Текст книги "Дом для всех"

Автор книги: Антон Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Итак, выехал я из Оша в семь часов утра 28 сентября, с большим подозрительным рюкзаком, полным книг (было там 20 килограмм литературы, предназначенной для просвещения узбеков). Моё поведение было очень подозрительно для узбекских пограничников – я уже четвёртый раз за это лето въезжаю в Узбекистан, и опять почему-то из Киргизии, и с грузом подозрительной литературы («ваххабитской», наверное?) Но у меня есть с собой «секретное оружие» от ментов – папка с газетами про меня.

Раньше я не собирал газеты и журналы со статьями про себя, и иногда хотя и оставлял себе более-менее понравившиеся статьи, но основную часть выбрасывал. Но когда я увидел у мудрого путешественника Владимира Несина целую папку статей про него, и вспомнил, что подобные папки (короба, ящики, контейнеры) носят с собой и другие выдающиеся путешественники, – я переборол свою нелюбовь к журналистам и начал собирать всё (почти всё, кроме статей типа «В Иркутске открыто проповедуют бродяжничество»). Первый случай такого использования был год назад в городе Шелехов, когда я доказывал свою благонадёжность чиновнице из местной администрации. А здесь, в Узбекистане, ещё не раз мне пришлось подтверждать газетами свою благонадёжность.

В общем, в папке газет, которую я аккуратно собрал, находится на данный момент 28 статей из разных газет (все с моей фотографией), включая узбекоязычную «Уш садоси», русскоязычные «Андижанскую правду», «Итоги (кыргызской) недели» и «Эхо Оша», пресса из Тернополя на украинском, прикольный артефакт на белорусском и несколько – на английском. Не считая разных рекомендательных писем на русском, арабском и португальском (это последнее – из посольства РФ в Анголе – было мне выдано на время продления моей визы, пока мой паспорт находился в МИДе Луанды). Итак, комплект внушительный, но даже слишком: в комплекте с книгами по автостопу в твёрдом и мягком переплёте, при контакте с ментами и бюрократами, производит оглушительное впечатление. Они даже не способны пролистать весь объём материала. Жалея блюстителей порядка, я обычно не сразу показываю им весь материал, а жду, в чём же они всё-таки будут до меня докапываться, и после добиваю их «козырной картой».

Итак, пропустили меня через границу, и я еду по знакомой уже трассе, по объездной Андижана, уже известной мне не хуже МКАДа – вот тут поворот на Фергану, вот ж.д. мост, вот базар запчастей, а вот и трасса на Коканд. Сел в пригородный автобус и вскоре вылез, пересилив лень: скорость автобуса тут очень невелика. Постоял немного – хоп, скоростная машина, едущая почти в самый Ташкент!

Водитель торопился, и стрелка спидометра забегала за отметку «200». Может, спидометр врал, но ехали мы и впрямь очень быстро. В десять утра мы были уже на объездной Коканда. Но нас то и дело тормозили ГАИшники. От Оша до Ташкента – не меньше двадцати постов, да, двадцать постов на 420 километров, капитальные посты, с бетонными разделителями, с дзотами и бойницами, как будто здесь ждут нападения Гитлера. В одних пропускают не глядя, в других надо платить – 400 сом (8 рублей), в третьих нужно открыть багажник, показать что внутри, а пассажирам – предъявить паспорта. На одном из постов служака придрался ко мне: почему, мол, так часто ездите в Узбекистан? И из Киргизии? А что в рюкзаке? Потеряли десять минут (водитель нервничал: мою сущность он не особо понял, и по-русски почти не понимал), – прежде чем я добил мента «секретным оружием». На другом посту опять меня повели записывать в какую-то тетрадь… На третьей проверке водитель, с большими извинениями, от меня избавился – он очень торопился, а из-за моей бороды на постах всё задерживали его.

НЕМНОГО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ

Между Ташкентом и Ферганской долиной имеется горный перевал и тоннели. Высота не очень большая – 2300, но здесь, как и на всех таких перевалах бывшего СССР, движение автобусов и маршруток запрещено. В отличие от Киргизии, где многие частники плюют на запрет и организуют рейсы Ош-Бишкек и проч., – здесь правило соблюдается более строго. Нету никаких автобусов между двумя частями страны, только самолёт и таксисты, набирающие по 4 попутчика в легковушку или по семь – в «гробик на колёсиках» «Daewoo». Многие легковушки, едущие по своим делам и имеющие свободное место, тоже не прочь подвезти за плату.

