Текст книги "Японские призраки. Юрей и другие"

Автор книги: Антон Власкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

История вместе с юрей:
Гора Табарудзака

Главный герой фантастической повести Г. Уэллса «Машина времени», размышляя о судьбах человечества, позволил себе остроумное логическое построение: если бы каждое поколение оставляло за собой наследие в виде призраков, то земля оказалась бы переполнена этими созданиями. Развивая это нехитрое размышление, можно сказать, что если бы каждое поле битвы или старый кладбищенский холм несли на себе груз прошлого в виде юрей, то поиск паранормального совершенно потерял бы смысл. Зачем, спрашивается, искать то, что окружает тебя со всех сторон?

Реальность, подтверждённая научными фактами, не так богата на проявления неведомого. Места, которые призраки удостоили посещениями, сравнительно редки. Холм, который имеет репутацию обиталища призраков, носит название «юрей зака». Носящих это гордое имя не так уж и мало, но, увы, чаще всего грозная слава оказывается дутой. Чаще всего выясняется, что от юрей осталось одно название. Иногда так называют места с нехорошей репутацией, куда посторонним лучше не соваться. В данном случае нехорошая репутация подразумевает вполне реальные, а не потусторонние проблемы. Но здесь речь пойдёт о горе Табарудзака. На её склонах сошлись в яростной схватке бойцы мятежника Сайго Такамори и правительственные войска. Предметом разногласий стали взгляды на дальнейшее развитие страны. Бунтовщики были разбиты, а гора Табарудзака стала местом, где по ночам парят призрачные огоньки, а из мглы выплывают силуэты воинов позапрошлого века. Этот факт не подлежит сомнению, и потусторонняя репутация Табарудзака вполне заслуженна. Ход событий, который привёл к появлению очередного «юрей зака», будет изложен ниже.

Как известно, середина XIX века стала для Японии временем перемен. Всё началось с прибытия в 1853 году «чёрных кораблей» командора Пери. Длинноносые варвары повели себя по-варварски, приказав заканчивать с политикой закрытых дверей. Как известно, добрым словом и корабельной артиллерией можно добиться большего, чем просто добрым словом. Договор о дружбе между Японией и США был подписан, и в Стране восходящего солнца начались интересные времена. Перевооружение армии, затеянное бакуфу, требовало немалых средств, и страна стремительно нищала. Вышеупомянутые варвары время от времени упражнялись в орудийной стрельбе по японским городам. В 1863 году англичане засыпали снарядами Кагосиму. Незадолго до этого кагосимские самураи расправились с английским торговцем, что в итоге плохо отразилось на всех жителях этого города. Годом позже запылал порт Симоносеки.

Императорский двор потребовал перераспределения власти под предлогом борьбы с иностранцами. Этот призыв вызвал широкий отклик в самурайских массах. Разгневанные бездействием правительства воины стали стекаться под знамёна государя. Декоративная фигура тэнно стремительно набирала очки во внутриполитической борьбе. Последний сёгун Токугава Ёсинобу попытался отсрочить неминуемое падение, но короткая гражданская война, получившая название войны Босин, закончилась не в его пользу. В 1867 году Ёсинобу сложил полномочия в пользу молодого тэнно Муцухито, заявив, что пришло время предать забвению правление бакуфу. Заря новой жизни разгоралась над Японией!

В результате вышеописанных бурных событий рядом с юным тэнно сложился своеобразный триумвират авторитетных руководителей. В него вошли Сайго Такамори, ещё недавно служивший Ёсинобу, но вовремя сменивший сторону, Окуба Тосимити и опытный дипломат Кидо Такаёси. Победа над сёгунатом не привела к сворачиванию реформ, на что надеялись многие ревнители старины. Даймё лишились своих владений, а княжества превратились в префектуры, управляли которыми чиновники, присылаемые из центра. Простой народ получил право на ношение фамилий, о чём раньше не смел и мечтать. Самураи, находившиеся ранее на службе у многочисленных даймё, лишились жалованья, а самурайское сословие фактически упразднялось. Естественно, это не подразумевало всеобщего равенства и братства. Деление на высшую знать, дворянство и простолюдинов сохранялось, но старые звания были отменены. Отныне армия становилась не сословной, а общенациональной. В качестве компенсации грозным воинам было разрешено носить современную одежду и путешествовать по миру.

