Текст книги "Киты по штирборту. Второй шанс"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 2. Мир посмотреть, себя показать

Бегать в дождь, искать гостиницу, когда на борту шлюпа имеются вполне нормальные каюты, было бы глупостью. Но вымокнуть под дождём мне всё‑таки пришлось. Сначала, проверяя вместе с Ветровым надёжность швартовки… учёбу‑то никто не отменял… А потом пришлось сопровождать наставника к капитану порта, куда нас повёл закутанный в тёмный блестящий дождевик угрюмый и неразговорчивый швейцарец, неожиданно вынырнувший из сгустившейся темноты, словно привидение какое‑то. Я его чуть не пристрелил… от неожиданности.

Притулившееся на краю поля, здание порта оказалось небольшим двухэтажным кирпичным домиком со стеклянной шляпкой "гриба" наблюдательной башенки, больше похожей на странный маяк.

Под косыми струями дождя, хлещущими по нашим "штормовкам", мы миновали раскисшее от воды поле и вскоре оказались на невысоком крыльце под узким, почти не защищающим от непогоды чугунным козырьком. Кое‑как очистив подошвы обуви от налипшей на них комковатой грязи, мы с Ветровым наконец вошли в тепло ярко освещённого холла… и тут наш проводник исчез.

Впрочем, долго оглядываться по сторонам нам не пришлось. Мы только успели снять штормовки, когда на широкой лестнице, ведущей на второй этаж здания, появился сам капитан порта, затянутый в официальный мундир, строгий, но комично смотрящийся на своём объемистом обладателе. А учитывая расшитый серебряным шитьём воротник – стойку, подпирающий пухлые щёки капитана… честное слово, я еле удержался от смеха. Ну, в самом деле, он был так похож на готовящегося к зимовке хомяка…

С формальностями, к моему удивлению, было покончено в два счёта. Ветров продемонстрировал документы на шлюп, две паспортных книжки, свою и Хельги, и заверил капитана порта, что никаких финансовых операций в его городе мы совершать не собираемся. Ха… это, если Хельга не доберётся до здешних магазинов…

А вот у меня никаких документов нет… не положены по возрасту. Так что, хватило записи в паспортной книжке Хельги, куда я был внесён, как её несовершеннолетний родственник. Младший брат, если быть точным. Кирилл Миронович Завидич, прошу любить и жаловать.

Заплатив портовый сбор, мы с Ветровым потопали обратно на "Резвый", где нас дожидалась моя названная сестра. И вот тут‑то мне пришлось вспомнить, что я не только двигателист, но и юнец. Иными словами, едва вернувшись на борт, мне пришлось лезть в холодильный ларь, спрятанный под полом в салоне и срочно выдумывать ужин на всю компанию.

Да – а, мне бы такую плитку на свалке! Моя рунная поделка не идёт ни в какое сравнение с найденным на шлюпе изыском. Лёгкая, греется быстро, температура регулируется плавно… Эх…

Утро встретило нас ярким солнечным светом, свежестью, какая бывает только дождя и изумительной летней погодой. А ведь уже сентябрь на исходе.

Как и было обещано капитану порта, мы не стали задерживаться в его владениях. А Ветрову, к моей зависти, хватило одного короткого взгляда, чтобы Хельга проглотила окончание просьбы "пройтись по городку"… Так что, в девять утра "Резвый" отдал швартовы и, сложив "паучьи лапы" якорей, поднялся в небо. Сейчас наш путь лежал через Альпы.

– Турин. – Спустя час после окончания постоянных подъёмов и спусков в попытках поймать удобные ветра, коротко объявил наставник, кивнув в обзор, за которым можно было увидеть распластавшуюся на земле красную кляксу из черепичных крыш старинного города.

– Далеко от него до Фиоренцы? – Поинтересовался я.

– До Высокой Фиоренцы. – Педантично поправила меня Хельга, не отрывая взгляда от своих любимых карт.

