Текст книги "Помяни черта! (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
15
К Императорскому монстрюжищу мы шли как герои эпической саги о самураях. Впереди я, сзади справа демон, слева зелен. Они хмурые и серьезные, медленно двигающиеся в темных костюмах с жабо, и я в светлом платье, летящая, как ангел возмездия – с прищуром и кривой улыбочкой киллера. Наше шествие отражалось во всех поверхностях вогнутых прозрачных колпаков окон, те существа, что ранее неслись, не разбирая дороги, посмотрев в нашу сторону, заворожено останавливались и провожали взглядами.
Оставив за своими плечами не один десяток завороженных зрителей, мы вошли в гулкий зал с пупырчатыми белыми стенами, и остановились напротив самых массивных дверей. Материалом для стен здесь служил ракушечник, а не коралл, и двери изготовлены не из прозрачных пластин, а из костяных шипов охранных идолов и, выходит, что обитатель этих хором беспокоится о секретности всего, что происходит за этими стенами. К одной створке припал зелен, к другой демон и через мгновение врата в тайное убежище Гана с противным скрипом поддались и начали открываться.
– Уважаемые, этими дверьми давненько никто не пользовался…
– И что? – кряхтя, поинтересовался Вестерион.
– Вы уверены, что нам сюда?
– Тебе нужны были договора, вот мы узнали, где их хранят.
– Да, шикарно, но я передумала что-либо с ним подписывать – это чревато последствиями. И если вы о месте хранения узнали во время моего сна, то Цимис сдал вылазку… – прошептала я тихо. И чуть не охнула, когда двери, на которые давили мои сопровождающие, резко распахнулись изнутри. Демон и зелен мгновенно выпрямились, приветствуя злого Ган Гаяши и первого граф-рыба Тио Стука.
– А мы как раз искали вас. – Пролепетала я, протянув к рыбоподобному ужасу свои руки, – простите, мне мою забывчивость, кажется, я ошиблась дверью и указала не на ту.
– Ваша забывчивость поражает, вы находитесь не в том крыле, не того здания, не на том этаже…
Из-за спин императора и граф-рыба появилось пятьдесят крабовидных ловцов, вооруженных арбалетами, и я каким-то шестым чувством ощутила, как напрягся демон и насторожился зелен. В том, что мы, то есть мои сопровождающие их порвут, я не сомневалась, но этом случае прощай миссия, прощайте Нардо, Донато, и мы не свидимся с вами, мои долгожданные проценты от секретной деятельности.
– Значит это не зал переговоров с черным плоским камнем в центре?! – удивление было с примесью перепуга. А я уже осмотрела зал с дурацкой улыбкой простушки, – но так похож…
– Вы здесь зачем? – Гаяши подплыл ближе.
– За вами и договором. С императрицей я уже все обсудила, пришла за вашими рекомендациями по разбивке сада. А так же за помощью…
– За какой помощью? – еще ближе подплыл рыб, и я еле удержалась, чтобы не шарахнуться в сторону и воплем: «мать-перемать!»
– Мне нужнее новый психотерапевт, на замену старого.
– Амур Донато состарился? – удивился император, покосившись в сторону Стука.
– Он в отключке… – удивление на лице Океанического безобразища стало еще более выраженным. – То есть он спит и не скоро проснется. А мне в преддверии большого объема работы нужна поддержка… психологическая. И чуть не плача добавила: – И я прошу вас допустить в мир Гарвиро его заместителя и моего старого друга.
– То есть старца? – попытался понять меня Ган.
– То есть седого хорошего знакомого.
– Да будет так, я открою мир для вашего помощника. – Снисходительно улыбнулся рыб и зло глянул на демона, – но предлагаю и его заменить.
– Нет! – мой вопль заставил рыба ретироваться на прежнее место. – Простите мне мою импульсивность, и поймите, что ни демона, ни зелена я не отпущу. За последние несколько дней я была трижды похищена и чуть не отравлена! – если чуток подправить все произошедшее, то приблизительно так оно и было. – Моей жизни неоднократно угрожала опасность и лишь в связке со своими помощниками я выплывала…
Тяжелый вздох, и со стороны Вести слышится мысленное: «Ну, ты даешь…»
«Это еще не все» – отчеканила я и шагнула к Императору.
