Текст книги "Блуждающие огоньки (СИ)"

Автор книги: Аполлинария Михайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Прости-прости, – пролепетала Машка, наклонившись над синими полотнами.

– А есть какие-нибудь знаки, которые не очень хорошие?

– Ага, есть. Кажется, змей-искуситель…

– Змей, – поправила Маша.

– Ой, да, змей. Есть знак змея-искусителя, а есть знак змея. Первый соответствует демону Самаилу, а второй… Баалзевулу. И приносит одни неурядицы тому, кто рождается под его знаком. Ну и еще знак Мары.

– Так и называется?

– Да. Знак Мары обозначается пустотой на карте. То есть в этот день не было ни единой звезды.

– А что плохого в нем?

– Это метка смерти.

– Все мы когда-нибудь умрем, – насмешливо заявила Анаис.

– Человек, рожденный под знаком Мары умирает до замужества. Или женитьбы.

– Точнее до первой брачной ночи, – сказала Олеся.

– Фу, Олеська, противная! – наигранно возмутилась Ванда, зажав при этом ноздри.

– Ну что там, Машка? – нетерпеливо интересовалась Дара. Маша побледнела и слегка прикрыла карту своим телом, чтобы никто не увидел.

– Фуронсова звезда, – пробормотала она и сглотнула.

– Сейчас посмотрим, – Ванда вновь принялась за работу.

– Машка, что такое? – поинтересовалась Аня.

– Проголодалась видимо.

– "Фуронсова звезда – знак демона Фуронса. Человек, родившийся под этим знаком ближе всех к звездам. Всю жизнь он странник, и каждый уголок земли – его дом".

– Очень похоже на Даренку, – быстро проговорила Маша и ловко спрятала карту подальше. – Теперь Анаис. Когда ты родилась? Сколько тебе лет?

– Я родилась в 429-й год эпохи Баюна, в самый разгар Самаина.

– Так… – задумалась Маша. – А лет тебе сколько?

– Тринадцать, балда, как и мне! – протянула Ванда. – Зачем тебе знать, сколько ей лет, если у тебя карты по годам расставлены?

– Ой!

– Пока не забыла, – Аня протянула Анаис толстенный трактат. – Береги как зеницу ока. И, пожалуйста, когда будете наводить здесь порядки, поставь книгу на самое видное место. Не хочу ее долго искать.

– Хорошо, обещаю, что не забуду.

– Что-то непонятное выходит, – произнесла Машка.

– Этого нет в книге? – предположила Анаис.

– Да нет, вроде должно быть. Просто не соответствует твоей стихии вроде.

– "Знак чайки сигнализирует о том, что человек проходит всю жизнь путь бесчестия, полного самообмана и лжи. Чайка вынуждена отбирать последнее у других, чтобы выжить, и никогда ей не будет этого мало". Знак чайки соответствует… что за чушь… Шафору, демону воровства?!

– Может, тебе как-нибудь более детально разобрать карту? Вдруг я что-то упустила из виду…

– Видимо я единственная из Вас, кто не будет верить в астрометрику, – с легкой грустью сказала Анаис.

– Ну ладно, девчонки, удачной Вам ночи!

– А мы спать пойдем, – издевательски произнесла Дара.

– Не радуйся особо, – нагло отозвалась Олеся. – Я приду под утро и лошадиным навозом тебе лицо измажу. Тогда-то ты познаешь все прелести бессонной ночи. Бояться будешь.

Когда подруги ушли, оставив Анаис с Олесей наедине в библиотеке, девушка осмотрела книгу, данную ей на хранение Аней. На ней серебристыми буквами было выгравировано: “Тысяча и один способ стать птицей”.

Глава X

Несмотря на то, что ночь была довольно звездной, на мир бабушки Яги опустилась практически беспросветная мгла. Лишь в Библиотеке Леса роились светлячки, а из немногочисленных щелей и отверстий в корпусах колонн, коих в этом месте было предостаточно, сочилось магическое голубоватое сияние. Все это в совокупности давало ощущение какого-никакого приглушенного света.

Вьюны, обвивавшие фусты колонн с наступлением темноты поникли и закрылись до утра. Часть растения плодоносила, а потому на месте цветков также висели маленькие коричневатые орешки. Вместо вьюнов к вечеру раскрылись белоснежные лунные цветки, которые, как и их дневные собратья, обвивали колонны; кроме того рядом с библиотекой "проснулись" светло-сиреневые цветы с фиолетовой каймой цыганского дурнопьяна.

