Текст книги "Монетчик (СИ)"

Автор книги: Антон Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Монетчик

История первая: Остров, плавающий в озере. 1

Когда ночь не спеша опустилась на славный город Балтрон, раскинувшийся у южного берега Самоцветного озера, трактир «Белые камни» радушно распахнул свежевыкрашенные двери для добрых гостей. Разбойники, воры, душегубцы и прочие, не совсем приятные, завсегдатаи этого заведения шумной гурьбой ввалились внутрь, чтобы заняться обычными для них в это позднее время делами: много есть, еще больше пить, неистово горланить песни да затевать друг с другом потасовки. Само собой, не забывая отпускать всяческие скабрезности и ругательства, ибо в этом искусстве равных им было не найти. Разместившись в центре залы за пятью длинными дубовыми столами, придержанными для них заботливым трактирщиком, будущие висельники затребовали развлечений. Скрипач и лютнист, разодетые по последней моде, грянули заводную мелодию. Юный жонглер с пышной копной волос, обращенной краской в алое облако, прошелся колесом от стены до стены, завершил этот проход невероятным кульбитом, достойным опытного акробата, и ловко принялся орудовать семью ярко-зелеными шарами под хлопки и свист благодарной публики. И началось. Загремели, подобно весеннему грому, голоса; загудел разъяренным зверем громадный очаг; застучали, словно молотки, глиняные кружки по столам. Служанки в чистых передниках трудолюбивыми муравьями забегали по рядам, улыбаясь во весь рот. Долгий опыт подобных гулянок научил их одновременно успевать принимать заказы, отвечать на грубые шутки и уворачиваться от нередких шлепков по мягкому месту.

Разбойный люд, несмотря на буйный нрав, вел себя, по обыкновению, прилично. Особо рук почетные гости не распускали, хозяина ограбить не пытались, к другим посетителям, которым не посчастливилось отдыхать в их компании, не приставали. Да, случалось, били посуду, переворачивали столы, разбивали стулья друг другу об головы да спины, когда становилось особенно жарко, но ничего серьезного. В конце концов, мебель иногда надобно обновлять, а кровь с каменного пола и смыть можно, ежели не затягивать, пока она не засохла. Трактирщик уже давно смекнул, что в таких гостях ему только прибыль – деньги у них всегда водились, а расставались они с ними с поразительной легкостью. Потому и стражу не звал. Наоборот, создал все условия для приятного отдыха: сменил поваров, нанял музыкантов получше и отыскал в соседнем городе способного жонглера. Прислуга билась в догадках, почему лихой народ ни с того, ни с сего облюбовал «Белые камни». Но сам хозяин ничего странного здесь не находил. В его трактире было три черных хода, да городская стена высилась рядом, а в ней, по некоторым слухам, разбойники уже давно проделали тайные лазы.

Трактирщик отдавал распоряжение слугам достать из погреба еще пару бочонков пива, когда входная дверь громко стукнула. На пороге возник человек в пыльном плаще с металлической фибулой у груди, на его штанах с сапогами налипла бурая грязь. То ли путешественник, то ли еще кто. Не снимая капюшона, новый гость внимательно изучил зал, постоял как бы в нерешительности, но все же подошел к стойке.

– Комнату? – спросил хозяин, почесав щетину.

– Пожалуй, только пинту эля, – ответил незнакомец, еще раз бросив взгляд на зал. Он расстегнул плащ, показалась рукоять меча. Наемник какой-то? Трактирщик подал свежий эль. Человек, умело осушив кружку, потребовал повторить.

– Заплатить-то есть чем? – на всякий случай уточнил хозяин. Конечно, меч позволить себе могли только те, кто был при деньгах, но во всем остальном этот тип в капюшоне – бродяга бродягой. Вдруг стащил у кого клинок, а сюда пришел чтобы сбагрить кому-то из местных? Надо бы с ним повнимательнее.

– Есть. – Незнакомец, достав из внутреннего кармана плаща монету, положил ее на стойку.

– Серебряная фаргенетская марка?

– С этим проблемы?

