Текст книги "Киты по штирборту. Второй шанс"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 5. Ювелирная точность и расчёт

Четверо петляли меж завалов свалки и, поминутно оглядываясь, подгоняли друг друга, всё дальше и дальше уходя вглубь «китового кладбища». Двое подтянутых парней лет восемнадцати – двадцати, девчонка, их ровесница и мужчина старше их вдвое, усатый и кряжистый. Беглецы… Что ж, они выбрали хорошее место, чтобы спрятаться от любой погони. Здесь ни одна собака их не отыщет. Но… свято место пусто не бывает. И не они одни предполагали, что свалка дирижаблей является хорошим укрытием от внешних проблем.

Кое‑кто из таких «знатоков», жил здесь уже больше года. Но эти «местные» жители знали и другое. На свалке не выжить просто так. Здесь нет еды, воды… а продать в бывшем Меллинге что‑то скрученное с остовов «китов» можно, только обладая хоть какими‑то знаниями в технике… Заклёпка или кусок обшивки не нужны никому. А уцелевшие агрегаты… ха, они потому и уцелели, что для их снятия нужны о – очень специфические знания, без которых демонтаж превратится в бессмысленное уничтожение механизма. Да, в случае удачи, везунчику скрутившему такую фиговину и сдавшему её закупщикам в Меллинге, достанется неплохая сумма… для «трюмных крыс», как называют своих соседей со свалки нынешние жители города. Но вот таких знаний у этих самых «крыс», в большинстве своём, нет. А потому, им остаётся довольствоваться хламом, вроде старых измерителей из машинных отсеков и трубок нагревателей для паровых котлов. Но, многим из них, проще грабануть таких вот новичков, и сдать в город снятый с них хабар.

Ведущий четвёрки «гостей», высокий черноволосый парень в матросской робе, точно такой же, как у его напарника, вдруг замер на месте и поднял руку в предостерегающем жесте. Его спутники тут же послушно остановились, но… может быть именно в этом и была их ошибка.

Прилетевший откуда‑то из‑за горы хлама, металлический шарик с удивительной точностью угодил точно в лоб ведущему, а следом такой же удар получил и второй парень. Третий выстрел не менее точно попал в лоб старшему мужчине и все трое, почти одновременно кулями осели наземь, оставив в одиночестве напуганную подругу. Она закрутила головой, суматошно дёргая застёжку кобуры, но не успела извлечь револьвер, как неизвестно откуда появившийся человек, скользнув к ней со спины, резко ударил девчонку по затылку и, аккуратно поддержав обмякшее тело, почти бережно опустил её наземь.

– Молодец, Руни! – Не прошло и минуты, как вокруг собралось пятеро заросших мужиков, распространяющих вокруг амбре немытых тел. Все пятеро в какой‑то потрёпанной одежде нечитаемого цвета и фасона и в не менее затасканных, порыжевших и потрескавшихся от времени кожаных лётных регланах. У каждого на поясе по широкому ножу и… два револьвера на пять кобур. Плюс брезентовые рюкзаки за спинами, подсумки на ремнях и… рогатки в руках двоих из них. Тот, кто только что похвалил своего приятеля, хлопнул его по плечу и, опустившись на корточки, принялся обшаривать тело русоволосой жертвы… Облапал, проще говоря. На заросшем черным курчавым волосом лице появилась сальная улыбка. Руки будто сами собой принялись расстёгивать многочисленные пуговицы фланелевой рубашки на груди потерявшей сознание девушки… Предводитель «трюмных крыс» облизнулся в предвкушении и… ткнулся мордой в пропитанный машинным маслом грунт, накрыв собой девчонку.

Его дружки не успели отреагировать на неожиданную атаку и легли рядом, а под их упавшими телами тут же начали расползаться красные пятна.