Жутковатую тишину в не менее пугающей ночной тьме прерывали стрекот сверчков и надоедливое уханье филина Генерала. Кроме того покой нарушила Олеся, скривив лицо и с недовольством рассматривая звездные карты и книги, которые разбросали подружки:

– Вот… свинюхи.

– Олеся, ну почему ты такая? – взвыла Анаис.

– Какая?

– Ну такая… всё-то тебе плохо, все-то тебе плохие. Почему нельзя хоть когда-нибудь чем-нибудь довольствоваться?

– Ты такая же, – фыркнула Олеся.

– С чего бы? – скептично закатив глаза, спросила Аня.

– С того бы. Понаблюдай за собой, и многое о себе поведаешь.

Анаис пропустила мимо ушей Олеськино бормотание и схватилась за темно-синие карты, однако они оказались неожиданно тяжелыми, видимо, сделанными из весьма плотной ткани, а не новомодного пергамента, отчего девушка решила перетащить их на свободное место поодиночке. Олеся же ногами отодвигала в сторону разбросанные по всей библиотеке книги, чтобы освободить проход к полкам, расположенным внутри фуста колонн полукругами. Последней картой, которую взяла Анаис, стала та, на которой Машка рассчитывала знак себе и Даре. Поведение девушки Ане показалось странным, и она решила не убирать полотно сразу, а рассмотреть его поближе. Повертев карту и так, и эдак под роящимися светлячками, Анаис пробормотала себе под нос:

– И как Машка вообще увидела здесь хоть какую-то звезду? По мне, тьма тьмой.

– Разве эта вся мешанина со звездами не бредятина?

– Наверное. А, может, мы слишком глупые для этого.

– Так мы здесь надолго пробудем, ежели будем каждый сор разглядывать, – буркнула Олеся в своем репертуаре. – Как раскидаем всю эту рухлядь?

– Я думаю… – Анаис прошлась по библиотеке, окинув взглядом колонны с книгами. – Думаю, что одиночные сочинения можно разложить по алфавиту или по авторам, если такие имеются… хм… а, если достаточно много книг по определенным темам, то их мы поместим вместе на одну полку, – Олеся с отчаянием и паникой обвела взглядом библиотеку, и Анаис все поняла. – Ежели читать ты не умеешь, то давай, я буду разделять книги по группам, а ты – раскладывать.

– Идет, – выдохнула Олеся.

– Только сначала надо выгрести книги с полок. Только осторожно, а не пинками, как ты любишь. Сдается мне, что здесь есть совсем старые развалюхи.

Дело это оказалось не настолько уж простым. Весьма хлопотно было подниматься или наоборот ползать на карачках за сочинениями разных мастеров и складывать их в отдельные стопки. Дыхание периодически перехватывало, спина и поясница неприятно болели, девушки останавливались, чтобы смахнуть холодный пот. Птица Генерал не переставала ухать, и ее крики довели девочек до белого каления настолько, что Анаис раздраженно рявкнула в мглу:

– Да закрой ты уже свой клюв!

– Ого, княжна уснула, проснулась доярка, – язвительно протянула Олеся.

– Почему тебе все время хочется кого-нибудь задеть?

– Не принимай близко к сердцу. Я просто дурында, так все говорят.

– И все же это не дело – постоянно всех задирать.

– Меня с самого рождения задирали. Я решила – надо задирать в ответ. Или вообще задирать первой.

– И кто тебя задирал?

– Брат. Одинаковы с лица, а вот родичи наши относились к нам совсем по-разному. Меня просто отдали бы какому-нибудь пьющему хмырю, а он же будет леса рубить, как батька мой. Воспитывали в нем "настоящего мужчину". Как по мне, он "настоящий у****ок".

– Олеся! – возмутилась Анаис. Таких выражений она не слышала даже от своего дяди.

– Доярка уснула, проснулась княжна, – ухмыльнулась Олеся. – Погоди, сама его так назовешь! Вместо того, чтобы драться со своими ровесниками-дружками, он отыгрывался на мне. В детстве он весьма невинно меня поколачивал; я ходила вся синюшная, жаловалась родителем, но те меня вслед колотили, чтоб не смела клеветать на святейшего братца. Все они знали, все они понимали, просто я в этой семейке все равно ненадолго. Либо готовили к брачной жизни с пьющим хмырем. Не знаю.

– Невинно поколачивал?