– Именно так. Кирилл, не путай парящий город и Флоренцию… последняя намного интересней. – Сухо кивнул Ветров. – Что же до расстояния… Будем искать. Сейчас Высокая Фиоренца должна находиться где‑то на линии Турин – Милан – Венеция.

– То есть? Она что, не висит на одном месте? – Удивился я.

– Хм, а какой смысл в парящем городе, если он будет постоянно болтаться в одной точке, как надувной шарик на верёвочке? – Хельга не смогла сдержать ехидства. – Разумеется, он курсирует над всеми итальянскими княжествами, герцогствами и прочими лилипутскими королевствами.

– Чтоб никому не было обидно, так что ли? – Спросил я.

– Именно. – Отозвался Ветров и проворчал, – как итальянцы с их городами – государствами и вечной грызнёй, вообще смогли построить Высокую Фиоренцу, вот чего я, наверное, никогда не пойму.

Я хотел было продолжить расспросы, но меня перебила короткая трель зуммера радиотелеграфа. Аппарат тут же бодро застрекотал, и из обитой латунью прорези поползла лента сообщения.

– Так, други мои… у нас гости. – Прочитав послание, Ветров подобрался. – Кирилл, малый ход, стоп машина. Ложимся в дрейф и ждём досмотровую команду.

Мы с Хельгой переглянулись. В памяти тут же всплыла недавняя встреча с пиратами, и моя рука автоматически потянулась к застёжке кожаной куртки, и покоящемуся под её полой пистолету.

– Спокойно. Это всего лишь туринский патруль. – Усмехнулся Святослав Георгиевич и, бросив короткий взгляд на мою ладонь, уже скользнувшую под полу куртки, недовольно покачал головой. – Кирилл, будь любезен, оставь в покое свою "артиллерию" и постарайся сделать так, чтобы патрульные её не увидели.

Я принялся озираться в поисках места, куда можно было бы спрятать пистолет, и Ветров покачал головой.

– Ну нельзя же быть таким прямолинейным, Кир. Просто не вытаскивай его из кобуры. Этого будет достаточно, поверь.

– Точно?

– Точно – точно. – Кивнул наш капитан и, бросив взгляд на приборы, цокнул языком. – Юнец, я тебя в купол без шкуры отправлю! Где высота?!

– Ой. – Под насмешливым взглядом Хельги, я метнулся к своему посту и принялся поднимать шлюп на прежний горизонт. Хорошо ещё, что мы просели всего на десятую часть кабельтова… Всё‑таки, по здешним правилам, дрейф подразумевает свободное движение в горизонтальной плоскости, а не в вертикальной. Не поймут такой радости гости… Им эти фортели со сменой высоты могут изрядно попортить нервы, при швартовке. А злая досмотровая партия, совсем не то, что нам здесь нужно. Ещё решат не рисковать и возьмут "Резвый" на абордаж… доказывай потом, что ты не оказывал сопротивления.

Вновь звякнув, затараторил радиотелеграф. Ветров прочитал послание и, хмуро взглянув в мою сторону, от чего сразу захотелось втянуть голову в плечи, принялся отбивать ответ. Кажется, нашему капитану только что было высказано недвусмысленное "фи" по поводу мотыляния шлюпа.

Не прошло и десяти минут после этой пантомимы, как до нас донёсся звук удара, и "Резвый" еле заметно дрогнул. Есть стыковка… м – да…

А ещё через минуту, протянувшийся от зависшего рядом патрульного "кита" гофрированный переход засвистел, наращивая давление внутри и почти тут же в люк "Резвого" вежливо постучали.

Досмотровая партия патрульного дирижабля состояла всего из пяти человек затянутых в "шкуры" и вооружённых револьверами устрашающего калибра. По сравнению с ними, мой пистолет – безобидная игрушка!