– Вы не поверите, но прежде чем уснуть, наш Донато превратился в дырявое желтое создание с черными ластами и жуткими глазами! Я так боюсь, я теперь всего боюсь и никому не верю, – всхлипнула я, – да будь проклят…!
Далее не продолжила, но зато с удивлением и толикой довольства проследила как Стук, Ган и вся их свита ловцов, в мгновение ока оказались за дверьми, которые с грохотом захлопнулись.
– И что, им это поможет?
– Нет, но суеверие у них распространено.
– Хм… Еще одна Ахиллесова пята?
– Можно и так сказать, – согласился демон.
– Галя! Послышалось из-за двери, жду вас в зале переговоров, вас проводит Жакоромородот Аньясси.
– Зашибись! Давайте его сюда.
– Я здесь, Великолепная, – прошептал объявившийся рядом слизень и приветственно стукнул глазками на ножках.
– Класс! Подбросите, чтобы быстрее получилось добраться.
– А вы «Аааааа» визжать не будете?
– Я нет. Правда, не знаю, как парни, – ну и кивнула в сторону своих сопровождающих.
– А мы доплывем! – в голос ответили зелен с демоном, и мне осталось лишь пожать плечами и занять место на спине Жакоромородота. – Эх! Коль летать – так с музыкой. Поползли!
Дала я команду, и мое счастливое и восторженное «Ииииииии…!» эхом разнеслось по дворцу Ган Гаяши.
– Великолепная, вы же дали слово? – чуть не всхлипнул остановившийся слизень.
– Простите, я думала вас мое «Аааа» не устраивает, а не сам факт визга, но поверьте, это самый высший балл ваших способностей, уважаемый Аньясси, – попыталась я загладить свою вину. – Благодарю за то, что подвезли.
– Был рад оказать вам свою помощь, – откликнулся слизень и растворился в синей воде коридора, не оставив после себя ни следа, ни свистящего звука, ни водного шевеления.
Я свободнее вздохнула, узнав место – небольшую площадку перед белым залом, который украшают костяные ребра, идущие от периферии в центр. Толкнув двери, прошла на площадку перед черным камнем. Что примечательно, библиотека осталась в том же помещении с черным камнем, но все полки покрыты тонкой сеткой коралловых плетений. Видимо, после происшествия с Тио Стуком они решили обезопасить себя хоть так. В зале я оказалась первой, но не единственной. Там работали специалисты по внешней связи – худые рыбы с серебристым окрасом чешуи и белыми тройными полосами вдоль боков. Один из них застыл в отдалении и с поклоном поинтересовался:
– Чего желает Галя Великолепная?
Кажется, мне этот мир нравится все больше и больше. Улыбка стала от уха до уха, и я с толикой благородного превосходства расправила плечи и всего лишь чуточку приосанилась, так что в позвоночнике послышался треск. Плевать, что этот рыб явно старше, может иронизировать или даже хамить таким вот изречением, и уж тем более в мои передряги ни разу не попадал ввиду ума, но все же, как приятно почувствовать себя уникальной и великолепной.
– Желаю переговорить с Темным Повелителем правителем Аида. Соедините нас.
– Одно мгновение. – Он отдал распоряжение своим помощникам, и на черном камне тут же проступила знакомая гравировка с Люциусом в глупом наряде. Изображение засияло, и не более чем через десять секунд с миром Аид произошло соединение. Узрев картину по ту сторону, я шепотом попросила всех рыб удалиться.
Ранее я и не предполагала, что мой шепот может быть таким громким, но стоило лишь произнести: «Спасибо, вы свободны и двери за собой прикройте», как дьякол, стоящий ко мне спиной и страстно сжимающий неизвестную в руках, резко обернулся и натурально выругался моим же именем.
– Галя! – далее его рука, метнулась к губам и стерла остатки помады, – что стряслось?
Мне оставалось лишь хмыкнуть, в какой бы засаде мы ни были, у Темнейшего любовь все равно крутится и на месте не стоит.
