Текст книги "Помяни черта! (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
13
Мне снился Нардо. Никаких антуражей, никаких лишних деталей: пустое пространство завешено белой пеленой плотного тумана, он и я. Полное ощущение его присутствия: тепло рук, крепость мускулов, шелковистость черной, все еще редкой, гривы и чуть искривленное лицо. Жаль, гримаса боли с лица еще не сошла, но кто обращает внимание на такие мелочи, если руки самого красивого в мире чельда с нежностью обнимают, позволяя согреться, и забыть о тяготах дня. Туман был настолько плотным, что позволил зависнуть в пространстве шара не хуже космонавтов в открытом космосе. И мы там зависли, тесно прижавшись и сопя в шеи друг друга.
И вот только я понадеялась, что это блаженство будет длиться вечно, меня нагло разбудили три до боли знакомых голоса.
– Галя, просыпайся.
– Ты нам нужна.
– Срочно!
Отчаяние перед возвратом из сладкого сновидения в угрюмую реальность, было настолько безграничным, что я ответила грубо и достаточно резко:
– Идите на хрен!
– Галя… – из-за тона, с которым был произнесен этот вопрос, я очнулась и повернула голову к обладателю голоса, от которого мурашки по коже.
– Ты о растении, да? О том, которое «хроном» называют. – Прищурив глаза, уточнил сердитый демон.
– Я… – и вот тут постепенно пришло понимание: кто я, где я, кто вокруг и что я только что сделала, хотя очень обещала более не ругаться, не проклинать и тем более не посылать. Во избежание проблем у моих соратников, пришлось согласиться: – О хроне, да.
Резко села на кровати и, обнаружив на себе чешуйчатое платье, оправила волосы и потерла глаза. Плюс мира Гарвиро – умываться тут нет нужды, а вот расчесаться было бы неплохо.
Меня разбудили в небольшой уютной комнате с накрытым столиком с чашками и тарелками полных разных сластей. Зелен, амур и демон в чешуйчатых солидных костюмах сидят в креслах, я возлежу на узкой софе.
– Не понял, это что она нам только что пожелала? – нахмурился зелен.
– Ничего хорошего, но уже и ничего страшного. – Пояснил демон, после этих слов передо мной поставили тарелку с чем-то желтым и круглым и в руку дали вилку с двумя зубцами. – Чизкейк со сливками и лимороном.
Я недоверчиво покосилась на него и, припомнив момент усыпления, надулась:
– Хочешь, чтобы я это ела, попробуй его сам.
– Галя, ешь спокойно.
– После того как ты меня усыпил?!
– Тебя никто не усыплял. – Он отложил свою чашку, и подался вперед, сцепив руки.
– Ты сама… – поддержал амур, блестя глазами на мой завтрак, то есть, внимательно изучая его на расстоянии.
– Неправда!
– Нервная обстановка, долгое путешествие по водным просторам, – методично перечисляет Себастьян, в то время как Донато аккуратно подбирается ко мне, переплывая от стула к стулу, а затем и к моей софе, – расстройство из-за Нардо, огромное количество новой информации и встреча с Темным повелителем, все это основательно вымотало тебя.
– А еще противостояние с Ган Гаяши, – подсказал амур, сев в непосредственной близости от меня и моей тарелки. К этому моменту я и сама начала облизываться на угощение. Что ж, смотрится весьма аппетитно, к тому же я со сна проголодалась, так что рука сама потянулась за вилкой, но от пришедшей догадки замерла:
– И вы все будете смотреть, как я ем?
– Вообще-то мы пришли за твоими распоряжениями. – Поправив рукава чешуйчатого костюма, чинный зелен улыбнулся.
– Почему вот так? – я указала на своих сообщников, саму палату, мой личный вид и сладкий завтрак. – Нужно было о распоряжениях дать подумать, а не дать поспать.
– А мы выявили, что ты лучше думаешь за едой после хорошего сна.
– Сон был хорошим? – поинтересовался амур, уже вертя в руках вилку с ловкостью метателя ножей.
