Текст книги "Блуждающие огоньки (СИ)"

Автор книги: Аполлинария Михайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава VIII

Досыта наевшись у скатерти самобранки, девчонки улеглись и уселись на землю, тяжело вздыхая и хватаясь за животы. Замученные перееданием они наблюдали следующую картину: к избушке на курьих ножках с трудом шла женщина уже давным-давно на сносях, сгорбившись и держась за низ огромного, как мешок, живота, и истошно кричала. Из дома поспешно выбежала Яга и помогла беременной подняться внутрь.

– Я слышала, она засовывает в печь, а потом ест младенцев, – неожиданно произнесла Олеся.

– Да ты что?!

– Правда?!

– Не слушайте ее, это всего лишь детские страшилки, – быстро залепетала Аня и отхлебнула молока.

– Тебе-то знать откуда? Помогала ей в печь детей кидать? – съязвила Олеся.

– Мама меня родила у бабушки Яги, – гордо ответила Аня и посмотрела на других.

– А ты как узнала? У тебя же мама умерла давно, – недоумевала Анаис.

– Молва такая ходила. Мне рассказала кухарка.

– Может, это она тебе наплела, а на самом деле…

– Ну моего брата она точно рожала при мне. И умерла при родах, – зарделась Аня.

– Получается, ты вернулась туда, откуда ты появилась на свет! – воскликнула Дара. – Ты должна начать все заново. Всех нас тянет к тому месту, где мы родились.

– Это с чего ты взяла? – скептично спросила Олеся.

– Маменька так мне говорила. Сказала мне, что, если по прошествии многих лет вернуться в место, где ты родился, то ты наберешься силы. Будто бы заново родишься.

– Не знаю, как-то не хочется возвращаться в родную обитель, – буркнула Ванда.

– И я не особо горю желанием, – заявила Олеся.

Анаис же угрюмо отвернулась и задумалась о чем-то своем.

– Вычитала недавно одну занятную историю, – низкорослая Ванда, практически спрятавшаяся в густых зарослях травы, успевшей изрядно выгореть на солнце, сидела, тесно прижав коленки к груди; на ее золотистых и поблескивающих в лучах по-летнему припекающего солнца волосах копошился рой самых разнообразных бабочек: голубянок, червонцев, белянок. – Ходил однажды в здешние леса Фуронс, демон света и путешествий. Наблюдал он за звездами и держал свою дорогу в соответствии с ними. Однако не учел он того, что пришел с другого конца света, где звезды выстроены совершенно по-другому. Шел-шел он по лесу, да заплутал совсем. Встретились ему феи лесные, молва о которых гудела по всему миру. И просил тогда крылатых демониц Фуронс о помощи, чтобы те, наконец, помогли отыскать дорогу обратно. Феи согласились, однако вместо обещанного пути домой, отвели демона прямиком к болотам. Рассвирепел тогда Фуронс и превратил озорниц в маленькие огоньки света, которые бы никогда не смогли покинуть эти бескрайние мрачные просторы.

– Блуждающие огоньки! – сладко растянувшись во весь свой рост на земле, самодовольно произнесла Машка, одетая в неприлично просвечивающий и раскрывающий все ее внешние “богатства” белый кружевной сарафан.

– Что же за молва там об этих феях шла? – стиснув тонкие губы, осторожно спросила Аня.

– Да я не особо-то поняла, – совсем позабыв о стайке бабочек, венчающих ее голову, Ванда почесала затылок, отчего крылатые разноцветные красавицы мигом поднялись в воздух и улетели восвояси. – Я не очень-то и читать сильно умею… Я и не знаю, кто такие эти феи…

– Поэтому ты упустила довольно важную мысль, – самодовольно улыбнувшись, “пропела” Аня; Олеся прищурила глаза и недобро посмотрела в ее сторону, прижавшись ближе к Ванде. – Фуронс не гулял по лесу просто так. Он искал фей. А феи эти – маленькие девочки, умершие при жизни до наступления зрелости, настолько невесомые и легкие, что буквально порхали над землей. А когда они танцевали, то подолы их полупрозрачных платьев источали ослепляющий свет.

– И зачем Фуронсу… ну… маленькие девочки со светом? – спросила Анаис, которая, сидя на земле в недвусмысленной позе, плела венок из полевых ромашек. – Чтобы ночью спать не было так страшно?

