Текст книги "Исторические сочинения о России XVI в."

Автор книги: Антонио Поссевино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Святых они почитают тех же, что и мы, но в другие дни ежегодными богослужениями. День святой троицы они празднуют на второй день пятидесятницы, в этот день они украшают храмы ветвями и листьями, священник же произносит 36 длиннейших молитв, в то время как народ слушает их, простершись на земле и припав лбом к полу. День всех святых приходится у них на середину четырехдесятницы. 1 ноября они отмечают день Козьмы и Дамиана, 8 ноября – день Михаила Архангела, 13-го – день святого Филиппа, 16 ноября – святого Матвея Апостола. В мае месяце два дня поминают умерших, этот праздник называется «поминанье душ». На могилах зажигают множество свечей и факелов, затем священник с ладаном и молитвой обходит могилы и разбрасывает кутью (которую готовят из меда, пшеничной муки и воды), часть ее отведывают священник и остальные присутствующие. Родственники умерших на могилы кладут хлеб и различные кушанья, половину которых берет себе священник, а остальную часть раздают слугам и беднякам. Более состоятельные для бедняков и, конечно, для священников, устраивают пир. Все это тем более удивительно, что московиты, следуя за греками, не признают чистилища, где души благочестивых людей пребывают до тех пор, пока не очистятся огнем и, свободные от грехов, не вознесутся на небо. В том же месяце в день Константина и Елены у них бывает очень долгое молебствие, когда освящают весь город. При этом присутствует и князь, который, спустя некоторое время, возвращается домой. Вербное воскресенье они отмечают особой церемонией: митрополит садится на коня, покрытого ковром, которого за повод ведет князь, и если не он, то его сын или самый знатный боярин. Навстречу им идет много народа с повозками, на которых находятся дети, поющие псалмы, а сами повозки украшены ветками деревьев, увешанными всякого рода плодами, которые можно найти в это время года. В таком порядке в сопровождении толпы народа они торжественно продвигаются к церкви, где и совершается богослужение. За эту услугу, когда он ведет митрополита, князь (присутствовал ли он сам или присылал кого-нибудь взамен себя) получает от него около 100 рублей, то есть около 200 скуди. Но довольно об этом. У них много иных праздников, посвященных святым, и они приходятся на другие месяцы и дни и при этом сопровождаются другими церемониями по сравнению с нашими.

В праздничные дни московиты не освобождаются от занятий в телесного труда, они считают, что в эти дни запрещается не труд, а греховные поступки. По крайней мере, по их словам, почитание. праздничных дней пошло от иностранных обычаев и восходит, к иудеям, а ведь их обряды у них запрещены. Прекращение работы подобает богатым и духовным лицам, бедные же, так как они живут одним днем, не могуг прекратить работу. Таким образом, всегда, будь это день Пасхи или. Рождества, они трудятся. Исключение составляет только день Благовещенья, который они очень чтут и считают священным.

Уважение к иконам у них чрезвычайно велико, и им они жертвуют из чувства благочестия или по обету золотые монеты, кресты, свечи и другие небольшие дары. Но особое уважение воздается кресту господа; нашего Христа. Куда ни посмотришь, везде: на перекрестках дорог, над. дверями и крышами храмов – видны многочисленные его изображения. Увидя их издали, склонив голову, они крестятся (а это принято у московитов, колен же в таких случаях они не преклоняют), если же оказываются поблизости от него, из почтения сходят с коней. И более всего характеризует благочестие народа то, что, начиная всякое дело, они_: осеняют себя крестом. Мы заметили, когда были в Старице, что строители стен, возводившие крепость, начинали работу не раньше, чем повернувшись к крестам, воздвигнутым на храмах, чтили их должным образом. Войдя в дом, они сначала, по обычаю, крестятся на крест или: икону (а их принято помещать во всех домах на самом почетном месте) и только потом приветствуют остальных. Если же случайно не окажется ни креста, ни иконы, то они не крестятся и не кладут поклона, чтобы не казалось, что этот почёт воздается стенам. Часто случалось, что мы, садясь за стол, по своему обычаю, благославляли трапезу, а приставы подходили к окнам, откуда был виден какой-нибудь крест, или хотя бы достав крест, который они носили с собой (а все московиты, и знатные, и низкого происхождения, по своему обычаю, носят его на шее), воздавали ему должное почитание и молитвы. Если же не было ни одной иконы, они совсем не произносили молитв и говорили, что, как только попадется икона, они очистят себя молитвой. У них нет обычая осенять знаком креста пищу, напротив, они осеняют им себя. Так же, если они протягивают что-нибудь, что имеет отношение к светскому обиходу, то крестят это, если же оно относится к церковному, то из религиозного чувства прикасаются ко лбу и вискам.

Обычая обмениваться поцелуями у них вообще нет. Лики святых они пишут с исключительной скромностью и строгостью, гнушаясь тех икон, которые лишены славянской надписи, и тех, на которых есть непристойное изображение обнаженных частей тела. А ведь это может служить известным упреком нашим живописцам, которые, чтобы показать свое искусство, на картинах до предела обнажают грудь, ноги и прочие части тела, и скорее пишут легкомысленные, чем святые, картины[452]452
  Во время пребывания в Италии посольства Якова Молвянинова (сентябрь 1582 г.) Поссевино приказал перед приходом русских в Ватикане и Бельведере закрыть статуи Афродиты и Клеопатры простынями и завесить стены с фресками Фра Анжелико коврами. – Pierling P. La Russie et le Saint-Siege, v. II. Paris, 1897, p. 202.


