Текст книги "Утраченное соглашение (ЛП)"

Автор книги: Ари Мармелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Она думала, что нужно тело, чтобы поежиться, но Ольгун передал ощущения.

– Ладно… – то ли помог разговор вслух, то ли помог Ольгун, но она стала вспоминать. – Это старая практика, да? Наука на грани магии? Котлы, пробирки и кипящая слизь. Кислота, яды и лекарства, изменение олова в золото и плоти в камень, – она замолчала. – Это ты пытался мне объяснить? Болезнь земель Делакруа и тот порошок в кузне? Это все алхимия?

Ольгун робко и неуверенно ответил «да».

– Никто это больше не делает, – бормотала Шинс. – Я читала. Потому это было в истории. Так почему бандиты занимаются этим?

Если Ольгуну не нужно было тело, чтобы поежиться, он не нуждался в нем, чтобы пожать плечами.

– Ты очень помог. Ладно, терпение, – она прислонилась к единственной настоящей стене камеры, тихо двигала медным украшением по камню, чтобы постепенно придать ему форму тоньше и полезнее. – Взломать замок несложно. Нужно только выждать миг…

Им не нужно было выжидать, ведь через пару часов…

– Как это «свободна»?!

Женщина средних лет услышала этот потрясенный – и пронзительный – вопрос. Ее седеющие волосы были стянуты в пучок, и лицо казалось острым. Кожаная безрукавка, бледная блузка и рапира придавали ей вид солдата или дуэлянта.

Она вскинула бровь, пока махала стражу за столом принести ключи.

– Можешь уйти? Уже не под арестом? Все довольно ясно.

– Но… но… – Виддершинс беспомощно махала рукой, чувствуя себя обмануто. А она так старалась сделать отмычку!

– Ты хотела остаться?

Шинс вздохнула.

– Нет.

– Ладно.

Страж протянул связку ключей. Женщина принялась перебирать их, поглядывая на замок.

– Почему меня отпускают? – спросила почти бывшая пленница. – У вас не будет проблем? Кто вы? А леди Делакруа? Когда…?

– Боги! Ты можешь помолчать?

– Нет у меня такой привычки.

Ключи звякнули.

– Я – Розалина Вероче. Я – магистрат Обера.

– Магистрат? – Шинс уже слышала это слово, но не знала его.

– Ах… – Вероче выбрала ключ, поднесла к свету и вставила в замок. – Мэр, спикер, главный констебль… и прочее. Куча дел, почти никакой власти.

Замок щелкнул, и дверь открылась, скрипя петлями.

Воровка встала с койки, потянулась и вышла из камеры.

– Думаю, вы постарались в этом, да?

Магистрат слабо улыбнулась и бросила через плечо:

– Принесете вещи девушки? – она бросила ключи другому констеблю, и тот принялся перебирать их. – Слушайте, мадемуазель… Виддершинс? Да?

– Это имя.

– Хорошо. Виддершинс, я поговорила с миледи Делакруа и ее капитаном стражи, без ведома его госпожи. Я понимаю, что ее возмущения личного характера. Нет доказательств ее обвинений – кроме нарушения границ ее земель – и ее сын поддерживает вашу версию событий?

– Эм… наверное?

– Я верю Джордейну. Мы служили вместе, – деревянный сундук открылся, стало видно вещи Виддершинс. – Не знаю, что творится в Галиции, но никто не держит Дома в узде. Они были мягче, а теперь сразу обвиняют, не думая. У меня есть дела важнее, чем держать тебя тут и заниматься местью голубой крови.

– Зачем вы говорите мне это?

Страж тихо фыркнет.

– Она всем говорит.

Вероче хмуро, но не зло посмотрела на него.

– Мои чувства – не тайна. Я вряд ли буду занимать это место после следующего собрания Домов. А до этого…

Шинс кивнула, забирая вещи. Она отметила, что ее рапиру перевязали в ножнах кожаным шнуром. Распутать ее было не сложно, но она не могла выхватить клинок сразу.

– Думаю, не всем гостям у вас понравилось так, как нам, – шепнула она Ольгуну и сказала громче. – Я ценю это. Спасибо, я просто…

– Покинете Обер, – перебила магистрат.

– Эм, я не это собиралась…

– Это. Мне хватает проблем в моем городе. Виддершинс, ты – магнит для них.