– Нет, но возьму по стоимости нашенской, дретвальдской. – Трактирщик вопросительно посмотрел на человека в капюшоне. Тот несколько мгновений раздумывал, а потом кивнул. Щедро наполнив кружку, хозяин взял монету, опустился за стойку, чтобы отсчитать сдачу, и улыбнулся. Вот уж счастье привалило, этот тип, похоже, не знает, что за серебряную фаргенетскую марку уже год как две дретвальдских дают.

– Трактирщик! – раздался громогласный рык одного из гуляк. – Пиво принесли, а закуска уж вся вышла. Подай нам раков, да помясистее! Эй, сам-то где?

– Я здесь, Родж, – спешно отозвался хозяин, вынырнув из-под стойки, и кликнул свободную служанку, чтобы та рысью мчалась на кухню. Громиле Роджу лучше не давать повода разозлиться: семь футов роста да здоровенные ручища-молоты. Кто знает, со скольких несчастных в Балтроне этот головорез вытряс деньги, а заодно и душу?

Незнакомец же совершил ошибку – он повернулся в сторону Роджа, когда тот звал трактирщика.

– Эй, в капюшоне? Чего уставился? Ты кто такой вообще, первый раз тебя здесь вижу? – спросил разбойник, смачно сплюнув на пол.

– Никто, допью свой эль и уйду.

– Что?! Забери меня демоны, я разве спросил, что ты делать будешь? – Резко поднявшись с места, Родж едва не опрокинул скамью вместе со всеми сидящими на ней собутыльниками. Бурлящие до этого момента водопадом разговоры вдруг прервались, служанки замерли в нелепых позах, а музыканты в испуге остановили песню. Только увлекшийся жонглер все продолжал подбрасывать свои снаряды, балансируя на спинке стула. Сжимая сдачу невезучего гостя в руке, трактирщик затаил дыхание. Беда пришла, откуда не ждали. Тишина в «Белых камнях» не сулила ничего хорошего ни человеку в капюшоне, ни заведению. Какой демон занес его в эти края? Еще и с этим клинком под плащом. Тяжелой поступью Родж зашагал к стойке. Поравнявшись с гостем, громила повторил свой вопрос:

– Ты кто такой?

Незнакомец, к удивлению хозяина, спокойно посмотрел в лицо возвышающемуся над ним на целую голову разбойнику, медленно отпил эль и, отставив кружку в сторону, ответил:

– Простой путник, видимо, зашедший не туда и не вовремя.

– Это ты верно догадался, умник, – засмеялся Родж, а его собратья по ремеслу присоединились к веселью. – У нас тут приличные люди отдыхают, добрые жители Балтрона, а ты как проходимец даже капюшон не снял, значится, проявил к нам неуважение. Что, прячешь клеймо воровское на лбу или там что пострашнее?

– Могу показать, если так хочется. – Странный посетитель приветливо улыбнулся. Сумасшедший что ли? Неужели не видит, что с огнем играет? Он и вытащить свой меч не успеет, как Громила повалит его на пол одним ударом.

– Правда, снимите капюшон, пожалуйста, – вмешался трактирщик, чувствуя, как пот уже неприятно захолодил спину. Только трупа в стенах его заведения не хватало, растеряет же всех посетителей надолго.

Пожав плечами, незнакомец скинул капюшон. Он был молодым, но полностью лысым, будто перенес какую хворь. Его большие зеленые глаза неотрывно следили за Громилой Роджем, а сам разбойник в изумлении уставился на черную татуировку в центре его лба, изображающую монету.

– Демоны меня забери! – воскликнул Родж. – У нас в «Белых камнях» монетчик!

Раздались ошеломленные возгласы, кто-то даже присвистнул. Но когда улыбка пропала с лица человека, которого Родж назвал монетчиком, трактирщик тихо зашептал молитву. Боги, сегодня точно кого-то убьют, но теперь уже вряд ли зеленоглазого гостя.

– Я не монетчик, – произнес путник таким ледяным голосом, что любой в здравом уме закончил бы с ним беседу, да убрался бы куда подальше с глаз долой. Но Родж был далеко не любой и не совсем в здравом уме, судя по рассказам о его злодеяниях. Поэтому он, наклонившись к самому носу незнакомца, сказал:

– То есть ты самозванец! А знаешь, что Монетный двор делает с теми, кто использует их метку? Ты либо полный дурак, либо смелости в тебе с запасом.