– И как же я вас потащу‑то? – Протянул выскочивший из‑за кучи хлама светловолосый мальчишка под тихие щелчки пуль, привычно утапливаемых умелыми пальцами в рукоять пистолета. Зарядив оружие, паренёк спрятал его в кобуру под просторной курткой и, обведя взглядом валяющиеся на пустом пятачке тела, тяжело вздохнул. – И ведь говорил им: «ночью идти надо». Нет, понесло идиотов среди бела дня… А мне теперь возись с ними. И как я дошёл до жизни такой, а?

* * *

Привести в чувство вырубленных «крысами» гостей, оказалось не так просто, как я рассчитывал. Ведь говорил им, что идти нужно ночью… Так ведь нет, попёрлись днём, словно так и надо! А мне теперь, возись с ними. Эх…

Первой пришла в себя Хельга, которую мне пришлось доставать из‑под тела убитого предводителя шайки «крыс». Следом очухался Иван, на которого я банально вылил полведра воды, сконденсированной прямо над головой палубного старшины, убедившись перед этим, что Хельга прочно занята приведением в чувство отца и не обращает на меня внимания. Отмазываться наличием какого‑нибудь артефакта мне не хотелось. А вот с Архипом пришлось повозиться. То ли парень оказался не так крепок, как его приятель, то ли стальной шарик, прилетевший ему в лоб, был запущен более сильной рукой… но пришёл в себя Архип одновременно с Краем… и сразу вернул на свет съеденный утром завтрак. Дела – а… Сотряс схлопотал, точно. И судя по знакомому «енотовиду», ушибло его неслабо. Вон как… полощет.

– Рик, нам нужно торопиться. – Бросив короткий взгляд на еле стоящего на ногах, покачивающегося двигателиста, проговорил Иван. – Из тюрьмы уходили с шумом, но в городе вроде бы оторвались. Только боюсь, что информация ушла на свалку…

– Значит, скоро появятся «трюмные ищейки» Гросса. – Кивнул я. – А Архип идти не сможет… Носилки?

– Где ты их возьмёшь? – Удивился Иван. Я ухмыльнулся.

– Сами же говорили, что не знаете, в каком состоянии окажется Край. – Ответил я через несколько минут, притащив из‑за кучи хлама, где оборудовал свой НП и дожидался появления беглецов, сложенные носилки. Самодельные, понятно… но крепкие. Сам ладил.

– Предусмотрительно. – Почесал затылок Иван. – Слушай, Рик, а как ты вообще догадался, что мы здесь пойдём?

– А больше негде. – Развёл я руками и указал на свой НП. – Вы же шли по пеленгу на маяк… а оттуда я просматриваю большую часть подступов к старой свалке со стороны города. Правда, думал, что придётся ждать вас до самой ночи.

– Ты же видишь, дождь, скользко. Ночью, мы бы попросту не дошли сюда. – Вздохнув, развёл руками Иван. Я хотел было возразить, но тут в нашу беседу вклинился Край. Просто – напросто подошёл и стиснул меня в медвежьих объятьях.

– Рад видеть тебя живым и здоровым, Рик. – Прогудел Бронов.

– Я бхы… т – тоже… х – хотел ви – дхеть ссе – бя здо – ровым. – Проскрипел я, еле вытолкнув воздух из лёгких, и попытался вдохнуть. Тщетно. Хватка у Края крепкая.

– Пап, ты же его задушишь! – Пискнула Хельга. Только тут до Бронова дошёл смысл моих хрипов и он, аккуратно поставив меня наземь, наконец разомкнул объятья и смущённо улыбнувшись, развёл руками.

– Извини, Рик… перестарался.

– Пф… ничего. Я тоже рад видеть тебя в здравии, дядька Край. – Отдышавшись, улыбнулся я.

Но долго обмениваться любезностями нам не пришлось. Убедившись, что отец в порядке, Хельга переключилась на Архипа. Быстро обследовав бледно – зелёного моториста, глянув в его мутные глаза, девушка тут же скормила ему горсть каких‑то пилюль и, в приказном порядке отправив его устраиваться на носилках, обернулась ко мне.

