Текст книги "Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай (СИ)"
Автор книги: Анна Виор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Толпа разразилась оглушительным криками, одобряющими приговор князя. Джай так и не появился...
– Пойдем, Скайси...
– Но как?.. – Губы парня дрожали, и он не мог отвести взгляда от осужденной Асии. – Как?.. Джай...
– Джай не пришел... А мы ничего не можем сделать.
– Неужели ничего, Адонаш? Мы даже не попытались? Тебе все равно? Ее убьют на рассвете. Ее...
– Пойдем, Скайси... – процедил он сквозь зубы и за локоть потащил монаха прочь из зала.
4
Скайси молчал, а его веснушчатое лицо было необычно мрачным, что пугало Адонаша, гораздо больше, нежели нытье или намерение идти добиваться справедливости.
Их новую комнату удалось отыскать с помощью слуги, выловленного в одном из запутанных коридоров замка. Тот отвел их в крыло, где жили Мастера, и показал покои, выделенные Адонашу: достойное помещение, следовало заметить, – даже немного жаль так поспешно отсюда уходить. Но поприсутствовав на этом фарсе – суде, дальнейшее пребывание под крышей князя Адонаш считал унижением своего достоинства. Пометавшись некоторое время по комнате из угла в угол, размышляя, куда направиться дальше, где искать Джая, и что делать, Адонаш устало присел в кресло, так и не придумав ничего путного.
Их вещи не распакованные лежали в сумках, одежда, которую он сменил, отправляясь на пир, была тщательно вычищена и вывешена на спинке стула, как и балахон монаха. Адонаш поспешно стянул с себя и отбросил в сторону платье, пожалованное князем. Скайси сделал то же самое, с не меньшим отвращением.
Одевшись в привычный костюм, оба они молча направились к выходу – оставаться здесь, даже на остаток ночи, не хотелось.
Адонаш искоса глянул на серьезного, сосредоточенного монаха, выругался, бросил сумку.
– Ладно, Скайси!.. Я попытаюсь. Хотя и не верю, что из моей попытки выйдет нечто хорошее... Но ты будешь знать, что я предпринял хоть что-то! Почти, как Джай... Где он, смарг его скрути?..
– Что ты намерен предпринять?
– Что-нибудь... Жди здесь.
Скайси распахнул широко наивные голубые глаза, уселся на кровать, приготовившись терпеливо ждать. Ни на одном лице Адонаш раньше не видел столько надежды.
Адонаш вздохнул, вышел, осмотрелся. Коридор слабо освещался факелами, через каждую дюжину ярдов воткнутыми в держатели на стенах. По коридору неспешно шел сонный пожилой слуга, с подносом, на котором стояли кувшин с вином и два кубка. Адонаш дождавшись, пока тот приблизится, бесшумно вышел из тени, чем напугал мужчину до полусмерти: слуга пискнул и присел, чудом удержав поднос.
– Где покои князя? – спросил Адонаш.
– Ночь уже... – пролепетал слуга.
– Я знаю, что ночь. Где его покои? Проводи меня.
– Я... я не могу... мне... мне... не велено...
– Я сказал, веди!.. – гаркнул Адонаш, и слуга, дрожа, пошел по коридору впереди, рука его тряслась, отчего пустые серебряные кубки гремели о дно подноса, оповещая об идущих всех спящих и неспящих обитателей замка.
Божен Истребитель занимал отдельно крыло, до которого они добирались довольно долго. Здесь, даже в неверном свете факелов, все вокруг выглядело в разы роскошнее: и огромные люстры на сотни свечей (правда, те сейчас не горели), свисающие с потолков, и мраморные изваяния вдоль стен, и вазы из тончайшего фарфора на золотых блюдах выставленные в обитых бархатом нишах, и мягкий ворс ковров под ногами.
Перед входом в покои князя на окованной серебром резной лавке сидело двое Мастеров, коротая время за игрой в кости.
– О! Новенький!.. – воскликнул один из них. – Божен тебя звал? Почему так поздно? Обычно в такое время он зовет к себе женщин, а не бойцов.
– Может ему на этот раз подраться захотелось ... – рассмеялся второй. – Всякий может пресытиться женщинами, когда их так много. Это ж надо – целых семь за одну ночь!.. Да еще какие красотки!.. У-у-ум!..
