Текст книги "Удержать мою невесту (ЛП)"

Автор книги: Анжелика Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

Верона

Я смотрю на часы и не удивляюсь, что с тех пор, как в последний раз проверяла, прошло всего несколько минут. Я часами ждала возвращения Луки домой. Приготовила его любимое блюдо, спагетти, по рецепту его матери. Я чувствую себя так, словно вкалывала на этой кухне, нарезая помидоры и готовя свой собственный соус. Я имею в виду, даже лапшу приготовила с нуля! Я потратила столько времени и сил... а Лука даже не успел вернуться домой к ужину.

Перед тем, как они уехали, Бенни пообещал мне, что постарается вернуть Луку домой пораньше, но этого явно не произошло. Не то чтобы я могла винить его за действия Луки.

– Спагетти были восхитительными, Верона, – говорит Данте с порога. Должно быть, он только что съел немного на кухне.

– Спасибо тебе, Данте.

– Мне жаль, что этот мудак не появился, чтобы поесть, – говорит он, хмурясь.

– Все в порядке. Думаю, сначала я должна была убедиться, что у него нет никаких планов, – говорю я, слегка пожимая плечами.

Данте открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но открывается входная дверь, и входят Лука и Бенито. Данте возвращается на кухню, оставляя меня одну в большой столовой.

– Чем так вкусно пахнет? – Спрашивает Лука, входя в комнату.

Я медленно встаю, и весь гнев, который у меня был ранее, внезапно собирается и выливается на него.

– Я приготовила тебе ужин.

– Я удивлен, что ты не сожгла дом дотла, – говорит он с мрачным смешком.

Я прищуриваюсь и пристально смотрю на него.

– Я весь день работала над приготовлением твоего любимого блюда, – говорю ему.

Его темные брови удивленно приподнимаются.

– Ты сделала это?

– Да. Где ты был?

– Во что ты играешь? – спрашивает он с усмешкой. – Ты пытаешься быть ворчливой женой в этой пьесе?

– Это не игра, Лука. Это реальная жизнь!

– О, и это настоящий брак, не так ли? – усмехается он.

Его слова невнятны, и я знаю, что он много пил. Но это не оправдывает его поведение по отношению ко мне.

– Мы застряли в этом вместе, нравится нам это или нет, – объясняю я. – Меньшее, что мы можем сделать, это попытаться заставить это сработать.

– Ну постарайся, чтобы это сработало, – говорит он, смеясь, как будто я рассказала смешную шутку. Он подходит ближе ко мне, и тогда я это вижу.

– Что…что это? – Я спрашиваю его. На воротнике его белой рубашки красное пятно.

Он смотрит вниз, а затем снова на меня своими пронзительными серыми глазами.

– Что это?

– На твоем воротнике. Что это? Это помада? – Восклицаю я. Виноватый взгляд на его лице говорит мне все, что мне нужно знать. – Ты был с кем-то еще сегодня вечером?

Он беспечно пожимает плечами.

– И что с того, что я был с кем-то.

– Ты изменил мне? – Вопрос звучит шепотом, потому что я так боюсь его ответа.

Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза полны опасности, брови нахмурены.

– Ты думаешь, что сможешь сыграть роль жены, а я просто буду верен тебе, как настоящий муж? – Он делает еще несколько шагов ко мне. – Нас вынудили пожениться, Верона. Черт возьми, ты мне даже не нравишься!

Слезы наполняют мои глаза, когда опускаю их в пол. Я даже не могу смотреть на него прямо сейчас. Я так зла и обижена!

– Я ненавижу тебя, – яростно шепчу я, прежде чем проскочить мимо него и побежать в свою комнату. Я запираю за собой дверь и, рыдая, падаю на кровать. Я думала, что смогу изменить отношения между нами. Думала, что смогу наладить этот брак.

Но я была не права. Я так сильно ошибалась.

Глава 20

Лука

Я ненавижу тебя.

Я все еще слышу слова Вероны, звучащие в моей голове на следующее утро, когда просыпаюсь с похмелья и сожалениями. Я слишком много выпил в клубе. Я чуть не переспал со стриптизершей и не изменил своей жене. Даже при том, что мой брак далек от общепринятого, изменять Вероне было бы ошибкой. Это было бы неправильно.