[Закрыть].

Московиты имеют твердо установленное время постов, когда они воздерживаются от мясного и молочного. Первый их пост, по латинскому обычаю четырехдесятница, которую они начинают после шестидесятницы, тогда они не употребляют мяса. Во время пятидесятницы они не едят даже ни яиц, ни молока, затем от Троицына дня (а он, как уже было сказано празднуется на второй день после пятидесятницы) и до дней св. апостолов Петра и Павла, затем от 1 августа, а этот день считается у них днем св. Петра, до Успеньева дня.

Наконец, пост, начало которого приходится на 13 ноября (то есть, как я уже говорил, день св. Филиппа), длится до рождества. И в течение недели, в среду и пятницу, так же как и в день усекновения главы Иоанна Крестителя и в день воздвижения креста, они не употребляют мясного и молочного. Исключение составляют пасхальная неделя и время между рождеством и богоявлением, в это время они питаются мясом всю неделю. Между прочим, они не признают никаких канунов праздников, не признают и 4-х времен года. Но даже в те самые дни, когда они постятся, они не соблюдают истинного и законного порядка поста. Ведь они не употребляют только мяса и молока, но считают, что в течение дня могут принимать пищи, кто сколько захочет. Однако, когда они готовятся принять причастие (а это они делают каждый по своему усмотрению, так как у московитов по поводу этого нет никакого закона), понедельник, среду и пятницу они проводят безо всякой еды, во вторник и четверг принимают пищу только раз в день, затем, исповедовавшись священнику в грехах, наконец, в субботу вкушают тела Христова.

По всей Московии насчитывается огромное количество монастырей, так что в двух городах, Москве и Новгороде, можно насчитать 144 монашеские общины. Одну из них, расположенную на берегу Днепра, мы посетили. К храму ведут ступени, в помещении при входе помещаются кухня и трапезная, тесно заставленная низкими столами, за которые садятся только с одной стороны. К обширному двору примыкают многочисленные кельи, находящиеся друг от друга на определенном расстоянии, впрочем, закопченные и грязные. В них нет ни кровати, ни стола, ни стульев, только лишь скамья, прикрепленная к стене печи, ею они пользуются и как столом, и как кроватью.

В этих общинах большое количество монахов: в одной 100, в другой 200, в третьей 300. Говорят, в Троицком монастыре в 20 льё от Москвы живет 350 монахов. Однако все они настолько погружены в дремучее невежество, что даже не знают, какого устава придерживаются. На вопрос, что они произносят во время молитвы, они ответили: «Господи Иисусе Христе сыне божий, помилуй нас» (в этих местах не в употреблении мысленная молитва). Эту молитву они произносят определенное число раз, перебирая четки, сделанные на манер нашего розария. Что касается материального образа жизни, то он не отличается от образа жизни наших монахов. Пища у них самая скудная, состоит из соли, хлеба и рыбы, которую они сами и ловят. Равным образом им предписано и безбрачие. Многие из монахов, по обычаю, часто отправляются к соседним народам, чтобы проповедовать им евангелие. Московиты некоторых из них, погибших за религию в Скифии и Татарии, чтут как мучеников.

Епископы выбираются из монахов, и им, как и монахам, совершенно запрещены мясная пища и брак. Выбирает их князь, посвящают два или три епископа. Храмы почитают самым строгим образом до такой степени, что не разрешают входить в них тем, кого, хотя бы во сне, посетили сладострастные видения.

Храмы строятся в форме креста, как бы с двумя крыльями, выдающимися с обеих сторон, что мы наблюдаем в древних храмах. Их обычно называют «ковчегами». В середине храма стена отделяет духовенство от публики. Передняя часть этой стены имеет две двери; из них та, что называется «царской», открывается только во время богослужения, когда выносят хлеб, приготовленный для освящения. В алтарь не разрешается входить никому, кроме духовных лиц; там, вдали от мирских взглядов, совершается святое таинство. Все пространство между дверями покрыто иконами с изображением святых. В храмах нет ни кафедры, ни органа. Однако у них есть мальчики, обученные пению, которые мелодичными голосами поют во время богослужения. Духовные лица все время стоят и, чередуясь друг с другом, читают молитвы. Входя в храм, московиты колен не преклоняют, но опускают голову и плечи и часто крестятся. Святую воду хранят только в храме, однако дают ее как испытанное средство больным для питья.

Все это, возлюбленные братья и отцы, я хотел сообщить вам не только из повиновения верховному первосвященнику, но и для того, чтобы показать, что эти люди отнюдь не католики, и чтобы тем усерднее вы молились за них, ведь скорее будут достойны сожаления те, до кого еще никогда не доходил светоч истинной католической веры, чем те, кто по своей воле и сознательно отошел от нее.

ЛИВОНИЯ

КНИГА ЛИВОНИИ, НАПИСАННАЯ ДЛЯ ГРИГОРИЯ XIII

ПОЯВЛЕНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХРИСТИАНСКОЙ РЕЛИГИИ В ЛИВОНИИ

Ливония принадлежит к народам Европейской Сарматии, находящейся на севере Европы, омывается Венедским заливом или Балтийским морем, от России, принадлежащей московскому государю, отделяется рекой Нарвой, а от той части, которая называется Белой [Русью] и которая принадлежит королю польскому, собственно границами на востоке и юге. На западе к ней примыкают Самогития и Семигаллия, которая также называется Курляндией, то есть «землей куров», и она находится рядом с самой Ливонией.