– Еще не наступил час волка, а Божен уже справился с четырьмя!.. Неужели с тремя оставшимися не удается совладать?..
– Князь зовет на помощь?.. Этого?.. Что ж он нас не позвал?
– Да, мы бы помогли!.. Это уж точно!..
– Доложите обо мне, – тихо и холодно произнес он. – Я Мастер Адонаш. Князь знает...
Первый страж презрительно хмыкнул, оглядел его с головы до ног, не спеша поднялся, еще раз хмыкнул, и постучал в дверь. Мастер исчез за отворившейся створкой, а появившись, бледный и злой, сердито буркнул:
– Входи...
Адонаш не ожидал, что князь согласиться его принять, тем более, что, судя по болтовне стражей, был занят.
То, что в углу спальни князя стояла женщина – одна из танцовщиц (какая именно, Адонаш не разглядел: она была в тени), его не удивило. Но вид Божена поверг в ступор: князь облачен в кольчугу, с обнаженным мечом в руках, тяжело дышит, и находится под действием Дара – слышит песню меча, – это видно по глазам. Может какой-нибудь изощренный способ любовных утех?..
Адонаш непонимающе нахмурился.
– Говори, чего ты хочешь... – прохрипел Божен и, сделав над собой усилие, вложил клинок в ножны.
– Я хотел бы поговорить...
– Среди ночи?
– Дело не терпит отлагательств...
– Ради воспоминаний о солнце, что оправляет Дракон в океан своим Хвостом, я выслушаю тебя.
– Я помешал, прости... – Адонаш покосился на женщину.
– Ты можешь помочь...
– Не думаю... Я предпочитаю... уединяться с женщинами... а не...
Божен рассмеялся.
– Я не развлекаюсь с ней, а допрашиваю!
– Что?..
– Они покушались меня убить!
– Танцовщицы?.. – только теперь Адонаш разглядел оковы на хрупких белых руках девушки.
– Одна из них – Мастер Оружия. Я пытаюсь узнать – какая.
Адонаш был так обескуражен, что на мгновение позабыл о цели своего прихода.
– Эта тварь, – она, а может ее подруга, а может и все они, – нанятая убийца! Она бросила дротики в моих охранников, а затем кинжалы в меня.
– Кому это нужно?..
Князь снова рассмеялся, на этот раз громче и неприятнее:
– Ты, настолько наивен, что полагаешь, будто у меня нет врагов?
– Не в том дело... Нанять убийцу – Мастера Силы, согласившегося отправиться в замок к тебе, у которого столько бойцов, сколько нет ни у одного из тарийских Советников?.. Это по меньшей мере... дорого...
– Ты не глуп... Дорого. Но нашлись те, кто смог заплатить... Все эти смарговы бабы сдохнут под пытками!.. И признаются, кто из них убийца, и кто их нанял!
– Возможно, не все они виновны?.. Убивать этих девушек...
– Что? Бесчеловечно? Кровь за кровь, юноша! Это правило жизни! Убьешь ты или убьют тебя!
Девушка не реагировала на его жестокие слова, сулящие ей мучительную смерть. Может, она не понимала языка?
– Она говорит по-нашему? – спросил Адонаш.
– Делает вид, что нет. Но должна говорить. Убийца точно знает тарийский. Посмотрим, на каком языке они будут кричать, когда я стану вырывать им ногти!..
Божен налил вина в два кубка, подал один Адонашу.
– Тебе они понравились?
Он пожал плечами – как они могли не понравиться?
– Если не боишься, можешь взять какую-нибудь, и развлечься с ней, пока раскаленное железо не изувечило ее гладкое лицо...
Адонаш уверился, что девушка не понимает языка – она спокойна, как статуя, а от этих разговоров о пытках, даже у него по спине поползли мурашки.
– Боюсь, это не будет по взаимному согласию...
– Ха!.. Так в этом же и все веселье!.. Предложу Пийклу – тот не откажется... Тем более, что он сегодня это заслужил... Так зачем ты пришел? Узнать, как я коротаю ночи?
– Нет... Это из– за... ведьмы...
Седые брови Божена взлетели вверх.
– Ведьмы?..
– Я видел суд... Я слышал, то, что там говорилось... Неужели ты, князь, веришь в бредни суеверного мужичья?.. Все обвинения против нее – чушь!.. Выдумки одурманенного вуривихой разума. Я раз попробовал эту самую вуривиху и...