– Мне Нардо снился.
Я на мгновение вернулась к счастливым картинам нашего общего будущего и ощущению безмятежного счастья, что появляется рядом с ним.
– Еще бы! – ухмыльнулся амур и ковырнул-таки мой завтрак раньше меня. – Вас под один купол положили, чтобы ты его от собственных проклятий уберегла.
Он с наслаждением попробовал кусочек и протяжно промычал…
– Вот как… – я разделила чизкейк на четыре части, отгородив ту, которую облюбовал Донато, и попыталась принюхаться. Он ничем не пах, как и все в этом подводном мире. – А что, помогло?
– Ну, если он все еще жив, и ты на него ничего нового не наслала, – амур уверенно перетащил к себе на тарелку опробованный кусок и принялся есть, – то все в порядке.
– Ага, – я печально вздохнула, посмотрела на аппетитный чизкейк, затем на жующего и медленно меняющего цвет Донато. Есть перехотелось сразу. – Слушайте, а что с ним?
Зелен перевел взгляд с меня на желтеющего Донато и удивленно присвистнул:
– Галя, не ешь и не двигайся… – прошептал демон, в то время как нож и пустой поднос плавно переплыли со стола в его руки.
В это время мысленный зов Вестереона бил набат, как колокол на пасхальные праздники: «Глициния!»
Все, что произошло далее, я не могла бы увидеть ни в одном фильме ужасов и тем более, пережить вживую. Окончательно пожелтев, амур Донато вдруг стал дырявиться насквозь не хуже голандского сыра и противно попискивать – спанчбоб со своим визгливым голосочком и рядом не стоит. Его зоркие глазки многократно увеличились, узрев на моей тарелке оставшиеся кусочки чизкейка, и из-под дырявой жирной туши, в которую превратился некогда просто пухлый амурчик, ко мне потянулись черные ласты, покрытые желтыми жилами.
– Тебе нельзя. – От амура ноль эмоций – тянется, и не отодвинуться от него, ведь двигаться мне запретили. Сиди я от этого ужаса далеко, молчала бы, но когда оно пищит и тянется к тебе, это страшно и от страха вдруг рявкнула низким голосом:
– А ну ласты убрал! Иначе сама тебе их склею!
Дырявый желтый ужас моргнул и начал колыхаться как желе.
– Галя!
– Тобой было сказано только – не ешь и не двигайся, о молчании речи не было. – Огрызнулась я, не поднимая глаз на демона, и вновь обратилась к бывшему Донато. – А ты хватит дергаться, сиди смирно и, может быть, тогда получишь остальное.
Одушевленный сырник воззрился на меня обиженно, прошипел что-то нечленораздельное, но замер.
В апартаменты плавно вошла Глициния, Осмотрев нас, она с удивлением спросила:
– Что здесь происходит?
– Да! Чельд его знает! – ругнулась я.
– С Донато непорядок. – Ответил зелен.
– А что с Донато? – Всплеснула она руками, и ласково погладила желтый ужас, – где он?
– Вначале сидел подле меня, а попробовав сладкого, в сырник превратился. Вы, кстати, именно его гладите.
– Это не Донато, а Цимис, питомец моего сына. Видимо, из любопытства или по приказу держал форму амура, но сладкое сняло все оковы. Он должен быть где-то в замке. Ищите его в спальне.
Зелен и демон, отставившие столовые приборы в сторону, синхронно поднялись со своих мест. И с поклоном удалились, оставив меня наедине с завтраком, императрицей и ее страшным питомцем.
– Значит, это не отравлено? – я кивнула на чизкейк и, получив подтверждение, с аппетитом принялась есть. – Цимис отвечал точь-в-точь как амур, откуда у него информация?
– Это прекрасное создание умеет считывать чужие мысли. Не все, но самые яркие. – Она отдала ему приказ, и ластоногий сырник отплыл от стола, предварительно бросив на меня обиженный взгляд. Это небольшое по размерам создание было как круглый дырявый шарик сыра с глазками и двумя парами черных ласт. В общем, достаточно мил, но погладить такое создание совсем не хочется, вдруг пальцы застрянут в его дырочках.