– Я не самозванец. Повторяю – я не монетчик. Я мастер Монетного двора.

– Ах, вон оно что, ну простите господин! – Громила снова захохотал. Видимо, хмель уже сильно ударил в его голову. Ну кто в трезвом уме будет смеяться над тем, чьи силы поистине непознаваемы? Над тем, о чьих способностях сложено столько невероятных историй? – Не знал, что вы там на Монетном дворе такие нежные. Мастер Монетного двора, значит. А может, все-таки самозванец? Докажите нам, господин, что вы один из тех самых легендарных мастеров. Мы все просим вас.

– Просим, просим! – загалдели остальные. Не каждый день в обычном трактире встретишь монетчика.

– Что, если я не хочу этого делать? – спросил незнакомец.

– Нас, знаешь ли, тут много, а ты один, если считать, конечно, умеешь, поэтому лучше бы тебе захотеть, иначе и монеты твои тебе против нас не помогут. – Родж отодвинулся от него и, сложив здоровенные руки на груди, ухмыльнулся. Хозяин «Белых камней» умоляюще взглянул на монетчика, про себя заклиная его сохранить благоразумие, тот, слава богам, все понял. Вздохнув, он протянул ладонь к трактирщику, который послушно высыпал в нее горсть теплых монет. Путник спрятал их в карман, оставив одну. Вытянув левую руку тыльной стороной ладони кверху, он положил медную марку на указательный палец и принялся перекатывать ее туда и обратно. Один из посетителей в глубине зала разочарованно забурчал, а лютнист тут же взял какой-то диссонирующий аккорд.

– Решил поиздеваться? – закипел Родж, брызнув слюной. – Так и любой ловкий вор может. Брин, покажи ему!

Тощий парень по прозвищу Острый нож, рядом с которым обычно сидел за столом Громила, подбросил свою монету, поймал ее и без труда повторил за незнакомцем его трюк, причем в какой-то момент умудрился перекатить монету на другую руку. Кто-то расхохотался. Когда Брин вновь высоко подкинул марку, тут-то и произошло то, о чем после этого дня долго еще рассказывали. Причем каждый рассказчик в меру своей фантазии приукрашивал и без того интересную историю. Едва уловимым движением, не дернув ни одним мускулом на лице, монетчик бросил свою медную марку в сторону Острого ножа. Раздался тихий металлический звон, который в некоторых байках спустя время превратился в оглушающий рокот. Брин еще несколько мгновений стоял, ожидая, пока его монета упадет в ладонь. Но она все не падала. Люди вокруг зашептали, завертели головами, пытаясь понять, куда исчезла монета. Когда, наконец, каждый из присутствующих уразумел, что на самом деле произошло, «Белые камни» взорвались криками.

– Ну ни хрена ж себе, – произнес Родж. – Попасть монетой в монету с десяти ярдов? Выходит, про ваши умения не врут.

– Не понял, – прервал Громилу Брин, – а где моя золотая марка?

– Посмотри у очага, она там вместе с моей медной. – Монетчик повернулся к стойке, чтобы закончить с элем.

Самые любопытные опередили Острого ножа. Они сгрудились возле очага в поисках монет, не обращая внимания на жар от огня и тычки Брина, который хотел забрать свое. Наконец, один из воров, седовласый, крикнул:

– Боги всевышние, братья! Монеты-то в камень вошли! Крестом! Клянусь, вот след, смотрите, смотрите. Во дает!

– Погоди, старый, как это в камень вошли? – удивился другой. – Разве ж это можно – металл да в твердый камень?

– Ты слепой что ли, дурная твоя башка, зенки свои открой, да смотри куда показываю. Раз след есть, значит можно!

– Да как же это так? Магия что ли?

– Сам ты магия, мастера Монетного двора и не такое могут.

– Погодите-ка. – Острый нож бросил попытки прорваться к очагу и повернулся к незнакомцу. – Как же я свою монету заберу оттуда? Слышишь меня, ты?

– Никак. Просили же показать, на что способен мастер Монетного двора, а наши услуги, как известно, дороги.

