Текст книги "Арт-Джаз"

Автор книги: Антон Шаффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Глава 20

Дождавшись, пока колонна бронетранспортеров отъедет подальше, они начали медленно пробираться к зданию магазина. То, что это бывший магазин, причем большой, скорее всего сетевой, Арт убедился окончательно, заметив неподалеку перевернутую тележку для продуктов. Теперь же в бывшем магазине располагалась транспортная база «ядерщиков». Катя достала из сумки карту – потрепанную, всю клееную – переклееную – и начала бойко водить по ней пальцем, что-то бормоча себе под нос.

– Все точно, здесь что-то вроде технической службы у них располагается, – сообщила она.

– Понятно. – Больше Арту сказать было нечего. Правда, у него уже давно созрел еще один вопрос, который он все же решил задать:

– Кать, а я вот не понял, как они вычислили нас там, в доме? Некоторые же по улицам ходят и их не трогают вроде?…

Катя с интересом посмотрела на него, словно он сказал что-то особенно умное.

– В дома заходить запрещено. Это закон. Все люди должны жить в специально отведенных для этого зонах, где для них построены бараки. За обнаружение в доме – расстрел на месте. Нам не повезло – мы нарвались на патруль. А Арсений довольно долго использовал эту квартиру в качестве перевалочной базы…

Услышав имя Арсения Арт подумал, что как-то слишком легко Катя переживает его гибель. Но спрашивать ничего не стал – не удобно.

Развить свою мысль Арт не успел. Из-за угла магазина вышел человек в черной униформе и направился в их сторону.

– Быстро надвинь шапку на глаза. На него не смотри – только в землю. Молчи, я сама все скажу. – Катька говорила отрывисто, торопливо.

Тем временем человек подошел к ним, сидящим на земле, и ткнул Арта в голову автоматом.

– Кто такой?

– Это мой брат, господин военный, – тут же ответила Катька. – Он немой.

– Документы, – потребовал военный. – Скажи своему брату, чтобы достал документы.

«Влипли», – подумал Арт.

Но Катька, похоже, не растерялась. Как ни в чем не бывало, она открыла сумку, покопалась в ней и протянула военному какие-то бумаги. Тот несколько минут придирчиво их изучал, поглядывая на скукожившегося на земле Арта, а потом потребовал, чтобы тот встал.

– Поднимайся.

Не зная, как ему поступить, Арт неуклюже поднялся, все также тупо глядя себе под ноги. В голове стучала одна единственная мысль: сейчас меня убьют. Он никак не мог понять, что за документы протянула Катька военному.

– Рожу покажи, – гаркнул военный.

Арт послушно поднял голову и уставился в черное защитное стекло шлема, видя в нем свое искаженное отражение.

– Чего-то чистенький твой братец какой-то, – с подозрением сказал человек в черном, и шлем повернулся в Катькину сторону. – Да и ты тоже.

До Арта дошла суть этого обвинения. Действительно, он видел здешних людей – лица их были покрыты грязью и копотью, какой-то несмываемой и несоскребаемой коростой. Себя Арт в зеркале не видел достаточно давно, но точно был уверен, что лицо у него чистое. Об этом можно было судить хотя бы по Катьке, которая хоть и прикрывалась платком, но все же было видно, что кожа у нее белая.

– Воды купили, господин военный, – начала торопливо оправдываться Катька. – Вот и умылись в кои-то веки…

– Воды, говоришь? – В голосе «ядерщика» сквозило сомнение. – Что-то не верю я тебе, курва.

Он потянулся к оружию, но Катька его опередила. В ее руках сверкнуло лезвие ножа, которое она по самую рукоятку тут же всадило в тело военного в районе живота. Тот застал на месте, рука его разжалась и пистолет выпал из нее. Катька рванула нож обратно, и сделал шаг назад. «Ядерщик», так и не издав не единого звука, упал на колени, а потом завалился набок. Арт понял, что он мертв.

– Ну, чего встал? – Прикрикнула на него Катька. – Давай, оттащи его за бочки.

Арт схватил мертвеца за ноги и поволок в сторону горящих бочек, глотая черный едкий дым. Бросив тело, он начал тереть глаза, которые начали слезиться то ли от дыма, то ли от того, что перестало действовать лекарство.