Откуда произошло слово «ливонцы» тем более непонятно, что те, кто утверждает, будто бы ливонцы произошли от римлян, расходятся во мнении с древними авторами Плинием и Страбоном. Последний отрицает, что римляне перешли через Эльбу[453]453
  «Земли за Эльбой, лежащие у Океана, нам совершенно неизвестны. Римляне никогда не переходили по ту сторону Эльбы». См.: Strabonis. Geographica, VIII, 2, 4. Berl., 1844—52.


[Закрыть], первый упоминает о том, что они дошли до пруссов, ню, пожалуй, скорее сделали лишь попытку овладеть Пруссией, чем покорили ее[454]454
  Слова Плиния Поссевино цитирует по Кромеру. См. прим. 4.


[Закрыть].

Историки нынешнего и прошлого века, занимавшиеся историей Польши, Длугош[455]455
  Ян Длугош (1415—1480), известный польский средневековый историк. Крупнейшее его сочинение – «Польская история». Длугош широко использовал в своем сочинении помимо польских анналов и хроник русские, литовские, чешские и венгерские летописи, а также сочинения античных авторов. См.: Лимонов Ю. А. Культурные связи России с европейскими странами в XV—XVII вв. Л., 1978, с. 6—96.


[Закрыть] и Кромер[456]456
  Мартин Кромер (1512—1589), польский писатель, епископ вармийский. Деятельно способствовал возрождению католицизма в Польше. Основной его труд: Crоmeri M. De origine et rebus gestis Polonorum. Basilii, 1568.


[Закрыть], пишут иное и делают иные предположения.

Первый[457]457
  Dlugossi I. Historia Polonica. Lipsiae, 1712, v. II, p. 119.


[Закрыть] говорит: «Во время гражданской войны между Цезарем и Помпеем небольшая группа римлян, покинув Италию, обосновалась на берегах Венедского залива и основала город под названием Ромов в память о столице своего государства Риме (Roma)».

Кромер[458]458
  Cromeri M. Opus cit..v. III, p. 42.


[Закрыть] же пишет (хотя это место в истории может вызвать сомнение): «Небольшой отряд римлян под предводительством некоего Либона был заброшен бурей на берега Венедского залива, расположенные на востоке, пограничные с Россией». Или: «Во время тирании цезарей отряд римлян, гонимый жестокостью правителей, покинул страну. Они получили название «ливонцев» от Либона. Доказательством этому может служить река Либа и город[459]459
  Город Либава.


[Закрыть] того же названия, расположенный при ее впадении в Балтийское море.

Между прочим, четыре народности, которые составляют эту провинцию, обозначаются четырьмя различными названиями: куры, ливы, летты и эсты. Все они пока не объединены общностью жизни и торговыми отношениями с иностранцами, и их наречия не слились в единый язык. Поэтому и в наше время существуют эти различия, если не считать следующего: после переселения большого количества германцев на побережье в эту область по настоянию папы Гонория многие восприняли их язык я им пользуются.

Еще в самом начале к германским купцам, приезжавшим сюда ради наживы, стали присоединяться благочестивые священнослужители, чтобы просвещать варварский народ. После 1200 г. в Ливонию приехал Мейнард, зигебергский монах, горевший рвением распространять благочестие, он и был первым епископом этой области[460]460
  Ошибка Поссевино. Каноник Мейнард, из августинского монастыря в Зигеберге (Гольштиния), приехал в Ливонию около 1180 г., а не после 1200 г. В 1184 г. в Иксеколе (Икшкиле) построил деревянную часовню, начал миссионерскую деятельность; в 1185 г. построил каменную церковь и замок в Иксеколе, затем в Гольме. В 1185 г. епископ бременский возвел его в сан епископа иксекольского. Умер в 1196 г. См.: Арбузов Л. А. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. Спб., 1912, с. 11.


[Закрыть]. После того как Саладин вырвал из рук христиан Иерусалим[461]461
  В 1192 г.


[Закрыть], папа Гонорий [462]462
  Еще до Гонория III (1216—1227) папы римские: Климент III (1187—1191). Целестин III (1191—1198), Иннокентий III (1198—1216) прилагали усилия для христианизации Ливонии. Папа Гонорий III проявлял особенное рвение. Его буллы о Ливонии приходятся на время епископа Альберта, а не на время епископов Мейнарда и Бертольда.


[Закрыть]особенно стал настаивать на том, чтобы по крайней мере на севере дела оставались в хорошем состоянии. Обещая своим авторитетом великую награду от бага, отпущение грехов во имя Иисуса Христа, он призывал каждого честного и благородного саксонца без жалости отдать свою жизнь в суровой морской войне для помощи делу веры среди варваров.

Преемник Мейнарда, аббат цистерианского монастыря Бертольд, пал в битве с варварами[463]463
  Бертольд, бывший аббат цистерианского монастыря в Локкуме (прусская провинция Ганновер). В 1196 г. был в Ливонии в качестве миссионера. Получив в Бремене сан епископа, в 1197 г. приехал в Ливонию. Встреченный местным населением очень враждебно, решил прибегнуть к силе. В 1197/98 гг. объехал Саксонию и Вестфалию, призывая к крестовому походу против ливонцев, а в 1198 г. пришел с ополчением. 24 июля 1198 г. на. месте современной Риги произошло сражение, в котором саксонцы одержали победу, но сам епископ погиб. См.: Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 12; История Латвии, т, I. Рига, 1952, с. 90.


