Текст книги "Исторические сочинения о России XVI в."

Автор книги: Антонио Поссевино

Жанры:

Публицистика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

АНТОНИО ПОССЕВИНО – КОРОЛЮ ШВЕДСКОМУ ЮХАНУ III [275]275
Шведский король Юхан III Ваза, бывший герцог финляндский. Был женат на Екатерине Ягеллон, сестре Сигизмунда II и польской королевы Анны.

[Закрыть]

Хотя я никогда не думал, что смогу посылать письма вашему величеству из владений великого князя московского, однако теперь делаю это. И мне это тем более приятно, что ваше величество поймет, что в какой бы стране я ни находился, везде я стараюсь хранить драгоценнейшую для меня память о милостях вашего величества, столь часто проявляемых ко мне[276]276
  Поссевино дважды был в Швеции, в 1578 и 1579 гг. Цель поездок – борьба с реформацией в Швеции и возвращение короля в лоно католической церкви. Обе миссии не дали скольконибудь значительных результатов.

[Закрыть]. Когда я в течение месяца находился у самого великого князя в Старице (это его крепость), находящейся в 36 германских милях от его столицы Москвы, я часто беседовал с ним и его советниками и, воспользовавшись удобным случаем, заводил разговор об установлении мира, что мне раньше было поручено великим первосвященником, а также нынешним светлейшим королем польским. Было видно, что этот государь желает мира не столько с тем светлейшим государем, сколько с вашим величеством[277]277
  В русских документах по этому поводу сказано: «Государь, царь и великий князь с сыном своим царевичем Иваном Ивановичем и с бояры приговорил с Свейским королем вместе с Литовским королём миритца не пригоже, а папину послу отказати». – ПДС, с. X, с. 186.

[Закрыть]; однако, если бы начались каким-нибудь образом переговоры между вашим величеством и московским государем, нужно, чтобы они велись через послов вашего величества, которым он обещал дать охранную грамоту и охранные письма на безопасный и почетный проезд. Но так как я хорошо знал, что он причинил послам вашего величества[278]278
  По обычаю, шведский король мог вести переговоры с московским царем только через новгородских воевод. Шведский король считал этот обычай унизительным и всячески старался добиться прямых дипломатических сношений с Москвой. См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен, т. VI. М., 1960, с. 497.

[Закрыть] (ведь ваше величество часто удостаивало меня беседой об этом государе), я ответил, что мне никогда не казалось вероятным, чтобы ваше величество первым послало к нему своих послов, прежде чем он сам не пошлет своих, которым, я достоверно знал, будет обеспечен безопасный и милостивый прием. Конечно, тому, кто не один раз выполнял здесь посольства по поручению великого первосвященника по делам католического короля и цесаря Рудольфа (желавшего соединить браком свою сестру с сыном вашего величества), было хорошо известно на опыте, с каким радушием ваше величество имело обыкновение принимать не только послов первосвященника и других государей, но даже и татарских послов.

После того как он в пятый раз выразил мне как через своих, советников, так и через Михаила Андреевича Безнина, одного из избранных сенаторов, свое желание заняться этим перемирием и стал спрашивать, не предложу ли я по приказу и желанию вашего величества каких-нибудь условий мира, я ответил, что ваше величество совсем ничего мне не поручало (ведь так было на самом деле), но что великий первосвященник, поддерживающий самую тесную дружбу с вашим величеством, поручил мне при переговорах между светлейшим королем польским и великим князем московским не забывать о вашем величестве и иметь в виду соображения, подобающие достоинству и спокойствию вашего королевства. К этому можно прибавить просьбы светлейшей королевы польской[279]279
Анна Ягеллон – королева польская, дочь Сигизмунда I, сестра Сигизмунда II и шведской королевы Екатерины.