Отсутствие официального автотранспорта между главными частями страны – общо для Средней Азии. В Киргизии запрещены автобусы Ош-Бишкек, в Таджикистане нет никаких авторейсов из Душанбе в Ленинабад (он же Худжанд), хотя это два крупнейших города страны. Из Ташкента никак дёшево не попасть в столь многонаселённую Ферганскую долину (где живёт 40 % населения страны). Присутствуют проблемы и с ж.д. сообщением: поезд Ош—Бишкек не ходит с 1960-х, а Джалалабад—Бишкек прекратился в 1993 году, так как пересекал государственные границы 9 (девять) раз. Строго говоря, таможенники и пограничники Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана должны были ходить по нему 18 раз, ну для упрощения можно только 16. Поезд шёл по территориям четырёх стран, и хотя россияне безвизовы во все эти четыре страны, – среднеазиаты избирательно визовы друг к другу, и для путешествия из Бишкека в Джалалабад должны были обзавестись комплектом транзитных многократных виз. Что, конечно, сказалось на популярности поезда, и маршрут был закрыт.

Поезда из Ташкента в Ферганскую долину также пересекают территорию Таджикистана, и ходит всего два поезда в неделю – Ташкент-Андижан и Бухара-Андижан (ну и обратно, конечно). Из Душанбе в Худжанд – через Узбекистан. Учитывая то, что узбеки и таджики визовы друг к другу… Ой, блин, как всё непросто!

А ещё тут недалеко имеется Туркмения, вообще визовая всем, и визу фиг получишь. В западном Узбекистане основная ж.д. магистраль несколько раз ныряет в счастливую туркменскую землю. Здесь рельеф не горный, а плоский, и узбекам удалось за годы независимости соорудить несколько объездов, благодаря чему ж.д. система в Западном Узбекистане в полном порядке. Из Ташкента ходит много разных поездов – более 10 в пределах Узбекистана + в Россию, + электрички и пригородные поезда. А вот строительство ж.д. через перевалы в Ферганскую долину только идёт, и пока конца-краю этому не видно.

Жители Средней Азии уверяют, что такое хитроумное территориальное деление придумал ещё Сталин, для того, чтобы в случае чего труднее было развалить СССР. Наличие многочисленных «анклавов», и места, где железная дорога или автотрасса пересекает кусочек сопредельной республики – всё это сделано нарочно, и мы теперь пожинаем плоды советской политики.

Покинув скоростную машину, я недолго стоял на дороге. Отказавшись от услуг трёх легковых деньгопросов, я выловил КАМАЗ, который не так быстро, зато надёжно и безденежно довёз меня до окраины Ташкента.

По дороге пересекли Ангрен – вымирающий промышленный город, построенный рядом с угольными карьерами. Народ разбегается оттуда, как и из многих российских промышленных городов. Стоят мёртвые пустые пятиэтажки; в других ещё кто-то живёт, но половина квартир пустые, и окна уже выбиты; недострои и брошенные предприятия придают городу такой пессимистический цвет. Над городом – дым, пахнет выбросами из ещё работающих труб, доживающих свой век комбинатов. Но и здесь есть жизнь – магазинчики, заправки, рекламы и даже лозунги и цитаты Президента, прикреплённые на менее обшарпанных домах. Дети раскручивают вручную детское заржавленное колесо обозрения.

ТАШКЕНТ – 10 лет спустя

До этого лета я был в Узбекистане в 1997, 2002 и 2005 годах. Скажу, что Ташкент остался практически таким же «советским» городом, как и был до этого. Город удивляет своей огромностью – по населению это был четвёртый город СССР, после Москвы, Ленинграда и Киева. По окраинам наблюдаются заброшенные заводы и фабрики, заросшие деревьями 16-летнего возраста – возраста независимости.