– Ты молод и наивен, чтобы не сказать – глуп!.. Тебе предстоит многому научиться, Адонаш...
Князь замолчал, он стоял, задумчиво ухватив себя двумя руками за передние седые косы, а Адонаш внутренне содрогнулся – этот жест напомнил ему наставника... (Жив ли еще старик?..)
– Когда ты появился здесь, – продолжал Божен тихим, печальным голосом, совершенно ему несвойственным, – мое сердце растаяло... Я так давно не видел снежной вершины пика Тигра, так давно не слышал, как поет горный соловей в зарослях цаай. Вчера из окна башни я заметил тебя, входящего во внутренние врата и содрогнулся: словно это моя молодость решила заглянуть в пристанище одинокого горца. А когда ты вошел в зал, мое сердце облилось кровью – ты очень похож на меня... не только обычаем заплетать семь кос.... лицом, голосом, походкой, манерами, тем, что носишь два меча за спиной, как и я когда-то... Хинси спросил, не мой ли ты сын... Ты рассуждаешь, как я в юности... И ты делаешь те же ошибки...
Адонаш молчал. Он не знал, что говорить. Это было странно. Весьма странно и неожиданно...
– Я создал здесь сильное и великое княжество, которым можно гордиться. Я выстраивал новый мир в этих диких землях, применяя опыт и знания, накопленные за долгую жизнь Одаренного. И успел очень многое, в том числе – и насладиться плодами своих трудов. Теперь же мне недолго осталось топтать эту землю – всякая жизнь когда-нибудь заканчивается, даже такая длинная, какой наделили свыше меня ... Создатель сыграл с нами, отмеченными Силой, злую шутку: лишив возможности передавать дело своей жизни отпрыску – плоти от плоти, крови от крови... У меня не рождались Одаренные, чтобы дожить до этого часа, а последний, рожденный от меня неодаренный сын умер еще семьдесят лет назад, проведя всю свою никчемную жизнь под моим крылом. Я не задумывался о наследнике очень долго, а теперь чувствую скорый конец... Если я найду достойного приемника, то Божения когда-нибудь станет настоящей державой. И ее правителю не придется кланяться Огненосцам. Ты подходить для этой роли...
Адонаш стоял в ступоре, а Божен глубоко вздохнул, присел и замолчал, не обращая внимания ни на него, ни на застывшую в углу девушку-танцовщицу, все больше погружаясь в свои собственные мысли, не понятные тому, кого князь считал подходящим кандидатом на роль наследника.
– Да... ты послан мне свыше... – наконец, заговорил Божен, – Позволь в твою пустую голову, где гуляет ветер, вложить несколько мудрых мыслей, позволь научить тебя не только слушать песню меча и проливать кровь, но и править! И ты будешь иметь все! Ты послан мне Создателем, как сын с моей Родины, которая, несмотря на прошедшие годы, до сих пор в моем сердце...
– Князь, я не знаю, почему ты предлагаешь мне все это, совершенно меня не зная, но... я не для этого пришел... – Адонаш заикался.
– Я знаю тебя, поверь. Я был там, где ты сейчас. Я могу сказать, зачем ты пришел, – Божен ухмыльнулся, – ты хочешь, чтобы я отпустил эту безумную Асию, потому что она – лишь сумасшедшая, а никакая ни ведьма. Ты хочешь сказать, что казнь этой женщины – обычное, недостойное меня, убийство. Что все обвинения – бред! Что я проявлю высшей степени благородство, если освобожу ее. Так?
Адонаш кивнул.
– Но ты видишь лишь поверхность озера, а я весь подводный мир! Люди, Адонаш, всегда ропщут. Что бы ты не сделал для них – они будут недовольны. Я уничтожил стольких тварей, досаждавших жителям окрестных деревень, что не счесть, я дал пришедшим сюда людям земли – плодородные, свободные от чудовищ, богатые лесами, в которых изобилует дичь, чистыми родниками, лугами с сочными травами. Я охранял народ Божении от разбойников и создал для них законы... Но этого мало. Особенно теперь, когда чудовищ почти не осталось...
– Но как же гипок?..
Князь очень странно посмотрел на него.
– Как ты сказал? Гипок?
– Слизень...