[Закрыть] к своему светлейшему супругу королю о том, чтобы при заключении мира между его величеством и московитом не было забыто ваше величество и чтобы, таким образом, если установится мир между тремя могущественнейшими государями и королями, ваше величество позаботилось о более широком распространении благочестия, а остальные христианские государи на их примере обратили свое оружие против врагов имени Христова. Об этом просил и московит у великого первосвященника, и в конце концов в письме к его святейшеству заверил его, что сделает это, как только мир будет заключен. Впоследствии московит спрашивал меня, что я сам думаю обо всем этом: захочет ли ваше величество возвратить взятые им крепости. Ведь именно это нужно будет, чтобы заключить истинный мир с вашим величеством. Тогда я сказал: «Так как мне неизвестны планы светлейшего короля шведского, я слышал только, что он держит свои победные войска под знаменами, и, если ты, государь, предложишь мне что-нибудь, на основании чего я мог бы приступить к этим переговорам, я усердно этим займусь и надеюсь, что король не отвергнет мира, если будут предложены справедливые условия». В ответ на это государь тотчас прислал ко мне того же Михаила Андреевича Безнина, своего советника, который сказал: «Подумай, Антоний, может ли это быть, чтобы мой государь послал к шведскому королю послов, ведь этого никак не подобает делать. Некогда шведские короли и сама Финляндия, которые находились под властью нашего государя, имели обычай платить дань Пскову и Новгороду». Я ответил: «Я этого не знаю, но зато знаю одно, что я прочел историю за две тысячи лет, и там сказано, что это королевство всегда имело королей, никому не подвластных. Я знаю, также, что католический король и цезарь, как и великий первосвященник, совсем недавно отправляли к нему послов. Кроме того, если подумать, то светлейший шведский король, его супруга и сын произошли от королевского древа, государь этот велик уже по своему происхождению, и ему не отказываются отдавать своих дочерей в супруги первые из христианских государей. Поэтому, если светлейший король шведский, по всей видимости, не намеревается присылать сюда своих послов и, как видно, ты тоже не склонен посылать своих, я сам напишу этому государю, которому великий первосвященник не раз посылал письма, где просил его (что он милостивейше делает и до сих пор) оказывать мне полное доверие во всем». Так как московит не только не воспротивился, но даже, чтобы доказать свое отношение к этому, прибавил: «Сколько бы мне ни пришлось тратить средств для ведения переговоров и на содержание послов, я с большой охотой заплачу», я счел нужным сделать следующее: известить как можно скорее ваше величество, доставив любым способом эти письма в руки вашего величества так быстро, как только позволяет это время года. Но, когда я по приказу самого московита прибыл из Старицы к светлейшему королю польскому, ко мне пришло известие, что войско вашего величества заняло Нарву, а кроме того, Ивангород, Белый Камень и весь Вик, который почти примыкает к Пернову, вместе с другими крепостями, с таким же успехом перешедшими во власть вашего величества. Думают, что все это будет иметь немаловажное значение для установления спокойствия мира в областях, принадлежащих вашему величеству, так как даже сам московит намеревается согласиться на более справедливые условия. Что же касается светлейшего короля польского, то при полном спокойствии при ведении дел с ним легче можно будет договориться о старых делах, если они сохранили силу до сих пор (о них когда-то ваше величество изволило мне говорить), или, может быть, о других, которые потребуют нового разбирательства. Когда это будет сделано, мне кажется, я увижу духовным зрением, как те искорки благочестия, которые не раз святой дух возжигал в сердце вашего величества, превратятся в огромное пламя, разгонят мрак заблуждений и на прежнем месте восстановят благочестие в душе, столь любезной господу богу. Таким образом ваше величество уготовит себе и своим народам величайшее из всех царств (я говорю о вечном царстве).

Между прочим, оставив у великого князя двух людей из своего ордена, я обещал ему как можно скорее вернуться (что я и сделаю по воле божьей), чтобы если и не довести [дело] до конца, то хотя бы внушить более основательно то, что имеет отношение к общему благу и католической религии. Он же дал мне для иностранных послов и тех, кого великий первосвященник и венецианцы пошлют в Московию, охранную грамоту, на основании которой они смогут в его владениях исполнять католические обряды и иметь католических священников. Также он отослал с одним из наших людей[280]280
Имеется в виду Паоло Кампани.

[Закрыть] дары для великого первосвященника в виде собольих мехов, а меня из уважения к великому первосвященнику приказал самым почетным образом препроводить от границ своего царства до самого местопребывания его двора. Приняв меня, он устроил великолепнейший пир и почтил всякими другими выражениями гостеприимства. Я захотел написать об этом истинном положении вещей вашему величеству, чтобы ваше величество поняло, как велик тот бог, который может смягчить души, как бы жестоки они ни были, и который, по своему обычаю, в великом терпении ожидает, чтобы и московиты одумались.

Что же касается нашего дела, то пусть ваше величество внимательно подумает, не будет ли ему угодно поручить мне то, чего нельзя было сделать раньше. Может быть, ваше величество сочтет удобным назначить какое-нибудь место на границе обоих владений, чтобы, после того как об этом будет доложено королю, его послы, послы московские и послы вашего величества собрались [там] для того, чтобы иметь возможность установить мир между всеми [государями]. И если при этом авторитет великого первосвященника сможет послужить на пользу для вашего величества, это будет иметь немалый вес у этого государя. Так как я надеюсь месяца через два вернуться к светлейшему королю польскому, я всеми силами хочу окончательно завершить все это дело, которое поручил мне великий первосвященник. Я умоляю ваше величество как можно скорее открыть мне свои планы в письме, а на те письма от великого первосвященника и светлейшего короля польского, которые я отослал вашему величеству в июне месяце из Вильны, я не сомневаюсь, ваше величество ответит, и я получу в скором времени на них какой-нибудь ответ, который смогу очень скоро отослать его святейшеству.

