Текст книги "Удержать мою невесту (ЛП)"

Автор книги: Анжелика Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 35

Верона

После того вечера, когда Лука внезапно ушел с ужина, я больше не видела его пару дней. Понятия не имею, кто был на другом конце того телефонного звонка, но надеюсь, что ничего серьезного. И я надеюсь, что это не он замышляет месть моему отцу, знаете, обычное дело Витале.

Уже поздно вечером Бенито сообщает мне, что ужин сегодня вечером будет подан на улице. Сбитая с толку, я пытаюсь задать ему вопросы, но он уходит прежде, чем успеваю получить какие-либо ответы.

Однако я не могу не радоваться возможности поесть на свежем воздухе. Территория особняка огромная, так что, надеюсь, мы будем в месте, где сможем увидеть все звезды. Я скучала по созерцанию ночного неба, которое было для меня почти ежевечерним ритуалом до того, как я вышла замуж за Луку.

После того, как я принимаю душ и переодеваюсь к ужину в простое темно-синее платье и туфли на каблуках в тон, я сталкиваюсь с Данте в коридоре по пути в его комнату.

– Ты переодеваешься к ужину? – Я спрашиваю его.

– Я уже поел, – говорит он, нахмурив брови.

– О. – Я просто предположила, что мы снова будем ужинать вчетвером, но это неважно. Там должно быть только Бенито, Лука и я. Я знаю, что Лука не может долго оставаться со мной наедине в одной комнате, поэтому он использует Бенито или кого-то еще в качестве буфера, чтобы терпеть меня во время еды.

– Я собираюсь лечь спать пораньше. Спокойной ночи, Ви, – говорит мне Данте, прежде чем наклониться и поцеловать меня в щеку.

Этот жест застает меня врасплох, но он заставляет меня улыбнуться.

– Спокойной ночи, – кричу я ему вслед, прежде чем спускаюсь по лестнице.

Конечно же, Бенито ждет меня.

– Пойдем? – спрашивает он, протягивая руку, как джентльмен.

– Так и сделаем, – говорю я со смешком.

Бенито выводит меня из патио, и я держу его за руку немного крепче, чем необходимо, когда мы проходим мимо бассейна.

– Не волнуйся. Я не позволю тебе споткнуться, – шепотом успокаивает меня Бенито.

– Я удивлена, что Лука не захотел поужинать сегодня вечером в воде, чтобы жестоко подшутить надо мной, – раздраженно говорю я ему.

Бенито молчит несколько шагов, прежде чем сказать: – Будь терпелива с ним, Верона. В конце концов, все наладится. Вот увидишь.

Я собираюсь спросить его, что он под этим подразумевает, но тут мы сворачиваем за угол, и я останавливаюсь как вкопанная.

Задний двор превратился в какое-то волшебное место с огнями, маленьким белым шатром со столом и двумя стульями. Я испытываю благоговейный трепет, когда Бенито тянет меня вперед, и кажется, что я плыву в самое безмятежное место в мире.

На траве даже разложены одеяло с подушками, и я практически лопаюсь от возбуждения.

– Бенни, ты все это сделал?

– Нет. Он сделал это, – Бенито указывает на палатку.

И в этот момент выходит Лука, выглядящий брутально красивым в черном сшитом на заказ костюме. Он без галстука, а верхние пуговицы его черной рубашки расстегнуты. Он выглядит так, словно только что сошел с обложки журнала GQ, и я не могу не признать, что мой муж выглядит сексуально.

Бенито осторожно отпускает мою руку и уходит, оставляя нас с Лукой наедине. Мои руки дрожат по бокам. Я не знаю, почему вдруг так невероятно занервничала.

Лука указывает на стол и стулья.

– Пожалуйста садись, – говорит он.

Он выдвигает для меня стул и когда я сажусь, он пододвигает меня поближе к столу.

– Спасибо, – шепчу я.

Я наблюдаю за каждым его движением, пока он переходит на другую сторону и садится напротив меня. Оглядываю шатер, украшенный таким количеством волшебных огоньков, какого я никогда не видела за всю свою жизнь.

– Бенни сказал, что это сделал ты, – говорю я, мои глаза бегают по сторонам, прежде чем, наконец, останавливаются на Луке. – Когда ты это успел?

