Текст книги "Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Антонина Крейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– О, нет! – рассмеялся Феликс.

– О, да!.. – воспротивилась алконост. – Гавриил, как и подобает верному заместителю, тотчас сделал вид, что Михаил благородно поддался ему – из дружеских чувств и желания порадовать его. Но по лицу Михаилу было видно, что он со-о-о-овсем не поддавался. Я думала, он свой меч раскрошит – так свирепо сжимал гарду!.. Собственно, с тех пор он и дуется, – доверительно сообщила девоптица.

– Вот теперь картинка сложилась, – Феликс улыбнулся и щелкнул пальцами. – Аж от сердца отлегло. Проблема была не в тебе, Женя, а в душевных метаниях наших уважаемых небожителей. Привыкай, тут иногда кипят страсти похлеще земных.

– Иногда!.. – иронически всплеснула крыльями алконост. – Ты преуменьшаешь, синеокий страж.

– Ну не стоит же слишком сильно разочаровывать моего стажера... – якобы воззвал к ее совести Феликс.

– Стоит, стоит! – звонко засмеялась она. И повернулась ко мне: – Помни, мрачный юнец, на небесах тебя всегда ждут сюрпризы.

Они с Феликсом вдвоем еще немного заговорщицки посплетничали, а затем сирин зачитала дело, в котором мне следовало разобраться.

Оказалось, на Васильевском острове есть некий старинный особняк Брусницыных. Уже долго время он, полуразрушенный, был ничем иным, как развлечением для туристов, охочих до острых впечатлений, но в последние две недели в одной из комнат стали пропадать люди.

– Все – после заката, – доложила алконост. – И бесследно. Твоя задача – выяснить, что происходит, и ликвидировать проблему.

– И, наверное, вернуть людей? – предположил я.

Девоптица бросила на меня быстрый взгляд.

– А ты оптимист, хотя так и не скажешь.

Феликс нахмурился и вздохнул.

– Мы всё же попробуем их вернуть, сирин, – с нажимом сказал он.

– Да, я в курсе твоей репутации, улыбчивый страж, – фыркнула она. – Тот, Кто Верит До Конца. Но в данном случае, кстати, нет никаких «мы».

Феликс удивленно приподнял бровь, и девоптица, помахав запиской Михаилу, пояснила:

– Экзамен все-таки для Фортунова, а не Фортунова плюс Рыбкина. Поэтому Феликс не имеет права участвовать в происходящем иначе как консультант – ведь мы понимаем, что у Евгения пока недостаточно данных. А чтобы у Феликса не появилось соблазна сжульничать и, скажем, все равно вступить в бой с потенциальными тварями, обитающими в особняке, Михаил попросил меня сделать кое-кто….

Она неожиданно вытащила из рукава маленький пузырек с каким-то блестящим порошком внутри, открыла его и, взлетев, высыпала его содержимое на Феликса. По библиотеке поплыл пудровый запах.

– Эй! – зажмурился Рыбкин, чихая. – Предупреждать надо!..

А в следующее мгновение Феликс… пропал.

С окаменевшим от шока лицом я повернулся к алконосту.

– Что вы с ним сделали?

– Ничего особенного, – она пожала плечами и опустилась обратно на стол. – Просто уменьшила.

И она указала пальцем на незамеченную мной сначала крохотную – меньше мизинца – негодующую фигурку в светлых джинсах и футболке, скачущую по полу и гневно размахивающую руками.

– В таком виде Феликс сможет только давать тебе советы, но не бороться с нечистью или, скажем, опрашивать свидетелей, – пояснила алконост. – Он пробудет в уменьшенном состоянии три дня. Этого срока тебе, жуткий юнец, должно хватить, чтобы раскрыть тайну особняка – иначе экзамен будет завален. А теперь поднимай своего крохотного напарника – и я провожу тебе к порталу.

7. Разведка

Глядя на разваливающийся, укрытый строительной сеткой особняк Брусницыных, я тяжело вздохнул: его внешний вид наводил тоску. Окна старого здания казались незрячими глазами старого бродяги, и, казалось, дом хрипло дышал, осыпаясь каменной крошкой – как кашляя.

Вечерело.