– Нда, давно не виделись… Ты у Татиха вашего о проклятиях спросил? – ухмыльнулась я, глядя на демонессу, подмигнувшую мне из-за плеча Люциуса. – Привет, Олимпия!
Она радостно помахала, а вот ее жених в тяжелом раздумье поскреб рога.
– Я… ну… – красноречивый взгляд на демонессу стал понятен – помирились, или же я попала на процесс примирения.
– По глазам вижу, был занят, по губам вижу, чем именно занимался… – ухмылка моя стала шире. – Наводил мосты, милый?
– Ты зачем стучишься? – спросил он, задвигая водную демонессу за спину. Нифига себе тут у некоторых память отшибло из-за поцелуев. Желая чем-нибудь запустить в рогатого, обернулась в поисках тяжелого предмета. И вот увидела, как в залу вплыло его Величество Океаническое безобразище, граф-рыб Стук и мои сопровождающие, а за дверьми остались знакомые мне ловцы.
– Мне нуж…
– Нужна информация? – просиял дьякол, так и не дав договорить. Оборачиваюсь на Ган Гаяши, желающего погреть ушки, которых не видно, и расплываюсь в ехидной улыбочке.
– Пока в ней нужды нет, накапливай по мере сил и возможностей. – Я пригладила волосы и подмигнула дьяколу. – К слову о помощи, тебе придется прислать сюда нашего общего знакомого.
Бровь дьявола поползла вверх.
– Значит, вначале его познакомили со мной в последний день в Аиде, а вот затем… позднее с ним почему-то решил познакомиться ты… И с чего вдруг? Я дала рекламу его профессиональным качествам только один раз и то при чельде. Или ты был наслышан ранее и решил повысить собственные способности?
Вторая бровь Люциуса поползла вверх, на лице появилась саркастическая улыбочка: – И у кого я мог повысить свои способности?
– Шпунько.
– Зачем тебе он? – посуровел Темнейший и пространство вокруг него потемнело.
– На профи потянуло, на голубоглазого и многоопытного, как чельд. Пока мой в отключке, а Донато в спячке, могу я хоть с кем-то… – здесь делаю значительную паузу, вынуждая его спросить:
– Что…, хоть с кем-то?
– О любви поговорить. Я же сказала, любовь всей моей жизни в коме и не скоро из нее выйдет, а психотерапевт в состоянии зыбучего сна.
– Ты о Донато сейчас? – не поверил дьякол, но, получив мой кивок в подтверждение, сцепил зубы. – Что с ним?
– Чельд его знает. Спит, сволочь пухлая, позабыв о моих нуждах.
– То есть и второй спит…
– О! Да ты считать умеешь! Какой же ты умница…!
То, что Дьякол зло прищурился, я увидела, а Олимпия явно почувствовала. И ее маленькая ручка аккуратно взяла в захват его кисть и переплела свои изящные пальчики с его напряженными, готовыми в любое мгновение сжаться в кулак. Я победно улыбнулась, все же люблю доставать рогатого до печенок.
– Ты же поможешь? – взволнованный вопрос водной демонессы я расслышала с трудом, но услышала и не удержалась от подкола: – Да, куда он денется! И попляшет и разденется.
– Галя! – рядом оказался Себастьян, учтиво поприветствовав Темнейшего, он тихо меня предупредил: «не играй с огнем».
– Точно, что-то я отвлеклась в ожидании седого друга. Значит, реве вашего расспроси, будь добр, что там на душу одного чельдяки скопилось. Ей богу, будить страшно, меня тут запугали, что как только из комы выйдет, так помрет.
– Не помрет, но ногу сломает точно. Все, сказанное здесь, быстрее достигает цели. – Пояснил зелен, подошедший к нам.
– Знаешь, – улыбка Люциуса была широкой и вредной, – сдается мне, что при выборе меж тобой и комой он выберет меньшее из зол.
– Вернется ко мне?! – подмигнула я.
– Не выйдет из комы.
– А, ну это вряд ли… Так что быстро доставь Шпунько и хорошенько встряхни реве Татиха. Все, привет семье. – И, взмахнув рукой, дала дьяколу команду к отбою. Камень погас, явив рогатого клоуна, император Ган Гаяши нахмурился, явив одно из самых непрезентабельных выражений своей морды.