Несмотря на благодетельные реформы, обстановка в стране оставалась напряжённой (десятки тысяч самураев остались без дела и доходов). Сайго Такамори предложил разрешить накопившиеся проблемы путём небольшой победоносной войны с Кореей. Победа выдвинула бы Японию в ряды передовых держав и заодно заняла бы неспокойные самурайские массы. Когда-то давным-давно повелитель Японии Тоётоми Хидеёси именно таким путём решил проблему заскучавшего воинского сословия. Сайго даже вызвался лично отправиться в Корею, спровоцировать там собственное убийство и тем самым отрезать пути к мирному решению вопроса. Осторожные соратники Такамори не были уверены в успехе подобной авантюры и заблокировали инициативу коллеги. Сделали они это, конечно же, не из пацифистских соображений, а просто опасаясь, что Япония ещё недостаточно сильна для реализации подобных планов. Положение Такамори в правительстве сильно пошатнулось, и самолюбивый воин ушёл в отставку.

В провинции Сацума, где обосновался Такамори (и откуда он был родом), витали мятежные настроения. Время от времени озлобленные самураи пытались разжечь огонь мятежа, но в силу неорганизованности постоянно терпели поражения. Местные власти справлялись со смутьянами своими силами, а из центра шли всё новые и новые жизнеутверждающие указы. Бывшие самураи лишились денежных пособий, а затем расстались с правом на традиционные причёски и мечи! Это было уже слишком. Исчезновение славных традиций, гарантированного жалованья и внятной картины мира самураи перенесли сравнительно безболезненно, но Указ о причёсках и мечах переполнил чашу терпения. Мятеж стал неизбежен. Правительство подозревало что-то в этом роде и решило принять меры. В январе 1877 года в беспокойную провинцию прибыл корабль для вывоза оружия, а заодно – и целый отряд шпионов для наблюдения за подозрительным Такамори. Последний в это время преподавал основы артиллерийской науки местным самураям. Борцы за справедливость не стали ждать и, провозгласив: «Всякое самурайское восстание лишь тогда чего-нибудь стоит, если оно умеет защищаться», – перешли к действиям. Из арсеналов восставшие добыли немалое число ружей и патронов, а корабль и шпионы были захвачены. После интенсивного допроса все агенты признались, что их прислали из столицы, чтобы коварно и жестоко расправиться с благородным Сайго Такамори. Тому ничего не оставалось, как возглавить борцов за правду. Выбор облегчил тот факт, что они были соотечественниками Сайго. Центром восстания стал город Кагосима.

Первой целью восставших стал замок Кумамото. Его гарнизон состоял из солдат, набранных на основании закона о всеобщей воинской повинности, то есть из простонародья. Против ожиданий благородных бунтовщиков одолеть неприятеля с налёту не получилось. Представители обновлённой армии оборонялись отчаянно, и штурм Кумамото провалился. Потери с обеих сторон были невелики, что можно объяснить тем, что и самураи, и вчерашние крестьяне не вполне освоили обращение с новыми огнестрелами. Замок осадили, но время работало против мятежников. На севере Кюсю оперативно сосредоточились правительственные войска под командованием Ямагата Аритомо (формально командующим числился принц Тарухито Арисагава). К началу марта Аритомо собрал достаточно сил и счёл, что пришло время действовать. Для начала нужно было деблокировать замок Кумамото и соединиться с его героическим гарнизоном. 4 марта на склонах Табарудзаки наступающие войска столкнулись с мятежниками. Последние обладали численным превосходством, которое, впрочем, не сильно помогло, так как армия Сайго страдала от недостатка боеприпасов. Солдаты Аритомо не имели подобных проблем, и свинцовый дождь, обрушившийся на бунтовщиков, не ослабевал. Почти одновременно с началом боёв за Табарудзаку Аритомо высадил десант в Кагосиме, что имело катастрофические последствия для тылов мятежной армии. Склады с амуницией и боеприпасами стали так же недостижимы, как цитадель Кумамото. Однако упорства самураям было не занимать, и по склонам Табарудзаки продолжали стекать кровавые ручьи. Расстреляв все боеприпасы, мятежники бесстрашно переходили в рукопашную, как бы возвращая те славные времена, когда о варварских мушкетах и слыхом не слыхивали. Счёт убитых шёл на тысячи. Словно желая охладить разбушевавшихся людей, небеса разверзлись, и на землю обрушились потоки ледяного дождя. Накал сражения не уменьшился, самураи Сайго стояли насмерть. Проблема была в том, что с другой стороны им противостояли такие же бесстрашные японцы, не щадящие своих жизней в борьбе за правое дело. Ямагата Аритомо проявил себя отличным стратегом и не стал упорствовать в лобовых ударах. Две пехотные бригады под его руководством высадились у города Яцусиро, соединились с местным полицейским корпусом и ударили в тыл бойцам Сайго. В сражении наступил перелом, и 20 марта господствующая высота перешла в руки правительственных войск. Мятежники отступили на восток, что стало началом конца.