– Цим, – я подозвала его и переложила на тарелку еще одну порцию, – это тебе.
Пучеглазая морская зверюшка недоверчиво воззрилась, не забыв облизнуться. Если не доверяет, значит, он шпионил по указке сверху.
– Это тебе в счет информации. Ты давно за нами плывешь?
Крутанувшись вокруг своей оси, он что-то забавно пропищал и ластой стянул сладость с тарелки.
– С момента, как тебя принесли в бессознательном состоянии.
– А скажи-ка, малыш, – новая порция чизкейка оказалась на его тарелке, – ты много услышал?
Императрица с удивлением обернулась ко мне, но промолчала, в то время как Цимис принял форму Донато и, медленно шевеля толстыми ножками, подплыл ко мне.
– Ты уверен, что совместный сон под куполом поможет? – произнес он голосом Вестериона Соорского.
– Не уверен, но ей следует выспаться без новых треволнений и проклятий на его голову.
– И сколько времени дадим?
– Один день.
По счастью, после этого мои соратники молчали, и желтый океанический зверек запомнил немного, потому что следующими его словами была побудка наглого трио: «Галя, просыпайся. Ты нам нужна. Срочно!»
– А почему срочно? – не удержалась я от вопроса.
– Его Императорское Величество Ган Гаяши пожелал встретиться с вами не позднее обеда сегодняшнего дня. – Сообщило создание, отобразив самую очаровательную улыбку амура Донато.
– Молодец, держи. – Я сгрузила ему последнюю порцию своего завтрака и голосом, нетерпящим возражений, заявила. – А теперь кыш отсюда на улицу. Поиграй!
Слопав одним махом последние кусочки, амур стал желтым мячиком и попрыгал на выход, смешно шевеля черными ластами.
– Как вы догадались, что можно вот так выведать информацию?
– Но это же маленький зверек, вы и гладили его, как маленького, и, как маленький, он не сдержал формы из-за сладкого.
– Ему более трех сотен лет. – Прошептала Глициния.
– Все равно маленький и очень смешной. А расскажите, как вы узнали о способностях этого чуда. Сдается мне, будущий муж подослал его в виде одного из ваших родных.
– Хуже… с родными я не секретничаю. – Глициния с мягкой улыбкой вернулась в картины прошлого. Еще на первом совещании по присоединению чистилища Гарвиро к областям Темнейшего он подменил мою подругу.
– Узнал много. – Поняла я по ее смущенному лицу.
– Все. И воспользовался.
– С присущей ему наглостью.
– С не портящей его наглостью, – исправила меня императрица с протяжным вздохом. Так-так, а гада Гана тут все еще любят. Ну, он и сволочь безобразная чешуйчатая.
– Глициния, но разве он вас не украл от родных и жениха? Я слышала, что Себастьян прорывался к вам неоднократно, но увидеться сразу же не смог.
– Я была возмущена, – она печально потупилась в пол. – Но мои откровения с подругой, ставшей от здешней воды чересчур болтливой и любознательной, вышли боком. Он бил по всем фронтам в первую же встречу и не отпускал делегацию четыре дня. Показал себя галантным, умным, надежным джентльменом, умеющим рассмешить и поддержать, рассказать огромную массу всяческих историй… Какие у нас были прогулки… – мечтательно вздохнула она. – Я влюбилась в этот мир, хотя принадлежу огненной стихии.
– И для него не составило труда и обнимать, и целовать так, как мечталось… плюс ото всех откупился и, украв вас, закрыл мир. – Протянула я, высматривая, чем бы мне позавтракать.
– Это произошло меньше чем через месяц. Себастьян был в отъезде…. И да, Ган знал, что сказать и как действовать, и я проглотила наживку с крючком, так и не поняв, откуда течение.
– Теперь ясно, откуда у него самоуверенность в неотразимости так зашкаливает.
– И есть с чего. – Демонесса протянула мне плоскую тарелочку с красным суфле. – Вы же видели моего супруга.