– Кать, мне таблетку не пора принимать? – озадачено поинтересовался он.

– Рано еще. Много нельзя. Терпи. Быстрее адаптируешься. Я по началу каждые пол часа в обморок бахалась, а потом ничего, привыкла. Когда к нам обратно возвращалась, даже голова начинала кружиться.

– Значит, назад все-таки можно? – С надеждой спросил Арт.

– Давай об этом после. Если сейчас нас здесь положат, то эта тема отпадет сама собой. Так что поторапливайся.

С этими слова она начала стягивать одежду с трупа военного.

– Ты чего задумала? – Встревожился Арт.

– Придется тебе немного побыть «плохим парнем». Снимай свои шмотки.

Арт начал расстегивать ватник все еще до конца не веря, что сейчас ему придется облачиться в черную униформу и, видимо, зайти внутрь магазина. Тем временем Катька сдернула с головы «ядерщика» шлем. Арт уставился на лицо убитого. Он ожидал, что под шлемом окажется нечто ужасное, какая-нибудь обожженная морда, исполосанная вдоль и поперек. Но оказалось, что военный обладал самой что ни на есть заурядной внешностью – курносый нос, светлые волосы, коротко остриженные, но все с той же вечной челочкой, которую Арт сотни раз наблюдал в той жизни.

Бросив свои вещи и ежась от холода, Арт принялся одеваться в костюм военного. Размер был почти что его, разве что куртка оказалась чуть тесновата. С удивлением он обнаружил, что униформа военных отнюдь толстая, но очень теплая – согрелся он моментально, как только застегнул последнюю молнию.

– Из чего это они делают? – Спросил он у Кати.

– Какие-то военные технологии. Особый состав волокон. Наши уже давно эти костюмы изучают, но пока не особенно успешно – базы не хватает для исследований. Сам понимаешь, не в лабораториях работать приходится, а практически под открытым небом.

Арт понимающе кивнул и натянул на голову шлем. В шлеме оказалось так же тепло, а к тому же и очень удобно. Тонированное снаружи стекло изнутри совершенно не искажало цвета, и окружающий мир оставался точно таким же.

– Готов?

– Готов.

– Слушай меня внимательно. Вот его пропуск. – Она протянула Арту пластиковую карточку с черными буквами НР с одной стороны и какой-то биометрикой – с другой. – Карточку надо просто показывать. Ни с кем не вступай в разговоры. Мы с тобой замочили не рядового какого-нибудь, а майора по их меркам. Вот, видишь, кодировка? НР4. Это означает, что он был майором. Твоя задача сесть в транспортер и выехать с территории базы. Встречаемся вон за тем зданием.

Она указала пальцем в сторону некогда жилого дома в конце улицы.

– Да как же я этот транспортер возьму? – удивился Арт. – Кто ж мне даст?

– Не тупи, Артем. Подходишь к машине, отдаешь команду и поехал. Должно получиться.

Арт пожал плечами. Ему отчего-то казалось, что затея эта вся более чем сомнительна. Зайти, приказать… Да у него и военной кафедры-то не было в институте. А тут, тем более, какие-нибудь свои формы приказов и все такое…

– Все, иди. – Она дружески хлопнула его по плечу.

И Арт пошел в сторону магазина. Внутри у него все трепетало, а сердце колотилось с такой силой, что ему казалось, что его удары слышны снаружи. Не успел он еще дойти до входа в магазин, как откуда-то сбоку его окликнули.

– Комаров, ты где ходишь-то?

Арт повернул голову и увидел в нескольких метрах от себя «ядерщика». Лихорадочно соображая, чтобы ответить, он никак не мог ничего придумать. Но «ядерщик» сам ему помог:

– Отлить что ли ходил? Все пойло свое хлещешь?

– Так и есть, – отозвался Арт, постаравшись придать своему голосу как можно более заматеревшее звучание.

– Хватит гулять. Экипаж твой уже готов – выезжайте.

