сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Какие вещи только не делали мужчины, чтобы показать, что им не все равно.
Но вслух не обсуждали. Он едва мог говорить со мной. Я не злилась, но расстраивалась, не виня его за это. Я все понимала. Джей в свое время участвовал во многих подобных войнах, покрыл себя большим количеством крови. Чтобы подняться на вершину криминальной иерархии, нужно смириться со смертью и насилием.
Но сейчас ему есть что терять. Есть то, что может причинить ему боль и уничтожить его.
Я.
И он не знал, что был кто-то еще, кто мог уничтожить его еще больше. Мои новости не вернут его ко мне. Нет, это только оттолкнет его, даст больше причин бояться.
Лучше подождать, по крайней мере, я так думала, пока Эрику не выстрелили в лицо прямо у меня на глазах. Пока его мозги не оказались у меня на щеке. Пока люди, которые это сделали, не запихнули меня в черный седан.
Тогда я пожалела, что не сказала Джею о беременности. Не знаю, увижу ли его снова, чтобы сообщить такую радостную новость. Не знаю, будет ли у меня к тому моменту ребенок, о котором можно рассказать.
Джей
Со Стеллой что-то происходило. Джей должен был заметить это раньше. Но он был, мягко говоря, рассеян. Он планировал уничтожить одно из старейших криминальных группировок, когда-либо существовавших. Это нельзя сделать быстро. Нельзя сделать в открытую. Ни одна из сторон не хотела заголовков новостей и не хотела внимания со стороны федеральных правоохранительных органов. Джей знал, что Пахан – Михаил Кузнецов, глава русской мафии, – не хотел войны. Они все еще соперничали за партнерство, даже после того, что сделали.
Пахан знал, что Джей представлял для них большую ценность живым. У него были верные солдаты, надежные связи и планы самоликвидации всей организации после смерти начальника.
Так что нет, они не хотели войны, потому что смерть Джея была бы невероятно рискованной и глупой. У Пахана было много чего, но глупость не входила в их число. Достойный противник, если бы не его вспыльчивый сын. Тот, кого Джей планировал убрать в качестве компенсации. Карсон не требовал этого, он был слишком предан, но Джей знал, что тот жаждал крови. Как и Джей. Они убили много людей, включая тех, кто стрелял из пистолетов. Они убили всех до единого людей с того дня, что, конечно же, не привело к самому боссу. Потому что Пахан был умен.
Ведь эта ситуация непростительна даже в его бизнесе. То, что они забрали, не вернуть никаким способом. Именно поэтому Джей не вышел на Кузнецова и не смог нанести ему тысячу крошечных порезов, оставив истекать кровью от невообразимой боли. Хотя, когда, наконец, пришло время, это было право Карсона, а не Джея.
Теперь Карсон вел себя тише, если это возможно. Никакой человечности не было в его глазах. Только тихая ярость, пылающая внутри, и жажда мести поддерживали ее. Это было единственное, что поддерживало его теперь, когда Рен исчезла. Джей прекрасно понимал, что стал бы таким же, как Карсон, если бы Стеллу постигла та же участь. Если бы она потеряла что-то, чего он не смог бы ей вернуть, если бы ее порезали так, что рана никогда не заживет. Однако Джей не знал, сможет ли он сохранить самообладание, как у Карсона.
Джей был поглощен всем этим. Он знал, что чертовски близко вернулся к тому состоянию, в котором был, когда они впервые встретились, к холодному, бесчувственному, жестокому человеку, которым он был вынужден стать, чтобы выжить.
Его идеальная жена любила его. Научила его, как быть мужчиной, своей улыбкой, своими шутками, своей болтовней, своими снежными шарами, своей кошкой и просто своим присутствием. Теперь у Джея было всё и даже больше. Но возможность все потерять была достаточно сильна, он почувствовал на языке вкус прогорклой, пустой жизни. Он не мог избавиться от этого чувства. Не мог избавиться от этого вкуса, независимо от того, как часто наполнял свой рот сладостью Стеллы.
Она оплакивала свою подругу, себя, ту жизнь, которую у них забрали в тот день. Она тоже боролась со своими собственными демонами, Джей знал это. Ее страхи перед матерью о возможности того, что ее постигнет та же участь. И, прежде всего, он знал, что его великолепная жена беспокоится о нем. Беспокоилась о ночах, когда он покидал ее, о демонах, с которыми он сам боролся.
