Текст книги "Арт-Джаз"

Автор книги: Антон Шаффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Глава 15

Выставка оказалась весьма интересной. Сам Коротков ни как не мог называть себя знатоком живописи, даже с большой натяжкой, но картины Олиной подруги произвели на него определенное впечатление. Творила девушка в стиле, который сама обозначала как «постядерное искусство». Большинство картин представляли собой изображения земли после ядерной катастрофы. И, надо сказать, получалось у Марго, а именно так звали художницу, весьма и весьма недурно.

– Не приведи Господь, чтобы все это когда-нибудь стало реальностью, – проронила Оля возле одного, наиболее выразительного, полотна, на котором были изображены дымящиеся руины, по котором ползли женщины, старики и дети с застывшим в глазах ужасом. – Марго давно этой темой увлекается. Фильмы все пересмотрела, книжки перечитала. У нее прямо сдвиг какой-то.

– Заметно, – съюморил следователь и тут же поймал неодобрительный взгляд своей спутницы. – Ну, то есть, я хотел сказать, что действительно очень оригинальное видение мира. Обычно, вроде как, все поля рисуют, реки… Не знаю… Интересно было бы с ней побеседовать.

– У вас будет такая уникальная возможность, – улыбнулась Оля. – Если, конечно вы не отвергнете с ходу мое предложение. Рита пригласила нас с вами и еще несколько человек к себе домой, после закрытия галереи. Что скажите?

– Скажу, что согласен, – расплылся в улыбке Коротков. – Было бы очень любопытно.

Они около часа бродили по галерее, рассматривая изображения мучений людей, взрывов, смертей и прочего. В девять выставка закрывалась, и она вышли на улицу, где уже собралась небольшая толпа из почитателей творчества Марго, которых она, по-видимому, тоже пригласила к себе.

Все бурно общались, размахивали руками, объясняли друг другу что-то про особую экспрессию и уникальный колорит. Кротков с интересом рассматривал художественную братию – в таком богемном обществе он оказался впервые. Художники напоминали майору разноцветных птиц, причудливых, необычных. Стоя рядом с ними о внезапно понял, насколько сер сам. Даже внешне. Старые брюки, поношенный джемпер, сбитые ботинки. И это его выходная одежда! Да и не в одежде дело-то… Коротков понимал, что его сознание сплошь вымазано серой краской, которая поглощает все остальные цвета. И что он о себе возомнил? Что сможет чем-то заинтересовать Ольгу? Чем? Расскажет ей парочку историй из криминальной практики? Так это только в кино, в какой-нибудь «Улице разбитых фонарей» все эти истории романтичные и захватывающие! В жизни-то все не так – обычная работа, рутина, ежедневное общение со всякой мразью, загаженные квартиры, заблеванные подъезды, дешевые проститутки и алкоголики, решившие, что они не «твари дрожащие». Об этой ей рассказать?…

Коротков нервно курил, уткнувшись взглядом в асфальт – такой же серый, как и он сам. Оля отделилась от галдящей группы знакомых и подошла к нему.

– Вы чего это загрустили? – немного обиженно спросила она. – Вам скучно?

– Это вам со мной скучно, – ответил Коротков, выпуская плотный сигаретный дым в холодный сентябрьский воздух. – Я себя чувствую здесь немного лишним, если честно. Не в своей тарелке, что ли. Глупо как-то все. Здесь все такие яркие, творческие люди, а я-то что?…

Оля оглянулась на компанию, а потом, повернув голову обратно, приблизила свои губы к уху Короткова и прошептала:

– Не говорите глупостей, Сергей Иванович. Если бы вы знали, как я сама их всех не люблю. Всю это публику. Ну, хотите, мы прямо сейчас уйдем? А Марго я что-нибудь совру. Хотите?

– Нет, ну что вы! – встрепенулся майор. – Еще не хватало, чтобы из-за меня вы бросали своих друзей.

– Я же сказала, что сама этого хочу…

– Ну, если так…

Они дождались, пока из галереи выйдет виновница торжества, и Оля без зазрения совести сообщила ей, что у нее жутко разболелась голова, а потому она вынуждена отказаться от столь заманчивого предложения. Рита рассыпалась в сожалениях, жеманно, не дотрагиваясь губами до щеки, поцеловала Олю и выразила надежду, что в следующий раз они наверняка отлично проведут время. Оля охотно согласилась.

Распрощавшись со всей компанией, Коротков с Олей догуляли по Тверской до машины следователя.

– Я вас довезу, – вызвался проводить девушку майор. – Вам куда?