– О, давайте винить жертву!

Вероче не хотела спорить. Она прислонилась плечом к прутьям, хоть Шинс не видела в этом удобную позу.

– Ты серьезно разозлила один из самых сильных благородных Домов, и мне пришлось разозлить их в процессе. За тобой еще и гоняется банда воров, да?

– Тысяча ворон, – буркнула Шинс.

– Они были всюду в последние месяцы. Нам не нужны такие проблемы. Ради нас обеих – иначе ты окажешься в камере – тебе нужно отсюда направляться к дороге. Ты можешь купить припасы, если нужно. А потом уходи из Обера и постарайся забрать с собой побольше бед.

– Хорошо, ладно! – девушка прикрепила меч к поясу и закутала плечи в плащ. – Что-то еще? Мне можно дышать по пути вашим воздухом? Мне проверить сапоги, чтобы я не украла землю или снег Обера?

В этот раз она была уверена, что Вероче смотрела на нее хмуро не понарошку.

– Иди с ней, – приказала она стражу, который сел за стол и хотел остаться забытым. – Доведи ее до границы города и смотри, чтобы она шла дальше.

Он мрачно кивнул, встал со стула и подошел к Виддершинс.

– Прости.

– Э, ты не виноват, – Шинс открыла дверь, вышла в ясный, но холодный зимний день. – Как тебя зовут? – спросила она по привычке, а не из интереса.

– Александр.

– Ясное дело, – Виддершинс вскинула руки из-за жестокости мира и зашагала.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Может, хватит уже?

– Говорю тебе, Тревес, что-то там двигалось!

– Ага. Это тени, а еще есть облака перед луной.

– Но…

– Молчи и шевелись! Нужно вернуться, пока ужин не остыл.

– Будто нам оставят…

Они были разными, шли по чужим владениям. Разный рост, разные волосы, разная комплекция. Оба были укутаны в черно-серую ткань, оба жестоко скалились, вызывая у людей мысли о бандитах.

Они были членами Тысячи ворон, так что оценка была точной.

Сомнения Тревеса в суждениях товарища были понятными. Перед ними были деревья, за ними – поместье, и луна почти не сияла. Поле было пустым и открытым. Тени скользили сверху, выжившие клочки травы плясали от ветра, иней блестел на земле. Тени были всюду, но движений не было. Тут были только они вдвоем.

Но еще шаг, и их стало трое. Третий просто появился за миг среди света и тьмы. Он – Она? Оно? – будто состоял из теней, темное-серое на сером.

Что-то дернуло Тревеса за плечо, не с силой, но этого хватило, чтобы он, охнув от шока, лишился равновесия. Он не успел прийти в себя и выхватить меч, фигура упала. Кружась с развевающимся плащом, она стала размытой в полумраке. Что-то – нога? – ударило по его лодыжке. Тревес уже шатался, а теперь ноги вылетели из-под него, и земля ударила его по спине. Она словно мстила за ущерб, что ей нанесли он и напарник.

Звон в ушах стал криком боли. Тревес ошеломленно повернул голову и понял, что кружащаяся тень, что выбила из-под него ноги, вонзила кончик рапиры в бедро другого мужчины.

Она кружилась, не замедляясь – и ворон понял, что это была она – и Тревес не мог понять, как у нее не кружится голова.

Он видел, как ее нога поднялась топором палача, но попала не по его горлу, а по животу. Его пронзила агония, он сжался, как зародыш, его тошнило на твердую землю.

Он уловил, как ее меч повернулся и попал по горлу его напарника, но плоской частью, а не краем. Вой боли стал всхлипами, глаза мужчины выпучились, он упал на колени, сжимая шею.

Еще несколько шагов, почти пируэт, и женщина оказалась за ним. Тревес смотрел, как ее руки обвивают голову и шею мужчины и сжимают. Он боролся миг и обмяк.

Незнакомка дала ему упасть, и тот слабо всхлипнул, рухнув. Тревес понял, что он еще был живым. Она медленно подняла рапиру, брошенную для захвата. Она лениво покружила ей в воздухе перед собой три раза, а потом беспечно прошла к нему…

* * *

Виддершинс, как понимали все, кто знал ее больше часа, прошла по дороге так, чтобы пропасть из виду Александра, а потом побежала среди холмов, чтобы подобраться к Оберу с другой стороны. Там было просто дождаться темноты, чтобы снова пройти на территорию Делакруа.

