Текст книги "Монетчик (СИ)"

Автор книги: Антон Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

4

Парящие под потолком тронного зала свет-кристаллы, удерживаемые почти невидимыми глазу креплениями, едва сияли. Они старались разогнать сумрак просторного помещения, но сил не хватало – по углам черным туманом клубилась темнота. Гобелены на стенах, еще днем при распахнутых окнах выглядевшие прекрасными, сейчас источали какую-то гнетущую мрачность. Даже люди, изображенные на них, словно осунулись, постарели, стали походить на мертвецов. Огромное чучело медведя, стоявшее с оскаленной мордой позади массивного трона, казалось почти живым, еще чуть-чуть – и заснувший замок разбудит ужасающий рев дикого зверя. Ночь, накрывшая гигантскими крыльями Годстрон, была в разгаре, охота на демона началась.

Они расположились в ложе на восточной стене, где обычно устраивались музыканты. До каменного пола было недалеко – каких-то двадцать футов. Таннет с помощью эфира сформировал иллюзию занавеса, поэтому любой человек, вошедший в зал, не заметил бы за ней спрятавшихся охотников, а сами они могли без труда наблюдать за тем, что творилось внизу. Привалившись к шершавой стене, Чаран сидел в молчании, а на его губах снова играла странная полуулыбка. Из них троих только инквизитор сохранял спокойствие. Иллюзионист тревожно ерзал, словно молодой вор на дебютном деле. Первоначальный азарт, охвативший его, теперь сменился волнением. Дарлан же тщетно пытался прогнать мысли о Фаргенете, которые так и норовили влезть ему в голову. Здесь не то же самое, пытался убедить он себя. Думай лучше о том, как будешь сражаться с демоном.

– А выходит тот пьяный монах был прав, – прошептал Таннет. Дарлан слегка вздрогнул – усиленный слух монетчика обратил слова мага в громкий говор.

– Неужели? – отозвался инквизитор. – Разве иметь совершеннолетнюю любовницу из числа фрейлин королевы означает быть грешником и прелюбодеем? Мой друг, вы мало прожили, либо вашей добродетели можно позавидовать. Я знавал баронов, которые до наших времен пользовались правом первой ночи втайне от своих сеньоров, а тут всего лишь любовница, причем одна. Обычное дело для сильных мира сего.

– Настолько обычное, что брошенная королем дама благородных кровей вдруг стала якшаться с отродьями Малума.

– Когда дамам ясно дают понять, что все кончено, они способны на самые безрассудные поступки. Уж поверьте.

– Безрассудные? – фыркнул Таннет. – Скорее, на самые безумные!

– Любви свойственно превращать в безумцев, – сказал Чаран, поглаживая большим пальцем свой инквизиторский перстень. – Кого-то в меньшей степени, кого-то – в большей. Думаю, что младшая дочь барона Варанира, проплакав ночь и отыскав неизвестно где гримуар, поначалу хотела действительно вернуть себе Альмара через белета, используя его демонические способности. Как это называется в народе? Приворожить? Но обида была столь велика, что она, передумав, решилась на убийство. Вот вызвала бы она кого-нибудь из астаротов или асмодеев, престол Дретвальда был бы уже свободен.

– Его Величество сам хорош! Изменял супруге, можно сказать, перед самым ее носом, а как только она понесла, тут же бросил любовницу. Не знаю даже, кого из них больше жаль – королеву или эту Селию? Как он нам объяснил? Я вдруг почувствовал, что люблю свою дражайшую жену. Да я скорее поверю, что щука – это ездовое животное, чем в его искренность.

– Почему же, Таннет?

– Нельзя полюбить женщину спустя столько лет лишь из-за того, что она, наконец, забеременела, – заключил иллюзионист.

– С этим я не соглашусь. Любовь – вещь непостижимая, непредсказуемая, будто стихия. – Чаран тихо щелкнул пальцам. – Раз – и она есть, два – и она исчезла. Мой друг, династические браки чаще всего заключаются не по любви. Наш дорогой король относился к своей драгоценной супруге как к женщине, которую ему навязали, поэтому не испытывал к ней теплых чувств. А тут она с улыбкой сообщила ему радостную весть, может, легко поцеловала в щеку при этом, коснулась нежно руки. И вот, замерзшее сердце властителя Дретвальда оттаяло, а юная Селия Варанир осталась не у дел. Надо ли осуждать Альмара за его капризы? Может быть. Прелюбодеяние – грех, но не самый тяжелый. Стоит ли жалеть несчастную демонопоклонницу? Конечно, стоит. Но прощать ее? Никогда. Грех, свершенный ей, страшнее всех измен вместе взятых. А ваше мнение, мастер, мне тоже любопытно услышать, вы все молчите и молчите. Неужели вам скучно тут с нами?

