Текст книги "Волчьи войны"

Автор книги: Анри Левенбрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Может быть, мы ее видели, но не узнали? – предположила измученная Кейтлин.

– А может быть, она где-то в другом месте, – откликнулась Алеа.

– Подождите, – вступила в разговор Фейт, стоя на верхней ступеньке лестницы. – Мы еще не закончили. Не можем же мы все бросить и уйти!

А гном уже давно ничего не искал. Он сидел на кипе рукописей, обхватив голову руками. Глаза его слезились от усталости, он зевал и тяжело вздыхал.

Кейтлин и Алеа вновь принялись за поиски. И той и другой распознавать буквы на корешках книг было гораздо труднее, чем Фейт. К тому же читать при слабом лунном свете – дело далеко не из легких.

Им попадалось огромное множество разнообразных трудов, некоторые с великолепными иллюстрациями, другие неполные или неоконченные, третьи без переплета, просто перевязанные тонкой бечевкой. Но ни один из них не походил на Энциклопедию.

Очень часто для того, чтобы прочитать название на тисненом кожаном переплете, им приходилось стирать с него толстый слой пыли. Иногда заглавия на переплете не было, и они искали его на первых страницах книги.

– Если она все же найдется, эта ваша чертова книга, – зевая, проговорил Мьолльн, – то наверняка на каком-нибудь пюпитре! Ха-ха!

Алеа посмотрела на гнома.

– А это неплохая мысль! – сказала она. – Может, пойдешь, посмотришь…

Гном недовольно проворчал:

– Язык мой – враг мой!

Он с трудом поднялся и направился в центральную, разделенную на отсеки часть зала. Алеа посмотрела ему вслед и, улыбнувшись, вновь принялась за поиски.

Забравшись на самую верхнюю ступеньку лестницы, она оказалась на уровне окон. Море за ними было темно-синего, почти черного цвета. Она повернула голову, заглянула в другое окно и увидела неровный свет факела, прикрепленного к стенам внутренней галереи. Она вновь посмотрела в сторону моря и заметила, что близится час рассвета.

– Светает! – тихо произнесла она. – Скоро проснутся монахи!

В тот же миг в центре зала раздался такой страшный грохот, что Алеа чуть не свалилась с лестницы. Взявшись за перекладины и вытянув шею, она попыталась рассмотреть, что произошло.

Оказывается, Мьолльн уронил с пюпитра на пол огромный фолиант.

– Алеа, – растерянно произнес он, посмотрев на девушку, – кажется, я нашел твою книгу!

Почти не касаясь ногами ступеней, Алеа соскользнула вниз по лестнице. Мгновение спустя она уже стояла рядом с гномом.

Вслед за ней подоспели Фейт и Кейтлин.

У ног Мьолльна лежала Энциклопедия Анали.

Наклонившись, Фейт провела рукой по кожаному переплету.

– Это она, – проговорила Фейт, и в тот же миг дверь с противоположной, южной стороны зала распахнулась.

Друзья тут же пригнули головы. Они увидели за перегородками свет факелов.

– Я только что слышал здесь шум, отец мой, уверяю вас! – Голос гулко раздавался под огромным каменным сводом.

Алеа подняла с пола тяжелый том Энциклопедии. Кейтлин открыла сумку, протянула ее девушке, и та опустила туда книгу.

Они осторожно направились к двери, через которую вошли ночью. Слышно было, как по залу ходят двое мужчин и обыскивают помещение.

Открыв дверь, Алеа знаком поторопила друзей. Как только они оказались по ту сторону, послышался крик одного из тех, кто был в зале:

– Туда! Там открылась дверь в трапезную!

Девушка едва успела выскочить из зала и быстро закрыть за собой дверь.

– Скорее! – крикнула она, подталкивая вперед Мьолльна. – Они уже здесь!

Перескакивая через ступеньки, все четверо взбежали вверх по лестнице, ведущей в трапезную. Как только они оказались там, дверь внизу, через которую они вышли, распахнулась.

Кейтлин подбежала к деревянной скамье и с силой толкнула ее вниз. Убегая, она успела увидеть, как скамья ударила в грудь молодого студента, отбросив его к высоким створкам массивной двери.