– О каком из образов идет речь? У меня оба его вида вызывают желание схватиться за сковородку. В первом приготовить для него, а во втором его же и зажарить. – Я набрала ложечку суфле и наконец-то попробовала океаническую сладость. – Мммммм, какая вкуснятина!
Императрица Глициния мягко рассмеялась: – Да, кухня здесь превосходная.
– Вы знаете, что водники предпочитают не хранить верность? – попыталась я зайти издалека.
– Галя, я знаю, по какой причине вас вызвали.
– Откуда?
– Тиото, как и Саммири и еще пять моих приближенных, все же мои фрейлины. Я в курсе его измен. – Вспомнилось напуганное лицо рыбки, когда я на выпуклой линзе ворвалась в спальню Императора. И после слов демонессы, произнесенных с такой горечью, мне сладость в горло не полезла.
– А что он ищет на стороне? Вряд ли молодость и красоту, взаимопонимания у него и с вами хватало. Так чего ему не достает?
– Деньги первопричина.
– У него что, еще не все закрома забиты?
– Нет, они опустели с моим появлением. Все же из его рук уплыло три богатых мира.
– Это вы Дарлогрию богатым миром называете? – прищурилась я.
– Более чем.
– Вот уж не знала… – задумчиво ковырнула суфле и обратила свой взор на демонессу в шикарном синем платье с серебристыми узорами мелких чешуек. – Значит, из всех орудий палил и по всем фронтам…
– Да.
– А мы используем эту же тактику и разведем не вас, а вашего мужа.
– Но разве… Разве вы…
– Неа, – я коварно улыбнулась, – с террористами мы переговоры вести не будем. Он и так уже уверился в своей безнаказанности. Нардо закрыл, несколько раз позволил меня украсть, а под конец и Цимиса послал шпионить. Хватит, доплавался.
Я решительно поднялась со своего места:
– У меня только один вопрос, он вам все еще нужен? Или подбросить его к противной пучеглазой рыбке?
– Она хорошая девочка.
– Ладно, рыбку пожалеем, отдадим кому-нибудь другому Императорское монстрюжище. – Я посмотрела на ошеломленную императрицу, которая, не в силах что-либо ответить, удивленно взирает на меня. – Или его лучше всего вам оставить?
Она не ответила, так что я решила вопрос временно отставить. А вдруг передумает и не потерпит в доме более противного безобразища, что зовется ее мужем.
– Галя, как вы можете быть такой уверенной? Вы всерьез решили…?
– Увести у него всех фрейлин, лишить казны, власти, жены и спокойствия в его личном мире. Фактически указать на его недееспособность как правителя, самца и отца многочисленного семейства. Вы со мной?
– Я как-то…
– В таком случае хотя бы не мешайте. Я выдам нужные инструкции, буду обращаться к вам за советом время от времени, а самое главное, мы разобьем-таки вам сад.
– Невероятно… – прошептала она.
– Ладно, если сад разбить не получится, разобьем морду Гану. – На этом я протянула ей свою ладошку и уверенно пожала теплые пальцы демонессы. – Скрепим наш негласный союз первыми информативными уточнениями: где ваши фрейлины, императрица?
14
Нужно было, услышав, где фрейлины изволят находиться в этот час, спросить не «кто меня туда проведет?», а «кто меня туда подбросит». Иду вслед за слезником в броне, которого Глициния назвала знакомым словосочетанием… какой-то там Жако…ромо…родот Ань-я, Аньяс, или Аньясси. В общем, внеочередной океанический ужас, медленно, но верно ползущий вперед. А сзади я иду уже неизвестно какой по счету километр. И от того еле-еле переставляю ноги. Нас по пути следования ожидала лестница-ленивица, на три этажа вниз, затем пришлось преодолеть две километровые террасы и какой-то прозрачный переход. Я – уже стеная, а этот Жакоромородот все ползет и ползет. Когда впереди появилась новая лестница, на этот раз вверх, я взвыла:
– Да сколько можно уже! T! Когда мы придем?!