И что-то еще помимо этого, отчего она казалась пугливой рядом с ним, что-то скрывалось за ее глазами. Что-то, что Джей мог бы понять раньше, если бы так не отвлекался, если бы он намеренно не дистанцировался от Стеллы, потому что боялся того, что он может с ней сделать.
Нет, лучше покончить с этим до того, как он попытается исправить их брак. Стелла сказала ему, что никуда не собирается уходить. И она говорила правду.
Его размышления были прерваны Карсоном, вошедшим в кабинет. В его кабинет в центре города. Туда, куда Карсон никогда не ступал, потому что Джей позаботился о том, чтобы эти две области его жизни были разделены.
У Карсона не было никаких причин входить в эту дверь, кроме конца гребаного мира. Конец мира Джея.
Джей убрал руки со стола на бедра, потому что они дрожали.
— Она мертва? — спросил он ровным голосом, его внутренности съеживались, умирали.
Карсон покачал головой.
— Нет. Эрик. Выстрел.
Ничто внутри Джея не расслаблялось. Он перестал планировать свою собственную неминуемую смерть, отодвинув эти планы на задний план. Потому что прямо сейчас со Стеллой могло произойти много-много вещей.
Его руки все еще дрожали.
— Эрик мертв, — повторил Карсон отрывистым тоном, с холодным лицом и пустыми глазами, мерцающими вспышками эмоций. Джей знал, что Стелла что-то значила для Карсона, потому что Стелла что-то значила для Рен, а Рен была для Карсона целым миром.
Джей кивком отмахнулся от смерти одного из своих людей. Одного из друзей. Эрик стоял рядом с ним на его свадьбе. Эрик был другом Стеллы, потому что она все время говорила о нем и своем друге Киране, говорила о том, как они идеально подходят друг другу и какой у Эрика отличный стиль. Сердце Джея сжалось при воспоминании о Стелле, как будто ее уже не было.
— Застрелен на улице, — продолжил Карсон. — Они оставили его там. Забрали ее.
— Мы знаем, что это были Кузнецовы? — ровным голосом спросил Джей.
— Не в открытую, — ответил Карсон. — Но нам повезло. Они шли к своей машине, в ней есть камера, спереди и сзади. Сумели опознать одного. Они не пытались скрыть это, как… — Карсон прочистил горло. — Не так, как в прошлый раз.
У Джея не было сейчас гребаной энергии думать о Карсоне.
— Отправляйтесь в каждое из известных мест, найдите важных людей. Не гребаных выродков или кого-то еще, кого можно использовать. Они ничего не знают. Потому что это спланировали. Потребуется больше времени, чтобы найти тех, кто знает все дерьмо, — Джей вздохнул и поднял руки, положив их обратно на стол. Они больше не дрожали. — Убей их всех.
Глаза Карсона слегка блеснули.
— Ты уверен?
Джей уставился на мужчину, стоявшего перед ним.
— У них моя жена, — заявил он чуть громче шепота.
— Я знаю, и мы…
— У них моя ЖЕНА! — взревел он, взмахнув руками по столу, отчего все с грохотом упало на пол, даже компьютер. — Если ты не сообщишь мне о ее местонахождении или не приведешь кого-нибудь, кто это знает, я разорву тебя на части по кусочкам, — Джей знал, что он разговаривает со своим другом. Тот, кто оставался рядом с ним на протяжении многих лет, поднялся вместе с ним по служебной лестнице и помог ему захватить всю империю.
Джей знал это где-то внутри себя. Джей также знал, что говорит правду. Среди всего этого не было друзей, только враги. Он разорвал бы на части любого и каждого на этой гребаной земле, чтобы добраться до нее.
Или он умрет, пытаясь.
Потому что, если со Стеллой что-то случится, он мертв.
Четыре часа спустя
Карсона не было дома, он убивал, пока Джей был в Клатче на встрече с одним из его своих людей, Гектором. Гектор был с ним почти так же долго, как и Карсон.
— У нас есть местоположение складов, где русские хранят свой кокаин для распространения? — спокойно спросил Джей.
Гектор кивнул.
— Возьми их, — приказал Джей. — Убей каждого человека, работающего там. Как только дело будет сделано, сожги все дотла.
Гектор моргнул.
— Сэр. Это кокаин на миллионы долларов. На десятки миллионов долларов.
Джей кивнул.
Гектор разинул рот.
— Вы начнете войну, если сделаете это.
Руки Джея лежали на столе. Ему до боли хотелось сжать их в кулаки, до зуда хотелось ударить кого-нибудь, превратить в ничто, стереть кости в пыль. Но он не так добивался успеха. Так он не вернет Стеллу. Вернуть Стеллу – по крайней мере, сейчас – означало сидеть за этим столом и отдавать приказы.