– Где ты слышал то, другое название?
– В Городе Семи Огней, – соврал Адонаш.
Божен задумчиво кивнул.
– Людям нужны страхи и тот, кто защищает их от этих страхов, – продолжал он. – Только это по-настоящему укрепляет власть, никакие благодеяния, милости, предоставленные возможности или справедливое правление не могут их удовлетворить – лишь защита от ужаса, с которым им не совладать!.. Не я объявляю этих женщин ведьмами. Не я обвиняю их. Я лишь выполняю волю народа. Я как бы говорю им: "Да. Вы правы. Именно она виновна в ваших бедах". Я подтверждаю их правоту, признаю их догадливость, благодарю за бдительность, узакониваю то, что они считают справедливым. Если они не будут обвинять ведьм, то станут винить меня. Ты понимаешь?
– Нет.
– За один вечер всего не объяснишь. Жаль, что в первый же день нашего знакомства, ты увидел этот суд. Это противоречивая, сложная ситуация... Понятие и принятие моих решений требует определенной зрелости. Со временем ты согласишься с необходимостью таких жертв. Эта женщина сумасшедшая, я лишь избавлю ее от страданий. Она умрет быстро. А что потом сделают с ее телом, ее уж не будет волновать...
– А ее отец?..
Князь вздохнул.
– Ты видел ее. Как ты думаешь, как долго она еще проживет? Сколько еще промучается ее отец, глядя на свою дочь, наблюдая день за днем, как та угасает. Понимаешь ли ты в своей беззаботной молодости, что такое для отца – видеть свое дитя лишенным разума? Есть у тебя дети?..
На последний вопрос Адонаш не счел нужным отвечать, впрочем, он и не знал ответа.
– Но ее можно исцелить. У тебя ведь есть Целители, Божен.
– Есть. Но пытаться исцелить душевную хворь – очень опасно для Целителя, и достаточно сложно, чтобы не сказать – невозможно... Требуется невероятной яркости Дар. И за всю свою жизнь я встречал лишь одного, который взялся бы за подобное дело.
– Я тоже знаю такого человека.
– Знаешь? Неужели?.. И где же он?
– Он отсутствует... Но скоро объявится. Прошу тебя, отложи казнь!
– Ерунда... Ты знаешь хорошего Целителя, и думаешь, что он справится? Но тот человек, который осилил бы исцеление безумца – больше, чем Целитель... Казнь состоится утром... Иначе люди будут разочарованы...
– Я прошу тебя лишь о том, чтобы ты отложил исполнение приговора, даже не о том, чтобы отменить его. Перенеси на несколько дней, хотя бы еще на один... Скоро сюда прибудет мой друг, и он...
– Нет! – отрезал князь. – Возьми себя в руки, мысли трезво и хладнокровно, как стайш с Хвоста Дракона, а не как женщина, поддавшаяся эмоциям! Ты ведь стайш, Адонаш? Разве тебя не научили: правление без необходимой крови, что строение без извести!
Адонаш вздохнул. Ему не переубедить князя. Это бесполезно. Ему нужно уйти отсюда еще до рассвета и увести Скайси, чтобы тот не видел, как будут вешать ведьму.
– Значит, нет?.. Тогда, оставляю тебя, разбираться со своими делами... – он кивнул на женщину в углу, все еще стоявшую неподвижно, луна заглянула в окно и осветила ее. Это была та – зеленоглазая, которая танцевала с отрезом алого шелка на пиру. – Спокойной тебе ночи, князь, – и Адонаш отвернулся, чтобы уйти.
– Кстати, гипока невозможно убить – я пробовал, – сказал князь ему вслед.
– У меня тоже не получилось... – ответил Адонаш, не оборачиваясь.
Обратный путь к своим покоям он проделал в одиночестве, Адонаш прекрасно запоминал дорогу с первого раза. Он размышлял над словами князя. Неужели через сотню-другую лет, он, Адонаш, превратиться в подобное чудовище? Неужели он, в самом деле, похож на Божена?.. Эта мысль была неприятной. Неприятными были также и доброжелательность князя, его отцовский тон, и его печальный взгляд...
– Получилось?.. – с надеждой воскликнул Скайси, вскакивая.
– Нет... – хрипло ответил Адонаш, и вздрогнул, так как собственный голос напомнил ему голос князя. – Уходим.