– Рик, далеко нам идти?

– По мусору… с полчаса. И ещё пару часов по старой части «кладбища». – Откликнулся я и заговорил быстрее, прежде, чем Хельга успела открыть рот. – Но прежде, чем мы куда‑то отправимся, нужно спрятать тела.

Кажется, дочь Края только сейчас заметила сваленные мною в сторонке трупы «крыс». Она вздрогнула, перевела взгляд с тел на меня, обратно… и, ойкнув, продемонстрировала свой завтрак вслед за Архипом. Однако…

Край с Иваном покачали головами. Но, если отец Хельги только понимающе хмыкнул, то Иван одарил меня странным нечитаемым взглядом и огляделся по сторонам, словно выискивая что‑то среди напластований мусора. Что, надеется увидеть здесь ещё и мой завтрак? Ну – ну…

– Дядька Край, поможешь? – Я кивнул на тела «трюмных крыс», и Бронов коротко кивнул.

Порыскав вокруг, я быстро нашёл подходящее место, но носить трупы мне не пришлось. Край с Иваном справились без меня, быстро и чётко. Что ж, я не против. Таскать мертвяков не самое интересное занятие.

В путь мы тронулись только через четверть часа, зато сразу взяли хороший темп, так что вскоре завалы новой свалки сменились ровными рядами остовов «китов», выстроенных, словно по линеечке. Скорость хода тут же выросла, да и «гости» повеселели. Это при том, что к месту нашей встречи они подошли довольно усталыми, если не сказать вымотанными. А сейчас, ничего, втянулись… бодренько так идут.

Глава 6. Полёты и разговоры

Шлюп… точнее, конкретно вот этот скоростной шлюп, агрегат вообще мало похожий на обычный здешний дирижабль. Купол непропорционально маленький, рунных цепочек самый минимум, зато имеется двойной комплект связанных меж собой рунных кругов, увеличивающих подъёмную силу дирижабля, ещё примерно на треть. А вместо паровика, установлены четыре рунированных трубы – воздуховода, работающих по принципу реактивного двигателя. «Жрут» эти трубы столько, что я не удивлюсь, если ни один из моих артефактов на борту шлюпа не заработает. Ничего странного, что они не пользуются благосклонностью кораблестроителей… Вес у труб, конечно, куда меньше, чем у паровиков, но мощность мала, так что и прирост скорости невелик, да и греются они так, что долго держать ход не получится. В общем… спорное решение в глазах местных инженеров. Да и не созданы дирижабли для реактивной тяги, честно говоря.

Хотя – а, если хорошенько подумать и поработать над аэродинамикой и рунескриптами… думаю оптимизировать систему вполне реально… до определённых пределов, разумеется, но мне и этого хватит. Впрочем, расчётами по этой теме можно будет заняться и попозже… желательно, без лишних глаз. А пока… пора закидывать свои шмотки в вытянутое чрево этой «рыбины», да и самому нырять следом. А то чуйка начинает подавать недвусмысленные сигналы о нарастающей опасности.

Естественно, что подготовленные для переезда вещи, я не таскал с собой на встречу. Ещё не хватало мотаться по свалке с четырьмя нагруженными до предела рюкзаками! Я поступил проще, и спрятал их неподалёку от места посадки дирижабля, а уж потом отправился встречать «гостей». А пока гости устраивались в дирижабле, я успел не только осмотреть шлюп, но и сбегать собрать блоки маяка…

Минимализм. Вот как можно охарактеризовать внутреннее убранство шлюпа. Вооружение – только личное. Три каюты, салон, рубка, двигательный пост, который язык не повернётся назвать отсеком, да один гальюн на пять человек экипажа. Какие трюмы, о чём вы? Тут не знаешь, куда четыре рюкзака приткнуть, не то что грузы возить. Одним словом – пакетбот. Курьер, связной шлюп и адмиральский катер, прогулочная яхта, в конце концов, но уж никак не грузовик. Интересно, у него хотя бы купол бронирован? А то саданут по нам с гарнизонного каботажника и… пишите письма!

