сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
— Я не думал, что Джей Хелмик настолько глуп, чтобы влюбиться, — прокомментировал мне старик, с интересом наклонив голову. — Полагал, он слишком умен для этого, — его глаза пробежали по мне. — Но я понимаю его. Ты красивая женщина.
— Ты приказал стрелять, в результате чего погиб нерожденный ребенок моей лучшей подруги, — выплюнула я. — Следовательно, ты злой, вонючий кусок грязи, и я не могу дождаться, когда узнаю, что ты гниешь в аду.
Он ухмыльнулся, показав все свои зубы.
— Да еще и дерзкая, — кивнул он. — Тот, кто со мной так разговаривал, больше не тоскует по миру.
Я схватила нож для стейка, страстно желая вонзить его в его морщинистую шею.
— Это не твой мир, приятель, — огрызнулась я. — А моего мужа.
И, как будто я, блять, рассчитала время, двери с грохотом распахнулись.
Первый мужчина был весь в крови, в черном костюме и с обручальным кольцом. Пистолет в одной руке, нож в другой. Нефритовые глаза сфокусировались на мне. Дмитрий упал со стула, опрокинув при этом бутылку водки. Я подумала, что он потянулся за пистолетом, но Карсон оказался быстрее. Это было прекрасное зрелище: Карсон приставлял нож к горлу мужчины.
Я двигалась быстро, не думая, оттолкнувшись от своего места и бросившись к Джею, все еще сжимая нож.
Джей тоже быстро двинулся ко мне. Но он не дал мне того, чего я хотела, он не притянул меня в свои объятия, не позволил мне понюхать его, прикоснуться к нему. Он переместился на то место, где обещал мне стоять… прямо передо мной.
Он должен был это сделать. Сейчас у каждого свое дело, нет времени для романтики. Так что я ограничилась тем, что прижалась к его спине, впервые за несколько часов дыша легко. Я не чувствовала запаха крови, смерти, если у таких вещей есть запах. Я только учуяла запах Джея.
Старик небрежно встал из-за стола, выглядя слишком спокойным для человека, которого сильно превосходило множество мужчин и женщин с ножами и пистолетами. Я узнала большинство из них.
Но только не было Эрика. Эрик теперь мертв.
— Твои люди мертвы, — заявил Джей, обращаясь к старику.
Его голос был музыкой. Поэзией. Как стакан ледяного лимонада в блаженный летний день.
Старик кивнул один раз, без огорчения или потери.
— Уведите ее, — приказал Джей, глядя не на меня, а на Дмитрия и его отца. Его голос был ледяным. Смертоносным.
Хотя этот голос царапал мою кожу, я держалась крепко, глядя на его профиль.
— Я никуда не пойду, — заявила я, выдергивая свою руку из руки Карсона.
Когда взгляд Джея метнулся ко мне, я хорошо спрятала свою дрожь. Он уставился на меня, как на незнакомку.
Он кивнул один раз, затем снова повернулся к отцу и сыну.
— Ты переступил черту, — заявил Джей. — Ты переоценил свою силу, недооценил мою. Ты проиграл в ту же секунду, как начал охотиться за женщинами, — его взгляд метнулся к Карсону, затем к моему животу. — И детьми.
Мой желудок сжался, а во рту пересохло. Он знает. Каким-то образом он узнал. Понял ли он это сам или кто-то – скорее всего, Зои или Рен – сказали ему, не важно. Он знает. Это совсем не тот способ, которым я хотела поделиться шикарной новостью со своим мужем, совсем нет. С другой стороны, я не планировала делать какой-то милый сюрприз с тестом на беременность в коробке с пинетками или что там люди делают в социальных сетях.
Нет, но этого я тоже не ожидала.
— Каковы твои условия? — спросил старик, задрав подбородок, в глазах не было страха.
— Ты убьешь своего сына, — сказал Джей.
Старик уставился на Джея без эмоций, без удивления.
— Очень хорошо.
Дмитрий уставился на отца, его лицо приобрело различные оттенки красного и фиолетового, когда он боролся в руках человека, который держал его.
— Ты не серьезно! Я твой сын, я наследник…
— Ты – ничто! — взревел отец Дмитрия, преодолевая расстояние между ними. — Ты – причина, по которой я стою здесь, а мои люди, мои друзья и братья убиты, потому что тебе захотелось поразмахивать своим членом. Потому что ты увидел самого могущественного человека в городе и захотел доказать, что ты сильнее его, — он шагнул вперед, почти нос к носу столкнувшись со своим сыном. — Чему я пытался научить тебя все эти годы? Когда ты пытаешься доказать свою силу – у тебя ее больше нет.
