Текст книги "Юнец Торгового Флота (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 6. Скандалы, интриги… попали

Какая‑то странная тенденция. Придурок в гимназии, теперь идиоты в училище… Не нравится мне это, честное слово. А уж тот факт, что в отличие от столкновения в гимназии, сегодня нас поймали и вовсе удручает.

– Стыдно, молодые люди. – Взирающий на нашу потрёпанную компанию директор училища сделал ещё одну ходку от стола до окна, развернулся и, дёрнув усом, решил завершить разнос длящийся уже почти четверть часа. Устал, наверное. – Сядьте, не маячьте перед глазами.

Переглянувшись с Мишкой, мы подчинились приказу и уселись на стулья у стены, чуть в стороне от недобро зыркающих в нашу сторону китежцев. Хех. Ничего – ничего, пусть скажут спасибо, что я не стал обращаться к рунам, а Михаил был предельно аккуратен со своими ударами, иначе бы десятком синяков «беленькие» не отделались бы.

Впрочем, нам тоже перепало, хоть и не так внушительно. Но четверо против двоих, да учитывая, что мы с Горским старательно сдерживались… в общем, своё мы тоже отхватили, хотя в отличие от противников, к концу побоища падать не торопились, так что вопрос о победителях в нашей потасовке даже не стоял. А вот удрать не успели. Гардеробщик настучал о драке рядом с его владениями, так что, радость победы была омрачена появлением одного из преподавателей… оказавшимся наставником Михаила.

Горский, увидев своего учителя, тихо простонал, а я приготовился ко второму раунду брюзжания и ворчания, граничащего с оскорблениями, как это было в первую нашу встречу. Но преподаватель меня удивил. Обозрев кряхтящих, пытающихся подняться на ноги китежцев и наш потрёпанный, но уверенно стоящий на своих двоих дуэт, старик только недовольно покачал головой и… молча отконвоировал всю нашу тёплую компанию сначала во владения фельдшера, а потом и в кабинет директора.

– Как думаешь, отчислят? – Поинтересовался у меня Мишка тихим шёпотом.

– Без понятия. – Честно признался я, поглядывая в сторону скучковавшихся в стороне китежцев. – Но вот то, что грядёт вторая часть марлезонского балета, это я могу сказать точно.

– О! – Проследив за моим взглядом, Горский понимающе кивнул. С каждой минутой, китежцы всё больше и больше нервничали, так что сейчас это даже стало бросаться в глаза. Это притом, что разнос нашего директора они перенесли так, словно он их совершенно не касался. А вот сейчас, всё их спокойствие испарялось, словно влага в пустыне.

Собственно, как и предполагалось, не прошло и получаса, как дверь в кабинет директора отворилась и на пороге появился подтянутый мужчина средних лет в форме офицера Военно – Воздушного Флота. В отличие от курсантов – китежцев, гость был не в парадном белоснежном мундире, а в повседневном чёрном кителе со знаками различия капитана второго ранга.

Бросив короткий взгляд на «своих» курсантов, офицер еле заметно дёрнул губой и, потеряв к китежцам всякий интерес, поздоровался с нашим директором. Тот ответил тем же, и между флотскими, бывшим и настоящим, завязалась вполне тёплая беседа… под принесённый секретарём чай. Про нас, кажется, они забыли совершенно. Впрочем, ненадолго.

– Значит, это и есть те чижи, что устроили потасовку? Горский и Завидич, да? – Осведомился офицер, отставив в сторону чашку с чаем, отвлекая нас с Михаилом от медитации на исходящую совершенно сумасшедшим ароматом горячую выпечку на подносе. Нормально позавтракать утром я не успел, да и было это давным – давно. А кушать‑то хочется! Время уже далеко за полдень, скоро темнеть начнёт!

– Да нет, Сергей Александрович. – Покачал головой директор. – Это те самые «чижи», которых ваши подопечные попытались избить в стенах нашего заведения.

– Кхм. – Офицер оставил поправку без ответа. Задумчиво посмотрел на своих курсантов, потом снова на нас с Михаилом и вдруг усмехнулся. – А отчислять не хочется, да…

– Сор из избы… – Поморщился директор. – Но что делать?

