Текст книги "Юнец Торгового Флота (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 2. Размер имеет значение

Территории… как ни странно, но именно «пустые» земли и… океаны в цене у всех государств. А всё от того, что там можно невозбранно собирать энергию, не рискуя лишить её местных жителей. Прежде, до того как в воздух поднялся первый дирижабль и уж совсем задолго до того как в небе появились парящие города, угольные блоки – «аккумуляторы» для питания городов и производств заряжались исключительно на наземных и морских станциях – накопителях. Сейчас этот способ так же используется, но… далеко не у всех государств имеется достаточно пустых земель или выход к океану.

И Нидерландам в этом отношении несколько не повезло. После одной из войн, пару веков назад, французы и англичане серьёзно прижали этих «мореходов» и лишили их звания первой морской державы. Так что, к моменту, когда энергию стали добывать на море, голландцы просто не успели восстановить своё влияние… и пролетели. Северное море оказалось полностью под влиянием англичан, Ла – Манш лайми поделили с французами, а атлантическое побережье ниже Дуврских скал оказалось во власти лягушатников. Балтика ушла под контроль Рейха, его вечного союзника Швеции и Венда, а Средиземное море… там вообще стало не протолкнуться.

Казалось бы, Атлантический океан велик и не принадлежит никаким государствам, так что никто не мешает Нидерландам ставить там свои станции – накопители, но… океан действительно велик и пустынен, так что найти «пропавшую» там станцию, невозможно, свидетелей в этом случае просто не остаётся. А охранять неуклюжие платформы кочующие по волнам в тысячах миль от ближайшего берега, никакого флота не хватит. Даже английского. Собственно, именно поэтому, большинство станций располагается в двухсотмильной прибрежной зоне… которой у Нидерландов по давнему соглашению просто не оказалось. Немудрено, что первый парящий город построили именно они. Но даже пять имеющихся громад, летающих над Голландией, с трудом покрывают потребности страны, строить шестой парящий город слишком затратно, вот они и ищут любую возможность увеличить добычу энергии. А Тихий и Индийский океаны, в этом плане, куда спокойней, чем Атлантический. Но доступ к ним, с одной стороны прикрывают испанцы с их Аргентиной, а с другой англичане, не так давно оттяпавшие у Голландии её южноафриканские владения. Собственно, именно из‑за этой выходки лаймов, Нидерланды и оказались в столь незавидном положении. Давят, давят голландцев их давние враги с островов. Всё никак не забудут визита оранцев…

Может быть, всё было бы проще, если бы существовала возможность доставки многотонных блоков – «аккумуляторов» заряжаемых на морских станциях по воздуху, но увы… попытавшись приземлиться на такую станцию, любой «кит» просто рухнет от недостатка энергии, вбираемой энергосборниками, словно гигантским пылесосом. Потому, только морем до ближайшего побережья, а уж оттуда можно и дирижаблями… Но «кит», это не «селёдка» и не шлюп, где угодно приземлиться не может. Ему инфраструктура нужна. Порт. А с ними в колониях Нидерландов в Австралии, совсем худо. Да и опасно в тех местах, воздушных пиратов очень много. В общем, был у голландцев резон ввязываться в авантюру вице – короля Испании в Аргентине. Был. Спокойный морской маршрут и решение проблем с поставками энергии того стоил.

И на фоне всех этих страстей, наличие у меня миниатюрных шкатулок – накопителей, способных заменить собой огромный тяжеленный блок классического аккумулятора, заставляло нервничать. И не меня одного.

Именно поэтому, разговор с опекуном состоявшийся у нас этим же вечером, был вовсе не о моих планах, а о тех самых шкатулках.

– Вот только я сомневаюсь, что удастся продать их по второму разу. – Задумчиво заключил дядька Мирон, добившись от меня принципиального согласия вернуть пресловутые артефакты седьмому департаменту. Я встрепенулся. Теперь стало понятно, почему он так старательно уговаривал меня…

– То есть, я что, должен отдать их бесплатно?! – Изумился я.

– Ну, думаю, на определённую награду ты мог бы рассчитывать… – Протянул дядька Мирон с ухмылкой. – Но поскольку ты не состоишь на службе, то речь может идти лишь о гражданском ордене.

– Издеваешься? – Прищурился я, раскачиваясь на табурете. Опекун состроил непонимающее лицо. Я кивнул. – Точно, издеваешься.