– Нам нужно поговорить. – Тон, с которым это было произнесено, заставил меня сжаться.
– О чем?
– Зачем мне дозволять здесь появление инкуба?
А этот мир не настолько закрыт, как кажется, вот и шикарного Шпунько знают и род его деятельности помнят. Или кто-то нечаянно сдал мои слова, или подслушал… Эх, придется выкручиваться.
– Простите, – я через силу, но все же шагнула к Императорскому монстрюжищу и прищурилась, – а как еще вы хотите добиться развода?
16
В тайной зале, хранящей тысячи важнейших документов Океании Гарвиро, тревожно бегают членистоногие и длинноусые хранители. На поиск одного из важнейших договоров им отпущено не более пятнадцати минут. В это время у всех семнадцати дверей залы по стойке смирно стоят ловцы, вооруженные арбалетами. Сам же Император Ган Гаяши проплывает из угла в угол террасы, давно полюбившейся ему. Он ждет, когда же найдутся бумаги, что дадут долгожданную свободу, и на ее основании возможность приблизить рыбку, заполнить хранилища дарами ее отца, и может быть, вернуть назад миры, что он так просто отдал когда-то по большой любви…
– Ваше Величество, возможно ли, чтобы Галя разрешила такую сложность? Все же расторгнуть брачный контракт без согласия второй стороны невозможно… – с почтением произнес граф-рыб. – Глициния и ранее не шла на уступки. А зная о сложности ситуации… – здесь Тавериль Тио Стук явно имел в виду любовные похождения императора, но, уловив его злобный взгляд, тут же пояснил, – теперь может вовсе будет против…
– Скажи еще, что и насолить мне пожелает.
– А разве нет?
– Нет. Она же не водница и мстить не будет.
– Теперь понятен ваш выбор. – Хмыкнул наглый граф-рыб.
Ган Гаяши нахмурился. Возможно, его чувство к Глиции уже не так сияет и, можно сказать, поостыло, но уважение к ней осталось прежним. Ее выдержка, умение войти в положение и разрешить любую ситуацию, разбив скандал на корню, всегда восхищала его. С появлением демонессы во дворце и самом мире стало много тише, отец с матерью более не ссорились на виду у придворных, подавая им пример, а те в свою очередь перестали прививать плохие привычки простым гражданам. Настал век спокойствия и взаимопонимания, но спустя годы он постепенно перетек в мутные времена застоя.
Увеличение инвестиций с тот или иной отраслевой поток более не предвещало появление инноваций. Прогресс застрял на ступеньке прошлого, а вместе с ним и потоки свежей воды, которые ранее приносила смена течений Дарави. В некоторых уголках мира появились неприятные болотистые местности, которые обещали превратиться в районы, а затем и в целые провинции, как это случилось со Средиземным морем. Император вздохнул, убеждая себя в который раз, что на его век и века его детей и внуков благосостояния Гарвиро вполне хватит. А значит, не меняя прежнего уклада и устоявшейся модели правления, которые весьма трудоемки, сейчас можно вполне не дурно прожить и даже поживиться, вспомнить молодость и, может быть, открыть для себя новые горизонты счастья. Все же он не так стар, всего-то пять сотен лет за плечами. Разве это возраст для императора Гарвиро?
* * *
Что ж, услышав от Ган Гаяши, что развода добиться можно лишь с согласием обеих сторон, я уверилась, что для начала нужно сделать Глицинию довольной, счастливой по возможности, а затем и свободной от мужа. Как? Еще не решила, решение придет по ходу дела. А пока мы ждем Шпунько, я взялась за сад для императрицы. Во-первых: это возможность отвлечься от главной задачи, во-вторых: это радость Глицинии, в-третьих: пыль в глаза Гану. Сам же назначил на должность садового дизайнера.
Себастьян оплыл территорию на охранном идоле совместно с полу-лягушем Гассиро. И при помощи своей магии быстро соорудил мини макет с масштабом 1:100, Жакоромородот принес каталоги с растениями, годными для посадки. И вот стою на террасе нашего гостевого домика, смотрю на макет выделенного нам участка и вздыхаю с грустью.