– На Профсоюзную

– Ну и отлично. – Коротков открыл перед ней дверцу автомобиля. – Прошу!

Оля не стала отказываться, что вселило в сердце Короткова еще немного надежды, которая, то загоралась ярким пламенем, то наоборот почти затухала. Машина тронулась с места, и они поплыли в свете рекламных огней по вечернему городу. Некоторое время ехали молча. Коротков включил музыку, чтобы немного разрядить атмосферу.

– И все-таки странная выставка, – решился завести светскую беседу милиционер. – А вы, Оля, кстати, что пишите? Я ведь так ничего и не знаю о творческой стороне вашей жизни.

– Я разное… – неопределенно ответила она. – В последнее время часто подхватывала заказы Артема, которые он не успевал делать. Так что писала город.

– Понятно. – Коротков соображал, чтобы еще сказать, чтобы пауза не затягивалась, но ничего умного в голову ему не приходило. Да и вообще, этот вечер во многом стал для него показательным: он отчетливо продемонстрировал, что они с Ольгой разного поля ягоды. Но это майора уже не могло остановить – двигатель был заведен и он на полном ходу мчался… К очередной любовной катастрофе?

С Ленинского проспекта выехали улицу Профсоюзную. Машин здесь было меньше, а потому Коротков поддал газа, отчасти вымещая на несчастной машине свое настроение. Оля заметила, что со следователем творится что-то неладное.

– Вы, я смотрю, все занимаетесь самоедством?

– Что-то вроде. – Коротков чуть сбавил скорость, поняв, что быстрой ездой выдает свое душевное смятение.

– Сергей… – Оля опустила руку на руку Короткова, лежавшую на рычаге переключения передач. – Я могу вас так называть?

Майор лихо обошел шедший перед ними «Мерседес», едва не задев его.

– Можете… То есть, конечно. Я и сам все собирался предложить, но не решался. Я не совсем свободно чувствую себя рядом с вами, Оля. Да вы и сами это, наверное, чувствуете.

– Да, – согласилась Оля. – Я все вижу. Но даже не знаю, как заверить вас в том, что все ваши сомнения напрасны.

Она запнулась, поняв, что хватила лишнего. Этот Коротков ей нравился. Очень нравился. Ей даже было стыдно перед собой – Арт погиб буквально на днях, а она так просто переключилась на другого человека! Оля понимала, что это неправильно, неправильно перед Артом, но ничего не могла с собой поделать – какая-то неведомая сила влекла ее к этому сильному, спокойному и такому робкому в душе человеку.

– Сергей, – ее рука продолжала оставаться все на том же месте, – если вы из-за этой выставки, то плюньте десять раз. Я серьезно. Я и сама теперь жалею, что потащила вас в эту галерею. И Марго эта мне никакая не подружка – так, седьмая вода на киселе. Учились вместе, вот она и таскает всех бывших однокурсников на свои выставки, которые ее папик орагнизует.

– Отец?

– Да какой отец! – Свободной рукой Оля всплеснула в воздухе. – Любовник. Содержатель.

– Аааа… – протянул майор. – Это сейчас на каждом углу. Кстати, а почему на выставке не было Строкова? Он ведь тоже с вами вместе учился?

– Действительно странно. Уж кто-кто, а Петька такие мероприятия не пропускает.

Коротков сделал еще один крутой вираж. Отсутствие Строкова на выставке его озаботило. По всем сведениям Петр Строков был завсегдатаем светских тусовок. А здесь даже не появился…

Они свернули с улицы во дворы и, проехав несколько домов, остановились около Олиного подъезда. Следователь заглушил двигатель и повернулся к девушке. В полумраке ее профиль показался Короткову еще более прекрасным, чем при свете дня. Она сидела не двигаясь, словно позволяя любоваться собой.

– Сергей, спасибо, что подвезли, – она словно очнулась ото сна. – Я очень хорошо провела вечер. Вы, действительно, хотя бы на пару часов помогли мне позабыть весь этот кошмар. Большое вам за это спасибо. Мои окошки, кстати, вон там, на третьем этаже.

Она показа пальцем на дом, а потом нагнулась через промежуток между сидениями и, как и при встрече, поцеловала Короткова в щеку обжигающими кожу губами. Быстро выскочив из машины, Оля, застучав каблуками, добежала до подъезда и, не оборачиваясь, вошла в него. Коротков подумал, что надо было бы проводить ее до квартиры, ведь, несмотря на гибель Крылова, для нее опасность все еще существует – она тоже видела Рогову, а, значит, является потенциально опасной фигурой. Решив уже, было, броситься за ней, в последний момент он передумал, решив, что волноваться нечего. К тому же, буквально через пару минут на третьем этаже, где располагалась Олины окна, зажегся свет. Значит, все в порядке – она дома. На сердце у майора стало легко и спокойно.