Выйти из замка им удалось только через кухонную дверь, а перед тем они добрый час блуждали по коридорам, натыкаясь на задвинутые на ночь засовы. Лишь в кухне не спал пекарь, готовивший хлеб на утро. Они разбудили конюха, забрали своих лошадей, не украденных, вычищенных и накормленных, к удовольствию Адонаша и к доброму здоровью самого конюха. Он кинул парню монету, взял поводья Миси, привязал к седлу Ветра. Где этот Джай?..
– Куда мы пойдем? – спросил Скайси. – Где теперь его искать?
– Не знаю. Но я хочу оказаться как можно дальше отсюда.
Эта ночь была невероятно долгой.
– Замок полон неправды и греха... – задумчиво протянул монах.
– Ты прав, Скайси, здесь правят ложь и жестокость... Скажи, я ведь ничем не напоминаю тебе Божена?..
– У вас одинаковые прически...
– И все?.. Больше ничем?
– Ну... если внимательно приглядеться...
– Молчи!..
– Но ты сам спросил!
– Я погорячился...
– Хорошо!.. Вот тебе правда – ты копия Божена, только молодой!
– Молчи!..
– Ты даже смотришь, как он!
– Скайси!..
– А иногда и говоришь, как он... Вы что, родня?
– Нет...
– Только он седой... и глаза у него серые, а у тебя черные...
– Достаточно, Скайси, прошу тебя... – простонал Адонаш.
За огонек страж согласился пропустить их через калитку во внешний двор, Адонаш надеялся, что убедить стража внешних врат будет так же просто... огоньки у него пока есть. Какая долгая и темная ночь!..
– Прости, Адонаш, но я не могу позволить тебе уехать!
Это был Божен. Их встречали – сам князь верхом и с десяток готовых к бою Мастеров, окруживших внутренние врата и калитку, из которой они со Скайси вышли. Двоих лучников на балкончиках башен, в свете луны, что то и дело исчезала за облаками, Адонаш заметил не сразу. Перевес был существенным. Он отпустил поводья и обнажил оба меча.
– Адонаш, – нахмурился князь, – не дури! Зла я тебе не желаю, и уж тем более твоей гибели не хочу.
– Зачем ты мне препятствуешь?
– Мне нужно, чтобы ты остался в замке.
– Меня ждут дела.
– Здесь тебя ждут гораздо более важные дела. Сейчас ты бродяга, ничего по-настоящему серьезного не влечет тебя за пределы этих стен. Ничего такого, за что стоило бы отдавать жизнь свою и... друга.
Божен был прав... не насчет важных дел в замке – это бред!.. а насчет жизни Скайси.
– Я не выполняю ничьих приказов. Я сам решаю, куда и когда мне идти! Ты наденешь на меня ошейник?
– Если будет нужно, тигр. Так ведь переводиться твое имя?
Адонаш промолчал.
– Все, что я требую от тебя – это остаться, и принять ту честь, какую я желаю тебе оказать!
– Божен!.. У тебя в замке кишмя кишит народу, Одаренных и неодаренных... Любой из них огонь жизни продаст, чтобы ты оказал ему эту честь, а ты навязываешь ее мне – бродяге, да еще и силой? Это ли не безумие?..
– Мне нужен именно такой, как ты! И я прожил достаточно, чтобы понимать, -другого шанса не представится. Я удержу тебя уговорами или силой, но ты останешься! А через несколько лет можно будет снять с обученного тигра ошейник...
– Без боя я не сдамся... – Адонаш опустил голову, вслушиваясь в пульсацию клинков.
– Возможно, тебе и удастся убить нескольких моих людей. Но все равно, тебя возьмут живым. Если ты будешь ранен, тебя исцелят. А кто из присутствующих погибнет в таком бою, притом погибнет первым, – ты знаешь...
Адонаш взглянул на Скайси, прикинул в уме комбинации... Если монах ретируется за калитку, пока он будет сражаться?.. Князь прав, он не убьет всех десятерых, не говоря уже о лучниках... А если Скайси сядет на его Миси и попытается прорваться?.. Лучники наверняка тоже из Одаренных, бьют без промаха в любую мишень... Скайси погибнет.
– Отпусти его, и я останусь, – сказал Адонаш.
– Я не уйду без тебя!.. -бормотал монах.