[Закрыть]. Третьим был святой муж, епископ Альберт, впоследствии ставший первым рижским архиепископом, он был назначен папой и цезарем Генрихом правителем этой области[464]464
  Альберт, бременский каноник, в 1199 г. получил епископский сан, тогда же организовал крестовое ополчение против ливонцев при поддержке папы Иннокентия III. Перенес столицу из Иксеколе (Икшкиле) в торговое селение Ригу. В 1207 г. признал себя вассалом германского короля Филиппа. Однако Альберт не был первым рижским архиепископом, как утверждает Поссевино. В сане архиепископа рижского впервые был утвержден Альберт Зюрбер в 1255 г. – История Латвии, т. I, с. 90—91; см, также: Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 14—18.


[Закрыть]. При нем христианская вера стала быстро крепнуть сама Рига была! обнесена стеной, был построен и первый собор[465]465
  Видимо, Поссевино имеет в виду кафедральный собор св. Марии, построенный еще в 1201 г., сгоревший в 1214 г. и восстановленный епископом Альбертом.


[Закрыть]. Сюда прибыли герцог Саксонии Альбрехт, Венцеслав, граф Рюгенский, и Барвин[466]466
  В крестовом походе против эстов и жителей о, Эзель приняли участие в 1218/19 гг. герцог саксонский Альберт Ангальм, некий граф Венцеслав с о. Рюген к сын мекленбургского князя Буревина Генрих Буревин (Барвин).


[Закрыть].

Северные государи в то время придерживались одной веры, не разъединены были еретическими раздорами, но повсюду несли свои победные знамена. Поэтому король Дании Вальдемар II, подведя флот, захватил Эстонию и, приказав построить город Ревель[467]467
  В 1219 г.


[Закрыть], позаботился о том, чтобы народ, населяющий это побережье, принял святое крещение и получил наставление от католических священников. А папа, назначив епископа для этого народа, поставил его в Подчиненное положение к архиепискому лунденскому в Дании[468]468
  Булла папы Григория IX от 22 марта 1236 г. – Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек А. И. Тургеневым, т. I, 1841, с. 43.


[Закрыть] в благодарность за заслуги короля датского перед церковью.

Вильгельм, епископ моденский, впоследствии ставший кардиналом сабинским, прибыл в Ливонию в качестве легата папы Григория IX[469]469
  Вильгельм, епископ моденский, позже епископ сабинский и кардинал, дважды был (в 1225 и 1234 гг.) легатом в Ливонии. Приезжал также для разбора спорных вопросов из Пруссии в 1238 и 1242 г. См.: Арбузов Л. А., Указ. соч., с. 32.


[Закрыть]. Он смог вдохновить саксонского герцога Альбрехта на значительную победу и внес имя Христово на о. Эзель на Балтийском море. Так христианская вера стала распространяться на все более обширном пространстве. Были учреждены епископаты в Дерпте и на Эзеле и подчинены архиепископу рижскому. Чтобы повсюду искоренять варварство, он основал орден, или товарищество, которое было названо воинством христовым, несущим знак Креста. Отсюда и название «крестоносцы»[470]470
  Орден крестоносцев (меченосцев) был образован при епископе Альберте в 1202 г. Члены ордена, кроме обычных монашеских обетов, давали также обет борьбы с неверными. Папа подчинил его епископу и дал устав тамплиеров. Знак ордена – на левом плече кроме креста красный меч. Первый магистр ордена – Венно. В 1207 г. по договору между епископом Альбертом и орденом последний получил 1/3 всех ливонских владений и доходов. Потерпев в битве при Сауле (1234 г.) тяжелое поражение, орден фактически перестал существовать. Епископы рижский, дерптский и эзельский просили папу дать согласие на присоединение остатков ордена к тевтонскому ордену, образованному в конце XII в. в Палестине, позже перенесшему свою деятельность в Трансильванию и Пруссию (немецкий орден). Остатки меченосцев, слившись с немецким орденом, дали в 1237 г. новое ответвление – ливонский орден (История Латвии, т. I, с. 100—104; Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 17—18). Верховная власть над Ливонией принадлежала германскому императору и римскому папе; однако вследствие слабости Германской империи власть императора над Ливонией была номинальной. Большим влиянием пользовалась римская курия. См. Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Л., 1975, с. 27.


[Закрыть]. Им он присудил третью часть доходов рижского епископата. Так появилась и распространилась в Ливонии христианская религия.

ИЗМЕНЕНИЕ ДЕЛ В ЛИВОНИИ

С течением времени этот орден, который назывался также «тевтонским», по-видимому, привел свои дела в наилучшее состояние. Магистр его, бывший одновременно и правителем ордена, выбрал для себя и своих людей в качестве местопребывания Венден, город, находящийся в середине Ливонии. Причем он не только не делал уступок архиепископу и прочим епископам, но даже не хотел считать их равными себе. Крестоносцы [стали] покушаться на их имущество и укрепленные города, дерптского епископа Фридриха[471]471
  Дерптский епископ Фридрих Газельдорф (1268—1288).


[Закрыть] изгнали из собственного города, своего патрона, архиепископа Иоганна[472]472
  В 1297 г. орден отобрал у рижского архиепископа его главные замки Трейден (Турайда) и Кокенгаузен (Кокнесе), взял самого епископа Иоганна III Шверинского в плен и заключил в Феллине. Папа Бонифаций VIII приказал ордену освободить архиепископа, который затем уехал в Италию. См.: Арбузов. Л. А. Указ. соч., с. 50.