Ход дальнейших событий отлично известен всякому, кто знаком с историей восстаний, мятежей, крестьянских войн и тому подобных мероприятий. Героическая борьба, поражение, отступление, потеря городов и снова отступление. Героические соратники пытаются развалить тыл правительственных войск, но вскоре головы героических соратников украшают стены местного райцентра, а карательные батальоны множатся, как грибы после дождя. Сацумский мятеж завершился у горы Сирояма. Под началом Такамори осталось меньше тысячи бойцов, в то время как Ямагата Аритомо выставил тридцатитысячную армию. Интересно, что незадолго до этого наш герой попытался мобилизовать всё тех же крестьян, впрочем, вполне безуспешно. От Сайго потребовали безоговорочной капитуляции, что для благородного воина было немыслимо. 24 сентября солдаты устремились на последний оплот мятежников. Интересно, что на гравюре, иллюстрирующей этот эпизод, бойцы правительственных войск бегут на врага, вооружённые исключительно холодным оружием, а почти все самураи-мятежники направили на них стволы ружей. Сайго Такамори не пережил последнего боя. Получив тяжёлую рану в живот, он совершил сэппуку. Его верный помощник Бэппу Синсуке отрубил голову своему командиру и передал его слуге. Останки Сайго Такамори так и не нашли, а сам Бэппу Синсуке не встретил восхода луны.

Мятеж был подавлен, несколько позже состоялось вторжение в Корею, за которое так ратовал покойный Сайго, а он сам постепенно превратился в народного героя. О нём слагали песни, ставили спектакли, а сторонники теории заговора уверяли, что Сайго не умер, а скрывается в холодной России и недалёк час его возвращения. Песню о Сайго распевали марширующие солдаты, пьесу о героическом Такамори исполняли столичные актёры. Власть предержащим оставалось либо вступить в новую войну уже с призраком, занявшим прочные позиции в умах народа, либо смириться и сделать вид, что Сайго на самом деле был не так уж и плох. В 1889 году государь простил покойного бунтовщика посмертно, а в 1902-м сын Такамори получил титул маркиза.

Рис. Битва за гору Табарудзака. Художник Кобаяси Иетаку.

Что касается Табарудзаки, то она превратилась в место, где духи воинов прошлого время от времени напоминают о себе. Проявление потустороннего не связано с годовщинами сражения и вообще не отличается регулярностью. По слухам, призраки предпочитают дождливые ночи, как бы вспоминая о том весеннем дожде, который когда-то накрыл враждующие стороны. Искатели неведомого сообщают о странных тенях, скользящих во мраке. Правда, нельзя исключать, что им попадались на глаза другие охотники за привидениями, явившиеся в это место на ночь глядя. В близкий контакт с духами вступить никому ещё не удавалось, но то, что призраки погибших солдат и самураев до сих пор привязаны к этому месту, не вызывает сомнений. Впрочем, пострадавших от ночных встреч с духами на настоящий момент не выявлено, и склоны, где когда-то лилась кровь, остаются местом, где во время ночной прогулки можно пощекотать себе нервы и проверить свою храбрость.