– Так, господа курсанты… и слушатели. Встать! – Неожиданно рявкнул капитан и нас от этого голоса аж подкинуло. Всех шестерых. – Смирно! Вольно…

Взгляд офицера остановился на нас, точнее на мне, и кавторанг поморщился. Ну да, понимаю. «Смирно – вольно» в исполнении одетого в штатское выглядит не ахти…

– Сергей Александрович? – Директор отвлёк своего гостя от этого своеобразного «смотра».

– На выход, господа курсанты. Подождёте за дверью. – Бросил нам кавторанг и повернулся к директору. Хотел бы я услышать, о чём они собираются говорить, но Мишка утянул меня за дверь, следом за промчавшимися лосями китежцами.

– Ох, не нравится мне это. – Протянул Михаил, поглядывая то на невозмутимого, занятого какими‑то своими делами секретаря, то на закрытые двери кабинета.

– В чём проблема, Миш? – Я покосился на нервничающего приятеля.

– В странностях. – Коротко ответил он, но заметив моё недоумение, пояснил. – О чём они там могут договариваться? Зачем вообще было нас выгонять?

– Обсуждают, кто кого наказывать будет. – Неожиданно ответил один из китежцев, аккуратно касаясь наливающегося багровым цветом синяка под глазом.

– Кхм… поясни? – Учитывая особенности нашего недавнего знакомства с китежцами, Михаил не стал расшаркиваться. Да и у неожиданного собеседника, кажется, не было никакого желания разводить церемонии.

– Да всё просто. – Поморщился китежец, отмахнувшись от предостерегающего жеста одного своего рыжего однокашника. – Университетское руководство договорилось с нашими адмиралами об учебном обмене. Нас четверых отправили сюда… аккурат перед сессией, «чтобы проверить уровень подготовки и получить больше материала для сравнения эффективности методов обучения». Ну а тут…

– А тут мы. – Ухмыльнулся я, непроизвольно потерев бок, по которому мне прилетело во время драки как раз от нашего собеседника.

– Именно. – Кивнул он. – Вот теперь наш куратор и разбирается с вашим директором, кто должен выбирать наказание для нас.

– Ну да. – Понимающе протянул Михаил. – С одной стороны, вы, пусть и курсанты, но военные и неподотчётны гражданским институтам, с другой же, сейчас вы находитесь на обучении в штурманском училище Ладожского университета и обязаны подчиняться его уставу. М – да уж… с нами будет проще. Отчислят, и все радости.

Хм, а Горский, кажется, впадает в депрессию. С этим нужно что‑то делать.

– Сомневаюсь. – Заметил всё тот же китежец. – Это означало бы, что вас признали зачинщиками драки с четырьмя курсантами второго года обучения. Глупо звучит, не находите? А избежать подобного вывода можно только отчислив и нас, но это не так уж просто.

– В силу всё того же вашего двоякого положения. – Закончил за него Михаил.

– Константин, может, ты перестанешь мести языком перед этими малолетками… – О, кажется, товарищи разговорчивого китежца очнулись и решили вступить в беседу. Рыжий, коренастый… тот самый, что схлопотал от Михаила удар коленом в живот в самом начале драки.

– Умудрившимися вдвоем отпинать четырёх будущих офицеров Военно – Воздушного флота, ты это хотел сказать, Леонид? – С абсолютно индифферентным видом договорил за своего однокашника наш собеседник. Тот поперхнулся и смерил приятеля изумлённым взглядом. – Что?

– Мы с тобой потом поговорим. – Хмуро отозвался тот, но продолжать тему не пожелал.

– В любом случае, наказания нам не избежать. – Третьим, решившим присоединиться к беседе, оказался худощавый русоволосый парень, по виду самый младший из всей компании. Говорил он тихо и словно в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно. – И какая разница, кто его назначит.

– Ну не скажи. Сергей Александрович мог бы и на «Суровый» отправить, драить медяшку. А здешний директор… ну, не в карцер же он нас посадит! – Вот и четвёртый прорезался. Смуглый, чернявый… подвижный, хм, я только сейчас обратил внимание, насколько эти четверо отличаются друг от друга.

– Кхм… у нашего училища тоже есть учебный дирижабль. Не «кит», конечно, но несколько заходов в «шкуре» по бимсам, испытание неприятное даже без вакуума. – Пробормотал Горский.

– А что, уже попадал? – С интересом покосился на него Константин. Михаил покачал головой.

– Видел двоих провинившихся сразу после отбытия наказания. – Пояснил он.

И чего они такого страшного нашли в прогулке под куполом?