— Ну и что? — спросил Джей.
Гектор заметно сглотнул. Джей знал, что другие люди на его службе и в лучшие времена боялись его, а сейчас были далеко не лучшие времена. Все были просто в ужасе. Никому другому, кроме Карсона, и в голову не пришло бы оспаривать приказ.
— Ну и что? Война с русской мафией, прямо сейчас? — Гектор продолжал.
Поскольку это был Гектор, бесчисленное количество раз спасавший ему жизнь, проливший за него кровь, Джей не кричал на него, не увольнял и не избивал до крови.
— Да, ради Стеллы мы начнем войну, — ответил Джей. — Чтобы вернуть ее, я бы пошел на войну со всем чертовым миром. Я бы сжег все дотла. Убей всех до последнего, мужчин, женщин и детей. У тебя с этим какие-то проблемы?
Гектор спокойно встретил взгляд Джея. Гектор был женат. Один ребенок. Насколько знал Джей – а Джей знал почти все – тот никогда не бросал свою женщину, хотя был привлекательным ублюдком, и к нему приставали одни из лучших женщин в городе.
— Нет, сэр, у меня нет с этим проблем.
Джей коротко кивнул.
— Тогда иди и сожги эти чертовы склады.
Два часа спустя
Джей снял пиджак и осторожно положил его на стул. Он сжал свой левый рукав, где Стелла вышила сердечко из рубина.
Она проделала это с каждым из его костюмов. Она вышила все сама. Он нашел ее в гардеробе, ее пальцы кровоточили. Конечно, он поднял ее, схватил за запястье и запретил ей снова пускать себе кровь из-за него.
Она улыбнулась. Мягкая, открытая и любящая улыбка, которая была ударом в живот. Он так сильно сжал ее руки, что потом на них остались синяки. Она не издала ни звука протеста.
— Я пролью за тебя кровь, Джей, — прошептала она. — Я буду истекать кровью за тебя бесконечно, лишь бы показать, что ты носишь мое сердце на рукаве. Оно всегда будет с тобой. Я буду истекать кровью за тебя, чтобы ты знал: тебе не нужно быть одному в этом мире, думая, что там нет ничего, кроме тьмы и боли.
Воспоминание об этом чуть не поставило его на колени.
Джей собрался с духом, найдя ту часть себя, которая не была человеческой. Теперь он казался чужим, но так было нужно. Чтобы быть со Стеллой, ему нужно сохранить свою человечность. Чтобы найти ее, ему придется отказаться от всего этого.
Но что-то остановило его.
Некоторые люди.
Точнее, трое.
Женщины.
Сначала позвонила Рен.
Джей понятия не имел, как она узнала о случившемся, находясь в Непале, не разговаривая с Карсоном и – насколько он знал – не являясь частью преступной организации. Но она узнала и говорила с ним по телефону. Джей не хотел разговаривать с Рен. Не хотел слышать призрак того, что убили внутри нее в тот день. Это наполнило его слишком большим сожалением и ужасом. Ужас от того, что он может найти Стеллу искаженной и опустошенной, как сейчас Рен, если он вообще найдет ее.
Но и повесить трубку он тоже не мог заставить себя.
— Я верну ее, — твердо сказал он, когда Рен дала понять, что ей известно о похищении Стеллы.
— Конечно, ты вернешь ее, — согласилась она.
Это ошеломило его. Ошеломило и лишило дара речи. Слепая вера в ее голосе. Уверенность. Доверие. Рен действительно доверяла ему. После всего, что он сделал с Рен, она все еще доверяла ему.
Блять.
— Она беременна, Джей, — голос Рен был тихим, но в ушах Джея он звучал как рев. Он не мог слышать ничего, кроме биения своего разрушенного сердца, грохота, треска в костях. — Она не сказала мне, потому что не хотела причинять боль. Не хотела делиться своей радостью перед лицом моего горя, — Рен втянула воздух, и Джей удивился, что он все еще слышал ее, казалось, что тело отключилось.
— Но я знала. Хорошая подруга всегда знает. Мы все знали.
Джей по-прежнему молчал. Он, блять, не мог говорить.