До дома он добирался минут сорок. Московские постепенно рассасывались, и он успел проскочить самые сложные участки без каких-либо серьезных затруднений на дороге. За время пути Коротков успел многое обмозговать. Совладав с нахлынувшими чувствами, он прорабатывал в голове проблему отсутствия на выставке Строкова. Возможно, его богатый папаша решил пока попридержать сынка дома, при себе, чтобы тот снова не влип в какую-нибудь историю. Что ж, это выглядело вполне правдоподобно. Также, Строков сам мог по каким-то личным причинам не смочь явиться в галерею. Тоже вариант.

Короткову не давала покоя Ольгин рассказ о том, что произошло на озере. Сама она больше не возвращалась к этому разговору, попытавшись, видимо, увериться в мысли, что все это было лишь галлюцинацией, ввиду недостатка кислорода. Возможно. Но слишком странной была эта галлюцинация. Да и роль Строкова в ней была неоднозначной – по словам девушки именно он передал Крылова человеку по имени Арсений.

Припарковавшись около дома, майор закрыл машину и бодрой походкой в приподнятом состоянии духа направился к своему подъезду. Он не успел набрать код домофона, как его мобильный телефон завибрировал. Звонил Прошин.

– Сергей Иванович, – взволнованно заговорил он в трубку. – Нежданов, похоже, собирается делать ноги. В данный момент грузит личные вещи в машину. Потом, наверное, в аэропорт. Что делать? Брать?

– Да как ты его возьмешь? У тебя есть что-нибудь на него? Незаконное задержание… Ладно, жди моего сигнала. Я постараюсь что-нибудь сделать. А пока ведите его.

– Понял. Буду звонить.

Коротков рванулся обратно к машине. Для него вечер только начинался.

Глава 16

Нежданова задержали при прохождении паспортного контроля – Коротков успел договориться с начальством и получил соответствующую санкцию. Майор вошел в отделение при аэропорте как раз в тот момент, когда Алик заходил на очередной круг отборной матершины в адрес стражей правопорядка и пограничников.

– Да я вас всех размажу к чертовой матери! Это незаконно! Вы поняли? А!?

– Поняли, поняли, – снисходительно бросил Коротков, входя в кабинет. – Заканчивая, Алик, этот концерт.

Нежданов недовольно посмотрел на Короткова, чье появление, судя по выражение его лица, он уже давно ждал.

– А, приехал, – сквозь зубы процедил он. – И в чем причина этого беспредела? Потрудись, Сережа, объясни. Да и Алику тебе придется кое-что объяснить.

– Ты мне не угрожай, – спокойно ответил следователь. – Борзые я смотрю все стали – совсем страх потеряли. В отделении милиции угрожать сотруднику органов… М – да, Алик, что-то ты палочку-то перегибаешь…

Алик демонстративно скрестил руки на груди и отвернулся к стене, делая вид, что слова Короткова его ничуть не волнуют. Вообще, весь его внешний вид говорил о том, что он более чем уверен в себе, а все происходящее – лишь досадное недоразумение.

– Ладно, Нежданов, будем считать что все, что ты сказал, я не слышал. У тебя даже может появиться уникальная возможность продолжить свое путешествие, если ты потрудишься объяснить нам одну вещь. Что это такое?

С этими словами Коротков кивнул Прошину и тот, выйдя из кабинета, через полминуты вернулся в него с одним из чемоданов, который был при Нежданове в момент задержания. Прошин открыл багаж и извлек оттуда странный прибор, завернутый в материю.

– Слушаем тебя внимательно, Алик.

Нежданов бросил беглый взгляд на прибор и снова отвернулся к стене, не проронив не единого слова. Коротков отметил, что держится на сей раз Алик куда более уверенно, чем во время их разговора в обед. Наглости у него прибавилось, а говорить, похоже, он не собирается.

– Значит, будем играть в молчанку?

– Это просто прибор. И больше ничего. – Алик говорил отрывисто, выплевывая слова. – Какие претензии, товарищ майор? Или человеку нельзя перевозить в чемодане электрические приборы? Так у меня еще и бритва с собой электрическая есть – ее тоже к делу подошьешь?