Итальянского я не знаю, как впрочем и эсперанто, на котором, как оказалось и разговаривали с Ветровым и Хельгой наши "гости". Единственное, что я отчётливо понял, так это то, что они оказались удивительно вежливы… и все как один считали себя самыми настоящими мачо. По крайней мере, увидев Хельгу, все пятеро тут же посдирали шлемы, а голоса у них стали такими медовыми, что хоть сейчас за ложку берись. И улыбочки…

М – да, бедняга Гюрятинич, я бы на его месте получше следил за невестой и не отправлял бы её к чёрту на куличики, где младшего штурмана его корабля запросто окрутит какой‑нибудь итальянский красавчик. Хм…

Кажется, Хельга правильно поняла наши с Ветровым ухмылки, потому как тут же перестала задорно щебетать и, извинившись, скрылась в своей каюте. Патрульные скисли, и со вздохами приступили к исполнению своих обязанностей. Вот и замечательно…

Глава 3. Что тут думать? Прыгать надо

Увидев, с каким спокойствием Ветров воспринял процедуру досмотра, я был удивлён, но… решил придержать вопросы при себе до удобного случая, который представился, лишь когда туринские патрульные покинули борт «Резвого», даже для виду не поинтересовавшись содержимым двух ящиков покоящихся в каюте.

Шлюп вздрогнул и отстыковавшийся патрульный "каботажник" отвалил в сторону. Вот он появился в обзоре и, описав широкую дугу, скрылся из виду.

– Им что, в самом деле нет никакого дела до нашего груза? – Спросил я, когда "Резвый" лёг на прежний курс.

– Ни малейшего. – Кивнув, ответил Святослав Георгиевич. – Шлюп частный, не торговый, проверять личные вещи экипажа патруль может только в исключительных случаях, а контрабанда, это забота портовых властей. Вот, если бы мы планировали посадку в Турине, тогда да, патрульные непременно поинтересовались бы нашими ящиками.

– Тогда, зачем вообще был нужен этот досмотр? – О, это Хельга решила проявить любопытство.

– Формальная проверка документов. – Пожал плечами Ветров. – Мало ли? Вдруг у нас на борту какие‑нибудь головорезы притаились?

Хельга бросила на меня короткий взгляд, но я предпочёл его не заметить. Уж кем – кем, а головорезом я себя не считаю ни в малейшей степени.

Разговор утих словно сам собой. Тихо гудели нагнетатели над головами, чуть слышно щёлкал высотометр, когда "Резвый" менял высоту в погоне за попутным ветром, да время от времени трещал радиотелеграф, требуя внимания нашего капитана. Это проплывавшие внизу порты требовали обозначить себя.

Следующий патруль заинтересовался нами, когда солнце уже начало клониться к горизонту, а на востоке замерцала странная искра, словно блёстка.

Миланские патрульные оказались такими же болтливыми, как и туринские. Вся разница была лишь в цвете "шкур", да языке. Если на туринцах были синие… "скафандры" с золотистыми наплечниками, то миланцы предпочли белые "шкуры", на наплечниках которых намалёваны красные кресты. А ещё, в отличие от своих собратьев из Савойского герцогства, миланцы говорили только по – итальянски, что, впрочем, не стало для Ветрова проблемой.

И опять то же самое. Патрульные прошлись по шлюпу, мельком оглядели каюты и салон, бегло просмотрели документы и откланялись. А мы продолжили свой путь.

Так заинтересовавшая меня блестящая искра, оказалась Высокой Фиоренцей. Огромная полусфера выросла перед нами, когда земля уже окунулась в ночь. Отблески садящегося солнца огнём сверкали на гигантских гранях ажурного купола, опирающегося на вакуумную "подушку"… диаметров в десяток километров. КАК? Как они смогли построить что‑то подобное на высоте в добрых шесть миль над землёй?!

И вопрос второй… как мы туда заберёмся? Шлюп не предназначен для полётов на такой высоте.

