Текст книги "Помяни черта! (СИ)"

Автор книги: Ардмир Мари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

8

То, что мир Гарвиро закрыт и сопротивляется всякому проникновению извне, Темный Повелитель знал не понаслышке, но вот уже десять минут никак не мог связаться с прошлыми правителями 150 мира, и очень злился. Стоящая за дверью Олимпия сдержанно улыбалась, слушая его проклятья. В последнее время Люц, как будущий муж, уже не мог различать ее мысли, услышать приближение, просчитать следующий ее ход, поэтому стоять за дверью было безопасно и очень весело.

Наконец, портал был налажен и ворчащий Люциус сухо поприветствовал старшую чету Гаяши. То, что и Вад и Мид Гаяши встревожены и злы, его не удивило и не насторожило, Темнейший без обиняков задал интересующий вопрос:

– Где Галя?

Услышав ответ, удивился:

– Что значит не у вас. Аааа, уже не у вас. И как она к вам попала? Сама забралась? – со смешком спросил он.

– Что-то новенькое для Гали. Так-так, и во что она превратилась?

– В зеленого монстра? В шерстяного зеленого самца из 98 мира с шипами на загривке? – Олимпия за дверью еле-еле подавила смешок. Люциус же изобразил искреннее недоверие. – Вы уверены…?!

– И этот монстр напугал вашего питомца, да так, что он теперь заболел. Хм, его трясет лихорадка. Да, странно…

– Вы слышали, что она паразит, точнее паразитка, – прокомментировал он их слова и улыбнулся, – но все равно познакомили с домашним питомцем.

– Зачем же вы знакомили?

– Ах, изначально она походила на иномирянку, а вы против… иномирянок.

– Что-что сказала? Галя сказала, что ее уверенность из четвертого мира, а сама она хочет в клетку к певчим птичкам. Да, это уже больше похоже на Галю…

– Что ж, раз ее у вас нет…, то поищу ее в другом месте.

– Как где? У вашего сына. Он просил ее прислать.

– Нет, он не извращенец и любитель монстров, хотя я точно не знаю. – Здесь он сделал отступление и долго слушал их доводы, – но… послушайте!

– А впрочем, к чему разговоры. Прощайте, Вад Гаяши и Мид Гаяши, я рад, что у вас все хорошо.

– Не хорошо? А как тогда обстоят ваши дела?

– Даааа… как бы… И это тоже сделала наша Галя? Уничтожила сад, тюрьму, обвалила хозяйскую и гостевую зоны? Заставила позеленеть и зацвести настигшие ее отряды охраны… Что тут скажешь… Не стоило злить.

– Да она настоящий монстр, в хорошем смысле этого слова. – Рассмеялся Люциус, не зная, как поскорее закончить разговор.

– А то, что она, по слухам, с моим Цербом дружит, еще не значит, что с вашим многоластом сдружится. Удачи вам в возведении вашего приюта. Ах да, вашего дворца…. Да понял.

– Прощайте.

– Нет, это не назначение войны, это…

Темный Повелитель сжал челюсти и кулаки, прежде чем зло бросить:

– А впрочем, если я не найду Галю…!

Связь оборвалась извне, и Темный Повелитель остался тет-а-тет со своим водным отражением на черном камне, покрытом тонким слоем воды.

– Милая, я знаю, ты за дверью. Войди и объясни мне кое-что.

– Что? – прошептали встревоженная Олимпия.

Он обернулся и протянул к ней руку, демонессе ничего не оставалось, как подойти и вложить в его ладонь свою. Люциус притянул ее ближе, заставил посмотреть в глаза и с улыбкой поинтересовался:

– Как ты узнала, что Галю с зеленом схватили именно они? Ведь с нею был Вестерион, я прав?

– Прав.

– Хорошо. Тогда еще один вопрос: как информация о приключениях Гали, распространилась в самом закрытом уголке Гарвиро, если я запретил в своих мирах говорить о ней, вспоминать о ней, и требовать к себе.