Дмитрий теперь тяжело дышал, страх превратил его лицо во что-то маленькое, слабое, жалкое.
— Отец, — прошептал он.
Он погладил сына по щеке.
— Я люблю тебя.
Затем он поднял пистолет и выстрелил своему сыну в висок.
Я не закричала, хотя внутри просто орала, не в силах отвести взгляд. Вижу, как второй человек за сегодня умирает. Только этой смерти я очень рада.
Старик бесстрастно смотрел на труп сына, но довольно долго. Больше никто не произнес ни слова. Мы просто ждали.
Затем мужчина поднял голову, его лицо исказилось от ярости и ненависти.
— Всё. Ты отомстил.
Джей кивнул мужчине, который держал Дмитрия. Он рванулся вперед и выхватил пистолет, который старик безвольно держал в руке. Это было не очень впечатляюще; я бы подумала, что командир российского преступного синдиката будет сражаться, чтобы избежать поражения так легко и без какого-либо сопротивления.
Теперь он был очень похож на обычного старика.
Джей шагнул вперед, держа свой пистолет.
Старик не отступил.
— Такие люди, как ты, думают, что могут причинить нам вред, — выплюнул он. — Думаешь, можешь уничтожить мою семью. Хочешь показать старой семье, какая у тебя сила. Какой силой ты обладаешь. Такой как ты…
— Таких людей, как я, нет, — перебил его Джей. — Есть только я, — он приставил пистолет ко лбу старика. Затем нажал на курок.
Выстрел отозвался эхом. Тело с глухим стуком упало на пол.
========== Глава 19 ==========
У меня не было ни секунды наедине с Джеем.
Я не совсем понимала, как это произошло. Карсон вел внедорожник, на котором мы выехали из особняка. Джей едва взглянул на меня, только провел руками по моему телу, проверяя, нет ли травм. Его руки задержались на моем животе меньше чем на секунду, затем переместились на мою распухшую щеку. Его лицо было непроницаемым, глаза мертвыми.
Не было произнесено ни единого слова. Никаких сердечных встреч, никаких признаний в любви, абсолютно ничего. С другой стороны, я знала, что Джей не такой, но я чего-то ждала. Я молчала, потому что боялась. Не крови, которая покрывала его, не потому, что я только что видела, как он убил человека. Это имело на удивление мало значения. Я боялась гнева, который бурлил в нем, это было физически осязаемо, когда он касался меня всю дорогу домой. Мне ужасно хотелось хотя бы взять его за руку, инициировать какой-то контакт между нами, но что-то меня остановило. Он меня остановил.
Я смирилась с его пустым телом по дороге домой, смирилась с его простым присутствием, хотя и яростным, мое сердце билось где-то в горле.
Как только мы вернулись домой, дела точно не пошли лучше. Джей ничего не сказал, открыл мне дверь, помог выбраться из внедорожника. Я лелеяла мимолетное прикосновение его руки к моей, но оно быстро исчезло.
Когда мы вернулись домой, в нашей гостиной была незнакомая женщина в белом халате и с доброй улыбкой. Врач. В гостиной также была импровизированная кровать, сделанная из диванов. И ультразвуковой аппарат. Или мне показалось. Один только вид остановил меня на полпути.
Не знаю, как Джею удалось доставить ультразвуковой аппарат к нам домой. Но опять же, я не совсем понимала, как он и неизвестное количество его людей победили русскую мафию. Это не должно было вызывать удивления.
Мне еще не делали УЗИ. Я даже не обращалась к врачу по поводу ребенка. Я никак не могла сделать это без чувства, будто предаю Джея. Оказавшись лицом к лицу с машиной, я внезапно почувствовала ужас. Вдруг что-то будет не так? Что, если этот экран ничего не покажет? Или, что еще хуже, покажет то, что было создано с любовью, но умерло где-то посреди всего?
Во рту у меня пересохло, желудок скрутило узлом. Руки начали дрожать, и у меня возникло непреодолимое желание убежать. Куда бежать, не знаю. От этого никуда не деться. Либо новости хорошие, либо нет. Либо с нашим ребенком все в порядке, либо нет. Страх не изменит судьбу. Я продолжу дышать, несмотря ни на что.
— Стелла, — голос Джея все еще был холодным, отстраненным.
Я моргнула, уставившись на него. В какой-то момент он вытер часть крови, которая покрывала его лицо, но тут и там все еще были брызги. Они остались у него на руках.
Если добродушному доктору показалось странным, что забрызганный кровью мужчина в костюме приказал принести к нему домой аппарат УЗИ, она не подала виду.
