Текст книги "Дом для всех"

Автор книги: Антон Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Среди собравшихся на молитву – люди всех возрастов, но в основном 20–40 лет. Вообще это основной контингент мечетей – люди 20–40 лет, мужского пола (женщин тут дискриминируют, дамского отсека в мечетях Оша нет!) Существенный процент (2 %) составляют студенты из Пакистана. Они же часто работают здесь в Интернет-кафе, в продаже сотовых телефонов и в других работах. Почти все посетители мечети – люди без бород.

А зря! Вот я наконец купил книжку (на русском языке):

Шейх Маулана Мухаммад Закария Сахиб. БОРОДА мусульманина и её важность. (Изд-во «Иман», город и тираж не указан, 1996 год. Перевод с урду.)

Книжка очень интересная и познавательная. Надо будет поксерить несколько экземпляров и давать читать в Москве. Пускай народ просвещается. Помимо множество цитат из мусульманских учёных, доказывающих, что брить бороду непозволительно (харам), – приведены ещё и цитаты из врачей и других мудрых людей. Прочитав эту книгу, каждый убедится, что отращивать бороду (и стричь усы) было практикой всех Пророков, и отклоняться от прямого пути непозволительно. Борода должна быть с кулак величиной, никак не меньше.

Однако пока что из среднеазатских мужчин – бородатых, наверное, лишь 1–2 процента.

ПАКИСТАНЦЫ

В городе заметно много пакистанских студентов. Их можно встретить в институтах, в общагах, а также в пунктах IP-телефонии и в Интернет-кафе, причём часто они являются не только посетителями, но и хозяевами заведений. Я решил узнать их сущность.

– Вы из Пакистана? А что тут делаете? – спросил я по-русски.

– Студенты. Учимся медицине, – ответили мне (тоже по-русски, но с сильным акцентом).

– А учитесь на русском языке? Или на английском?

– На русском.

– А почему здесь, в Киргизии? У вас же наверняка, в Карачи, в Лахоре, есть свои институты?

– Есть, и даже очень хорошие. Но у нас только бюджетные места, нет коммерческого набора. И очень большой конкурс. Например, в Лахоре в медицинском университете на 100 мест каждый год претендует 10,000 человек. Поэтому, если 2–3 балла не добрал, что делать? А здесь можно поступить, за деньги, но дёшево.

– А в Таджикистан тоже едут учиться?

– Да, бывает, ездят и туда. Но больше сюда.

Пакистанцы отличаются более тёмным цветом кожи, и отсутствием киргизской узкоглазости. Изредка попадаются бородатые. Меня тоже иногда принимают за пакистанца, и порой мои уверения, что я из России, до некоторых не доходят. Как-то раз мелкие дети заговорили со мной, и всё же остались в убеждении, что я из той страны. Когда я ухожу, дети кричат мне вослед:

– Я люблю тебя, Пакистан!

Надеюсь, что через два-три года мы откроем дом АВП в пакистанском городе Пешавар, и я ещё раз побываю в этой интересной и замечательной стране. Все путешественники, которые проезжали Пакистан и путешествовали по нему (Юстас, Брэндон и другие), – о нём отзываются с восторгом. Пакистан ждёт нас. Прикольно, что нам встретятся там люди, учившиеся когда-то в Оше, Бишкеке или других «советских» городах: земляки, значит.

МЫ УЕЗЖАЕМ

Шестое октября 2007 года. В городе Ош – осень. Ночью довольно прохладно – градусов десять. Заканчивается месяц Рамадан. Мы активно готовимся к отъезду.

Последним, 92-м обитателем Дома АВП стал Рома Печёнкин, прибывший в Ош за несколько дней до завершения всего нашего киргизского проекта. Последняя группа иностранцев (три израильтянина) покинули Дом АВП утром шестого числа.

Я пошёл прощаться с тётей Галей, продавщицей книг. Она сделала нам подарок: целую кучу старых вещей (они достались Ромке в качестве утеплителя), а также футболку и шесть горячих хрустящих лепёшек. А также подарила мне маленькую розу, видимо сорванную рядом на газоне (но я не видел, где она её взяла).