– А ты запретил?

– Да. Как только от нас отбыл реве Татих читающий души. К слову, и ему, и самому Ган Гаяши я велел держать Галины путешествия в секрете.

– Вот как. А я не знала. – Мило улыбнулась она.

– И в этом твой просчет. – Дьявол нежно поцеловал ее носик. – Так что же ты мне сейчас расскажешь?

Олимпия оглянулась в поисках спасения, а дьявол склонился к ее лицу, чтобы, запечатлев сладкий поцелуй на ее губах, вырвать ласками истинные помыслы любимой. Не зря же он второй день идет у нее на поводу в надежде раскрыть карты водной демонессы.

Как вдруг черный камень за спиной Темного Повелителя мигнул, отобразив сосредоточенное лицо Ган Гаяши в человекоподобном образе. Он сидел в пол-оборота, что позволило рассмотреть просторы личных апартаментов императора Океании за его спиной и чем-то напуганную рыбку, скромно сидящую в этих просторах. Судя по одеянию и общему виду его гостьи, в Гарвиро наступила ночь, своих фрейлин Императрица Глициния не бережет, а вот ее супруг, как и прежде, предпочитает самых красивых рыбок и обязательно из богатых семей. Неопровержимым было и то, что рыбке там совсем не весело, и более всего она желает скрыться от императора и его притязаний.

Олимпия легко поцеловала подбородок драгоценного дьявола и, вывернувшись из рук, скрылась за дверью со словами:

– У тебя гости!

– Ну и что! O! Олим…

– Ваше Величество!? – робко позвал его голос Императора Океании, и Люциус тут же оборвал свою речь.

– Чем обязан в столь позднее время? – хмуро спросил Люц.

– Галя исчезла!

– Как исчезла? – поинтересовался Темный Повелитель, опустившись в кресло.

– Вместе с зеленом Вестерионом, несколькими минутами ранее, они вышибли прозрачную мембрану окна и удалились в неизвестную сторону.

– Не беспокойтесь, – Люциус прикинул разницу во времени между мирами, отсчитал минуты после общения с Вад и Мид Гаяши и уверенно ответил, – сейчас они уже должны быть на полпути к вам.

– И где же они были? – всплеснул руками Ган.

– В гостях у ваших родителей.

– В гостях…? – недоверчиво переспросил рыб. Он-то лучше всех знал, как его отец относится к иномирянам. Вад Гаяши до сих пор не простил сыну брака на демонессе из Аида и не снял закона об уничтожении всех явившихся в Океанию без его распоряжения.

– Да, получили срочное приглашение и не смогли отказаться. Точных сведений у меня нет, так что спросите, когда они вернутся. А после поведаете об их откровениях мне. – С этими словами Люциус провел рукой над водной гладью и прервал связь.

– Милая, ты далеко ушла?

– Сейчас вернусь! – отозвалась Олимпия, стоящая за дверью. Она уже мысленно готовилась к тому, что он захочет узнать, но еще не придумала, как уйти от его вопроса. Через минуту водная демонесса заглянула в его кабинет. – Ты что-то хотел?

– Мы не закончили. – Дьявол, облаченный в синий халат, похлопал рукой по подлокотнику своего массивного кресла. – Садись, родная, мне нужно с тобой поговорить очень обстоятельно на очень важную тему.

– Так, да? – она опустилась в кресло рядом и сложила на коленках нежные ручки.

– Нет. – В мгновение ока смущенная и счастливая демонесса оказалась на его руках, – итак, откуда к тебе дошли слухи о захвате Гали?

– В их мире у меня есть достоверный источник информации. – Честно призналась она под его серьезным взглядом. Потому что играть с Люциусом в том положении, в котором она находилась, было сложно. Особенно, если сильные руки ее дьявола с таким трепетом держат.

– А у них?

– У них тот же источник. – Со вздохом призналась она и, высвободив одну ручку из плена его теплых пальцев, потянулась к смуглой шее жениха. Вдруг помогут перевести тему недавно вычитанные ею манипуляции над мужскими шеями.