— Хорошо, я предполагаю, что ты сейчас в каком-то состоянии бодрствующей комы, потому что, несмотря на твои крутые навыки альфа-самца, ты не заметил, что она беременна, — продолжила Рен. — Но у тебя было дерьмо в жизни, так что не будь слишком строг к себе. Наша девочка сильная. С ней все будет в порядке. Найди ее, и с ней все будет в порядке. Я лечу домой следующим рейсом. Если она не вернется в твой дом и не будет есть свиные шкварки к тому времени, как я вернусь… клянусь, черт возьми, я заберу ее сама.
А потом она повесила трубку, оставив его со всем этим.
Оставив его парализованным.
***
Вторая появилась вскоре после телефонного звонка от Рен. После того, как он в шоке и ярости уставился на стены своего кабинета, пытаясь переварить то, что сказала Рен.
Беременна.
Стелла, блять, беременна.
Джей перебирал в памяти каждое мгновение последних трех месяцев. Затем он проклял себя. Нашел бы хлыст и, черт возьми, избил бы себя, если бы у него была возможность двигаться. Почти три месяца. И у нее не было месячных. А он, блять, и не заметил. Возможно, один месяц задержки мог быть, учитывая то, что происходило.
Нет.
Даже один месяц был неприемлемым. Не было никакого оправдания тому, что он потерял концентрацию внимания и не замечал каждую мелочь в своей жене. Он настолько увлекся мыслью о том, что потеряет ее, что начал терять совершенно по-другому.
Она не пила. Он наливал ей вина, она осторожно потягивала его, никогда не наливая добавки, но ее бокал всегда был совершенно пуст, когда он возвращался в комнату, даже если его не было меньше пяти минут.
И кофе тоже. Она не носила с собой кофейную чашку. Травяной чай. По утрам грызла сухой тост, выглядя более бледной, чем обычно. Ее соски. Ее гребаная грудь. Вздутая. Нежная.
Что, черт возьми, с ним было не так?
Он сделал своим делом замечать каждую гребаную вещь в своей жене с того момента, как встретил ее, наслаждаясь тем, как она улыбается, зная, что она нервничает, когда заправляет волосы за ухо, или заводится, когда прикусывает губу и впивается ногтями в ладони.
Беременна.
Его ребенком.
А сейчас она была в руках одной из самых смертоносных организаций в мире. В руках этого животного, Дмитрия. Джей разнес бы свой офис на куски голыми руками, если бы двери лифта со звоном не открылись.
— Что ты делаешь? — потребовала Зои, не сводя глаз с Джея. Они были полны вины и гнева, но больше всего страха.
— Все, что в моих силах, — ответил Джей, удивленный тем, что он смог говорить. Его голос звучал странно и отстраненно, хотя Зои была в полном фокусе.
На ней был ярко-красный костюм. Джею это не понравилось. Напоминало о том факте, что у его жены прямо сейчас может быть кровотечение. У его, черт возьми, беременной жены.
Зои быстро покачала головой, при этом ее кудри зашевелились.
— Нет, это не так. Потому что, если бы ты делал все, что в твоих силах, тогда моя девочка сидела бы здесь, дышала, невредимая, — выплюнула она. — Ее здесь нет. Следовательно, ты делаешь не все, что в твоих силах.
Джей смутно задавался вопросом, откуда Зои вообще знала, что происходит, хотя это было чертовски глупо – задаваться таким вопросом. Даже без Рен Зои бы узнала. Ясмин тоже. Эти женщины были умны, общительны и любили свою подругу. Возможно, они не знали, что именно происходит, но знали, что она в опасности, поэтому внимательно следили за ней, часто звонили, чаще писали сообщения, приходили к ней домой по крайней мере два раза в неделю.
— Я знала. Я знала, — продолжила Зои, ее голос был полон вины. Вина, которую он заслужил. — Я знала, что ты причинишь ей боль. И ты это сделал. Сначала ты ранил ее сердце. Ты изменил ее мир. Втянул ее в свою темную, опасную и развратную жизнь. Мне это не нравилось, но она была счастлива, и я нашла покой в том факте, что ты плохой ублюдок. А плохие ублюдки готовы перевернуть рай, ад и все, что между ними, чтобы убедиться с его любимой ничего не случилось. И если что-то случится, я думала, ты все исправишь. Потому что в твоей жизни нет ничего хорошего, кроме нее, — ее глаза были черным адом.
— Кроме твоей любви к ней, — добавила она, понизив голос, но не менее угрожающе. — Это единственная правильная вещь в очень неправильном человеке. И это чертовски опасно для любого, кто собрался причинить ей вред. Так что испачкай свои гребаные руки кровью. Сделай так, чтобы это произошло.