– Анька, ну что ты в самом деле!.. – с легкой чопорностью произнесла подруга и улыбнулась.

– “Ну что ты в самом деле!” – буркнула Олеська про себя, передразнив собеседницу.

– Что-то сказала? – грозно взглянув на обидчицу, воскликнула Анаис, на что Олеся закатила глаза и цокнула.

– Так вот, – неловко продолжила Аня, украдкой поглядывая на Олеську, которая недовольно на нее уставилась, – Фуронс хотел поймать фей и поместить их в серебряную клетку. Все же знают, что демоны не любят серебро? – Аня неуверенно обвела всех взглядом. – Он хотел, чтобы они танцевали в этой клетке перед ним, пока окончательно не погаснут. И тогда Фуронс превратил бы их в звездную пыль.

– Ох! – воскликнул Даренка, схватившись за грудь.

– Но феи не хотели себе такой участи, – обрадовавшись реакции Дары, Аня более уверенно продолжала рассказ. – Потому и завели его на болото. А дальше Фуронс окончательно рассвирепел и превратил их в блуждающие огоньки, заковав их тела в своеобразную клетку из света, который они источали.

– История теперь совсем по-другому звучит, – одобрительно закивала Дара, отчего Аня зарделась, как малина, и невинно улыбнулась.

– Согласна, – подтвердила Анаис, закончив плести венок из ромашек, и водрузила его на голову подруге, которая неловко поправила “корону” и захихикала. – Посвящаю тебя в царицы интересных историй!

– Вообще-то Ванда… – начала Олеся.

– Забей, Олеська, – насупившись, перебила ее Ванда и отвернулась.

– Мы тоже блуждающие огоньки! – радостно заявила Машка и перевернулась на живот, чтобы понюхать фиалки.

– И ведь вправду! – воскликнула Дара и хлопнула в ладоши. – Я вот любила танцы танцевать…

– А еще мы сбежали от несвободы, – подала новую идею Анаис.

– Из нас из всех годятся в феи разве что Ванда и Вы вдвоем, – сказала Олеся, тыкнув пальцем в сторону Ани и Анаис. – Ну а что, мы втроем явно не легкие, потому что много тяжелого труда знавали. Ну кроме тебя, Ванда, ты просто много голодала. А вот две царэвны…

– Я княжна, – поправила ее Аня.

– Да все равно как-то.

– Олеся, ты чего взъелась? – разозлилась Анаис.

– Да так. Сначала твоя подруга-царэвна перебивает Ванду, когда она рассказывала историю, за которую ей никто “спасибо” даже не сказал; затем твоя подружка обижает ее…

– Чем это она Ванду обидела? Ванда, Аня тебя обидела?

– Перестаньте, девки… – отмахнулась Ванда.

– …тем, что Ванда, видите ли, грамоты не знает. Она, может, не все слова смыслит, да вот только ее не учил никто. В отличие от нее, – с этими словами Олеся снова ткнула пальцем в сторону Ани.

– Ванда, прости, пожалуйста… – залепетала Аня.

– Да перестаньте уже! – вскрикнула Ванда и заплакала; Аня взяла крылышко фазана со скатерти самобранки и нервно стала обгладывать мясо.

– Привыкла княжна есть княжеские харчи, – продолжала издеваться Олеся. – А я все еще помню ту голодную зиму, когда князь изволил устроить очередную войнушку и заставил своих бравых козлоедов насилу отбирать у нас последний кусок хлеба. Потому что главное – прокормить вонючих дружинников и свою бесполезную дочурку, которой…

– Она, по-твоему, виновата в том, что князь – такой недоносок?! – яростно воскликнула Анаис. – Я, может быть, удивлю тебя, но девушки в этом мире ничего не решают…

– Перестаньте, девочки! – почти хором прокричали Аня и Маша, пока Дара пыталась успокоить Ванду, нежно приобняв и погладив по плечу.