– Если вы не заметили, Чаран, я не особый поклонник бесед, – не скрывая раздражения, ответил Дарлан. – Особенно тех, что касаются любовных приключений. Таннет в этом деле работает за нас двоих. И если я не ошибаюсь, мы здесь собрались не побеседовать по душам на сон грядущий, а подкарауливаем демона?

– Понимаю. Ваше сердце было разбито?

– Почему вы так решили?

– Ну не зря вы сделали акцент на любовных приключениях, – ухмыльнулся инквизитор. – Но пытать об этом я вас не стану, обещаю.

– Кстати, Чаран, – сказал иллюзионист, разминая затекшую ногу. – Могу задать вам нескромный вопрос?

– В зависимости от степени нескромности, Таннет.

– Неужели вы ходите на демонов с голыми руками? Оружие при вас отсутствует, даже книги, что ваши собратья везде таскают с собой, нет.

– Какое точное наблюдение, дорогой друг. Отвечу так – мое оружие – моя вера, а мой молитвенник, по счастью, всегда со мной.

– Кажется, от полумрака я ослеп, ибо не вижу никакого молитвенника.

– Так вот же он. – Зажмурившись, Чаран выставил перед собой ладони, будто бы держа раскрытую книгу. Затем он начал водить головой из стороны в сторону, словно читая ее. Закончив воображаемое изучение страниц невидимого молитвенника, инквизитор сложил ладони вместе и открыл глаза. Таннет в растерянности захлопал ресницами.

– Вы хотите сказать, что помните нужные слова для всех видов демонов? – восхищенно спросил маг.

– Не люблю этим похваляться, но да.

– Удивительный вы человек!

– Другой бы сказал, что я давно обезумел. Кто знает, вдруг это чистая правда?

– Тише! – Дарлан уловил шаги из коридорной, которые его спутники слышать не могли. Селия Варанир приближалась.

Они умолкли и замерли в ожидании. Таннет несколькими пасами рук образовал из эфира иллюзию Альмара – на троне появился король, неотличимый от настоящего. Еще при знакомстве в Балтроне, когда юный маг сотворил точную копию скорпокрыла, Дарлан убедился, что Таннет обладал истинным талантом, но сейчас он, казалось, превзошел себя. Иллюзорный Альмар сидел, закинув ногу на ногу, и смотрел перед собой, водя пальцем по каменному подлокотнику. Селия вскоре вошла в зал и остановилась неподалеку от входа. Она одела кремового цвета платье с большим вырезом, демонстрировавшим верхний край ее пышной груди. Даже в тусклом свете ее красота сразу же бросалась в глаза, немудрено, что король польстился на нее. Его царственная супруга в сравнении с Селией походила на замарашку.

– Сначала ты рвешь все, что было между нами, а потом присылаешь за мной посреди ночи слугу, как это понимать? – заговорила дочь барона Варанира. – Ты передумал?

Иллюзия, само собой, не ответила. Дарлан затаил дыхание, им было необходимо, чтобы демонопоклонница подошла ближе к центру зала, а распознав, что перед ней не король, она могла испортить их план, заподозрив ловушку. Но боги миловали – выждав несколько ударов сердца, Селия сделала еще несколько шагов в направлении трона.

– Молчишь? – спросила она. – Хватить играть моими чувствами Альмар! Ох, простите, Ваше Величество, конечно же, ведь отныне мне нельзя называть тебя иначе. Если бы я знала, что твою любовь легко купить ребенком, я бы сохранила своего, а не послушала бы тебя, как последняя дура. Что, твоя жена выгнала тебя из ложа, и ты тут же вспоминаешь обо мне, как о забытой игрушке из детства? – Селия продвинулась еще ближе. Дарлан и Таннет следили за Карающей дланью – инквизитор не спускал глаз с бывшей любовницы короля, втягивая воздух как в «Золотой подкове».

– Прекрати молчать! Это ты прислал за мной, а не я пришла по своей воле. Я не собираюсь умолять тебя вернуть все, как было у нас прежде, не буду перед тобой унижаться. Скажи только, ты хоть немного любил меня, или это все было обманом? Твои слова, твои подарки? – Селия сжала кулаки и почти крикнула: – Скажи!