Здания, обнаруженные мной, все построены в годы СССР. Современные жильцы их, правда, немного обновили: почти все балконы застроены кирпичом и цементом и превращены в дополнительные комнаты; а вот окна, выходящие на юг, нередко наглухо зацементированы или закирпичены от летнего зноя. Отовсюду торчат спутниковые и ТВ-антенны, а между ними сушится бельё, ну как примерно в Баку. В домах работают лифты и есть горячая вода (после Оша это просто дивно). Городской транспорт представлен всем многообразием: новые современные автобусы, а также есть троллейбусы и трамваи; маршрутки и метро. Проезд стоит 250 сум (5 рублей) – дешевле, чем в России, но дороже, чем в Киргизии.

«Расцвета капитализма», как в Оше, тут нету. Обменных пунктов не видать – даже на вокзале не было никакого обмена валют, потом нашлось маленькое окошечко банка, но и то закрыто, несмотря на прибытие поезда Уфа—Москва. И рубли там не котировались. Встретил только одну обменную тётку-нелегальшу. Пункты IP-телефонии тут в Узбекистане не встречаются, хотя есть советские переговорные пункты, где тётка набирает за вас номер и кричит: «Третья кабинка, говорите!»

Уличных торговцев меньше, чем в Киргизии и Таджикистане. В метро чисто, аккуратно, нет никакой левой рекламы, только «официальная». Зато повсюду милиционеры. Я уже был опытен и проходил мимо них быстрым шагом, прежде чем тугодумы-менты распознают мою неместную сущность. Менты, как и в Москве, заняты отловом приезжих, при мне зацепляли некоторых, с большими сумками.

Улицы поддерживаются в приличном состоянии, в отличие от Оша, где нужно совсем бдительно глядеть под ноги (не то провалишься в какой-нибудь «люкасы»). Напоминает чем-то Белоруссию.

Русская речь в Ташкенте слышна отовсюду, и даже многие узбеки между собой говорят тут по-русски. После двух месяцев в Оше и в горах, я поначалу дёргался, слыша русские слова, оборачивался (думал, это обращаются ко мне), потом привык.

Айбек наделал сотни две объявлений, и уже почти все развесил по городу, пользуясь также помощью Игоря и Гульнары, проезжавших недавно. Лекция должна была пройти под открытым небом, в летнем кинотеатре, в местном городском парке. И хотя я беспокоился, что пойдёт дождь или другое стихийное бедствие начнётся, – погода была вполне пригодной для лекции. На мероприятие собралось около 60 человек, в основном русских, разного возраста от 20 до 70 лет.

Первыми пришли, как обычно, пенсионеры. Одна тётка в шлёпанцах и с мешком из-под картошки, с виду – бомжиха, стала активно рассматривать фотографии и даже попросила продать ей одну из них. И также приобрела несколько книг. Первыми покупками стали «134 вопроса» и «Самоучитель счастья» И.Тютюкина. Потом стали разбирать и другие книги, в пять раз лучше, чем в Оше. Появилось несколько вполне адекватных молодых людей, задавали вопросы по теме. Некоторые фотографировали. Один спрашивал глупости, видимо, пьяный был. Один пенсионер, Анатолий Фёдорович, активно выспрашивал адрес и телефон Ирины Шалфицкой, книгу которой я распространял. Узнав, что я не женат, он предложил мне услуги в поиске жены. Также предлагал услуги в распространении книг. Только вот незадача, как их переправить в Ташкент? Если кто-то поедет в Ташкент, возьмите, пожалуйста, у меня в Москве коробку с книгами, передадите активисту-пенсионеру.

Я немножко рассказал о вольных путешествиях, Айбек продолжил тему, всем пришедшим было интересно, что и среди жителей Ташкента есть мудрецы. Некоторые оставили свои E-mail’ы.

В целом очень приятный народ собрался в Ташкенте, я их всех пригласил к себе в гости, в ноябре или летом. Не знаю, кто из них доедет, но хотелось бы, чтобы число мудрецов в Ташкенте увеличилось. А я сам появлюсь ещё в Ташкенте, вероятно, в мае 2008 года, по дороге домой из Юго-Восточной Азии.