– Сегодня. – Он оглядывается и морщится, прежде чем признаться: – Это заняло много времени.

– Держу пари. – Даже при том, что я хочу ослабить бдительность рядом с Лукой, я знаю, что не могу. Это вероятно просто еще одна уловка, чтобы заставить меня доверять ему. Я вспоминаю вечер после вечеринки на заднем сиденье машины, когда он обманом заставил меня сказать все эти слова так, чтобы Данте мог их услышать. Лука никогда ничего не делает по доброте душевной, так что же означает для меня этот грандиозный жест? Должно быть, он хочет чего-то большого взамен.

Прежде чем я успеваю задать ему вопрос, несколько сотрудников с кухни приносят наши первые блюда. Когда они поднимают серебряные крышки, я ожидаю какого-нибудь изысканного итальянского блюда. Но я в шоке, когда вижу чизбургер и картофель фри?

Я громко смеюсь при виде этого зрелища.

– Что... Я даже не могу закончить свое предложение. – Я так давно не ела бургер, – говорю я, и у меня слюнки текут от его вида.

– Я подумал, что сегодня вечером мы могли бы попробовать что-нибудь другое, – предлагает он.

Я даже не жду, когда он начнет. Вместо этого беру большой сочный бургер и откусываю от него. Приготовлен безупречно и подается со всеми моими любимыми ингридиентами – листьями салата, маринованными огурцами, помидорами и идеальным сочетанием майонеза и кетчупа.

После того, как я прожевываю свой первый кусочек, я спрашиваю его:

– Как ты узнал, что мне это понравится?

– Это было просто предчувствие. После того, как ты сказала мне, что на самом деле выросла не здесь, я решил, что бургер и картошка фри будут твоим любимым блюдом.

Я киваю в знак согласия. Всякий раз, когда мне становилось не по себе, я шла в ближайшую бургерную. Это было всего лишь временное решение, но пока я ела, могла просто притворяться, что все... нормально.

Я с удивлением наблюдаю, как Лука закатывает рукава своего костюма и берет бургер. Откусывает большой кусок, сок стекает по его заросшему щетиной подбородку, пока жует. Он быстро хватает салфетку, вытирает лицо, а от улыбки, которой он одаривает меня, когда видит, что я наблюдаю, захватывает дух. Он выглядит таким молодым и беззаботным. Я бы никогда не предположила, что мужчина, сидящий напротив меня, – опасный босс мафии. Нет, прямо сейчас у меня такое чувство, что мы на свидании. Настоящее свидание. Просто двое людей узнают друг друга, не заботясь ни о чем на свете.

Картошка фри свежая, соленая и, о, такая вкусная. Я отправляю пару кусочков в рот, обмакнув их, конечно, в кетчуп.

– Я предполагаю, что не Грета это готовила?

В уголках его глаз появляются веселые морщинки, когда он качает головой.

– Нет, я попросил другого повара приготовить это. Грета была расстроена, когда сказал ей, что мы не будем сегодня есть пасту карбонара.

– Может быть, она сможет сделать её для нас завтра, – говорю я ему с застенчивой улыбкой.

– Конечно, – соглашается он.

Некоторое время мы едим в тишине. На самом деле я наслаждаюсь обществом Луки сегодня вечером. Он не кажется таким... напряженным и властным. Обычно его окружает такая неприступная аура. Но сегодня все кажется другим. Хотя я до сих пор не знаю, что со всем этим делать. Я определенно все еще настороже, потому что мой муж уже обманывал меня раньше.

После того, как мы заканчиваем есть, персонал приносит мятно-шоколадный торт, мой любимый. Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться со взглядом Луки.

– Как ты узнал?

Он с улыбкой пожимает плечами.

– Данте рассказал тебе, не так ли?

Улыбка на лице Луки мгновенно превращается в хмурое выражение.

– Нет, – говорит он, прищурившись. – На самом деле ты выбрала этот торт, когда мы в первый раз ужинали вместе.

– О. – Я не обращаю внимания на его реакцию на то, что я упомянула имя Данте, и вгрызаюсь в торт. Я смакую каждый кусочек, даже дочиста облизываю вилку после того, как заканчиваю. – Это было восхитительно.