Я ждал гида, которого нашел в интернете и с кем договорился на частную экскурсию по особняку Брусницыных. Это было самым простым способом попасть внутрь без риска загреметь в полицию за незаконное вторжение. Крошку-Феликса я посадил в нагрудный карман своего блейзера, накинутого поверх рубашки.

– Только не падай, пожалуйста, лицом вперед – я не хочу быть раздавленным, – попросил меня он, возясь и устраиваясь поудобнее.

– А ты не высовывайся и вообще не шевелись – я не планирую объяснять всем, что ношу в нагрудном кармане хомяка или что-то вроде этого.

– Какого хомяка, эй! – возмутился он. – У меня совсем не такие щеки!

Это правда; щек у него, по сути, не было. Но кроме хомяка в мою метафору подходила разве что крыса, и что-то подсказывало мне, что на такое сравнение Феликс среагировал бы не менее бурно.

Хотя, пожалуй, еще его можно было сравнить с маленькой птичкой, которая пыталась свить гнездо – так уютно и безобидно он елозил в моём кармане. Но отвешивать такие комплименты Феликсу я тем более не собирался.

Моим гидом оказалась угловатая неформалка по имени Ольга, одетая в тяжелые бутсы и кожаный комбинезон.

– Особняк построили в 1770-х годах, – начала она. – В 1844 году здание купил Николай Брусницын, организовавший тут кожевенную мастерскую. Его предприятие, поначалу скромное, быстро шло в рост, и уже скоро мастерская превратилась в фабрику, на которой работало больше 600 человек. Род Брусницыных богател, но, в отличие от других преуспевающих купцов, они предпочитали продолжать жить здесь, а не переезжать в центр Петербурга. Дом рос вместе с ними – появлялись пристройки, поднимались потолки…

Ольга рассказывала всё это, стоя на парадной лестнице, которую обрамляли колонны с кориатидами и атлантами. Пожалуй, в другой день я бы с удовольствием послушал историю особняка, но сегодня я играл роль сыщика, а не туриста.

– Простите, можно задать вопрос?

– Конечно, – кивнула гид.

– Я писатель, – с достоинством солгал я. – Пишу мрачные истории и собираю – такие же. Возможно, вы могли бы рассказать мне что-то готическое об этом особняке?

Ольга улыбнулась.

– Безусловно. Пройдёмте за мной в гостиную – там висит зеркало, которое прозвали зеркалом Дракулы…

– Как интересно! – воскликнул я, хотя уже прочитал об этом в интернете.

Оказывается, особняк Брусницыных был популярным местом среди любителей мистики – как раз из-за зеркала. Согласно легенде, Николай Брусницын купил его в Италии. Уже тогда оно считалось старинным, поскольку висело во дворце, в котором якобы хранился прах самого графа Дракулы. Вскоре после того, как Брусницын повесил это зеркало в гостиной, умерла его внучка – и по городу поползли слухи о том, что беда ждёт каждого, кто заглянет в глубину отражения. Более того, в советские годы, когда зеркало национализировали и повесили в кабинете главы какого-то заводов, глава этого завода таинственно исчез из запертой комнаты…

А ведь сейчас из особняка тоже загадочно исчезают люди.

Вслед за Ольгой я прошёл сквозь анфиладу залов, расположенных в восточном крыле особняка. Мы прошли сквозь парадную столовую, оформленную в стиле Позднего Возрождения, и полюбовались тайной дверцей, ведущей в бильярдную. Затем вышли в танцевальный зал, и в примыкающую к нему небольшую курительную комнату в мавританском стиле. Она впечатляла: темная и красивая, со стенами, которые украшала повторяющаяся фраза «Хвала Аллаху», написанная арабской вязью.

И вот, наконец, светлая гостиная в стиле рококо. Над камином висело огромное зеркало. Я ожидал чего-то черно-золотого, мрачного и едва ли не с кровавыми брызгами на поверхности, но… Оно выглядело совершенно обычным.

– Мы на месте, – улыбнулась Ольга и, встав спиной к зеркалу, начала рассказывать мне то, что я уже знал.

Я внимательно осматривал гостиную и раму. Конечно же, смотрел и на свое отражение тоже. Несмотря на то, что в общем и целом в зале было светло, а слова Ольги казались будничными, а не пугающими, с каждой минутой мне становилось все более не по себе.