– Что, не понимаешь, да? – Усмехнулся рыжий Леонид, явно заметив моё выражение лица. Я пожал плечами.

– Не понимаю.

– Слу – ушатель… – С непередаваемой интонацией протянул его чернявый однокашник. – Он же, небось, и в дирижабле‑то никогда не был.

Михаил прыснул, но поймав мой взгляд, задавил смешок. А рыжий Леонид решил поддержать своего однокурсника, с удовольствием прохаживаясь по «сухопутным крысам», понятия не имеющим, что такое служба на дирижабле…

И это второй курс! Да самый младший из них на год старше, чем я или Мишка. А ведут себя как…

– Дети. – Уронил Константин и два его разошедшихся приятеля моментально заткнулись. Однако… есть ещё проблески разума, есть.

– И что вы предлагаете, Сергей Александрович? – Поинтересовался директор, когда за курсантами закрылась дверь.

– Решение неприятного вопроса, не выходящее за рамки соглашения достигнутого нашими учебными заведениями, Роман Спиридонович. – Еле заметно улыбнулся кавторанг. Директор заинтересовано взглянул на своего собеседника.

– Интересно… и какое же решение вы нашли?

– Обмен.

– Поясните? – В голосе директора скользнуло недоумение.

– Наказание назначаем обеим… группам. Вы своим подопечным, я – своим.

– И наказание ваших курсантов будет отложено до их возвращения в Китеж, я правильно понимаю?

– Именно, Роман Спиридонович. Именно. – Вновь улыбнулся кавторанг, словно не замечая, как мрачнеет его собеседник.

– Сергей Александрович, мне казалось, вы, как и я понимаете всю пагубность наметившегося разрыва между нашими… ведомствами. – Пожевав губами, заговорил директор. – И как и я, ранее вы выказывали свой интерес в пресечении этой разрушительной…

– Роман Спиридонович, дорогой! Не торопитесь. – Покачал головой кавторанг, мягко прерывая директора. – Поверьте, я не менял своих взглядов. И, кажется, пока не давал никаких оснований для подобных выводов.

– И как же вы тогда рассматриваете собственное предложение, благодаря которому ваши курсанты, фактически, уйдут от наказания? – Хмуро осведомился директор.

– Я не договорил, или неясно выразился. – Развёл руками офицер. – Повторюсь, я предлагаю обмен. Ведь Университет ещё не согласовал список своих студентов, отправляемых в Китеж…

– А… кхм… – Директор на миг замер, просчитывая варианты, и улыбнулся. – Я понял, Сергей Александрович. В свою очередь, я объявлю наказание своим учащимся и они получат ту же отсрочку его исполнения… Но, не считаете ли вы, что курсант и слушатель первого года и четверо курсантов второго курса обучения ваших Классов, это несколько… м – м, неравный обмен? Ведь нельзя забывать и о другой стороне нашего… эксперимента.

– Понимаю. Предлагаю подыскать ещё пару человек, желательно со старших курсов, чтобы… «уравновесить» моих подопечных, так сказать. – Предложил офицер.

– Почему именно старших? – Помолчав, спросил директор.

– Вы же непременно разбросаете моих курсантов по разным группам? – Пожал плечами тот. – Вот и я хотел бы иметь такую возможность в отношении ваших… подопечных. А это будет затруднительно, поскольку в наших классах всего по две группы на курсе.

– М – да… понимаю. – Кивнул директор. – Что ж, для чистоты эксперимента… я согласен. В конце концов, мы собираемся оценивать их готовность учиться и сотрудничать, а не пускаем пыль в глаза друг другу, как хотелось бы некоторым… чиновникам, правильно?

– Именно. – Собеседники шутливо отсалютовали друг другу чашками с чаем.

– М – да, но кто бы знал, что наш поиск подходящих людей закончится, так и не начавшись, а? – Улыбнулся директор, после нескольких минут тишины.

– Да, это была форменная удача. – Протянул офицер, глядя поверх чашки в окно, за которым разыгралась метель.

– Дело за малым. Осталось лишь уговорить курсантов… – Заключил Роман Спиридонович.

– Угроза отчисления за драку в стенах училища, не та альтернатива, которая может понравиться. Вам так не кажется? – Проговорил кавторанг и директор, скривившись, кивнул.