– Пора! – громко скомандовал Чаран. Массивные двери зала захлопнулись – королевские гвардейцы не дремали и четко выполнили приказ. Демонопоклонница в замешательстве стала вертеться по сторонам. Из-за дверей донеслись голоса инквизиторов, которые песнопениями запечатывали вход от сущностей Малума; над окнами тронного зала они поработали еще вечером. Карающая длань спрыгнул с ложи первым, монетчик за ним. Таннет остался наверху, чтобы страховать их во время предполагаемой битвы с демоном. Бывшая фаворитка Альмара в испуге смотрела на двух мужчин, возникших словно из ниоткуда.

– Вы прекрасная актриса, госпожа Селия, – произнес, по обыкновению, с улыбкой Чаран. – Ужасу на вашем милом лице позавидуют лучшие лицедеи.

– Про вас верно говорят – вы давно свихнулись, инквизитор! Что здесь происходит, Альмар? Зачем здесь этот безумец и мастер Монетного двора? – обратилась Селия к королю и осеклась. Иллюзия, созданная Таннетом, уже испарилась.

– Король в безопасности, милая леди. – Инквизитор сложил руки на груди. – Мы невольно услышали, какую боль вам причинил государь, но даже это не оправдывает вас. Признаете ли вы вину перед людьми и богами?

– Вину? Какую вину? Вы бредите! Я требую сейчас же открыть двери, иначе я напишу отцу, о том, что здесь творится. Стража, зовите немедленно короля!

– Прекратите ломать комедию. Вы виноваты перед людьми и богами в том, что вызвали из вечного заточения демоническую тварь Малума, чтобы отомстить его величеству Альмару за несчастную любовь. Предупреждаю – отпираться глупо и не приведет ни к чему хорошему. Судя по совершенному злодеянию, вы достаточно храбрая девушка, поэтому признайтесь. Найдите еще немного смелости внутри себя, признайтесь, а потом покайтесь в грехе, чтобы Хиемс на суде пощадил вашу бедную душу.

– Великая Аэстас! Что вы несете? Я вызвала демона? – закинув назад голову, Селия засмеялась. – Серьезно? Чтобы убить короля? Все ясно. Этот подонок решился избавиться от меня, обвинив в ереси. Это даже не низко, это… Будь он проклят! А вы слепо поверили ему? Карающая длань, любимчик Патриарха, верит на слово тому, кто готов пойти на все, чтобы отвязаться от той, кому по ночам шептал про любовь? Я требую выпустить меня отсюда, пусть приедет мой отец и пусть будет честный суд. Пусть его медвежье величество представит доказательства того, что я отвернулась от богов.

Дарлан задумался, а если они ошиблись? Да, демон был белетом, но что, если эта девушка ни при чем? Они ухватились за версию о виновности мстительной любовницы чересчур быстро, не рассмотрев никаких других. А необоснованные обвинения в ереси среди знати никогда не заканчивались благополучно. Что если они напрасно теряют здесь время, а демон уже атаковал короля? Селия до сих пор казалась напуганной, не смотря на громкие слова. Ее щеки даже зарумянились от переживания, руки заметно дрожали. Разве может такая лгать и продать душу Малуму? Она выглядела невинной, то, что она говорила, звучало искренне. Но вспомни Фаргенете, Дарлан, сказал он сам себе, ты тоже не ждал там лжи, а что в итоге? Восемь лет ты вращался среди благородных, сидел выше соли, будто баронет, а так и не научился отсеивать правду от обмана. Предал орден, покалечил людей и сбежал, поджав хвост, от нежелания быть наказанным. Может, пора прекратить верить в людей раз и навсегда? Монетчик бросил взгляд на Чарана и увидел, что тот больше не улыбался. У инквизитора не было сомнений, что любовница Альмара виновна. Опустив руки, Чаран холодно сказал:

– Последний шанс, леди. Многое из тех слухов, что ходят обо мне, полнейшая чушь, но кое-что – святая правда. Боги на самом деле вручили мне два дара для борьбы со злом, и первый из них – я слышу запах демонов, как любой человек слышит запах конского навоза. И от вас, проклятое семя, несет так, что я едва сдерживаюсь, чтобы не зажать свой длинный инквизиторский нос.