– Бежим отсюда! – крикнула Алеа, обхватив Кейтлин за талию.

Не оборачиваясь, помчались они к галерее и, пробежав прямо через сад, вновь оказались у главной лестницы.

Крики их преследователей послышались из трапезной, и вскоре на верхних этажах Отрады зажглось несколько факелов.

Алеа и ее спутники вновь вбежали в помещение охраны. Там по-прежнему никого не было. Алеа, выскочив на крепостную стену первой, побежала вдоль прохода. Она увидела, что оба стражника все еще лежат за углом, но уже очнулись и пытаются освободиться. Не мешкая, она снова оглушила их, махнула друзьям рукой, показывая, чтобы они бежали вперед, и помчалась вслед за ними. Прежде чем открыть дверь башни, она взглянула вниз и, к своему ужасу, увидела четырех солдат, видимо, только что обнаруживших взломанный замок нижней двери. Она посмотрела дальше, на ворота аббатства, и увидела, что оттуда выбегает еще несколько солдат. Очевидно, в городе уже подняли тревогу. Однако монахи не мешкали!

– Здесь спускаться нельзя, – сказала она подбежавшим друзьям.

– А по-другому не получится! – в панике воскликнул Мьолльн.

– По главной лестнице сюда тоже сейчас придут солдаты, – добавила Фейт.

– Знаю, – ответила Алеа, – еще четверо поднимаются по этой башне!

Она огляделась в поисках выхода из положения. Ни веревочной лестницы, перекинутой из прохода вниз, ни какой-нибудь другой башни, до которой можно было бы успеть добежать. Алеа склонилась за парапет крепостной стены и посмотрела вниз. В этом месте у подножия крепости был большой каменный уступ, нависший над бухтой.

Обернувшись, девушка посмотрела на своих друзей и, сцепив ладони, глубоко вздохнула.

– Вы в меня верите? – спросила она.

Мьолльн помрачнел.

– Что ты еще задумала? – обеспокоенно спросил он.

Алеа не торопилась с ответом. Она вновь заглянула вниз через стену.

Фейт взяла ее за руку повыше локтя.

– Ты ведь не собираешься сказать, что мы прыгнем вниз! – с сомнением в голосе воскликнула она.

Алеа поморщилась.

– Боюсь, другого выхода у нас нет, – наконец проговорила она.

Гном даже рассмеялся.

– Ну да! Отлично! Мы полетим прямо как птички! – пошутил он.

Алеа спрятала лицо в ладонях.

– Послушайте, что я скажу. Я уверена, что сумею удержать вас в воздухе. Если мы прыгнем все одновременно, я точно смогу…

– Да ты в своем уме? – вскричал Мьолльн, не на шутку испугавшись.

В эту минуту дверь комнаты охраны на главной лестнице распахнулась, и из нее выбежали солдаты.

Больше не раздумывая, Алеа вскочила на парапет и протянула друзьям обе руки:

– Сюда! Если верите в меня, идите ко мне!

Фейт тотчас последовала за ней, но Мьолльн в ужасе воскликнул:

– Да вы обе с ума сошли!

Кейтлин медлила. Но когда она обернулась и увидела подбегающих к ним по проходу солдат, сразу же решилась. Она обхватила гнома за бедра, поставила на парапет, затем взобралась сама.

– Нет! Я не буду прыгать! – закричал Мьолльн.

Фейт ухватила его за плечо и крепко прижала к себе.

– Клянусь вам, господин Аббак, если мы останемся в живых, я сделаю вас настоящим бардом!

– Плевать мне на это! – крикнул гном, дрожа всем телом.

– Прыгаем! – крикнула Алеа и первой полетела в бездну, увлекая за собой Фейт, которую держала за руку. Падая, бардесса не выпустила из объятий гнома. Зажмурив глаза, Кейтлин последовала за ними.

В мгновение ока бездна поглотила их всех. И наступила полная тишина. Так бывает, когда внезапно пробуждаешься от кошмарного сна. Само падение длилось всего несколько мгновений, и Алеа едва успела окутать сайманом себя и друзей. Им навстречу стремительно неслась земля, и на секунду ей показалось, что сейчас они разобьются насмерть. Она громко закричала, и тут сайман оказался у них под ногами. Облако энергии разрасталось, задерживая их падение, пока не остановило его окончательно. Алеа пришла наконец в себя и теперь полностью управляла сайманом.