С моей стороны, я подарил ей весь комплект книг, не проданных пока ею – книги мои, Шалфицкой, Зубцова, Динца и Тютюкина, а также те старые советские книги, которые мы покупали у неё летом, прочитали и теперь тащить их в Москву было бы затруднительно. Пожелаем тёте Гале удачи в распространении книг, а также улучшения жизни и появления радости в оной.

В книжном магазине «Раритет» я подарил продавщице, Дане, также весь комплект ещё не проданных ею книг – опять ПВП, Шалфицкая, Тютюкин, Ближнее Зарубежье и всё остальное. С двух остальных точек книги пришлось извлечь – спросом они там почти не пользовались, только место занимали и пылились. А тут хоть (у тёти Гали и в «Раритете») наши книги хоть найдут своих читателей.

Уезжать жалко, грустно, но однако же – вовремя. Сдираем фотографии со стен Дома АВП, снимаем карты, выбрасываем совсем негодные вещи и пытаемся продать ещё сносные. Так никто, ни один кыргыз, не просветился идеей вольных путешествий. И всего несколько человек из местных заходили к нам в гости. Две бабули-соседки (хвастались целую неделю, что придут с пирогом, пришли наконец, принесли булку за 10 сом), один студент из соседнего вуза, уроженец Науката, и ещё один узбек-провинциал из села. А также Лада (русская, хозяйка гостевого дома, предлагавшая нам жилище за 900 долларов в месяц) и Александр (журналист из газеты «Эхо Оша», прочитавший за одну ночь целый комплект моих книг). Всего шесть местных взрослых, плюс дети со двора 9-14 лет (приходили смотреть фотографии). Вот, наверное, и всё.

Но всё-таки 92 человека из 15 стран пожили в Доме АВП, и не было ни одной ночи, чтобы я ночевал в доме в одиночестве. Всегда здесь кто-то жил, каждую ночь останавливалось от 5 до 20 человек. Гостиницы города Ош не досчитались, по меньшей мере, 70.000 киргизских сом (70 дней * 10 человек * минимум 100 сом, что обычно берут в гостинице).

Довольно много книг удалось-таки распространить – что по свободной цене на лекции АВП (по 1 сому), что в качестве подарка, некоторые же книги всё-таки купили жители Оша и Ташкента. Да и книги, с трудом раскиданные нами на фестивале в Астане, наверное уже прочитаны неоднократно многими обитателями казахской столицы.

Книги остались в библиотеках – в Оше, Душанбе, Хороге, Худжанде, Андижане, Исфаре, в некоторых других городах, в карманах наших попутчиков, в бардачках водителей и в сундуках кыргызских юрт. Кто знает, какова будет их судьба? Может быть, и будет какой-то толк от этого. Кто знает? Моё дело – трудиться, а всходы зависят не от меня.

Я уезжаю в Бишкек, где до сих пор неизвестно – будет ли лекция, не будет ли лекции? МирАли из Ассоциации пешеходных туристов что-то тормозит. Может быть, и нет тут никаких пешеходных туристов, все ушли пешком, куда глаза глядят – в горы, в Китай, в Россию? Скоро я узнаю и это.

Спасибо городу Ошу за эти два с половиной месяца. Спасибо южной Киргизии и всей Средней Азии. Мы здесь уже как дома. Да и настоящий дом – вот, был Иркутск, сейчас – Ош, завтра это снова будет Москва. Потом (иншалла) Каир, Владивосток, Пешавар… Весь мир – наш дом, а новомодные изобретения типа телефона, самолёта и интернета делают его жителей соседями.

Жалко, конечно: в Оше не обнаружилось людей, восприимчивых к нашим, вольно-путешественническим идеям. Ну что, не всё вместе, не всё сразу. Мы сами и привезли с собой в Среднюю Азию наше путешественническое общество. Привезём его и в другие местности. А сейчас – домой!

Домой!

Домой!

В понедельник 8 октября я отчаливаю на Москву – с остановками в Бишкеке, Астане и Магнитогорске.