Лука едва притронулся к своему торту, но, похоже, это его не смущает. По какой-то странной причине он хочет, чтобы я была счастлива сегодня вечером. Я просто хотела бы понять его.

После того, как со стола убраны тарелки, я потягиваю очень дорогое красное вино, когда Лука достает что-то из-под стола и кладет рядом со мной на белую скатерть. Я в замешательстве смотрю на завернутый подарок.

– Для чего это? – Спрашиваю я, уже чувствуя скептицизм.

– Я хотел подарить тебе кое-что, – говорит он, прежде чем прочистить горло. – Я не совсем справедливо обращался с тобой с тех пор, как ты приехала сюда, и надеюсь загладить свою вину. – Его глаза смотрят в мои, прежде чем он добавляет: – Начиная с сегодняшнего вечера.

Подарок красиво завернут в белую бумагу и бирюзовую ленту. Я осторожно разворачиваю упаковку и открываю крышку. Мои брови хмурятся, когда я осматриваю содержимое коробки. Это что-то вроде фотоальбома.

Мне любопытно, я достаю альбом и открываю его на первой странице и вижу красивую черно-белую фотографию, на которой мы с Лукой стоим у алтаря в церкви в день нашей свадьбы. Наши взгляды прикованы. Я думаю, это был момент, когда я впервые посмотрела на него. Выражение наших лиц – смесь любопытства и изумления. Фотограф запечатлел это идеально, и я поражена необузданным магнетизмом, который мы почувствовали в тот момент вместе, даже не осознавая этого.

– Я даже не заметила фотографа, – признаюсь я ему мягким тоном. В тот день я была такой растрепанной и нервной, что не могла сосредоточиться ни на чем, кроме того факта, что мне нужно было пойти к алтарю и выйти замуж за совершенно незнакомого человека.

Я пролистываю следующие несколько страниц. Там еще фотографии свадьбы, присутствующих людей и моего отца, ведущего меня к алтарю, от которых у меня на глазах наворачиваются слезы. Есть даже откровенные фотографии задней части моего платья, фаты и букета.

– Вау, – ахаю я, когда с благоговением смотрю на все фотографии. – Это потрясающе.

– Тебе это нравится?

Я поднимаю глаза, и вижу трепет на его лице. Он действительно хочет, чтобы мне это понравилось.

– Это ты… ты сам собрал этот альбом?

– Да, – говорит он, кивая. – Тебе нравится?

– Нет, мне это не нравится. – Я вижу, как меняется выражение его лица, прежде чем я говорю ему: – Это просто потрясающе.

Его губы растягиваются в усмешке, и я не могу не улыбнуться в ответ. Возвращаясь к началу, снова просматриваю фотографии, одну за другой. Я настолько очарована альбомом, что даже не замечаю, как Лука встал из-за стола, пока не слышу, как он зовет меня по имени откуда-то поблизости.

Я бросаю взгляд туда, откуда доносился его голос, и вижу, что он лежит на одеяле в траве, которое я заметила ранее. Теперь его пиджак снят, а рукава черной рубашки закатаны, демонстрируя мускулистые предплечья и татуировки.

Я осторожно кладу фотоальбом на стол, снимаю туфли на высоких каблуках и опускаю босые ноги в прохладную траву. Я подхожу к нему и смотрю на него сверху вниз, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Лука похлопывает по одеялу рядом с собой тепло улыбаясь. Я колеблюсь всего секунду, прежде чем опускаюсь на колени и ложусь рядом с ним на одеяло.

– Дай мне секунду, – говорит он мне, прежде чем нажать кнопку на пульте дистанционного управления. Волшебные огни внезапно гаснут, и нас окружает темнота. – Сейчас… посмотри вверх, – шепчет он рядом со мной.

И смотря в ночное небо, с благоговением вздыхаю при виде миллионов звезд в небе.

Глава 36

Лука

– А это Малая Медведица прямо там, а вот и Большая Медведица, – лепечет Верона, лежащая рядом со мной на одеяле.