– Нет, бритву оставлю тебе, чтобы в камере было чем приводить себя в порядок, – усмехнулся Коротков. – А вот про эту машинку, уж будь любезен, объясни.

– Да не буду я ничего объяснять! – Взорвался Алик. – Вы, похоже, совсем ох. ели! Задерживаете, снимаете с самолета, и даже сами не знаете за что! Надо же, кусок железа у меня в чемодане лежит! И чего? Я требую адвоката!

Коротков понимал, что требование Нежданова вполне законно. У него самого было лишь разрешение на предварительный допрос, по результатам которого уже и следовало принимать окончательное решение. При таком раскладе не оставалось ничего другого, кроме как отпустить Нежданова с богом на все четыре стороны, вместе с его странным прибором. Надо было что-то срочно предпринимать. И Коротков придумал. Дав указание Прошину позволить Алику сделать все необходимые звонки, он пулей вылетел из кабинета и направился к начальнику аэропортового отделения милиции.

Найти его оказалось несложно, и уже через несколько минут Коротков сидел в удобном кожаном кресле напротив лысоватого человека в погонах полковника, который внимательно слушал рассказ своего московского коллеги.

– Да, Сергей Иванович, аппаратура, в принципе такая есть, которая могла бы вам помочь, но она не в нашем распоряжении, увы.

– А в чьем?

– Ну как, она у пограничников, то у ФСБ. Чисто теоретически можно попробовать поговорить. Но не уверен, что они будут рисковать. Ведь никаких оснований проверять этого твоего Нежданова нет – одни слова. Но давай я звоночек все же сделаю.

Полковник поднял трубку и набрал короткий номер. Откашлявшись, он бодро заговорил в трубку:

– Петрович? Не занят сейчас? Ага, отлично. Слушай, я к тебе сейчас подойду с человеком одним. Есть дело по вашей части. Нормально? Ну, мы идем.

Он лихо выскочил из-за стола и оказался такого маленького росточка, что Короткову стало даже немного неловко, так как теперь смотреть на полковника приходилось сверху вниз.

Они прошли через зал ожидания и оказались в небольшом узком коридоре, отделенном от основного пространства зала стеклянными дверями. У дверей дежурило два человека в штатском, которые со стороны могли бы сойти за простых ожидающих или, наоборот, провожающих кого-то.

В конце коридора была дверь, за которой их ждал невидимый собеседник полковника. Им оказался строгий мужчина лет сорока, в хорошо сидящем сером костюме и такими же серыми глазами, которые смотрели испытывающе и изучающе.

Коротков представился, на что фээсбэшник ответил легким кивком, не потрудившись назвать свою фамилию. Вместо этого он предложил сразу перейти к делу.

– Слушаю вас, товарищ Коротков. Дмитрий Гаврилович сказал, что у вас что-то по нашей части?

– Да, – утвердительно ответил Коротков. – В отделении милиции аэропорта в данный момент находится человек, в багаже которого лежит странный предмет. Чисто внешне он напоминает миниатюрный автомобильный двигатель, но с экраном. Применение его неизвестно. Задержанный отказывается его пояснять. В качестве справки еще кое-что: задержанный Нежданов является правой рукой криминального авторитета Алмазяна, который в ближайшие дни будет объявлен в федеральный розыск. Есть основания полагать, что он причастен к контрабанде ядерных материалов и веществ или что-то в этом роде.

– Что-то в этом роде? – ухмыльнулся человек в сером костюма. – Ну-ну, продолжайте.

Эта высокомерная манера общения раздражала Короткова. По службе ему приходилось несколько раз сталкиваться с комитетчиками, и всегда он испытывал на себе это отношение – пренебрежительная, надменная. Казалось бы, милиция и госбезопасность – птенцы одного гнезда, и у тех, и у других Феликс на стенах в самых высоких кабинетах, но время сделало свое дело – милиция стала чем-то вроде отстойника, в котором находились люди второго сорта. А-то, что многие из них точно так же ежедневно рисковали своими жизнями – да кого это волновало? Вот и этот, в сером костюме, во всю демонстрировал ту же самую неприглядную сторону этого странного соперничества…

– Последнее, – огрызнулся майор. – Несколько дней назад было убито два бойца Алмазяна. Экспертиза показала, что они просто светятся от радиации. Нужна аппаратура, чтобы проверить прибор, который находится в багаже гражданина Нежданова.