[Закрыть], взяли под стражу. Некоторое время спустя, поступив в высшей степени противозаконно, они отобрали у архиепископа Ригу и рижскую область[473]473
  Рига была захвачена после длительной осады магистром ливонского ордена Эбергардом Монгеймом в 1330 г. – История Латвии, т, I, с. 115—116; Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 51.


[Закрыть], откуда 104 года назад этот рыцарский орден перешел в Ливонию. Бели бы они держались в границах исполнения долга и веры, у них не было бы недостатка ни в божественном, ни в человеческом покровительстве, но, чувствуя свою вину, они то ставили себя в подчиненное положение к цезарю и германцам, то пытались вовлечь пруссов в сообщество и заключить с ними союз. Архиепископы защищали свои права, и получалось так, что в течение полных 80 лет к законному трибуналу апостольского престола в Риме со всех сторон шли тяжбы. И подобно тому, кто такими же средствами силой захватывает чужое государство и создает величайшие трудности, так и крестоносцы не столько оказывали помощь христианской республике, сколько причиняли ей хлопоты. Папы, снисходительно относясь к грехам ордена, когда он обращался к ним с раскаянием, тем не менее все это время испытывали очень большие затруднения; германцы и цезарь то покровительствовали крестоносцам, то справедливость заставляла их защищать архиепископов. Поэтому цезарь пытался добиться, чтобы апостольский престол назначил рижским архиепископом Оттона, герцога Померании, но не достиг этого, так как этому воспрепятствовал папа Бонифаций IX[474]474
  Речь идет о событиях 1392—1397 гг. Германский император Венцеслав настаивал, чтобы споры между рижским архиепископом и орденом решались при его дворе. Однако орден обратился за помощью к папе Бонифацию IX. Получив крупную взятку (около 11 500 гульденов), папа буллами от 10 и 20 марта 1394 г. поставил архиепископство рижское в зависимое положение от ордена. Архиепископ Иоганн IV Зинтен, не желая признавать подчиненного положения архиепископства, принял папское предложение занять антиохийскую кафедру. Архиепископом в Риге был поставлен двоюродный брат великого магистра ордена Иоганн V Валенрод, вступивший в тевтонский орден и тем признавший над собой его власть. Члены соборного капитула и вассалы архиепископа не соглашались признать своим архиепископом Валенрода. Император Венцеслав, также недовольный положением дел в Ливонии, предложил избрать рижским архиепископом 14летнего Оттона Штеттинского, сына герцога Померании Свантибора. Все эти споры об архиепископской кафедре в Риге продолжались до 1397 г., когда в Гданьске было заключено перемирие между враждующими сторонами.


[Закрыть]. В конце концов, этот же папа, видя, что все разумные доводы тратятся понапрасну, а из-за упорства немногих можно потерять души многих, позволил Риге оставаться во власти ордена, надеясь, что это обстоятельство оздоровит положение вещей. А некто[475]475
  Cromeri M. Opus cit., v. II, p. 584.


[Закрыть] смело утверждает, что он сделал это, получив 15 тыс. золотых. Те, кто пристально следил за важными событиями, происходившими тогда там и в Риме, знают, что орден уплатил, но это происходило иначе. Между прочим, он не отрицает, что действия крестоносцев в Ливонии были настолько нечестивы, что все лучшие люди считали, что этот орден скорее нужно уничтожить до основания, чем поддерживать. Поэтому еще раньше расследование здешних дел поручалось папой Климентом бременскому архиепископу Иоганну и равеннскому канонику Альберту[476]476
  Булла Климента V 1319 г.


[Закрыть], так что ни у кого нет сомнения, что крестоносцы, если бы смогли, очень охотно попытались бы и тогда не 15 тысячами, а гораздо большей суммой откупиться от этого законного беспокойства.

Дела ливонцев стали меняться к худшему, когда московский государь начал делать попытки [овладеть Ливонией]. Конечно, его против ливонцев послал господь, чтобы в свое время наказать их за грехи. Нужно было, чтобы божий гнев обрушился на них довольно поздно, но, так как ливонцы еще не окончательно отпали от католической веры, господь не позволил, чтобы их дела совершенно пришли в упадок.

Московский князь в 1381 г. от рождества Христова огромным войском осадил Нейгаузен, крепость дерптского епископа, отстоящую от Дерпта на 18 миль, так что у осажденных не осталось никакой надежды. Но комендант крепости, обратившись в душе к богу, послал во имя господа бога стрелу в русский лагерь и пронзил сердце самого московского князя. Впоследствии эта стрела была возвращена в качестве трофея и как свидетельство о божественном милосердии находилась в главном храме до тех пор, пока лютеранская ересь не уничтожила святого порядка божественного богопочитания. Московитов удивительным образом объял страх, они вернулись в свои владения, а ливонцы стали жить в мире[477]477
  Вероятно, речь идет о событиях 1370 г. (а не 1381 г.): новгородцы и псковичи подошли к Нейгаузену, но не взяли его. Несколько человек из осаждавших были убиты стрелами, пущенными с городской стены. Поссевино пишет об этом эпизоде, основываясь на сообщении Бреденбаха: Historiae Ruthenicae scriptores exteri saeculi XVI, v. I. Berl.—Petr., 1841, IX, p. 20.


[Закрыть].