Я улыбаюсь уже час или больше с тех пор, как она начала взволнованно указывать на каждое созвездие на небе. У меня было стойкое предчувствие, что звезды придутся ей по вкусу, потому что знал, какие книги она читает в нашей библиотеке. Когда однажды поздно вечером я пришел домой, она спала, свернувшись калачиком, с книгой о созвездиях, вселенной и инопланетянах. Моя жена помешана на космосе. И мне это вроде как нравится.

– Покажи мне еще, – говорю я. Я мог бы слушать ее разговоры о звездах всю ночь напролет.

Она указывает на другое созвездие.

– Это Персей, герой. Он спас Андромеду, принцессу. И она прямо там, – говорит она, указывая на ближайшее скопление звезд.

– Значит, они вместе навсегда, – поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее.

– Да, – отвечает она с улыбкой.

– Ты много знаешь о звездах, – замечаю я.

Несколько секунд она молчит, прежде чем, наконец, заговорит.

– Ну, когда я училась в школе-интернате, то тайком выбиралась ночью и ложилась в траве за зданиями. Я всегда думала, что, может быть, моя мама где-то там, наверху, смотрит на меня сверху вниз. – Ее глаза становятся стеклянными, когда она смотрит в небо. – Я так по ней скучала. Это был единственный способ почувствовать близость к ней.

Я ненавижу, что ей пришлось пройти через столько всего одной в таком юном возрасте. Я был немного старше, когда умерла моя мать, но это все равно тяжело. По крайней мере, у меня были люди, такие как Грета, которые пытались вывести меня из депрессивного состояния. У Вероны же никого. Она полагалась на звезды, чтобы чувствовать себя лучше. Неудивительно, что она так одержима этим. Она хотела во что-то верить, что-то чувствовать. Пугает, как много у нас общего.

Моя рука тянется к ее руке. Кожа прохладная, и она кажется такой хрупкой в моей ладони. Я переплетаю наши пальцы, и мне нравится, какая мягкая ее кожа.

– Лука? – она шепчет.

– Да.

– Зачем ты это делаешь?

Ее вопрос застает меня врасплох.

– Что ты имеешь в виду?

– Ужин, это, все это. В чем подвох?

Я отпускаю ее руку и медленно сажусь, глядя на нее сверху вниз.

– Почему здесь должен быть подвох? – Спрашиваю я, мои глаза сужаются.

– Потому что всегда жду его от тебя, – говорит она, садясь.

Она мне не доверяет и думает, что я делаю это с дурными намерениями. И это меня бесит. Дотягиваясь до пульта, я снова включаю гирлянды и встаю.

– Я просто хотел приятно провести с тобой вечер, Верона. Неужели это так трудно понять?

Кипя от злости, я врываюсь в дом. Я так чертовски усердно работал, чтобы помириться с ней, а она разрушила все несколькими словами. К тому времени, как оказываюсь в своей спальне, я уже жалею, что сделал для нее что-то хорошее. Черт возьми, мне не следовало слушать Бенито.

"Начни сначала", – сказал он.

Начать все сначала?

Возможно, мы не сможем начать все сначала. У нас было такое чертовски тяжелое начало этого брака. Вероятно, его уже не спасти. И я не знаю, какого хрена решил, что могу попытаться.

Глава 37

Верона

Когда Лука включил волшебные огни, я увидела боль в его глазах, прежде чем он умчался к дому. Я долго сижу, обдумывая каждую деталь того, что произошло сегодня вечером. Лука всегда был похож на змею, свернувшуюся в углу комнаты и только ожидающую чтоб сделать бросок. Я ждала броска. Но, думаю, на этот раз его так и не последовало.

Он сделал это... все это... для меня. Как будто, может быть, он действительно хотел загладить свою вину. Я не знаю, почему сейчас, внезапно, но действительно ли это имеет значение? Он пытался. И это лучше, что я могу сказать себе.

Я хватаю со стола фотоальбом и туфли на каблуках, которые бросила в траву, и врываюсь в дом. Я оставляю свои вещи возле двери и поднимаюсь наверх. По пути в свою комнату я вижу свет под дверью его спальни, поэтому останавливаюсь и осторожно стучу.