Советы дилетанта: История о храбром мятежнике Сайго Такамори получила второе дыхание и стала известна всему миру уже в наши дни. Компания «Уорнер Бразерс» выпустила фильм «Последний самурай», где главную роль (не Сайго) сыграл Том Круз. В роли Марицугу Кацумото (киновоплощение Такамори) выступил Кэн Ватанабэ. Экранный мятежник оказался гораздо большим идеалистом и мечтателем, чем его исторический прототип. Отвергая перемены, наступающие в стране, Кацумото отправляется на войну в старомодных доспехах, его армия состоит из самураев, о ружьях его соратники и слышать не хотят, а мобилизация и вовсе остаётся за кадром. С другой стороны, никто и не требует, чтобы развлекательное кино было документально точным, так что не стоит слишком сурово критиковать историческую недостоверность «Последнего самурая». Последняя атака героических бунтовщиков способна выжать слезу из самого чёрствого зрителя.

Памятник Сайго Такамори находится в Токио, в парке Уэно. Великий мятежник, выгуливающий собачку, выглядит совершенно невоинственно. Бывает, что школьники, плохо знающие историю, пришедшие в парк на прогулку, узнают Сайго Такамори именно по сопровождающему его четвероногому другу.

Желающие побывать на месте кровопролитных боёв должны добраться до города Кумамото на острове Кюсю. Станция Табарудзака находится немного севернее Кумамото, а до одноимённого парка любой желающий доберётся от станции менее чем за полчаса. Надо сказать, что призраки прошлого не так уж и часто радуют охотников за потусторонним своим появлением. В этом плане замок Хатиодзи, например, является гораздо более перспективным местом для наблюдений. Так что если кто-то желает встречи именно с потусторонними прототипами героев голливудского фильма, то самым верным будет дождаться очередной годовщины битвы и остаться на ночь на склонах горы Табарудзака. Ночной ливень повышает ваши шансы на встречу с юрей, ясная ночь – понижает. Как и большинство других призрачных отражений прошлого, появление призрачных бойцов не несёт в себе угрозы для крепких нервов профессионального наблюдателя за юрей.

Место встречи с юрей изменить нельзя:
Туннель Дзёмон

Следует обратить внимание на два широко распространённых заблуждения. Первое относится к миру, так сказать, нематериальному. Многие убеждены, что посмертное существование в виде призрака является прерогативой личностей, выдающихся как своими достоинствами, так и злодействами. Благородный дон, зарезавший жену, глухо стонет на чердаке замка. Благородная донна, зарезанная мужем, бледной тенью мечется по подвалам того же замка. А за стеной гремит цепями замурованный любовник благородной донны, из-за которого и случилась эта занятная семейная история. Конечно, это демонстративно упрощённый пример, но суть вопроса он отражает верно. Об этой истории будут рассказывать с трепетом века спустя, а, проходя мимо развалин замка, припозднившийся прохожий будет невольно ускорять шаг. Соответственно история об эпидемии холеры, которая накрыла деревню возле того же замка и погубила большую часть её обитателей, звучит совсем не так интересно. Хотя, возможно, призраки угрюмых крестьян, скончавшихся от недоедания и болезней, тоже могли бы славно позавывать на страницах очередной страшной истории. Тем более что недоедание было напрямую связано с деятельностью того самого благородного дона, что до сих пор шатается на чердаке.

Второе заблуждение относится к нашим краям и звучит приблизительно так: жестокая эксплуатация труда заключённых в специальных лагерях – это исключительно печальное наследие советского режима. Последнее не совсем верно.

Начнём издалека. Реформы Мэйдзи превратили Японию в совершенно новое государство с принципиально новыми социальными реалиями. Одной из печальных реалий стало увеличение числа заключённых. Первые годы новой эпохи принесли ухудшение положения социальных низов. Разорившиеся крестьяне пополняли ряды городской бедноты и служили источником потенциальной опасности для существующего порядка. С 1876 по 1882 год число заключённых выросло почти в четыре раза – с 23 до 80 тысяч человек. Рубить им всем головы, как часто поступали ретивые даймё в прежние времена, было нецелесообразно, да и западные партнёры не поняли бы такой эксцентрики. Строить множество новых тюрем было бы слишком дорого. Выход был найден в отправке заключённых на Хоккайдо, где они могли бы потрудиться на благо своей родины.