В какой-то момент мне показалось, что отражение в зеркале рябит. Будто с той стороны за нами с Ольгой кто-то наблюдает, и это кто-то так жадно прижался к зеркалу, что поверхность пошла волнами.

– А откуда тут вообще это зеркало? – выпалил я, непочтительно перебив Ольгу.

Она растерялась. Потом стала повторять:

– Из итальянского дворца, в котором, по легенде...

– Нет-нет, – я мотнул головой. – Я имею в виду: откуда она взялось здесь уже после советского периода? Неужели какой-то меценат выкупил его и вернул обратно?

– Я не знаю, – Ольга развела руками.

Но что-то в её взгляде и легком румянце, проступившем на щеках, подсказало мне, что она лжет. Меня осенило:

– Оно не настоящее, верно? Здесь повесили муляж, чтобы туристам было интереснее?

Помявшись, гид призналась, что да.

Однако это отнюдь не отменяло того, что моё ощущение холодка и ужаса при взгляде на зеркало только росло. И того факта, что тут в последнее время пропадали люди.

Подумав, что терять мне нечего, я напрямую спросил Ольгу о том, случались ли тут странные события в последние две недели. Не пропадал ли кто-нибудь из гидов или гостей?

Кровь неожиданно отхлынула от её лица.

– Я… Я же уже говорила об этом со следователем? – растерянно пробормотала она. Потом, словно решив, что нападение лучше защиты, вскинулась: – Почему вы интересуетесь? Вы тоже из полиции? Или журналист? Или кто?!

Я не ожидал такого напора, и только неуверенно промямлил что-то.

– Экскурсия закончена, – сказала Ольга, окончательно взяв инициативу в свои руки.

– Что? Почему?! – воскликнул я, догоняя её – она уже быстро шла обратно к выходу из особняка.

– Потому что вы не турист, – отрезала Ольга. – Они не задают таких вопросов. Уходите отсюда немедленно.

Она попробовала вытолкать меня из здания, но я уперся обеими руками в косяки – пусть джентльменский дух во мне и негодовал при таком непочтении к желаниям дамы.

– Если здесь пропадают люди, почему не боитесь исчезнуть вы? Зачем продолжаете водить экскурсии?

Она хохотнула.

– А вы действительно писатель-фантаст, да? – в ее голосе мне послышалось едва ли не презрение. – Потому что магии не существует. И то, что трое наших гидов были здесь накануне своих исчезновений, не значит ничего, кроме совпадения… В худшем случае, того, что в окрестностях орудует маньяк. На такой случай я ношу с собой это. – Она вдруг вытащила из сумки газовый баллончик и, тряхнув их, мрачно предупредила: – Если вы сейчас же не выйдете отсюда, я им воспользуюсь.

Делать было нечего: я сдался.

Ольга сухо сказала мне оставить неуплаченную половину суммы себе и быстро ушла прочь по тихой, безлюдной в этот предвечерний час Кожевенной линии.

– Поздравляю! – весело донеслось из моего нагрудного кармана, когда я, вздохнув, сел на ступени крыльца одного из ближайших домов.

– С чем? – буркнул я. – С провалом?

– Не будь к себе так строг. Всё не так плохо.

Мне казалось, что у меня не было никакого права на его поддержку, как вдруг я понял, что он прав. Я ведь действительно ушел не с пустыми руками!..

– Ага, чувствую, тебя там осенило. – Удовлетворенно отметил Рыбкин. – У тебя сердце быстрее забилось.

– Не трогай моё сердце! – возмутился я и тотчас схлопотал испуганно-сочувствующий взгляд какой-то проходящей мимо девушки. Она явно решила, что я либо городской сумасшедший, либо – разговариваю через наушники по телефону, и диалог имеет характер драмы.

– А ты не прыгай на месте, меня трясёт. Ты же не хочешь, чтобы меня укачало и стошнило тебе в карман?

– Только попробуй!

– Да тихо ты, я тут сейчас реально сдохну!.. Давай лучше рассказывай, что полезного ты вынес из своей экскурсии.

По сути, я «вынес» не так уж мало.