Дверь открывается, и у меня перехватывает дыхание. Мои глаза медленно изучают его. Лука сменил свой костюм, и теперь на нем только светло-серые спортивные штаны, которые опасно низко сидят на бедрах, демонстрируя идеальную фигуру. Его широкая мускулистая грудь и пресс выглядят так, словно они высечены из камня и принадлежат какому-то греческому богу, а руки покрыты татуировками на рукавах, спускающимися прямо к пальцам. Чернила неистово красивые, как и он сам.

Мой мозг заикается на несколько секунд, прежде чем я, наконец, выпаливаю: – Прости!

Он делает шаг ко мне, наклоняется и шепчет мне на ухо: – Как я уже говорил тебе раньше, Верона, если ты приходишь в мою комнату посреди ночи, лучше, чтобы это было потому, что ты хочешь либо сесть мне на лицо, либо встать на колени. – Когда он отстраняется, я вижу веселый блеск в его серых глазах. – Так что же это?

Я отступаю от него на шаг.

Он приподнимает бровь, прежде чем сделать шаг ко мне.

– Если ты убежишь, я просто догоню тебя, Верона.

Мое сердцебиение ускоряется от его слов. И внезапно мне хочется, чтобы он погнался за мной. Хочу почувствовать себя добычей этого хищника. Повернувшись, я бегу по коридору в свою спальню и врываюсь в дверь, Лука следует за мной по пятам.

Я визжу от удивления, когда он укладывает меня на кровать. Я извиваюсь в его объятиях, пока не оказываюсь на спине, глядя на него снизу вверх, а он оседлает мои бедра. Одна из его больших рук прижимает мои запястья к кровати над моей головой. Я сопротивляюсь, но это бесполезно.

Наклоняясь, он облизывает мою шею сбоку. Когда он останавливается у моего уха, он шепчет: – Мне нравится, когда ты сопротивляешься мне, милая.

Я практически таю, когда он использует ласковое обращение. Он никогда раньше так меня не называл.

– Милая?

– Ммм. Милая, как цвет твоих глаз. Сладкая, как твой аромат, который сводит меня с ума.

Его губы прокладывают дорожку поцелуев от моего уха до рта, а затем он пожирает меня. Его язык прижимается к моим губам, требуя проникновения, и я позволяю ему. Язык проникает внутрь, переплетаясь с моим. И к тому времени, как он отстраняется, я вся дрожу.

– Сними свое платье, милая, – говорит он, присаживаясь на корточки.

Я поднимаюсь с кровати, стягиваю платье через голову и бросаю его на пол. Я застенчиво пытаюсь прикрыть руками свой темно-синий лифчик и стринги в тон, но Лука качает головой.

– Я хочу видеть тебя. Всю тебя.

Я тяжело сглатываю, мои нервы берут верх. Медленно расстегиваю лифчик, и вскоре он валяется на полу вместе с платьем. Мои руки дрожат, когда я снимаю стринги. Я никогда раньше не была обнаженной перед мужчиной и никогда не знала, что так буду нервничать.

– Черт возьми, ты прекрасна, – шепчет Лука. Он оттягивает пояс своих спортивных штанов, и его член высвобождается. Мои глаза расширяются при виде этого, когда он начинает поглаживать его. – Видишь, как ты возбуждаешь меня, милая?

Я не могу отвести взгляд, когда он сжимает свой член в кулаке, снова и снова поглаживая его по всей длине своей большой рукой.

– Ложись на кровать. Я хочу попробовать каждый дюйм тебя, – говорит он, прежде чем заправить член обратно в штаны.

Я ложусь и когда снова пытаюсь прикрыться, Лука хмурится.

– Подними руки и держись за спинку кровати, – инструктирует он.

Мое дыхание сбивается, когда я делаю, как он говорит. Хватаюсь за металлическую раму, держась изо всех сил. Я долго ждала этого момента. Я никогда не знала, кто будет моим первым, но не подумала бы за миллион лет, что это будет Лука Витале. И я ничего не могу поделать с тем фактом, что напугана до смерти. Что, если он не будет нежным? Что, если он причинит боль мне?

Зажмурив глаза, фактически отгораживаясь от мира, я отдаюсь остальным своим чувствам, которые помогают мне пройти через это.