В следующем веке крестоносцы, находящиеся в Пруссии, постоянно нарушали покой Польского государства, ливонцы также были при этом их союзниками, но, хотя они и продолжали враждовать по разным поводам с епископами, однако всё еще придерживались католичества и не ощущали на себе карающей десницы господа так сильно, как это случилось впоследствии. Кроме того что они незаслуженно притесняли, с одной стороны, епископов, с другой стороны – поляков, московиты с трудом терпели соседство могучего воинства этого ордена, но они настолько до сих пор были заняты и подавлены различными войнами, что не могли вторгнуться в Ливонию. Наконец, они загорелись желанием сделать серьезные попытки этого.

Итак, в начале нынешнего века, прикрываясь различными предлогами, на самом же деле воспламененные страстью получить владычество на море и приспособить эту область для своих торговых дел (еще раньше под этим предлогом они позаботились построить храмы в Риге, Ревеле и Дерпте, где могли совершать службы по русскому обряду), они набирают большое и сильное войско. Московитами правил тогда Гавриил, впоследствии названный Василием Ивановичем, сын Софьи, дочери Фомы Палеолога[478]478
  Ошибка Поссевино. В 1501—1503 гг., когда происходили военные действия в Ливонии, великим князем московским был Иван III (1462—1505).


[Закрыть], во главе крестоносцев в Ливонии стал Вальтер Плеттенберг[479]479
  Магистр ордена Вальтер Плеттенберг (1494—1535). Родился в Вестфалии в 1450 г., 14ти лет вступил в орден.


[Закрыть] из Вестфалии, Западной Саксонии, муж знатного происхождения, человек деятельный и католик. Он, понимая, что нужно опередить московита, поспешно объединился с 70 городами Германии, которые задолго до этого были связаны между собой договором, по которому они добровольно объединились, подобно сцепленным друг с другом крючкам, откуда и получили свое название Ганза[480]480
  Поссевино произвольно выводит слово «Ганза» из латинского hansa (крючок). На самом деле слово «Hanse» германского происхождения, означает «множество людей». О ганзейском союзе см.; Казакова Н. А. Указ. соч., с. 28.


[Закрыть].

Он вывел против врагов 7 тысяч германской конницы и 5 тысяч куров и ливов, отобрал у московита несколько крепостей и двинулся по направлению к Пскову, весьма значительному городу этого государя. Остановившись на обширной равнине, он вступил в сражение со 100 тысячами московитов и 17 тысячами татар, которых московит расположил в первом ряду и послал вперед как авангард. Плеттенберг нанес им настолько сильное поражение, что московит попросил мира, который и был заключен сроком на 50 лет[481]481
  Поссевино излагает события 1502 г., вероятно, под влиянием Герберштейна (См.: Герберштейн С. Записки о московитских делах. Спб., 1908, с. 182). На самом деле объединенные силы литовцев и ливонского ордена пытались осадой взять Изборск и Псков, но были отбиты. Сражение у озера Смолина произошло 13 сентября 1502 г. Русские и немецкие источники дают разноречивые сведения об этом сражении. Плеттенберг, одержав победу, развить успеха не смог и, поняв, что шансов на овладение Псковом нет, возвратился в Ливонию (См.: Казакова Н. А. Указ. соч. с. 233—234). По перемирию, заключенному в апреле 1503 г. на 6 лет, к Москве отходила большая территория на всем протяжении руссколитовской границы. Перемирие 1503 г. продлевалось с 1504 г. по 1522, с. 1522 по 1531 г., а затем по 1551 г. См.: Базилевич К. В. Внешняя политика русского централизованного государства (вторая половина XVI в.). М., 1952, с. 497, 520—521.


[Закрыть].

После смерти Плеттенберга для крестоносцев наступили мирные времена, но они продолжали самовластно повелевать своими крестьянами, ливонцами, а также в неменьшей степени епископами и священниками. Тогда пришло время божьего воздаяния, и те, которые всех ненавидели, сами были отвергнуты богом. Пока они имели законных слуг церкви божьей, они были способны нести обязанности христианского воинства; отвернувшись от них, они потеряли и покровительство церкви, и воинскую славу, и надежду на вечное спасение, к которому они стремились так много лет (если не сказать «несколько веков»). Сначала в Германии, а потом через посредство германцев в Ливонии появилась богомерзкая лютеранская ересь[482]482
  Около середины XVI в. многие жители Ливонии формально приняли лютеранство. В 1554 г. на ландтаге в Валмиере была провозглашена свобода вероисповедания для лютеран во всей Ливонии.


[Закрыть]. Поэтому магистр тевтонского ордена и многие другие, восприняв от лютеран ненависть к священникам, без труда впитали и другие тлетворные заблуждения. Ведь они считали, что эти изменения, касающиеся религии, окажутся чрезвычайно полезны для увеличения их богатств и изъятия доходов из рук священников при возрастающем стремлении народов легко предаваться полной необузданности.

Поэтому некий виттембергский кожевник тайно произносил в храмах Дерпта проповеди перед горожанами, побуждая их грабить церкви, а потом стал подстрекать их низвергать алтари, нечестиво топтать ногами священные предметы, наконец, бесчестить благочестивых монахов и святые монастыри и совершать всякого рода преступления. Это было в 27 году нынешнего века[483]483
  В конце 1524 г. (а не в 1527 г.) в Дерпт прибыл скорняк Мельхиор Гофман, родом из Швабии, религиозный фанатик, перед тем бывший в Валмиере и высланный оттуда по приказанию магистра за возбуждающие проповеди. И в Дерпте он проповедовал о скором наступлении страшного суда, о праве всех исполнять обязанности священника, о ненадобности твердой церковной организации. 10 января 1525 г. под влиянием его проповедей толпа разграбила церкви св. Марии и Иоанна. Гофман был выслан из города. Позже, в Германии, стал вождем радикального анабаптизма. См.: Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 131.