Было бы просто. Но Виддершинс не хватало терпения, и Ольгун смеялся над этим, так что им просто не было.

И ей не понравилось медленно красться по полям, пригибаясь за холмами или прячась в тенях, полагаясь на усиление слуха и ночное зрение, чтобы уловить патрули раньше, чем они заметили ее.

А патрулей было много. Каланта Делакруа серьезно занялась защитой Дома и семьи.

И когда она заметила крадущуюся пару, она заинтересовалась.

И когда Шинс узнала в них бандитов – точно ворон – интерес стал еще выше.

И она поспешила за ними и попала сюда.

Виддершинс присела рядом с мужчиной, что остался в сознании, прижимая рапиру к своим коленям.

– Значит, Тысяча ворон?

Он вздохнул и хмуро посмотрел на нее – точнее, попытался.

– Мне интересно, – она лениво постукивала по щеке, – как вы пробрались так далеко, если стража тут, как колосья весной.

– Как и ты, сволочь.

– Хм. Нет, я долго сюда добиралась. Было непросто, и я одна, да? И я лучше вас, – он попытался фыркнуть. – Прости, я забыла, кто там к кому подбирался?

Еще оскал.

– Я ничего тебе не скажу.

Шинс опустила руку и стала постукивать по лезвию.

– Нет… это блеф. Ты не убийца, девчонка.

– Разве?

Тревес, вроде так его звали, кивнул на другого мужчину.

– Может, стоит проверить, жив ли он, а потом грубить, – предложила она.

– Ха! Ты не убила и ребят в кузне!

Виддершинс сверкнула улыбкой в свете луны.

– Так ты один из ворон!

Он заворчал, а потом:

– Ладно. Но больше ни слова.

– Мне не нужно убивать. Я могу просто ранить тебя. Я уже неплохо постаралась, да?

Тревес молчал, и Шинс не винила его. Она не была грозной, и Ивон Малин точно пугал этих людей сильнее, чем она.

Она тихо вздохнула и еще тише попросила Ольгуна убедиться, что все было правильно. Она склонилась и сжала его, как сделала с его напарником. Он отключился быстро, и, если они с Ольгуном не ошиблись, вред нанесен не был.

Пока их не найдет один из стражей Делакруа.

– Что теперь, Ольгун? – Шинс нахмурилась, тыкая бандита носком сапога. – Как они сюда пробрались? Удача? Их бог-питомец? Это же другой бог? Ты сказал бы, если бы он тут был, да?

Пока Ольгун пытался передать возмущение из-за «питомца», он не дал ей точного ответа. И это уже о многом говорило.

– Понятно. Может, слепая удача? Нет, они не так хороши, чтобы справиться! Ты их видел? Они даже не пытались! Я… что? О, конечно, я собиралась обыскать их, а потом уходить! Это же очевидно, да? Ты меня за дуру держишь? Не отвечай на это.

Отчаянно надеясь, что бог не ощущал румянец на ее щеках, Шинс проверила карманы Тревеса, а потом и парня, чье имя так и не услышала.

У обоих, что странно, были маленькие фляги на поясах. Она ощупала их, но там не было вина, воды или другой жидкости. Из любопытства она поднесла первую к носу и быстро понюхала.

– Гаххрлкчкл!

Фляга полетела над ярдами поля и упала на замерзший клочок мертвой травы. Виддершинс пошатнулась, сжалась, уперев руки в колени, глубоко дыша, пытаясь не вывернуться наизнанку. Ее ноздри, язык и горло покрыл жир, словно она выпила «чай», заваренный на пальце трупа недельной давности.

– Боги! Что за…? Почему…? Что…? Как…? Что…? Почему…?

Тепло силы Ольгуна убрало худшее из ее носа и горла, утихомирило тошноту. А потом в ее голове возникла картинка умирающего поля.

– Да, я знаю, что это источник болезни! – ворчала она. – Или я поняла бы, как только мозг перестал бы болтаться в голове, пытаясь сбежать через уши.

Отдышавшись за пару минут, Виддершинс смогла поверить, что мир не состоял только из тошноты. Она выпрямилась и прошла к другому ворону. Взяв его флягу – она держала руки прямыми перед собой, отвернулась – она осторожно завернула ее и спрятала в один из своих мешочков. Это было доказательство и повод купить или украсть новый мешочек, ведь этот она больше использовать не собиралась.