Эх, мне бы Женьку сюда, а то мне фантазии на сад не хватит. Участок для него занимает гектары, сотни гектар подводного пространства, захватывает три глубокие расщелины, утес с пещерами и огромнейший кусок мертвого города. А еще в его центре образовалось огромное пятно грязи, еще невязкой и очень похожей на песок, который щедро высыпали в воду, а он, не осев на дно, застыл во времени и пространстве. Грязный коричневый с зеленым оттенком он не растворяется со временем, не оседает и может разойтись, как тучка, позволяя через себя проплыть, а затем смыкается опять в одну неподвижную песчаную субстанцию.
– Это что вообще такое? – удивилась я, ткнув в пятно пальчиком.
– Зарождающееся болото. – С поклоном сообщил слизень в броне. – Наш мир стареет и мельчает.
– Осыпается?
– Скорее тухнет. – Пояснил демон, рассматривая макет. – Ранее смена течений Дарави несла свежую воду, насыщенную микроорганизмами и молодыми плантоноидами, а теперь…
– А сейчас что, приносит их трупы? – ужаснулась я. – Или это отходы жизнедеятельности?
– Не отходы и не трупы еще… Ган издал указ, после которого ползучие чури для охраны территории, сбились в стаи на внешней границе, и перестали обрабатывать скальную крошку, чтобы извлечь микроорганизмы. Это, – демон указал на песчаную тучку, – живая масса спящих микроорганизмов и плантоноидов. Смена течений крошит живые скалы и разносит их по всему Гарвиро, но без должной обработки они оседают, накапливаются и, в конечном счете, становятся мертвым массивом.
– Погоди, а будь все по науке: с чури, с обработкой и очищением воды, во что они превращаются после смерти?
– В живые скалы с другой стороны мира. И опять идут в дело. – Добавил слизень, но, посмотрев на пятно, насупился. – Точнее шли… на очищение, осветление и насыщение воды вьевирами.
– Витаминами, – пояснил Себастьян.
– То есть без чури мир вскоре превратится в грязь?
– Не вскоре, еще несколько поколений проживет так…, а потом. – Тяжелый вздох Жакоромородота был более чем понятен.
– И с чего вдруг ползучих гадов направили охранять границы?
– Их посчитали экономически невыгодными работниками, – неуверенно произнес он. – Вначале заменили на скальное братство черышей, но те быстро выдохлись и вот…
– Понятно, так… – я хлопнула в ладоши, и пристально посмотрела на собеседников, – что с землицей делать будем?
– Я не знаю, – в голос ответили оба.
– Предлагаю спросить у Глицинии, чего бы ей хотелось, или дождаться Вестериона.
– Кстати о Весте, а вот и они. – Демон махнул рукой за мою спину.
Оборачиваюсь, а на полянку перед террасой опустились вначале ловцы в униформе Стука, затем зелен и вместе с ним трапециевидная капсула под два метра длиной из белого коралла с плотной структурой кружев. Из ассоциаций только одна вспомнилась – гробик цинковый. Оказавшись рядом, я с ужасом увидела бледного, седого, почти мертвого инкуба в белом костюме внутри белой камеры.
– Это что такое?! Это как вообще понимать? Что вы с ним сделали, ироды?!
На мои вопли приплыл довольный граф-рыб. Потирая плавники, ухмыльнулся:
– Доставили! Быстро, молодцы. – И крабовидные, перестав сжимать панцири от моего крика, защелкали клешнями в ответ.
– Галя, чего вы опять орете, он же только что из заточения. Из страшного четвертого мира. Войдите в его положение…
– Спасибо, я постою.
– Тогда в чем вопрос? – дипломатично спросил рыб, в чьих глазах явно плещется издевка.
– Я понимаю, у него заточение было сложное, я понимаю, что наше задание тяжкое, – сзади меня оказались демон и слизень, пришлось сдержаться от мата и сквозь зубы прошипеть, – но что же вы мне очередной полутруп доставили?!
– Я жив… – пролепетал белыми губами белый инкуб.
– Я вижу, как ты жив!