ПОКИДАНИЕ ОША. БИШКЕК

Когда я собрал свой рюкзак, предназначенный для перевозки в Бишкек, в нём оказалось целых 35 кг – и это несмотря на то, что я раздал, раздарил, продал или оставил в Оше всё возможное. Конечно, мой комплект вещей не так велик, если вспомнить, что я ездил не только путешествовать, но и жить в Киргизии. Географические карты, одежда, пила, ноутбук, кружка, фотоаппарат, спальник и прочее оказалось все вместе довольно неудобным рюкзачищем. Поэтому, проходя мимо автовокзала, я и интересом приглядывался к таксистам, которые ежедневно взывали к нам криками «Бишкек! Бишкек!»

Наконец, мечта одного из таксистов оправдалась. Я предложил ему 500 сом, тот долго делал вид, что перевозка стоит дороже, но потом согласился – оказалось, местные тоже платят 500 (= 350 руб) за эти 700 км пути. Но, посадив меня в машину, таксист принялся ловить других пассажиров, что было непросто по причине конкуренции. Я посидел часок, разочаровался и решил было свалить, достав монетку: подумал, если вылезет цифра, то посижу ещё в таксисте, а если птичка с крылышками, значит мне надо забирать рюкзак и лететь куда подальше. Как только я вытащил рюкзак, таксист пришёл в беспокойство, но тут же пересадил меня в другую машину, которая отправлялась тотчас (и затеял с тем, другим водителем ссору относительно комиссионных!)

Бизнес по перевозке людей в Бишкек – достаточно странный, типа продажи желудей. Посудите сами. Шикарный, просторный праворульный джип (гибрид джипа и микроавтобуса) вез, кроме водителя, ещё трёх пассажиров, рассевшихся очень вольготно. Задняя часть джипа была заставлена сумками – мои 35 кг никого не удивили, тут люди возят с собой по 135 кг шмоток. Итак, три человека платят водителю по 500 сом, суммарно 1500 сом (=1000 руб). Предположим, что за 700 км горной дороги джип съедает, скажем, 50 литров топлива, по 22 сом/литр, выходит – на 1100 сом. Всего 400 сом остаётся водителю (280 рублей) на гаишников, за работу и на возможные запчасти. Я спросил, может он перегоняет машину и едет случайно, подобрав пассажиров; но нет, водитель ездит так регулярно, это его работа. Интересно, что при схожей цене на бензин и при таком же расстоянии, такси из Москвы в Питер или обратно стоит 20.000 руб.

На переднем сиденье, рядом с водителем, оказался «святой» пассажир. Седоватый дядька лет пятидесяти регулярно совершал намаз, сидя в такси, таким образом. Сперва он повязывал на голову платочек, типа банданы, и начинал шептать молитвы и кланяться в приборную доску. После молитв снимал платочек, это означало, что молитва окончена. И водитель, и пассажиры соблюдали пост до захода солнца.

Лозунги и вывески по дороге:

«Наша цель – построить Камбартинские ГЭС на благо Кыргызстана!»

«Кыргызстану – наш упорны труд!» – на развалинах старого завода.

«Водитель, помни! Тебя ждёт дома семья!» – и тут же для лучшего воздействия поставлен остов разбитой машины. В другом месте «Водитель! Не превышай скорость – тебя ждут дома!» и опять стоят обломки машины.

Распродажа джинсов и курток по-киргизски называется «Жынсылар. Курткалар».

Бишкек! Ехать до него оказалось десять часов. Прибыли мы очень поздно, около полуночи. По дороге – на перевалах лежал снег, да и в самой кыргызской столице было градусов пять мороза, лужи замёрзли. Попадание в Бишкек мне напомнило прошлогоднее попадание в Сургут – тоже холодно, и цены на всё кусаются. С нашими ошскими зарплатами ходить по Бишкеку просто опасно. Зайти поужинать – 80 сом, а фруктов по 5 сом/кг нигде и в помине нету. Пол-литровая пачка кефира стоит 20 (в Оше 10) и так далее. Одни убытки.

Чтобы не беспокоить никого своим визитом в полуночный час, – я направился в мечеть. Городской транспорт уже не работал. Главная магистраль города (Чуйский проспект) был ярко освещён, что после Оша было тоже непривычно. Как бабочки на лампу, – на свет слетелись милиционеры, и двое даже проверили у меня документы, вежливо поздоровавшись за руку. Около половины первого ночи я притопал в мечеть.