Больше она ничего не нашла. Забрала пару монет. Несколько ножей и другое оружие она бросила подальше во тьму ночи. Фонарик с небольшим запасом масла.

Она хотела уйти с отвращением, а потом нашла сложенный лист бумаги в кармане внутри туники Тревеса.

– О, ха-ха, – она фыркнула от предложения напарника. – Почему не понюхать тебе, если тебе интересно?

Но она могла лишь нюхать. Она развернула бумагу, но света не хватало, даже с помощью Ольгуна, чтобы понять, что там. К счастью, проблему решил фонарик бандита. Она пригнулась, чтобы никто не увидел блеск на поле, и посмотрела на добычу.

Она покрутила бумагу, а потом поняла, что это была грубая карта владений Делакруа. Да, тут была главная дорога, там – поместье, и она была тут…

Через миг она поняла, что метки на рисунке были последовательностью чисел, и они не повторялись.

– И что это? – спросила она у Ольгуна. – Если скажешь «карта», идешь домой.

Но у него других вариантов не было. Бог и воровка не сомневались, что этот рисунок был подсказкой, как два ворона пробрались незаметно, но они все равно не понимали, как это им помогло. Вряд ли это были отмечены маршруты патрулей.

Она смогла лишь сложить листок и приберечь для размышлений позже. Она пришла сюда не просто так, и ей нужно было многое сделать до рассвета.

* * *

– Эй, Сирилл.

Звук от этого был смесью вопля, оханья и визга. Так звучало бы, если бы злая курица ударила щенка рыбой.

– Можешь повторить это? – спросила Виддершинс. – И произнести четче?

Юноша, который лежал в одежде на одеялах и смотрел на потолок так пристально, что это раздражало, теперь напоминал упомянутую рыбу.

– Виддершинс?! Как… как ты сюда попала?

С места на краю письменного стола – большого, из вишневого дерева, украшенного узорами в одном стиле с кроватью, стулом, шкафом и даже панелями на стенах, глупые аристократы – Шинс кивнула за плечо.

– Через окно.

– Через… я был всю ночь в комнате!

– И?

– Я ничего не слышал!

– И?

– Как…? Что…? Как…?

– Кстати, у меня был похожий разговор ранее этим вечером.

Сирилл был потрясен и не собирался приходить в себя в ближайшее время, и Шинс огляделась. Кроме упомянутой мебели, каждая часть которой стоила больше всех мест, где Виддершинс оставалась в Давиллоне, комната была… такой же нарочитой, как и мебель. Ковер был толстым, мог служить броней, рукомойник и украшения на комоде были из серебра, одеяло было из горностая, а в комнате не было разбросанной одежды, как, по опыту Виддершинс, должно быть у всех подростков (но тут точно постарались слуги, а не Сирилл).

– Жаль видеть, что твоя семья так плохо справляется, – фыркнула она.

– Что, прости?

Виддершинс подавила вздох.

– Ничего. Забудь.

И Сирилл от этого короткого разговора пришел в себя.

– Откуда ты знала, где моя комната?

– Я искала, пока не нашла тебя. Ты знал, что никто в твоей семье не спит?

Сирилл рассмеялся.

– О, есть такое. Сон лишь под утро. Спать ночью это «обычно». И что все делают?

– Скучные дела, если честно, – она пожала плечами. – По крайней мере, с этой стороны дома. Близнецы учатся фокусам с картами.

– Точно, – кивнул Сирилл. – Карты, монеты и все такое. Они думают, что жутко или поразительно, когда они делают мелкие фокусы в унисон.

– Фифи. – продолжила Шинс, – в чьей комнате бардак, экспериментирует с прическами перед зеркалом и даже не играет со своим дурацким фонариком.

– Чудеса богов.

– И девушка, которой не было на встрече семьи в ту ночь… – Виддершинс умолкла и покраснела.

– Марджолин, – Сирилл слабо улыбнулся. – Да, она так делает. Часто. В основном, потому что это расстраивает маму. Ты удивишься, сколько слуг прогнали – или их избила матушка – из-за нее. Почему ты так на меня смотришь?

– У тебя ужасная семья, Сирилл.

– Вот как?

– Не меняй тему.