– Слышь! Ты мне денег должен, монетчик хренов, гони сюда мое золото! – Брин было бросился на незнакомца, но его удержали еще не сильно запьяневшие приятели.

– Тише, малой, – сказал тот же седовласый вор. – Если он золотую монету медной в твердый камень вогнал, то в череп твой как нечего делать. Жить надоело?

– Так, – решил вмешаться Родж, – верни парню марку. Золотую.

– Нет. – Путник вновь спокойно поднял взгляд на великана.

– А вот это ты зря. Неуважение мы не прощаем, посмотрим, как ты своими фокусами справишься со всеми нами разом.

Но великой драке, о которой белобородые летописцы могли бы сложить легенды, а местные барды написать по их мотивам песни, не суждено было состояться. Молодой парень, которого трактирщик приметил еще в начале вечера, когда тот пытался подсесть к разбойникам, вдруг вскочил со своего места у окна, вскинул к верху руки и громко произнес:

– Все замерли, иначе сожгу! – Его кисти мгновенно вспыхнули, словно два факела; ближайший к нему народ тут же попятился в страхе, прикрывая лица. Фаерщик! Маг, владеющий пламенем, что цирюльник бритвой. Удивительные гости собрались сегодня в «Белых камнях», если все закончится тихо, может, еще больше людей станет захаживать в трактир, подумалось хозяину. Фаерщик тем временем быстрым шагом дошел до стойки и направил огненную длань на Роджа.

– Громила, иди к своим, – приказал юнец. Разбойник зарычал, но перечить не стал, а медленно, не поворачиваясь спиной, отступил к столам. Каким бы пьяным и самоуверенным он не был, желание остаться в живых все же перевешивало.

– Сейчас мы с монетчиком уйдем отсюда, – продолжил фаерщик, – а тем, кто решит последовать за нами, дам бесплатный совет – не стоит, если не хотите, чтобы вас потом сметали с пола. Уходим, – добавил он шепотом, обращаясь к зеленоглазому. Монетчик кивнул, и они поспешили расстаться с гостеприимным трактиром.

Оказавшись снаружи, фаерщик погасил магический огонь на руках.

– Нам надо поторопиться, пока кто-то из них не решил проверить мои угрозы, – сказал он. – Сейчас они опомнятся.

– Почему ты решил помочь? – спросил монетчик. Он справился бы с разбойниками и сам, но ему было любопытно, почему незнакомый маг пришел к нему на выручку.

– Может, понравилась твоя татуировка?

– Сейчас еще меч покажу, может, тоже понравится?

– И это твоя благодарность! Не спеши, все расскажу, когда мы доберемся до постоялого двора, где я снял комнату на мансарде. Меня, кстати, зовут Таннет.

– Дарлан, мастер Монетного двора.

– Прекрасно, мастер Дарлан, а теперь за мной и чур не мешкать!

2

Новый знакомец повел Дарлана через ночные улицы славного Балтрона. Высокие фонари с горящими за мутным стеклом свет-кристаллами озаряли добротные двухэтажные дома с черепичными крышами по обеим сторонам мощеной дороги. Улицы выглядели ухоженными, даже запах сточных канав не столь тревожил нос. Почти на каждом перекрестке встречались либо маленькие журчащие фонтаны разнообразной формы, либо изваяние почетных горожан, заботливо очищенные от птичьего помета. На балконах то тут, то там виднелись декоративные цветы в горшках. Даже деревенскому дурачку стало бы ясно – Балтрон жил очень богато, едва ли не богаче всех городов в мире. От кого-то в Фаргенете Дарлан слышал, что столицу Дретвальда давным-давно пора перенести из Годстрона сюда, ибо негоже важнейшему городу государства смотреться замухрышкой на фоне озерного поселения. К тому же источник всех благ Балтрона – Самоцветное озеро, где свет-кристаллов водилось, что диких ягод в лесу, уже долгое время обеспечивал не только здешнюю роскошь, но и большую часть королевской казны. Балтрон утопал в деньгах, сиял в ночи, словно скопление упавших с небес звезд. Проигрывая этому бесконечному свету, даже темнота здесь была вынуждена ютиться по самым дальним углам.