Вот этого Арт никак не ожидал. Самому ему не пришлось прикладывать никаких усилий – все решилось само собой. Теперь оставалось понять, куда ему идти, чтобы сесть в свой бронетранспортер. Но и здесь удача оказалась на его стороне.

– Господин майор! – Крикнул чей-то юный голос.

Арт обернулся. В дверях магазина стоял невысокий парнишка без шлема и смотрел в его сторону.

– Господин майор! – Вновь крикнул малец. – Машина готова. Можете выезжать.

Арт ухватился за парня как за соломинку. Уверенной походкой он подошел к нему и слегка подтолкнул в спину, мол, давай, иди впереди. Все прошло великолепно. Пройдя через ряды плотно стоящих бронетранспортеров, они остановились возле одного из них. Арт посмотрел на машину и только здесь его сознание, словно стоя тысяч молний одновременно, поразила ужасная мысль: а как он поведет эту штуковину?

Не медля ни секунды, Арт подсадил пацана и тот оказался на борту БТР.

– Порулить хочешь? – залихватски спросил Арт.

– Да что вы, господин майор… – перепугался парнишка. – Нельзя же… Я же техник только, мне точно нельзя…

– Можно, – заверил его Арт. – Я лично разрешаю. Давай, забирайся внутрь.

Арт ловко взобрался на броню и помог юному технику пробраться в кабину, в которой…уже кто-то сидел.

– Ты куда лезешь, мразь?! – Взорвался сидящий. – Думал, нет здесь никого, скотина?

– Молчать! – взревел Арт, сам себе удивляясь. – Я разрешил!

Сидящий в кабине «ядерщик» встрепенулся и уставился шлемом на Арта.

– Да ты чего, Лех? Перепил что ли?

– Не твое дело, – обрубил его Арт. – Помоги парню забраться.

Наконец все уселись. Напарник Арта закрыл люк, а счастливый парнишка ловко завел машину. Они медленно поехали по территории магазина. В небольшое лобовое окно было видно, что вокруг полно военных, которые крутились вокруг своей техники, что-то активно обсуждали. Арт чувствовал, что пот сочится по его лицу. Стекло шлема запотело изнутри, и видимость резко упала. Безумно хотелось его снять.

– Мне еще сколько можно порулить? – дрожащим от волнения и счастья голосом поинтересовался парнишка.

– Вон до того дома можешь рулить спокойно, – подбодрил его Арт. – А там выскочишь, чтобы никто не заметил, что я тебе разрешил.

– Спасибо, господин майор!

Грохоча и трясясь, БТР выехал из расположения технической базы и медленно пополз в сторону дома, где Арта уже ждала Катя.

Глава 21

Коротков сидел на скамейке возле своего дома и курил. Вечер выдался прохладным, но дома сидеть не хотелось, да к тому же, он попросил, чтобы к нему подъехал Алмазян.

Алмазян как-то выпал из зоны его внимания в связи со всей этой внезапно образовавшейся суматохой. А ведь он обещал помочь с поисками девицы…

Коротков, вернувшись из квартиры Крыловых, не переставал анализировать ситуацию. Он четко решил для себя, что в случае, если поиски Роговой в Москве ни к чему не приведут, то ему придется выехать в Питер, чтобы на месте выяснить все детали ее дела.

Питер Коротков не любил. Бывал он там редко, да и то все больше по служебной необходимости. Особых причин для холодного отношения к этому городу у него не было, по крайней мере, явных. Но вот неявные имелись… И, конечно, это была любовь.

…В самом начале девяностых Коротков поехал в Петербург на свадьбу своего товарища по Школе милиции Володьки Седова. Родом Седов был из северной столицы, а потому, отучившись в Москве, вернулся в родной город, где довольно быстро решил обзавестись семьей. За день до свадьбы поезд доставил Короткова на Московский вокзал, откуда милиционер направился прямиков к Володьке, как оно и было обговорено ими заранее. Володька сказал, что у него есть двоюродная сестра, которая работает в Германии, а потому квартира ее пустует – в ней-то и можно будет остановиться его московскому другу. Коротков был только «за».

Он поймал машину и через полчаса уже стоял перед дверью Володькиной квартиры. Открыл ему сам счастливый брачующийся, заключив в свои крепкие объятия и буквально затащив внутрь.