– Шинс… – Сирилл встал с кровати, оглянулся, словно только понял, что это было. Он посмотрел на нее и покраснел, но заговорил. – Они не так плохи. Может, Малгиер и несколько других такие. Но мы сами вызываем худшее друг в друге. Политика дома, статус. Богатых ветвей Делакруа почти не осталось.

Их было меньше, чем он думал. Но даже Виддершинс, для которой такт ничего не значил, не стала сейчас это говорить.

– Мы многое дали Оберу, – продолжил он. – Помогли многим беднякам. Просто… – он взмахнул руками, пытаясь поймать слова.

– Грубые и злые, как барсуки, пока делаете это, – закончила она за него.

– Эм…

– Барсуки с геморроем, – уточнила она.

– Шинс…

– Еще и с вросшими пальцами на ногах.

– Ты расскажешь, почему пробралась сюда?

– О! Точно. Мне нужны еще одни глаза и тот, кто знает, что из Обера, а кто – чужак. Ты выбран. Идем.

– Погоди, что? Идем? Я не…

– Ты же веришь, что я пытаюсь помочь тебе и твоей семье?

– Да, – ответил Сирилл без колебаний.

– Тогда доверься мне. Мне нужна твоя помощь, – и тише добавила. – Что? Он неплохо соображал до этого!

Сирилл не выглядел растеряно. Его лицо выражало…

Разочарование? Обиду? На что ему обижаться?

Он стоял напряженно, подняв руку, словно тянулся к ней.

– Ты… только поэтому тут? – он звучал почти умоляюще.

– Я не… зачем еще мне тут быть?

Сирилл опустил руку.

– Забудь. Погоди, я обуюсь и возьму меч. И ты расскажешь, как мы отсюда выйдем.

Шинс отклонилась и смотрела, как он собирает вещи, растерявшись.

Она не понимала, почему Ольгун послал ей впечатление, что закатил глаза.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Выбраться с земель Делакруа оказалось не так сложно. Сириллу не хватало навыков Виддершинс и помощи божества, но она направляла его, слушала, есть ли рядом стражи. Она уходила пару раз вперед, проверяя, не нашли ли еще ворон. Но они ушли сами, и она оставила их фонарик горящим там, где они лежали. Это быстро привлечет внимание, чтобы побег для Шинс стал проще.

Вне земель Дома, что иронично, проводником стал юный Делакруа. Просто он знал улицы Обера, а Шинс – нет, а еще, хоть они были далеко от территории банды, воровка с паранойей видела ворон везде.

За несколько часов до рассвета они добрались до владений Карно, забрались на ближайший дом – Виддершинс легко, а Сирилл – с трудом – и устроились там.

А потом они ждали.

И ждали.

– Это естественно, – сказала она в пятый или шестой раз, когда ее спутник выразил скуку. – Часы между полночью и рассветом тянутся медленнее других. Ты уже почти понял.

Еще ожидание.

– Позволь уточнить, – Сирилл посмотрел на ладонь в печатке, мокрой от растаявшего инея на крыше. Он вытер руку о плащ. – Мы шпионим за домом Карно. Чтобы увидеть кого-то подозрительного, или в ком я узнаю чужака.

– Если мы не изменили план, пока я не слушала, – подтвердила она.

– И мы делаем это, хоть оба согласились, что они не будут действовать открыто, и ты даже не уверена, вовлечены ли местные Карно, потому что не знаешь, где прячется Тысяча воронов, и потому мы не можем следить за ними.

– Мы ведь это уже обсуждали? Точно обсуждали. Я припоминаю такое.

– Ты знаешь, что в Обере есть много дворов и домов, что принимают чужаков? Если ты права, что Карно придут сюда из Лурвью, мы знаем, когда они приедут. Будет сложнее, но ты хоть будешь наблюдать за людьми, которые точно в этом замешаны, – Сирилл звучал самодовольно, как кот короля, думая, что озвучил то, что Виддершинс упустила.

– Кхм, Сирилл?

– Да?

– Я – чужак в Обере.

– Да.

– Тысяча ворон и, может, люди твоей матери ищут меня.

– Да…

– И где они пойдут искать в первую очередь?

Если бы его лицо вытянулось еще сильнее, то разбило бы лед и черепицу под ним.

– Ох.

Виддершинс похлопала по его руке.