[Закрыть], но и последующие годы были нисколько не лучше: рвение католических священников, больше заботящихся об охране дел человеческих, нежели духовных, также остыло, между тем как ересь набирала свои силы и самым основательным образом расшатала положение в этой области, славящейся своей плодородной почвой, сильными крепостями, воинской доблестью, к тому же столь удобной для ввоза и вывоза товаров по морю и рекам. Однако Вильгельм, маркграф бранденбургский, брат прусского герцога Альберта (его мать – полька, дочь короля Казимира, сестра Сигизмун-да I), ставший архиепископом рижским, в 1547 г. от рождества спасителя вступил в Ригу от имени германской империи и восстановил среди граждан истинную веру[484]484
  Вильгельм, маркграф бранденбургский, архиепископ рижский с 1539 по 1563 г. См.: Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 139—140.


[Закрыть].

Между тем, в 1550 г. нынешнего века истек срок [перемирия, заключенного при Плеттенберге, и московский князь, недавно пришедший к власти, вознамерился подчинить себе Ливонию. Он надеялся в будущем, если удастся, раздвинуть границы своей власти на западе в такой же мере, как на севере и востоке, и уже называл себя великим царем [королем] этих частей света, так как подчинил себе обе татарские орды (так называются их объединения) с их столицами Казанью и Астраханью (расположенной у Каспийского моря). Пользуясь удобным моментом для объявления войны, когда силы ливонцев были подорваны, а из первоначальной лютеранской ереси выделились различные секты, он угрожал жителям Дерпта напасть на них и подвергнуть должному наказанию, если они не признают древней власти московитов над собой. Граждане Дерпта настойчиво просили 6 продлении перемирия, напрасно предлагали большую сумму денег или дани, он же обещал уступить ее ливонцам на том условии, чтобы те храмы в Дерпте, Ревеле и Риге, где русские раньше совершали свои обряды, были снова отстроены (ведь они или были разрушены еретиками, или переданы так же, как и священные католические храмы, этим невеждам лютеранам для богослужений) и переданы русским. Кроме того, они должны были выплатить налог по одной марке с каждого жителя Дерпта (марка =1/5 золотой кроны), возместить причиненные убытки, восстановить прежнюю свободу торговли, отказаться от помощи полякам и литовцам и т. д. (эти требования войдут в приложение к этой книге вместе с некоторыми другими документами).

Чтобы иметь более благовидный предлог для объявления войны, московит, говорят, произнес следующие слова: «Если римский папа и римская империя (ведь императоры Карл V и брат его Фердинанд не пришли на помощь крестоносцам, несмотря на их многочисленные просьбы) могут спокойно переносить, что их священников и монахов преследуют зловредные лютеране, храмы разрушаются, священные вещи подвергаются надруганию, мы не можем позволить, чтобы эта секта, которая влечет за собой полную гибель всего, безнаказанно свирепствовала в наших владениях». С тех пор величайшая ненависть к лютеранам завладела московитом.

Однако, чтобы не погрешить против истины, надо сказать, что сам он, вторгнувшись в Ливонию, все ранее принадлежащее католикам или совершенно уничтожил, или то крайней мере осквернил: изгнал оттуда всех благочестивых монахов и священников, замки и здания со стенами кирпичной кладки превратил в конюшни, или, по примеру готов (как это было в Риме), разрушил так, что не оставил нетронутым ничего, что отличалось бы изяществом архитектуры и отделки.

Пока все это происходило и рижский архиепископ пытался успокоить еретиков, внесших смуту во все дела в Риге, Вильгельм Фюрстенберг, магистр тевтонского ордена, понимая, что из-за притеснения лютеран, к которым он уже раньше присоединился, его силы и части [владений] также подвергнутся притеснению, был уличен среди своих в том, что он перехватил письмо архиепископа, в котором объявлялось об уничтожении тевтонской коллегии. Тогда он собрал военный отряд и, наконец, захватил самого архиепископа, осажденного в Кокенгаузене на р. Двине, и заключил под. стражу. Позже польский король Сигизмунд Август подвел войско для его освобождения, возвратил все в прежнее состояние, потребовал возместить убытки и выплатить все, что он затратил на поход[485]485
  Так называемая «борьба коадъюторов». События 1555—1557 гг. См.: Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 149—150.


[Закрыть]. Таким образом, богатства ордена, собранные дурными средствами, были до основания исчерпаны, и дела пришли в совершенный упадок.

В 1558 г. 18 июля московит захватил Дерпт и другие крепости. Был взят в плен Герман Фалькенвенский[486]486
  Герман II Везель, бывший аббат монастыря Фалькенау (Фалькенвенский), дерптский епископ с 1553 по 1558 г. Умер в Москве в 1563 г.


[Закрыть], епископ этого города, неблаговидными средствами захвативший власть у фон Рекке[487]487
  Иодок фон Рекке, дерптский епископ с 1543 г. Отрекся от епископства в 1553 г.


[Закрыть]. А этот последний отказался от епископства, чтобы избежать предстоящей опасности; для него не имело значения, кто будет пасти его стадо, Удалившись во внутреннюю часть Германии, уже в пожилом возрасте он взял себе жену (если ее можно назвать женой).