Во-первых, я узнал, что исчезнувших было трое, и все – гиды. Во-вторых, что полиция в курсе происходящего и ведет расследование (почему-то об этом я прежде не думал). И в-третьих, у меня сложилось стойкое впечатление, что с зеркалом действительно что-то не так… Но разве это возможно, если оно – фальшивка?

Феликс похвалил меня за рассуждения. И сразу прокомментировал ситуацию с полицией.

– Следователи ближайшего участка действительно знают о происходящем. Именно они рассказали нам о ситуации. В каждом отделении есть минимум один сотрудник, который в курсе существования Ордена Небесных Чертогов – и помогает нам. Они передают нам сведения обо всех подозрительных делах, в которых потенциально замешано колдовство. Помогают, если мы просим (хотя мы обычно не делаем этого), и потом аккуратненько пишут подходящий всем сторонам доклад.

– Так что же это, – опешил я, – мне нужно было начинать расследование не с экскурсии, а с похода в полицию?

Феликс фыркнул из кармана.

– Самостоятельное расследование на то и самостоятельное, что ты двигался по тобой лично выбранной траектории.

– То есть вслепую тыкался не пойми куда… – расстроился я.

– Женя, однажды я начну вести счет ситуациям, когда ты обесцениваешь себя или свои действия, и, поверь, это тебе не понравится, – неожиданно заявил Феликс. – Потому что за каждый раз я буду давать тебе щелбан. И уже к концу недели у тебя вместо лба будет дырка. Тебе это надо?

Я только вздохнул.

– Тогда завтра утром пойду в полицию и разузнаю подробнее о пропавших. Ты же объяснишь мне, к кому и как мне там обращаться, чтобы меня поняли, а не выгнали взашей или что похуже?

– Расскажу, – пообещал Феликс.

По возвращении в квартиру я был вынужден временно превратиться в няньку для Рыбкина. Это определенно было не тем, о чем я когда-либо мечтал, но выбор отсутствовал.

Крохотный Феликс самостоятельно не мог ни залезть на раковину, чтобы помыть руки, ни, собственно, помыть их, отвинтив вентиль. Я чертыхался от необходимости поить его водой из рюмки, подсаживать везде, действуя как зацепщик строительного крана, и слушать его нытье на тему того, что ему не во что переодеться.

В какой-то момент он ткнул на банку с ватными палочками и предложил нам устроить бой на них, как на мечах. Первым же ударом я, не рассчитав силу, отправил его в далекий полёт до шторы. Не будь Феликс таким ловким и не вцепись в нее намертво, я бы лишился соседа по квартире столь же быстро и удивительно, как и приобрел его.

Всё это время я продолжал думать о загадке зеркала Дракулы.

– Слушай, – сказал я наконец.

Уже была глубокая ночь. Темные воды канала у нас за окнами смолянисто поблескивали, вдали слышалось гудение лодочных моторов.

– У меня есть две теории того, что могло случиться с зеркалом…

– Ну-ка, – сказал Феликс, разлегшийся на выданном мной клоке ваты, как на диване.

– Первая: зеркало уже не фальшивое. Кто-то заменил его на настоящее, и поэтому люди начали пропадать. Вторая: зеркало до сих пор фальшивое, но в нем завелся кто-то, кто жрёт гостей, заглянувших в комнату после заката.

– Логичные версии. Завтра дам тебе контакты того, у кого ты сможешь разузнать об этом подробнее. Все. Первый день расследования закончен. Отнеси меня в спальню, будь добр.

Я со вздохом послушался.

8. Зачем ты отправляешь меня туда одного?

Утром следующего дня мне предстояло отправиться в полицейский участок.

– Я туда не хочу, – прямо сказал я Феликсу, который сидел на полочке под зеркалом в ванной, пока я чистил зубы. – У меня аллергия на все, связанное с органами безопасности.

– Почему?.. – беззаботно размахивая ногами, поинтересовался Рыбкин. – Только не говори, что у тебя когда-то были проблемы с полицией. Не поверю!