– Великолепная садовница спешит? – тихо поинтересовался слизень. Я замерла, во-первых: от восторга – «великолепной» меня не часто кличут, а во-вторых: от ужасной мысли… это откуда у него только что звучало? И только я, оглядев его тушку, решилась задаться вопросом, а где же тут рот? Ужас подводный загнул на меня свои синие глаза на ножках.
– Вы спешите? – повторил он.
– Да. – Отвечая, у меня было предположение, что он сейчас как-нибудь разложится на части, или же позовет кого-то более стремительного, ну в самом крайнем случае, превратится в красивую бабочку и упорхнет, то есть уплывет. А он…
– Великолепная, видите сиреневый лаз со ступеньками? – один из его глазок на ножке указал вправо на отверстие в стене.
– Ну… да.
– Поднимайтесь по нему на два пролета вверх.
– А… Вы дальше подскажете куда… идти?
– Я буду ждать вас там. – Сообщил этот… этот гад, и меня посетила догадка.
– Погодите. Вы туда как быстро поднимитесь?
– Сиесекундно. – Уверенно произнес чемпион по медлительности.
– А меня поднять, силенок хватит?
– Мне не сложно, – качнул он глазками, – брезговать не будете?
– Ема-е! Чтоб я так брезговала в маршрутках кататься, когда время поджимает, или на лошадях, если другого транспорта нет, или спать в сыром подвале сторожки, спасаясь от дождя… И мне с такими гадинами работать приходилось. И чтоб я после этого брезговала! – в два шага оказалась подле него. – Где сесть, как держаться?
Слушавший меня Жакоромородот удивленно присвиснул:
– И даже с гадинами?
– В переносном смысле слова…
Я опять задалась вопросом, же чем он там свистит и как отвечает? Но мои мысли были прерваны сжатым инструктажем для наездника:
– Садитесь на третью пластину, руками держитесь за вторую, ноги уприте в четвертую.
Подобрав платье под попу, села, приняла нужную позу и с удивлением заметила:
– Как на скоростном мотоцикле… Голову, я так понимаю, не высовывать?
– Ни в коем случае за пределы моего тела.
– Хорошо, – согласилась я, крепче вцепившись в пластины.
– Готовы? – поинтересовался слизень и я, наивная незнайка, ответила: «Да», быстро перешедшее в истошное: «Аааааааааааааааааааааааааааа!»
Наше перемещение по коридору, лестнице, коридору, галерее, лестнице, коридору, туннелю, коридору было устрашающе быстрым и действительно сиесекундным. На его озвучение хватило бы и одного «А», но меня заклинило от перенесенного ужаса. Слизень давно стоит на месте, пригнув голову, и спрятал глазки, а я все еще воплю от впечатления.
«Галя!? Галя, Галочка, ты где? Что произошло?!» – мысленный посыл Вести колоколом забился в моей голове.
«Аааа, все в порядке!»
«Ничего себе порядок! Ты где?»
«У фрейлин Глицинии».
Я оглянулась и только сейчас поняла, что своим воплем заставила спрятаться не только Жакоромородота, но и рыбок и их служанок, которые только сейчас решились объявиться из-за пуфиков, кресел и подушек.
«И ты так… с рыбками развлекаешься?»
«Так с рыбками развлекаться можешь только ты, – в ответ послышался его довольный хмык. Пришлось дать пояснение. – Это меня сиесекундно доставили на место».
«Кто доставил?»
«Жакоромородот Аньясси. – Ответила я и улыбнулась приходящим в себя рыбкам. – Все, Вестя, я пошла знакомиться».
«Меня подожди» – взмолился зелен.
«Обойдешься! Кстати, что там с Донато?»
«Спит…»
«Проснется, поговорим».
«А если не проснется?»
«Все равно поговорим. Смотрите, чтобы сами не заснули», – спрыгнула со слизня, который перестал прятать голову и глазки и теперь с нескрываемым ужасом следил за мной.