Главная городская мечеть была открыта, – это была Лейлят-аль-Кадр, Ночь предопределения. Благочестивые люди молились, тусовались, ужинали и спали в мечети. Я последовал их примеру. Утром оказалось, что помимо главного молельного зала в мечети имеется специальное помещение для ночлега вписчиков. Там уже спали несколько десятков человек, укрывшись одеялами (а кое-кто и молельными ковриками). Там же можно и оставить рюкзак.

Наутро отправившись по городу, я совершил много полезных дел.

1) посетил Казбека, человека, который вписывал нас с Кириллом в июле, и у которого я оставлял две коробки с книгами на хранение. Сейчас он не мог меня вписать, т. к. к нему приехали родственники, но я уже договорился с другим бишкекцем.

2) Отнёс эти книги в другое место, в фирму «Муза», где работает МирАли – председатель общества пешеходных туристов. МирАли обещал назавтра подготовить мою лекцию в Бишкеке, но, смотря на него, я заподозрил, что народу он там не соберёт нисколько.

3) Посетил посольство Пакистана. Мужик в приёмном окошке сказал, что в моём случае решение о выдаче визы принимает лично посол, с которым увидеться мне не удалось (да я и не стремился, т. к. виза Пакистана мне нужна только в далёком будущем). Стоимость визы для граждан России – аж 120 долларов (для кыргызов ещё дороже – 132 доллара).

4) Зашёл в Национальную Библиотеку и вручил туда комплект книг – своих и родительских, из тех запасов, что хранились у Казбека. Библиотекари были очень рады новым поступлениям, хотя вообще книги из России у них появляются. В фойе обнаружилась иранская книжная выставка – иранцы просвещали кыргызов мусульманской литературой, Коранами, книгами «Имам Хомейни» на кыргызском языке (иллюстрированная биография в твёрдом переплёте, с фотографиями, тираж 2000 экземпляров) и другими духовными изданиями.

5) В магазине «Академкнига», куда сдавал свою и родительскую литературу летом, – получил целых 705 сом. В двух других точках продажи были на более низком уровне – в одном месте 40 сом за одну книгу («Как жить в Европе»), а ещё в одной точке 0 сом. Всего 745 сом.

6) Посетил туристский магазин «Лимпопо», подвальчик с рюкзачками московской фирмы «Баск» – почти единственный турмагазин в Бишкеке. Подарил туда три книги по автостопу.

7) На ж.д. вокзале познал осенние изменения расписания. В мечети забрал рюкзак и

8) Отправился на новую вписку к бишкекскому человеку по имени Евгений. Тот оказался программистом, и обитал на северной окраине города (остановка «Скотный рынок»), в холодной избе пролетарского вида. В этой избе, оказывается, до меня успели побывать казанский автостопщик Луц с подругой, а также известные нам Юстас, Брэндон, Ольга и другие граждане во время своей поездки на Иссык-Куль.

Вечером в избу пришёл ещё один друг Евгения – человек по имени Кирилл. Вместе они составляли существенную часть прогрессивного человечества города Бишкек. Сама изба была жилищем ещё третьего бишкекчанина, известного в “hospitalityclub” под псевдонимом FromAsia. Товарищ FromAsia уже месяца три как покинул Бишкек, поехал путешествовать по России и пока в своей избе в Бишкеке не появлялся.

Вероятно, похожая судьба постигла и многих других граждан Киргизии. Одни едут из Бишкека в Россию, другие – из Оша в Бишкек, третьи – из кишлаков в Ош. Идёт великое переселение народов, и только обиженные старушки, неподвижные обитательницы своих пятиэтажек, в Бишкеке, Москве и Оше шепчутся: «понаехали!»

Да, днём в Бишкеке, на одной из парковых аллей, ведущих к вокзалу, увидел тёток, собирающих жёлуди. Сей ценный товар сыпался прямо на мостовую с деревьев, и они подбирали плоды и собирали их в вёдра, коробки и пакеты. Так что жёлудёвый бизнес процветает.