– Кирилл, послушай… – Начал говорить дядька Мирон, но я его перебил.

– Нет. Мы с Хельгой рисковали жизнями ради этих чёртовых накопителей. И я не я буду, если не вытряхну из Несдинича достойную награду для нас обоих. А медали… пусть отдаст тем, кто планировал доставку шкатулок. На долгую память.

Я бы ещё много чего наговорил, но тут меня чуть не задушили. Кое‑как развернувшись в кольце сдавивших моё тело рук, я уткнулся носом в упругие полушария, едва прикрытые тонкой тканью домашнего платья… хм…

– Хель… гха… отпкху… сти! – Пропыхтел я.

– Дочка, выпусти его. Задохнётся. – Прогудел мой опекун. Хельга послушалась.

– Нет, только подумать… и вот такое богатство достанется какому‑то Гюрятиничу. – Облегчённо вздохнул я. Взъерошившая мне волосы, девушка поймала устремлённый на её «богатство» взгляд, и ладонь только что гладившая по голове, моментально ухватила меня за вихры. – Ай! Больно же!

– Только я начинаю думать, что мой братец умница, как он тут же делает всё, чтобы доказать обратное. – Прищурившись, сообщила Хельга, под сдавленный смех отца.

– Фуф. – Я наконец вывернулся из‑под её руки и, пригладив растрепавшиеся волосы, отпрыгнул в сторону. – Я не виноват, что ты не понимаешь моих тонких комплиментов!

– Это ты меня сейчас дурой назвал? – Вкрадчиво протянула Хельга.

– Лучше дурой, чем стервой. – Буркнул я, ныряя под стол. Вовремя. Стоявшая на столе чашка просвистела над головой и врезалась в стену. Выбравшись из‑под стола рядом с посмеивающимся опекуном, я занял стратегически выгодную позицию за его спиной и, окинув взглядом застывшую напротив Хельгу, тихо договорил. – Бедный капитан, я ему уже сочувствую. С такой женой никакие пираты не сравнятся…

– Что ты сказал?! – Вот теперь, она точно в ярости. И как услышала только? Ех… помирать, так с музыкой!

– А что такого? Пираты, по крайней мере, встречаются далеко не в каждом рейсе, а жена – штурман всегда рядом… я бы повесился.

– А вот теперь, Кирилл… беги. – Ухмыльнулся опекун. Он дядька умный, дурного не посоветует… и я побежал.

Порядок в доме мы наводили вместе с Хельгой аж до полуночи, да ещё и под надзором тётушки Елены, не оценившей наш забег по её кухне. М – да, не стоило Хельге швыряться в меня тем пакетом с мукой…

Зато мы снова помирились. А вообще, с такой «сестрицей» общаться куда проще и приятнее, чем с её прежним вариантом. Нет, у неё и сейчас порой бывают рецидивы бюргерской «приличности», но редко и купируются эти приступы довольно легко, достаточно пары – тройки язвительных шуточек. Правда, не всегда безболезненно для «доктора»… за уши меня тягать она навострилась как‑то уж очень быстро. Но уж лучше так, чем никак, так что, я не жалуюсь.

В одном дядька Мирон оказался прав, выручить деньги за шкатулки мне не удалось. Несдинич упёрся рогом и напрочь отказался от денежных расчётов…

– Да мне проще их уничтожить, чем отдавать «за так». – Проворчал я, когда следующим вечером мы, всей дружной компанией Завидичей сидели в знакомом мне кабинете инженер – контр – адмирала. Настроение после визита в училище и без того было не ахти, а тут ещё и его превосходительство упрямится.

– Кирилл… – Тихо проговорил дядька Мирон, предупреждающе качая головой.

– Что? – Я прищурился. – Меня никто не принимал на службу в седьмой департамент, как и Хельгу! Разве нет? Но мы выполнили их работу, а значит, имеем право на её оплату. В конце концов, можно было просто бросить эти чёртовы шкатулки на дирижабле, и не факт, что от них что‑то осталось бы после катастрофы. Разве не так?

– Так. – Неожиданно для меня кивнул Несдинич. – Но заплатить за накопители я не могу. Увы, юноша.

– Но почему?! – Мой голос чуть не сорвался на фальцет и я смутился.