– Ой, какая болесть! Бедная княжна! Не могла решить, есть ей целого кабана или обойтись рябчиком…

Анаис резко сорвалась с насиженного ею места и, грозно топая, подошла к Олесе; оппонентка встала и нагло посмотрела ей в глаза. После недолгого обмена “любезными” взглядами Анаис ударила Олесю в нос, отчего оттуда брызнула кровь. Олеся потерла нос, удивленно посмотрела на свою руку, испачканную кровью, и сильно толкнула Анаис так, что та упала на землю. Девушка быстро поднялась, не собираясь сдаваться. Тем временем Маша кричала:

– Девочки, хватит, опомнитесь! Иначе я пойду за Ягой!

– Посмотрите, до чего Вы Ванду довели! – недовольно произнесла Дара, продолжая тщетно успокаивать златовласую девушку, которая плакала навзрыд, спрятав лицо в маленьких ладонях.

– Аня, не надо, пожалуйста!

Но Анаис никого не слушала. И не слышала ничего, кроме жуткого звона в ушах. Она предприняла попытку толкнуть обидчицу, но та устояла. Тогда они схватились и повалили друг друга наземь.

– Я за бабушкой, – буркнула Маша и убежала.

Катаясь в густой траве, драчуньи пытались укусить друг друга, хватались за волосы, пронзительно и громко кричали. Анаис исхитрилась и ударила Олесю еще раз, только теперь в глаз, она же, в свою очередь, пока катала противницу по земле, умудрилась камнем порезать губу Анаис. Ванда и Дара пытались оттащить Олесю, но та пнула их ногами, и они упали, больше не стараясь разнять драчунок. Аня же оказалась более упорной и несколько раза пробовала оттянуть Анаис за одежду, но перестала, когда та сильно шлепнула ей по лицу, оставив нехилую ссадину.

– Что здесь происходит!? – послышался грозный голос женщины.

Неожиданно девушек подхватило что-то массивное в воздух и держало их, пока Яга строго и яростно смотрела на смутьянок, расставив руки в сторону. Олеся и Аня пытались высвободиться из огромных щупалец корней, которые вылезли из-под земли по волшебству, но тщетно. Когда они выдохлись, а Яга чуть успокоилась, древесные корни освободили девушек из западни, и те упали на землю, схватившись за бок в том месте, где были ребра. Грязные, заляпанные своей и чужой кровью, с синяками и ушибами, рваными сарафанами и взъерошенными волосами, в которых заплутали муравьи и запутались колоски, драчуньи лежали, громко охая и вздыхая.

– Повторить вопрос? – строго спросила Яга.

– Все нормально, – буркнула Олеся.

– Мы слегка повздорили, – задыхаясь, проговорила Анаис.

– Слегка повздорили, – медленно повторила Яга. – Всю следующую ночь проведете в библиотеке. Будете раскладывать книги по темам.

– За что? Мы же Вас ничем не обидели, – нагло возмутилась Олеся.

– Договоришься, Олеська, и я Вас вдвоем запру в клетке и повешу ее на дерево на три дня, – погрозила Яга.

Когда женщина ушла обратно в избу, Ванда протянула руку Олесе, помогла подняться, и девушки крепко обняли друг друга. Аня также приподняла Анаис, но, когда та раскрыла руки для объятий, Аня натянуто улыбнулась и произнесла:

– Благодарю, Анька, за то, что заступилась, но это того не стоило. Пойду в библиотеку, может, там есть что-то, что поможет мне побыстрее избавиться от ссадины под глазом.

И девушка оставила подругу в одиночестве. Анаис разочарованно посмотрела в пустоту, неловко вытерла губы, плюнула кровью на землю и ушла, с некоторой завистью поглядывая на Ванду и Олесю.

***

Убежала Анаис в перелесье, перед этим заскочив к Химире и забрав лук и колчан. Быстро и яростно меняя стрелы одну за другой, Анаис, передвигаясь бочком, стреляла в попытке попасть в липу. В голове ее, словно пчелы в улье в медоносный период, роились самые разные мысли. Она думала и о том, что виновата во всех бедах, и том, какая она злая и нервная. Даже Аня не выдерживает находиться рядом с ней. Как ее вообще терпят? Почему она так сорвалась на эту глупую Олеську? Затем ее мысли устремились в противоположное направление. Почему эту Олеську здесь держат?! Она же такая неприятная особа. Почему Ванда к ней так хорошо относится, а Аня на Анаис посмотрела, как на какую-то крысу?

