Текст книги "Арт-Джаз"

Автор книги: Антон Шаффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Глава 19

Утром Коротков первым делом позвонил Ольге. Ее мобильный оказался выключен. Посмотрев на часы, майор решил, что девять утра – слишком раннее время, – а потому с головой окунулся в работу, которой накопилось за эти дни предостаточно. Перебрав все папки, лежавшие на столе, он отобрал те, что требовали немедленного вмешательства: нападение на мужчину на прошлой неделе, в результате которого тот лишился мобильного телефона и бумажника, а также странная история со старушкой, которую, похоже, мошенники нагрели с квартирой, пообещав заботиться о пожилой женщине до гробовой доски, в обмен на несколько подписей в документах, отпечатанных таким шрифтом, что Короткову пришлось подносить листы чуть ли не к самому лицу.

Время бежало быстро, и в одиннадцать следователь снова позвонил возлюбленной. Телефон все так же не отвечал. Это уже было странно. Порывшись в своей записной книжке, Коротков отыскал домашний номер Оли и не раздумывая набрал его. Результат был тем же самым – трубку никто не брал.

Заставив себя расслабиться и перестать беспокоиться, милиционер вновь обратил все свое внимание на текущие дела. Так прошло еще полтора часа. И снова мобильный ответил ему стандартной фразой о том, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Домашний номер встретил длинными гудками, которые, казалось, могли длиться до бесконечно.

Подходило время обеда, а потому с чистой совестью Коротков покинул отделение и на всех парах помчался к Оле домой. Затормозив, визжа тормозами, около ее подъезда, и распугав всех окрестных голубей, он выскочил из машины и вбежал в подъезд. Оказавшись около двери Ольгиной квартиры, он отчего-то, не звоня, тут же начал колотить по ней кулаками. Никто не отвечал.

И вдруг сзади раздались шаги, которые затихли прямо за его спиной. Коротков замер, готовясь осуществить резкий разворот. Но сделать это он не успел. Голос, принадлежавший человеку, стоявшему позади него, тихо обратился к нему:

– Что, уже так соскучился?

Майор повернул голову и увидел Ольгу, которая с обворожительной улыбкой смотрела на него сквозь темные очки. Голову ее украшал черный вязанный берет, одетый чуть набок. В руках она держала мольберт и сумку, из которой торчали кисти.

– С тобой все в порядке? – Коротков почувствовал, что ноги его подкашиваются и он вот-вот осядет на пол. – Я уж думал…

– Я была на этюде, – все также невинно улыбаясь сказала Ольга. – Надо закончить то, что начал Арт. Я работала на бульваре. Уехала из дома в восемь…

– А мобильный, почему мобильный выключен? – Коротков спросил это так требовательно, что почувствовал себя в роли ревнивого мужа, которой заподозрил свою красавицу-жену в чем-то нехорошем. Сбавив обороты, он перешел на более официальный тон, вспомнив, к тому же, что на «ты» они не переходили. – То есть, почему у вас не работал мобильный телефон?

– Я его всегда выключаю, когда пишу. Чтобы ничего не отвлекало. А включить забыла, дырявая голова. – Она хлопнула себя ладошкой по беретке и засмеялась. – Вот такая я рассеянная. Обедать будете?

Оказавшись не готовым к такой резкой смене темы беседы, Коротков промычал что-то нечленораздельное, чем вызвал у Оли еще один приступ очаровательного смеха. Она залезла в сумку, и, порывшись, извлекла из нее ключи.

– Подержите. – Она сунула Короткову в руки свой мольберт, а сама начала возиться с замком. – Вечно заедает!

Справившись с дверью, она вошла в квартиру и предложила сделать тоже самое майору, который все еще топтался в обнимку с мольбертом на лестничной клетке:

– Заходите, что вы там все мнетесь? – Немного капризно потребовала она. Тон этот Короткову понравился.

Он зашел в небольшой коридор, поставил художественные принадлежности к стене и снова застыл в нерешительности.

– Ну, ботинки снимайте! – играючи прикрикнула на него Оля. – Вы что, в гости никогда в жизни не ходили?

– К женщинам – давно. – Коротков присел на корточки и принялся расшнуровывать свои старые ботинки. Сняв один, он обнаружил, что на большом пальце на носке здоровая дырка. На его счастье, рядом стояли закрытые тапочки, которые хоть и были на несколько размеров меньше необходимого, но все равно стали спасением.