А ещё, здесь отвратительная звукоизоляция. Это я понял, когда над головами взвыли трубы двигателя, с чудовищной силой всасывая воздух. А теплоизоляция ещё хуже. Салон, находящийся в корме, вскоре после начала работы двигателей, превратился в натуральную сауну. Жарко, душно… сухо. Кошмар.

Тем временем, дирижабль дрогнул и, медленно поднявшись над землёй, заскользил, иначе не скажешь, в сторону ближайшей окраины «китового» кладбища, не поднимаясь при этом выше, чем на два десятка метров над землёй. Командир шлюпа, представившийся вторым помощником капитана «Феникса» Ветровым, уверенно вёл дирижабль, лавируя меж торчащими вверх рёбрами «китов» – гигантов, и при этом невозмутимо попыхивал трубкой. И только сжатые до белых костяшек пальцы на рукоятках изящно «вылепленного» рулевого колеса, да отрывистые команды, которые он отдавал молчаливому двигателисту, регулирующему скорость хода, выдавали напряжение. И то сказать. От остовов «китов», нас порой отделяло не больше пяти – шести метров, а учитывая ветреную погоду, проводка шлюпа через «китовое кладбище», по прямой, как по струнке, была по – настоящему ювелирной работой. Невообразимо сложной, выматывающей, и… беспредельно красивой в своём совершенстве.

Это понимали все присутствующие, а потому до самого выхода со свалки, в салоне и каютах дирижабля царила напряжённая тишина.

Мастер. Так чуять габариты корабля и малейшие изменения направления ветра, предугадывать каждый его порыв… для этого нужно быть настоящим виртуозом. Второй помощник Ветров, Святослав Георгиевич заслужил моё искреннее уважение и… я понял, что нашёл человека, которого хотел бы видеть своим наставником в кораблевождении. Нагло? Может быть. Но… учиться нужно у лучших! И именно такого «лучшего» я нашёл.

Сон пришёл незаметно, а когда я проснулся, то обнаружил, что наш шлюп покоится на земле, машины заглушены, а корпус надёжно заякорён. В широком окне салона я отчётливо видел лес и маленькое озеро, почти пруд, на берегу которого и «прикорнул» наш кораблик. Вечерело.

В салоне было тихо и, запустив лёгкую воздушную волну, я понял, что в дирижабле никого нет. Выбрались на свежий воздух? Хм… Я тоже хочу.

Стыдно сказать, но за последний год с лишком, я ни разу не выбирался за пределы Меллинга и «китового кладбища» и уже успел позабыть, чем пахнет лес.

Поднявшись на ноги, привычно проверил амуницию и, проверив на всякий случай пистолет, двинулся к выходу, не забыв по пути, навестить гальюн. Оправившись и умывшись, я взбодрился и, улыбнувшись своему отражению в полированной пластине, прикрученной к переборке, выкатился на улицу, ловко, не касаясь ступеней, соскользнув по крутому трапу. Ботинки впечатались в песок, я выпрямился и глубоко вдохнул напоенный весенними ароматами лесной воздух, щедро сдобренный свежестью от близкой воды.

Мои спутники обнаружились в нескольких десятках метров от дирижабля. Они уже успели устроить костёр, и кажется, собирались ужинать. Без меня! Ну уж нет…

Метнувшись обратно на шлюп, я раздербанил один из рюкзаков и, выудив оттуда несколько банок тушёнки, собрался было на выход, но после недолгого размышления, сдобрил этот харч, купленными в последний визит в город овощами и хлебом. Вот, теперь можно идти.

Мой вклад в общий оказавшийся довольно скудным стол, был принят на «ура».

– Рик, спасибо, конечно, но… откуда у тебя это? – Удивлённо проговорила Хельга, указывая на овощи. Ну да, можете показать мне детей любящих овощи?