Лука склоняется надо мной, проводя губами и языком от моей шеи, вниз по линии подбородка, к груди. Жар, исходящий от его тела, только разжигает огонь, бушующий глубоко внутри меня. Он нежно целует меня в правую грудь, проводя губами по моей разгоряченной коже. Затем я чувствую его зубы на своем соске, прежде чем он прикусывает. Сильно. Я вскрикиваю от удивления, и слышу его тихий смешок.

Он проделывает то же самое с другим моим соском, пока они оба не начинают болеть и твердеть до такой степени, что становятся почти болезненными. Его губы приближаются к моему рту, пока он мягко мнет мою грудь, проводя большими пальцами по моим чувствительным, твердым соскам.

Я стону ему в рот, он пожирает меня, просовывая свой язык внутрь и пробуя меня на вкус. И, о, да, я хочу от него большего. Гораздо большего.

Лука отстраняется, я открываю глаза, наблюдая, как он спускается вниз, между моих ног. Нежно раздвигает мои бедра и оставляет дорожку поцелуев от колена до внутренней поверхности бедра. Я дрожу от предвкушения, когда он наклоняется и целует мой клитор.

– У тебя самая красивая маленькая киска, – говорит он, его грязные слова зажигают меня. Я извиваюсь под ним, не в силах контролировать себя. Я хочу, чтобы его рот снова был на мне. Я хочу ощутить то неразбавленное удовольствие, которое только он может мне дать.

Кончиком пальца он поглаживает мои губы, дразня меня.

– Скажи мне, чего ты хочешь, милая. Я хочу слышать слова, исходящие из твоего непослушного рта.

– Пожалуйста, – умоляю я.

– Скажи мне, – требует он, безжалостно дразня. Его пальцы так близко к тому месту, где мне нужно, чтобы они были. Так близко. – Скажи, чего ты хочешь.

– Прикоснись ко мне, оближи меня, трахни меня, – выкрикиваю я, мои слова сливаются воедино.

Он мрачно усмехается.

– В таком порядке? – Кончик его пальца касается моего клитора, и это ощущение заставляет меня громко застонать. – Думаю, это можно устроить.

Он раздвигает мои складочки и прикасается так нежно, что сводит меня с ума. Я практически лезу на стену от безумия, когда кричу: – Лука, пожалуйста, мне нужен твой рот там!

Его пальцы исчезают, и их мгновенно заменяет его язык. Я прикусываю губу, чтобы сдержать крик, когда он пожирает меня между ног. О боже, это так приятно. Я хватаюсь за прутья металлической спинки кровати до боли в руках, держась изо всех сил.

– Черт, ты сладкая, как мед, – замечает он, привлекая мое внимание. Его язык высовывается, чтобы облизать нижнюю губу, прежде чем он использует это дьявольское оружие против меня.

Я вся дрожу, когда он снова и снова проводит языком по моему клитору. Моя голова трясется из стороны в сторону от безумного количества удовольствия, нарастающего в моем теле.

– Я хочу, чтобы ты кончила, Верона, – говорит Лука между моих бедер.

Мои неистовые крики усиливаются, когда он снова начинает ласкать меня языком. Не в силах больше сдерживаться, я обхватываю его руками, выкрикивая его имя.

Я обмякаю на кровати, мои руки падают рядом со мной. Кажется, что все конечности сделаны из желе, и не думаю, что смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела.

Я смотрю, как Лука встает с кровати. Он наклоняется, чтобы снять спортивные штаны, а затем встает. У меня перехватывает дыхание при виде его толстого и длинного члена, висящего между мускулистых бедер.

Лука гладит себя раз, другой, забираясь на кровать между моих ног. Положив руку мне на затылок, он наклоняется.

– Я прикасался к тебе, – говорит он, целуя мою левую грудь. – Я лизал тебя, – шепчет, перемещаясь к моей правой груди, чтобы запечатлеть еще один поцелуй. – И нам остается сделать только одно, милая.

Он смотрит на меня, ожидая, что я это скажу.

– Черт, – выдыхаю я, ругательство звучит по-иностранному, исходя из моих уст.

– Да, – соглашается он с ухмылкой.

Мое тело вибрирует от предвкушения и вожделения, когда он располагается между моих бедер. Он направляет свой член, а затем входит в меня одним длинным движением. Я вскрикиваю, когда он забирает мою девственность, испытывая невероятную боль и удовольствие одновременно.