– Спасибо, что подбросили. – Поблагодарила я, расправив чешуйчатую юбку и пригладив волосы. – Вы свободны.
– Благодарю, Великолепная. – Дрожащим голосом ответил он и в мгновение ока скрылся из виду.
В наступившей тишине я, кажется, слышала стук всех сердечек находящихся тут рыбок. И меня боялись. Улыбнулась я самой очаровательной из улыбочек и помахала им рукой.
– Здрасти, Тиото среди вас есть?
Не прошло и минуты, как мы уже сидим рядом в каком-то маленьком садике, и взволнованная рыбка с опаской смотрит на меня. На ее месте я бы тоже опасалась ту, которая спасла ее от внеочередного подкатывания Ган Гаяши, неожиданно вызвав к себе из его покоев. К слову, этот гад страшенный уже и днем лезет, уверился, паразит, в своей безнаказанности. Ничего-ничего, мы ему все-все припомним, а для начала почву подготовим. И потому говорила я с рыбкой почти прямо и почти без метафор, как в наших книгах по психологии пишут:
– …И от тебя зависит, хочешь ли ты стать рыбкой золотой или жареной.
– Что значит жареной? – поинтересовалась рябка, мягко оправив локоны, от которых зависть моя чуть-чуть разбушевалась.
– Отжарил и поплыл, – без запинки выдала я.
– Не понимаю…
– В грубой форме это звучит как – поимел и поплыл.
– Поимел? – она удивленно вскинула бровку.
– Да. – Улыбнулась я. Кажется, за пятнадцать минут диалога мы наконец-то нашли точки соприкосновения и взаимопонимания. До этого никак не получалось, да вообще, часть моего речевого набора она не понимала, хоть ты тресни.
– То есть «имел», – продолжила Тиото свои неоднозначные размышления, – от слова иметь?
– Да.
– Но я не его собственность! Это оскорбительно…!
Возмущение почти любовницы было таким искренним, что я не сразу нашлась, что ответить, на последующий поток восклицаний относительно имущества, права собственности и завещания.
Через минуту слова рыбки стали кашей, и мои мозги перестали соображать. Захотелось, зажав уши, сбежать и спрятаться, точь-в-точь как Жакоромородот более десяти минут назад.
– Так с тобой мне не справиться, – изрекла я главную мысль и встала. И, прокрутив пару возможных вариаций развития, задумчиво произнесла вслух: – Упор буду делать на императрицу, для тебя я вызову профи.
– Подождите, – рыбка тоже поднялась, и ее волосы всколыхнулись и осветились массой искорок. – Что значит, упор на императрицу? Вы угрожаете Глицинии? Хотите на нее упереться?!
На ее вопрошающий вопль в проем тут же заглянули возмущенные фрейлины. Теперь я поняла, что значили слова Глицинии о приверженности ее рыбок. Не успею найти достойный ответ, меня тут же порвут на кусочки, и, возможно, даже съедят.
– Нет. Я имела в виду, что далее, о… садах, – выгодно вспомнила о секретном названии своей миссии, – буду говорить лично с императрицей. Сюрприз и так уже не получится, нас рассекретили…
Она недоверчиво прищурила свои глазищи и сделала плавный шаг в мою сторону.
– В таком случае, какого профи Вы вызовите для меня?
– Оооо, увидишь. – Глаза мои сами собой мечтательно закатились, а на щеках вспыхнул румянец. Вот как вспомню талантливые ручки соблазнителя, так в жар и бросает. Правда, после жара, меня бросает в легкое разочарование, что больше вспомнить то и нечего. В моей постели опять был потрясный представитель мужского пола и, опять же, далее поглаживаний дело не пошло.
Но,… это еще не значит, что рыбке не достанется весь спектр его услуг. И я опять ей позавидовала. А, ладно… у меня вон чельд будет, как только проснется. И, чельд подери, обнадежил бы хоть кто-то, что вскоре проснется.