В том же месте, посреди аллеи, когда-то стоял памятник некоему Боконбаеву, вроде бы местному писателю. Однако, от Боконбаева остался один пьедестал с надписью; саму статую уже давно стащили на металлолом (как поведали местные жители). Вокруг – дети с вениками аккуратно подметали площадку. В этой стране вообще часто посылают детей-школьников с вениками подметать аллеи, улицы и парки, а также территории возле школ. Опавшие листья деревьев сваливают в одну кучу и потом сжигают (отчего и в Оше, и в Бишкеке по утрам на улицах наблюдаются костры, и пахнет гарью), а пыль поливают водой, отчего она поднимается в воздух. Вокруг бывшего Боконбаева тоже возилось десятка два подметальщиков. Я выдал свой фотоаппарат местным жителям, взобрался на постамент и организовал несколько постановочных кадров под общим названием «Боконбаев и дети».

ЛЕКЦИЯ в БИШКЕКЕ

К сожалению, организаторы лекции в Бишкеке оказались ленивыми организаторами. Но вместо того, чтобы сразу признаться в этом, они тянули до последнего, уверяли, что сама лекция им интересна, и умудрились изменить место проведения оной в оный самый день. Причём даже я сам до последнего часа не знал, где же мероприятие пройдёт. В офисе МирАли, изобретателя бишкекского «Общества пешеходных туристов», так и остались лежать нераздаренными те несколько «ПВП», которые я ему вручил ещё летом. Объявлений в городе вообще не было, так что после всего этого удивительно, что на лекцию хоть кто-то пришёл. Всего было восемь человек, считая МирАли и меня.

Этими пришедшими людьми оказались коллеги МирАли (но не по пешеходному туризму, а по работе в турфирме), а также местная 50-летняя женщина, назовём её, например, Елена Петровна. Она и явилась самым интересным персонажем.

После того, как я раздал смотреть фотографии и сказал основные вводные слова, вмешалась Е.П. и сообщила вот что (приведено в сокращении):

– Знаете, я хотела вам всем сказать. Уже около года, как я записалась в Интернете в этот – вы наверное знаете – “hospitalityclub”. И вот этим летом меня просто достали. Звонят, а некоторые не звонят, а так приезжают, всякие путешественники. И у них одно на уме – койка! Со всего мира, европейцы, россияне, из разных мест. Хорошо устроились – бесплатно ездят, бесплатно спят, и ничего, кроме как – куда бы подальше доехать – их не интересует! Хоть бы кто-нибудь что-нибудь спросил про Киргизию, про наши места – я же гидом работаю, я всё знаю здесь. Так нет же! Никто ничего не спрашивает. Переночевали, использовали койку, и едут дальше! Вот такие эти, с позволения сказать, путешественники!

Я теперь всем говорю: всё! Хватит! Я вычёркиваюсь из этого «хоспиталитиклуба». Они все одинаковые! Хотя, конечно, и среди них встречаются интересные люди. Но в основном – лишь один интерес: койка! Таких бездельников и паразитов объединяет этот «хоспиталитиклуб»! Тоже мне, нужны они мне?

…Мне нередко встречаются граждане с нарушенной логикой. Мыслят они так: если многие люди, объединённые в моей голове ярлыком «А», обладают каким-либо недостатком, – стало быть все граждане под ярлыком «А» имеют этот же недостаток. Это называется метод неполной индукции. Например, известны такие версии:

– Все автостопщики – халявщики и паразиты.

– Все русские – пьяницы.

– Все мусульмане – террористы.

– Евреи виноваты во всём.

– Все члены «хоспиталитиклуба» бесполезны и интересуются только койками.

Мне осталось лишь посочувствовать сей бишкекчанке, на голову которой обвалилось ужасно большое количество вписчиков с не устраивающим её складом характера и методом общения. Непонятно только, что она хотела от меня и других слушателей: призвать нас выйти из членов «хоспиталитиклуба», чтобы спасти и нас от халявщиков? Или это было направлено в мою сторону как обвинение? Неясно.