– Я руки пойду помою, – сообщил Коротков. – С дороги-то…

– Да, с дороги-то не помешало бы, – передразнила его Оля, скопировав интонацию майора и снова рассмеявшись.

Коротков заметил, что настроение у девушки весьма хорошее. Но помыслить, что ее легкость и веселье вызваны его приходом, он все же боялся. Помыв руки, он прошел в небольшую кухоньку, впрочем, весьма милую и уютную. Усевшись на табурет, он сложил руки на коленях и стал дожидаться Ольгу, которая скрылась в комнате и, кажется, переодевалась. Через несколько минут она появилась – испачканные краской джинсы были заменены обтягивающими бедра черными спортивными штанами, расклешенными к низу. Безразмерная рубашка превратилась в белую обтягивающую футболку, под которой четко просматривались рельефы бюстгальтера. Коротков непроизвольно задержал взгляд на груди девушки, но, поняв свою оплошность, поспешил отвести глаза и уткнуться в пол. Оля сделал вид, что ничего не заметила.

Она подошла к холодильнику, достала из него кастрюлю и сковородку и поставила это все на плиту.

– Разносолов не обещаю, но грибной суп и котлеты с пюре в наличие есть. Все, замечу, собственного изготовления. – Она смешно подняла указательный палец вверх, пытаясь придать моменту особый пафос. Вышло смешно, и оба они засмеялись. Атмосфера немного разрядилась.

А потом она захотела достать хлеб, который лежал на полочке, подвешенной прямо над головой Короткова. Подойдя к нему почти вплотную, она уже потянулась к полке, как Коротков решил ей помочь. Он неловко поднялся, и Оля сама того не ожидая (ожидая?) оказалась практически в его объятиях.

Больше Сергей Иванович Коротков сдерживать себя не смог. Он наклонился и впился в нежные губы девушки, ожидая чего угодно, хоть удара коленом между ног. Но, к его удивлению, в ответ он получил влажный горячий поцелуй, полный страсти.

Они целовались не меньше пяти минут, пока Оля не высвободилась из его объятий, сообщив, что еще чуть-чуть и весь суп окажется на плите. Она оказалась права – буквально в последнюю секунду ей удалось успеть снять кастрюлю, а вслед за ней и сковородку, из которой уже во всю валил дым.

– Ну вот, котлеты подгорели, – с грустью констатировала она.

– Да и черт с ними. – Майор подошел к ней, обнял и они снова начали жадно целоваться.

Руки Короткова гуляли по нежному телу Ольги, гладя все, что так хотелось погладить и чуть сжимая все, что так хотелось сжать.

– Не здесь, – успела выдохнуть она между поцелуями. – Пойдем в комнату.

Он подхватил ее на руки и отнес в комнату, где уже был разложен и застелен диван. «Значит, ждала, хотела этого», – с радостью подумал майор и нежно опустил девушку на ложе любви.

Все остальное превратилось для Короткова в один безумный сон, который хотелось длить и длить. Они занимались любовью так, как если бы никогда в жизни не делали этого – жадно, нежно, чувственно. Коротков заласкивал ее до исступления, проникая в самые укромные уголки нежного Ольгиного тела. И она отвечала ему тем же, отдавая себя полностью.

Через полчаса, изнеможенные, они лежали, обнявшись, не в силах выпустить друг друга из сплетенных рук. На кухне тихо играло радио, где-то в коридоре тикали часы, а за окном шумели дети.

Коротков был счастлив.

Оля тоже.

Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.

– Мне надо возвращаться на работу. – Он посмотрел на нее, вложив свой взгляд всю нежность, на которую только был способен. – Я очень не хочу, ты же знаешь, но мне надо идти.

Она неохотно разжала руки и выпустила его, бесстыдно раскинувшись на диване и закурив сигарету. Эта сцена показалась следователю немного вульгарной и наигранной, но сейчас он был готов простить ей и это.

– Ты приедешь вечером? – натягивая на себя простынь, тихо спросила она.

– Ты этого хочешь? – Коротков застегивал пуговицы на рубашке.

– Если бы не хотела, то, наверное, не спрашивала бы…

– Тогда «да». Но только не знаю во сколько…

– Во сколько хочешь. Я буду ждать.