Откуда появились свет-кристаллы никто не ведал. Сотню лет назад их стали случайно находить в озерах возле гор сначала понемногу, а с каждым годом все больше и больше. Ученые умы и Капитул магов бились над разгадкой этой тайны долгие годы, но так и не смогли приблизиться к истине. В народе полагали, что это дар богов за победу над некромантами, хотя Церковь этого никак не подтверждала. Однако Святой Инквизиции наверняка удалось выяснить одно – к демоническим сущностям кристаллы не имели ни малейшего отношения. Поэтому их стали использовать для освещения, заменяя факелы с чадящими масляными фонарями на улицах и свечи в домах. Тем более заряжались эти чудесные предметы проще простого – опусти погасший кристалл в воду на несколько часов, и вскоре он вновь будет сиять, разгоняя тьму.

Юный маг заметно нервничал, постоянно оборачивался, видимо, проверяя, не кинулись ли в погоню разбойники. Удивительным уже казалось то, с каким гонором он управился с ними в «Белых камнях». Дарлан набросил капюшон на голову, чтобы не привлекать внимания. Произошедшая сегодня история немного испортила его планы, слишком близко он был еще от Фаргенете, слишком. Не стоило заходить в первый попавшийся трактир, чтобы смочить горло. Но задерживаться в Балтроне Дарлан все равно не собирался, его путь лежал дальше, в южные королевства, где прошлая жизнь достанет его не скоро. Одна ночь – и снова вперед. Снова побег от судьбы, которая столь подло ударила в самое нутро.

Когда впереди показался пеший патруль вооруженных алебардами стражников, Таннет приосанился и перестал вертеть головой. Расслабившись, фаерщик начал насвистывать какой-то прилипчивый мотив. Они миновали еще один перекресток, после которого дорога привела их к высокому зданию, сложенному из выбеленного кирпича. Верхнюю часть мансардной крыши гостиницы выкрасили в зеленый цвет, а нижнюю – в красный. Возле основного строения находилась деревянная конюшня, откуда доносилось фырканье не спящих лошадей. Внушительная вывеска, подсвеченная кристаллами, добытыми из озера, гласила: «Лорд Дракон».

Постоялый двор выглядел посолиднее «Белых камней», но в этот час здесь было заметно потише – ни музыкантов, ни жонглера. Просторная зала пустовала, только за дальним столом недалеко от очага несколько мужчин увлеченно играли в кости. У входа на кухню лежал большой лохматый пес, который при виде вошедших лишь чуть приподнял голову. Хозяйка заведения, хлопотавшая за стойкой, заметила гостей, всплеснула руками и воскликнула:

– Прошу прощения, господа! Добро пожаловать в «Лорд Дракон». О боги! Таннет, это ты? Что за одежду ты на себя нацепил? Ужасные штаны. А эта куртка? Любой бандит из подворотни позавидует.

– Решил немного изменить стиль, Валина, – сказал с улыбкой фаерщик, облокотившись на стойку. – Можешь не волноваться, я вполне осознал, что этот наряд мне совершенно не подходит. Познакомься, это Дарлан.

– Еще раз добро пожаловать! Вы на лошади? Я разбужу конюха.

– Не стоит. – Дарлан покачал головой. Верного скакуна он продал еще три дня назад, когда закончились деньги, взятые в спешке в Фаргенете. Пес, заинтересованный беседой, вскочил с насиженного места. Подбежав к Дарлану, лохматый придирчиво обнюхал его.

– Лель не кусается, погладьте его, пожалуйста, – попросила Валина. Опустившись на корточки, Дарлан взъерошил шерсть на голове пса. Зажмурившись от удовольствия, Лель радостно замахал хвостом.

– Вы ему понравились, значит, получите бесплатный ужин.

– Лучше завтрак. – Дарлан действительно не ощущал голода, хотя съел последнюю лепешку рано утром. – Вы всем гостям, которых положительно оценивает Лель, дарите ужин?

– Нет, конечно, – возразила хозяйка. – Этому негоднику в основном все люди нравятся, ну кроме паршивцев всяких и ворья, которых он еще за дверью чует. Просто вы друг, Таннета, а я, знаете ли, ему многим обязана.

– Друг? Да мы едва знакомы.