– Очень инте-те-ресно. – прерывисто выдохнул дьявол.

– И не говори… – прошептала Олимпия, от шеи опустив ручку к вырезу его халата. Темный Повелитель судорожно сглотнул, прожигая ее голодным взглядом. – Ты проголодался, наверное….

– Проголодался, – признался он, поймав пальчики демонессы на своей груди. – Очень… проголодался, я бы сказал, изголодался совсем.

– Может быть, спустимся в столовую? – тут же откликнулась она, и потянула Люциуса с кресла. – Или, если хочешь, накроем у тебя?

– У меня? – вызволенный из кресла дьявол, недоуменно остановился.

– Да! В спальне. Можно на столике прикроватном, а можно…

Далее она прищурилась и, прильнув к нему, игриво спросила:

– Тебе демонессы когда-либо приносили завтрак в постель?

– Нет, не приносили.

– Почему? – спросила она, отпрянув и избежав его захвата.

– До утра они у меня не оставались. – Сообщил Люциус, сделав шаг ей навстречу.

– Значит ли это, что ты…

В следующее мгновение он поймал демонессу и прижал к себе:

– Шшш, – пришикнул он, веселясь. – Очень интересные образы кроятся в твоей незавершенной фразе, и очень заманчивые желания раскроет мой ответ. Но не хочешь ли ты объяснить: кто или что является источником подлинной информации в мире Гарвиро?

– Хочу, – со смешком ответила Олимпия, кивнув в сторону черной плиты, где вновь объявился Император 150 мира, – но ты можешь спросить и у него.

– Темнейший! – позвал рыб императорских кровей в своем рыбоподобном виде и вдруг с воодушевлением добавил. – О! И вы, моя дорогая, здесь…!

После этого обращения дьявол потемнел в лице и задвинул за спину свою невесту. Уже оттуда Олимпия тихо отозвалась:

– Приветствую, Император мира Гарвиро.

– Что еще у вас случилось?! – напомнил о себе Люциус, буравя рыба уничтожающим взглядом и попутно подмечая сущий бедлам и разрушение за спиной Ган Гаяши.

– Галя вернулась! – признался император Океании.

– Как я и предполагал. – Авторитетно заявил Темнейший. – Где она? Нам нужно побеседовать.

– Именно поэтому я вас и потревожил. Галя пропала!

– Что вы говорите… – перекривил его Люц, мысленно подсчитав время. – Второй раз исчезла менее чем за два часа?

– Именно так! И не одна она.

– С кем она сбежала на этот раз? – улыбнулся Темный повелитель, уже представляя, кого Галя утянула за собой в новые приключения.

– С демоном Себастьяном… и мы не знаем куда!

– Вы и в прошлый раз не знали, – заметил дьявол.

– Да, но тогда оставались хоть какие-то следы, а сейчас их нет!

– Ган Гаяши, – прищурился дьявол, – стоит ли мне понимать это как преднамеренное похищение моего посла в ваших водах?

Услышав это откровение, Олимпия сделала шаг в сторону и с удивлением посмотрела на будущего мужа. И чем больше она смотрела и слушала, тем крепче сжимались ее кулачки. Люциус этого не видел, всецело поглощенный беседой с рыбом, он еще больше разозлился, как только тот заискивающе пролепетал:

– Но… Ваше Величество…

– И исчезновение ее помощника огненного демона Себастьяна Горрага? Одного из помощников, которых я послал для выполнения вашей секретной миссии.

– Н-не-ет! – побледнел рыб.

– Значит ли ваш ответ, что в ближайшее время Галя и демон будут найдены.

– Да, – промямлил рыб, печально шевельнув плавниками…

– Прекрасно. Желаю удачи в успешных поисках. В противном случае… – Угрожающе прошипел дьявол и поднял руку, чтобы стереть противную рыбью мину с поверхности камня.

– Да-да-да-да… но, …но как? – простонал рыб.