Из псковского лагеря. 20 октября 1581 года.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МОСКОВСКИЙ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ – ПОСЛУ ВЕЛИКОГО ПАПЫ ГРИГОРИЯ XIII [281]281
Текст письма см.: ДАИ, с. 49.

[Закрыть]

Милосердием и благодатной милостью господа нашего, поставившего нас первым среди всех на востоке, направляющего шаги наши на стезю мира, милостью этого бога, благословенного в троице, от великого государя, повелителя и великого князя Ивана Васильевича, князя владимирского, московского, новгородского, царя казанского, астраханского, государя псковского, великого князя смоленского, тверского, югорского, пермского, вятского, булгарского и так далее, господина и великого князя новгородского, земли низовской, черниговского, рязанского, ростовского, ярославского, белозерского, государя и наследника земли ливонской, удорской, обдорской, кондинской и всей земли северской и сибирской государя и прочих многих земель господина – послу великого папы Григория XIII – Антонию Поссевину[282]282
См. прим. 103 к II книге «Московии».

[Закрыть].

Писал ты в письме к нам через своего человека Андрея, что ты благополучно прибыл в лагерь короля Стефана и говорил со Стефаном королём и его сенаторами о том, что предписало наше величество, а также, что расспрашивали и выслушивали они тебя и наедине. А король Стефан ответил и все сенаторы сказали, что сначала тебе не нужно делать ничего другого, как послать к нам Андрея Полонского известить нас обо всем, что сказал тебе в ответе король Стефан. А ты убеждал Стефана короля, чтобы он послал к нам литовских послов или посланцев, а как ты не смог добиться этого, король Стефан из уважения к папе Григорию XIII согласился с тобой, чтобы послать к нам своих послов на какое-нибудь место (по нашему усмотрению). Для дела, порученного тебе великим папой Григорием XIII, ты убеждаешь нас, чтобы мы отправили своих послов для христианского мира от нас в новгородскую землю или другое место, расположенное неподалеку от нас, дав им подробный наказ. А король Стефан на это же место пришлет своих послов для становления мира. И ты прибудешь на это место к нашим послам с послами королевскими и будешь действовать заодно с нами на общее благо для христианства и установления мира. Для этого ты прислал своего человека Андрея Полонского, чтобы мы его выслушали. И так как мы – величайший христианский государь, то мы всегда желали прекращения пролития крови между нами и Стефаном королем и с самого начала этого хотели. И мы всё подробно изложили тебе об этом, Антоний, а после дали подробные письма, почему случилось между нами и Стефаном королем обильное пролитие крови. По христианскому миру, по твоим увещаниям и по возложенной на тебя от великого папы обязанности и теперь, и после мы хотели, чтобы прекратилось пролитие крови между нами и Стефаном королем. Поэтому мы отсылаем наших послов на съезд в село Ям Запольский, что на дороге из Новгорода в Великие Луки, между Порховом и Заволочьем, дав им подробный наказ, чтобы обо всех тех делах, о которых ты писал, им говорить,-в беседах и переговорах утверждать то, что требует установить между нами и Стефаном королем справедливость. А ты, Антоний, говори со Стефаном королем и убеждай его отойти от Пскова и запретить его войску повсюду проливать христианскую кровь. А мы прикажем своему войску по всем местам сделать то же самое и велим, чтобы не произошло какого-нибудь сражения, пока на съезде наши послы вместе с послами Стефана короля взаимно не договорятся до чего-нибудь хорошего, чтобы с обеих сторон перестала проливаться христианская кровь. Прежде чем отослать послов, мы посылаем через Захара Болтина [283]283
Захар Болтин – гонец («лёгкий гончик») великого князя московского. – ПДС, т. X, с. 73, 77.

[Закрыть]охранную грамоту к Стефану королю для послов Стефана короля. И ты, Антоний, ради приказа великого папы, поехал бы вместе с королевскими послами на то место, чтобы вместе с нашими послами заключить мир между нами и Стефаном королем, и подумал бы, как по твоему совету прекратить проливать христианскую кровь среди нас в христианском мире, и дошло бы дело до конца и в будущем стояло бы оно крепко. А как только наш гонец вместе с нашей охранной грамотой прибудет к Стефану королю, пусть Стефан король того же посланца как можно скорее отошлет вместе с охранной грамотой для наших послов, а по этим письмам поедут наши послы, а ты там же, между Порховом и Заволочьем, встретился бы с послами короля Стефана и нашими, чтобы заниматься делами мира и установить его. А сейчас наши послы вместе с нашим наказом[284]284
См.: Успенский Ф. И. Наказ царя Ивана Васильевича Грозного князю Елецкому с товарищи. Одесса. 1885.