– Невинно. Затем не так уж невинно любил в качестве трофея после драк раздевать меня. А потом своим дружкам рассказывал, и они тоже взяли за привычку ловить меня где-нибудь… – Олеся резко остановилась, посмотрела через плечо, а затем опустила взгляд вниз. – Тогда-то я и начала постоянно бороться. Более того я стала сразу бросаться с кулаками так, что все разбегались в ужасе. В селе меня даже называли "сумасбродной шл***й". Брата только это никак не останавливало.

– У****ок, – в ужасе проговорила Анаис.

– С началом красок я почувствовала… опасность?..

– Уязвимость, – поправила Аня.

– …я каждый день боялась попасть в эту ловушку. Мамка похлопотала, и меня вмиг сосватали за какого-то неизвестного мужичка с другой деревни. Я его знать не знала. Меня ждало три исхода. Либо мне в мужья достался бы хиленький слабак, которого бы я постоянно колотила скалкой на чем свет стоит. Либо огромный вонючий хмырь, который прибил бы меня после первой брачной ночи. Либо я бы попросту бросилась в озеро. Я выбрала четвертый путь. Еще вопросы по тому, почему я такая? Или скажешь мне быть выше всего этого, простить тех, кто меня обидел, и прочие прелести? И не смей меня жалеть, а то получишь!

– Дурында, – горестно вздохнула Анаис.

– Я же говорила, – пожала плечами Олеська, вытаскивая книги с последней полки.

Далее Анаис начала раскладывать книги по темам. Оказалось, что сочинений по зельеварению, алхимии, астрометрике, основам цыганского гадания, целебным и ядовитым растениям и животным настолько было много, что на каждую тему приходилось не то, что полки, целые колонны занимать. Сразу было видно, сколь люди непритязательны в изучении магического искусства. Взору Анаис также предстали внушительные трактаты по разрушительной магии под авторством некой Мариссы. Там были и "Искусство войны", и "Невербальное оружие: ударь так, чтобы никто не заметил", и "Превращение алебарды в магический атрибут", и "Как призвать демона войны", и прочее-прочее.

– Ежели Яга навязывает нам созидательное колдовство, то, почему так много книг про умение вести войну при помощи магии? – удивилась Анаис.

– Может, Яга заранее убирает соперников? – усмехнулась Олеся, выкладывая на нижние полки очередную стопку книг по цыганским "фокусам".

Тем временем Анаис присмотрела себе сборник простейших алхимических рецептов ядов и снадобий "Практическое зельеведение" и положила его поверх книги, которую ей вверила Аня на хранение.

Не найдя свободного места для выкладывания новой стопки сочинений автора Жизнемира Лихого о магии грамотного домоводства, девушка начала топтаться, не зная, куда себя деть, и, будто бы в ответ на ее тихие мольбы, прилетели к ней парочка сычей, держа в клюве по обе стороны решетчатое белое полотно, cложенное в несколько слоев, весьма хрупкое на вид. Девушка почти без колебаний положила туда книги, отчего полотно сильно прогнулось, но все равно устояло.

– Тебе не кажется, что эта качелька не настолько крепкая? – недоверчиво спросила Олеся.

– Это же паутина. Паутина – вещь крепкая, – пожав плечами, ответила Анаис и продолжила раскладывать книги, только теперь по алфавиту. – Что ты хочешь дальше делать? Чем займешься, куда пойдешь? Может, как другие, пройдешь испытание и отдашься во власть демону?

– Нет, никаких демонов, – категорично заявила Олеся. – Магия у меня не выходит. Совсем-совсем.

– У тебя есть вообще стихия какая-нибудь?

– Земля, – равнодушно ответила девушка. – Как у бабушки. Но она мастерица магии, а я даже не представляю, как именно надо колдовать. А успокаиваться, "искать хорошее в плохом" – это точно не для меня.

– И что ты будешь делать тогда, если не магией заниматься? Не всю же жизнь ты здесь проживешь…

– Я свалю в Весенноград, постригусь, оденусь, как мальчик, и пойду учиться в университет.

– Очень смешно, – захохотала Анаис, однако Олеся не ответила ей тем же.

– Домой я не вернусь, у меня его нет. Так что буду ходить на эти, как их там… йейкции…

– Лекции.

– Да, они самые, вот. Мне нравилось, что Ванда рассказывала о студентиках. Они после своих этих сейсий ходют в кабаки, напиваются, в карты играют, потом дерутся и дебоширят.

– И ты только ради этого хочешь стать студентом? – удивилась Анаис. – Разве не ради знаний?