После расспросов о том, как Коротков добрался, Седов замялся и сообщил:

– Серег, тут такое дело… Короче, Веерка, ну сестра моя двоюродная, из Германии буквально вчера прилетела. Мол, как же я свадьбу брата пропущу…

– Да без проблем, – бодро ответил Коротков. – В гостинице устроюсь!

Сказал, а сам призадумался. Денег у него было в обрез – какая там гостиница с его честной ментовской зарплатой?

– Нет, ты меня не так понял, – рассмеялся Володька. – Не надо никаких гостиниц. У Верки две комнаты. Одну она с удовольствие предоставит тебе на пару дней. Главное, чтобы тебя такой расклад устраивал.

Да конечно такой расклад Короткова устраивал. Привередой он никогда не был, да и женщин тоже не боялся. Поэтому подхватив сумку с вещами, он направился по выданному женихом адресу на другой конец города.

Дверь Короткову открыла девушка лет двадцати трех. Милиционер решил, что это Верина дочка, о которой Володька забыл упомянуть, но оказалось, что это и есть сама Вера. Хозяйка квартиры приветливо улыбнулась и попросила московского гостя чувствовать себя как дома. Короткову была выделена гостиная, в которой стоял вполне приличный диван.

Вечер они провели вместе, сидя на этом самом диване, глядя в телевизор и оживленно болтая. Вера оказалась девушкой умной, а собеседницей – просто великолепной. Закончила она медицинский институт и работала в немецкой клинике, в которую попала по большому знакомству папы. Работу свою она любила и могла говорить про нее часами. Впрочем, Короткова это не смущало. Наоборот! Ведь у них нашлась одна, но зато какая общая тема. Коротков рассказывал Вере случаи из своей служебной практики, связанные с ранениями и прочими смертельными исходами, и даже показал шрам от бандитской пули на левом предплечии.

На следующий день была свадьба. Полдня они мотались по городу, наслаждаясь счастьем молодых, а потом засели в ресторане. Там-то все и произошло. Коротков пригласил Веру на танец. Потом еще раз. И еще. Ушли они раньше окончания гуляния и, поймав такси, рванули в Купчино.

Он начал раздевать ее еще в лифте. В прихожей с Веры слетели последние одежды, и мощные руки московского милиционера перенесли ее на тот самый диван в гостиной. Они любили друг друга всю ночь, придумывая все новые и новые способы доставления наслаждения. А утром Короткову надо было уезжать.

Так начался их роман. Он был в Москве, она в Германии. Раз в два-три месяца она вырывалась в Питер – в основном по работе. И тогда Сергей Иванович бросал все свои дела, брал больничные, отгулы и на всех парах несся в северную Пальмиру к своей любимой.

Однажды он приехал на день раньше оговоренного, хотя Вера почему-то, вообще настаивала на том, чтобы в этот раз он воздержался от визита. Но какое-то шестое чувство понесло его на окраину города к Вериной квартире в неурочный час. Он вихрем поднялся на шестой этаж, проигнорировав лифт, и вдавил кнопку звонка так, что большой палец покраснел от напора давления. За дверью послышались шаги. Сердце Короткова от счастья заскакало в груди сошедшей с ума лошадью.

На пороге показался упитанный гражданин в круглых интеллигентских очках и в дорогом спортивном костюме.

– Топрый тень, – с улыбкой поприветствовал он Короткова с диким акцентом. – Что вы хотеть?

– А Вера дома? – спросил Коротков, почувствовав себя школьником, спрашивающего у отца возлюбленной, дома ли его дочка.

– Ооо… – пропел немец. – Моя жена приехать завтра! Вы есть друг Вера?

Коротков с минуту молчал, глядя в глаза немецкому толстячку, а потом развернулся и ушел. Вера больше ему не звонила. Он ей тоже. А через пару лет в перестрелке убили Володьку Седова, и всякие связи с Питером у Короткова вообще прервались.