[Закрыть] и подробным предписанием быстро едут в Новгород, чтобы в Новгороде ожидать охранных писем от Стефана короля. И мы посылаем через наших послов верные письма, чтобы было известно, что то, о чем наши послы будут говорить на этом собрании с послами Стефана короля, исходит от нашей воли. И Стефан король дал бы своим послам подобные же письма, из которых было бы видно, что то, о чем будут говорить его послы, исходит от воли Стефана короля, чтобы нашим послам и послам Стефана короля вместе с тобой, потому что ты – папский посол, на этом собрании можно было бы решать и утверждать все дела, откуда прочно установилась бы в будущем между нами крепкая братская дружба и товарищество с Стефаном королем.

Написано в нашей империи (in imperio nostro) при дворе в Слободе, 7090 года, октября 23 дня.

АНТОНИО ПОССЕВИНО – ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ МОСКОВСКОМУ ИВАНУ ВАСИЛЬЕВИЧУ [285]285
Русский текст письма см.: Успенский Ф. И. Переговоры о мире между Москвой и Польшей в 1581—1582 г. Одесса, 1887, с. 33—34. Латинский текст см.: ДАИ, с. 47—49, а также, Relacye..., t. I, p. 353—354.

[Закрыть]

Как только я прибыл к королю Стефану, я отослал к твоей светлости нашего Андрея Полонского с моим письмом, где объяснял, насколько будет соответствовать твоим планам намерение как можно скорее прислать своих послов на какое-нибудь место поближе, чем Москва. А я бы постарался, чтобы король Стефан тоже прислал своих послов на это место, и сам бы я, с божьей помощью, приехал вместе со всеми для переговоров о мире. Но так как я обещал твоей светлости добиться в самом скором времени какого-нибудь ответа от короля Стефана на то письмо, которое ты написал мне, когда я был в пути, я смог бы отослать его тебе. Я решил также послать к тебе и второй экземпляр тех писем, которые я отослал с Андреем Полонским, чтобы, если с ним что-нибудь случится во время вылазок солдат или на остальном пути, мои письма дошли к тебе. Конечно, я не мог поручиться ни за того, ни за другого [гонца][286]286
Второй гонец – польский шляхтич Ян Бенитцкий. См.: Успенский Ф. И. Переговоры о мире.., с. 35.

[Закрыть], как бы ревностно об этом ни заботился. Однако король Стефан ничего не захотел отвечать на твое предложение, говоря, что оно делается для того, чтобы оттянуть время, а войну, конечно, нужно продолжать на деле, а не на словах, но если бы ты согласился на справедливые условия мира, то он сам соизволил бы одобрить прочный и надежный мир – и никакой другой. Но в то время, как я вёл об этом переговоры, в наш лагерь прибыли новые солдаты и были привезены новые запасы пороха и орудийных ядер, потому что раньше было принято решение во второй раз осуществить решительную попытку штурма самого города Пскова. Я постарался уговорить его не делать этого до настоящего времени, во-первых, ссылаясь на авторитет великого первосвященника, во-вторых, выступая как бы поручителем перед королем Стефаном в том, что ты исполнишь безо всяких, хитростей и промедления, но с христианским чистосердечием то, что ты обещал мне сам и твои сенаторы от твоего имени так, чтобы у остальных христианских государей никогда не могло возникнуть подозрения относительно честности твоих обещаний, и, кроме того, что ты скоро пришлешь обратно ко мне моего секретаря с ответом. А так как он до сегодняшнего дня еще не приехал (хотя казалось, что этого срока будет достаточно, чтобы проделать такой путь, в особенности если человек торопится), меня охватило внутреннее беспокойство, что раз они смогут подозревать во мне недостаточно правдивого человека, это, может быть, заставит их относиться ко мне с меньшим доверием в делах заключения мира, а это доверие, кажется, было бы небесполезно для твоих дел. Но если ты уже послал ответ на это, я верю, ты ответил так, чтобы более всего способствовать установлению спокойствия в твоих делах. Как только мой секретарь вернется, я постараюсь добиться того, что более всего желательно для великого первосвященника и меня, чтобы не проливалась больше христианская кровь. В противном же случае, я слышал, будет не только величайшее кровопролитие теперь или ранней весной, но сам король вторгнется на самом широком пространстве в твои мирные земли и опустошит их, о чем я тебе и раньше писал. И я снова хочу сказать твоей светлости, чтобы ты знал: никогда у тебя не будет (недостатка ни в расположении великого первосвященника, ни в моем усердии (если даже что-нибудь и получалось не так). Знай, что мне удалось, конечно, с большим трудом добиться того, чтобы отослать тебе это письмо, но я отправил еще и другое письмо в Швецию, чтобы благодаря моему посредничеству появилась возможность вести переговоры о мире со шведским королем, что, я надеюсь, будет полезно и для твоего достоинства, и для твоего спокойствия.