– Потому что в отличие от прошлого раза, я не смогу отчитаться за эти суммы. Тогда, вариант выкупа находки был предусмотрен одним из планов, сейчас, никакие траты не предполагались вообще. – Ровным тоном, словно объясняя прописные истины, ответил Несдинич. Я шумно втянул носом воздух.

– Понятно. Значит, по блестяшке на грудь и идите лесом, да? – Нахмурившись, подвожу итог. Контр – адмирал поморщился.

– Кирилл, я нисколько не умаляю ваших с Хельгой Мироновной заслуг, и благодарен за вам за сделанное, но прошу не высказываться в подобном тоне о наградах.

– Простите. – Я притормозил, понимая, что несколько перегнул палку. – Но поймите и нас. Медаль, орден – это почётно и уважаемо… на груди солдата или офицера. Да и на кителе штатского штурмана, награда будет смотреться внушительно… но на робе юнца она не вызовет ничего кроме недоумения, тем более, что объяснить за какие заслуги эта награда получена, я не смогу, не так ли? И получится точно как с моим знаком пилота. Вроде он есть, а носить его без риска получить по морде, не выйдет.

– Вот как… – Несдинич бросил короткий взгляд на старательно отводящую глаза Хельгу. – Положим, с этой точки зрения я ситуацию не рассматривал, и… не могу не признать, что доля истины в твоих словах имеется. Хельга Мироновна, а вы согласны со словами Кирилла?

– Я? – Хельга замялась… Её можно понять, орден мог бы стать зримым подтверждением её успешности в глазах окружающих. Я тяжело вздохнул, понимая, что решать за неё не могу, и… смирился. Но дочь Завидича меня удивила. Она тряхнула головой и неожиданно резко кивнула. – Да. Братец прав.

– Что ж. Может быть, у вас есть идеи, как мы можем решить эту задачу? – Несдинич откинулся на высокую спинку кресла и, сплетя пальцы рук перед собой, застыл, ожидая нашей реакции.

Хм… если господин инженер – контр – адмирал думает, что мы сейчас будем судорожно что‑то придумывать, то он сильно ошибается. Не зря же вчера целый вечер потратили на обсуждение? И пусть Хельга не казалась особо довольной возможностью такого поворота, это не помешало ей прикинуть возможные альтернативы.

– Право проживания в Китежграде для моей семьи. – Выдала сестрица… и Несдинич крякнул от неожиданности. Но после недолгого размышления согласно кивнул.

– Это вполне возможно. А ты, Кирилл?

– Лёгкость, с которой вы, Матвей Савватеевич, согласились с предложением Хельги, вселяет в меня надежду… – Протянул я, и в глазах Несдинича мелькнуло любопытство. – Я бы хотел получить возможность заказать постройку небольшого дирижабля – трёхсотки на верфях пользующихся доверием вашего ведомства. В закрытом эллинге с ограниченным доступом.

– Вот как? – Контр – адмирал помолчал, явно что‑то обдумывая, и неожиданно усмехнулся. – Полагаю, это будет необычный дирижабль, не так ли?

– В чём‑то, несомненно. – Я кивнул. – Но дело не столько в моих инженерных находках, хотя они есть, сколько в моём же возрасте. Если я заявлюсь на верфь с собственным проектом, со мной и разговаривать не станут…

– Понимаю. Что ж, это в моих силах. – Не стал возражать Несдинич. – Но ты уверен в затее?

– Я работал над ней два с лишним года. – Пожал я плечами. – Да и большая часть моих нововведений касается не столько конструкции дирижабля, хотя там и есть некоторые нюансы, сколько рунники.

– И ты, разумеется, хотел бы, чтобы эти «нововведения» не были растиражированы. – Понимающе усмехнулся Несдинич.

– Не совсем. Я совершенно не возражаю, если мои находки окажутся полезными Русской конфедерации, но не хотел бы видеть свои наработки в продукции верфей других стран.

– А чем тебя не устраивает патентная защита? – Поинтересовался контр – адмирал.

– Сроками. Десять лет, с учётом тех четырех, что я буду учиться… это слишком мало. К тому же, мои нововведения без рунной составляющей не имеют никакого значения. А патентовать артефактную часть, насколько мне известно, запрещено. Не так ли?