– У Дарлана специфическое чувство юмора, – быстро влез в разговор фаерщик. – Некоторые поменьше нашего знакомы, а друг дружку братьями называют. Я тоже ужинать не буду, но нам бы горячей воды, да приятеля моего одежду выстирать, долго он к нам добирался.

– Повезло тогда вам. Вода еще не остыла, две купальни как раз набраны. – Валина ушла в другой зал, а лохматый Лель лениво поплелся за ней.

– Ну кто тебя за язык тянул? – спросил недовольно Таннет. – Да мы едва знакомы! Надо же такое брякнуть. Все комнаты заняты, и проходимца она ко мне не подселит, понимаешь?

– Тогда нужно меня заранее обо всем предупреждать, – сказал Дарлан. – До сих пор не пойму, почему увязался за тобой и какое тебе до меня дело.

– Дело важное, обсудим за купанием. Тут ушей много.

Вернувшись, Валина привела с собой двух заспанных служанок в передниках с вышитым зелеными нитями драконом, те поманили гостей за собой в сторону массивной двери в правой части залы. Там оказался спуск в подвал, где темноту разгоняли заряженные свет-кристаллы. В небольшом помещении стояли внушительные деревянные бадьи, над парой которых еще клубился пар. Таннет беззаботно стянул с себя одежду, бросил ее прямо на пол и прыгнул в воду, обрызгав Дарлана. Служанки захихикали, прикрывая рты ладонями. Дарлан повернулся к ним спиной, чтобы они не видели его метку; достаточно было, что в городе уже завтра разнесутся слухи о мастере Монетного двора, который путешествует в одиночку. Раздевшись, он снял с шеи цепочку со своей первой монетой, зажал ее в кулак и аккуратно забрался в бадью. Вода не обжигала, как он любил, но была довольно горячей, чтобы смыть с себя пыль долгих дорог. Забрав грязные вещи, служанки удалились, шепотом обсуждая мужчин. Прикрыв глаза, Дарлан приготовился немного посидеть в тишине, но Таннет, взяв щетку с края своей бадьи, принялся ожесточенно тереть себе плечи.

– Можно чуть потише? Я пытаюсь тут отдохнуть, если ты не заметил, – негромко сказал Дарлан, чувствуя, как вода расслабляет уставшие ноги.

– Лучший отдых – это не мытье, а сон, особенно с красавицей под боком. Или вы, монетчики, вообще не спите? – поинтересовался маг, не прекращая процесса очищения.

– Еще раз так назовешь меня, утоплю прямо здесь, господин фаерщик.

– Во-первых, а как вашего брата еще называть? Мастер Монетного двора? Слишком длинно и напыщенно, самому так не кажется? Пока скажешь, вечность пройдет. Или ты думаешь, вас так в народе кличут? Для простого люда чем короче, тем проще. Монетчики, вот как вас называют, заметь, без намека на оскорбление. На севере, юге, западе, востоке – без разницы. Везде! Хотя ты, наверное, из тех мастеров, кто при королевских родственниках или баронах телохранителями служат? Тогда да, в высших кругах чем длиннее и напыщеннее титул, тем важнее кажешься. Это я понимаю.

– А во-вторых?

– Что, во-вторых? – не понял Таннет.

– Ты сказал сначала: во-первых. – Дарлану захотелось бросить в юнца свою щетку, но потом бы пришлось выбираться за ней из расслабляющей воды.

– А, вспомнил, во-вторых, я совсем не фаерщик. Ты глаза-то хоть открой, у тебя на корыте кто-то сидит.

Открыв глаза, Дарлан опешил – в футе от его лица на краю кадки расположился черный скорпокрыл. Его прозрачные крылья слегка подрагивали, а жало длиной в дюйм на конце выгнутого хвоста угрожающе торчало вверх. Подобных тварей Дарлан никогда не встречал, ибо обитали они только далеко на юге, но ему доводилось слышать неприятные истории о них, которые непременно заканчивались чьей-нибудь гибелью. Яд этих чудовищ, сотворенных в древности заклинателями плоти, считался самым смертельным из известных. Повадок скорпокрылов Дарлан не знал, но, как и всякий зверь, они могли напасть из-за любого резкого движения, распознав его как угрозу для себя. Откуда вообще эта тварь взялась тут, в Балтроне, да еще в подвале постоялого двора?