Глава 7. Плюсы – минусы и прочая электрика

М – да, оригинально… точнее, странно. Я был готов к наказанию вплоть до отчисления. Драка в училище, да ещё и с «гостями», это было бы пусть и очень неприятно, но понятно. А вот то, что получилось в результате…

Временный перевод в Китежские Военно – воздушные классы с отсрочкой достаточно мягкого наказания до возвращения или немедленное отчисление из училища… альтернативы не ахти. Но других нет, и спорить, кажется, бесполезно. Хорошо Михаилу. Вон, радость во всю моську! Ну как же, сбылась мечта учиться в Китеже. Пусть всего один год, но сам факт. А мне каково?! Заочного обучения в Классах нет, проживание в казарме или на съёмной квартире в том же Китеже, а как быть со службой на «Фениксе»? У меня же контракт…

– Прошу прощения, Роман Спиридонович. Но я хотел бы взять несколько дней на размышление. – Вздохнул я, выслушав нашего директора… И удостоился сразу пяти недоумённых взглядов от присутствовавших курсантов. А вот командир китежцев и наш директор удивлёнными не выглядели.

– Во даёт, штатский! – Протянул тихонько рыжий.

– Кирилл, вы понимаете, что выбор в данном случае невелик? – Осведомился директор, с лёгким любопытством посматривая то на меня, то на огорошенного Михаила.

– Конечно. Но у меня есть некоторые обязательства здесь в Новгороде, и я хотел бы разобраться с ними. Именно на это мне и требуется время.

– Что ж, понимаю. – Медленно проговорил директор и усмехнулся. – Если ваши обязательства таковы, что могут перевесить возможность обучения в нашем училище или даже в Китежских классах… три дня, Кирилл. Утром четвёртого приказ о вашем отчислении будет оглашён по училищу. Вам ясно?

– Да.

– Замечательно. И естественно, в Китеж вы отправитесь, лишь закрыв сессию. В противном случае… сами понимаете. Горский, вас это тоже касается.

– Мы понимаем. – Кивнул Михаил.

– Я рад. И учтите господа курсанты, закрывать сессию вы будете в моём училище, а потому…

– Больше драк не будет, господин директор. – Кивнул Михаил

– Если нас не спровоцируют. – Тихо добавил я. Директор побагровел.

– С – свободны. – Рявкнул он под короткий смешок внимательно наблюдавшего за происходящим куратора китежцев.

Мы коротко попрощались с присутствующими и покинули кабинет, пока директор не запустил нам вслед чем‑нибудь тяжёлым, вроде малахитовой чернильницы, которую его ладонь уже нашарила на столе. Вряд ли, конечно, уважаемый Роман Спиридонович опустится до такого, но… в общем, лучше не рисковать.

На обратном пути, стоя на задней площадке трамвая, я поделился своим недоумением по поводу происшедшего с Горским, на что тот только развёл руками.

– Они просто пытались замять это дело, Кирилл. – Проговорил Мишка. – Проступок, как ни крути, был серьёзный, и оставить его без внимания дирекция не может. А тут удачная возможность, как говорит отец, «развести бойцов по углам». Своё наказание получили и они и мы, при этом китежцы не потеряют лицо, позволив штатскому учреждению наказывать своих курсантов, а наша дирекция показывает, что не позволяет лезть военным в чужую епархию. К тому же, если бы мы получили своё наказание прямо сейчас, а китежцы лишь через год, учиться в нашем заведении им стало бы очень некомфортно. Вот так.

– Логично. – Кивнул я. – Вот только меня не оставляет мысль о странности такого резкого решения вопроса с обменом. Фактически, в нас просто ткнули пальцем и сказали: «поедете ты и ты». Никакой подготовки, никаких списков и утверждения кандидатов. Да что там, мы же несовершеннолетние! А тут даже слова не было сказано о переговорах с опекунами или родителями.

– М – да, странная спешка. – Покачал головой Михаил. – Но в остальном…

– Ну? – Поторопил я приятеля.

– По поводу несовершеннолетних… Ты устав читал? – Осведомился Горский и заметив мою заминку, вздохнул. – Понятно. А вроде не дурак… Ладно, объясняю. Все вопросы обучения студентов, курсантов и слушателей с момента поступления и до выпуска решаются только Учёным Советом Университета. Ни опекуны, ни родители, ни сам Княжеский совет не имеет права вмешиваться. А наше училище, как ты должен помнить, является частью Ладожского Университета. – Словно в подтверждение своих слов, Михаил ткнул пальцем в кокарду на своей фуражке, где красовался герб того самого учебного заведения.