Их ноги медленно коснулись земли.

Алеа увидела напряженные лица друзей, все еще не решавшихся открыть глаза, и рассмеялась. Они стояли на цыпочках, вытянувшись в струнку, и только услышав нервный смех Алеи, неуверенно открыли глаза.

– Мы живы? – спросил Мьолльн, в глазах его были слезы.

Почувствовав, что Фейт крепко держит его за руку, он понял, что они действительно живы и здоровы.

Он повернулся к Алее и бешено сверкнул глазами. В ответ девушка только пожала плечами. Гном долго сверлил ее свирепым взглядом, а потом вдруг сам разразился хохотом.

Алеа облегченно вздохнула. Теперь они смеялись все вчетвером, падение подействовало на них опьяняюще.

– Ну а дальше что мы будем делать? – спросила Кейтлин, глядя на простирающуюся перед ними до самого горизонта водную гладь.

Увидев, что им навстречу двинулся отряд из армии Харкура, Галиад дал приказ к наступлению.

– Надо атаковать, пока они не успели построиться в боевой порядок! – крикнул он.

Высоко подняв над головой меч Бантраль, он крикнул изо всех сил:

– Алраган! Вперед, за Самильданаха!

И все тысяча двести человек – пехотинцы и лучники – двинулись на врага с именем Алеи на устах. За ними последовала конница.

Так, не переставая кричать, они мощным потоком хлынули на равнину, отделявшую их от харкурцев. Казалось, ничто в мире не смогло бы их остановить.

Когда они приблизились к противнику, Эрван приказал лучникам приготовиться. Передняя линия пехотинцев тем временем пошла вперед. Стрелы взмыли вверх и, пролегев над продолжавшими движение пехотинцами, обрушились на первые ряды харкурцев. Сотни Воинов Огня, пронзенные стрелами, упали замертво.

Несколько мгновений спустя пехотинцы Самильданаха в буквальном смысле слова обрушились на врага. Воины Аль'Дамана, небольшой боевой опыт которых восполняла невиданная отвага, исступленно бросались в бой.

Потери с обеих сторон были примерно равные.

Держась позади, Фингин метал в сторону кавалерии Харкура длинные разряды синеватых молний. Языки пламени обвивались вокруг металлических доспехов и сжигали все внутри. Сгоравшие заживо всадники валились с коней на землю.

Эрван все время был рядом с Фингином, защищая его от вражеских пехотинцев, многие из которых пытались добраться до друида, чтобы положить конец его смертоносным ударам. Юный магистраж, орудуя мечом и палицей, разил Воинов Огня одного за другим, ему помогал Тален.

А дальше, на переднем крае, вражеские ряды рассекал Галиад, прокладывая себе путь Бантралем. Каждый удар легендарного меча достигал цели, разя врага наповал. Лезвие пронзало животы, перерубало шеи, раскалывало черепа.

Данкрэ узнал Галиада издалека.

– Да это Аль'Даман! – вскричал он в бешенстве.

Повернувшись к одному из находившихся рядом с ним воинов, он приказал немедленно расправиться с этим магистражем.

Галловер был уже не молод, но по-прежнему оставался одним из лучших кавалеристов Харкура. Еще юношей, во времена войны с Галатией, он отличился как один из храбрейших сторонников Ал'Роэга, немногие могли сравниться с ним в искусстве владения мечом. Он пожелал остаться боевым командиром, чтобы лично принимать участие в военных действиях. Это бьш прирожденный воин: он не только умел отлично сражаться, для него это было смыслом жизни.

Отсалютовав главнокомандующему, он галопом помчался в сторону Аль'Дамана, чтобы сразиться с достойным соперником. Его конь с трудом прокладывал себе путь среди пехотинцев. Галловер чуть было не сбил с ног своего же бойца, но даже не заметил этого. Его взгляд был прикован к человеку, которого ему надлежало уничтожить.

Галиад только что сразил мечом очередного воина Харкура. Подняв глаза, он увидел всадника, стремительно несущегося прямо на него. Уворачиваясь от нацеленного на него копья Галловера, он слишком сильно наклонился и потерял равновесие.