– Не было. Но мне все равно очень некомфортно с подобными людьми. Каждый раз, когда я вижу полицейского, я невольно напрягаюсь. Стараюсь идти беззаботнее, выглядеть благообразнее… Скорее всего, от этого я кажусь лишь подозрительнее, но пока меня, к счастью, никто ни за что не задерживал. Но я все равно всегда начеку, знаешь ли.

– Прекрасно, значит, «начеку» и пойдешь в участок, – хмыкнул Феликс. – Хотя я сейчас вспоминаю, что ты не один такой… Многие люди говорят нечто подобное. Интересный феномен, конечно.

– Мне вот прямо точно нужно туда идти? – вздохнул я.

Видимо, физиономия у меня была полна такой неподдельной горечи, что Феликс решил меня подбодрить. Приложив руку к сердцу, он великодушно пообещал:

– Если не дашь страхам и предрассудкам помешать твоей будущей карьере, я исполню одно твое желание.

– Серьезно? – изумился я.

– Я не имею в виду магическим путем, – он помотал головой. – Просто какое-то обычное. Что хочешь – то и сделаем. Не знаю, оперу послушаем. Или подарю тебе что-нибудь.

– Я хочу еще раз побывать в Небесных Чертогах, – выпалил я.

– О, так тебе понравились ангельские владения? – Феликс выглядел таким польщенным, словно своими руками строил парящие сады и дворцы.

Я кивнул.

Еще бы не понравились.

Во время встречи с Михаилом и получения задания от птицы-сирин я был слишком оглушен всем происходящим, чтобы как следует насладиться визитом на небеса, но теперь, задним числом, очень хотел вернуться и просто… побродить там.

– По рукам. Свожу тебя на прогулку, – Феликс смешно дал мне «пять» своей микро-ладонью. – Но пока – иди работай, господин новичок-колдун! Или как там тебя назвали в библиотеке? «Жуткий юнец»? Тебе очень подходит, между прочим. Особенно когда ты делаешь такое лицо.

– Я тебя сейчас в унитаз смою, рыбка, – пригрозил я, но Феликс, не вняв угрозе, рассмеялся.

В участке офицер по имени Святослав отвёл меня в дальний кабинет и торжественно выдал пачку документов о людях, пропавших в особняке Брусницыных. Он настолько старательно и вежливо отвечал на все мои вопросы, даже самые глупые, что я проникся невольным и запоздалым уважением к организации, к которой собирался присоединиться в качестве стража.

– Кстати, а мы у вас как-то зарегистрированы юридически? – воспылав неожиданным любопытством, уточнил я. – ООО «Небесные Чертоги» или что-то такое?

Кругленький, кудрявый Святослав в ответ покатился со смеху, поправив на носу очки.

– Было бы потрясающе, – оценил он. – Но нет, вы у нас считаетесь просто независимыми консультантами.

Добытые полицией данные подтверждали, что все три жертвы были гидами. Пропали они вместе с телефонами, и, если судить по информации от мобильных операторов, каждый из этих абонентов стал недоступен ровно в полночь.

– Уличные камеры засекли, что все трое заходили в особняк Брусницыных, прежде чем исчезнуть, – докладывал Святослав. – Опросив других экскурсоводов, мы выяснили, многие гиды использовали его как место для спокойной работы.

Как оказалось, дополнительной работой пропавших гидов было создание контента для образовательных ютуб-каналов. Поэтому интерьер старинного особняка подходил для этих целей как нельзя лучше.

– Считайте, бесплатная студия, – сказал Святослав. – Ночью местный интерьер действительно выглядит впечатляюще, да и никто не беспокоит.

– Но для качественной записи нужен хороший свет, звук и всё такое… – протянул я.

Святослав пожал плечами:

– Как нам объяснили, ребятам хватало круговой лампы и еще двух источников света. Мол, в умелых руках проводить съемки элементарно. Мы посмотрели видео с их канала и убедились в том, что так и есть.

– А техника тоже исчезла? – нахмурился я.

– Нет, осталась. Кроме, как я уже сказал, телефонов.

Я задумался. Можно было предположить, что проклятая сущность из зеркала любит хрустеть именно смартфонами, но никак не штативами, однако… Пожалуй, все даже проще. Почти у всех, кого я знаю – и у меня самого тоже – телефоны будто приклеены к руке. Я хожу со своим везде. Я буду чувствовать себя потерянным, если пойду на кухню, а телефон при этом оставлю в комнате. И, наверное, умру от тревоги, если окажусь без него на улице. А значит…

– В какой комнате проводились съемки?