ПОЕЗДКА в ГУЛИСТАН

На другой день, 30 сентября, я решил посетить Гулистан – соседний, рядом с Ташкентом, областной центр. Заодно, думаю, изучу сущность электричек под Ташкентом. Ведь это – не только единственный город с метрополитеном (в советской Средней Азии), но и единственный город с развитыми пригородными поездами и электричками!

Каждый день с ж.д. вокзала Ташкента отправляется целых 16 электричек. Четыре на северо-восток (до Ходжикента), два пригородных поезда на уже известный нам Ангрен (юго-восток), и ещё десять на юг – до станций Сырдарья, Гулистан и Хаваст.

Ехать до Гулистана всего километров сто, но электричка едет медленно, и дорога до Гулистана заняла целых три часа. Пути в нормальном состоянии, бетонные шпалы, ж.д. электрифицированная, двухпутная. В электричке народу не очень много, можно легко сесть к окну. Продавщицы носят самсу, мороженое и газеты-сканворды, ну прямо как в Москве. Только нет батареек, карт игральных и других многоразовых товаров народного потребления. Билет стоит 700 сум (14 рублей), что за 100 с небольшим километров весьма недорого. В Подмосковье в 8-10 раз дороже.

Кишлаки. Поля и хлопок. Многие собирают его. Как и прежде, руками. Всё вокруг засеяно и распахано, как в Египте. Народу, правда, не так много, как в том Египте. Заводы проползают за окном в виде развалин, стёкла выбиты, ржавые части от чего-то, бараны пасутся среди хлама. Трава жёлтая, всё высушенное – осень.

Приползли в Гулистан. Городок небольшой. В центре – типовые четырёхэтажные дома, как в Оше. Однако, многие квартиры пустые, как в Ангрене. Выбиты стёкла, внутри разруха, как в наших сносимых пятиэтажках. Но таких битых квартир только 10 %. Остальные или жилые, или заперты, надеются продать. В целом, население из города драпает. В основном в Ташкент, а кто-то в Россию. Уцелевшие квартиры имеют такие же застроенные балконы, как в Ташкенте (превращены в запасные комнаты), и есть отличие: отовсюду торчат закопчённые трубы печек-буржуек. Значит, отопления зимой нет (или, может быть, не во всех домах).

На рынке встретил интересное новшество – большую таблицу с перечнем 20–30 самых важных товаров (хлеб, мясо, и прочее), и вписаны цены на них (мелом), например: «картошка 100–200 сум» и т. д… Чтобы, видимо, продавцы не особо надували покупателей. Продавцы же уверяют, что эти цены «старые», и продолжают свои надувательства.

Центральная площадь, вместо ВИЛа, теперь увенчана статуей одноглавого узбекского орла. Этот орёл (несуществующая в природе птица счастья Хумо) изображён теперь на плакатах, на деньгах, на гербе. А мне он не нравится. Глупо смотрится. Особенно на десятиметровом пьедестале из-под Ильича. Такую же замену сделали и в некоторых других городах.

Некоторые двухэтажные многоквартирные дома обнеслись высокими заборами, и внутри – огороды, живность, люди шашлык жарят. Узбеки вообще любят заборы и ворота. Причём ворота должны быть большими и дорогими, это показывает состоятельность хозяина. А на внешний вид здесь обращают большое внимание. Если узбек найдёт или заработает тысячу долларов, то он девятьсот из них потратит на то, что можно увидеть, потрогать и показать соседям, чтобы те сказали: а наш-то…! Какой… себе построил (купил)! Москвич же, наоборот, о внешнем виде мало позаботится, потратит деньги на то, что и вовсе не видно. А провинциал из российской деревни пропьёт эти деньги, вот и всё. Да, все дома здесь жилые, тут не видно брошенных жилищ.

Это я отвлёкся, а писал про заборы. Каждый квартал тут имеет тоже свой забор. Квартал частных домов называется «махалла». Это очень важное для местных жителей понятие, это своего рода малая родина. Президент Каримов в своих речах и книгах тоже часто пишет о махалле. Жители махаллы все друг друга знают, а посторонний редко туда ходит. Этим отличается от Москвы, где например в одном доме люди не знают имён друг друга, а тут все знакомы, хоть их и пятьсот человек или больше. Из лабиринта улочек в махалле не так-то просто выискать дорогу обратно в центр города, где стоят большие четырёхэтажки (с маложилыми квартирами), растут цветы и торчит одноглавый орёл.