– У меня растущий организм, и он требует витаминов. – Пожав плечами, пояснил я.

– Рик у нас, вообще, очень домовитый молодой человек. – С усмешкой подтвердил Край. – И такую вещь, как необходимость сбалансированного питания, понимает лучше многих…

И это говорит флотский старшина, у которого ни один приём пищи без сала не обходится…

– Так, хватит смущать парня. – Подал голос Иван, отвлёкшись на миг от помешивания какого‑то варева, булькавшего в котле над костром. – Хельга, будь добра, как закончишь с Архипом, займись овощами, а я пока открою тушёнку.

Хельга, как раз в этот момент менявшая повязку мотористу «Феникса», послушно кивнула. Я сложил принесённые продукты на расстеленный прямо на песке плед и, не успел подсесть к командиру шлюпа, с целью прозондировать почву на предмет возможного обучения, как был перехвачен Краем.

– Рик, можно с тобой поговорить? – Поднявшись на ноги, проговорил Бронов. Я бросил короткий взгляд на Ветрова индифферентно пыхтящего трубкой и о чём‑то лениво переговаривающегося с так и оставшимся до сих пор безымянным двигателистом шлюпа… и кивнул. Не сбежит от меня второй помощник капитана «Феникса». – Замечательно. Давай, тогда, пройдёмся вдоль берега. Не будем мешать нашим кашеварам.

Первые десять минут, мы просто молча шли вдоль берега. Край явно не знал с чего начать разговор, а я… ждал, пока он сформулирует то, что не даёт ему покоя. Наконец, Бронов вроде бы определился с началом…

– Хм… ты не злись на меня, что так всё получилось, Рик. – Тихо заговорил отставной старшина.

– Как «так», дядька Край? – Не понял. А с чего я вообще должен на него злиться?!

– Криво. – Поморщился он. – Я планировал на днях поговорить с тобой о возможности отъезда, благо Хельга не возражает против такого увеличения числа обитателей её дома в Новгороде, но ни за что бы не подумал, что оно так вот по – идиотски повернётся.

– Дядька Край, ты же знаешь… единственное, что держало меня в Меллинге, это отсутствие возможности изготовить документы. Возраст…

– А ты понимаешь, что теперь ход обратно в Меллинг, тебе закрыт? – Перебил меня Край, сверля суровым взглядом. – Из тюрьмы меня вытаскивали с грохотом, так что рыть землю следователи Гросса будут на два метра вглубь. И твоё участие всплывёт непременно.

– Вот уж что меня вообще не волнует, так это возможность вернуться в этот город. Век бы не видел эту клоаку. – Честно ответил я и, чуть подумав, поинтересовался, – дядька Край, а если не секрет, за что тебя в тюрьму‑то отправили? Что ты такого натворил?

– Натворил? – Бронов бросил на меня нечитаемый взгляд и договорил. – Да ничего… если не считать скупки деталей со старой части свалки. Понимаешь?

Глава 7. Усталость знакома не только металлу

А это здесь при… Вот ведь, гадство какое! Ну, конечно, я‑то успокоился, когда «трюмники» Гросса и гарнизонные перестали шерстить всех обитателей свалки, а они, очевидно убедившись, что автор подрыва из города свалить не мог, просто стали ждать и смотреть, где всплывут детали со старой части «кладбища». Просто и изящно… Чёрт! Вот это подставился. И мало того, что сам вляпался, так ещё и Края в это дерьмо втянул! И плевать, что по недомыслию. Сам дурак! Думать надо было, что делаю, а не кубышку набивать…

– Дядька Край… Прости. Это… – Запинаясь, заговорил я, опустив глаза и не смея взглянуть в лицо отставному флотскому старшине. Тот молчал, а я… у меня вдруг всё похолодело внутри. Если он сейчас… то… останется только забирать вещи и бежать. Потому что терпеть презрительные взгляды от единственного близкого человека в этом мире, я просто не смогу. Это будет невыносимо. Стыдно…

– Рик… Рик, твою китовую! – Сильные руки тряхнули за плечи, а у меня внутри словно струна оборвалась.