Я не знаю, как сделать так, чтобы, между нами, все было более цивилизованно, поэтому думаю, что просто дам ей время прийти в себя. Время лечит раны, по крайней мере, так говорят.

К тому времени, как я выползаю из постели и принимаю душ, уже перевалило за обед. Когда я вижу Бенито внизу, на кухне, я говорю ему: – Я собираюсь поесть. А потом мы будем тренироваться.

Его глаза сужаются.

– Ты думаешь, что сегодня ты в состоянии тренироваться? – спрашивает он.

–Ты думаешь, похмелье помешает мне надрать тебе задницу?

Он мотает головой из стороны в сторону, хрустя шеей.

– Давай, босс.

Черт. Возможно, мне не стоило провоцировать чудовище, но часть меня даже не волнует, проиграю ли я Бенито. Возможно, я заслуживаю, чтобы мне надрали задницу за то, как себя вел. Просто нахождение рядом с Вероной сводит меня с ума. Я хочу ненавидеть ее. И действительно ненавижу. Господь свидетель, я ненавижу ее отца и остальных членов семьи. Но из-за нее это чертовски сложно. И это меня бесконечно бесит. Почему она должна быть такой... милой?

– Она действительно приготовила мне вчера вечером спагетти по маминому рецепту? – Я спрашиваю Бенито.

Он кивает в ответ.

– Я обещал ей, что доставлю тебя домой к ужину, но я этого не сделал.

– Ты мог бы сказать мне.

Он пожимает плечами.

– Разве это что-то изменило бы?

– Нет, наверное, нет, – отвечаю я. Честно говоря, если бы он сказал мне, что пытается оказать услугу Вероне, я, скорее всего, задержался бы еще дольше, просто назло им обоим. Я так облажался. Мне не нравится знать, что эти двое сговариваются за моей спиной обо мне. Достаточно того, что я слышал, как она называла его Бенни.

Я открываю холодильник и беру банку апельсинового сока и пару сэндвичей, оставшихся от завтрака. Мне понадобятся силы, если я собираюсь сегодня позаниматься с моими мужчинами. Их обучали самые лучшие. Учили калечить, убивать, делать все необходимое, пока они не достигнут своей цели.

– Мы начнем после того, как я поем, – сообщаю я Бенито. – Скажи всем, чтобы готовились. Сегодня тренировочный день.

У меня уже идет кровь из нескольких мест. Я наклоняюсь, упираясь руками в колени, отчаянно пытаясь отдышаться. Мы тренируемся всего час. Мужчины, которых я нанял, почти все бывшие военные. Они привыкли тренироваться долгими часами и почти не потеть. Мне требуется много сил, чтобы не отставать от них, но оно того стоит. Тренировки с ними делают меня лучшим бойцом. И когда ты живешь в моем мире, ты всегда должен быть готов к бою.

– Я же говорил тебе, что у тебя слишком сильное похмелье для всего этого дерьма, – комментирует Бенито с широкой ухмылкой.

– Заткнись нахрен и набросься на меня снова. Я вызываю тебя на бой, – подначиваю его.

Мы оба без рубашек и боремся на земле, как будто от этого зависят наши жизни, когда кто-то зовет: – Босс, к телефону!

Встав, я поравнялся с Бенито и погрозил ему пальцем.

– Мы продолжим позже, мой друг. – Поднимая с земли свою сброшенную рубашку, я вытираю кровь со рта. Затем подхожу к одному из моих охранников и выхватываю сотовый телефон у него из рук. Приложив трубку к уху, я спрашиваю: – Да?

– Лука, как тебе супружеская жизнь? – спрашивает мой отец на другом конце провода.

– Примерно так хорошо, как можно было ожидать, учитывая, что я женился на Моретти, – отвечаю я.

Он посмеивается над моим ответом.

– Ну, я позвонил, потому что хотел бы, чтобы вы с Вероной пришли ко мне домой на ужин завтра вечером.