– Император Океании Гарвиро, – позвала его рассерженная Олимпия, от ее зова оба Повелителя вздрогнули, – в ваших покоях в прошлый раз была Тиото, младшая дочь первого граф-рыба Тавериль Тио Стука?

– Я бы не назвал эти комнаты своими по… – с ухмылкой начал говорить он.

– Отвечайте! – прищурилась демонесса.

– Да, так и есть. Тиото. – Недовольно шевельнув половниками, ответил рассерженный рыб.

– В таком случае, ее родные вполне могли изъявить желание встретиться с иномирянкой, секретно прибывшей в ваш мир. Я права?

– Да.

– Зацепка у вас есть, приступайте к поискам.

Шевельнув пальцами, она отключила связь и остановила водный поток, медленно стекающий с поверхности черного камня, чтобы их никто не прервал.

– Олимпия… – тихо позвал ее дьявол, – милая, ты что?

– Ты! – демонесса смахнула слезу с щеки и севшим голосом спросила, – ты отправил их спасать Нардо, заблаговременно предупредив Ган Гаяши?!

– Я… не… Да. Но, милая…я… я….

– Все ясно! – хлопнув дверью, она вышла вон. И вода, удерживаемая ею над камнем, окатила Люциуса с ног до головы.

– Вот, черт! – непроизвольно ругнулся он, вызвав к себе всех приближенных помощников.

– А, дьявол! – не удержался снова и на этот раз вызвал ближайших родственников и свою головную боль.

В кабинете мгновенно стало тесно и нечем дышать.

– Извините, – отозвался Люц, покидая место несанкционированного сбора, – вырвалось… вот Галя! Заразила, паразитка!

9

Я спала, наверное, в первый раз за долгое время крепко, спокойно, сладко, в полной невесомости. Мне снилось ночное искрящееся море, его теплое дыхание с привкусом соли на губах, мерный прибой и шипящий накат волн на берег, а не раздражающее щелканье клешней нескольких крабов, выползших на белый песок.

– Эй, ты! – послышалось со стороны крабов. – Вставай.

– Пошел к чельду! – буркнула я, перевернувшись на другой бок. Говоривший в группе краб исчез, а я увидела во сне улыбчивого Нардо, предлагающего еще поспать, следом вспомнились его крепкие объятия…

Нега от его прикосновений растворилась под крабий вопль:

– Ты! Вставай!

– Идите вы к дьяколу! – выдала я, представив сердитого Люца в сером овальном кабинете. И там, о чудо, со всех стеллажей одна за другой срываются самые увесистые фолианты и все падают прямиком на рогатую голову. И звук при этом глухой, как от столкновения с пустым сосудом – «бум, бум-бум, бум».

Потеряв еще несколько из своих собратьев, оставшиеся крабы переглянулись и, вместо того, чтобы тихо скрыться в волне, вдруг как рявкнут:

– Вставай!

– А вы к чельдовой бабушке шагом марш! – в том же тоне ответила я. Рекоции вполне могут понравиться экзоты – говорящие морепродукты. Ну, а ее плотоядным растениям – крабовые панцири.

О, этот сон был прекрасен и исполнял все желания: как я сказала, так они и сделали – развернувшись, промаршировали дальше по песку, пока не растворились за горизонтом. Я же, подложив ладошку под щеку, провалилась в очередной сон с песком, бризом, чельдом и набегающими волнами.

Не прошло и часа, как меня позвали вновь:

– Галочка…, Галя, Галочка проснитесь.

Людей с такими голосами мне посылать не приходилось ранее ни разу, потому как они более тактично подходят к побудке, к тому же я вовремя вспомнила, кому принадлежит голос. Но возмущение даже это обстоятельство удержать было не в силах.

– Вы издеваетесь?!

– Галя, ты спишь вторые сутки.

– Ну и что! – я протерла глаза и уставилась в нечто сиреневое, пупырчатое, низко нависшее надо мной. – Подумаешь, два дня проспала. Ничего страшного, у вас же не произошло ничего интересного.