Да исполнит тебя господь своей милостью и обильными небесными дарами.

Из лагеря короля Стефана под Псковом. 22 октября 1581 года.

АНТОНИО ПОССЕВИНО – ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ МОСКОВСКОМУ ИВАНУ ВАСИЛЬЕВИЧУ [287]287
Латинский текст письма см.: Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек А. И. Тургеневым, т. I. Спб., 1841, с. 369—370; ДАИ, с. 53—54; Relacye.., t. I, p. 356—357; Успенский Ф. И. Переговоры о мире.., с. 39—40; Коялович М. О. Указ. соч., с. 433.

[Закрыть]

Андрей Полонский, которого я посылал к твоей светлости с моими письмами, вернулся вчера вместе с твоим гонцом Захаром Болтиным, и оба они передали мне письма, полные выражений благочестия и желания мира, что мне, во имя Иисуса Христа, доставило большую радость: ведь ты ради славы божьей высоко ценишь авторитет христианского пастыря Григория XIII (как и подобает христианскому государю) и охотно следуешь его решению о мире и союзе с христианскими государями. А я позаботился о том, чтобы письма твоей светлости тотчас были прочитаны королем Стефаном, которого я еще раньше, приведя многочисленные доводы и сославшись на авторитет великого первосвященника, склонил к тому, чтобы он больше не проливал христианскую кровь и не думал, взяв Псков, устроить среди его жителей большую резню. Теперь же, по прибытии твоего Болтина и возвращении моего Полонского, я еще легче добился его согласия на то, что будет самым справедливым. Однако никакими доводами его нельзя было убедить вывести войско из твоих владений прежде, чем не установится настоящий и прочный мир. Он часто с уверенностью говорил мне, что если не получится мира, то он этой зимой оставит в здешних местах войско во главе с главнокомандующим, великим канцлером королевства польского Яном Замойским[288]288
  Ян Замойский (1541—1605), великий гетман, главнокомандующий войска польского, канцлер; был ближайшим помощником Батория.

[Закрыть], в Великих Луках поставит Филона[289]289
  Филон Кмита – один из деятельных военачальников Батория, ротмистр, староста оршанский, называвший себя также воеводой смоленским.

[Закрыть] с большим отрядом солдат, а в других соседних крепостях – прочих воевод. Сам же он отправится в Литву, чтобы набрать ещё больше войска, а затем ранней весной поведет его в твои внутренние области. Поэтому, насколько быстро прибудут твои великие послы на то место, которое ты указал мне для сбора послов, и предложат те условия мира, которых от них ждут, настолько меньше будет опустошений и кровопролития, и ты восстановишь во всех своих областях желанное и действительно необходимое спокойствие. А чтобы твои великие послы возможно безопаснее прибыли в Ям Запольский, я позаботился, чтобы твой Болтин вместе с охранной грамотой короля Стефана тотчас был отослан обратно. В Новгород вместе с Болтиным я посылаю Василия Замесского[290]290
  См. прим. 17.

[Закрыть], человека известного твоим советникам, с тем чтобы он как можно скорее привез ко мне письма от новгородского воеводы или от твоих великих послов. Из этих писем я надеюсь узнать, в каком месте на их пути и в какой день я смогу встретиться и говорить с ними о том, каким образом послы короля Стефана смогут встретиться как можно скорее с ними безо всякого препятствия и ущерба, и с которыми я сам смогу усердно заняться со всем моим старанием и расположением (как ты мне пишешь) всеми делами заключения перемирия. Поэтому как только вернется мой Василий, я тотчас отправлюсь по направлению к Порхову и поеду еще дальше, если буду знать, что это сможет помочь более скорому заключению перемирия. Между тем, я умоляю твою светлость быть уверенным в том, что я по самой большой преданности и христианскому чистосердечию не упущу ничего из того, что, как я буду думать, сможет привести к улаживанию этого дела и установлению христианского мира.