– Ради них, может, тоже, – неуверенно и тихо сказала Олеся.

– Но ты же грамоты не знаешь.

– Ну и что! Подумаешь! Я же буду приходить и слушать.

– Еще и читать заставят всякие умные книжки. Попроси Ванду, чтобы она обучила тебя грамоте…

– Да она сама через пень-колоду читает, ну ее…

– Попроси Аню, – осторожно сказала Анаис.

– Еще чего! – Олесю передернуло. – Буду я перед ней унижаться!

– Ты точно дурында! Перед ней даже унижаться не придется, слишком уж она добрая и вряд ли откажет…

– Ты убила во мне мечту, – наигранно насупилась Олеся.

– Всего лишь посоветовала, как ее исполнить.

– А ты какого демона призовешь? – резко сменила тему Олеся.

– Никакого. Я никудышная ведьма.

– Не прибедняйся! Мы с Вандой считаем, что у тебя самая сильная магия из всех. Ванда тебе завидует даже.

– Ванда так и сказала?

– Я не люблю врать вообще-то и говорю то, что думаю и знаю. Не умею я хитрить, слишком уж я простушка.

Анаис улыбнулась, в душе у нее потеплело. Иногда приятно осознавать, что тебе немного завидуют. Затем она отвлеклась, увидев огромный древний темно-красный фолиант, страницы которого постепенно высыпались изнутри. Высотой он был от локтя до кончиков пальцев, а толщина его величиной с человеческое запястье. На внешней поверхности фолианта не было написано ни единого слова, лишь непонятные загадочные позолоченные символы. Пах он то ли мертвечиной, то ли запекшейся кровью, отчего Анаис поморщилась. Она аккуратно взяла тяжеленную книгу в руки и открыла середину книги – внутри на таких же кроваво-красных, как обложка, страницах были выгравированы таинственные символы, не поддающиеся переводу ни на один язык мира. Внизу была нарисована большая звезда, вписанная в круг, в секторах которого были вписаны такие же странные знаки. Переворачивая страницу за страницей, Анаис обнаружила, что везде нарисованы эти звезды, но символы и их расположение отличались между собой. Не все звезды так же были вписаны в круг. Внутри Анаис стало жарко, ее не на шутку трясло. Появилось стойкое ощущение, что она где-то все это уже видела. И опять наваждение…

…метровые колонны огня, разрушающие все на своем пути…

– Балда!

…рыжая птица с пламенным хохолком на голове и пушистым длинным горящим хвостом несла смерть всему живому…

– Дурында!

…и женщина, яростно выкрикивающая проклятье за проклятьем, у которой из глаз текла лава…

– Анька, ты чего, совсем глухая!?

Девушка раскрыла глаза от неистового ужаса и побледнела, продолжая трястись. Олеся захлопнула книгу и силой отобрала ее у Анаис, хоть она и не сопротивлялась особо. Повертев ее и так и сяк, Олеся покрутила пальцем у виска и почти издевательски произнесла:

– Рухлядь рухлядью. И чего из-за этого обоссываться?

Глава XI

После того, как библиотека посредством долгого и упорного труда девчонок заметно преобразилась, книги больше не были раскиданы на земле, не торчали со всех щелей и не были неаккуратно запихнуты по разным полкам, Олеська совсем утомилась и ушла в землянку досыпать, а Анаис же решила остаться, понимая, что в середине ночи уснуть ей не удастся. Сев за пособие, которое ей предложила Олеся для чтения, уточнив при этом, что ее читала Ванда взапой ночами напролет, Анаис пыталась понять, что она делала все время не так. Однако автор практически ничего нового ей не сказал из того, что бабушка Яга говорила на занятиях.

Спокойствие и умиротворение – главный секрет удачной магии. Забыть об обидах. Принять собственные и чужие ошибки. Принять себя. С достоинством переносить невзгоды и потери. Мыслить только о полезном и хорошем. И прочее-прочее… Анаис это не помогло, и она яростно захлопнула книжку. Усталость от ночного бдения не позволила мимолетному чувству злости двинуться дальше, и Анаис всего лишь глубоко вздохнула. Ни плакать, ни кричать сил совсем не осталось, но и спокойствия она не ощущала вовсе. Анаис сидела в позе лотоса, сгорбившись, и грызла ногти.