– Если дом Карно окажется тупиком, мы пойдем туда. Но сначала я хочу проверить варианты подальше от тех, кто хочет напасть на меня, хорошо?

Сирилл странно посмотрел на нее, но кивнул.

Ожидание продолжалось.

Близился рассвет, тень замка Поврил упала на Обер. Улицы стали заполняться людьми. Молодые люди на крыше наблюдали за потоком, не задевающим дом Карно.

– Эй, Сирилл?

Юноша оторвал взгляд от узоров, которые рисовал на льду.

– Хм?

– Ты – аристократ, – отметила Шинс.

– Ну, да.

– Тебя учили? Наставники, уроки и книги, которые не хотелось читать, ведь там факты, на которые плевать?

– Да…

– Почему никто больше не использует алхимию?

Сирилл моргнул, подвинулся и скрестил ноги, чуть скривившись – Шинс решила, что крыша холодила ему зад.

– То есть, – продолжила она, – если она работает…

Ее товарищ медленно моргнул, щурясь, вспоминая уроки истории, которым он явно не уделял много внимания.

– Алхимики работали поколениями, лишь потом появились результаты, – медленно начал он. – И тогда формулы и рецепты оказались ужасно сложными. Только один человек из десяти мог заставить их регулярно работать, и на это шли годы учебы. А еще это было ужасно дорого. Разные реагенты – алхимические ингредиенты – нужны, чтобы работали интересные процедуры… Да, некоторые смогли превратить олово в золото, но это стоило столько, что дохода почти не было. А вещи проще – яды, лекарства – были понятнее. Алхимия стала забавой, хобби богачей или безумцев, и все.

Виддершинс еще думала о золоте.

– Доход невелик, – сказала она, – но он есть? Так почему дело пропало?

Взгляд Сирилла стал рассеянным.

– Не уверен, что верно помню, – признался он. – Я тогда понимал лишь половину. Насколько могу объяснить, предметы и стихии противятся преобразованию. Сложно и дорого создать вещество, что превратит олово в золото или никель в железо. Проще и дешевле сделать то, что отменит процесс.

– Ах. И если это делать, закон или враги могут поймать на этом.

– Точно. Было время, когда реагенты, что отменяли изменения, продавались лучше тех, что создавали их. И это того не стоило.

– Но безумцы, как Пальцекость, так делают, – пробормотал он.

– Ох…

– Серьезно, что за Пальцекость? Как можно овладеть алхимией и отдать это банде воров? И кто это вообще такой?

– О, – отозвался Сирилл. А потом посмотрел на хмурую Виддершинс и указал. – О!

Этим «О» был лысеющий широкоплечий мужчина в жутком наряде. Он двигался спокойно, как все на улице, шел по утренним делам, и внимание Шинс привлекло лишь то… что он вышел на улицу из владения Карно.

– Это… – Сирилл скривил лицо, пытаясь вспомнить. – Джос Какой-то. Я его видел в паре магазинов и на собраниях. Доверенный слуга Карно. Думаю, это их домоправитель, что любопытно.

Шинс, что только начала расслабляться, напряглась.

– Почему любопытно?

– Он работал на них всего полгода. Быстрое продвижение, и мы решили, что он пришел из другой ветви… Эй, не смотри на меня так! Это было до того, как ушла ветвь Карно из Лурвью!

– Но они могли отправить кого-то заранее, чтобы все сработало, – прорычала она. – Идем, пока не упустили его.

– Он может бежать по делу! – возразил Сирилл.

– Ладно. Оставайся тут. Нужно ведь растопить лед.

Аристократ, ворча, последовал за ней.

* * *

Как оказалось, по пути они чуть не упустили его много раз.

Виддершинс указала техники, когда Джос начал применять их. Невинные остановки у магазина или возле человека, слабый поворот головы, чтобы посмотреть на отражение улицы в окне. Этот «слуга» был настороже, следил, чтобы за ним не было хвоста.

И он был хорош. Просто образцовый домоправитель.

Шинс столкнулась с теми же проблемами, что и до этого. Широкие улицы, повороты, которые она не знала, длинные участки, где по крышам погнаться не вышло бы, а еще внимательная мишень и напарник, которому не хватало навыков скрытности.