В ответ сдержанное молчание демона.

– Вот видите! – пробурчала я, недовольно переворачиваясь на другой бок. Чуть не слетела с узкой койки, но, удержавшись, продолжила бурчать. – Ничего не произошло, а вы будите. Оставьте меня поспать еще немного…

– Галочка, ты не дома.

– Знаю, – выдохнула я тихо. – Я у Ган Гаяши в гостях… у Океанического безобразища.

– Вообще-то нет. – Тактично заметил демон. – Мы не у Ган Гаяши.

– Что это значит?

– Лишь то, что мы с тобой к спальням не дошли.

– А куда вы меня пон-е-е-е-если? – зевнула я.

– Не знаю, но в заточении мы сидим вторые сутки. И ты все это время спишь.

От такого сообщения я с инстинктивно села. То есть попыталась сесть, столкнулась с низким сиреневым пупырчатым, и рухнула обратно на узкую койку, которая в довесок была еще и жесткой:

– Вашу мать!

– Галя не ругайся, тебе нельзя.

– Да пропади все пропадом!

– Ты о темнице? – с надеждой в голосе спросил демон.

– О ней! Чтоб ее хозяевам три столетия безрезультатно восстанавливать пришлось!

Я легла и закрыла лицо ладонями, состояние покоя постепенно прошло, появились три тысячи вопросов: Где мы, если не у Императорского монстрюжища? Как мы сюда попали? Что с нами делали? И если ничего не сделали, то зачем было будить, мне же так спалось хорошо.

Я расстроено вздохнула, а может ну их всех и спать?!

– Успокоилась? – послышался голос демона откуда-то сверху.

– Нет. И не будите меня, пока из заточения не выйдем, – повернулась на бок, и только ладошку под голову просунула, слышу:

– Мы не выйдем, пока ты не проснешься.

– Так разбудили бы раньше, что ли.

– Пытались. Перестали, как только ты большую часть стражи отправила по гостям.

– Куда это?

– Как мне передали: к чельду, к дьяколу и к чельдовой бабушке. – Усмехнулся Себастьян. – Хорошие адресаты. Они даже не поняли к кому именно были посланы.

– Аааа, если к Люциферу никого не послала, пусть не плачутся. А кто кстати, приходил?

– Крабы.

– Большие?

– Больше, чем мы видели у Ган Гаяши.

– И сразу же посылались?

– Сразу. – Подтвердил он.

– Блин! Нужно было пару штук к Женьке, она их любит… – опять чуть ли не «села» набив вторую шишку на лбу. – Хотя, она не обрадовалась бы, говорящие крабы-гиганты как ни как…

– В ваш мир просто так не попадают.

Вот тут я заметила, что одета, и не просто в кусок парусины и сетку, а в эластичный костюм черно-красной расцветки, отчасти напоминающий костюмы аквалангистов.

– Ух, ты! Костюмчик!

– Это тюремная роба.

– Плевать, зато по фигуре и размерчик мой. – От него послышался смешок. И я пояснила, оправляя воротник наподобие жабр, – Походили бы вы в том наряде, что был мне выдан до этого, поняли бы.

Осмотрела сиреневое пупырчатое пространство. Надо мной из стены выступает широкая плита, койка, на которой я располагалась, находилась под ней и была намного уже, поэтому всю круглую камеру не увидеть. И задалась вопросом:

– Кстати, Себастьян, а вы где?

– Здесь, наверху.

Я выплыла в пространство и тут же осела на дно, с недоверием посмотрев на подвешенного к потолку демона. Он как букашка в черно-белом костюме был пришпилен клинообразными костьми, в камере неприятного сиреневого цвета, напоминающей по форме вертикально стоящее яйцо.

– Почему висим? – я попыталась подплыть, но странным образом вновь осела на дно, не преодолев и двух метров.

– Меня посчитали опасным заключенным и приковали. – Ответил, поморщившись, потому что губа разбита и на правой скуле впечатляющая по размерам ссадина.