Конечно, число этих гостей было значительно меньшим, чем например число постояльцев Дома АВП в Оше. Причина же нестыковки Е.П. с гостями мне более-менее ясна. Многие женщины в возрасте 50 лет ищут себе светское общество некоего рода. Поэтому в церквях, в сектах, среди всяких любителей йоги, здоровой жизни, экологической жизни, и среди Свидетелей Иеговы преобладают дамы этой категории. Они мечтают быть выслушанными, найти общий интерес, желательно возвышенный интерес. И тут приезжают обычные передвижные люди, в среднем 25-летнего возраста, и вместо того чтобы расспрашивать и выслушивать хозяйку, лезут в душ, варят что-то на плите и развешивают свои носки не первой свежести. А наутро, подозревая, что общения на дорожные темы не получится, едут дальше, оставив Е.П. невыговорившейся. Вот она и пришла с жалобой на лекцию АВП.

Другие же посетители лекции были ещё менее активны. Поговорив о разном, мы разошлись, и я направился на вписку – но не к Елене Петровне, а к уже упоминавшемуся Евгению. Наутро мы с ним собирались поехать автостопом в Нарын.

АВТОСТОПОМ в НАРЫН

Городок Нарын – один из семи областных центров Киргизии, и самый высокогорный из них. Он находится в 1650 м выше уровня моря, и в 400 км юго-восточнее Бишкека. Это весьма киргизский город Киргизии, т. к. около 99 % его обитателей составляют, как леко догадаться, кыргызы. Посещается он путешественниками довольно редко. Сам товарищ Евгений, хоть и прожил в Киргизии свыше двух десятилетий, но никогда ранее в Нарыне не бывал.

Утром 11-го октября мы вышли из избы рано утром, и направились на выезд из столицы. До соседнего городка с названием КАНТ мы доехали на маршрутке за 10 сом. Город Кант назван так вовсе не по фамилии нашего соотечественника, калининградского философа И.Канта. Говорят, что по-киргизски слово «кант» обозначает сахар, который там и производят.

Первый водитель наш был говорун, он наслышался разных легенд: про подземные ходы, ведущие из селения Х прямо в Китай, про каких-то сорок баранов и про огромный медный котёл, размером с бассейн, описанный ещё в эпосе «Манас», для варки мяса, обнаруженный на озере Сонг-Кёль. В этот котёл можно было поместить и сварить целое стадо, ну а где же столько дров найти для варки? И почему котёл ещё не раскололи на цветмет? И ещё говрил не помню про что. Все селения для него были исторические. Другие водители оказались попроще. В город Нарын ведёт асфальтовая дорога, и преодолев перевал Долон в 3050 метров, мы въехали в сей областной центр на бензовозе.

Город Нарын обладает следующими особенностями:

Во-первых, троллейбус. Один маршрут и одна машина троллейбуса обслуживают этот холодный городок. Вечером нам так и не удалось его подловить; зато посчастливилось наутро. Водитель сказал, что всего в городе есть три троллейных машины, но в ходу была обнаружена только одна. Проезд стоит 3 сом, студентам 2 сом, школьникам 1 сом, льготникам даром. Как троллейбус попал в такой крошечный городок (население порядка 20 тыс. жит.) – загадка!

Во-вторых, отсутствие пригородов. Обычные областные центры начинаются постепенно, из деревень понемногу возникает город. Тут из-за гор, ненаселённых, нежданно вырастает городок вдоль реки, со всех сторон окружённый крутыми безлюдными и уже снежными горами. Как остров!

В-третьих, Нарын удивляет рекордным количеством пьяниц. Их тут больше, чем в Бишкеке или Оше (в процентном соотношении), а в магазинах основным товаром является бухло. А вот дешёвых и вкусных фруктов не было найдено.

В Нарыне были найдены: автовокзал, музей, две мечети (одна очень красивая, вторая типовая), центральная площадь, где на постаменте от памятника ВИЛу стоял железный фаллос с прикреплённым на него флагом Кыргызстана. Сам Ильич скрывался от взоров публики в сквере перед школой, спущенный с высокого гранитного постамента на маленький цементный. Кроме ВИЛа и флага, в городе нам попался памятник Манасу на коне и несколько бюстов местным артистам и героям. Причём один бюст крошечный, в ½ натуральной величины, торчал у крыльца библиотеки. Обнаружилось и крупное здание театра, с крыши которого мы наблюдали и фотографировали весь город в свете заходящего солнца.