– Понятно. – Протянул Несдинич и бросил вопросительный взгляд на дядьку Мирона, но тот никак не отреагировал. Контр – адмирал чуть помолчал и вдруг перешёл на официальный тон. – Думаю, мы договорились. Право поселения в Китежграде для всей семьи и содействие в принятии проекта дирижабля на одной из надёжных верфей. Кирилл, Хельга, я еще раз хочу искренне поблагодарить вас за помощь моему ведомству в этом неприятном деле… и прошу прощения за небрежность моих подчинённых, чьи действия причинили вам столько беспокойства.

Глава 3. Особенности прикладной минералогии

– А твой подопечный изрядный нахал, Мирон. Знаешь? – Проговорил Несдинич, когда дочь Завидича со своим «братцем» покинули кабинет по его просьбе.

– Мы были такими же, разве нет? – Вопросом на вопрос откликнулся старый друг контр – адмирала.

– Хм… не скажи. Мы уважали наших офицеров. – Покачал головой Матвей Савватеевич, но осёкся, услышав фырканье собеседника. – Смеёшься, старый?

– А тож! – Кивнул Завидич, но заметив, как нахмурился его приятель, посерьёзнел. – Матвеюшка, ты же сам сказал, мы уважали НАШИХ офицеров. А с каких пор, ты для Кирилла отцом – командиром стал, а?

– Кхм… но какое‑то чинопочитание должно же быть, Мирон! – Чуть смутившись, произнёс Несдинич.

– Да полно, Матвей! – Отмахнулся тот. – Откуда ему взяться? Кирилл и курсантом‑то не был. Да и обстановка в Меллинге, уж ты мне поверь, совсем не способствовала воспитанию уважения к старшим по возрасту или званию.

– Может ты и прав. – Чуть помедлив, согласился хозяин кабинета.

– Пф. Разумеется, я прав. А вот ты… Признайся, привык к штабным холуям, что при одном виде серебряной стенки на твоих плечах, «чегоизволите – с» изображают?

– Ну уж. – Поморщился Несдинич.

– Привык – привык, я‑то вижу. – Утвердительно закивал Мирон. – Вот и подопечный мой, тоже привык…

– К чему? – Не понял контр – адмирал.

– К острой нехватке авторитетов в его жизни. – Усмехнулся Завидич.

– А как же ты? – Решил поддеть старого друга его собеседник.

– Он меня по делам уважает… и как друга. Ветров, вон, тоже для него авторитет, как пилот. Хельга, как штурман у него в почёте, тем более, что она его понемногу премудростям своей профессии учит. Правда, в последнем он вряд ли признается. С тобой же совсем другое дело. На награды и звания Кириллу плевать, ты сам видел. А никаких личных поводов для уважения, ты ему не предоставил. Вот он и ведёт себя с тобой, как… с обычным посторонним человеком.

– То есть, если я этому мальцу докажу своё превосходство, он со мной торговаться прекратит, так что ли? – Прищурился Несдинич.

– Не передёргивай, друже. Ты меня прекрасно понял. Я об уважении говорил, а не о страхе перед могучим адмиралом. – Поморщился его собеседник… и вдруг усмехнулся. – И кстати, даже если ты заслужишь это самое уважение, торговаться он не перестанет. На собственном опыте проверено.

– Делать мне больше нечего, кроме как уважение какого‑то мальчишки заслуживать. – Отмахнулся контр – адмирал.

– Ну, тогда и мысли свои о новом агенте, оставь. – С улыбкой развёл рукам Завидич.

– И не думал даже… мальчишку в департамент? Мирон, не говори глупостей. У нас серьёзное ведомство, а не приют для бездомных детишек. – Открестился хозяин кабинета.

– Ну – ну… – Покивал его собеседник и, усмехнувшись, договорил, – вот и нечего ломать эту прекрасную традицию. Сто лет ваше серьёзное ведомство без детей обходилось, и ещё столько же обойдётся… Да Кирилл и сам к вам на службу не пойдёт. Не тот склад характера. Авантюрист.

– Вот так‑таки совсем не пойдёт? – Прищурился Несдинич, ничуть не смутившись.

– Разве что на взаимовыгодной основе. Как в прошлый раз… или как сегодня. – Тут же улыбнулся Мирон и хозяин кабинета тяжело вздохнул.

– Если, «как в прошлый раз», то наш бюджет в трубу вылетит. А если, «как в этот»… – Проворчал контр – адмирал, но был прерван Мироном.

– А вот это уже частности.

– Ладно. Оставим. – После недолгого молчания, проговорил Несдинич, взглянув на часы, и поднялся из‑за стола. – Извини, друже, но время аудиенции вышло.