– Ломаешь голову над тем, как мы туда попадём, а? – Словно прочитав мои мысли, усмехнулся Ветров. Я заторможено кивнул, не отводя взгляда от вздымающейся впереди громады парящего города. Святослав Георгиевич повернулся к Хельге. Та тоже во все глаза смотрела на открывшееся перед нами зрелище, напрочь забыв про любимые карты. – Ну, а что скажет наш штурман? Есть идеи, как нам забросить шлюп на шесть миль и не превратить его при этом в груду падающего на землю хлама?

– Я… м – м-м… – Дочь Завидича перевела взгляд с парящего города перед нами, на Ветрова, потом на меня и… пожала плечами. – Не знаю. Такому нас не учили.

– Молодёжь. – С непередаваемыми интонациями, протянул Святослав Георгиевич и, усмехнувшись, кивнул в сторону ящика со спасбаллонами. – Советую одеться потеплее, а потом цепляйте "дыхалки" и… по местам.

Услышав приказ Ветрова, медлить нельзя, это я узнал на собственном опыте. Тонны чищенной картошки тому свидетели. Да и Хельга, кажется, неплохо знакома с замашками второго помощника капитана, а потому, с места мы сорвались одновременно и уже через минуту вернулись в рубку, утеплённые, словно полярники на Северном полюсе. Хм… Хельга успела одеться за минуту? Где‑то что‑то сдохло, и оно явно было очень крупным!

Ветров окинул нас взглядом, и удовлетворённо кивнул.

– Удачно мы подошли, как раз к вечерней остановке. Кирилл, ложимся в дрейф. Следи за высотой. А я пойду, тоже накину что‑нибудь потеплее. Про "дыхалки" не забудьте…

С этими словами, Святослав Георгиевич перешагнул через комингс и исчез в переходе.

– Кирилл, что он задумал? – Повернулась ко мне Хельга.

– Хм?

– Пожалуйста… скажи, что задумал Ветров. – Правильно поняла моё хмыканье наш штурман.

– Если я правильно понимаю, то он хочет отключить гермозащиту, уменьшив таким образом отток энергии от рунескриптов купола. – Ответил я на её вежливый вопрос.

– Правильно. Но не только. – Заговорил вернувшийся в рубку Ветров. – Мы отключим вообще все рунные системы, за исключением тех, что необходимы для управления шлюпом. Кстати, холодильный ларь и водоснабжение я уже отключил. Так что, если у кого есть желание посетить гальюн, сочувствую. Придётся потерпеть до швартовки. Кирилл, отключай вспомогательные и дублирующие. Оставляй минимум. Анемометр, высотометр… Охлаждение нагнетателей выключай, вендирект туда же… освещение в минус… управление огнём тоже.

Гермозащита отключилась, и мы это сразу ощутили. В рубку ворвалось гудение нагнетателей, свист ветра… и сквозняк. Хельга побледнела. Кажется, до неё только сейчас дошло, насколько опасной может оказаться грядущая швартовка. Да мне и самому стало не по себе.

– Хм, ничего не забыли? – Ветров окинул взглядом на три четверти погасшую приборную панель, покрутил головой и, заметив небольшой ящик термоса, в котором хранился кофе и горячие бутерброды, выключил и его. – Вот теперь, точно всё. Ну что, смертнички, покатаемся?

Хельга что‑то невнятно пискнула и упала в кресло. И на что мы подписались, а?! Я перевёл взгляд с девушки на Ветрова и нервно сглотнул. Тот ухмыльнулся.

– Что застыл, помощник? Доклад давай.

– А – а… да. – Я тряхнул головой, приходя в рабочее состояние. – Кхм. Высота тридцать шесть с половиной, скорость восемь узлов, снос – два к штирборту. Крен – ноль, дифферент – ноль.

– Малый вперёд, Кирилл. – Довольно кивнул Ветров, резво отбил какую‑то радиограмму и утвердился у штурвала. Шлюп начал набирать ход.