– В танцевальном зале, – ответил Святослав.

Ага. Я вспомнил, что он находился на первом этаже, тогда как зеркало – на втором. А значит, вероятно, экскурсоводы в какой-то момент прерывали съемки, отвлекаясь, скажем, на странные звуки, брали телефоны, шли в зал с зеркалом и… Пропадали. Даже кнопку экстренного вызова не успевая нажать.

Я еще немного пообщался со Святославом и ушел. На прощанье он пожелал мне удачи с делом.

***

В качестве следующего шага расследования Феликс посоветовал мне отправиться к ведьме по имени Инга.

Слово «ведьма» мне не понравилось. Я коснулся пальцами цифр «29» у себя на запястье и напомнил-наябедничал:

– Предыдущая встреченная мной ведьма чуть меня не убила.

– Так ты её и подцепил неизвестно где, – фыркнул Феликс. – А Инга – наша. Ничего плохого она с тобой не сделает.

– Слушай, а в чем вообще разница между ведьмами и колдуньями? – спросил я.

– Ни в чем. Это синонимы. А владеющих магическим даром мужчин равнозначно называют колдунами и магами. Еще всех нас иногда именуют шаманами, хотя изначально шаманы – это только те, кто работает с миром духов. Но сейчас чаще как о шаманах говорят о тех, кто живет в глуши. Не спрашивай, как так вышло. Видимо, общественность почувствовала некое родство в словах «шаман» и «отшельник» и умудрилась склеить их вместе.

– Ведьмы, колдуны, колдуньи, шаманы, маги – всё одно, – послушно повторил я.

Феликс рассмеялся.

– В мире вообще всё – одно, если спуститься на молекулярный уровень. Но да. Ты молодец. Пять баллов! А теперь иди. Я в тебя верю.

***

Итак, я поехал к ведьме по имени Инга.

Я почему-то думал, что меня ждет визит в пропахшую плесенью и мухоморами квартиру, где паутины станут цепляться за мою макушку при каждом шаге, а зашторенные окна покажутся мне тюремными стенами. И, конечно, сама Инга окажется какой-нибудь совершенно чокнутой дамочкой с крючковатым носом и, как мне пообещали, ужасным чувством юмора.

Еще никогда я так не ошибался в своих ожиданиях.

На самом деле Инга жила ни много ни мало в двухуровневом пентхаусе в самом центре города. Чтобы лифт поднялся на нужный этаж, консьерж приложил к нему особую карточку. Я пожалел, что не надел галстук.

А когда дверь наверху мне открыл настоящий дворецкий, то я пожалел о всем своем наряде целиком. Сюда явно нужно было являться в одежде, сшитой на заказ. (Не то что бы у меня была такая)

Дворецкий оказался высоким и очень впечатляющим молодым человеком. Волосы у него были цвета слоновой кости и невероятной длины – почти до колена, глаза – двухцветные, фиолетовые с оранжевым. Тонкие черты и изящество жестов. На лице застыло спокойно-вежливое выражение, но аура казалась хищной, опасной: «Сделаешь что-нибудь не так – убью». А когда я увидел его уши – острые, как у эльфа, то убедился: передо мной не человек.

– Госпожа примет вас через несколько минут, – бархатным низким голосом сказал он, чуть ли не насквозь просвечивая меня взглядом. – Позвольте взять ваш плащ.

Я ничего не мог сказать в ответ. Меня просто придавило к полу и морально растоптало его величием.

Феликс! Ты должен был меня предупредить обо всём этом!..

Забрав у меня верхнюю одежду, дворецкий слегка поклонился:

– Прошу вас пока что пройти в комнату для ожидания.

У него еще и акцент. Откуда он? Из страны фейри?

Я думал, что хуже не будет, но в следующее мгновение меня и вовсе чуть не хватил инфаркт. Моё сердце сделало кульбит, и я застыл, ошеломленный.