Закованный в железные доспехи магистраж упал с коня и тяжело рухнул на землю, заваленную окровавленными телами.

По его лбу стекала теплая струя крови. При падении он сильно ударился головой о свой шлем и, очевидно, рассек кожу. Кровь залила ему правый глаз. Галиад повернул голову, но почти ничего не увидел, так как шлем был плотно прижат к земле. Над ним метались какие-то тени, пересекались клинки, ярко сверкая на солнце… Он попытался подняться, но не смог, придавленный тяжестью доспехов.

Тряхнув головой, он увидел лицо Галловера, нависшее прямо над ним. Капитан уже занес меч для смертельного удара. Сжав зубы, Галиад рванулся вбок, перевернулся и сбил противника с ног сильным ударом ноги.

Оказавшись лицом к земле, магистраж изо всех сил уперся в нее руками. Кровь стучала у него в висках. Встав, он обернулся и заметил, что упавший Галловер тоже поднимается с земли.

Галиад шагнул в сторону и заметил лежавший прямо перед ним Бантраль. Не сводя глаз с Галловера, он медленно двинулся к своему мечу.

Магистраж наклонился. Кровь продолжала заливать ему правый глаз, а шлем не давал возможности ее стереть. Обзор был настолько мал, что он с трудом различал Бантраль.

В тот же миг Галловер бросился на него. Краем глаза Галиад успел заметить его движение и упал на бок, стремясь оказаться под противником. Правой рукой ему удалось схватить Бантраль и одновременно смягчить падение. Неожиданный прием противника застал Галловера врасплох, и, широко открыв глаза от удивления, он напоролся прямо на меч Галиада.

Магистраж поднялся на ноги, высвободил клинок и обернулся в поисках своего коня. Подбежав к нему, он остановил одного из пехотинцев, который помог ему сесть верхом. Оказавшись в седле, Галиад тут же снял шлем и перчатку и стер кровь, заливавшую ему глаз. Теперь он наконец снова хорошо видел.

Тем временем бой, кипевший вокруг него, принимал новый оборот.

Силы противников были примерно равны. Число погибших росло, однако Воинам Огня не удавалось сдерживать натиск добровольцев из армии Самильданаха. Но Галиад знал, что долго такое положение сохраниться не может.

А вот с южной стороны гораздо более многочисленным частям темноземельцев удалось оттеснить магистражей Сай-Мины. Теперь они уже вели бой с туатаннами на вершине холма.

На северо-западе Воины Огня теснили противника, неуклонно продвигаясь вверх по склону сквозь редеющие ряды бойцов Сида.

Но самое удивительное происходило в восточной части долины. В отряде друидов произошло непонятное смятение, ряды их смешались. Натянув поводья, Галиад повернул коня и галопом помчался в ту сторону. Он продвигался прямо по полю боя, где его люди сражались с Воинами Огня, и несся с такой скоростью, что его ничто не в силах было остановить. Немного не доехав до места, он привстал в седле, и то, что предстало его взгляду, показалось ему просто невероятным.

Человек, одетый как священник, с мечом в руках в одиночку сражался с друидами.

Галиад продолжал двигаться вперед. Подъехав еще ближе, он узнал искаженное безумной яростью лицо Самаэля. Над головой друида-отступника сверкал Меч Нуаду.

Самаэлю удалось прорваться сквозь ряды друидов, и теперь его целью были Великие Друиды, пребывающие в полной растерянности. Двое из них, рассеченные мечом, уже лежали на земле. Оставшиеся двое, казалось, были обессилены борьбой. В течение долгих часов сражались они с воинами Харкура, и силы их были на исходе. Увидев их растерянные лица, Галиад подумал, что сайман им уже не подвластен. В следующее мгновение он узнал обоих. Это были Тиернан и Отелиан.

Спрыгнув с коня, магистраж побежал к Отступнику, на ходу выкрикивая его имя:

– Самаэль!

Бывший друид обернулся. Увидев подбегавшего к нему Галиада, он широко улыбнулся:

– Аль'Даман! Храбрейший из магистражей!

Галиад крепко сжал Бантраль. Сделав глубокий вдох, он ринулся на Самаэля. Сердце его бешено колотилось. Но рука его не дрогнет.