Спустя полчаса, когда в рубке уже стало ощутимо прохладно, мы оказались почти под самим городом, и в этот момент Святослав Георгиевич, напомнив о "дыхалках", отдал приказ на набор высоты.

– Стоп машина. Фиксируй положение, Кирилл. – Отрывисто скомандовал Ветров. – Начинаем подъём. Кирилл, пять щелчков, не больше. И держи вертикаль.

– Принято. Вертикаль, пять щелчков в минуту. – Я кивнул, одновременно перекидывая тумблеры. Сопла нагнетателей послушно развернулись и принялись толкать шлюп вверх со скоростью полкабельтова в минуту, те самые пять щелчков. Ветров щёлкнул тумблером, и на приборной панели перед ним засветилось зеркало верхнего обзора. Зеркало, в прямом смысле этого слова. На его стеклянную крышку, украшенную паутиной прицельного маркера, по желанию оператора проецируется картинка с любого из перископов, нижнего или верхнего. Такое же зеркало есть и на моём посту, на всякий случай. Но в данный момент, мне оно не нужно, только отвлекать будет.

– Кирилл, не зевай! Уходим из створа. – Я спохватился от резкого окрика Святослава Георгиевича и взялся за двойные рукояти управления "вспомогачами" – корректирующими нагнетателями. Вообще‑то, они используются довольно редко, но иногда без них просто не обойтись. Шлюп, конечно, не "кит" и даже не каботажная "селёдка", но парусность у него порядочная, и точный вертикальный спуск или подъём без "вспомогачей" не обеспечить.

– Есть контроль, Святослав Георгиевич.

– Наконец‑то. Лево – два. Стоп. Кормовые – один. Стоп. Есть створ. Фиксируй.

Щелчок кнопки, и вертикальные и горизонтальные риски, пересекающие серый овал изображающий купол шлюпа за стеклом вертикального курсора, обнулились и замерли, чтобы тут же снова попытаться разбежаться в стороны. Не выйдет. Зафиксированные в горизонтали, послушные моим приказам, "вспомогачи" не дадут уклониться "Резвому" с заданного курса.

Глава 4. Шуточки – прибауточки

На высоте в пять с половиной миль, к гудению основных нагнетателей, фырканью «вспомогачей» и свисту ветра добавился скрип. Пугающий звук… это купол начал «жаловаться» на наши издевательства. Мы с Хельгой переглянулись, но Ветров продолжал всё так же невозмутимо следить за приборами, ни единым жестом не показывая беспокойства.

– Почти вышли, Кирилл. – Знакомые интонации. Точнее полное их отсутствие. – Внимание. Сбавь ход до двух.

– Есть два щелчка. – Откликнулся я, убавляя мощность. Нагнетатели чуть притихли, а через двадцать минут неожиданно пропал и свист ветра и скрип купола. Не понял. Даже моё чутьё говорит, что ветра за бортом нет… Вообще! Зато в десятке метров от шлюпа, настоящее буйство!

– Спокойно. Всё так и должно быть. – Словно услышав мои мысли, проговорил Святослав Георгиевич. Я глянул в сторону замершей в своём кресле Хельгу, но рассмотреть выражение её лица за маской "дыхалки" было невозможно. А глаза… Ну что глаза? Зажмурилась она.

Минута, показавшаяся мне часом, прошла в полной тишине. Неожиданно, риски на вертикальном курсоре снова задрожали и… замерли намертво, словно их пришпилили.

– Не трожь "вспомогачи". – Опять он мысли читает. Я перевёл взгляд на Ветрова, но тот только кивнул в сторону обзора… за которым я увидел огромную металлическую дугу обрамлённую огнями, и поднимающуюся из‑под неё тень. Нет, гигантскую полукруглую створку!

Под днищем что‑то лязгнуло, грохнуло, и высотометр на приборной доске моментально встал "в ноль". Кажется, мы сели… точнее, нас "сели". Хлопок купола, сложившегося по команде Ветрова, тому доказательство.