Потому что из дальней комнаты вышла изумительная синеглазая шатенка лет двадцати пяти, одетая в лиловое платье на запáх. Она была настолько красивой, что, ей-небо, я подумал, что готов умереть. Уже не жалко.

Феликс, этот странный дворецкий и она – святая троица в религии красоты. Мне повезло узреть чудо. Теперь можно отчаливать из мира живых.

– Все хорошо, я уже освободилась, Эрантис, – улыбнулась девушка, пока я пытался собрать своё лопнувшее от восторга сердце по частям. Её голос был звонким, как колокольчик, а в глазах плясали смешливые искорки. – Отдохни, сегодня я сама позабочусь о госте.

– Не смею мешать, моя госпожа.

Слегка поклонившись, дворецкий отступил к стене, а потом… исчез. На том месте, где он только что стоял, появился красивый горшок с растущим в нём белым цветком.

Это слегка вернуло меня из розовых облачков в реальность.

– О?.. – сказал я.

Инга – а это точно была она – рассмеялась, увидев моё замешательство. А потом, слегка прикрыв ладонью рот, доверительно сообщила:

– Эрантис – оборотень. Может находиться как в форме человека, так и в форме одноименного цветка.

– О-о-о, – только и выдавил я повторно, не зная, как реагировать на такое признание.

Оборотень-золотая рыбка, с которым я делил квартиру, еще более или менее вписывался в мою картину мира. Но оборотень-цветок?!..

Вряд ли стоит спрашивать Ингу, размножается ли он почкованием. Или, скажем, что будет, если я оторву ему листочек?

После того, как мы с Ингой познакомились по всем правилам, она пригласила меня в гостиную. Пока мы шли туда, я заметил, как много в квартире растений. В кадках на полу, в кашпо, подвешенных под потолком, в очаровательных маленьких горшочках на подоконниках.

Я уточнил, не являются ли все они оборотнями.

– Конечно, у меня тут живет целая волшебная деревня. По ночам они превращаются в людей, и мы устраиваем вечеринки, – кивнула она. – А иногда – оргии.

Мое лицо вытянулось.

– Я шучу, – хехекнула Инга. – Это просто цветы.

Что ж, чувство юмора у нее было… смелым.

В гостиной уже все было сервировано к чаю. Инга предложила мне печенье с предсказанием внутри. Я взял его, но не стал открывать – только убрал в сумку. Мы завели ничего не значащую беседу, во время которой Инга улыбалась так хитро и задорно, что я пару раз оглянулся. Эта улыбка точно предназначается мне? Почему Инга так хорошо ко мне расположена? Она что-то задумала?

Пронзительно-синие глаза, кофейного цвета длинные прямые волосы, похожие на шелк, рубиновые губы, серьга-кисточка с бубенчиком в одном ухе, мелодично звенящая каждый раз, когда Инга меняла позу, и острые ключицы в треугольном вырезе платья…

А что если это не Инга, а какой-нибудь демон, подменивший ее? Точно. По недосмотру или злому умыслу, но Феликс явно отправил меня в логово злодеев! О, Рыбкин, как ты мог бросить меня на растерзание суккубу?!...

Однако предполагаемая демоница не спешила кидаться на меня, чтобы совратить и вытащить душу. Следовательно: либо я, унылая немочь, оказался слишком тощ и угрюм для того, чтобы на меня позарился суккуб; либо Инга – всё-таки Инга.

Чтобы внести ясность, я подловил момент, когда ведьма пошла за новой порцией чая, и незаметно сфотографировал ее.

После чего отправил кадр Феликсу с подписью: «Это Инга?» В ответ сначала пришло много-много вопросительных знаков. А потом: «Серьезно? Конечно, Инга! Ты же уже у нее дома, придурок!». «Сам ты придурок, – ответил я. – Причем трехдюймовый».

А сам выдохнул с облегчением. Чтобы в следующий момент дернуться от неожиданности: в шаге от меня стоял не пойми откуда взявшийся Эрантис и молча, очень демонстративно смотрел на мой телефон.

Е-мое. Он видел, как я ее щелкнул, и теперь думает, что я какой-нибудь маньяк?!

Не успел я что-либо сказать в свое оправдание, как Инга вернулась, а ее угрожающий дворецкий уже снова стал цветком – на сей раз материализовавшись на подоконнике.