Ему опять вспомнилось, как погиб Фелим. У него на глазах Князь герилимов унес бездыханное тело Великого Друида, а он, Галиад, не смог ему помешать. Это был самый тяжелый момент в его жизни. У него на глазах погиб друид, которого он поклялся защищать ценой собственной жизни. А сейчас на этом поле боя только что погибли двое других Великих Друидов. Пусть Галиад навсегда ушел из Сай-Мины, но чувство долга не утратил. И сейчас оно требовало, чтобы он защитил членов Совета. Даже если это будет стоить ему жизни. Ни один Великий Друид никогда больше не погибнет у него на глазах. Чем бы ни окончился этот бой, он будет сражаться до последнего вздоха. Именно так отомстит он за смерть Фелима. Здесь. И сейчас.

Посмотрев на Самаэля, Галиад увидел, что тот открывает рот, желая что-то сказать. Магистраж не дал ему такой возможности.

Подобно хищному зверю бросился он на предателя, держа меч впереди себя. Лезвие блеснуло на ярком летнем солнце.

В самый последний момент Самаэль отскочил в сторону. Меч Нуаду запылал огнем и понесся, набирая скорость. Остановившись, Галиад увидел летящий на него горящий клинок и бросился на землю. Меч пролетел, не задев его, но невидимая энергия ударила магистража в бок, и, прокатившись по земле, он оказался позади Самаэля.

Оглушенный ударом Галиад с трудом поднялся на ноги и повернулся лицом к врагу. Меч Нуаду был грозным оружием, и с ним Самаэль, уступавший Галиаду и в силе и в ловкости, становился чрезвычайно опасным противником.

Тяжело дыша, магистраж напряг мускулы и крепче сжал в руках Бантраль. В душу его закралось сомнение, но он отогнал его прочь. Если надо, он готов умереть.

И тут он вздрогнул. В спине появилось какое-то странное ощущение. Легкий теплый ветерок, казалось, подул на него сзади. Посмотрев влево, он увидел Отелиана и Тиернана. Глаза их были закрыты, и он понял, что Великие Друиды окружают его облаком саймана. Они хотели ему помочь.

Галиад вздохнул. У него появилась надежда. Вытянув вперед руки, сжимающие нацеленный на Самаэля Бантраль, он почувствовал, как энергия друидов разливается вокруг, прикрывая его тело подобно огромному щиту. Он подумал об Алее. Он не мог умереть сейчас. Он ей нужен. Она – Самильданах. А он – ее магистраж.

Схватка длилась всего одно мгновение. Бесконечное мгновение. Казалось, само время остановило свой бег.

Самаэль. Меч Нуаду. Отступник бросился на Галиада. Меч сверкает тысячами огней и словно ведет за собой своего хозяина. Галиад расправил плечи. Никогда еще мысль его не работала с такой ясностью. Ему уже давно следовало уклониться от удара, но он продолжал стоять неподвижно, глядя на летящий в его сторону клинок. Вот он превратился в одну горящую точку. В огненный луч. И в тот миг, когда он приблизился настолько, что языки пламени уже окружили Галиада, магистраж, поддержанный силой саймана, взмыл в воздух и нанес мечом могучий удар находившемуся прямо под ним Самаэлю.

Бантраль со свистом рассек воздух и, подобно гильотине, отрубил Отступнику голову. Кровь брызнула во все стороны.

Опустившись на землю, Галиад развернулся и увидел обезглавленное тело Самаэля. Отступник был мертв. Магистраж глубоко вздохнул.

К телу тут же устремился Отелиан. Он подобрал лежавший рядом Меч Нуаду, выпрямившись, посмотрел на Галиада, немного помедлив, подбежал к своему коню, вскочил в седло и галопом помчался к северу.

Тиернан тоже растерянно взглянул на Галиада, махнул ему рукой и поскакал вслед за Отелианом.

Галиад пошел к своему коню. Оказавшись в седле, он посмотрел в ту сторону, где шел бой.

Ему стало ясно, что победа будет за Харкуром. Воины Данкрэ присоединились к темноземельцам на вершине холма и теперь добивали там последних оставшихся в живых туатаннов.