Какое-то зелье Яга предлагала сварить для того, чтобы девушке стало лучше. Но, как оно называлось, у нее напрочь вылетело из головы. Как же оно звучало?.. Анаис ринулась к "Практическому зельеведенью", учебнику, который она отложила для своих нужд во время разбора библиотеки. Листая страницу за страницей, Анаис так и не нашла того самого рецепта; вместо этого она отыскала способ приготовления успокоительного снадобья. Зелье, которое предлагала Яга, определенно так просто не называлось, но делать было нечего. К тому же от Анаис не требовалось ничего особо сверхъестественного – всего лишь нарвать немного донника, душицы и собачьей крапивы, коих в округе было навалом, а затем отварить эту смесь в котелке.

Как и ожидала девушка, она действительно почувствовала умиротворение после принятого снадобья. Напряжение пропало, ноги ее стали совсем ватными, дышать было в разы легче. Пока Анаис читала, искала травы и варила себе зелье, наступило утро. Вьюны, спавшие до того всю ночь вплоть до рассвета, проснулись, приняв дневной пост от своих лунных собратьев. Сидевшая рядышком девушка протянула к ним руки: поникшее растение потянулось к ней и слегка распустилось, почувствовав сильное тепло, исходящее из ее ладоней. Анаис улыбнулась и засияла от счастья.

– Молодец, Аня! – бесшумной поступью подошла сзади ее беловолосая тезка. – Ночь в библиотеке не прошла зря.

– Ты видела? – радостно спросила Анаис.

– Да, очень хорошо вышло, – продолжила хвальбу подруга. – Я рада, что ты пришла к миру в душе. – Увидев рядом с девушкой использованный котелок и знакомые травки, улыбка с лица Ани вмиг исчезла. – У тебя точно все хорошо?

– Да, наверное, – уклончиво ответила Анаис и отвернулась. Аня лишь покачала головой. – Никому не говори, хорошо?

– О чем? – обеспокоенно уточнила подруга.

– Иногда я вижу… некоторые видения.

– И ты не говоришь об этом Яге!?

– Я ей не доверяю.

– Она ведь многое знает. А вдруг это опасно!

– Не говори ей, прошу!

– Хорошо, – вздохнула Аня, взяв подругу за руку. – Что за видения?

– Они отличаются из раза в раз, – медленно отвечала Анаис, силясь вспомнить хоть что-то. – Я вижу женщину. Вокруг нее все разрушено, стерто огнем. Бушуют большие пламенные воронки. Воздух огненно-рыжего цвета. Иногда я даже чувствую, как задыхаюсь. Там нет воздуха, только пыль и сера. В последний раз я видела птицу огня. Или жар-птицу, как ты говорила.

– Когда ты в последний раз видела это?

– Сегодня ночью, – незамедлительно ответила Анаис. – Это произошло, когда я открыла одну книгу…

– Покажи мне ее.

Нашла ее девушка без труда – настолько она была большая и тяжеловесная. Однако брать в руки она отказалась, слишком свежо было воспоминание. Даже смотря на нее, Анаис бросило в дрожь. Аня с трудом вытащила рукопись и сразу же уронила на землю; подруга же мигом отскочила и отбежала на пару аршин. Сев на корточки и просмотрев несколько страниц, девушка почесала подбородок с серьезным выражением лица и с удивлением произнесла:

– Даже и не знаю, на каком языке все это написано… Мне кажется, я где-то подобные символы и звезды видела.

– Где? – нетерпеливо спросила Анаис.

– Мне кажется, это пентаграммы. Их рисуют, когда хотят призвать демона. Это то, что нас ждет в эту Литу. Кого-то из нас, – неуверенно прощебетала Аня.

– Это очень странно тогда.

– Да, очень странно, – медленно повторила Аня. – Обещаю, что поищу что-нибудь в Библиотеке Леса. Быть может, мне удастся найти ответ. И эту книгу я не верну на место, так что, как ни крути, придется тебе себя пересилить и положить ее обратно.

***

Немногое поменялось на очередном занятии. Олеся все так же ничего не делала, однако выглядела она в тот день совершенно беспокойно и хмуро. Анаис вспомнила их вчерашний разговор, и ей стало не по себе. Страшно думать, что творилось у Олеськи на душе. А ведь ранее девушка считала ее обыкновенной вздорной барышней, которой нравится влезать в драки и унижать других. Аня даже удивилась, что за весь день Олеся ее так и не попыталась задеть каким-либо образом. Но то ли еще будет?..

Как только Маша громко и протяжно вздохнула, в ее сторону двинулась стая пчел, которые уж точно не собирались ее опылять. Пока девушка в панике бегала, размахивая руками, а Яга пыталась поймать ее и угомонить буйных насекомых, Дара, еще вчера воодушевленная своими зачатками позитивного водного колдовства, сегодня сидела совсем расклеенная. Этот день не был для нее столь же удачным, как предыдущий.