– Звучит заманчиво, – говорю я ему. Это даст мне повод заставить Верону поговорить со мной, потому что я знаю, что до тех пор она будет относиться ко мне холодно.

– Где-то около семи?

– Тогда увидимся. – Я заканчиваю разговор. Оглядывая дом, обыскиваю окна, пока не нахожу комнату Вероны. Занавески слегка колышутся, и я не могу сдержать улыбку. Она смотрела, как мы тренируемся. Интересно, трогает ли она свою сладкую маленькую киску, думая обо мне?

– Еще? – Бенито зовет с другого конца двора.

– О да. Гораздо больше, – говорю я с усмешкой. Если Верона хочет посмотреть, я устрою ей адское шоу.

Глава 21

Верона

Мы направляемся в дом отца Луки на ужин. Я не разговаривала с ним с той ночи, когда узнала, что он мне изменил. Или, по крайней мере, я думаю, что он все равно мне изменил. Он так и не признался в этом, но в ту ночь он определенно был с девушкой. Свидетельство их встречи было четко написано губной помадой на воротнике его рубашки.

Я уже пару дней отсиживаюсь в своей комнате. К счастью, Данте приносил мне еду, иначе я бы, вероятно, умерла с голоду. Лука ни разу не пришел извиниться или проведать меня. Не то чтобы я ожидала от него этого. Это просто не похоже на Луку.

Вчера я провела день, наблюдая за тренировкой моего мужа со своими людьми из окна спальни. Он был весь в синяках, порезах и крови ... и это было самое горячее зрелище, которое я когда-либо видела в своей жизни. Наблюдение за тем, как он использует кулаки, чтобы выпутаться из ситуаций, когда один, два или три мужчины ополчались на него, возбудило меня до такой степени, что у меня практически потекли слюнки.

Я запомнила каждую деталь его тела и, кажется, не могу выбросить образы из головы. Тело Луки выглядит так, словно его высекли из камня. У него широкие плечи, сужающиеся к узкой талии, и я клянусь, что там восемь кубиков, а не шесть. И его татуировки…они выглядят как произведения искусства, нанесенные чернилами на его руки.

Лука опасен... и горяч. В этом нет сомнений. Он может возбудить меня одним взглядом. Но всего несколькими словами он также может снова меня оттолкнуть. Это как выключатель, когда дело касается Луки. Он либо выключен, либо включен; середины нет. У нас определенно отношения любви и ненависти, с большим акцентом на ненависть.

Поездка на машине в дом его отца полна напряжения. Всю дорогу мы оба сохраняем полное молчание. Я могла бы попытаться завязать светскую беседу, но даже не знаю, с чего начать.

К тому времени, как мы добираемся до места назначения, меня так переполняет тревога, что я открываю дверь и выбегаю из машины прежде, чем Бенито успевает выбраться с водительского сиденья. Я просто отчаянно хочу подышать свежим воздухом и ни секунды больше не находиться в непосредственной близости с мужем.

Сальваторе Витале ждет на крыльце своего огромного особняка, по сравнению с которым наш дом кажется квартирой. Поднимаясь по ступенькам, я понимаю, насколько Лука похож на своего отца. У них обоих одинаковые темные волосы и светло-серые глаза, хотя у Сальваторе в локонах серебристый оттенок. Я уверена, что если бы они были одного возраста, то, вероятно, могли бы сойти за близнецов.

– Добро пожаловать, Верона, – говорит его отец, делая шаг вперед, наклоняясь и целуя меня в обе щеки. – Ты прекрасно выглядишь. Он возвышается надо мной, совсем как Лука.

– Спасибо, мистер Витале.

Мне потребовалось больше часа, чтобы решить, что надеть сегодня вечером, но я остановилась на маленьком черном платье и туфлях на каблуках. С маленьким черным платьем вы никогда не ошибетесь.

– Пожалуйста, зови меня Сальваторе, – предлагает он. Затем его взгляд переходит на сына, и я снова чувствую нарастающее трение, только на этот раз оно направлено не на меня. – Сын.

– Отец.