– Нет. Он тоже останется, – усмехнулся князь. – И не из-за того, что я такой деспот, а ради его же блага. Он неодаренный и в этих местах в одиночку не протянет даже до утра.
Адонаш криво усмехнулся, вложил мечи в ножны, – он в ловушке. Князь будет лепить из него чудовище, подобное себе... Сколько времени на это уйдет? Неужели Джай в самом деле погиб?.. Он пришел в ужас от такой мысли.
– Позволь конюху и дальше заботиться о твоих лошадях, и проследуй в зал суда!
– Снова?.. Нашли парочку новых ведьм?
– Восьмерых.
Князь спешился, подошел к нему, дружески ударил по плечу, и улыбнулся.
– Перевязь... – протянул руку Божен. – Я верну ее, когда наступит время.
– Забрать мои мечи – это уж слишком...
– Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но не могу так рисковать. Перевязь!..
Адонаш скрипнул зубами, расстегнул ремни, и со злостью вложил в протянутую руку князя свои мечи.
– Я верну их, – с этими словами Божен отдал его оружие одному из Мастеров, взял Адонаша под локоть и потащил назад по направлению к замку. Их лошадей забрал, гадко ухмыляясь, тот самый паренек, которого когда-то пугал Адонаш.
– Я успел очень многое, пока ты убегал.
– Я уходил, а не убегал. Я ведь не знал, что пленник.
– Ты – гость. Притом самый почетный из всех! Итак. Мне удалось получить признание: одна из танцовщиц, не та, что стояла в моей комнате, когда ты приходил -другая, более сговорчивая, нежная и боязливая, призналась, что слышала разговор. Как я и предполагал, среди танцовщиц была убийца – Мастер Оружия, Метатель, она специально обучена танцам, чтобы незаметно в пляске бросить дротик или кинжал. Это именно та девушка с алой тканью. Жаль, что такая красавица оказалась чудовищем. Тебе удалось смягчить мое сердце, и я решил не пытать их всех, я даже не подверг пыткам ту, которая покушалась на меня. Представь себе, даже Пийклу ее не предложил... Они умрут почти безболезненно.
– Все?..
– Да. Одна слышала разговор с нанимателем, но никому не сказала, а значит – она соучастница. Впрочем, я ни за что не поверю, будто только та, что танцевала с тканью, виновна, а остальные – чисты как вода в горном ручье – все помогали осуществить задуманное, барабанщики в том числе.
– И кто их нанял?
– Ты не поверишь, Адонаш. Это самое неожиданно неприятное открытие для меня – моя невеста.
– Что?.. Вот это полный абсурд!
Князь засмеялся.
– Молодые люди, вроде тебя, полны веры в безгрешность красивых юных дев. Но красота не делает их святыми, скорее наоборот.
– А если ее оговорили?..
– Нет. Это она все придумала. Она нашла заморских танцовщиц и предложила отцу показать их на помолвке. Анира не желала этой свадьбы, она влюблена в другого. Когда я взял ее в первый раз, она меня возненавидела.
– Не дождавшись свадьбы?..
– Адонаш! Тогда еще и помолвки не было, я должен был понимать ради чего иду на поводу у этого пьяницы Хинси, получая его земли через брак, а не отнимая силой. Женитьба на его дочери ведь означает то, что я дарую ему свою защиту, и буду ждать, пока этот поганец подохнет от обильных возлияний, то есть умрет своей смертью, освободив для меня дорогу... А я ведь мог бы просто прийти в его замок с десятком Мастеров, и выход к Моа был бы моим в тот самый день. Я выбрал благородный путь, за что и поплатился. Впрочем, все к лучшему. Избери я дорогу крови, покончив с Хинси и его семейкой, подданные княжества долго не принимали бы меня, а так – я совершу справедливый суд. По-настоящему справедливый! Все эти запутанные события приведут к нужному мне результату: Хинсия исчезнет, а Божения разрастется к югу.
– Море Моа с его торговлей – лакомый кусок, – печально констатировал Адонаш.
Князь улыбался.
– Ты станешь мне достойной заменой!
Тем временем, пройдя через главный вход в замок, они приближались к Обители Истины, которую Адонаш успел возненавидеть. На рядах уже расположились сонные гости, деревенский люд, участвовавших в суде над Асией, слуги князя. Горели, потрескивая, факелы, тарийский светильник убрали, видимо, в сосуд.