– Обещаю, он тебе понравится. Настоящий профессионал, а не какой-то там престарелый любитель с одной победой за спиной. – Ухмыльнулась, вспомнив список покоренных за плечами Гана, а потом перед глазами появился образ красавца инкуба, и я внесла одну маленькую поправочку. – Хотя, если вдуматься, бедолага уже седой.
– Почему?
– Работа у него нервная. Но он талант, истинно талант. Такими не рождаются – годы тренировок.
На этом я диалог с Тиото завершила, из маленького садика вышла. Оказавшись в их богато украшенных комнатах, протяжно вздохнула. Красотень у них все-таки, будь я на месте императрицы Глицинии, тоже влюбилась бы и в красивого мужчину, умеющего ухаживать, и в мир, которым он владеет.
На выходе из комнат фрейлин столкнулась с улыбающимся Вестерионом и хмурым Себастьяном.
– Ты уже уходишь? – с удивлением и в то же время радостно поинтересовался зелен. От пиджака он уже избавился, сейчас спешно наводит беспорядок на рубашке – расстегивает рукава и пуговки, раскрывая густую кудрявую зелень прокаченной груди.
– Да, и Вы со мной. Предлагаю увидеть наши новые комнаты в гостевом домике на первом этаже. – Я оторвала зеленую лапищу от ремня его брюк. И обоим указала на выход, то есть в коридор.
– Но…
– Что?
– И рыбки останутся одни-одинешеньки? – зелен с высоты своего роста воззрился на меня проникновенно. Своим ангельским взором праведника чуть ли не в душу пролез. Но я-то о его способностях уже наслышана, хватит.
– Нет. Для тебя сложное задание уже есть, а для них мы развлечение сейчас вызовем.
– Кого это?
– А нам нужен лучший из лучших соблазнителей. Самый-самый. – Взяв обоих под руки, я повела их по коридору.
– Гааааля… – вздохнул демон тяжело и накрыл теплой ладонью мои пальчики, – что-то не нравится мне твои методы…
– Все будет зашибись, как хорошо, – пообещала я.
А зелен наоборот взвился: – И зачем тебе инкуб?
– Раз старого козла, то есть Океаническое безобразище, на молодых потянуло, хочу ему рыбалку испортить. А в этом случае действовать нужно незаметно, часть рыбок спугнуть, часть переманить.
– А она как? Разве не приручена? – забеспокоился добросердечный водник с повышенным либидо.
– Она словно бы из двух зол выбирает меньшее, соглашается не сопротивляться, чтобы не убил ни он, ни ее высокопоставленный папашка. Кстати, это первый граф-рыб достопочтимый Стук.
– Ган ей не нравится. – Уверенно произнес демон и довольным жестом предвкушения потер свою грудь.
– Нет. – Поворачиваюсь к Весте, который, по лицу видно, уже продумывает первые шаги по завоеванию рыбки. – И чтоб знал, при встрече нужно в глаза смотреть, а не на плоскую грудь пялиться.
– Да что ты знаешь?! – скривился он.
– Что твой интерес может быть виден. – Заявила я с 100 % уверенностью, что он от наших мужчин не сильно отличается. Оказалось, ошиблась.
– Я водник, у нас все скрыто. Это вы… чуть что, в возбуждении… – зелен сморщил нос. Спасибо, что мысль не продолжил. Уж не знаю, что бы я услышала о нашем человеческом возбуждении от зеленого праведника, но его презрение и брезгливость настолько сильно выражены, что я не удержалась.
– То есть, Ульрима даже визуально не может оценить индивида, доставшегося ей в мужья?
– Что?
– Галя. – Вздохнул демон, покачивая головой. – Не раздражай зря.
– Ничего, так, мысли вслух… – и тихо-тихо прошептала, – вот не повезло бедняжке.
Мы прошли до конца светящегося Коридора и остановились у лестницы.
– Оооо, этот кошмар пологий опять пройти придется. – Я со вздохом покосилась на улыбчивого зелена. – Только не предлагай меня спустить с лестницы одним незамысловатым движением.
– Это каким же?
– Толчком.
– Я бы так никогда…! – моя рука тут же была прижата к его быстро бьющемуся сердцу.