И вот теперь, сидя на скамейке возле дома и размышляя о возможной поездке в Санкт-Петербург, Коротков в очередной раз вспомнил всю эту историю… И только здесь он понял! Как же он сразу не догадался, как же не осознал сразу!? Оля ведь так похожа на Веру! И внешне, и по манерам, и даже голосом! И Короткову стало так хорошо, как не было давным давно. В сердце его вновь затеплилась надежда.

– Вечер добрый!

Коротков вздрогнул от неожиданности.

– Ты чего как кошка подкрадываешься? – Не любил следователь таких шуток – слишком много хороших людей так погибло.

– Ну не сердись, не сердись!

Алмаз пристроился рядом на скамеечке и достал золотой портсигар, после открытия которого, воздух наполнился запахом дорогого табака. Алмазян бережно извлек две сигареты и протянул одну из них Короткову.

– Угощайся.

Коротков подпалил ароматный табак и сделал пару тяг. Сигареты ему не понравились. Вкус у них был такой, словно их перед этим макали в флакон с духами. Милиционер бросил недокуренную сигарету на асфальт и растер ботинком.

– Чего за дрянь куришь, Ашот? – Поморщившись, спросил он.

– Почему дрянь? Дорогие сигареты. Их шейхи курят в Эмиратах. Я специально заказывал оттуда. – Алмазян улыбнулся и выпустил изо рта облако ароматного дыма. – А девку-то мы так и не нашли. Исчезла стерва. – Это все, что ты мне можешь сказать? – Коротков и сам понимал, что Алмаз землю рыл, чтобы отомстить за своих ребят, но, все же, решил уколоть его. – А что за бойцы хоть были? Нормальные? Что-то по базе мы их пробивали по нашей – так ничего нет. Будто пионеры-отличники какие-то, а не члены ОПГ.

Следователь заметил, что Алмазян резко повернул голову в другую сторону, а улыбка сошла у него с лица.

– Я же тебе говорил, Сережа, что у меня шпаны нет. Ты и сам это знаешь. Хорошие ребята были. Матери плачут теперь.

– Только теперь? – скривился Коротков.

За полчаса до приезда Алмаза, когда он еще летел на своих «Жигулях» по ночной Москве, ему позвонил Прошин, который сообщил странную информацию: двое убитых молодчиков родом были из Омска и оба уже четыре года числятся там пропавшими без вести. В принципе, ничего странного в этом нет – наворотили дел и ушли на дно. А сердобольные мамаши в милицию заявление писать – мол, дитятко пропало! Вот и получалось, что по факту – пропали без вести.

– На что намекаешь, Сережа? – Нахмурился Алмаз.

– На то, что ребята твои не ангелы далеко, какими ты их пытаешься представить мне их тут. Ты знал, что они по базам нашим проходят как пропавшие без вести?

– Нет, – жестко ответил Алмазян.

– Ну, знай теперь. А теперь я тебе еще кое-что скажу. Девушка, которая в машине была обнаружена. Где, что, как – я тебе, естественно, не скажу. Но скажу, что и она числится в тех же списках. Что скажешь?

Алмазян бросил окурок на землю и сплюнул. Налет благородства как-то сразу слетел с него. Теперь он был похож на обычного урку с зэковскими повадками. Плечи его заходили, а пальцы в золотых перстнях, крепко сжались.

– Ты чего разнервничался, Ашотик? – Коротков быстро оценил ситуацию и включился.

– А ничего. – Алмаз внезапно расслабился и стал прежним. Он вальяжно закинул ногу на ногу и снова закурил. – Что ты за вопросы мне такие задаешь? Ты милиция – ты и ищи ответы.

Коротков понял, что рыбка сорвалась с крючка. Алмаз был не меньшим профессионалом, чем сам следователь. Так что игра шла на равных. – Ладно, Ашотик, без обид, – примиряющее засмеялся Коротков, чтобы разрядить атмосферу. – Все правильно ты говоришь. Это моя работа. Я пойду – день сегодня сложный выпал. Спасибо, что приехал. Домой, извини, не приглашаю.

Они обменялись рукопожатиями и разошлись.

Коротков вошел в свой замызганный подъезд в двенадцатиэтажном доме, стоящем в районе Сходни. На первом этаже толпились местные алкаши, которые тут же подтянулись и встали чуть ли не по стойке смирно при виде соседа.