Но самым жестоким бичом, доведшим Ливонию до крайностей, была ересь, и ливонцы, ослепленные ею, не раз испытывали на себе моровую язву, взаимные раздоры, наконец, попали под тяжкое ярмо московитов и потерпели множество поражений. Обо всем этом подробно и (правдиво писал Тилман Бреденбах[488]488
  Тилман Бренденбах (1544—1587), католик, доктор богословия. Известен сочинением «Belli Livonici Historia». – Historiae Ruthenicae.., v. I, p. 1—25.


[Закрыть] в сочинении о ливонской войне и об опустошении дерптской области.

Подобно Иудее, нарушившей чистую веру и истинное богопочи-тание, за что она претерпела испытание исходом и была разделена на 4 владения, Ливония также оказалась раздробленной на 4 области, принадлежащие московскому царю, королям шведскому, датскому и польскому.

Шведский король Эрик, который сначала утратил католическую веру, затем королевство, а потом потерял жизнь в тюрьме, захватил тогда Ревель[489]489
  2 августа 1561 г.


[Закрыть]. Магнус[490]490
  Герцог гольштинский Магнус (см. прим. 66 к «Письмам») получил от своего брата, датского короля Фридриха II, право на Курляндию и Эзель, так как отказался от своих прав на Гольштинию. Купил также право на епископство в Ревеле у последнего епископа Морица Врангеля. См.: Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 160.


[Закрыть], герцог гольштинский, брат датского короля Фредерика, вторгся в епископство гапсальское. Остров Эзель, входящий в него, до сих пор находится в руках этого короля. Часть Ливонии отошла к польскому королю Сигизмунду Августу. Первые два сделали это, пользуясь различными предлогами, а последний тем, что некий архиепископ (об этом мы скоро расскажем), только по названию, но не избранный законным образом, а также другой магистр ордена отдали себя под его покровительство. Конечно, под недремлющим оком господа случилось так, что Вильгельм Фюрстенберг, магистр ордена крестоносцев, заключивший под стражу (как мы уже говорили об этом) рижского архиепископа Вильгельма, был взят в плен московитом в довольно хорошо укрепленной крепости и в Московии потерял жизнь и надежду на вечное спасение (если только не раскаялся)[491]491
  Фюрстенберг был взят в плен в 1560 г. в Феллине; умер в 1568 г. в г. Любиме, пожалованном ему Иваном IV.


[Закрыть].

Его место занял Готтард Кетлер[492]492
  Готтард Кетлер (1517—1587) – последний орденский магистр. В 1561 г. подписал акт о подчинении ордена Польше (pacta subiectionis), признав себя вассалом польского короля, за что был объявлен герцогом Курляндии и Семигаллии (Земгале) с правом передачи герцогского достоинства потомкам по мужской линии. В 1566 г. женился на мекленбургской княгине Анне, находившейся под влиянием протестантской среды. См.: Арбузов Л. А. Указ. соч., с. 158, 162.


[Закрыть], происходящий из знатного вестфальского рода, отрекшийся от католической веры; понимая, что напрасно ждать помощи от Римской империи, он связал себя законным порядком клятвой верности с польским королем с тем, чтобы тот в свою очередь помогал ему в войне против московита и других врагов. Он стал герцогом Курляндии и Семигаллии, получив в вечное владение для себя и своих мужских потомков эти плодородные и многолюдные области на правах клиентелы. Прочие ливонские города и, в особенности, Рига были отданы в распоряжение королевского наместника[493]493
  Николая Радзивилла.


[Закрыть]. Вскоре после этого Кетлер женился на мекленбургской княгине Анне, происходящей из семьи Оботритов, уже тогда не строго придерживающейся католичества. Она была сестрой Иоганна Альберта, зятя прусского герцога, и Христофора, номинального архиепископа рижского.

В результате всего этого культ католической веры почти повсюду был уничтожен. Остальные люди немного заботились о делах духовных, занимаясь делами земными. Кроме того, польский король Сигизмунд, слабый здоровьем, уже не мог достаточно деятельно заниматься делами государства, римская империя настолько сильно была потрясена ударами ересей, что господь не мог ниспослать им в их настоящей болезни, когда к тому же турки терзали Венгрию, чистосердечной помощи, пока их занимали только политические соображения.

Между тем, в течение 20 лет московит постоянно вел войну С поляками, шведами и ливонцами. Хотя она была и не всегда удачной для него, тем не менее он расширил пределы своих владений и самым ревностным образом насадил в Ливонии русскую схизму: в Дерпте поставил владыку (то есть епископа). Чтобы не восстановить против себя датского короля и чтобы торговые корабли смогли свободно приходить в Нарву (это название имеют река и порт на ней), откуда товары можно было бы доставлять в Московию, он выдал за Магнуса, герцога гольштинского, племянницу, дочь своего брата, которого еще раньше отравил ядом, а также номинально назначил его королем Ливонии. Ливонцев же, отбросивших истинную религию, перебивших или изгнавших католиков и думающих, что они обрели свободу, поразил жесточайшими пытками и казнями. Толпы пленных ливонцев пригнал в Московию и большими группами приписал их к отдаленнейшим областям, расположенным (близко от татар; в Казани и Москве назначил за них огромный выкуп и приказал содержать в отвратительных темницах. Позже многие из них, с его разрешения, приходили к нам и простирались у наших ног. Когда был заключен мир с польским королем Стефаном от имени вашей милости, мы позаботились об их освобождении, но, с-божьей помощью, заставили их увидеть в этом покровительство святого апостольского престола, который они раньше нечестиво презирали и отвергали[494]494
  О судьбе ливонских пленников Поссевино упоминает в «Московском посольстве» (см. 203 с. перевода).


[Закрыть].