Дрожь пробегает по мне, но это не от холода в воздухе. Я могу сказать, что отношения между ними, мягко говоря, натянутые. Я не уверена почему, и знаю, что Лука никогда не сказал бы мне правду, даже если бы я спросила.

Мы входим в парадное фойе, и мои глаза замечают каждую удивительную деталь. Этот дом выглядит так, словно он из обложки журнала или его показывают по телевизору. Он такой безупречный и экстравагантный. Трудно поверить, что когда-то здесь жил маленький мальчик. Интересно, Лука когда-нибудь мог совершить что-нибудь необычное, например, разбросать свои игрушки, как это делают все маленькие мальчики?

Сальваторе ведет нас в столовую. Это напоминает мне о большом бальном зале, а не о месте, где можно просто поесть. Мы втроем садимся за один конец длинного обеденного стола, за которым могут разместиться сорок гостей. Сальваторе, конечно, садится во главе стола, а Лука справа от него, в то время как я сажусь слева, прямо напротив Луки.

Напитки подают быстро, и я, как и Лука, выбираю вино с водой, в то время как Сальваторе заказывает виски со льдом.

Как только официанты покидают комнату, Сальваторе спрашивает Луку: – Итак, как тебе нравится новый дом?

– Все в порядке, – говорит он в ответ.

Его отец ворчит.

– Что ж, за те семнадцать миллионов, которые заплатил за него, я бы хотел надеяться, что это больше, чем просто в порядке, – саркастически говорит он, наливая темный виски в бокал.

Я не знала, что Сальваторе Витале купил нам особняк, поскольку Лука никогда не упоминал об этом.

– Дом прекрасный. Большое вам спасибо, – говорю я ему с вымученной улыбкой.

– Наконец-то появился кто-то с надлежащими манерами, – бормочет Сальваторе. – И рад этому свадебному подарку. Это меньшее, что я мог сделать. Я бы не допустил, чтобы ты сейчас жила в холостяцкой берлоге Луки на Манхэттене, не так ли? Это неподходящее место для семьи.

Я украдкой бросаю взгляд на Луку, который выглядит крайне смущенным.

– Честно говоря, я была бы счастлива жить где угодно, – признаюсь я. Лука поднимает голову и встречается со мной взглядом, и я вижу, как его глаза сужаются в замешательстве. Он думает, что я играю с ним в игры, но на самом деле это не так. Я просто пытаюсь как-то разрядить напряженность в комнате.

– Ах, так тебе легко угодить. Лука – счастливый мужчина. Сейчас это такая редкость. В наши дни женщины озабочены материальными благами, – бессвязно продолжает Сальваторе.

Интересно, он знает об этом по собственному опыту и спал ли он с многими женщинами в Нью-Йорке и Нью-Джерси с тех пор, как умерла его жена? У меня такое чувство, основанное на его признании, что да. Возможно, Лука за эти годы сделал то же самое. Но я не хочу думать о женщинах, которые были до меня.

Сальваторе делает глоток виски, допивая стакан, прежде чем поставить его на стол.

– Мой очень хороший друг устраивает вечеринку у себя дома в пятницу вечером. Я бы хотел, чтобы вы оба присутствовали.

Я улыбаюсь приглашению. Вечеринка звучит весело и то, что сделала бы настоящая пара.

– Звучит замечательно, – говорю я.

Лука бросает на меня сердитый взгляд, прежде чем переключить свое внимание на своего отца.

– Я полагаю, мы должны прийти. Отправь мне подробности.

– Конечно.

Один из сотрудников входит в столовую, чтобы объявить, что ужин будет подан с минуты на минуту. Он обходит стол, наполняя наши бокалы вином, прежде чем уйти.

– Я попросил шеф-повара приготовить филе-миньон. Надеюсь, ты не вегетарианка, Верона. Возможно, мне следовало заранее посоветоваться со своим сыном.

– Звучит заманчиво, и нет, я не вегетарианка.

Сальваторе, кажется, доволен моим ответом.

– Легко угодить. Ест что-нибудь еще, кроме салатов. Лука, я думаю, этим ты сорвал джекпот.