Но на этом удивительное не закончилось. Стоило створкам захлопнуться, образовав посадочное поле под днищем нашего шлюпа, как на тёмной вертикальной стене перед шлюпом вдруг высветился широкий прямоугольник, открывающегося проёма. Туда наше "посадочное поле" и поехало, втягиваясь, словно язык хамелеона схватившего муху. Очень медлительного хамелеона, честно говоря. Но это было зрелищно! Очнулся я только в тот момент, когда "Резвый" въехал в огромный ангар, где находилось не меньше десятка разнокалиберных шлюпов и яхт. Интересно, а они также как мы сюда добирались? Если да, то я готов аплодировать их экипажам. Нужно быть сумасшедшим, чтобы каждый раз так рисковать, забираясь в чрево парящего города.

От размышлений меня отвлёк подъехавший к "Резвому" мобиль – транспортёр. Сидящий за его рулём, водитель махнул нам рукой и, шустро закатив под днище шлюпа широкую и длинную тележку, потащил нас куда‑то вглубь помещения.

– Вот так и выглядит швартовочная площадка в парящем городе. Малая… – Усмехнулся Святослав Георгиевич. – Можете расслабиться, мы прибыли. Да… юнец! Поздравляю с первой ручной в аварийном режиме.

– Эм – м… – Мы с Хельгой переглянулись, а Ветров хмыкнул.

– Ладно, позже поймёте. А сейчас, Кирилл, отключай подъёмный рунескрипт и бегом переодеваться. В штатское, разумеется. Надо представиться капитану порта. Ну? Чего ждём? Кирилл, Хельга… Бегом! И не забудьте спасбаллоны. Ещё не хватало на штраф налететь!

Брюки, туфли, сорочка, жилет. Галстук? Ну на фиг эту удавку. Платок. А чтобы любопытные не глазели на сбрую с оружием, накину пиджак… больше похожий на сюртук, особенно, учитывая двойной ряд серебряных пуговиц и воротник – стойку. Ну да ничего не поделаешь, мода здесь такая. Помнится портной в Новгороде, когда я заикнулся о том, чтобы укоротить полы своего будущего пиджака, наотрез отказался шить "эдакое куцее непотребство", пришлось заткнуться и не пытаться возникать со своими идеями.

Я глянул на своё отражение в отполированной до зеркального состояния металлической пластине на двери каюты и хмыкнул. Ну, по крайней мере, сейчас, во "взрослом" костюме я не выгляжу так же комично, как два года назад, когда мама на какой‑то праздник нарядила меня в костюм – тройку… большего позора я в этой жизни и не припомню. Да… А сейчас я бы всё отдал, чтобы вернуть то время…

Стук отвлёк меня от воспоминаний и, тряхнув головой, я открыл дверь.

– Готов? – Осведомился Ветров, пробежался внимательным взглядом по моему наряду и, чему‑то кивнув, вдруг сунул мне в руку чёрную фуражку с разлапистой серебристой кокардой и лаковым козырьком. – Надевай. Взрослый парень уже, хватит с непокрытой головой бегать.

– Эм… спасибо. – Пробормотал я.

– Да не за что. Заслужил. – Святослав Георгиевич к чему‑то прислушался и вздохнул. – Ну что, идём, поторопим Хельгу? А то, она, кажется, решила закрыться в каюте до утра.

Но торопить её не пришлось. Стоило мне перешагнуть комингс, как дверь каюты Хельги распахнулась, и наш штурман выплыла в переход. Хм, а этот кокетливый мини – цилиндр… в смысле, шляпа, а не Хельга… в люк пролезет, с таким‑то плюмаж – садом?