Думал ещё съездить в Джизак (ещё один город неподалёку), но не успел, т. к. электрички ходят редко и медленно. Поехал обратно в Ташкент. По дороге (до Сырдарьи) со мной познакомился парниша 14-ти лет, по имени Ислом. Он самостоятельно выучил не только русский, но и корейский язык (с неизвестной целью). У проходящей тётки он купил бутылку газ. воды и подарил её мне, чем весьма меня удивил (дети обычно, наоборот, просят у меня что-нибудь). Ислом вышел в Сырдарье, а я доехал до Ташкента и вышел в новом для меня месте – на Южном Вокзале, где, правда, ничего интересного не оказалось.

ОПЯТЬ ДОМОЙ – в ОШ

На другой день я встал в 4 утра и направился на другую электричку – на Ангрен, которая состояла из общих вагонов с деревянными сиденьями (как когда-то Полтава-Харьков), влекомых сперва электровозом, а потом тепловозом. Тащились до Ангрена четыре часа. К счастью, в поезде был кипяток и туалет. По дороге читал «12 стульев» и «Золотого Телёнка» Ильфа и Петрова, что купил по случаю в Гулистане всего за 400 сом (8 руб).

Наконец, показались дымы заводов и развалины тех из них, что уже не работали. Это и был Ангрен. На платформе не было никакого вокзала, а только одинокий милиционерчик. Поезд же поехал дальше, в какую-то промзону. Я вышел на трассу и скоро уже махал руками на ней, под недоумевающими взорами местных жителей.

Я ехал уже налегке, так как короб с недопроданными книгами (почти 10 кг) оставил в Ташкенте Айбеку. Чувствуя это, милиционеры не задерживали меня: чуяли, что нет ничего с собой. Только толстая пачка мелких узбекских денег, удобных как сувениры. Здесь самая большая купюра – 1000 сум (20 рублей), а самая распространённая – 500 сум (10 рублей). В обменнике в Оше мне однажды подсунули пачку из 100 купюр по 100 сум (2 руб). Поэтому все ходят с большими пачками денег. В электричке Гулистан-Ташкент я видел, как соседи по вагону пересчитывали огромные пачки денег (там были тысячи купюр) и паковали их в мешки, почти как в Афганистане, а ведь сумма-то была не такая уж и большая, и во всяком случае никто не удивлялся и не шарахался, видя пассажирок с мешками денег.

Водители, как правило, хвалили режим и Президента. Некоторые хвалили Президента, но ругали современное состояние страны. Никто Президента не ругал. Лозунги с его цитатами висят повсюду. В одном месте лозунг был написан аж с тремя восклицательными знаками!!! В другом месте соседствовали две цитаты из выдающихся деятелей Узбекистана и мира – одна цитата от Амира Тимура (Тамерлана), вторая от Каримова. Но один водитель всё-таки не разделял всеобщего оптимизма:

– Хочешь посмотреть рай – включи телевизор в Узбекистане. А хочешь попасть в ад – поживи в Узбекистане! Вот так-то.

Другой водитель высказал нетипичное сравнение:

– А ты здесь у нас, как американец в Мексике.

А ведь точно, есть что-то, геополитически похожее.

События в Андижане (в ночь на 13 мая 2005 года), когда погибло большое число митингующих (официально около 150), жители Узбекистана воспринимают с официальной точки зрения. Да, появились международные террористы, захватили следственный изолятор и выпустили заключённых, потом захватили хокимият (здание областной власти), потом они разбежались, милиционеры стали их ловить, те – отстреливались, милиционеры в ответ тоже отстреливались и 150 человек погибло. По удивительной случайности, среди митингующих не оказалось ни одного корреспондента, фотографа или журналиста (или их всех выгнали), – и реально, что происходило этой ночью, непонятно. Кроме официальной версии, есть предположения иностранных обозревателей, что было застрелено 700 и даже до 3000 человек, но никаких подтверждений этому нет. Внешне никаких признаков беспокойства, всюду цветы, красивые школы и колледжи, лицеи и академии, всё спокойно – до и после любых событий.