– И в довесок избили?

– А… это. – Себастьян улыбнулся. – А это уже твоих рук дело, Галя, то есть твоих слов.

– Я не могла! Да и что я такого сказала? Неужели, чтоб приподняло и прихлопнуло? – он кивнул, а прищурилась, подмечая новые синяки и царапины на красивом лице демона. – И что? И приподняло и прихлопнуло?

– Да. А очнулся уже здесь.

– Ну и как вам?

– Хуже, чем в четвертом мире. Я без сил, зол, голоден, прикован вторые сутки, плюс избит.

– Не повезло вам… с задержанием.

– С сокамерницей. Ее все боятся и никто не трогает. – Поправил он мою фразу. Я не обиделась, вкусы разные, я не золотой, чтобы всем нравиться. Но из его высказывания уяснила главное: тут не кормят, приковывают к стенам и потолкам, навещают редко и ко всему прочему, крабы громко кричат.

– Мотать отсюда нужно!

– В смысле, – не понял Себастьян.

– То есть тикать нужно!

– А это как? Тик-так?

– Сваливать! Валить! – он непонимающе на меня воззрился. – Чельд! Я о том, чтобы уйти отсюда или уплыть хоть чельду, но лучше к дьяколу. Чельд ведь в темнице. – Печально завершила я свой пламенный ответ.

– Да, – согласился демон. – Он висит в соседней.

– Не может быть!

– Может. Ты к нему краба послала, и он так возмущался, что слышно было здесь.

– И какого чельда мы тогда тут делаем?!

– Никакого. – Отозвался демон с улыбкой. – Мы чельдей сделать не можем никак.

– Да идите вы к дьяколу! – возмутилась я. – Не в этом смысле было сказано!

И говорил же демон – следи за словами, что ж, я глупая, не следила. Ляпнула сгоряча, а демон исполнил, и на его месте остались лишь пустые клинья из костей.

– Да, ну нафиг! – с этим восклицанием плюхнулась на пол, не веря своим глазам. Но факт остается фактом, он исчез. Если подумать, теперь можно вдоволь выспаться и отвлекать, по ходу дела, никто не посмеет. Но что-то спать не хочется, да и чувство одиночества подкралось незаметно, чтобы взять меня в тиски.

Я судорожно всхлипнула и тоскливо позвала:

– Себастьян!

В последующие несколько часов я отчаянно посылала саму себя вслед за демоном, а затем за крабами. Но тщетно. Либо у меня злости не хватало для переброса, либо саму себя в Гарвиро никак и никуда не отправить, либо количество посылов окончательно израсходовано и их пополнение не предвидится. Меня одновременно одолели вселенская тоска и великая депрессия, а затем и лучший помощник от этих бед – сон. Правда спать на пупырчатом полу я не согласилась, с проклятьями на тюрьму и, на всякий случай, собственными посылами доплыла до койки, подтянулась и легла.

И что? И неужели я тут так и зачерствею на этой койке без единого движения и помысла к освобождению? От этих мыслей я «села», то есть вновь стукнулась головой о плиту, получила вторую шишку и лежу ее потираю.

Нет, так не пойдет! Я Галя Гаря или кто?!

– Ау! Помогите!

Мой голос многократно отразился и с каждым отражением становился громче. Я оглохла, а пол моего заточения вообще потрескался. Очень интересно потрескался – образовав пропорциональный круг в метр радиусом, в который по краям с противоположной стороны клинья врезались.

Я перевернулась и легла на койку животом, зорко глядя на происходящее из-за своего укрытия…

* * *

Опять брат вспомнился и случай из моего веселого детства. Женька к дальним родственникам приехала на Новый год, а мы с ними по соседству рядом жили. Так вот, уличная братва, попросту ребятня местная 8 и 13 лет в основном, поздним вечером собрались петарды жечь. Мы с Женькой, самые мелкие и непутевые, попали в поле зрения самого взрослого и отчаянного тринадцатилетки Тольки по кличке Бугай, и были им вызваны на поджог крутого фейерверка. Получили по ракете и сопутствующие к ним инструкции поведения на полигоне и, как гиппопотам из мультфильма «Мадакаскара», стали в позу статуи Свободы, устремив ракеты вверх.