Вот тут у меня в мозгу и щёлкнуло. Вспомнились исторические очерки читанные мною ещё в той жизни. Очерки об учебных заведениях средневековья и их положении в государствах.

– Право на герб, право на самоуправление… – Пробормотал я.

– Право суда и прочее… – Подхватил Горский. – Именно. Университет, со всеми его отделениями, училищами и школами, это, фактически, государство в государстве. Разве что, вместо налогов живёт за счёт платы за обучение.

– А Классы?

– Пф. В том‑то и дело, что это детище военного ведомства Русской конфедерации. Отсюда и все эти танцы с обменами и дипломатические игры с наказаниями. – Ответил Михаил и, помолчав, добавил, – ну, я так думаю.

– Вот же ж. – Я еле сдержался, чтоб не выругаться. – Интересно, и почему никто до сих пор не додумался прижать этот пережиток средневековья?

– Ха… – Михаил весело ухмыльнулся. – Может быть потому, что большинство людей что‑либо значащих в политике, когда‑то были студентами? А может быть потому, что все университеты связаны между собой огромным количеством договоров, статутов и соглашений? И стоит надавить на один, как за него вступятся все?

– Уважаемый Михаил Иванович, мне кажется, у нас есть интересная тема для частного разговора… в более… спокойной обстановке. Что скажете? – Медленно проговорил я, не сводя взгляда с собеседника. Горский насторожился и стёр улыбку с лица.

– Ну, если вы настаиваете, Кирилл Миронович. – После небольшой заминки, ответил он, подхватывая мой тон. – Сегодня вечером, у нас?

– После ужина. – Согласился я и, глянув в окно, дёрнул Мишку за рукав. – Наша остановка, выходим!

Вернувшись домой, я заперся в комнате. Хельга в конторе, опекун куда‑то слинял, и даже тётушка Елена ещё не пришла, так что в доме тихо и пусто, и у меня есть время на размышления.

А подумать было о чём. Меня совсем не привлекает идея пусть даже годичного перевода в Китеж. Нет, вовсе не из‑за возможных проблем со слишком много воображающими о себе курсантами. Просто, годовая отлучка на парящий город сильно притормозит осуществление моих планов, как по мастерской, так и по строительству дирижабля. А может и не только притормозит. Сомневаться в том, что все ученики военного учебного заведения находятся под присмотром соответствующей службы, не приходится. Факт. Военных «китоводов» довольно мало в любой стране и контроль над ними точно имеется. А значит, есть риск, что мои наработки легко и непринуждённо перекочуют в руки «сведущих», но совсем мне неинтересных людей. И это второй из возможных минусов. К ним же стоит отнести неминуемое расторжение контракта с «Фениксом» и, что значительно хуже, потерю возможности учёбы у Ветрова. В минус же записываем моё возможное невольное «вляпывание» в дипломатические игры между университетом и Адмиралтейством Русской конфедерации. Спасибо Мишке, открыл глаза.

Плюсы же… Хм. Более глубокое обучение специальным военным дисциплинам, нежели имеющееся в училище, даже в размере двух сессий, если я правильно помню лекции Ветрова, но вместе с тем… на кой мне нужны такие вещи, как например, шагистика, пусть и в минимальных дозах, благо на дирижабле особо не помаршируешь… или общие военные дисциплины? Нет, штука, конечно, полезная… для кадровых флотских офицеров, даже в чём‑то незаменимая, наверное, раз той же шагистикой и Мишкиных однокашников напрягают, но… я не собираюсь служить в военном флоте и в офицеры запаса, как большинство выпускников училища, «записываться» не желаю, в частности поэтому и на заочное пошёл. Мне нужен только диплом и ценз для капитанского патента! Значит, тоже в минус? Эх.