– Чего ты замер? – с любопытством спросил Таннет, вдобавок еще откинувшись на край бадьи так, что расплескалась вода.

– Не шевелись, болван, – тихо ответил монетчик. – Мне его яд не навредит, а тебя, скорее всего, убьет на месте.

– Плохо вы, господин мастер Монетного двора, разбираетесь в скорпокрылых. Если бы он был настоящим, меня и служанок уже бы наряжали в саваны. – Юнец щелкнул пальцем, и чудовище хлопнуло, прекратившись в светящееся голубым облачко дыма.

– Так ты иллюзионист?!

– Верно. – Таннет придвинулся поближе к Дарлану. – Если точнее, ученик иллюзиониста, которого, к сожалению, выгнали с факультета света и тени за маленькую шалость. – Теперь стало понятно, почему этот ненастоящий фаерщик так озирался, когда они ушли из «Белых камней». Магией Таннета сжечь никого нельзя, ибо пламя, созданное им, все равно что воздух. Иллюзионистов вообще считали самыми бесполезными чародеями, но сегодня Дарлан убедился, что это не так. Достаточно запустить морок в виде волка в стойло, и вражеский отряд останется без конницы. Боги, насколько настоящим и живым казался этот скорпокрыл.

– Выходит, это правда, что ваша кровь невосприимчива к отраве, – задумчиво произнес Таннет.

– Правда.

– А как вас создают?

– А вот это уже не твое дело, Таннет. Кодекс мастеров Монетного двора запрещает разглашать это. Даже под страхом пыток, – сказал Дарлан. Но ведь теперь ты изгнан, тут же подумалось ему, ты можешь делать все, что пожелаешь. Твои бывшие братья и сестры по ордену все равно будут пытаться убить тебя. Нет. Пусть братство считает его предателем, сам он никогда себя им не признает. – Таннет, если ты помог мне и притащил в это чудесное заведение, чтобы выведать секреты Монетного двора, то напрасно. Твои фокусы с эфиром впечатляют, но напугать ими меня не получится.

– Ого, монетчик в курсе, что такое эфир и как работаю чары! Удивительно.

– Нас тоже кое-чему учат. – Еще бы Дарлан не знал, что такое эфир. Чистейшая магическая энергия бежала по его жилам, превращая его в то, чем он стал. На мгновение он вспомнил, как эфир первый раз влили в его тело, и забытая волна дикой боли едва не накрыла Дарлана с головой. Даже спустя столько лет, отголоски тех ужасных ощущений иногда посещали его во сне или наяву. Видимо, эти воспоминания преследуют мастеров до самого конца их земного пути. Побочный эффект, о котором никто из магистров не предупреждал. Как, впрочем, не предупреждали они и о много другом, о чем, возможно, следовало бы знать.

– Да не нужны мне ваши тайны, – махнул рукой иллюзионист. – Я хочу дело открыть и предложить тебе долю.

– Спасибо за предложение и за сегодняшнюю помощь, но мне совсем неинтересно. Завтра я покину Балтрон и отправлюсь дальше. – Взяв щетку, Дарлан начал мыться, надеясь, что Таннет отстанет сразу, но маг не унимался.

– Так дослушай хотя бы! Хочешь путешествовать? Пожалуйста! Нам не надо будет подолгу засиживаться на одном месте. Когда меня выгнали, я был в полной растерянности. Ну сам подумай – едва исполнилось восемнадцать лет, лицензии профессионального иллюзиониста не получил, а ничего другого делать я не умею. Денег скопил мало. Где их заработать-то, когда у магов большая конкуренция? И тут меня посетила гениальная мысль. Во время учебы у меня было увлечение. Пока остальные студенты играли в кости, пьянствовали да балагурили, я протирал свои штаны в библиотеке. Однажды мне попался под руку бестиарий магических существ, боги, Дарлан, ты не представляешь, сколько разных тварей обитает в нашем мире! Следствия экспериментов заклинателей плоти, вроде скорпокрылов, всякая нежить, оставшаяся бродить по земле после Некромантских войн, демоны, до сих пор вырывающиеся из своего заточения. И Дарлан, на них ведь никто почти не охотится, а ведь это золотая жила! Ну да, тех же демонов истребляет инквизиция; когда мертвецы скопом нападают на поселки, местные дружины дают им отпор, неся большие потери. Но сколько чудовищ безнаказанно убивают людей? Сколько их на болотах, в лесах рядом с деревнями, сколько обескровленных тел находят в городах, и никто не знает, кто совершил это! Бароны обращают внимания на подобные случаи, когда это касается их напрямую, ну или смертей становится слишком много. Мы будем первыми в своем роде, профессиональными охотникам на нечисть, которая не дает спокойно жить в нашем мире. Согласен?