Она остановилась, сильно задышала, зарыдала и затем крикнула, затопав на месте. Одной рукой она схватилась за волосы и сжала с неистовой грубостью. Сзади подошли и громко закашляли. Анаис резко повернулась и посмотрела полными отвращением и слезами глазами на Олесю, которая пришла к ней в одиночестве. Девушка резко выставила в ее сторону лук, поставив соперницу под “прицел”, нарочно или нечаянно забыв вложить в тетиву стрелу.

– Опять ревешь, – недовольно проворчала Олеся.

– Чего тебе? – огрызнулась Анаис, опустив, наконец, лук. – И я не постоянно реву. Я вообще не реву.

– Ага, конечно, – продолжала язвить Олеся. – Спать своим плачем мешаешь. И так каждую ночь. Ревешь, как… как… как коза млеет.

– Ты решила учить меня жизни?

– Нет, просто… – вздохнула Олеся и перешла на крик. – Просто ты уже достала реветь! Ты здесь не одна такая бедная-несчастная! Займись чем-нибудь полезным, а не нюни распускай!..

– Повторяю еще раз – ты пришла жизни учить?! – крикнула в ответ Анаис. – Ты чего ко мне пристала?! К Ане пристала!.. Что ты хочешь от меня? Продолжить махаться кулаками? Что?!.

– Вообще-то, дура, я пришла сказать, что ты достойная… ммм… не знаю, как сказать…

– …соперница? – неуверенно подсказала Анаис, посмотрев на девушку исподлобья.

– Да. Ты храбрая, с тобой не стыдно махаться. И за свою подружку постояла. Хоть она того не стоит.

– Забавно, она мне сказала то же самое, – протянула Анаис.

– Мир?

– Извинишься перед Аней, и будет тебе мир.

– Зрящий тебя дери, она здесь при чем? Я с ней не махалась, она только от страху тряслась…

– Извинись перед ней, мне не о чем с тобой разговаривать, – Анаис скрестила руки на груди, а Олеся, закатив глаза, ушла восвояси.

***

Сильный, тяжелый удар сзади толкнул юношу с длинными каштановыми волосами, и тот упал на живот, попутно выронив единственное оружие, двуручный топор, и невидимую находку из рук. Раздался раскатистый глубокий рев, и у юноши, не успевшего перевернуться на спину, содрали кусок кожи из лопатки. Он отчаянно зарычал от неистовой боли, с трудом подполз, истекая кровью, к топору и вовремя схватил его – “король леса” схватился пастью за ноги и яростно потащил его куда-то. Юноша старался изо всех сил пошевелить ногами и все-таки сумел резко пнуть медведю прямо в верхнее нёбо, отчего зверь отпустил его и заревел, встав на задние лапы и схватившись лапами за нос. Тем временем юноша, превозмогая боль, повернулся на спину и обомлел от ужаса, однако занес топор над головой, трясясь всем телом и прерывисто дыша. Когда медведь наклонился над ним, чтобы продолжить трапезу, парень, приложив все свои оставшиеся усилия, ударил его по шее. Зверь хрипло заревел напоследок и окончательно упал.

“Король леса” был повержен, и юноша, лежавший рядом с его тушей, потерял сознание.

Глава IX

Что есть магия? Откуда она берется? Каким образом Богиня Жара сумела сотворить мир из ничего? Быть может, назираты правы: Зрящий смог “вообразить” мир наяву, и все видимое, но не мыслимое, и есть подлинное волшебство? А что, если ближе всех к истине подобрались гандиторы, и магией является что-то, поддающееся разуму, некая концепция и запретное знание, а окружающий нас мир – это не более, чем плод воображения любого живого и неживого существа? Кхадафиты же говорят о том, что жизнь – высшая цель ангелов ирийских; таинство рождения, развитие и призвание – есть чистая и светлая магия; вокруг жизни крутятся звезды, солнце, космос, ведь человек, животное, растеньице – есть вершина, центр мироздания. В этой философии нет места демонам, они есть лишь злая, порочная магия, которая ведет к разрушению догм и принципов, падению морали, нищете и страшным хворям.