Коротков вышел в прихожую, влез в свои ботинки и молча вышел из квартиры, захлопнув дверь снаружи. Он был не в силах сейчас сказать ничего. В душе его безумным снежным комом набегала какая-то невозможная гамма чувств, с которой он был не в состоянии справиться. С одной стороны, все произошедшее было сродни чуду – он так этого хотел, и вот оно случилось. Но с другой – романтическая сторона следователя бунтовала. Он представлял себе все немного иначе. Его удивила та инициатива, которую проявила Ольга. Нет, он был не против, но черные мысли закрадывались в его голову одна за одной – вот так легко она легла с ним в постель? И сколько еще таких перебывало в этой постели до него?

Кляня себя за столь грязные догадки в адрес ни в чем не виноватой девушки, он, уже подъезжая к отделению, пришел к выводу, что проблема вовсе не в Ольге, а в нем – в его комплексах, в его зашоренности, в его страхе. Девушка открылась ему, отдалась вся, а он еще смеет осуждать ее…

С туманом в голове, Коротков вошел в свой кабинет, сел за стол и уставился в стенку. Из ступора его вывел вошедший Прошин.

– Товарищ майор, разрешите?

– Заходи, – моментально отреагировал следователь и постарался сосредоточиться. – Что у тебя?

– Установили, куда прибыл Нежданов.

– И куда же?

– В Иркутск.

– В Иркутск? – опешил Коротков. – Чего он там забыл-то?

– Не знаю… – Прошин пожал плечами, всем своим видом давая понять, что ему действительно неведомы причины столь странного выбора места на карте родной страны. – Дела, наверное…

– Дела…Так, связывайся с местными ребятами, давай им все ориентировки и пусть приглядывают между делом. И что с Алмазяном?

– Все в порядке. Получена санкция – объявляем в федеральный розыск. Как раз над этим сейчас работаю. Да, Сергей Иванович, там к вам посетитель.

– Посетитель?

– Ну да. Строков. Тот, что проходит по несчастному случаю с Крыловым. Уже час вас дожидается. Я его пытался разговорить, но он н в какую – только, говорит, с Коротковым буду беседовать.

– Что ж ты раньше-то молчал! – Взорвался майор. – Давай его сюда!

Прошин поспешил ретироваться, чтобы не навлечь на себя начальственный гнев, и не успел он скрыться за дверью, как на пороге кабинета появился Петр Строков. Короткову хватило одного взгляда, чтобы понять, что с парнем что-то не то. Петр словно похудел, осунулся и выглядел забитым – это был совсем не тот Петр Строков, которого он видел на берегу озера Сенеж в день трагедии.

Глава 20

Уже почти целый час Коротков слушал рассказ Строкова. Иногда ему начинало казаться, что он вот-вот поверит во все, что говорит этот молодой человек. Но стряхивая с себя наваждение, милиционер включал критическую половину своего сознания и отказывался воспринимать этот бред. Но Петр раз за разом повторял одно и тоже…

– Сергей Иванович, вы должны мне поверить. На моей совести исчезновение Артема, – Строков был готов разрыдаться и с трудом держал себя в руках, чтобы окончательно не скатиться к банальной истерике. – Именно исчезновение. Арт жив. Как вы и я. Но его здесь нет, понимаете?

– Честно говоря, не очень, – нахмурился Коротков. – Я бы сказал, что человек либо жив, либо мертв. Если он жив, то он находится среди живых, но если ты говоришь, что его здесь нет, значит, мысля логически, я прихожу к выводу что он мертв.

– Да при чем тут ваша логика!? – в сердцах воскликнул Петр и обхватил голову руками, начав нервно перебирать свои шикарные волосы, которые, впрочем, в этот момент были скатаны и выглядели так, словно их владелец не мыл голову последние пару дней. – Не работает тут ваша логика! Не работает! Понимаете? У меня есть доказательства. Я же сам его переместил туда. В месте с ней, с Роговой, и с Арсением. Я теперь все могу рассказать, потому что они не вернулись. Еще позавчера должны были вернуться, но не вернулись. Я их ждал там, у озера. Они должны были появиться, но не появились!

Строкова скрутило и он сложился на пополам, на сей раз обхватив длинными руками колени. Со стороны он производил впечатление не совсем здорового человека. Заслышав крики, в кабинет заглянул Прошин, но Коротков выставил его вон.

Вся речь Строкова действительно могла показаться чистой водой бредом сумасшедшего, если бы ни одно «но». Он назвал имя Роговой и Арсения. А, значит, парень что-то знал.