По хорошо знакомой мне объездной я обогнул Андижан, и, отбиваясь от настойчивых предложений водителей пойти к ним в гости, на ужин, на свадьбу и т. д., добрался до таможни. Автостоп в Узбекистане, конечно же, хорош. На границе узбеки быстро меня пропустили, а киргиз-таможенник завёл к себе в будку, видимо – поговорить захотелось, а не с кем.

– Я учился в Новокузнецке, в советские годы, выучился на сталелитейщика. А вернулся в 1991 году, работать негде, пошёл доучиваться на юриста. Вот теперь сижу на этой таможне, надоело уже всё. Хотел бы съездить туда, где учился, в Новокузнецк, Россию повидать, но вот дорого это: тысячу долларов надо на поездку, никак не меньше!

– Так куда ж так много? – удивился я. – Поездом от Бишкека до Новокузнецка никак не больше ста долларов получится. Туда сто, обратно сто, ну на всё остальное ещё сто. Куда же тысячу? Можно, кстати, и автостопом: тогда ещё меньше денег потребуется.

– Как же это ехать поездом? Это же двое суток. Ехал я однажды в поезде. Так там темно, тесно, грязь… Нет, поездом я не могу.

– Ну вот, сам придумал себе трудности, – удивился я. – Сколько людей ездят на поезде, и даже на автобусе, а тебе, как буржую, только самолёт подавай!

Во время нашего разговора в комнатку заходили дядьки с паспортами, клали на стол таможеннику деньги, а он их смахивал в ящик стола. Один принёс паспорт и деньги, что-то говорит по-узбекски, но таможенник денег не взял. Думаю – совесть проснулась? Нет, стоило ему доложить денег, как таможенник сразу подобрел, сгрузил взятку в стол и пропустил гражданина. Взятки тут принимают как в киргизской, так и в узбекской валюте.

Пожаловавшись на свою жизнь, таможенник отпустил меня, и я поехал на маршрутке домой, гадая, будет ли кто-нибудь на квартире. Оказалось – да: новосибирский парень Роман и давно уже застрявший в Оше немец-велосипедист Лео (которому я выдал ключ) сидели в доме и доедали пустые вчерашние (по-видимому) макароны, по причине своей безденежности.

Других обитателей за эти дни не появлялось. Да, народ потянулся по домам, а другие – на Юго-Восток, в Тайланд, на зимовку. На территории бывшего Союза наступила осень.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ в ОШЕ

Вечером второго октября я решил посетить новую современную мечеть в районе Шахид-Тепа, и проверить, много ли туда ходит народу, и не раздают ли вечером чего вкусного по случаю Рамадана и наступающих 7 октября выборов. Пришёл в мечеть заранее, когда там было почти пусто – кроме меня, ещё один мужик. И тут в 18.30 по зданию прошёл гул, земля содрогнулась. «Трамвай проехал», – сперва подумал я. «Но уж очень большой трамвай», – подумал я, слыша, как затрещал потолок и конструкции мечети. И тут, вспомнив, что в Оше трамваев отродясь не было, выскочил на улицу. Мужик тоже. Перспектива стать шахидами, погибнув под обломками мечети, нас не прельщала.

Тут же шевеление земли кончилось, всё длилось несколько секунд. Мы стояли и глазели, ожидая, как купол мечети обвалится и обрушится весь остальной окружающий пейзаж. Но этого не произошло. Убедившись, что всё на месте, мы вернулись в мечеть, но расположились поближе к выходу.

На вечернюю молитву пришло совсем немного людей. Вероятно, большинство предпочитают в момент захода солнца находиться дома, за столом; а другие возможно испугались землетрясения. Ничего вкусного в мечети не раздавали, но по окончании молитвы один бородатый мужик лет сорока предложил заехать к нему домой. Я согласился.

Звали его Карим, и родом он был из уже известного нам Аравана, а в Ош перебрался недавно. Землетрясения он не почувствовал, так как ехал в это время в машине по трассе из Кара-Суу. А вот его домашние почувствовали трясение, и даже на соседнем участке обвалилась глиняная стена (вероятно, плохо построенная). Других разрушений в городе обнаружено не было.