— Миссис Хелмик, — мягко поприветствовала она меня. — Если ляжете, то я смогу осмотреть вас. Взглянем на вашего ребенка. Сделаем несколько снимков для вас с мужем, — она говорила спокойным, теплым тоном, совсем не похожим на того доктора, на которого я кричала месяцы назад.
Когда Рен потеряла своего ребенка.
У меня кровь застыла в жилах, и комната слегка накренилась. Джей мгновенно оказался рядом, поддерживая меня, лицо больше не было маской из холодного гранита. Там мелькнули беспокойство и ужас.
В одно мгновение я оказалась у него на руках, и он отнес меня на короткое расстояние к импровизированной кровати. Он нежно убрал волосы с моего лба, его глаза горели в моих, прежде чем он отступил. Он не ушел далеко, пока доктор – Эбигейл – осматривала меня. Сначала она измерила давление, задала несколько вопросов. Я отвечала на автопилоте, убеждая себя, что моего ребенка больше нет.
— Сейчас будет немного холодно, — предупредила Эбигейл, прежде чем брызнуть чем-то мне на живот.
Я ничего не почувствовала. Я уже онемела и приготовилась к удару.
Джей стоял рядом, пристально глядя на меня. Я не могла смотреть на него. Вместо этого мой взгляд упал на монитор, подключенный к ультразвуковому аппарату. Если бы все было по-другому, я бы спросила, как, черт возьми, Джей это все организовал.
Я просто тупо уставилась на экран, когда он загорелся.
Ее палочка переместилась на мой живот.
— Сейчас, — пробормотала она, уставившись на экран.
Я бы упала, если бы уже не лежала, потому что прямо там, не сомневаюсь, был ребенок.
Из динамиков донесся шум, быстрый, тихий, но он вибрировал у меня в костях.
— Это сердцебиение, — объявила Эбигейл, улыбаясь мне. — У вашего ребенка, похоже, идеальные размеры для тринадцати недель.
Наш ребенок.
Хотя мне было трудно оторвать взгляд от экрана, но удалось посмотреть на Джея, со слезами.
Он с благоговением смотрел на экран.
Слишком быстро Эбигейл передвинула палочку и стерла желе с моего живота. Как только она отодвинулась, там, на моем животе, оказалась чья-то рука. Большая мужская рука, вся в крови, гладящая мой живот. Баюкающая нашего ребенка.
На мгновение. Затем он стянул с меня кофту и помог мне принять сидячее положение.
— Сиди там, — приказал он.
Я нахмурилась на него, но он уже смотрел на Эбигейл, которая собирала свои вещи.
— Ребенок в полном порядке, здоров, — заверила нас доктор, посмотрев на меня, затем на Джея, напрягшись, встретившись с ним взглядом.
Я не могла винить ее, сейчас в Джее было нечто особенное. Даже при самых благоприятных обстоятельствах у него была атмосфера «не связывайся со мной».
— А Стелла? — потребовал Джей.
— Ваша жена тоже здорова, — ответила она, встретившись с ним взглядом. Это было исключительно храбро с ее стороны. Не то чтобы Джей что-то сделал. — Она немного обезвожена, и глаз опухнет, но она молода и здорова. С ней все будет в порядке.
Мне было интересно, что думает эта женщина. Вдруг, она думала, что Джей поставил фингал. Она казалась доброй, сильной. Но у меня не было времени пригласить ее остаться на чашечку кофе и послушать историю ее жизни. Она ушла, как только Джей убедился в моем здоровье, но не раньше, чем дала мне свою визитку, убедив звонить днем или ночью.
Остались только мы. Я и Джей. Одни.
Я думала, что ждала этого с той секунды, как он ворвался в те двери. С тех пор, как я увидела, как мой друг умер у меня на глазах.
Теперь мы были только вдвоем, и я не знала, что делать. Как быть, что сказать. Джей стоял в другом конце комнаты от меня и пристально смотрел. Моя кожа горела под его взглядом, резкий свет над головой освещал кровь, запятнавшую его шею, его костюм. Преувеличивая его красоту.
— Ты беременна, — голос Джея был пустым. Пугающим. И глаза тоже. За последние несколько дней я испытала немало страха. На самом деле, очень много. Но никогда я не была так напугана, как сейчас.
Я сглотнула, в горле пересохло и першило, и кивнула, потому что не доверяла себе, чтобы говорить.
Он уставился на меня с этой бездной в глазах, формой человека, которого я любила, но без какой-либо сущности. Это был монстр.