Лука молчит, когда берет свой бокал вина и делает большой глоток. Когда он ставит бокал на стол, то зловеще комментирует: – Только время покажет.

– У тебя есть время, – замечает Сальваторе.

Я беру свой бокал вина и делаю глоток, как раз когда Сальваторе добавляет: – Но не слишком долго. Я действительно хочу, чтобы у меня скоро появились внуки.

Вино, которое начала было глотать, внезапно попадает не в то горло, и я начинаю задыхаться и кашлять.

– С тобой все в порядке, дорогая? – спрашивает меня его отец.

Я энергично киваю, пытаясь взять себя в руки и подавить кашель. Мысль о том, чтобы завести детей с Лукой, кажется такой далекой, что я даже не вижу света в конце туннеля.

К счастью, персонал выбирает именно этот момент, чтобы войти в зал с нашими блюдами, и нам не нужно продолжать обсуждение детей.

– Филе-миньон, обжаренная брюссельская капуста с беконом, – говорит один из мужчин, ставя тарелку передо мной. – Наслаждайся.

– Спасибо, – говорю я ему. Если на вкус это так же вкусно, как пахнет и выглядит, то меня ждет угощение.

Мы втроем набрасываемся на еду в тишине, если не считать случайных замечаний Сальваторе о том, насколько вкусна еда.

Когда мы заканчиваем, Сальваторе спрашивает меня: – Как тебе понравилось, Верона?

– Было восхитительно.

Это доставляет ему удовольствие, но, кажется, выводит из себя Луку. Похоже, я просто не могу победить своего мужа.

– Ей не нравится еда дома, – быстро говорит Лука.

Я пристально смотрю на него. Это совсем не так, но у меня даже нет времени поправить его, прежде чем Сальваторе говорит: – Ну, это потому, что вы не наняли профессионального повара. Ты же не можешь ожидать, что твоя новоиспеченная невеста будет каждый день есть бутерброды с арахисовым маслом и джемом, не так ли?

Лука хмурится от слов своего отца.

– Найми Грету. Ей здесь особо нечего делать, поскольку я не часто принимаю гостей. И, честно говоря, чаще ем вне дома. Я уверен, что она была бы счастлива снова готовить для тебя, как тогда, когда ты был моложе.

– Я подумаю об этом, – отвечает Лука.

Грета помогла мне приготовить спагетти по рецепту матери Луки. Одна мысль о том, как был испорчен тот ужин, снова приводит меня в скверное настроение, но я стараюсь сдерживать свои эмоции, поскольку мы в компании его отца. Я могу поразмыслить над этим позже, когда останусь одна в своей комнате.

Следующим подают десерт. Ломтик тирамису. Я не ела этого десерта с тех пор, как была маленькой девочкой. И хотя я чувствовала себя сытой, я съела все до последнего кусочка. Это так вкусно, что мне просто невыносима мысль о том, что что-то из этого попадет в мусорное ведро.

После десерта мы проводим некоторое время, осматривая дом. Сальваторе разглагольствует о своих дорогих приобретениях, но больше всего я замечаю, насколько холодным и стерильным кажется дом. Нигде нет семейных фотографий, и нет никаких признаков того, что здесь вообще жил молодой Лука.

Я не знаю подробностей смерти матери Луки. Я знаю только, что она умерла, потому что мой отец однажды упомянул мне об этом, когда я вернулась на похороны моего дедушки. Я не знаю точно, как и когда она умерла, но на самом деле это не имеет значения. Лука вырос без матери, это то, что знаю точно.

Я не могу не задаться вопросом, каким был этот дом, когда его мать была еще жива. Принесла ли она тепло в этот дом? Дала ли она своему сыну любовь, в которой он нуждался и которую заслуживал?

Я знаю, каково это – расти без мамы и иметь отца, который считает тебя обузой. Однако мой отец никогда не расставался с памятью о моей матери, и это видно по тому, сколько ее фотографий и картин он разбросал по дому в ее честь.