– Кажется, ты сошел с ума, Таннет, – произнес Дарлан, когда юнец замолчал. Он, конечно, был прав, на чудовищ практически не охотились, иногда таким промышляли наемники, но редко, потому что было проще биться с людьми, чем с какой-нибудь зубастой тварью, способной перекусить человека пополам.

– Да это же деньги, монетчик! Постоянный деньги, замечу, на наш с тобой век чудищ уж точно хватит. Это и слава! В конце концов, мы будем помогать людям, разве не для этого создавался когда-то ваш орден?

– Да, для этого. Но, если ты не знаешь, Монетный двор сейчас существует лишь для собственного обогащения, а защита простых людей ушла в историю.

– Вам так открыто можно критиковать братство?

– Мне теперь это позволительно, я изгнан, как и ты.

– Прекрасно! – воскликнул Таннет. – То есть, жаль, конечно же, что так вышло, но посуди – два изгоя путешествуют по нашему огромному миру, уничтожают злобных тварей и берут за это умеренную плату. Про нас баллады будут сочинять!

– Никак не пойму, что движет тобой: жажда денег, тщеславие или искреннее желание помогать людям?

– Не будь занудой, почему нельзя эти три причины считать за одну? Так что ты скажешь по поводу дела?

– Не знаю, Таннет. – Дарлан задумался. Такая работа в самом деле позволит постоянно двигаться, нигде не задерживаясь. Люди станут платить за нее, ведь так или иначе избавиться от чудовищ хотят все. А жить действительно на что-то нужно. За время бегства из Фаргенете, Дарлан на своей шкуре ощутил, как быстро заканчиваются деньги. Монетчик поднял взгляд на иллюзиониста и спросил:

– Тогда зачем ты мне? Моих способностей Мастера монетного двора вполне хватит, чтобы охотиться в одиночку.

– Эй, не смей красть мою идею! Ты знаешь, чем ропен отличается от дракона? Нет? А как отличить одного трупоеда от другого? А слабое место амарока? А как выманить кейтра, прячущегося в трясине? Я их всех несколько лет изучал, разбираюсь в их видах так ловко, как ты управляешься со своими монетами и мечом. Был бы факультет бестий в академии магии, еще бы год назад я занял место ректора.

В подвал спустились служанки, и Таннет на время умолк. Они принесли полотенца, тапочки и легкие халаты с капюшонами, чтобы одеться после купания. Когда они удалились, маг продолжил:

– Мои обширные знания о чудовищах, трюки с иллюзиями и твои поразительные воинские умения только вместе сработают. Поверь, найдется тварь, которая окажется столь же быстра, как ты, но понимая, что она из себя представляет, ведая о ее слабостях, ты сможешь ее одолеть. Ну а я с помощью эфира буду чудовищ отвлекать, если станет слишком жарко в бою. Вот, спроси у Валины, как я избавил «Лорда Дракона» от крыс, создав с десяток иллюзорных кошек. Не просто так я здесь бесплатно живу. Что скажешь?

– Скажу, что мне надо подумать до утра. – Закончив мыться, Дарлан выбрался из бадьи. Он вернул цепочку с монетой на место, вытерся полотенцем, а после облачился в мягкий халат.

– Тогда жду твоего согласия. Первое-то дело уже есть, – сказал Таннет.

– Неужели?

– Да, с городского кладбища стали пропадать трупы. Склепы вскрыты, а могилы, судя по следам, разрыты каким-то чудищем, питающимся мертвой плотью. Ходят слухи, что это все связано с островом, плавающим в озере.