Пришлось задействовать все трюки, пару раз разделиться, попросить помощи у Ольгуна. Благодаря маленькому богу, она заметила, как Джос дернулся перед поворотом, и она успела отпрянуть, и толпа чуть замерла между Сириллом и слугой Карно, прикрыв их.

Но они постоянно отставали, и когда добрались до юго-восточного края города – Шинс в этой стороне еще не была – даже Ольгун признал, что они потеряли мужчину.

– Что ж, – сказал Сирилл, – тут только несколько ферм. Его ведь не сложно найти?

Виддершинс не знала, что было в нем очевиднее – попытка звучать недовольно или скрыть то, что он запыхался от долгой и быстрой ходьбы. Она решила хмуро посмотреть на него за все варианты.

– Да, знаю, – прошипела она Ольгуну. – Но лучше вариантов нет! Хватит портить хороший хмурый взгляд!

Но она упустила момент. С детским желанием пнуть что-нибудь на дороге, она повернулась к фермам и амбарам.

Меньше, чем через час – как сказал ей Ольгун, потому что облака закрыли солнце и мешали ей понять – они доказали слова Сирилла. Они не увидели следов Джоса на дороге впереди, он не шел по голым полям, и лишь несколько зданий стояли близко и могли скрыть его. Они нашли его в третьем: старой ветряной мельнице на краю владений.

– Не знаю, чье это поле, – признался шепотом аристократ. – Мама будет ругаться.

– Пускай, – Шинс прокралась ближе, тихо ступала по сухой земле. Сирилл был не таким тихим, но это не было важным. Они еще не подошли, а Виддершинс уже слышала гул камня. Она посмотрела на потрепанные лопасти, лениво крутящиеся на ветру, и кивнула. – Мельница работает.

Сирилл фыркнул.

– Думаешь, Джос пришел сюда за мукой?

– Думаю, раз он постоянно оглядывался, он не хотел, чтобы его подслушали, да? Балда. Идем, поищем, откуда их можно услышать в этом грохоте.

Мельница была старой, окруженной кусками камней и обрывками ткани. Земля была неровной, в воздухе ощущалась пыль и мука. Шум терялся за скрипом и грохотом мельницы. Виддершинс двигалась тихо по привычке, а Сирилл старался подражать ей.

Основная дверь не подходила. К сожалению, вариантов толком не было, создатели – почему-то – не добавили строению много окон.

И даже Виддершинс, городская девушка – слышала, как опасно поднимать пыль в мельнице, так что она не винила их. Но неудобства оставались.

Сирилл (и когда он успел зайти вперед нее?) заметил исключение. Маленький горизонтальный прямоугольник с деревянными ставнями, что были открыты и выходили на пустое поле. Может, это было для проветривания, если от муки и пыли внутри станет нечем дышать или будет опасность взрыва? Шинс могла лишь догадываться, а ей было все равно. Сейчас ее больше волновало, что юноша стоял перед ней и махал ей!

– Интересно, Ольгун, боги по какой-то причине душ дают этому миру больше, чем мозгов? Это должно веселить? Или мозгов нехватка?

Сирилл улыбался ей, пока она подходила, а потом она схватила его за воротник и оттащила от окна так быстро, что удивилась, как ветер не засвистел в его зубах.

– С ума сошел? – зашипела она. – Или ты тупой? Оба варианта вряд ли возможны. Ты же голубой крови.

– Я… Виддершинс, я посмотрел! Там никого, и меня не услышали бы за…

– В той комнате есть дверь?

– Да, конечно…

– Тогда туда могли войти, пока ты стоял и махал, как обезьяна на муравейнике, да?

Сирилл выглядел так, словно кто-то съел его котенка.

– Прости, Шинс. Я не подумал.

Он выглядел так жалко, что она не смогла заставить себя ругаться дальше. (Она тоже совершала глупости в свое время, и Ольгун напоминал ей обо всех картинками, унижая).

– Слушай… просто делай выводы. И не повторяй ошибки, ладно?

– Хорошо. Не буду. То есть…

– Хорошо, – Виддершинс сделала шаг и нырнула в открытое окно, перекатилась и замерла у двери комнаты. Она заглянула под нее, ничего не увидела, а прижатое к двери ухо дало четче услышать, как мололось зерно.

Она быстро огляделась, но комнату явно давно не использовали. Несколько старых инструментов и стул лежали в углу, покрытые пылью, и больше ничего тут не было. Она махнула Сириллу, но смотрела на дверь.