Смерть Самаэля не изменит исход дела. Сражение проиграно.

Не теряя времени, магистраж вновь поскакал к северу, туда, где продолжали сражаться воины Самильданаха. Он пытался найти среди них сына, но видел повсюду лишь теряющих последние силы бойцов. Один за другим они падали на землю и умирали.

Обогнув поле боя, Галиад наконец увидел Фингина. Друид склонился над чьим-то неподвижным телом.

У Галиада замерло сердце и перехватило дыхание. Неужели это случилось с Эрваном?

Магистраж пустил коня в галоп и, подскакав к Фингину, спрыгнул на землю. Да, там лежал Эрван. Галиад замер, но тут же увидел, что глаза сына открыты и тот тяжело дышит. Эрван был жив.

Фингин заметил Галиада.

– Ваш сын ранен! – крикнул он. Но я ему помогу! Возвращайтесь на поле боя!

– Мы проиграли, – выдохнул магистраж, подходя ближе. – Найдите коня, возьмите с собой Эрвана и уезжайте. Я прикажу нашим людям бежать или сдаваться. Увидимся вечером на месте нашей последней стоянки.

Подняв голову, друид с сомнением посмотрел на Галиада.

– Вы уверены? – спросил он.

Тот кивнул в ответ. Бросив еще один взгляд на сына, он вскочил в седло и вновь поскакал на поле боя, чтобы уберечь последних оставшихся в живых воинов Самильданаха. Но большинство из них были уже мертвы. В том числе и Тален, сын каменотеса.

– На дамбе нас уже наверняка ждут солдаты. По воде нам не перебраться, здесь слишком глубоко, а Мьолльн не умеет плавать… Даже не знаю, что делать! – в отчаянии воскликнула Фейт, которая первой вышла на берег бухты.

– Может, лучше остаться здесь и подождать отлива? – предложила Кейтлин.

– Нет, это очень рискованно, – возразила Алеа, – сюда вот-вот явятся солдаты из Мон-Томба.

– А если смастерить плот? – предложила Фейт.

Раздался тяжкий вздох Мьолльна.

– И как это только получается, нет, я тебя спрашиваю, Алеа, как получается, что нам всегда приходится куда-то уплывать? – сказал он, возведя глаза к небу.

Алеа сочувственно улыбнулась ему в ответ.

– Думаю, что плот и в самом деле лучшее решение, – сказала она. – А я уж постараюсь, чтобы он двигался побыстрее, хорошо, Мьолльн?

– Что правда, то правда, в этом можете на нее положиться! Уж я-то знаю!

Теперь им предстояло найти материал, из которого можно было бы соорудить плот. Они довольно быстро обнаружили несколько бревен, прибитых к берегу приливом, соединили их при помощи ремешков, отрезанных от сумки Кейтлин, но этого оказалось недостаточно, и в ход пошли рукава их рубашек. Все четверо очень устали, но времени было мало, и они старались как могли. Мьолльн, который отправился на поиски бревен в небольшой лесок, растущий чуть выше на скалистом берегу, нашел там еще один небольшой обрывок веревки, и им наконец удалось соединить все части плота. Теперь друзья молились о том, чтобы он не затонул под их тяжестью.

– Надеюсь, он нас выдержит, – сказала Фейт, стараясь, чтобы ее не услышал Мьолльн.

– Сейчас проверим, – бодро отозвалась Алеа. – Вперед!

Мьолльн, разумеется, забрался на плот последним. Закрыв глаза и спрятав голову в колени, он сжался в комочек самом его центре.

Алеа устроилась сзади. Она старалась вызвать сайман. В голове, на уровне лба, она ощущала маленький огонек. Она вся сосредоточилась на этой спасительной энергии, а когда сайман стал достаточно силен, она направила его вниз, под связанные бревна.

Внезапно плот устремился вперед, причем с такой скоростью, что Фейт едва удержалась на ногах. К счастью, она успела обхватить за плечи Кейтлин и встать рядом с ней на четвереньки.

Они просто летели над водой. Море было спокойным, и Алеа без труда удерживала плот в горизонтальном положении. Небольшие волны, изредка встречавшиеся на пути, обдавали их веером брызг. По мере того как солнце поднималось, цвет моря становился все ярче. Ночь медленно отступала.