Пока я иронизировал над шляпкой девушки, мой взгляд словно сам собой заскользил по её фигуре, от высокой шнуровки ботинок и плотно облегающих стройные ноги тёмно – серых брюк, прикрытых повязанной на манер юбки шалью, до короткой, не застёгивающейся куртки – безрукавки в тон, украшенной кучей декоративных пуговиц… и корсета… в верхней части которого, мой взгляд и залип. Хм, однажды утром я уже имел возможность оценить стати Хельги, но сейчас, в корсете, это… м – да. Теперь я понимаю, почему наш капитан от неё дуреет…

Хех, а в присутствии отца барышня подобным декольте не щеголяла. Стеснялась?

– Что скажете, господа? – Крутанувшись на каблуке, и перехватив зонт – трость обеими руками, затянутыми до локтя в кружевные серые перчатки, поинтересовалась Хельга, явно нарываясь на комплименты. Ветров состроил вежливо – одобрительную гримасу, и уже хотел было что‑то сказать, но…

– Вот это дойки! – Эм – мм… это Я сейчас сказал?!

Зонт жалобно скрипнул, а правая рука девушки скользнула было к узлу юбки – шали, в котором, словно в лопасти перевязи оказался закреплён кинжал, но тут же отдёрнулась.

– Прибью, паршивец мелкий! – И дёрнул же меня чёрт за язык!

От удара зонтиком я уклонился и тут же скользнул за спину содрогающегося от смеха Ветрова. А теперь, ходу!

Эх, жаль, что "Резвый" такой маленький. Хельга загнала меня в угол всего лишь за несколько минут гонки…

– Попался, гадёныш! – Прижав меня к дивану в салоне, с торжеством провозгласила "сестрёнка"…

– Хм… я вам не мешаю?

– Святослав Георгиевич, вы чертовски вовремя! – Просипел я, пряча смущение за напускной наглостью. – У вас фотографического аппарата случайно не найдётся?

– Что? – Голоса Хельги и Ветрова прозвучали в унисон.

– Это было бы запоминающееся фото. Я бы его подарил господину капитану… – Только тут до Хельги дошло, что мы, фактически, лежим на диване в самой что ни на есть двусмысленной позе, а её внушительная… эм – м, её корсет прижимает меня к подушкам с неотвратимостью катка.

– Мелкий, тебе не жить! – Отпрыгивая в сторону, прошипела Хельга. Я проводил печальным взглядом уплывший кусочек рая… точнее, два, и вздохнул.

– А счастье было так возможно…

– Кирилл, прекращай паясничать. Нам идти пора. – Посуровел Ветров, спрятав ухмылку в уголках губ.

– Святослав Георгиевич! – Воскликнула Хельга. – Вы что, так это и оставите?

– Ну почему же? – Ветров повернулся ко мне, и под его взглядом я, моментально вскочив с дивана, вытянулся по стойке "смирно". – Юнец, тот факт, что мы находимся на моём личном шлюпе, а не на "Фениксе", не даёт тебе никакого права так шутить над офицерами. Это понятно?

Конечно, понятно. ТАК шутить над Хельгой я больше не буду, честное слово!

Ветров смерил мою полную раскаяния фигуру долгим взглядом и довольно кивнул.

– Замечательно. А чтобы закрепить сей факт в твоей дырявой памяти, перед вылетом полезешь проверять купол.

А вот тут меня проняло. "Шкуры", в которой я чувствовал бы себя хоть немного комфортно, на "Резвом" точно нет. Да что на "Резвом"! Мне на "Фениксе" её ладили две недели! А это значит, что в купол придётся лезть с одной "дыхалкой" и спаснакидкой, а это тот ещё аттракцион… Если, конечно, я что‑то не придумаю. Эх…

Пока я предавался унынию, Ветров, удовлетворённый моим изрядно поникшим видом, переключился на Хельгу. И довольная улыбка тут же слиняла с её лица.

– Теперь вы, Хельга Мироновна… дражайшая… Пусть это будет вам уроком, как не стоит одеваться, если не хотите привлечь внимание всей окрестной матросни!