Центральная улица (Ленина) застроена советскими 2-3-4-5-этажными домами, за которыми протянулся частный сектор. И развалины каких-то заводов и предприятий. Жители Нарына очень хотят развивать туризм, и поэтому там даже попался такой плакат: «ТУРИЗМ – наше будущее» (перевод мой), и туристский информационный центр (неработающий), и штук пять гостиниц, включая здоровую пятиэтажную, облезлую снаружи, мраморно-холодную и полутёмную внутри. Зашли в неё из интереса – узналось, что цена ночёвки всего 60 сом, и не удержались – решили проверить местный сервис. Тем более что местные жители не проявляли инициативы в зазывании нас в гости, а мы и сами ленились проявлять инициативу – напрашиваться, а в мечети показалось холодно. Поэтому остались в гостинице.

Номер советского типа включал две койки, раковину и электрический обогреватель, который очень пригодился, т. к. мы приехали без спальников. Дверь носила следы неоднократного выбития. На нашем этаже часть дверей имела такие же следы, а часть были заколочены или завинчены проволокой. Вероятно, даже в лучшие дни гостиница не наполняется и на четверть.

Утром – было праздничное утро, конец поста, праздник Ураза-Байрам. Мужская часть нарынчан собрались на городской площади (под флагом-фаллосом), менты перекрыли движение, имам прочитал молитву. Некоторые накрыли праздничные столы прямо на площади для всех желающих. Но нам повезло больше – наконец поймали троллейбус, которого не дождались вчера, и совершили туда-обратновую поездку по Нарыну.

Домой в Бишкек поехали автостопом. Первые водители довезли нас до ближайшего села. Потом два мужика на «Ниве» взяли нас до самого Бишкека, но на полдороги сломались. С того места поломки нас тут же подобрали деревенские дядьки на «Волге» с кумысом, и, провезя километров пятьдесят, восхотели денег. Так как мы не предупредили их заранее, пришлось расплатиться, но мы отдали только 100 сом вместо ожидаемых мужиком 300 (тот, конечно, поворчал, но «цена для местных» тут составляет 1 сом/километр). После этого мы, тут же остановив следующую машину (с водителем и двумя уже пассажирками), предупредили сразу:

– Заплатить мы не сможем!

– Да конечно, я же вижу: автостоп, международный знак автостопа! – ответил водитель.

То, что моя раскрытая ладонь является международным знаком автостопа, – меня порадовало.

– Я вообще знаю эти вещи, – рассказал он, – я вот в Германию ехал, за машиной, и меня один поляк научил ездить автостопом, и мы с ним там и доехали из Польши в Германию. А я раньше и не знал, что это возможно!

По дороге водитель рассказал про свою жизнь, связанную с перегонкой машин; с пограничниками, таможенниками, бандитами, чиновниками; и о лицах, сочетающих недостатки всех четырёх перечисленных профессий. Оставив ему на память книги «ПВП» и «Вопросы», мы вышли из машины и поехали домой в избу.

Тем временем в этой избе вписывались Илья Алигожин и Надя Максимова, которые ехали через Киргизию на Китай, Лаос и Тайланд – на зимовку. Здесь, в Бишкеке, они вчера подались на китайскую визу. Пока же мы ездили в Нарын, они навели порядок в доме, ибо сие вписочное жилище было весьма захламлено. Завтра мы расстанемся – Илья с Надей останутся в Киргизии ожидать китайскую визу, а я поеду в Казахстан, где в Астане ожидается лекция по автостопу – надеюсь, более многолюдная, чем в Бишкеке.

ЗАЗЫВАЛЫ и ПРЕДЛАГАЛЫ

Средняя Азия, как и другая Азия, умеет зазывать и предлагать. Стою на автостанции в Бишкеке, жду маршрутку до границы с Казахстаном (село Кордай). Нужной маршрутки всё нет, зато множество автобусов и маршруток едут в город Токмак. Их водители наперебой кричат:

– Токмак, Токмак, едем, экспресс Токмак!

– Токмак-токмак, с ветерком едем, Токмак!

– Токмак, Токмак, с телевизором едем, в Токмак!