Сама идея возникла ещё во времена сёгуната, но тогда у властей не нашлось энергии и ресурсов для её воплощения. Теперь пришло время для решительных действий. Предполагалось, что по завершении срока заключённые будут оставаться на Хоккайдо (земля Эдзо), обзаводиться семьями, что поспособствует заселению этого холодного края и укреплению северных границ империи. Как это выглядело на самом деле, сообщает профессор Токийского университета Окада Асатаро. Речь идёт об угольных шахтах Хабонаи: «Питьевая вода – грязная, она протухла и не пригодна для употребления. Нет никакого разделения между местами для отправления естественных нужд и еды. Заключённые постоянно дышат угольной пылью и воздухом с примесями вредных газов из шахты». Рудники Хабонаи ежегодно принимали более 1200 заключённых. Ежегодно смертность выкашивала до четверти новоприбывших.

Как несложно догадаться, одними угольными шахтами фронт работ в земле Эдзо не исчерпывался. Рубились леса, строились посёлки, прокладывались железные дороги и туннели. О последнем у нас и пойдёт речь. Интенсивное железнодорожное строительство стало неотделимым от образа новой Японии. Гористый ландшафт сделал неизбежным возведение многочисленных горных туннелей. Принцип вольнонаёмного труда не всегда мог обеспечить рабочей силой многочисленные стройки. В суровых северных условиях найти добровольцев на каторжное копание в глубине горы было совершенно невозможно. В ход, как несложно догадаться, пустили стройотряды из заключённых.

Надо сказать, как колодцы, так и туннели могут навести впечатлительного человека на довольно мрачные мысли. Они выкопаны в глубине земли, вдали от солнечного света. Они сырые и тёмные, и кто знает, что может скрываться в их глубине. В конце концов, они чем-то сродни могиле. О мрачной сущности колодцев говорилось ранее, но и нынешнее место действия не разочарует интересующихся.

Туннель Дзёмон строился в течение трёх лет, в эпоху Тайсё (1912–1926), но методы организации стройки не сильно изменились с тех пор, когда было решено массово направлять заключённых на освоение северных земель. Длина туннеля чуть менее полукилометра. «Не так уж и много», – скажет кто-нибудь и будет прав. Всё зависит от точки обзора. Если ехать в вагоне поезда, то полкилометра – это совсем немного. Если долбить кайлом гранит в сердце горы, то и десяток метров превратятся в дорогу размером в полжизни. Как говорится, многое зависит от того, с какой стороны вы смотрите на тюремную решётку. Работали заключённые, оставаясь закованными в цепи. Манера сковывать несчастных получила ироничное название «такобейя родо». Термин восходит к рыбацким традициям и означает ловушку для осьминога. Головоногий может проскользнуть в хитроумный капкан, но обратно ему уже не выбраться. Относительно заключённых намёк был более чем прозрачен. Об организации питания, медицинской помощи и тому подобных вещах лучше и не вспоминать. Доктор несомненно был, но был он не всегда рядом, не всегда вовремя и не всегда способен помочь. Суровые природные условия Хоккайдо, скудное питание и жестокость системы основательно проредили ряды строителей. Недалеко от туннеля существовало кладбище заключённых, но людская молва, которую невозможно ни перепроверить, ни опровергнуть, утверждала, что немало бедолаг, скончавшихся во время работы прямо в туннеле, там и остались навсегда. Не желая утруждаться с вытаскиванием тела на поверхность, надзиратели предавали его земле прямо в подземных отвалах. Кто знает, какие ужасы творились под горой во время прокладки зловещего туннеля. Несомненно, тем, кто работал там, это известно, но они по понятным причинам до конца дней своих держали язык за зубами.

Нехорошие слухи поползли вскоре после того, как туннель был открыт. Поезда резво неслись под землёй, но внимательные пассажиры умудрялись подметить, что что-то с этим местом не так, совсем не так! Те, кто был повпечатлительнее, жаловались на чудовищное чувство тревоги, которое охватывало их, когда поезд въезжал в туннель. Что интересно, покидая подземелье, люди немедленно возвращались к своему обычному состоянию. Бывали случаи, когда по тем или иным причинам состав замедлял своё движение под землёй, стук колёс стихал, и становились слышны зловещие стоны, как бы исходящие от стен туннеля. Наиболее чуткие свидетели уверяли, что они могли услышать мольбы о еде и милосердии. Один раз поезд резко затормозил прямо в туннеле. Причиной этого стала одинокая фигура, вяло ковылявшая по рельсам. Когда машинист и кондуктор выскочили на пути, то, конечно же, никого не обнаружили. Всё время, пока поезд стоял под горой, а потом неторопливо набирал ход, пассажиры боязливо таращились в пол, в потолок и в газеты, лишь бы не рассмотреть получше, а что же на самом деле скрывает темнота туннеля.