– А что же за второй дар? – уже тише спросила Селия и зашевелила губами. Дарлан увидел, что под ее платьем в области живота засветился круг. Боги всевышние, она начертила пентаграмму для вызова демона прямо на себе. Сжав рукоять меча, и приготовив серебряную марку, монетчик превратил свое тело в натянутую струну.

– Второй я вам прямо сейчас продемонстрирую! – Стащив перчатку, Чаран выставил правую ладонь перед собой. Из воздуха вдруг выросла длинная рукоять, будто состоящая из желтого пламени, а затем и широкий наконечник. Карающая длань не был магом, боги на самом деле избрали его! Дарлан почувствовал жар, но огненный молот не причинял инквизитору вреда, Чаран держал божественное орудие, словно оно было из обычной стали.

Белет возник между Селией и охотниками с хлопком и яркой вспышкой. Запах гниющего мяса, окатил Дарлана ушатом затхлой воды, он понял, о чем говорил инквизитор. От этой вони скрутило желудок. Появившийся демон был высок, его черные рога целились в потолок, когти сверкали, как начищенные до блеска лезвия, а длинный хвост с еще одни когтем на конце царапал пол. На лице белета удивительно смешались черты человека и кошки. На плечах у него сидели два поразительных существа. Да это же бесы! Каким-то образом демон вытащил с собой из Тьмы младших слуг Малума – маленьких, пузатых, похожих на хомяков, если у тех бы вдруг выросли на голове рожки, тело покрылось чешуей, а рот, наполненный сотней зубов, постоянно скалился. Больше не мешкая, инквизитор бросился на демона, замахиваясь пылающим молотом. Битва началась. Бесы сорвались с плеч белета и атаковали Дарлана. Монетчик, увернувшись от одного, рубанул с разворота второго. Его тельце распалось на части, а потом обратилось в пепел. Оставшийся бес отпружинил, словно мяч, от стены, но не кинулся вновь на Дарлана, а короткими прыжками помчался к чучелу, стоящему за троном.

– Дарлан! – раздался голос Таннета из ложи. – Не дай ему добраться до медведя!

Дарлан метнул монету в беса, но маленькая тварь невероятным образом увернулась и, коснувшись чучела, вошла в него, будто бы материя на неуловимый момент стала бесплотной. Мертвая туша вдруг шевельнула лапами, драгоценный камни, заменявшие ей глаза, засветились багровым. Еще мгновение, и оживший медведь с ревом обрушился на трон, разбив его словно какой-то деревянный стул. Осколки королевского сидения едва не задели монетчика, ему пришлось пригнуться. Не отрывая взора от внезапного противника, Дарлан спиной чувствовал, как позади в смертельном танце кружатся Чаран и демон. Даже через одежду он ощущал жар, исходящий от божественного оружия Карающей длани. Свист демонических когтей, которыми демон пытался зацепить инквизитора, смешивался со звонким смехом Селии.

Зверь, в которого вселился бес, медленно наступал, издавая рычание, сулящее неминуемую гибель. Дарлан швырнул в него несколько монет, но медведь будто бы их не заметил. Его тело было давно мертво. Одержимое чучело кинулось вперед. Оттолкнувшись от пола, монетчик перепрыгнул ожившую тушу, одновременно нанося удар по спине, но это оказалось столь же бесполезным, как и монеты. Проклятье и как с ним бороться? Медведь развернулся и снова атаковал. Ловко уйдя от мощной лапы, Дарлан воткнув меч прямо ему в висок. Опять ничего. Возле монетчика внезапно появился его двойник, Таннет вовремя пришел на помощь. Зверь, управляемый бесом, растерялся, он не понимал, где его настоящий противник. Он прыгнул на иллюзию, поэтому Дарлан, воспользовавшись этим, бросился к Чарану. Он увидел, что Селия вжалась в угол зала, опасаясь, что сражение заденет ее. Инквизитор же с грацией танцора уворачивался от когтей и хвоста белета, иногда заставляя того отступать от замахов молотом. Выждав момент, когда демон окажется к нему спиной, монетчик одну за другой метнул в него три серебряных марки. Убить его они не могли, слишком невелик был урон, но серебро должно было ослабить отродье Малума. Все монеты попали в цель, и демон дернулся от боли, что позволило Чарану нанести точный и мощный удар пылающим оружием. Белета отшвырнуло на несколько шагов.