– Из…извини…те, дядька Край… я понимаю всё… виноват… я уйду… – Попытался вывернуться из крепкого захвата, не чуя под собой земли. Да я её даже не видел. В глазах муть, в ушах звон… и стыдно. Боже, как же стыдно‑то, а! Это ведь из‑за меня… всё из‑за меня, любопытства дурного, шила в заднице… заигрался, взрослым себя почувствовал… а то, что за мои ошибки будут другие расплачиваться… долбодятел! Идиота кусок! Прав Край… но… больно, как же больно… снова один. Как всегда… Там и тут…

– Что здесь происходит? – Голос Хельги, неизвестно как оказавшейся рядом, донёсся до меня, как сквозь вату… – Отец… что ты… сказал… Рик…

Темнота…

– Физически, он в полном порядке. Даже удивительно. Тело по развитию соответствует примерно пятнадцатилетнему возрасту, жировая прослойка оптимальна, мышцы в тонусе. Явно занимается гимнастикой и очень неплохо. Я бы сказал, что комплекс упражнений ему ставил хороший профессионал… – Голос доносился откуда‑то со стороны, но у меня не было сил даже чтобы открыть глаза, не то что повернуть голову… незнакомый голос. – Признайтесь, господин Бронов, учили парнишку… по вашим методикам?

– Доктор, это не то… – Недовольно загудел Край, но был тут же перебит всё тем же незнакомым голосом… доктора? Я в больнице?

– Всё – всё… Понимаю. – Незнакомец вздохнул. – Вас волнует, что произошло с молодым человеком… Ну, судя по вашему же рассказу, это истощение. Не физическое, подчеркну, психическое истощение. Постоянный стресс никому не идёт на пользу. А мальчик жил в таком состоянии больше года. Даже для взрослых подобное состояние губительно, а уж для ребёнка, тем более, пережившего потерю родных… При всей своей пластичности, с таким давлением детская психика справиться не может. Достаточно было малейшего толчка… потрясения, чтобы организм пошёл в разнос. Вы говорите, он потерял сознание во время обычного разговора?

– Да. Мы просто обсуждали причины наших… моих недавних неприятностей… как Рик вдруг начал заговариваться, просить за что‑то прощения… всё порывался куда‑то уйти… – О, точно Край. Его гудение я ни с чем не спутаю…

– Вот вам и ответ. – Проговорил доктор. – Очевидно, во время беседы, он пришёл к выводу, что в происшедшем с вами есть его вина… я ведь не ошибусь, если предположу, что кроме вас, он ни с кем тесно не общался… после смерти родителей?

– Ну… да. Я его даже отшельником прозвал, в шутку. Он не обижался. – После недолгой паузы проговорил Край.

– Мальчик к вам очень привязан, господин Бронов. – Также помолчав, заметил доктор. – Похоже, вы для него, единственный «якорь». Родные погибли, близких друзей нет… Представьте, что он почувствовал, когда пришёл к выводу, что во всех бедах происшедших с единственным близким ему человеком, виноват только он?

– Отец, ты что, обвинил Рика в том… – Начала, но тут же осеклась Хельга.

– Дура, что ли? Дочка, как я могу в чём‑то винить тринадцатилетнего пацана?! – Рыкнул Бронов…

– Тише, пожалуйста. Рику нужен покой и совсем не нужны волнения. – Доктор одной фразой пресёк начинавшийся скандал. – Хм, может быть, будет лучше забрать его в госпиталь? А как выздоровеет, подыщем хороший пансион…

– Даже не рассчитывайте. – Резко заявила Хельга. – Рик останется у нас.