– Какая долгая эта ночь... Ты не находишь? – сказал князь, оставляя Адонаша и направляясь к своему трону.
Адонаш невесело рассмеялся.
Происходившее дальше, было для него заволочено туманом отчаяния. Все, что начиналось, как обычное приключение, закончилось безумным пеклом, в котором его снова и снова заставляют присутствовать на суде, где обвиняют женщин, которых на рассвете вздёрнут на сук. А он беспомощен, более того, даже мечей своих лишен. Не стоило ли попробовать пробиться тогда за врата?..
Он почти не слышал, рыданий танцовщиц, признаний Аниры, злобно выплевываемых в лицо князю, мольбы о пощаде из уст Хинси, девушек-южанок, юношей-барабанщиков... От всех этих звуков: визга, плача, стонов, хныканья, нытья, криков, злобного шипения, проклятий, – он отстранился. Но молчание одной из подсудимых – девушки с алой тканью (она до сих пор в нее куталась, скрывая почти обнаженное тело), он услышал – так красноречиво было это молчание. Она не боялась, она не проклинала, она излучала решимость... умереть...
Тринадцать человек умрут на рассвете: семь девушек-танцовщиц, трое их барабанщиков, Анира с отцом и Асия.
Какая же долгая эта ночь...
Князь Божен встал.
– Я слушал вас при свете факелов, – сказал он. – Но заключительные слова, слова вашего признания, раскаяния или оправдания, я выслушаю в истинном свете, и приговор вынесу справедливый в свете Истинны, который не терпит лжи!
Вновь слуги вынесли знакомый уже Адонашу сосуд. Вновь по приказу князя потушили все факелы и свечи. Адонаш отвернул лицо в другую сторону, чтобы свет не ослепил его, как в тот раз. Прошла минута, потянулась другая. Что он медлит?..
– Где тарийский светильник?.. – послышался во мраке взбешенный вопль Божена. – Свет истины украли!..
Невидимые во тьме люди, наполняющие зал, ахнули.
– Это ты украл свет Истины, Айнай! Или Божен Истребитель!
Свет вспыхнул как раз там, куда смотрел Адонаш, то есть со стороны противоположной трону князя. Он снова был ослеплен!.. А когда, наконец, смог видеть, то вздохнул с огромным облегчением – никому и никогда он не был так рад, как сейчас этому смарговому Джаю!.. Тот стоял, держа на каждой ладони по светильнику, по крайней мере, в два раза, превосходящему размеры того сокровища, которое трепетно хранил князь для особых случаев, называя светом Истины. Джай отпустил оба пылающих шара к потолку, создал третий и тоже его отпустил. Так светло в Обители Истины не бывало даже днем!
– Огненосец!..
– Огненосец!..
– Советник!.. – пронеслось по рядам.
– Это не Джай... – прошептал вдруг на ухо Адонашу Скайси. – Просто очень похож... Посмотри на его волосы!..
Действительно, волосы сотворившего свет, были заплетены в косу, чего Джай на памяти Адонаша никогда не делал, да и что можно сплести из волос, не доходящих до плеч. У этого же человека коса столь длинная, что обернула несколько раз вокруг пояса. Пепельно-серая, словно седая... а брови черны... Но это Джай!.. Длинноволосый (хотя он бы не успел отрастить косу за день), слишком серьезный, слишком хорошо одет, в золотистую с алым длинную тунику, с серьгами в обоих ушах, свисающими до плеч, в которых вместо драгоценных камней вставлены настоящие огоньки. Он по-другому держит спину и голову, его взгляд такой тяжелый и пронзительный, что не сравнится и со взглядом боевого Мастера, голос звенит сталью, в котором нет тех теплых ноток, свойственных другу Адонаша. Но это Джай!.. Это может быть только он!
Князь Божен побледнел и осел в кресло:
– Ты жив до сих пор?.. – пробормотал он, и Адонаш не был уверен, что правильно расслышал.