Коротков прокручивал возможные версии, глядя на раскачивающегося взад-вперед Петра. Основной была следующая: Рогова с Арсением все же вычислили Крылова, добрались до него на даче и убили во время лодочной гонки. Это объясняет и ведения Оли, которая тоже наблюдала старика. Выходит, это была вовсе не кислородная недостаточность, а самая что ни наесть реальность – она видела убийцу. Произошло все быстро. Крылов со Строковым в запале гонки сильно оторвались от других участников и с середины озера сложно было разглядеть, что творится там, на другом берегу. Сделав Строкова сообщником (пригрозив ему смертью?), Арсений убил Крылова (возможно, задушил), а заодно и слегка придушил Олю, которую, вполне возможно, вырубили еще в лодке, на подходах к берегу. На берегу она очнулась и увидела то, что увидела. Потом оба тела бросили в воду, а лодку ловко перевернули. Ну и что, что совсем возле берега? Всякое бывает – жизнь она такая. Что получалось в итоге? Строков, раскаявшись, и не имея больше душевных сил хранить всю правду в себе, пришел в милицию с повинной. Похоже, что пасьянс сходился.

– Петр, давайте так. Я даю вам лист бумаги, вы все пишите. Потом я читаю, и мы продолжаем разговор. Согласны?

– Не верите? Не верите что Арт там? На войне? Я вам докажу. Я – хранитель «эвакуатора» в нашей реальности!

Теперь Строков вообще безо всяких сомнений являл собой пациента палаты номер шесть. Глаза его безумно светились, всклокоченные волосы торчали в разные стороны, а все тело ходило ходуном, не в силах спокойно сидеть на стуле. Коротков быстро плеснул в стакан воды и протянул его посетителю:

– Ну-ка, попей, попей. Успокойся.

Следователь поднял трубку, чтобы набрать номер дежурного врача, который обслуживал отделение в этот день, но Строков внезапно вскочил со своего места, бросив стакан на пол, и телом накрыл телефон, словно это была вражеская амбразура. В кабинет опять заглянул Прошин.

– Да закрой ты эту дверь, мать твою! – сорвался Коротков. – Позову, если надо будет!

– Извините, Сергей Иванович, – пролепетал Прошин и его физиономия исчезла из дверного проема.

Майор приподнял содрогающегося Петра и усадил обратно на стул. Тот не сопротивлялся, а только всхлипывал, все пытаясь что-то сказать, но в очередной раз захлебывался и лишь беззвучно, словно рыба, шевелил губами. Наконец, он сумел произнести несколько слов:

– На д-д-д-а-а-ч-че… Т-т-т-а-м…

– Что? Что на даче? – Коротков придвинул свой стул поближе к Строкову и теперь сидел почти рядом с ним. – Что ты хочешь сказать?

– П-п-п-о-е-х-а-л-и туд-д-д-а…

– Надо ехать к тебе на дачу? – сообразил следователь. – Тебе есть что там показать?

Петр судорожно затряс головой.

Коротков вернулся за свой стол, набрал номер начальника и сообщил, что в целях расследования ему немедленно требуется отбыть в Солнечногорский район на дачу свидетеля гибели Артема Крылова. Получив согласие, он помог Строкову встать, и, взяв его под руку, вышел с ним из кабинета. Прошин все еще стоял под дверью, но завидя шефа с трясущимся юношей, отошел к стене и чуть ли не вжался в нее, попуская их.

– Прошин, если что-то срочное – я на мобильном. Полковник в курсе. Остаешься здесь и дежуришь до моего возвращения. Все понятно?

– Понятно, – согласно тряхнул бритой головой Прошин и состроил верноподданническое лицо. – Все будет сделано!

До дачи домчались быстро. За время пути Строков более-менее пришел в себя, хотя периодически его тело содрогалось в непроизвольных конвульсиях, а изо рта вырывались какие-то всхлипывающие звуки. Он все больше молчал, а Коротков ни о чем и не спрашивал. Довольно было того, что сейчас они ехали фактически на место преступления, и свидетель готов показать что-то важное. А пока пусть оклемается.

Остановив «жигули» возле шикарной дачи Строкова, майор вышел из машины и всей грудью вдохнул свежий осенний воздух. Сентябрь катился к своему завершению, но солнце все еще пригревало, а деревья сохраняли свой лиственный покров, хоть и изрядно пожелтевший. Коротков вытащил из пачки сигарету, но быстро передумал – курить на таком воздухе? Да это настоящее преступление – и против воздуха, и против себя самого. Засунув сигарету обратно в пачку, майор дождался, пока Петр соберется с силами и выйдет из автомобиля. Было заметно, что движения даются ему с трудом – нервная система была расшатана у парня до предела и тело просто не слушало сигналов, посылаемых мозгом.