В конце концов мы заговорили о деле.

– Всё верно, – Инга отпила из тонкой фарфоровой чашечки. – Две недели назад в город действительно привезли оригинальное зеркало графа Дракулы.

– А откуда вы знаете? – полюбопытствовал я.

– Феликс не сказал? Я глава столичной магической таможни.

У меня отвисла челюсть. Такая прекрасная женщина – и такое унылое слово как «таможня»?

Инга взяла с книжной полки свиток, перевязанный алой лентой, и многозначительно положила его передо мной. Развернув его, я обнаружил, что это была карта Петербурга. Инга перегнулась через стол и обвела пальцем голубую линию, окружающую город.

Та слабо мерцала. На карте вообще было немало волшебных элементов: некоторые дома, особенно в центральных районах, окружал густой колышущийся туман, а по Большой Неве скользила какая-то тень… Возможно, некое подводное чудище совершало променад.

– Это таможенная граница города, – пояснила Инга. – Если границу пересекает сильный артефакт, мои ребята это засекают. Отслеживают, разбираются, регистрируют. Я разбираюсь только с исключительными случаями. В основном занимаюсь второй работой.

Сказав последнюю фразу, она невольно зевнула. Это определенно был жест не скуки, а усталости – и только тогда я заметил, что несмотря на общую холеность и энергичность, у Инги под глазами проглядывают синяки, и какая-то трудоголичная энергия изможденного энтузиазма исходит от неё в той же степени, что и энергия сексуальная.

– А какой? – полюбопытствовал я. – Вы случайно не страж?

– Нет, я занимаюсь порталами. – Инга помотала головой. – Должность стража ни с чем не совместишь. Но вот мой брат-близнец – страж Центрального района. Вы уже знакомы с ним?

– Э-э-э, нет…

– Хе-хе. Надеюсь, вы познакомитесь на моих глазах: хочу увидеть этот триллер, – как-то зловеще-пакостно усмехнулась Инга, а потом снова постучала пальцем по карте. – Так вот, возвращаясь к теме: зеркало Дракулы недавно вернули в Петербург по желанию одного мецената.

– Значит, он и есть преступник? – воодушевился я.

– Нет, он точно нормальный, – Инга отмахнулась. – Хороший дядька, который часто возвращает ценности, национализированные или похищенные во время советского периода… В документах отмечено, что на момент возвращения зеркало фонило остаточной магией, но наши колдуны не засекли в нём присутствия никаких сущностей. Плюс, когда Феликс сказал, что вы придете, я проверила историю артефакта за последние пятьдесят лет – так вот, в ней не содержалось темных событий.

– Как же так? Когда-то зеркало было опасным, затем перестало таковым быть, а теперь – снова заставляет людей пропадать?

– Такое вполне возможно, – сказала Инга и подлила мне еще чая.

Я мысленно вздохнул. Чай мне не нравился. Он был как вкус, как кедровые орешки, и совсем не крепкий, будто вода. Но мне нравилась Инга и я не хотел расстраивать ее отказом– поэтому потихоньку пил, надеясь, что мне не предложат еще. Увы. Инга была заботливой хозяйкой.

– Дело в том, что такие старые артефакты, как зеркало Дракулы, бывают тесно связаны с местами своего пребывания. Может, вы слышали фразу: «Время накапливает память, место накапливает энергию»?

– М-м-м, признаться, нет.

– Это из йоги. Обычно её говорят, поощряя учеников практиковаться в одно и то же время и желательно на одном и том же месте: так эффект от занятий становится сильнее. Идея подходит и для магии. Вполне может быть, что зеркало Дракулы, долгое время висевшее в особняке Брусницыных, научилось питаться и его силой тоже. Когда его увезли оттуда, оно потеряло значительную часть энергии. Остатков хватило на то, чтобы съесть директора завода, но потом, видимо, зеркало – или, точнее, обитающее в нем существо – уснуло. Настолько крепко, что мои ребята не смогли его почувствовать. А возвращение в особняк вновь пробудило его... и его аппетит. Тут можно привести еще одну поговорку: «Дома и стены лечат», – задумчиво добавила она.

– Её я знаю, – улыбнулся я.