– Галя, что вас не устраивает? – ухмыльнулся Стук, – вы просили, его доставили, мои ловцы его доставили. Или вопрос не в этом? – я насторожилась, а граф-рыб медленно поплыл по кругу. – А в том, для чего именно вы его вызывали?
И вот тут меня осенила догадка, так они из него последние соки выпили и о стену головой пару раз стукнули, чтобы он оказался в непосредственной близости от объекта – то есть Глицинии. Умные головастики… А чтоб ему жена спать не давала!
И что ж они мне все карты спутали своей инициативностью! Я зло прищурилась, мечтая уже не столько поджарить, сколько испепелить наглого граф-рыба. Его вскинувшаяся было бровка, вернула меня на землю. Ладно, попытаюсь вразумить умников иначе. Делаю строгий вид и почти с шипением сообщаю:
– Так в первую очередь я для себя вызывала, а не для…кхм… нее. Ей он достанется потом.
– Вы своей очереди подождете. – Здесь он сделал значительную паузу и улыбнулся. – А до тех пор его на ноги будут ставить в лечебных палатах под присмотром самой Глицинии. Прекрасная идея, не находите?
– Да… – согласилась я несчастным голосом. Гробик с инкубом ловцы передали Жакоромородоту и тот быстро пополз в сторону лечебных комнат огненной демонессы. А я ощутила, как Соорский коснулся моего плеча.
«Галя, ты чего бледная?» – мысленно поинтересовался зелен.
«Вот это засада…»
«Где засада? – забеспокоился он, оглядываясь. – Я сам на месте встречи все уголки перепроверил и далее по пути сканировал, не было засады. Быстро получили, мягко погрузили в шлюпку и в кратчайшие сроки доставили».
«С инкубом… засада, – вздохнула тяжело и насупилась, скрестив руки на груди. – Вот скажи мне, как они его доставили? Били, что ли, по дороге или пытали?»
«Зачем пытать? Твой мирок за время прохождения границ все силы вытягивает без спроса. Так он через них дважды прошел менее чем за сутки».
«Значит, нормально пироги печь не научен, прискорбно, хотя на это рыбок он вряд ли приманит… – я махнула рукой и печально сообщила, – и как к этому полутрупу теперь всех фрейлин прикрепить?»
«Если он ничего не может помочь, обрати внимание на мои… таланты».
«А если тебя усыпят не хуже амура Донато, мне что прикажешь делать? Возделывать сад собственноручно».
Соорский моментально вздыбил шипы на загривке и сложил мощные руки на груди: «А что, я – садовник?»
– О чем речь ведете? – поинтересовался подошедший к нам демон, и зелен мысленно ему все пересказал.
– Тебе все фрейлины не нужны, – ответил мне Себастьян, – в апартаментах Гана побывали лишь две…
– Помимо Тиото и Саммири еще пять, – припомнила я слова императрицы.
– Остальные фикция. – Демон взмахнул рукой, словно бы мысленно отодвинув, причастность остальных рыбок к спальне Гана.
– Но Глициния…
«Саммири и Тиото, – пояснил мне зелен. – Других он не трогал, да и с этими двумя не все так гладко. Нить связи с императором видима, но ты говоришь, что дочь граф-рыба он не тронул. Что же тогда вижу я? Нити есть, а соприкосновения нет?»
– И я не пойму… – кивнул Себастьян.
– А что если все девушки фикция? – с прищуром воззрилась на помощников. – Такое возможно? Могут эти нити появиться ни с того ни с сего? И что за нити?
– Запах…
– Ээээм, интересно, – вот и все что я могла сказать. – В запахе или скажем в составе, дающем запах, их можно было вымазать? – ответом было задумчивое молчание. Из-за террасы появился бронированный слизняк, медленно ползущий в нашу сторону. – Ладно, пока вы в раздумье, спрошу у Глицинии как сад разбить.
И потом быть может еще какое-то решение ко мне придет. Махнув скоростному обитателю Океании, я его позвала:
– Жакоромородот, подбросите меня?
Его синие глазки на ножках в мгновение ока оказались рядом и голос, звучащий невесть откуда, задал вопрос: – Куда пожелаете быть подброшенной, Великолепная?