Под аккомпанемент беспрерывного ворчания Мьолльна они очень скоро достигли противоположного берега бухты.

Гном мигом выскочил на берег. Он был очень рад вновь обрести под ногами твердую почву и тут же повалился на песок.

– Мьолльн, – сказала Алеа, подходя к нему, – нам нельзя здесь долго оставаться! Ну же! Скоро будет совсем светло. Пошли!

Сердито ворча, гном поднялся, и все четверо зашагали к востоку.

Вдруг Фейт остановилась, вглядываясь в сторону Мон-Томба.

– Там, на дамбе, солдаты! – крикнула она, указывая пальцем на быстро скачущих к берегу лошадей.

– Скорее! Прячьтесь! – закричал Мьолльн.

– Ну-ну, господин Аббак! Возьмите себя в руки, – сказала ему Фейт.

Алеа схватилась за кинжал, а Кейтлин подобрала с земли большую палку. Фейт и Мьолльн вынули из ножен мечи. Алеа устремилась к дамбе. Надо было перехватить солдат, прежде чем они окажутся на берегу. Трое друзей побежали вслед за ней.

Девушка остановилась посреди дамбы. Прямо на нее во весь опор мчались шестеро всадников. Она наполнила руки до кончиков пальцев сайманом и, как только солдаты оказались достаточно близко, с силой метнула кинжал. Со свистом рассекая воздух, лезвие вонзилось первому всаднику прямо между глаз, и он упал навзничь.

В следующее мгновение, собрав сайман в ладонях, девушка метнула несколько молний в других солдат. Она старалась повторять те же движения, что делал Фингин, когда они сражались с солдатами у выхода из подземного хода в Риа.

Молнии разрывались в воздухе, и, окутанные клубами дыма, всадники падали один за другим. Алее удалось сразить еще троих, но оставшиеся двое пронеслись так близко от нее, что ей пришлось посторониться. Она опустила руки и, тут же потеряв равновесие, оказалась в воде. Всадники, не останавливаясь, промчались мимо и устремились прямо на троих ее товарищей. Мьолльн метнул в первого меч, но цель была слишком высока для низкорослого гнома. Ударившись о доспехи, меч отскочил в сторону и упал на землю, не причинив солдату вреда.

Второй солдат со всего размаху обрушил палицу на Кейтлин. Она успела отскочить в сторону, приблизилась к его лошади сбоку и палкой ударила всадника. Тот потерял равновесие и упал. Подобрав меч Мьолльна, Кейтлин изо всех сил обрушила его на солдата, ниже наколенника и мгновенно отрубила ему ногу. Солдат громко закричал от боли.

А рядом металась Фейт, уклоняясь от ударов, которые один за другим пытался нанести ей второй всадник.

Выбравшись из воды, Алеа пустила в его сторону последнюю молнию. Он опрокинулся навзничь и упал замертво. Девушка подбежала к одной из лошадей, ухватила ее за поводья и остановила. Кейтлин и Фейт сделали то же самое с двумя другими.

Мгновение спустя друзья уже галопом скакали на восток. Мьолльн, сидя позади Фейт, обернулся и в последний раз взглянул на берег. Три оставшиеся лошади стояли неподвижно на песке, у их ног лежали окровавленные тела шестерых солдат.

Путники мчались без остановки весь день, из последних сил борясь со сном. Впереди ехала Алеа. Она старалась держаться подальше от дорог, потому что понимала: очень скоро их наверняка начнут разыскивать солдаты Харкура. Друзья не остановились, даже чтобы перекусить, но во второй половине дня, ближе к вечеру, когда Алеа увидела, что лошади выбились из сил, наконец решились передохнуть.

Едва оказавшись на земле, гном свалился под дерево и моментально заснул.

Граф Ал'Роэг в сопровождении лучших Воинов Огня прибыл в Филиден на следующий день после сражения.

Вначале он прошел по полю боя, над которым уже кружили стервятники. Одетые в черное люди ходили по смрадной равнине, складывали трупы на деревянные повозки и сбрасывали их в вырытые неподалеку братские могилы. Похороны знатных воинов должны были состояться в Риа. Мертвые тела, покрытые пятнами запекшейся крови, напоминали тряпичные куклы. Когда похоронная команда останавливалась, чтобы подобрать очередного убитого, ей приходилось отгонять грифов, уже начавших свою мрачную трапезу.