Но противовесом ко всем этим моментам идёт отчисление из училища и, как результат, крушение всех моих планов разом. Нет диплома, нет патента, а значит, никаких «китов» и неба. Дилемма, однако. Хотя – а… Я невольно улыбнулся пришедшей в голову идее и, тряхнув головой, довольно потянулся. Если подумать, то всё не так плохо. Может быть… Идея, конечно, безумная в своей наглости, но ведь я и так собирался воплотить нечто в этом духе, так почему бы не использовать её и в этом ключе? Ну, в крайнем случае, разумеется. А до тех пор, стоит прикинуть, кое – какие варианты…

Так. Надо поговорить с дядькой Мироном и Гюрятиничем. И обязательно с Михаилом. Без его помощи, я не справлюсь. Точнее, справлюсь, но отношения наши однозначно будут испорчены. И даже если позже он поймёт, почему я поступил именно так, вернуть доверие Горского будет непросто. Совсем непросто. Может быть, стоит попытаться найти ещё и китежцев? Или… ладно, с последним пунктом решим позже.

К приходу чем‑то очень довольного Завидича, я успел проголодаться, съёсть приготовленный вернувшейся с рынка тётушкой Еленой обед, и пробежаться по вопроснику следующего экзамена… назначенного на следующий день. «Начала навигации», бр – р… нужно озаботиться созданием нормальных навигационных приборов для моего дирижабля. М – да…

Ну, настроение опекуну я быстро испортил. А когда он выслушал полную версию наших с Михаилом приключений в училище, то и вовсе вышел из себя. Хорошо ещё, что ярость его была направлена не столько на двух горе – студиозов, сколько на дирекцию. Не любит Мирон Куприянович шантажистов. Ой, не любит.

– И что делать думаешь? – Осведомился опекун, после того как выдохся, сообщая пространству что именно он думает об одном конкретном директоре.

– Я взял время на размышление. – Ответил я. – Но могу сразу сообщить, что ни один из вариантов меня не устраивает. Так что, буду брыкаться.

– Звучит несколько самонадеянно, не находишь? – Помолчав, проговорил опекун.

– Как будто у меня есть варианты?

– Ну, раз уж ты намерен бороться… полагаю, что есть. – Окончательно успокоившись, с усмешкой произнёс дядька Мирон. – Может, поделишься?

Поделился, конечно. Выслушав мою идею, Завидич задумчиво покивал и, покрутив рукой в воздухе, согласился.

– Ну, что‑то в этом есть. Нагло, конечно, и в случае отказа, ты гарантировано лишаешься места в училище, но если выгорит… Ха! Тебе придётся о – очень хорошо учиться… иначе выпрут.

– Понимаю. – Я поморщился. Опекун прав. Если удастся выиграть, преподаватели с подачи директора с лёгкостью устроят мне «весёлую жизнь»… или не устроят. Но возможность такая есть. – Но ложиться под систему, влезая в игры Университета и Адмиралтейства, мне тоже не с руки. Прожуют и косточек не выплюнут, если я правильно понял Мишкины намёки.

– Вполне возможно… – Протянул дядька Мирон и вдруг встрепенулся. – А знаешь, ты же всё равно будешь с нашим соседом разговаривать на эту тему? Вот и закинь удочку насчёт присмотра студенческого совета. Ставлю гривну против марки, что у них найдутся связи в Ладожском братстве. Если, конечно, сможешь уговорить Михаила на участие в твоём плане.

На объяснение смысла сказанного, опекуну пришлось потратить не меньше получаса. Зато к моменту возвращения Хельги, я был уверен, что у меня есть не одна тема для предстоящего разговора с Горскими.

– М – да, интересный рассказ. – Офицер отошёл от окна и, взглянув на вытянувшегося по струнке визитёра стоящего в центре кабинета, кивнул. – Благодарю за информацию. Вы свободны, капитан и… передайте мою благодарность вашим людям за проявленное участие. Их просьбы будут удовлетворены в обязательном порядке в ближайшее время. Я прослежу.

Тот щёлкнул каблуками и, склонив голову в коротком «поклоне», покинул кабинет начальника почти уставным шагом.

– Ох уж мне эти «летуны» с их гонором. Как будто не под одним Адмиралтейством ходим. Пф. – Хозяин кабинета покачал головой вслед закрывшейся двери и, шагнув к столу, вызвал секретаря. – Прикажи подать экипаж, хочу прокатиться за город.

– Будет исполнено.

Хозяин кабинета прошёл к неприметной двери в углу кабинета и, отворив её оказался в небольшой комнате отдыха. Китель полетел на диван, скрипнули дверцы гардероба… а через четверть часа неприметный синий «Барон – V» уже вёз одетого в цивильный костюм офицера по загородному тракту в сторону имения одного старого и надёжного друга. Ну, в самом деле, не обращаться же к его сыну напрямую? Невместно.