Но, что есть волшебство в мире, который создала Богиня Жара? Магия – есть все. И ничего. Порядок и хаос равноценны в своем божественном проявлении. Журчание воды, заход и восход солнца, поведение, рост и развитие и даже смерть, гниение, разложение: все это волшебство, дарованное Матерью. Приложение больших усилий к тому или иному действу – есть высшая форма проявления магии.

Каким же волшебным образом можно ускорить цветение к златому месяцу лета собачьей крапивы? Заставить бутон раскрыться через силу? Принесет ли это необходимый результат?.. А, быть может, лучший вариант – привести в динамику все те питательные вещества из почвы и влаги и тем самым катализировать биохимические процессы, происходящие в растении? Что будет, если…

– Есть! – пискнула Ванда, которая в течение часа сидела напротив пустырника; за это время растение сумело вырасти в половину роста человека и раскрыть свои маленькие сиреневые цветочки. Другие девушки смотрели то ли с завистью, то ли с восхищением, то ли с отчаянием. Аня подсела к Ванде и о чем-то задумалась, смотря в сторону леса. Подул слабый ветерок, и буквально через пару минут к растению устремилась одинокая пчела. Присев на пушистые светлые бутончики, насекомое закопошилось. Аня довольно улыбнулась и отстраненно посмотрела на подруг.

– Красиво, девушки! – одобрительно покачала головой Яга. – Хоть кто-то усвоил урок.

Мокрые, будто бы их с ведра окатили, в тополином пуху, облепившем все лицо, Маша и Даренка с нескрываемой завистью и восхищением залепетали:

– Как это у Вас получилось? Мы тоже хотим!

– Не знаю, – легко пожала плечами Аня. – Я как-то… успокоилась, вспомнила прошлое лето, когда никого рядом не было. Во дворе было тихо, ни души, свежо, приближалась гроза, вдалеке громыхало. Небо затянуло тяжелыми тучами, сверкало временами, и затем пошел проливной дождь. А я была одна. Было и страшно, пугало до жути, и… как-то уютно до мурашек.

– А я вспоминала, как мы вчера бегали на речку, – присоединилась Ванда. – Как ты с меня вчера сарафан сдернула, помнишь, Машка?

– Помню-помню, – лукаво ответила девушка, не переставая плеваться пухом.

– Я вспомнила, что я в тот момент ощущала. Как мне было стыдно, я на Вас немного злилась. Но было весело, я впервые за все время познала, что есть счастье…

– А что Вы почувствовали, когда…

– Когда колдовали? – с легкой гордостью произнесла Аня и посмотрела в небо. – У меня по всему телу пошли мурашки. Мне было так приятно и тепло! А вот тут глубоко внутри, – с этими словами она указала длинными тонкими пальцами на низ живота, – мне стало жарко. Все будто там зашевелилось, и захотелось… – Аня запнулась и покраснела.

– В кусты захотелось, – закончила за нее Ванда, и девушка смущенно закивала. – У меня на голове приятно волосы зашевелились.

Олеся единственная среди всех никак не реагировала на проявления магии у девушек. Она лежала среди травы, закинув ногу на колено, скрестив руки в замок под головой и посасывая мятлик.

– Олеся, почему ворон считаешь? – строго уточнила Яга.

– Оставьте меня в покое, – огрызнулась девушка.

– Олеся! – укоризненно воскликнули Маша и Ванда.

– Ну что?! Я так не могу. И не сумею. Отстаньте!

Анаис с неприязнью посмотрела на нее. Она сидела рядом с цветами, пытаясь повторить тот же трюк, но у нее вовсе ничего не выходило. В голове у нее изредка мелькало воспоминание о том, как она в Литу впервые поцеловалась с Роггвером, и даже пыталась ощутить это заново, но ей что-то мешало. То постоянные разговоры, то нытье Олеси, то собственные зависть, отчаяние, чувство вины, воспоминание вчерашней драки и того, как с ней обошлась Анька. И вот она сидит вся такая довольная, все-то у нее получается!.. И тут же Анаис чувствует себя отвратительно, ибо вместо радости за подругу, она начинает испытывать к ней необъяснимую ненависть.

– Продолжайте в том же духе, девки, – отстраненно произнесла Яга и начала ходить из сторону в сторону. – Вы усвоили мой предыдущий урок. Берите пример с Ани и Ванды. Они далеко пойдут благодаря своему усердию и желанию познать новое, – Анаис злобно и судорожно вздохнула. – Ежели Вы до следующей Литы круто улучшите свои способности, то сможете пройти некое испытание и вызвать одного из сыновей Лилит, отдав всю себя во служение демону.