– Ты помнишь наш путь, Айнай? Помнишь, как мы истребляли тысячи смаргов, населяющих эти земли? Ты помнишь, как твой меч разил грайла и кивела, а мой кафтайфа и гипока? Мы с тобой очистили здешний край, и ты не захотел уходить! Ты решил остаться, и я поддержал тебя. Ты обещал стать защитником для тех людей, которые поселятся в этой некогда пустынной земле. Я дал тебе светильник, Айнай! Я построил этот замок! Здесь ты должен был дать приют всем, кто нуждался в нем. А Свет Истины, как ты назвал его, должен был сиять в ночи, отгоняя зло от стен! Двести лет прошло. И что же я вижу? Ты стал царствовать, а не защищать! Ты стал судьей, но не заботишься о справедливости! Ты убиваешь тех, кого называешь ведьмами, а настоящие чудовища у тебя на службе?
О чем он говорит?
– Ты отыскал миильфинн, каковых, я думал, уже на осталось, и, подобно Укротителям Ары, связавших эффов, ты нашел способ, как заставить их служить тебе, вместо того, чтобы истребить! Все, для чего годятся создания Древних – это убийство! Синяя смерть у тебя на службе – худшее из твоих деяний!
Все слушали, затаив дыхание, а когда он упомянул о Синей смерти, вздох, походивший на стон, пронесся по залу.
– Ты – призрак!.. Даже Одаренные не живут столь долго! Когда мы расстались два века назад, тебе было почти триста лет!.. – вскричал Божен.
– Это не Джай... – вынужден был признать Адонаш.
– Это кто-то из Совета? – прошептал Скайси. – Огненосец?
– Может быть...
– Я не обычный Одаренный, Айнай! Я обещал тебе вернуться, и я вернулся! Теперь я буду вершить справедливый суд!
– Взять его!.. – заорал Божен, указывая на пришельца.
Все боевые Мастера, служащие князю бросились к нему, обнажая на ходу мечи, но тот лишь лениво взмахнул рукой и воздушный поток, удивительно мощный сбил всех их с ног. Он снова возвел руки, и мечи в руках бойцов принялись плавиться, словно восковые.
– Кто он?.. – шептал зал. – Кто это такой?
– Привести сюда осужденную Асию! – приказал незнакомец, удивительно похожий на Джая. – Я отменяю все приговоры, вынесенные лживыми устами. Я обвиняю тебя, Айнай – Божен Истребитель, и лишаю тебя звания князя этой земли!
– Ты не можешь этого сделать!.. – князь был бледен, но он уже взяв себя в руки. – Ты не являешься Советником – Правителем Тарии. Только они вправе лишать меня звания! Ты – просто бродяга!..
– Я тот, кто дал тебе все это, – он обвел рукой стены, – и я – тот, кто заберет у тебя все! Ты не признавал иных законов, кроме законов силы, вот их я и стану к тебе применять! И ты знаешь, что противостоять ты мне не сможешь!
– Будь ты проклят, Астри Масэнэсс!.. – выплюнул князь.
– Как он его назвал? – Адонаш уставился на Скайси, а Скайси на него.
– Астри... Масэнэсс... Это Джай?..
– Или настоящий Масэнэсс...
Привели Асию. Она, увидев Астри, расплылась в улыбке, словно узнала. Тот положил руки на ее голову, простоял так с минуту, а затем отступил, наклонившись к девушке и взяв за руку.
Асия смотрела на него осмысленным взглядом и продолжала благодарно улыбаться. Тени под ее глазами исчезли, она казалась свежее и здоровее. Она была исцелена!..
– Этот настоящий Астри Масэнэсс... тоже Мастер Путей? – спроси Скайси. – Я думал, Джай – единственный.
Адонаш вздрогнул от звонкого хлопка, затем еще нескольких, поднял голову на звук и увидел, что лучники с балконов над троном князя стреляют по Астри Масэнэссу, но их стрелы, врезаясь с хлопком в невидимую преграду, падают вниз.
– Асия, дочь сапожника Бибриса из Низинки не виновна! – объявил незнакомец, не обращая внимания на стрелы. – Тот, кто посмеет тронуть ее или ее отца, будет иметь дело со мной!
Взгляды Астри Масэнэсса и князя Божена или Айная, снова встретились.
– Ты убьешь меня?.. – тихо и устало спросил Божен.
Астри не ответил.
– И кого ты поставишь здесь вместо меня?
– Того, кто не забудет о правде!
– Правды нет!.. Править можно лишь, не боясь испачкаться во лжи и в крови! Ты никогда не правил, тебе того не понять...