– А поговорить ещё охота, да… понимаю. – Так же вставая с кресла, кивнул Мирон и протянул старому товарищу руку. – Так, адрес тебе известен, заезжай. По – простому, без этих столичных экивоков. Только без Литвинова, а то я же могу и не выдержать, начищу ему физиономию… по старой памяти.

– Упрямцы. – Констатировал инженер – контр – адмирал, но тут же улыбнулся. – Спасибо за приглашение. Обязательно приеду, как только выдастся свободный вечер.

– Будем ждать. – Кивнул ему Завидич.

Наверное, Хельга права, и я действительно был слишком нагл с контр – адмиралом. Но… ничего не мог с собой поделать. Утренняя встреча с наставником Мишки Горского прошла не так хорошо, как я надеялся. Нет, ничего неожиданного, я вполне допускал возможность отказа преподавателя, в конце концов, он совсем не обязан брать на себя лишний груз кураторства слушателя – заочника. Но к откровенному презрению и оскорблениям, я был не готов. Хорошо ещё, что вспомнил об уроках этикета преподанных мне ещё там, и смог удержать себя в рамках. Заодно и Мишку одёрнул, когда тот попытался возмутиться. Ну да, не хватало еще, чтобы мой будущий штурман огрёб проблем с учёбой… Да – да, есть у меня такая задумка насчёт Мишки…

А потом и Несдинич подкинул подарочек. Известие о том, что Гросс выжил в катастрофе, напрочь лишило меня спокойствия. Вот и получилось… что получилось. С другой стороны, может быть оно и к лучшему? А то, после демонстрации шкатулок, контр – адмирал стал смотреть на меня, как Хельга на платье в каталоге, с эдаким задумчивым выражением лица, вроде как размышляя, подойдёт – не подойдёт, заказать – не заказать… А оно мне надо?! Я не хочу идти на службу в разведку. По крайней мере, на ближайшие годы у меня совсем другие планы.

Именно в этом духе я и высказался, когда сестрица попыталась проехаться мне по ушам насчёт уважения старших и отсутствия у меня должного чинопочитания. Но выслушав мои объяснения, Хельга смягчилась и оставила эту тему. Вот и замечательно. Спи моя совесть, спи сладко…

– Кирилл, а ты действительно уже подготовил проект дирижабля? – Поинтересовалась Хельга за вечерним чаем.

– Угум. – Я кивнул, прожёвывая ватрушку испечённую тетушкой Еленой.

– И когда успел? – Покачал головой мой опекун.

– Так ведь, я же не с нуля его проектировал! – Разделавшись с выпечкой, улыбнулся я. – Взял за основу проект старого курьера, над ним и издевался. Сначала, я даже не хотел особо лезть в железо, ограничившись лишь рунными наработками, но в этом году изменил мнение. Пришлось изрядно поломать голову над некоторыми моментами, но то что получилось в результате… Ха! Такого дирижабля никто и никогда не видел.

– Покажешь? – Голоса дядьки Мирона и Хельги прозвучали в унисон. Я кивнул, и сестрица тут же бросилась расчищать стол. Вот неугомонная! Могла бы и дождаться, пока чай допьём.

Честно говоря, рассказывая об изменениях внесённых мною в проект в этом году, я немного слукавил. Работы там было море, и если бы не рунный вычислитель подаренный мне в Высокой Фиоренце, боюсь, я бы ещё года два корпел над артефактной составляющей, и не факт, что управился бы. Но всё получилось как нельзя лучше.

– Кирилл, а почему у тебя нет ни одного общего вида этого… этой яхты? – С трудом найдя подходящее определение, поинтересовался дядька, откладывая в сторону лист с чертежами «гондолы».

– Есть. И не один. – Я вытащил из тубуса пару эскизов и выложил их поверх остальных чертежей и невольно улыбнулся, увидев вытянувшиеся лица Завидичей. Оно того стоило, честное слово.

– А… где гондола? – Недоумённо протянула Хельга, рассматривая верхний эскиз.

– Вот. – Я продемонстрировал нижний эскиз.

– То есть, она выдвижная… – Уточнила сестрица. Я кивнул и приготовился к концерту. Не прогадал. Дядька Мирон и Хельга заговорили одновременно и очень экспрессивно. Но хватило их минуты на две.