– Ольгун?

Сомнение, но желание попробовать. Ее ухо и та сторона лица стали покалывать, она снова прижалась к двери.

Сначала грохот мельницы оглушал, но он быстро утих до нормальной громкости. От звука ее голова дрожала, словно эхо было громче звука, что порождал его.

Сила Ольгуна текла, бог приглушал одни звуки и притягивал другие, пока не стало слышно то, что напоминало голос.

К сожалению, на этом наступил предел. Шинс слышала голоса, но не понимала ни слова.

Что-то про расписание? Она не знала этот голос, не могла определить вот так, но он был встревоженным.

Второй голос, тоже незнакомый, был слишком тихим, чтобы что-то уловить.

Когда заговорил третий, она узнала фразу «чертова девчонка» и не сомневалась, о ком идет речь. И, что важнее, она узнала сам голос.

Голос Ивона Малина она не могла так быстро забыть. Ей хотелось помыться и оттереть прошлую встречу.

Значит…

– Нашли! – шипение было направлено на Ольгуна. От радости Виддершинс оказалась достаточно громкой, чтобы Сирилл, выбравшийся неловко из окошка, услышал ее, не будь тут шумно.

Ивон и Джос сотрудничали. Это доказывало, что дом Карно был связан с Тысячью ворон. И с ней был свидетель, которого Каланта Делакруа и власти Обера должны послушать.

Но, как отметил Ольгун, они еще ничего не увидели. Они могли лишь подозревать, что один из двух незнакомых голосов был Джосом, и могли лишь предполагать, что, пропав из виду, он пошел сюда.

Виддершинс ворчала о лошадях, а потом заворчала, когда Сирилл шлепнулся на пол за ней. Она встала, осмотрела петли двери – старый и чуть проржавевший металл, как она и думала – а потом потянулась к инструментам, что носила в кармашках пояса. Несколько капель масла, пауза, чтобы впиталось, и еще пара капель.

Она проверила, готов ли Ольгун, решила, что нет смысла проверять готовность Сирилла, а потом прижала ладонь к засову. Медленно и осторожно, нервно, она приоткрыла дверь на пару дюймов.

Она увидела, когда глаза привыкли к сумраку, мельницу внутри. Полки для хранения, сито и чаша. Она не видела, где мололось зерно, хоть звук был всюду. Она не видела и трех собеседников.

Открыть дальше и посмотреть? Если Ивон и остальные были в поле зрения, то это привлечет их внимание, как бы тихо она не двигалась, но если она не увидит больше…

Ах.

Шинс шагнула в сторону и прижалась лицом к узкой щели между дверью и стеной, к которой она крепилась. Не сильно помогло, но хоть что-то.

Они были ближе к двери, чем ей хотелось. Ивона она не видела, но не расстроилась. Она лучше всего видела мужчину, которого не узнавала, с острым лицом и мышиными волосами, в одежде торговца, но с лестью слуги.

Третий стоял спиной к ней, и она видела мало, но этого хватило. Она заметила лысеющую голову и расшитую тунику, поняла, чье это.

– Сирилл! – чуть громче. – Сирилл! Сюда!

Он подобрался за ней, потирая локоть, ушибленный по пути.

– Что? – шепнул он.

Шинс отошла от двери.

– Скажи, узнаешь ли кого-то.

Сирилл кивнул, склонился, прижал ладонь к стене и двери.

Простая привычка, рефлекс. Он тут же спохватился и убрал руку, но этого контакта хватило. Дверь открылась еще на пару дюймов, и Виддершинс уже не слышала даже обрывки разговора.

«Боги, защитите от глупых аристократов!».

– Уходи!

– Шинс, прости…

– Беги, потом извинишься! Иди!

Шинс закрыла дверь, безумно искала способ запереть ее, но осталась лишь старая лопата в груде инструментов. Она сунула ее под дверь. Это не поможет надолго, особенно, когда она открывалась наружу, но пару секунд им дать могло.

Им этого должно хватить.

Виддершинс уловила кряхтение, и ей захотелось топнуть возмущенно ногой. Сирилл пытался забраться в окно, но маленькое отверстие и камень стены, что был тут ровнее, чем снаружи, замедляли его. Он выбрался только наполовину, размахивал ногами, пока пытался уцепиться.