Фитиля горят, мы смеемся, довольные и счастливые, что в центре внимания массы наших друзей. К слову, о массе… так называемые друзья тоже ждут фейерверка, но с совсем другими лицами, не было в них веселья, сплошное злорадство, особенно у Бугая Тольки. А фитиля горят и искрят, и стоять страшно стало, точно так же, как и бросить. Ведь Толька строго предупредил, бросишь ракету, получишь пи…лей. Что такое пи…ля, я не знала, а вот о леях слышала – денежная единица Молдовы. Исчисляются так: 1 лей, 5 лей, 10 лей, 200 лей, но дело не в этом. Мы-то все еще стоим и все еще держим ракеты…

И предчувствие такое нехорошее появилось, будто бы сейчас будет тааакой фейерверк, который мы никогда не забудем. Видимо, у брата моего интуиция тоже хорошо развита была, он успел не только из дома выбежать, ракеты воткнуть в снег и меня с Женькой оттащить за сугроб, но и с Толькой пообщаться. И пока мы восхищенно смотрели, как два двухметровых столба огня горят, перекрестив друг друга, он ему в сугробе доходчиво объяснил, что фейерверк – это сказочно красиво и опасно одновременно.

Бугай понял всю серьезность вопроса и еще долго не улыбался, правда, уже по стоматологическим причинам…

* * *

И вот, лежу я на жесткой койке в неизвестной темнице мира Гарвиро и понимаю, сейчас будет фейерверк. Вода вокруг трещин вспенилась и с громким хлопком, вытолкнула идеально ровный круг пола за переделы темницы.

– Галя, вы здесь? – Послышалось издалека, и я не поверила своим ушам.

– Повторите!

– Ищу Галю. Галя, вы здесь?

– Подождите сейчас! – мгновенно слетела с койки и подплыла к «проруби», заглянула в огромный колодец не менее 7 метров длиной, а с той стороны черно и тихо.

– Ау! Галя, это я! А вы кто?

– А я за вами, – послышалось глухое с той стороны, – вы остаетесь тут или плывете со мной к императрице Глицинии?

Услышав имя демонессы, я более не раздумывала, проплыла колодец, и, оказавшись в полной темноте, остановилась, заблаговременно схватившись за стенки, чтобы не потонуть. Мой герой и спаситель вспыхнул синими огоньками, озарив лишь большую игйаг морду охранного идола, на его свет выплыл ластоногий полу-лягуш. Представился Гассиром и был он по размерам не больше меня, не страшнее идола, но краше Ган Гаяши в рыбоподобном образе.

Я пожала его перепончатую руку. Мы были где-то на дне… в непроглядной темноте, где светился только идол и такие же круглые дыры в ближайших тридцати камерах, кроме крайних двух. Я выжидающе прищурилась:

– А мы точно к ней?

– Точно. – Улыбнулся полу-лягуш. – А вы меня ни к кому не пошлете?

– А я могу?

– Вы можете. Секретные агенты его Императорского Величества были вами перенаправлены.

– Кто? Я?! Я никого не… – тут я вспомнила о крабах. – Ну, у них с манеры, знаете ли!

– Знаем.

– Они не сказали от кого пришли, и вообще были лишены всякого представления об этикете.

– Понимаю.

Я посмотрела в кромешную темень, затем на идола и спросила:

– И чего мы ждем?

– Ваших соратников.

– И где они?

– В соседней камере, прорываются к вам оттуда.

Я чельдовски обрадовалась, услышав такую новость, за мной пришли и не единожды, ненароком почувствовала себя счастливицей, в которой нуждаются все абсолютно.

– Так может быть, сделаете такую же дыру и к ним?

– Я не знаю точно, в какой они камере.