– К императрице, – сажусь, не мешкая, на его панцирь, крепко хватаюсь руками, – пожалууууууууууууйста!
Под мой визг мы оказались в светлом овальном помещении с тонким плетением коралловых кружев на стенах, видимо, то был ее кабинет или же библиотека, красивые живые предметы мебели медленно переплывают из угла в угол в ожидании хозяйки.
– И где она?
– Следует подождать, – сообщил слизень и с поклоном удалился.
Я прошлась по комнате и остановилась напротив стены в точности копирующей местность, отведенную под новый сад и близлежащие территории. Оказалось, что сад находится в непосредственной близости от одного из строений замка.
– А это что? – я коснулась его шпилей, и строение вспыхнуло огоньками, чтобы в следующее мгновение выплыть вперед и значительно увеличиться в размере. Так что я смогла рассмотреть узоры на стенах, декоративные ниши и карнизы с шипами на выступах. Рядом со странной надписью на фасаде здания стоят двадцать два миниатюрных ловца в кольчуге, стало ясно это здание важно для Гана.
– И что у нас тут хранится? – задумчиво произнесла я. – Стража выставлена напоказ для устрашения или же для сохранения чего-то важного?
– Это казначейство. – Сообщила вошедшая в кабинет Глициния. – Под строением находятся огромные подвалы сокровищниц империи Гарвиро.
– Они забиты доверху?
– Нет. – Печально вздохнула Глициния и предложила мне присесть. – Жакаромородот просил для вас книги, все подошли?
– Книги? – занятая мыслями о том, как тайно и незаметно ограбить Гана на всю его сокровищницу, я не сразу сориентировалась, к чему был вопрос. – Да, книги хорошо… Глициния, а что бы вы хотели получить?
Кажется, в это мгновение я впервые увидела, как в глазах огненной демонессы проснулся живой огонь, словно в ней открылся поток идей и целый источник вдохновения. Поначалу стойко пыталась все запомнить, а затем плюнула и попросила дать что-нибудь для записей.
Привычка записывать информацию сохранилась со студенческой поры, когда я, не поднимая головы, строчила лекцию вслед за преподавателем, не останавливаясь. И тем самым бездумно или же по инерции вписывала и все его анекдоты, истории из жизни и шуточные ответы студентам. В конечном счете, мои конспекты стали пользоваться популярностью в группе, за дотошную стенографию пар. Вот и сейчас я, не останавливаясь, прописала за императрицей следующее:
«Мезорликовые плетуны будут хороши на взгорке 6Д, если их расположить по кругу, они сплетаются в виде конуса. А если их обмануть прокручиванием основы, то они создают ступенчатую пятиугольную пирамиду с циркульными… Дорогой мой, войди и поздоровайся с мамой… – странное название для растения, подумала я, и продолжила вести запись, – ты опять с утра был занят в сорок шестой провинции?»
«Да, мам, а куда запропастился… Цимис, ищу все утро…»
Закралось подозрение, что я допустила оплошность и опять что-то неверно записала. Перечитываю строчки. И впрямь, откуда среди растений знакомый мне лазутчик Цимис, и кто это с утра пораньше мотался в сорок шестую провинцию?
Отрываю взгляд от строчек и с удивлением замечаю подле императрицы великолепно сложенного и очаровательного молодого человека, который, чмокнув Глицинию в щеку, с удивлением смотрит на меня.
– Это кто? – интересуется темноволосое чудо, сверкнув сексуальной улыбочкой.
– Галя, знакомься мой младший сын Эдваро Гаяши. А это, сынок Галя, отец вызвал ее специально для меня. – Произносит демонесса, в то время как у меня в голове звучит только одна просьба: а покажите мне еще и старшего, а лучше представьте всем девяти принцам. Они все такие?
Эдваро, поймав мой восхищенный взгляд, выпятил грудь в точности, как папаня и подмигнул мне.
– Очень приятно… – лепечу я тихо.
– А мне-то как приятно, – заявляет симпатяга и, кувыркнувшись через голову, оказывается рядом в виде морского чудилища. Он был менее страшен, чем Ган, но из-за скорости перевоплощения ужас накрыл с головой. Я непроизвольно вздрогнула и схватилась за сердце: – Ааааа, кошмар!