– Отлично, мастер! – поблагодарил инквизитор. – Осторожно! – Обернувшись, Дарлан увидел несущегося к нему медведя; бес, наконец, сообразил, что гоняется за иллюзией. Монетчик скользнул в сторону, словно пол тронного зала внезапно покрыл лед, а одержимый зверь продолжил бег прямо на Чарана. Изящно шагнув в бок, инквизитор обрушил на медведя сильный удар сверху. Туша распласталась на полу, а шерсть так быстро занялась огнем, словно была соломенной.

Заметив, что раненый демон поднимается на ноги, Дарлан направил в него еще монету, а затем двумя длинными прыжками достиг его, чтобы добить, но меч опустился на камень – белет откатился к стене. Его хвост словно копье ударил монетчика в лицо, пришлось откинуть голову назад, чтобы сохранить глаз. Когда демон опять попытался достать Дарлана, он схватил тварь за хвост и сразу же отсек его. От боли тварь заревела так, что заложило уши, но через миг над ней возник Чаран, молот которого незамедлительно опустился на рогатую голову. Рев прервался. Тело белета упало навзничь. В зале стало тише, лишь потрескивал огонь, пожирающий повторно умершего медведя, и хихикала Селия.

– Все кончено, юная леди. – Магическое орудие исчезло из руки инквизитора. Теперь Дарлан видел, что Чаран устал, он тяжело дышал, а лоб блестел от пота. – Демон уничтожен, а вас ждет суд и костер. Король просил не убивать вас сразу, хотя я бы не отказал себе в удовольствии казнить вас прямо сейчас. У вас был шанс закончить не с таким позором.

– Еще ничего не кончено, пес! – воскликнула Селия. – Вы все равно умрете. Убили моего демона? Я призову еще одного!

Пентаграмма на ее теле вновь начала наливаться светом, а уста зашептали заклинание, которое Селия, по-видимому, выучила наизусть. Дарлан никогда не убивал женщин и хотел, чтобы так было всегда, но сейчас он понимал – если демонопоклонница закончит ритуал, следующую битву они не сдюжат. Почему Чаран ничего не делает? Где его молот? Неужели хваленый инквизитор боится ослушаться короля? Да плевать на приказ короля, Альмару только что спасли жизнь, а Селию рано или поздно казнят. Гибель на костре будет ужасной и мучительной. Да, она демонопоклонница, но разве это разбитое сердце не заслужило легкой смерти? Нужно ли оставлять ее на страдания? Больше не колеблясь, Дарлан быстро вытащил монету и, закрыв глаза, щелчком отправил ее в шепчущую Селию. Прямо в сердце. Девушка замолкла на полуслове, и монетчик услышал, как она сползла по стене на пол.

– Неожиданное решение, мастер, – сказал Чаран, когда Дарлан отвернулся от тела убитой и открыл глаза.

– Я сделал то, что должно, – произнес Дарлан, едва сдерживая злость. Он собирался охотиться на тварей, а не лишать жизни людей. – Почему вы просто стояли и ждали? Жаждали продолжить драку?

– Нет, жаждал убедиться, что вы поступите именно так. Запомните, мой друг, некоторые люди все равно, что чудовища.

– Об это я знаю сам, Чаран.

Инквизитор крикнул, чтобы отворили двери. В зал вошли его собратья и воины Альмара, которые с трепетом осмотрели место битвы. Кто-то убежал за королем. Таннет, спрыгнув на пол, подошел к монетчику.

– Ловко ты ему хвост отрубил, – сказал он, разглядывая тело белета.

– И ловко убил обманутую женщину. – Дарлан спрятал меч в ножны, который до сих пор сжимал так, что побелели костяшки. Иллюзионист промолчал.

В зале появился король в своих гремящих доспехах. Он увидел у стены Селию.

– Все вон! – гаркнул Альмар. Никто не посмел перечить. Король некоторое время стоял в тишине, глядя на кровавое пятно на платье той, которую когда-то любил. Потом он спросил:

– Разве я не приказывал оставить ей жизнь?

– Приказывали, Ваше Величество, – ответил с поклоном Чаран. На сей раз его голос звучал без намека на насмешку. – Но иного выхода не было.

– Вы не понимаете, что сотворили.

– Ваше Величество…

– Молчите инквизитор. Молчите. Благодарю за избавление моей персоны от демона. Значит, это вы убили ее, мастер?

– Да, – сказал Дарлан, посмотрев в глаза королю.

– Убирайтесь вон из Годстрона, из Дретвальда. Прямо сейчас. Берите своего иллюзиониста, пока я не передумал. У вас пара часов. Иначе будете гнить в подземелье.