– Я уже подал документы на опекунство. Рик мне, как сын. – Поддержал дочь Край и в голосе его вдруг прорезалась угроза. – Доктор, даже не вздумайте препятствовать. Вы же не хотите получить такого врага, как я, правда?

Хм… интересно, а что такого может противопоставить уважаемому доктору обычный отставной флотский старшина?

– Господин Бронов, давайте обойдёмся без угроз. Если вы не забыли, то я эмпат и прекрасно вижу, что вы искренне привязаны к ребёнку. И, естественно, я не буду препятствовать принятию положительного решения о вашем опекунстве. – Холодно проговорил доктор, а я еле удержал чувства в узде. Эмпат?! Здесь есть адепты Эфира? Тихо, Рик… тихо… не время показывать эмоции. Если доктор не врёт, то спалюсь на фиг. А выдавать тот факт, что я всё слышу, мне как‑то пока не хочется.

Но вот то, что Край не винит меня в происшедшем, это… хорошая новость. Тут он не прав, конечно, я виноват, но… самое главное, что он меня не презирает! А опекунство… ох… об этом я подумаю… позже… завтра… как проснусь…

* * *

Хельга тихонько вошла в комнату, ещё недавно бывшую её собственной спальней и, убедившись, что Рик сладко спит, прошмыгнула к массивному гардеробу в углу светлой, скромно обставленной комнаты.

Сегодня у неё был важный день. Капитан «Феникса» Владимир Игоревич Гюрятинич, должен представить её экипажу, как помощника штурмана и, официально, шестого офицера корабля. А потому… из шкафа был извлечён парадный чёрный мундир с серебряными, надраенными до блеска знаками различия. Хельга окинула одежду довольным взглядом и, чуть подышав на значок выпускника – отличника, протёрла его рукавом рубашки. Убедившись, что мундир в полном порядке, от длинной узкой юбки, до воротника – стойки, девушка улыбнулась и, бросив короткий взгляд на разметавшуюся в постели фигурку мальчишки, махнув рукой, принялась переодеваться. Во – первых, единственный гипотетический зритель ещё спит, а во – вторых, ему всего тринадцать! «Свои» тринадцать лет, она благополучно забыла…

Расправив почти незаметную складочку на кителе, Хельга окинула изучающим взглядом своё отражение в зеркале, висящем на внутренней стороне дверцы шкафа и, удовлетворённая увиденным, решительно кивнув, осторожно, чтоб не зашуметь, закрыла створку, предварительно сложив на полку шкафа домашнюю одежду.

– Каждое утро бы так просыпаться. – Голос, раздавшийся за спиной Хельги, заставил её подпрыгнуть на месте. Моментально развернувшись, она уставилась на кровать, но мальчишка продолжал спать, как ни в чём ни бывало. Послышалось?

Точно послышалось. Хельга тряхнула гривой русых волос и, ахнув, помчалась вон из комнаты. До начала представления осталось чуть больше часа, а у неё ещё и коса не заплетена!

Тихо хлопнула дверь комнаты, по коридору раздался перестук низких каблучков форменных туфель с небольшими серебряными пряжками… и на втором этаже небольшого дома в пригороде Новгорода, воцарилась тишина.

– Чёрт, чуть не спалился. – Открыв глаза, выругался Рик, а на лице у него расцвела шкодливая улыбка. – Нет, но какие формы! М – м… Вот повезло этому самому капитану!

Впрочем, улыбка довольно быстро пропала. Паренёк взглянул на висящие над трюмо часы и, вздохнув, принялся выбираться из постели. Не у одной Хельги сегодня большой день. Рику предстоит не менее важное дело. Нужно объясниться с Краем и решить вопрос об опекунстве, поднятый вчера отставным старшиной в разговоре с доктором.

И как себя вести в такой ситуации, Рик представлял плохо. Но… молчать и притворяться, что ничего не слышал, не знает и не понимает, он тоже не мог. После всего услышанного вчера, это было бы просто… некрасиво.

Это будет очень трудный разговор…