— Ты беременна, и ты, блять, не сказала мне! — последнюю часть он прорычал.
Взревел.
Я никогда не слышала, чтобы Джей так повышал голос. Никогда. И это было перед лицом известия о его ребенке, растущем внутри меня. Желудок скрутило.
Джей теперь расхаживал взад и вперед, как зверь в клетке, не глядя на меня, его глаза метались по комнате, как будто искал, что можно уничтожить. В этой комнате было много дорогих, хрупких и редких вещей. Вещей, которые легко разлетелись бы вдребезги и не подлежали ремонту. Но сейчас нет никого более деликатного, чем я.
Я приготовилась к боли, к отказу, к эмоциональному удару, хотя он обещал, что больше так не сделает. Он обещал, что больше не сломает меня. Но это моя вина, не так ли? Я поверила лжи грешника.
Джей ничего не сломал. Во всяком случае, пока что. Он остановился посреди комнаты.
— Ты скрывала это от меня, — это было обвинение.
— Я не скрывала это от тебя, — прохрипела я, горло все еще было сухим и колючим. — Я искала подходящее время, с…
— Подходящее время, Стелла, было бы в ту секунду, когда ты узнала. В тот момент, когда узнала, что растишь нашего ребенка. Это было самое подходящее время.
А потом он сделал то, чего я не ожидала. Не после всего, через что мы прошли, не после того, как меня только что похитила русская мафия и после новости о ребенке.
Он ушел от меня.
***
Хотя я чувствовала себя одинокой, напуганной и убитой горем, я не последовала за Джеем. Это было неразумное решение. Я нуждалась в нем. Я провела целый день, думая, что больше никогда его не увижу, а потом думала, что потеряла ребенка. Моя рука потянулась к низу живота, все еще плоскому. Другой рукой я нащупала черно-белую фотографию, лежащую на кухонном столе, ту, которую доктор распечатала перед уходом.
Наш ребенок. Наш здоровый ребенок.
Я была очень счастлива и благодарна, но я боялась. На лице Джея не было радости. Ни грамма. Я беспокоилась, что надавила на него своей ложью. Толкнула его слишком далеко.
Это беспокойство снедало меня. Руки дрожали, а зрение затуманивалось. Поэтому я пришла на кухню, заварила себе чашку очень сладкого чая, который должен был вылечить все болезни. Я села на барный стул и выпила его, уставившись на черно-белую фотографию нашего ребенка, ожидая, когда найду в себе силы пойти к Джею.
В нашей спальне было темно. Джея в постели не было. Он сидел в кресле лицом к окну.
Я трусиха. Я не знала, как существовать рядом с этой версией любимого мужчины. Я пошла в душ, потому что на мне все еще была та же одежда, испачканная кровью Эрика. Грязью этого дня. Я долго отмывалась, смешивая воду со слезами, которым, наконец, позволила пролиться. Часть меня, крошечная, полная надежды, глупая часть, думала, что Джей придет ко мне. Придет в душ, полностью одетый, заключит меня в свои объятия. Прошепчет о своей любви и преданности, а затем медленно трахнет, заполняя полностью.
Но он этого не сделал. Это не мой муж.
Я вышла из душа, вытираясь роскошными дорогими полотенцами, которые постирала сама – теперь я это делала. Мы вместе купили все, что лежало в холодильнике, только на прошлой неделе, целую жизнь назад. Медленно я намазала лосьоном каждый дюйм своего тела. Потом вздохнула и уставилась на себя в зеркало. Мое лицо стало круглее, чем раньше. Полнее. Даже губы. Грудь стала больше, вены, идущие к соскам, были яркими и темными на фоне бледной кожи.
Я повернулась на бок, провела рукой по животу, нащупывая место, где рос наш ребенок. Стоя вот так, под резким светом в ванной, я увидела вздутие на животе, едва заметное, но оно было.
— Я вижу тебя, малыш, — прошептала я.
Затем я встретилась со своими глазами, сделала долгий и глубокий вдох и пошла в спальню. Пошла к своему мужу.
Он все еще сидел на том же месте. Если я ничего не сделаю, то он просидит там всю ночь. Я знала, что он будет уходить все дальше и дальше в себя, где я не смогу до него дотянуться.
Я не включала свет, нам нужна была ночь. Мои шаги не издавали ни звука, когда я подошла к нему, а затем опустилась на колени у его ног. Мои ладони легли на его бедра, когда они чуть приоткрылись для меня. Он был голый.
Даже это простое прикосновение принесло облегчение моим костям. Напряжение незаметно покидало его гранитное тело, но я увидела это.