Ванда же, покрасневшая с ног до головы и периодически пыхтящая, держала над головой в воздухе водяной шарик, внутри которого что-то панически плавало туда-сюда.

– Что делает Ванда? – шепнула Анаис вопрос Ане.

– Не знаю, – удивленно пожала плечами подруга. – Но, кажется, там головастик.

– Можешь сделать птицу из огня? – авантюрно спросила Анаис.

– Могу попробовать, – осторожно произнесла Аня, недоуменно улыбнувшись.

Рыжеволосая приятельница закрыла глаза. По телу пробежали мурашки, внутри стало жарко. Даже горячо. Внизу живота будто бы кто-то запросился наружу. Анаис бормотала себе под нос песенку, которую в детстве напевала своей неугомонной сестре перед сном:

Соберут девицы ягодки,

Мамка сварит им варенье.

А, отведав вкусных яблок,

Девки канут в соблазнение.

Гнусный змей ввел в заблужденье.

И теперь всю жизнь девицы

Проведут ее в мучении

Иль пойдут они в царицы.

– Готова?

– Давай попробуем.

Анаис возвела руки к небу и пустила шар из огня в воздух. Аня неловко заерзала, пытаясь в воздухе что-то "слепить". Шар превратился в нечто с плохо очерченными крыльями и пролетел какое-то расстояние перед другими девочками. Подруги засмеялись и неловко обнялись, "запутавшись в собственных руках". Момент был пойман удачно – недоптицу огня видели все. Олеся сначала раскрыла глаза от удивления, а потом усмехнулась. Дара смотрела на магию, как завороженная, а Ванда, державшая до этого головастика в водяном шарике, уронила его, отчего существо забрыкалось на месте. Яга, приобнявшая ужаленную со всех сторон пчелами Машку, спокойно улыбнулась и повела девушку в избушку, чтобы излечить ее от укусов.

***

Аня нашла подругу спустя некоторое время на берегу водоема, где резво плескались Ива вместе с другими русалками и мавками. Анаис с венком на голове из кувшинок сидела прямо перед небольшой конструкцией: маленький котелок, под которым горел огонь, был закрыт некой металлической частью, снизу расширенной в виде крышки, а сверху имевшей продолговатую форму. Боковая ее горловина была соединена с цилиндрическим изделием с двумя отверстиями: в одно из них через тонкий длинный рукав поступала вода прямиком из пруда, поднималась вверх по изделию и выходила с другого отверстия. Из цилиндрической емкости, слегка скошенной книзу, в небольшую бадью капала бесцветная жидкость. Анаис тем временем, пока кипел котелок, в ступку кидала семена яблок, тщательно продавливала их пестиком и получившуюся кашицу кидала прямиком в котел. Периодически она кушала те яблоки, из которых вырезала серединки, и осторожно макала целые плоды в жидкость в бадье.

– Ты даже и не представляешь, какие таинства хранятся здесь, – со странной маниакальностью в голосе произнесла Анаис. – Я тут недалеко нашла целую кладовую весьма полезных вещиц. Хочешь, покажу?

– Никогда не интересовалась зельеварением, – тактично ответила Аня, спрятав руки за спину. – Но спасибо! Что это ты такое делаешь?

– Это ирония, – странно улыбнувшись, ответила Анаис и ткнула тонкую полую трубку в одно из целых плодов, потянув поршень, присоединенный к ней, на себя, а затем вылив яблочный сок из трубки на песок.

– Можно попробовать? – осторожно спросила Аня и потянулась за фруктом, но подруга ударила ее по руке. – Ай!

– Нельзя! Они ядовитые.

– Для кого ты это делаешь тогда? Кого-то хочешь отравить?

– Ты знала, что один такой плод – это и яд, и одновременно противоядие? Если вдруг меня кто-то поймает и решит ограбить, то отведает моих яблочек. А когда этот кто-то будет умолять меня о противоядии, я ему дам другое яблочко, неядовитое. Но с одним условием! И вот уже я ограблю неудачливого грабителя.

– Очень-очень коварно, Анька! – восхитилась подруга и захихикала.

Анаис вытащила из бадьи наливной ярко-красный плод, обманчиво питательный и смертельно опасный, и повертела его в руках. Девушка посмотрела на него, хитро улыбнулась и положила к себе в котомку.