– Так быстро!? – восхитилась Маша.

– Можно и быстро, – уклончиво ответила Яга. – Рассчитывайте время и силы с умом. Можно и подождать до следующей Литы. У Вас есть только одна попытка. Ритуал призыва демонической сущности один из самых сложных из всех возможных. Если Ваши способности не впечатлят сына Лилит, то он высосет все Ваши силы, и Вас разорвет на части, – все девочки, кроме Олеси испуганно переглянулись, округлив глаза от неописуемого ужаса. – Думайте и решайте сами. Все мои ученицы так или иначе были нетерпеливыми и весьма самонадеянными. И каждую Литу я вынуждена наблюдать печальную картину.

– А как нам выбрать того, к кому идти во служение?

– Вы взрослые барышни, и сами можете узнать об этом. Желательно, выбрать демона под свою стихию. Например, Даре и Ванде можно было бы призвать Короля-Водяного. Маше, которая так неравнодушна к несчастному Генералу – демона птиц-падальщиков. Разумеется, есть разные способы по грамоте подойти к своему выбору. Все-таки служение – это дело на всю оставшуюся жизнь. Астрометрика, например. Но… Скажем так, я не очень верю в эту чушь. Слишком уж архаичная это магия, на грани шарлатанства. К тому же непростая и… не для всех, наверное.

Девчонки резко оживились и зашептались между собой, периодически охая и вздыхая от жгучего интереса. Все эти разговоры и раздражающие звуки мешали Анаис окончательно сосредоточиться; она истерично рявкнула на подруг и вмиг спалила всю траву, на которой сидела. Остатки огня потушил слабый дождик, неожиданно образовавшийся над плодами разрушительной магии. Даренка, сидевшая в тот момент напротив рыжеволосой бестии, удивленно захлопала глазками, выплюнула приличный шмат пуха и радостно залепетала:

– Получилось! Получилось!

Анаис же резко встала, отряхнула платье от пепла и, чуть не плача, прокричала:

– У всех все получается, только у меня одной все через одно место выходит! Я бездарное существо! Видимо я одна из всех присутствующих не буду демона призывать! Сбегу в лес и буду жить с оленями!

– В жизни оленей везде хватает, – сонным голосом пробурчала Олеся. Это стало последней каплей, и Анаис умчалась, скрывшись средь деревьев.

***

Добежав до самой чащи леса, девушка остановилась, перевела дух и оглянулась назад. Убедившись, что она довольно далеко находится от других, и никто ее не преследовал, Анаис нагнулась вперед, опершись на колени, и тяжело засмеялась. Из глаз ручьем текли слезы. Она хохотала и плакала одновременно, судорожно ударяясь головой о дерево, а затем на некоторое время устремила свой взор вдаль, уставившись в одну точку.

– Аня, не стоит винить себя в смерти друга.

Девушка, испугавшись, резко обернулась – сзади бесшумно шла, будто "подплывала", бабушка Яга.

– Откуда… Это Аня рассказала?

– Она очень была обеспокоена твоей вчерашней выходкой. Пыталась объяснить мне, что ты не такая взбалмошная девица…

– Или что я не могу заступиться за свою подругу? – еще больше насупилась Анаис. – Хотя какая она мне подруга, если язык за зубами держать не может.

– Она за тебя беспокоилась, – деликатно произнесла Яга и отвела взгляд. – Но в другом ты права, и я ей об этом так и сказала. Но лишь отчасти, – Анаис непонимающе посмотрела на женщину. – Ты можешь заступиться за подругу, но если в том действительно есть необходимость.

– Глупая Олеська ее задирала!

– Надо было встать и гордо уйти. Она не бросалась же на нее с кулаками?

– Нет, и что…

– Анаис, надо держать голову! Будь выше этого. Как ты уже сама сказала, Олеся – просто глупый ребенок со своей тяжелой судьбой. Пожалей дуру, в конце концов.

– Я поняла, – спокойно произнесла Анаис, опустив голову. – Простите.