– Здравия желаем, товарищ майор! – заплетающимся языком поприветствовал его один из алкоголиков.

– Здорово, мужики, – махнул им в ответ Коротков и вошел в подъехавший лифт.

Дома его ждала пустота и одиночество. Он давно привык к этому, но, все же, каждый раз, когда он входил в пустую квартиру, отвратительное чувство жалости к себе на доли секунды рождалось в его душе. Он тут же давил его, включал свет, врубал телевизор, чтобы наполнить жилище голосами. Одно время Сергей Иванович хотел завести собаку или кошку, но куда с его работой-то? Так и жил один.

Вот и сейчас, всовывая ключ в замок, он почувствовал, что тяжелая пелена начинает медленно накрывать его сердце. И он вспомнил об Оле. Представил ее лицо, заставил себя услышать ее голос. И на душе стало легче. Стало бы и совсем легко, но он знал, что девушка страдает, а потому страдал и сам, не понимая пока еще толком от чего. Да, она ему очень понравилась. Даже больше, чем понравилась. Но можно ли было допускать развитие этого порыва? В этом Коротков сомневался. Обжечься еще раз ему не хотелось.

Глава 22

– Лёх, давай выкидывай этого пацана! – Напарник Арта явно нервничал.

Арт понял, что своими действиями жестко нарушает устав, но, понятно дело, на устав ему было плевать. Он всматривался в узкое окошко БТР и внимательно следил за всем, что происходило вокруг.

Они проехали пол квартала и пока не встретили ни одного человека. Это было хорошо. Улица была пуста. Внезапно Арт вспомнил, что был на этой улице в той, настоящей Москве. Что он тут делал, вспомнить ему не удавалось, но сам факт хорошо зафиксировался в памяти. Воскрешая обрывки воспоминаний, он представлял, что едет по живой, полной людей и машин дороге… Но реальность была иной: серая мгла, тяжелое низкое черное небо, сгоревшие автомобили, мусор, полыхающие, то там, то здесь костры. И мертвые дома, свысока смотрящие на весь этот ад.

– До угла доедем. – Арт почти расслабился. Он знал, что теперь все будет в порядке. Он даже придумал, как все сделать. Главное, чтобы Катька была уже на месте – но в этом он не сомневался.

Машина шла тяжело, но неминуемо приближалась к пункту назначения.

– Все. Тормози.

Парень остановил БТР, но не умело. Машина дернулась, и напарник Арта долбонулся головой о стенку.

– Урод недобитый, – выругался он. – А ну вали отсюда. А на тебя Комаров я рапорт напишу, чтобы мозги тебе промыли. Или вообще выкинули из армии. Пьянь.

– Пиши, – равнодушно отозвался Арт. – Только парню помоги вылезти сначала.

Все сработало. Как только голова озлобленного «ядерщика» показалась из люка, к стеклу шлема с глухим звуком припало дуло пистолета, и раздался выстрел. Тело свалилось обратно в кабину. Пацан замер на месте, не зная, что ему делать.

– Залезай внутрь, – приказала ему Катька. – Живо!

Он послушно запрыгнул обратно, а вслед за ним в кабине оказалась и Катька.

– Поехали, – скомандовала она, и парнишка завел двигатель.

Бронетранспортер пополз дальше по улице.

– Этого пока придется вести с собой. Жалко шлем прострелила, дура, – Катька была раздосадована. – Ну, ничего. Прорвемся. Так, Артем, помоги мне его посадить так, чтобы пробоины не было видно в его голове.

Арт с Катей аккуратно посадили тело, облокотив головой лицом к стенке. Со стороны можно было подумать, что «ядерщик» просто заснул.

– Значит так. – Голос Кати звучал твердо и уверенно. – Теперь наша легенда такая. Ты, Артем, с этим ублюдком патрулировал территорию. Наткнулся на нас с парнем. Мы арестованы. Вы везете нас на базу.

– Просто и изящно как все гениальное, – пробубнил Арт и наконец снял шлем. – Осталось уговорить ребенка.

Он посмотрел на парнишку и спросил:

– Тебя хоть как зовут?