– Он ещё улыбается. – Фыркнул опекун, когда поток красноречия иссяк и в гостиной воцарилась тишина. Наконец, дядька Мирон покачал головой. – Кирилл, я разочарован. Этот прожект не стоит того времени, что ты потратил на чертежи.

– Вот как? И почему же? – Спросил я.

– Во – первых, вся внешняя энергия будет впитываться рунными цепями на куполе, так что внутри него не будет работать ни один арт – прибор. – Заговорила Хельга. – Во – вторых, убирающаяся гондола уменьшит рабочий объём купола дирижабля, так что он не взлетит даже с облегчающим рунным кругом. В – третьих, как ты собираешься ориентироваться, если у тебя даже обзор не предусмотрен? Хватит?

– Про средства защиты забыла. – Заметил дядька Мирон. – Пара пушек на этой лайбе не помешает, точно. Да и с двигательным отсеком какая‑то ерунда получается.

– Хех. Пожалуй. Могу начинать отвечать? – Я растянул губы в широкой ухмылке.

– Ну, попробуй… – Прищурилась Хельга.

И я попробовал. К концу моего рассказа, оба Завидича выглядели несколько пришибленными, но попыток критиковать не оставили.

– Хорошо, положим, тебе удалось всё описанное. Но как ты собираешься обеспечить питание арт – приборов, когда гондола будет внутри купола?

– Ну, не зря же я столько времени возился с этими долбанными шкатулками – накопителями. – Развёл я руками. Есть попадание.

– Та – ак… – Дядька Мирон откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, принялся сверлить меня взглядом. Честно говоря, в этот момент я почувствовал себя несколько неуютно и поёжился. Завидич, явно заметив мою реакцию, на миг прикрыл глаза и, тяжело вздохнув, заговорил нарочито тихим и спокойным голосом. – Кирилл, я всё понимаю, изобретательский зуд и увлечение исследованиями, но… ты понимаешь, чем тебе может грозить подобный… интерес?!

– Понимаю. Именно поэтому, основную часть рун я буду наносить сам, по завершению строительства.

– Ну да, и никто ни о чём не догадается, конечно? – Хмуро заметил дядька Мирон. Я в ответ уверенно кивнул. Завидич взъярился – Наивный мальчишка! Неужели ты всерьёз думаешь, что подобное останется без внимания?!

– Уверен.

– Да ты… – Тираду, которую явно хотел закатить дядька Мирон, остановила Хельга.

– Подожди, отец. Давай выслушаем его. – Сестрица повернулась ко мне и кивнула. – Объясни, пожалуйста, Кирилл. Только без театра, хорошо?

– Ла – адно. – Я на миг задумался. – В общем‑то, здесь всё просто. И начать, наверное, нужно с того, что я разобрался с начинкой шкатулки и узнал, почему этот метод накопления энергии считается неудачным. Точнее, слишком дорогим…

– Вот как? – Кажется, несмотря на то, что впервые о «неудачности» шкатулок я услышал от дядьки Мирона, сам он не в курсе истинной причины, по которой этот эксперимент был признан провальным. Очевидно, седьмой департамент не стал делиться с ним этой информацией…

– Ну да, дело в том, что «рабочее тело» в этих шкатулках, если можно так выразиться, это алмазы в проводящей массе. Мелкие, конечно, но учитывая их количество… это не так важно. Стоимость всё равно получается запредельной.

Тишина была мне ответом. Кажется, Завидичи вспоминали размеры шкатулок и пытались подсчитать количество нулей в той сумме, которую можно было бы за них выручить…

Наконец, дядька Мирон пришёл в себя и, помотав головой, уставился на меня.

– Учитывая сказанное, и твою уверенность в собственной способности решить эту проблему, я даже не удивлюсь, если ты сейчас скажешь, что знаешь, где можно добыть нужное… «сырьё», так сказать. – Проговорил Завидич, и я скривился.

– Искать трубки – дело долгое и опасное. Да и разработка влетит в копеечку, которой у нас нет. Так что, нет. Заниматься добычей алмазов я не собираюсь.

– И то хлеб. – С облегчением вздохнул дядька Мирон, явно успокоенный моими словами.

– Тогда, как ты собираешься решить проблему? – Поинтересовалась Хельга.

– Ну… я могу создать необходимое… сырьё. – Замявшись, проговорил я.

И тишина…

– Хельга, принеси мне водки. – Тихим безразличным тоном попросил дядька Мирон.