Сальваторе Витале живет в доме, который, кажется, забыл свою прошлую любовь и прежнюю жизнь. Но, возможно, именно этого он и хочет. Возможно, воспоминания о ней слишком болезненны для него. Однако в глубине души я не уверена, так ли это. Он кажется слишком холодным человеком, чтобы цепляться за сентиментальные вещи и что-то столь тривиальное, как воспоминания или семейные фотографии.

– Я очень доволен тем, как прошел этот вечер, – говорит Сальваторе Луке у входной двери, провожая нас. – Я собирался подождать с рассказом об этом до завтра, но скажу тебе сейчас. Я собираюсь предоставить тебе еще несколько территорий для управления.

Лука, кажется, доволен этим открытием, но почти сразу же меняет выражение лица.

– Спасибо, – бормочет он.

Поворачиваясь ко мне, Сальваторе берет мою руку в свою и целует сверху. – Было приятно наконец познакомиться с тобой, Верона.

– Спасибо. Я чувствую то же самое, – говорю я ему.

– Увидимся в пятницу вечером на вечеринке, – говорит он, прежде чем вернуться в дом.

Я не знаю, чего ожидала от встречи с отцом Луки, но думаю, это дало мне некоторое представление о том, почему мой муж такой, какой он есть, и я благодарна за это.

Лука ведет меня вниз по ступенькам на подъездную дорожку к ожидающей машине. Я сажусь первой, и Лука закрывает дверцу, прежде чем забраться на заднее сиденье с другой стороны.

Напряжение снова усилилось в десять раз, и кажется, что Лука – свернувшаяся змея, готовая напасть в любой момент. Я знаю, что если он хочет драться, то мы будем драться, и я дам ему столько гнева и ярости, сколько он хочет и заслуживает.

Глава 22

Лука

– Ты определенно понравилась моему отцу, – говорю я Вероне по дороге домой. Вся эта ночь чертовски меня бесила. Как будто мой отец просто напросто забыл, что Моретти – наши враги. От того, как они трепались вместе всю ночь, меня чертовски затошнило.

– Это плохо? – Спрашивает Верона с другой стороны машины.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не ляпнуть, что да, это очень плохо. Я хотел, чтобы мой отец относился к моей жене так же, как я. Как к заклятому врагу, которым она, несомненно, является.

– В чем твоя проблема? – сердито спрашивает она.

Этот вопрос заставляет меня повернуться, чтобы посмотреть на красавицу напротив. Конечно, снаружи она выглядит симпатичной. Но я уверен, что внутри она такая же гнилая и черная, как и ее отец. Моретти – подонки. Все до единого.

– Моя проблема, – говорю я с ухмылкой. – Моя проблема в том, что мой собственный отец не может видеть тебя такой, какая ты есть на самом деле.

– И какая же я на самом деле?

– Моретти, – усмехаюсь я.

Она хмурится, глядя в окно.

– Ну, по крайней мере, Моретти не известны тем, что изменяют своим женам.

В этот момент что-то внутри меня обрывается. Быстрее, чем я думал, что смогу двигаться, я вскакиваю со своего места. Моя рука обвивается вокруг ее шеи, прижимая ее к спинке кожаного сиденья.

Я чувствую, как быстро бьется ее пульс под моим большим пальцем, когда она хватает ртом воздух.

– Во-первых, я тебе не изменял, – шиплю я на нее. Я не знаю, почему чувствую необходимость рассказать ей правду, но я не хочу, чтобы она порочила имя Витале, даже если это у нее в голове.

– Ты этого не сделал? – хрипит она с широко раскрытыми глазами.

– Я хотел, – признаюсь я. – Но я не мог. Я сжимаю ее горло немного сильнее, позволяя своему гневу взять верх. – И Моретти известны одним и только одним.

Она ждет моего ответа, хватая ртом воздух, как рыбка, вытащенная из воды. Я понимаю, что хочу, чтобы она страдала, боролась за воздух еще немного.

– Они гребаные хладнокровные убийцы, – говорю я ей, прежде чем отпустить и вернуться на свое место.

Верона кашляет и задыхается рядом со мной, отчаянно втягивая воздух в свои истощенные легкие. Я не причинил ей боли ... хотя и хотел. Я только напугал ее. И, может быть, этого достаточно. Пока.