– Всем тем негодяям надо просить у Вас прощения за то, что выжили Вас из дома. А Вам надо расти над собой и сжимать волю в кулак, становиться сильнее…

– Почему у всех получается, а у меня нет?

– Во-первых, не у всех, а только у троих девочек. У Маши ничего не выходит, но она старается, как и ты. Олеся вообще баклуши бьет, лентяйка. Аня и Ванда сидят перед сном за книгами, так что они стараются чуть более усердно. У Дары один раз случилось чудо, второй раз она его повторить не сможет. Вы здесь совсем недавно. А тебе пора избавляться от всего плохого, что творится в душе. Возьми себя в руки, и перестань винить себя во всех бедах.

– Из-за меня он умер, – категорично заявила Анаис, покачав головой.

– Ты его убила? – спросила Яга, высоко подняв брови.

– Нет.

– Ты бросила его умирать?

– Да.

– Он просил тебя остаться или требовал уйти?

Анаис задумалась, пожевывая губы, а затем неожиданно перевела тему:

– Как вообще моя магия может идти на созидание?

– Что, прости?

– Ну… эээ… просто это же огонь. Он все разрушает и сжигает. С чего бы ему давать жизнь или ускорять созревание, например?

– Глупый вопрос, Анаис, – скептично и сухо ответила женщина. – Когда хорошо на душе, тебе холодно или тепло? И наоборот – когда плохо, тебе холодно или тепло? – Девушка посмотрела на Ягу так, будто ее озарила умная мысль, с широко раскрытыми глазами. – Так-то! Тепло – это власть. Поэтому таких, как ты, пытаются захватить сильные мира сего. Ты – источник невероятной огромной бесконечной энергии, которую ты можешь черпать из природной магии, сколько твоей душе угодно будет.

– Кажется, я начинаю понимать.

– Правильно, Анаис. Это давно пора понять. Твои силы – дар и проклятье. Будешь использовать с умом и пользой и сможешь обернуть их себе на благо.

Некоторое время они стояли в неловком молчании; девушку подмывало что-то сказать, но она не решалась. Когда Яга повернула назад, собираясь вернуться в избу, Анаис выпалила:

– Я слышала, бабушка, что Вы можете спокойно заходить в Навь.

– Можно и так сказать. Но в том должна быть необходимость. Вопрос: какая?

– Я хочу знать, умер ли мой друг.

– То есть ты даже не знаешь, жив он или мертв?

– Я не уверена, – глухо ответила Анаис и отчаянно посмотрела себе под ноги.

– То есть ты хочешь убедиться… или в тебе еще теплится надежда?

– Вдруг…

– Не вся правда так уж необходима, Анаис. А надежда – очень хорошее чувство. Оберни его себе на благо и сможешь открыть в себе силы созидания. К тому же нужно иметь огромную смелость оставить что-то позади себя.

– Вы же сами говорили, бабушка, что я только прикрываюсь смелостью, – хитро проговорила Анаис.

– Заставь меня поверить в обратное.

Девушка покачала головой и на мгновение задумалась, буквально через минуту сообщив о своем решении:

– Хорошо. Я не хочу знать, мертв мой друг или жив, – впервые за все время Яга по-настоящему тепло улыбнулась. – Но не потому, что я смелая. Я не хочу думать и знать о том, что я виновата в его смерти. Пусть даже возможной смерти.

Яга осторожно подошла к Анаис, взяв ее за руку, посмотрела ей прямо в глаза и произнесла:

– В тебе хотя бы есть смелость это признать. Не знаю насчет твоего друга-спасителя, но в ближайшие пять заревов ты навсегда потеряешь близкого родного человека. Ты ненавидишь его сейчас всей душой, но позже будешь сильно жалеть о том, что не успела попрощаться. Будь к этому готова.

***

Прогулявшись по лесу в серьезных раздумьях о том, о чем ей сказала бабушка Яга, Анаис пришла к выводу, что женщина скорее всего имела ввиду ее дядю Анатрога. Внутри у нее все сжало и засвербило от противоречивых чувств. Быть может, за это время еще кто-нибудь из родных ей людей успеют нехило насолить девушке, однако не могла она вспомнить больше никаких родственников. Большая часть из имеющихся князей, царей, герцогов и королей для Анаис были седьмой водой на киселе; разве что оставался граф дарихский, дядя Матеуш, однако девушка не могла припомнить ни единого раза, когда бы он стремился стать для нее хоть сколько-нибудь близким и по-настоящему родным.