– Воздух-то какой! – попытался подбодрить его Коротков. – Не надышаться!

В ответ он поймал затравленный взгляд, в котором столько всего было намешано, что майор затруднился определить, какая из эмоций в данный момент является главенствующей в сердце Петра.

– Пойдемте, – монотонно позвал Строков и направился прочь от дома.

– А мы разве не на дачу? – удивился Коротков.

– Нам к озеру, – сообщил Петр и покачнулся, еле удержав равновесие.

– Давай-ка обратно в машину. А-то, я смотрю, ты в таком состоянии далеко не уйдешь.

Строков послушно вернулся в машину. Они тронулись с места и через пятнадцать минут были на берегу озера.

– Нам на ту сторону, – Петр указал рукой на противоположный берег. – Тут объезд сложный. Проще на лодке.

– Ладно, давай на лодке, – пожал плечами Коротков, который был окончательно заинтригован.

Они взяли лодку, заплатив сразу за час. Коротков сел на весла, а Петр устроился на корме, глядя отсутствующим взглядом на воду. Майор активно заработал веслами, в предвкушении скорой развязки. Скорее всего, думал он, Строков хочет на месте преступления рассказать и показать как все произошло. Коротков хорошо знал, что такое бывает – так же, как преступников тянет на место преступления, так же и раскаявшихся в содеянном людей влечет место совершения злодеяния. Почему-то там им психологически легче обо всем поведать.

Причалив к противоположному берегу, они выбрались из лодки, и Коротков затащил ее подальше на землю, что она самовольно не покинула свое временное пристанище. Петр покорно ждал, пока следователь производил эти манипуляции. Руки его безвольно болтались вдоль тела, а голова понуро покоилась на груди, словно шейные мышцы отказывались держать ее ровно.

– Ну, я готов, – сообщил Коротков, отряхивая руки.

– Пойдемте, – снова односложно отозвался Строков и побрел куда-то за деревья, которые, к слову, росли здесь весьма бурно и часто. Пройдя метров двадцать, Петр резко остановился и оглянулся на своего спутника, давая понять, что они на месте.

– И что здесь? – не понял Коротков. – Здесь Арсений прятался?

– Нет, – отрицательно повертел головой молодой человек. – Здесь мы храним «эвакуатор».

На секунду Коротков пожалел, что поддался на уговоры этого слетевшего с катушек юнца и поддался на авантюру, потеряв столько времени. Но, то, что произошло дальше, показало, как он был не прав. Строков опустился на колени, и принялся расчищать участок земли размером примерно метр на метр. Это заняло у него пару минут, после чего взгляду Короткова открылся квадратный металлический лист. Петр взял валявшуюся рядом палку и подцепил металлическую пластину, в результате чего та встала на попа и откинулась верхней стороной на землю. Внутри был тайник, в котором что-то лежало.

Коротков делал несколько шагов и приблизился к углублению. В нем стоял небольшой ящик, который Строков тут же извлек наружу и поставил перед следователем.

– Что в нем? – В голове у Короткого промелькнуло несколько не самых приятных сцен. Пару раз в своей практике, в девяностые, ему приходилось уже видеть такие вот ящечки, в которых оказывались отрезанные головы или какие-нибудь другие части тела. Неужели и сейчас ему предстояло увидеть что-то подобное? Короткова передернуло.

Строков, тем временем, достал из кармана небольшой ключ замысловатой формы и вставил его в замок. Провернув механизм несколько раз, он открыл крышку. В ящике лежал точно такой же прибор, который совсем недавно он видел у Нежданова в аэропорте.

– Что это?

– «Эвакуатор», приспособление для перемещения в другое измерение, – буднично ответил Петр, словно перемещение в другое измерение было делом обычным и в какой-то степени даже обыденным. – С помощью него Артема забрали туда.

– Куда «туда»? – уточнил Строков, разглядывая странный аппарат в ящике.

– На войну, – тяжело вздохнул юноша и грустно посмотрел на милиционера.

– На какую еще войну, Строков? Что вы несете? – Терпению майора пришел конец. Он устал слушать этот бесконечный бред и хотел уже понять, что же все-таки происходит. – Я жду объяснений.