Лука внезапно застывает надо мной, и единственный звук в комнате – мое учащенное дыхание. Клянусь, я слышу биение наших сердец, так тихо.

Я неохотно поднимаю на него глаза, и он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.

– Ты девственница, – шепчет он. Когда я киваю, он тихо ругается. – Ты должна была сказать мне, – шипит он.

– Мне… Мне очень жаль, – нервно отвечаю я.

– Что ты делала со своими предыдущими парнями?

– У меня у-у меня никогда не было парня. С тобой был первый поцелуй. Ты был моим первым... всем, – признаюсь я, мое лицо горит от смущения.

Его брови опускаются в замешательстве, пока он медленно переваривает мои слова. А затем его рот внезапно обрушивается на мой, овладевая мной грубо, собственнически, и его бедра начинают двигаться. Я вскрикиваю, и он заглушает мои стоны, пока его огромный член мягко входит в меня и выходит.

Внезапно он отстраняется, его серые глаза темнеют из-за расширенных зрачков.

– Ты моя, – горячо говорит он мне.

– Я твоя, – шепчу в знак согласия.

– Только моя. – Его большой палец проводит по моей нижней губе, и он наблюдает за этим движением, прежде чем снова встретиться с моими глазами. – Скажи мне.

– Только твоя.

Его губы возвращаются к моим, язык прокладывает себе путь мимо моих губ, заявляя на меня права и полностью поглощая. Его бедра бешено двигаются, когда он набирает темп, и мои ногти впиваются в его плечи, удовольствие начинает нарастать внутри, сводя с ума от желания. Он кажется невероятно толстым внутри меня, и я стону, когда он растягивает меня.

– Лука! – Я вскрикиваю, взрываясь вокруг него, мои внутренние стенки сотрясаются в спазмах и сжимают его так сильно, что это заставляет его ругаться.

Он целует мои губы, лицо, шею, грудь, когда я распадаюсь под ним на части, мучительный ритм его бедер вызывает бесконечную волну удовольствия, сотрясающую мое тело.

– Верона, – благоговейно шепчет он, глядя на меня сверху вниз. Он трахает меня медленно и глубоко, добиваясь своего освобождения. Врезается в меня в последний раз, прежде чем быстро выходит. Его серые глаза закрываются, когда он отдается собственному удовольствию, его теплое семя изливается на мой живот.

Перекатываясь на кровать рядом со мной, он падает на матрас.

– Черт возьми, – шипит он. – Это было... Его голос замолкает, он не может найти нужных слов для того, что только что произошло между нами.

– Да, – соглашаюсь я, хихикая. Я знала, что секс с Лукой был бы хорош, но не ожидала, что удовольствие будет таким умопомрачительным. Мои конечности отяжелели, как будто я не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. У меня такое чувство, будто я пробежала марафон, и не знаю почему, но в этот момент я безумно счастлива.

Однако мое счастье недолговечно, когда я чувствую, как Лука перемещается в постели, встает и уходит. Слезы наполняют мои глаза, я понимаю, что он не собирается оставаться на ночь в моей постели. Я имею в виду…зачем ему это? Я не знаю, почему ожидала, что меня обнимут после секса. Лука не такой.

Внезапно я чувствую что-то теплое и влажное у себя между ног, когда кровать рядом со мной прогибается, и я ахаю, прежде чем понимаю, что это Лука.

– Позволь мне привести тебя в порядок, – успокаивающе шепчет он мне.

Я смотрю, как он нежно проводит теплой мочалкой между моих ног и по животу.

– Спасибо, – бормочу я.

После того, как он заканчивает, берет мочалку, уходит в ванную, выключает свет и возвращается в постель, удивляя меня, когда обнимает и прижимает меня к своей груди.

Я закрываю глаза, слушая биение его сердца, которое убаюкивает и погружает в глубокий сон. Я мало сплю той ночью, однако, потому что несколько раз Лука будит меня, входя в меня или облизывая мою киску, пока я не кончаю так сильно, что вижу звезды.

Это похоже на сон, но, клянусь, я слышу, как он говорит мне: – Я никогда не смогу насытиться тобой, – прежде чем я, наконец, теряю сознание от полного изнеможения.