– Токмак! Только ДОСТОЙНЫЕ ездят на наших машинах!

– Токмак! Три места, Токмак!

– Проходим, едем, экспресс едем, Токмак, по графику едем, Токмак!

Странно, почему бы им не организовать живую очередь маршруток, которые забирали бы людей и ехали по мере наполнения, одна за одной. Цена причём одинаковая, что у маршруток, что у гигантского полупустого автобуса. Все стоят, кричат наперебой. А маршрутки в Кордай никак не видно, уже целый час, толпа собралась, нету. Никто из «токмаков» не рискует ехать в Кордай, наверное дороги не знают, или своё автомобильное табу. Наконец один «токмак» было решился сменить маршрут и поехать в Кордай, как подошла нужная маршрутка, и все сидя-стоя в неё уместились.

Проезд на маршрутке через границу удобен тем, что тогда таможенники не смотрят багаж. Все проходят быстро, показав паспорт. На казахской стороне заполняешь миграционную карточку и тоже проходишь. Содержимое рюкзаков едет в маршрутке параллельно и не осматривается.

В казахском городе Чу вокруг вокзала вертится целая туча зазывал и предлагал. Они используют одинаковые психологические приёмы.

– Куда едешь, братан? (вариант: «брат», «земляк»).

– Ну какой же я тебе братан / брат / земляк? Не скажу, секрет!

– А чего секрет?

– Да я вижу, ты таксист, или что-нибудь мне впарить хочешь.

– Да нет, я так, интересно просто. Как звать тебя?

И начинается: узнает имя, откуда, куда едешь, и окажется агентом, таксистом или другом проводников, организующим подсадку в поезд за 150 % цены. Но сейчас октябрь, билеты в кассе есть (в отличие от августа), от Чу до Астаны плацкарт стоит 2000 тенге (400 руб). Но пока я сижу на ж.д. вокзале, за полчаса меня успели опросить разные предлагалы. Даже узнав, что я имею ж.д. билет, они пытались уговорить меня ехать в Астану на такси, уверяя, что поезд может опоздать, сломаться или вовсе не прийти. Я уже стал огрызаться, а когда мной заинтересовался ещё и милиционер, – я составил о жителях города Чу весьма нелестное представление.

АСТАНА (спустя три года)

Если Бишкек мне показался холодным и дорогим, как Сургут, – то с чем же можно сравнить Астану? Разве что с Уренгоем, Надымом и другими заполярными городами. Тут тоже холодно (по сравнению с Ошом), и цены просто космические (по сравнению с ним же) – почти российские. Полчаса интернета обошлись мне дороже, чем целая ночь оного удовольствия в Оше, а любимый нами в Оше молочный коктейль стоит здесь в 21 раз больше.

Столица Казахстана с каждым годом растёт, по числу жителей и по величине новостроек. За четыре года, прошедших с момента моего предыдущего осмотра Астаны (летом 2004, когда мы с Демидом были на пути в Китай) – столица сильно достроилась. Район ж.д. вокзала остался примерно прежним, – изменения происходят в основном в дальнем районе города, за рекой. В город вгоняются большие средства, и на небольшой площади (примерно три на четыре километра) можно наблюдать различные чудеса: 90-метровую «башню с шариком», изображённую на местных деньгах, огромный «Дом министерств» порядка километра длинной (в нём размещены почти все министерства), несколько строящихся сорокаэтажных небоскрёбов и массу зеркально-блестящих зданий поменьше (от десяти до тридцати этажей). Если купить в киоске телефонный справочник, который называется «ВЕЛИКАЯ АСТАНА» (ни больше ни меньше!), это как раз про эти кварталы.

В «старом» центре города таких билдингов поменьше, там ещё остались вросшие в землю одноэтажные полуземлянки (в окружении башенных кранов и уже готовых новостроек), а вдоль главных проспектов стоят советские пятиэтажки, которые приобрели цивильно-дутый вид из-за того, что обклеены новомодным пластиком и гранитозаменителем.

Визуальное изучение задней стороны этих зданий, посещение подъездов и опрос местных жителей подтвердили тот факт, что внутри они остались обыкновенными советскими пятиэтажками.