– Что такое?! – воскликнул несчастный, под мой вопль он стукнулся рыбьей башкой о потолок, и нервно передернул плавниками.
– Вернись в прежнюю форму, живо! Так испортить прекрасное впечатление. Фу ты ж господи! – обмахиваясь руками, я отвернулась от обиженного рыбика всего-то с полметра величиной, чтобы столкнуться с веселой улыбкой императрицы. Осуждать она не осуждала, и видимо к моим воплям уже привыкла.
Принц же обиженно прищурился и подплыл ближе, выпятив нижнюю губу, от чего стали видны щетины нижней челюсти: – Повторите…
– Ууууу какая мерзость, фу бббррр, бе! Фуууух! Так, – я набрала в голосе командных ноток, и потянулась оброненные листы и тонкую кость для записей, – а ну, быстро перевоплотился обратно!
– Что не так? – встревожился рыбик, кувыркнулся через голову и, представ передо мной человеком, собрал разбросанные листы. – Я напугал вас?
– Вы? – меня опять повело от обаятельного лица младшего отпрыска императорской четы, и улыбка сама собой расцвела на губах. – Вы…да. Вы такой стремительный, что я испугалась. Простите… – не говорить же что помимо нечеловеческой стремительности, он в рыбоподобном виде обладает еще и стремностью.
– Просто с детства боюсь живую рыбу, верите? – и взгляд под стать голосу – жалостливый, чтоб больше не смел пугать.
– Охотно верю, с детства не люблю мертвых людей. – Ухмыльнулся красавчик, протянув мне листы. И перевел взгляд на хозяйку кабинета:
– Мам, так ты Цимиса не видела?
Императрица пожала плечами, они поговорили еще немного, и минуты через три-четыре молодой Эдваро Гаяши оставил нас одних. К этому времени я пришла в себя и даже начала улыбаться.
– Это что только что было?
– Демонстрация его тела вам. – Улыбнулась Глициния, – вы ему понравились, и мальчик решил тут же предстать в первородном облике.
– То есть, как это предстать в первородном, чтобы показать тело? – не поняла я. – Для нас первородный звучит, как новорожденный, а значит в чем мать родила. Да, ну не может этого быть…
– Первородный облик – это вид истинный. – Кивнула демонесса и оправила свои дивные локоны.
– Я и так знаю, что он рыб. Просто не понятно… то есть он, только что сбросив человеческий прикид и костюм чешуйчатый синий вместе с ним… только что предстал в белье? В плавках?
– Нет. – Улыбнулась значительно повеселевшая демонесса.
– Как нет? Голым?
– Ну…
– Голым?! Совсем голым? То есть это раздетый вид? – представила себе весь ужас ситуации и мысленно перекрестилась. – Вы шутите!
Бросаю взгляд на смеющуюся императрицу, и мне становится плохо. Она не шутит. Это ж сколько бесстыдников передо мной за все время проплыло? Голый император, голый Стук, рыбка Саммири, Тиото, другие фрейлины и вся императорская свита…
– Мамочки…!
– Да.
– И давно? Давно они так разгуливают?
– Пять лет. Гану надоели костюмы, и он внес поправки в законодательство, обязав во время свободное от приемов, парадов, собраний и балов не закрепощать себя одеждой. В отношении своих фрейлин я отстояла кое-что, но и этого недостаточно для надлежащего вида.
– То есть плавать, сверкая самцовым добром, в одной лишь спальне Гану больше не нравится?
– В одном лишь дворце, – поправила демонесса. – С моим появлением в Гарвиро он еще удерживал порывы в пределах спальни, а вот потом…
– Какая жизнерадостная картина… А вы как привыкли к этому безобразию?
– С трудом.
– И не надоело?
– Очень надоело. – Прояснила ситуацию Глициния, и ее тяжелый вздох оборвал возникшую было тишину. А я задумалась. То есть ранее все обитатели Океании были человекоподобного вида. А вот потом они решили себя не сковывать, точнее, были вынуждены себя не сковывать по приказу свыше. Ган Гаяши настоящий самодур!
Отсмеявшись, Глициния спросила: – Продолжим?