Карим угостил меня лепёшками, супом и виноградом со своего огорода, а потом отвёз на машине на мою «родную» улицу Кыргызстана. Дом стоял на месте. Обитатели Дома АВП тоже почувствовали землетрясение – «была вибрация, как будто я прислонился к стиральной машине», – сказал немец-велосипедист Лео. Больше никаких толчков земли не происходило.

На другой день мы узнали, что эпицентр находился в уже известном нам Араванском районе, на киргизско-узбекской границе. Сила трясения в эпицентре составила 5,5 баллов, в Араване 5 баллов, в Оше 4,5 балла, в Джалалабаде 3 балла. В результате землетрясения был разрушен всего один жилой дом. Кому-то не повезло.

ВЫБОРЫ НА НОСУ

Киргизия, как истинно демократическая страна, переживает регулярные выборы. В ближайшее время их будет несколько. Седьмого октября выберут депутатов городского Совета (их портретами сейчас заклеены все улицы). Затем, в конце октября, будет очередной референдум по очередной версии Конституции. Это уже вроде бы третья версия за 16 лет, т. к. депутаты и Президент никак не выработают идеальный под себя вариант. И потом пройдёт ещё какая-то выборная кампания, видимо депутатов в парламент.

Портреты депутатов украшают улицы и школы, растяжки и бумажки с их обещаниями видно на каждом шагу. Ещё по квартирам носят. Соседки (русские) говорят:

– Ну кто из депутатов заплатит нам 500 сом, за того и проголосуем.

– А неужели заплатят?

– Ну да, а если нет – мы не пойдём на выборы. Вот в прошлый раз соседке N дали 500 сом, чтобы она проголосовала за такого-то!

Всё, как и везде. Кандидаты уверяют избирателей в том, что придя к власти, дадут им, избирателям, много денег. Откуда возьмутся эти деньги, и почему их не дали раньше прежние или эти же депутаты, – история умалчивает. Сами же избиратели предпочитают 500 сом сегодня, чем туманные обещания завтра.

Физиономии у всех кандидатов кисло-советские. Ни одного бородатого кандидата нет. Сорокалетние твердят, что они, мол, «молодёжь», «дайте дорогу молодым», а пятидесятилетние хвалятся опытом работы в монтёрах гор. газа, в прачечной или в преподавателях ВУЗа.

Ближе к выборам по улицам и по дворам стали разъезжать машины с динамиками, едут и кричат: голосуйте за такого-то, он вас осчастливит, подарит бесплатное электричество и газ!

(Читатель спросит, как я догадался о тематике речей. Очень просто. Если в предвыборной речи употребляется слово «газ», значит вряд ли он обещает, что сделает газ дороже: тогда его не выберут. Обещать дешёвый газ тоже глупо, он и так очень дешёвый. Несмотря на счётчики газа, в месяц мы жгём его всего на 90 сом = 60 руб, а кипячение одного литра воды обходится в 10–13 тийин (7-10 копеек). 7 копеек – в кастрюле с крышкой, а если кипятить в котелке без крышки, то газа уходит на 11 копеек. Наверняка им обещают бесплатный газ, как в Туркмении.)

Во дворах устраиваются некие собрания. Сперва дядьки с хмурыми лицами ходят по квартирам и приглашают всех на собрание. Затем на улице собирается в кружок человек 30, в основном женщины-киргизки, и перед ними выходят кандидаты (или их доверенные лица) и что-то втирают. В некоторых случаях на машине привозят динамики и микрофон, и тогда слышно и тем, кто откосил от мероприятия и спрятался в квартире.

РАБОТА ДЛЯ ВСЕХ

Я уже писал, что здесь, в Оше, предлагаются разные работы с очень низкой оплатой, типа как собирать жёлуди и сдавать их по 70 рублей за 40-килограммовый мешок. А вот решили посмотреть объявления «Работа. Требуются» в местной шикарной газете «Итоги недели». Газета шикарная тем, что имеет цветную обложку, и потому её печатают в Бишкеке (в Оше цветных типографий нет) и потом распространяют тиражом 6400 экз. по всему южному Кыргызстану.