Фээсбэшник побарабанил пальцами по столу и зачем-то поправил узел галстука, который и так идеально лежал под воротником рубашки. После этого он взял карандаш, лежавший на столе, и подбросил его вверх, ловко поймав. Коротков удивленно поднял брови – это была его привычка! Что, простое совпадение? Или психологический трюк? Но откуда комитетчику знать, что у Короткова точно такая же дурацкая привычка?.. Да нет, просто совпадение.

– А бумажка от вашего начальства у вас есть, товарищ Коротков? – с улыбкой спросил сотрудник органов. – На каком основании мы будем сейчас проводить экспертизу? Чтобы потом этот ваш уголовник на нас в суд подал?

– Бумажки нет, – признался Сергей Иванович. – Но…

– Что но? Что? – повысив голос недовольно чуть не прокричал хозяин кабинета. – Странный вы человек, товарищ Коротков. И просьбы у вас странные. Ей богу. Экспертизу ему подавай! Тут из толпы выведешь, чтобы собачка сумку понюхала – скандал каждый раз такой, что… А вы у меня такое просите. Нет уж. Сделаете документ – милости просим.

Лысенький полковник вскочил со своего стула и попятился к двери, виновато приговаривая:

– Ты уж извини, Петрович, за беспокойство. Я сам не подумал, что без бумажки-то…

– Ничего, ничего, – по-отечески похлопал фээсбэшник полковника по плечу. – Идите.

Выйдя из стеклянных дверей, полковник тут же набросился на Короткова.

– Товарищ майор! Ну что же вы так! Ни документов у вас на арест, ничего нет. Мы с вами таких людей беспокоим. Ну, не хорошо. Не хорошо это все. Давайте-ка сейчас отпускайте своего Нежданова – на самолет он еще успеет, а значит, может, без жалоб все обойдется. А-то ведь сейчас адвокат его приедет – тут уж точно влипнем.

Коротков шел, глядя себе под ноги, и думал о том, что даже если жизнь станет совсем тяжелой и невыносимой, он никогда, никогда не превратится вот в такое существо, которое сейчас шло рядом с ним, что-то лепеча. Неужели все такие? Быть такого не может! Ведь кто-то ловит преступников, пресекает контрабанду. Но когда Нежданов успел всем им сунуть на лапу? Да нет, размышлял следователь, он, конечно, этого успеть не мог. Алика работа. Предупредительный, гаденыш. Все продумал… А, может, внезапно прервал свой ход мыслей Коротков, зря он так на них? Ведь и правда, бумаг у меня нет, а это, по сути, нарушение закона… А полковник просто трусоват, да и место у него такое теплое, что лишний раз идти на риск особого желания не возникает. Да, черт их всех знает…

Они вернулись в отделение, где картина ничуть не изменилась с момента их отбытия. Алик все так же презрительно и брезгливо поглядывал по сторонам, стараясь не встречаться взглядом с присутствующими. Прибор стоял посреди комнаты внутри открытого чемодана.

– Вы свободны, гражданин Нежданов, – объявил полковник. – Просим принять извинения за это недоразумение. Ваш рейс еще не вылетел, так что я бы посоветовал вам поспешить, так как посадка вот-вот закончится.

Нежданов развязно поднялся со стула и остановился возле чемодана. Упаковывать прибор сам он явно не собирался, решив полностью насладится унижением Короткова и Прошина. Прошин посмотрел на своего начальника, и тот, легким кивком указал ему на чемодан. Вздохнув, оперативник сел на корточки и, завернув прибор обратно в материю, закрыл замки.

– Пожалуйста, – протянул он чемодан Алику.

Тот не проронив ни слова, взял багаж в руки и не попрощавшись ни с кем, вышел из кабинета. Как только дверь за ним закрылась, Коротков схватил телефонную трубку и как сумасшедший с бешенной силой принялся колотить по кнопкам, набирая номер. Полковник с Прошиным, которые теперь единственные, кто остался в помещении вместе с майором, удивленно наблюдали за происходящим. Прошин полез за чем-то в карман, но тут Коротков, в два прыжка преодолев пол комнаты, с криком «Нет!» не дал ему это сделать. Прошин застыл в оцепенении. Вернувшись к телефону, Сергей Иванович поднял брошенную на стол трубку и начал быстро давать указания. Закончив, он повернулся к Прошину.

– Ничего не трогай. Вообще ничего. Положи руки на колени ладонями вверх и так и сиди. Минут через пятьдесят приедут наши ребята, сделаю все необходимые анализы. Не уйдут они от нас никуда.

Полковник снова откашлялся и с неподдельным уважением сказал:

– Да, недооценил я тебя, майор. Профессионально работаешь.