– Да?! Что же ты тогда улыбаешься?
– Подумал… Зачем тебе инкуб, если я есть?
Вопрос понятен, а вот причины, побудившие его действовать открыто, – совсем нет. Пришлось попросить:
– Отсюда подробнее, пожалуйста.
– Давай я попробую их… развлечь. Вдруг справлюсь?
– Я в твоем – вдруг справлюсь – и не сомневаюсь. Меня другое настораживает.
Воспрянувший духом Вестя неожиданно напрягся:
– Что?
– Вспомнила, что ты от пьянящей свободы действий всех тут… перепробуешь. – Намек он понял, окаменел и нахмурился. Вот-вот с лестницы спустит пинком. – И спасу от твоей охоты никому не будет.
Говоря это, чувствую, как демон, смещается ближе и, крепче прижав к себе мою руку, как бы готовится к худшему повороту событий. Но господин Соорский своей сдержанностью нас обоих очень удивил.
– Это как? Опять твои словесные выражения?
– Ага. Ты ж, как тайфун страсти, прошлые похождения здесь до сих пор вспоминают с содроганием. – Как по заказу, заметившие нас рыбы и рыбки, плывущие наверх, вдруг решили скрыться. Кто в сквозное окно, кто топориком на дно, а кто и птицей вверх и на всех парах.
– Вот. – Я указала на быстро уплывающих жителей Океании. – Короче, не хочу, чтобы получилось, как в анекдоте про робота Лелика.
– Где все, не знаю, но Лелик где-то рядом. – Припомнил последние строки демон, еле-еле сдерживающий улыбку.
– Именно, – я обоих повела далее вниз. – Только на этот раз будет не Лелик, а Вестя. Бррр,… аж мурашки по коже от такого зверского предположения.
– И мы вызовем инкуба, – расстроено протянул он и через мою голову покосился на Себастьяна. – Так вызывали уже однажды и ничего…
После этой фразы мои сопровождающие замолчали приблизительно на минуту или две, и мы как раз на треть лесенки спустились.
– Кхм, Галя, – подал голос демон, решивший подойти к теме издалека, – у тебя знакомый среди инкубов есть?
– Есть, а вы не знаете разве? – ухмыльнулась я. – Шпунько. Черногривый, синеглазый,… а нет, он уже седой.
– Почему седой? – удивился зелен.
– Меня испугался.
– Кто б не струсил, он же избранную жертвенницу Темного Повелителя соблазнил, – хмыкнул Соорский, как истинно разбирающийся в этих делах. Надо же, меня и обсуждает, вот куст зеленый!
– Он еще жив? – вопрос был адресован Себастьяну.
– Жив. Ориентацию лишь сменил.
– Ааааа… не соблазнил, раз жив. – Вредный зелен опять-таки проявил вопиющую «деликатность».
– Как сменил?! Какую?
– Профессиональную. Пошел в пекари хлебобулочных изделий, торты украшает.
– Но почему?
– Потому, что в вашем мирке прошлым делом ему еще долго не заняться. Своей природной силы он на входе лишился, при ссылке в место заточения. – С тяжелым вздохом пояснил он.
– Это как? Это что из-за меня, да? Неужели Нардо сдал, только ему было известно…
– После встречи с тобой среди инкубов только один из профи стал седым, таким образом, подтвердил он свою причастность… к… – зелен посмотрев на меня сверху вниз, – к этому темному делу.
– Да уж… Конспирация у вас хреновая. Но мы с ним теперь быстро общий язык найдем!
Услышав о языках, Вестерион заметно вздрогнул и коснулся могучей груди лапищей, словно бы успокаивая себя. И только я хотела добавить еще пару фраз для обострения его воображения, как демон меня отвлек:
– Галя, что теперь?
– Собеседование с императором и вызов дьякола для обсуждения проблем насущных.
– Это каких же? – вклинился Вестерион.
– Узнаем, как с Ган Гаяши найти общий язык. – Коварно прищурилась я, и зелен вновь брезгливо сморщился.