«Причина проста! – говорили многие. – Строительство погубило немало жизней, и души погибших не находят покоя». «Всё ещё хуже! – добавляли другие. – Души погибших не покидают туннель, потому что их тела до сих пор там, где-то в глубине горы!»

Невероятно, но последние оказались не так уж далеки от истины. Очередное землетрясение, на которые так щедры Японские острова, привело туннель Дзёмон в аварийное состояние. Стало очевидно, что стены нуждаются в ремонте. Ремонтная команда, взявшаяся за дело, подтвердила, что стенки туннеля и правда немного осыпались, и осыпь вскрыла крайне неприятный сюрприз: людей, захороненных здесь много лет назад. Если быть точным, захороненных во время строительства туннеля, ведь других вариантов просто нет. Довольно странно, но многие тела оказались в горе в положении стоя. Последнее сразу заставило вспомнить о ритуале хитобасира, заключавшемся в том, что человек замуровывался в основание некой постройки. Жертва придавала будущему строению особую прочность. Более подробно об этом зловещем ритуале будет сказано в следующей главе. Нельзя исключать, что кто-то из надзирателей помнил о старом магическом действе и, переживая за будущую надёжность туннеля, решил подкрепить расчёты современных инженеров надёжными древними рецептами. Наверняка в обречённых работниках, погибавших от непосильного труда, голода и цинги, недостатка не было. Неясно, почему стоячих жертв оказалось так много. Ведь, насколько нам известно о хитобасира, для ритуального укрепления постройки достаточно одной жертвы. На этот вопрос ответа мы уже не узнаем, что, пожалуй, и к лучшему. Те, кто строил туннель, те, кто надзирал за строителями, и те, кто, руководил надзирающими, покинули наш мир. Был ли совершён ритуал хитобасира, остаётся неизвестным. Дальнейшие раскопки, проведённые у входа в туннель, вскрыли братскую могилу, где несколько десятков заключённых нашли свой последний приют. Это захоронение совершенно точно не имеет отношения к хитобасира, но вполне может быть напрямую связано со зловещей репутацией туннеля Дзёмон. Среди ценителей паранормальной активности он до сих пор пользуется заслуженной славой.

Рис. Туннель Дзёмон.

Недалеко от пасти туннеля, находящегося, кстати, на полпути между городами Асахикава и Абасири, был возведён памятник погибшим строителям. Измождённая фигура опирается на кирку, скорбно глядя перед собой, – суровое напоминание о человеческой жестокости.

Советы дилетанта: Говорят, что среди персонала поездов, постоянно курсировавших по линии Сэкихоку, где расположен мрачный Дзёмон, были часты как нервные расстройства, так и обычные недуги. Молва приписывала это зловредному влиянию неупокоенных призраков. Так это или нет – сказать довольно сложно, так как чёткой статистики на этот счёт не велось. Для случайного пассажира, которым (чисто теоретически) мог бы оказаться кто-то из нас, данная опасность несущественна. Мы же не собираемся кататься взад-вперёд по этому перегону. Но если бы судьба занесла нас в далёкие хоккайдовские края, то можно было бы посоветовать несколько нехитрых действий. Во время движения по туннелю не стоит таращиться на темноту за окном. Воспользуйтесь наушниками и послушайте какой-нибудь хит. Дышите спокойно и не забивайте себе голову потусторонней ерундой. Если же вы страстный искатель потусторонней ерунды, то просто поменяйте плюс на минус. Прижмите лицо к стеклу и внимательно изучайте каждый метр туннеля, проносящегося за окном. Напрягите слух, стараясь уловить голоса с того света. Вполне возможно, что разочарованы вы не будете.