Работа. Требуются в г. Ош

Офис-менеджер. 20–30 лет, европейской национальности. 1500 сомов.

Менеджер. Высшее образование. З/п $50.

Повар – 2 чел, тракторист – 1 чел, сторож – 3 чел, разнорабочий – 4 чел, плотник – 1 чел. З/п 1100 сомов.

Инженер-землестроитель, з/п 1498 сомов, инженер-сметчик – 1273 сома, инженер по эксплуатации теплооборудования – 1273 сома.

Менеджер по продаже компьютеров в ЧП “NT computers”. Девушка 18–25 лет, дисциплин., общит., с приятной внешн., хор. знание оргтехники и устр-ва комп. Сдельная з/п от 2000 сом.

Техник-технолог по швейным изделиям, инженер-энергетик, опыт работы не менее 1 года. З/п 2000 сомов.

…

Неудивительно, что, встречая такие предложения о работе – для людей «с высшим образованием», «с опытом работы» работать на кого-то и получать 1100–1500 сомов (800-1000 рублей в месяц), поневоле пойдёшь собирать жёлуди или рассматривать объявления о работе в России, которые («издевательски») приводятся в той же газете. Российские зарплаты в 15–20 тыс. руб кажутся верхом счастья, даже если из-за этого придётся ехать пять суток «одной ногой» в автобусе с сотней других тружеников, терпеть унижения и платить взятки ментам.

В этой же газете – объявления желающих сдать и снять квартиру. Сдатчики, к сожалению, никто не пишут цену, и поэтому реальная стоимость квартиросъёмки неизвестна. А вот желающие снять квартиру пишут свои пожелания – сниму 1-2-комнатную квартиру от 1000 до 1500 сом в месяц, кто-то даже мечтает снять «в пределах 500 сом в месяц в районе Араванской» (это почти центр). Так что наша хозяйка, получив от нас по 100 долларов за месяц аренды (по 3800 сом на 2 месяца = 7600 сом, полугодовая зарплата тракториста!) счастлива и не появляется в квартире, чтобы мы, не дай Бог, что-то с неё не восхотели.

Иные виды бизнеса в Оше тоже не очень удачные. Лада, продавщица из книжного магазина «Радость», задумала переезжать в Сургут и уже пакует чемоданы. Не удивительно: зарплата в Сургуте выше в 20 раз. Правда и цены выше, но всего в 5–6 раз, так что ехать, наверное, коммерчески выгодно. А вот мы ходили по рынку, пытались продать старый сотовый телефон (изготовленный в прошлом столетии) с дохлым аккумулятором – получили всего 50 сом. Но это тоже деньги: 20 килограммов желудей или однодневная зарплата!

Недавно шёл по улице, вижу – идёт мужик, с виду – русский бомж, и несёт огромный мешок пустых пластиковых бутылок. Мешок величиной в пол-мужика. Наверное, сдавать? Подхожу, спрашиваю:

– Сдавать несёте?

– Угу.

– А сколько, если не секрет, платят за такой мешок?

Мужик показывает три пальца.

– Три сома?

– Угу.

Я сразу разочаровался в идее сдать пластиковые бутылки, накопленные у нас дома, и разбогатеть. А ведь у нас много неплохих бутылок! Но потом оказалось – бич, боясь конкуренции, обманул нас: оказалось, такая гора стоит 30 сом. Только где приёмный пункт – неясно. Тогда мы, перед отъездом, подготовили 50 пустых пластиковых баклажек, помыли их, расфасовали в сумки и пакеты. И пошли на базар, обменяли на подсолнечное масло и другие продукты (из расчета пол-сома за бутылку), а часть бутылок подарили тётке, приносившей нам кефир каждое утро (но скидки от неё так и не дождались).

СВЯТАЯ МЕЧЕТЬ и борода

В пятницу пошёл в мечеть – ну и народу же набежало! Не только внутри, и не только во дворе мечети, но и все тротуары вокруг застелили ковриками и подручными материалами. Множество тысяч человек. Такое многолюдство, однако, имеет и свои недостатки: ничего не слышно и не видно. Задние, «тротуарные» ряды молящихся кланяются тогда, когда заметили, что кто-то посередине начал кланяться. Не очень удобно.