Ближе к вечеру в расстроенных чувствах Анаис пришла в Библиотеку Леса, где ей предстояло отбыть свое наказание на всю ночь. Она неприятно ожидала, что ее там будет ждать лишь Олеся, а потому удивилась, когда увидела всех подружек, собравшихся вокруг огромного темно-синего полотна, на котором на корточках, согнувшись в три погибели, "танцевала" Машка. Ванда, державшая в руках массивную книгу, и Олеся единственные сидели между колонн на чём-то, устроенном наподобие качелей. Когда Анаис подошла к девочкам, Аня повернулась к ней и радостно улыбнулась:

– Ты как раз вовремя. Маша разобралась, как работать с этой штукой.

– С какой штукой?

– Это карты звезд, построенные на год нашего рождения.

– Машка решила заняться астрометрикой.

– Получается? – скептично спросила Анаис.

– Сначала нет. Когда Машка насчитала Ванде, что она родилась под знаком крысы, мы сразу поняли, что что-то не так…

– … я тебе это еще припомню, – недовольно протянула Ванда.

– Эй, я просто взяла не тот угол! – отозвалась Маша.

– Ну так вот, когда она… "поколдовала", назовем это так, над картой, то она высчитала, что Ванда родилась под знаком сома, что вполне соотносится с ее стихией. Этот знак соответствует как раз Королю-Водяному.

– Сейчас я всем все высчитаю!

– Звучит грозно, – ухмыльнулась Анаис. – А сейчас она что делает?

– Смотрит мою карту, – ответила Аня. – Что там у тебя, Маша?

– Сейчас… Кажется, это какая-то птица…

– Стервятник, – отозвалась Ванда, уставившись в книгу. – "Знак стервятника дарует человеку легкость и простоту в общении. Стервятники вынуждены всю свою жизнь пировать над смертью родных им людей… так… Несмотря ни на что они способны смеяться смерти в лицо и преобразовать ее в иную форму. Являются известными долгожителями", – Ванда перешла в конец книги и продолжила. – Знак стервятника соответствует Мархиатосу, демону птиц-падальщиков.

– Вау! – восхитилась Аня, захлопав в ладоши.

– Олеся, а ты когда родилась?

– Можешь не спрашивать, я не знаю.

– А ты с братом не родилась в одно время? – осторожно спросила Ванда, вперившись взглядом в фолиант.

– Да, мы близнецы. А что?

– У тебя есть брат? – удивилась Анаис, на что Олеся лишь слегка кивнула, не обращая на нее внимания.

– Все близнецы и двойняшки, рожденные в один день, всегда рождаются под знаком двойника, демона Даносена.

– Повезло, – с легким налетом равнодушия отозвалась Олеся.

– "Люди под знаком двойника никогда не живут своей жизнью и вынуждены скрываться под маской".

– Весело, – вздохнула Олеся.

– Что ж, – протянула Маша. – Я пока себя посчитаю, хорошо?

– И что с этой астрометрикой не так? – поинтересовалась Анаис. – В смысле, почему Яга не доверяет этой магии? Весьма занимательно же.

– Достаточно много… условностей, – уклончиво ответила Аня.

– Например?

– Например, если кто-то рождается повторно, необходимо знать день твоего первого рождения.

– Что значит "повторно рождается"? Вылезла из мамки, залезла обратно и вылезла снова?

Олеся фыркнула.

– Вроде бы это относится к случаям, когда демон перерождается заново… Но мы же здесь все люди, я надеюсь, – неуверенно произнесла Аня. – Если так, то астрометрика не должна подвести…

– Так, – Ванда снова уставилась в книгу. – "Знак пчелы символизирует полную отдачу человека тому ремеслу, которым он занимается с раннего детства. Пчела трудолюбива, активна и любит хлопоты". Знак пчелы соответствует… ремесленному демону Вазину.

– Ладно, – слегка расстроившись, пробормотала Машка. – Следующая Даренка. Мы с тобой погодки, ты родилась… не помню…

– Я тебя прибью ночью, – нарочито сурово выпалила Дара. – 30-й день месяца цветеня.