Тело Самаэля вывезли в первую очередь. Его намеревались похоронить тем же днем в Филидене, где граф приказал поставить памятник в честь этого сражения и павшего в нем епископа Наталиена.

Вскоре в этом большом городе не осталось никого из туатаннов. Жены и дети воинов Сида были изгнаны и, по слухам, укрылись где-то в горах.

Харкур и Темная Земля стали победителями, и весть об этом уже разнеслась по всему острову.

Вечером на том самом месте, где ранее размещался штаб туатаннов, был устроен праздничный пир. Харкурцы ликовали.

Ал'Роэг, Мерианд и Эдитус вместе сидели за столом, рядом с ними – высшие воинские чины, включая Данкрэ, а также представители знати Харкура и Темной Земли.

– Августейший брат мой, – начал Мерианд Мор достаточно громко, чтобы его могли слышать все присутствующие, – я перед вами в неоплатном долгу. И я никогда не забуду эту минуту! Вы вернули Темную Землю ее жителям, и в знак моей величайшей признательности я приношу вам клятву верности!

Раздались громкие аплодисменты.

– Я счастлив не менее вашего, Мерианд, – отвечал Ал'Роэг, поднимая бокал, – мне не терпится вновь увидеть вас на престоле Мерикура. Но позвольте напомнить ваше обещание: христианская церковь должна занять такое же место в Темной Земле, какое она в свое время заняла в Харкуре.

Мерианд утвердительно кивнул.

– Эдитус, – продолжал правитель Харкура, повернувшись к епископу, – направьте в Мерикур священников, монахов и епископа. Мой августейший брат построит там первую церковь, и они смогут начать обращать темноземельцев в христианство.

– Душой мы уже все христиане! – вступил в разговор один из представителей знати Темной Земли, сидящий справа от Мерианда.

К столу подошел один из слуг и вновь наполнил бокалы. Вино текло рекой, пирующие пили его без меры.

– Я хочу, – продолжал Ал'Роэг, – чтобы завтра все мы приняли участие в похоронах епископа Наталиена. Он, служитель церкви, выступил как доблестный воин и пал смертью храбрых на поле боя, защищая свою страну.

На самом деле теперь, когда Наталиен погиб, на душе у Ал'Роэга стало легче. Этот епископ был, по меньшей мере, странным человеком, а его стойкая ненависть к друидам, хоть и послужила общему делу, все же таила в себе что-то противоестественное, и Ал'Роэг был рад избавиться от Наталиена. При этом он знал, что подобные чувства испытывает и Эдитус.

– Теперь, когда наши графства объединились, – вновь заговорил он, положив руки на стол, – расстановка сил на политической арене Гаэлии изменится! Друиды побеждены! Их власти на острове пришел конец, и я уверен, что уже очень скоро жители страны перестанут верить тому, что говорят в Сай-Мине… С этого дня друиды на наших землях должны быть объявлены вне закона. Им будет строго запрещено появляться в Харкуре и в Темной Земле.

Мерианд Мор был полностью согласен с Ал'Роэгом. Да и мог ли он что-нибудь возразить? Ал'Роэг его спас. Если бы не он, а главное, если бы не епископ Наталиен, правитель Темной Земли был бы убит в сражении у Тенианского леса и безжалостно растерзан варварами Сида. Теперь же туатанны стали лишь дурным воспоминанием. Все, кто захватил часть Темной Земли, изгнаны или убиты…

– Это только начало, дорогой Мерианд, – продолжал Ал'Роэг. – Торопиться, разумеется, не следует, но мы не должны останавливаться на столь благом пути. Мне надо увидеться с королевой и выяснить, что у нее на уме. Думаю, она просто глупа. Напрасно она отказалась участвовать в сражении, это была единственная возможность нас победить. А теперь, когда позиции друидов ослаблены, ее положение шатко, как никогда. Мы начнем с того, что завоюем графство Сарр. Тогда у нас будет три из пяти графств острова, и мы сможем устанавливать свои законы.