– Спас.

– Стас? – не расслышал Арт из-за урчания двигателя.

– Спас, – повторил парень. – Полное имя – Спаситель.

– Шутишь что ли? – Арт удивленно поревел взгляд на Катю, но та и не думала улыбаться.

– Да, Артем, – устало произнесла она. – Теперь такие имена. Он просто родился уже после Удара. А тогда в моду вошли всевозможные около религиозные названия и имена. Вот перед тобой живой пример этого имятворчества.

Арт в очередной раз подивился удивительным метаморфозам, произошедшим с этим миром, но промолчал. Кое-что он уже усвоил: при посторонних, хотя бы и детях, лучше никаких разговоров не вести. И хотя пока у него не было возможности убедиться в правоте этого постулата на практике, почему-то в глубине души он был полностью уверен, что так оно и есть.

– Ну что, Спас, не подведешь? – обратился он к новому попутчику, хотя и так уже прекрасно знал, что парень не подведет. По глазам его все видел.

– Нет. – Ответил Спас. – Обещаю.

– Вот и отлично, – подытожила Катя. – Ты, кстати, Спас, как там оказался?

Спас с охотой выложил свою историю, которая, как понял Арт, как две капли воды напоминала сотни и тысячи подобных же рассказов. Спас родился в девяносто третьем году в Подмосковье. Его родителям повезло – в момент Удара они были далеко от столицы, в сибирской глуши, гостя у родственников. Спустя несколько лет, не имея никакой информации о том, что творится в центральной и западной части страны, они начали продвигаться к Москве, в надежде, что жизнь там продолжается. Чудом они добрались, несколько раз чуть не погибнув. В Москве они увидели тоже самое, что увидел Арт. Мать Спаса была уже беременной. Так он появился на свет. Через какое-то время отец ушел в Сопротивление и больше он о нем ничего не слышал и что с ним – не знает. Мать убили год назад – расстреляли на улице за нарушение комендантского часа. А его военные забрали к себе обслуживать технику. Сначала он просто присматривал за машинами, а через полгода уже мог и осуществить несложный ремонт. Вот так оно все и было.

– А фамилия у тебя какая? – спросила Катя, когда Спас закончил рассказывать.

– Поправский.

– Поправский? – Катя была определенно удивлена. – А отца как звали?

– Игорь.

Арт смотрел на Катьку и видел как на глазах лицо ее преображается. На губах девушки заиграла странная улыбка.

– Жив твой отец, Спас, – торжественно произнесла она. – Игорь Поправский один из командиров Сопротивления. Обещаю, что скоро ты с ним встретишься.

Спас недоверчиво улыбнулся и, как показалось Арту, не очень-то поверил словам девушки. Видимо, жизнь научила его к шестнадцати годам не верить всему, что слышишь.

Тем временем они не спеша двигались в сторону Окружной. Пока что им попался только один БРТ, который Спас с придыханием назвал «восьмидесяткой». Арт понял, что техникой парень интересуется всерьез.

– А у нас какой? – Спросил он Спаса.

– И у нас «восьмидесятка», – радостно ответил Спас, подучивший возможность выдать имеющиеся знания. – БТР-80. Такие и в Афгане воевали. Мой отец на таком воевал! Тут броня, знаешь, какая? До девяти миллиметров! А вооружение, знаешь, какое? Спаренный пулемет и десять лент к нему – а там уже всякое: бронебойные пули есть, зажигательные; трассирующие есть. Короче, зверь, а не машина!

– Понятно, – протянул Арт, который от техники, как натура творческая, был далек, а потому понял из сказанного Спасом немного. Главное что он вынес – бронетранспортер надежный, в крайнем случае, отстреляемся.

Минут через пятнадцать они подъехали к первому блокпосту. «Ядерщик» вышел на центр дороги и поднял руку вверх, призывая БТР остановиться. Делать было нечего. Спас сбросил скорость и пересел к Кате, которая тут же крепко обняла его и состроила испуганно-страдальческое лицо. Арт занял место водителя.

В лобовое стекло он видел, что военный обходит машину, а через мгновенье услышал и стук его ног – «ядерщик» взобрался на бронетранспортер и ждал, пока ему откроют люк.

Арт натянул шлем и отвернул задвижку замка. Высунувшись из люка, он поприветствовал «коллегу», который тут же с интересом заглянул внутрь.

– Чего там у тебя, Комаров?

– Да прихватил двоих на дороге. – Арт старался говорить как можно более безразличнее и развязнее. – На базу отвезу. Пусть решают.

– А чего решать-то? Это ж сто процентов «переходчики» из Сопротивления. Ну, баба точно – смотри, кожа какая белая. А этого за компанию, чтобы не шлялся с кем попало. – Он ткнул пальцем в Спаса, который демонстративно вжался в Катьку еще сильнее.

Термин «переходчики» Арт слышал впервые, но благоразумно согласился с военным, что это именно они.

– Так кончай их здесь! – заржал «ядерщик». – Чего лишний груз с собой возить? И чего с голосом у тебя, кстати? Болеешь что ли?

– Ага, – сдавленно ответил Арт, подпустив хрипоцы.

– Понятно, сейчас все болеют. Осень, мать ее. У нас пол начсостава из бункеров не вылезают – здоровье берегут. А мы пашем как проклятые.

– И не говори, – согласился Арт. – Ладно, поеду я.

Тут военный заметил полулежащего «напарника».

– А с Герой чего? – обеспокоенно спросил он.

– Нажрался Гера, – с досадой ответил Арт. – Уже полчаса в отрубе.

– Аааа… Ну, ладно. Так, что с этими-то? Выгружаешь?

– Слушай, – сам от себя такого не ожидая, выпалил Арт. – Баба мне эта понравилась. Хочу сначала поразвлечься с ней, а потом уж пулю засадить, чтобы получше запомнила последние минуты.

Он зашелся мерзким смехом, который с удовольствие был подхвачен проверяющим.

– Ну, ты, Комаров, молодец! Ладно, давай! Потом расскажешь, как эта сучка дает, договорились?

– Заметано, – не переставая ржать подтвердил Арт. – Бывай!

Он опустился в кабину и закрыл люк. Спас тут же бросился к панели управления и завел двигатель. Бронетранспортер тронулся с места. Первые пару минут все молчали, словно боясь, что сквозь девятимиллиметровую броню их кто-то сможет услышать. Лишь когда блок-пост растворился в серой мгле, Катя открыла рот:

– А у тебя, Артем, талант, я тебе скажу.

– А-то… – возгордился Арт. – Творческий человек он везде найдет выход для своих способностей. Найдет им применением.

– Ну, ты нос-то не задирай, – остепенила его Катька. – Но пока сдаешь экзамен на «отлично». Жалко, Арсений всего этого не видит… Впрочем, если бы Арсений был жив, всего этого делать бы нам не пришлось…

Арту стало неловко за свою неуместную гордыню. Только теперь он начинал понимать, что героизм в этом мире – повседневное явление. Рисковать жизнью каждую минуту – вот что такое жизнь в этой России или Новой России?… Но что он здесь делает? Да, Катя сказала, что у него есть дар, что он смог ее услышать. И вот так просто эти люди смогли сломать его жизнь? Вырвать из нормальной повседневности, наполненной красками его холстов, и окунуть в это чистилище, где каждый враг каждого. Где по улицам ходят обожженные уродцы, а к власти рвутся ополоумевшие военные, забывшие, что их основная задача – защищать людей, а не расстреливать их пачками на улицах…

– Кать, а связи никакой здесь нет? – резко помрачнев, спросил Арт.

– Как же нет!? – встрял Спас, понявший вопрос Арта по-своему. – Для внешней связи есть целая радиостанция – Р123М. Только она сейчас не везде берет – коммуникации-то нарушены. Но есть районы, где работает отлично. Есть и внутренняя связь – там же еще какой отсек сзади! Но это уже Р-124. Говорить могут три человека: командир, механик-водитель и стрелок. Так что со связью все в порядке!

Арт улыбнулся и посмотрел на Спаса:

– Хороший ты парень, Спас. Все мне объяснил.

Он заметил, что Катя краем глаза наблюдает за этой сценой. И улыбается.