Текст книги "Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай (СИ)"

1

Далис не смог ничего сказать Джаю. На его вопрос: «О чем вы говорили с Типасом?» по привычке солгал, придумал разговор. Далис опротивел сам себе. Может от него тоже осталась лишь тень... Тень тени Джая...

Мирая порхала, словно птичка в саду, неугомонно исследовала дом, и ее мелодичный голосок доносился то из гостиной, то из кухни, то откуда-то сверху.

– Отличный дом, Астри!

– Мне здесь нравиться!

– Как же нам повезло!

– Далис – ты просто везунчик! Никогда не пробовал играть в кости? Ты бы выиграл целое состояние!..

Далис не мог разочаровать ее, сказав, что этот дом не подходит. Может, прав Типас, не стоит спешить с выводами? Кто сказал, что лорд желает зла Джаю? Пусть знает, что он – Мастер Путей, так даже проще. Рано или поздно, Гавэр поговорит об этом с самим Джаем, и тот будет принимать решение.

Дальше потянулись невыносимо скучные своею обыденностью дни. Джай то читал, то бродил по городу, выискивая нищих и бездомных, которые не могли заплатить за лечение, и тайком их исцеляя. Очень скоро его незамысловатую хитрость раскусят, и весть о слишком добром Целителе разнесется по Тиниси, жители сбегутся к порогу их дома, и спокойная жизнь закончиться.

Мирая играла на лютне, проведывала пару раз леди Ингир, по просьбе которой музицировала на приеме лорда Типаса. Но большую часть своего времени она проводила дома. Готовила самую вкусную еду, какую только ел в своей жизни Далис. Она и раньше готовила для них, но в уюте дома, в кухне, где было множество подходящей посуды, выбор приправ и свежие продукты с рынка вместо вяленого мяса да круп в дороге, – превзошла саму себя. Далис предлагал нанять горничную и повара, как обычно поступали Одаренные, но Мирая категорически отказалась. Ей нравилось играть в хозяйку этого дома. И иной раз, когда Джая задерживали какие-то извечно тайные дела, а Далис и Мирая ужинали вдвоем, ему казалось, что она его жена, а он ее муж... И Далис был почти счастлив... как счастлива может быть тень...

А потом возвращался Джай, Мирая обнимала мужа, они целовались и уходили в свою спальню, а Далис шел проводить очередную бессонную ночь в одинокую постель. Он сам измучил себя. Сам подвергал себя жестоким пыткам – смотреть каждый день на любимую женщину, быть рядом с ней, и знать, что она не твоя, и твоей никогда не станет. Он разрушал себя этими страданиями, чувствовал, как разваливается на куски его душа. Дружба с Джаем казалась пустым и далеким воспоминанием. А болезненная любовь к Мирае – всем миром, всем воздухом...

Далис много времени проводил на полях Типаса. С самим лордом, правда, встречался редко, а когда встречался, то тот не затрагивал щекотливую тему о способностях Джая.

Уж непонятно как получилось, – то ли Джай перестал относиться к Типасу с подозрением и пригласил лорда к ним в гости, то ли леди Ингир напросилась на чай к Мирае вместе с супругом, и это вошло в обычай, – но Гавэр с женой теперь стали часто коротать вечера у них. Джай по-прежнему не очень свободно себя чувствовал в присутствии Типаса, Далис знал почему: ему приходилось постоянно контролировать свой Дар, чтобы не выдать себя. Но с каждым днем, он вел себя все более и более расслаблено – может, приноровился, а, может, стал больше доверять Типасу, или проникся к тому симпатией. Джай любил людей, по крайней мере, тот... прежний Джай, его тень – Астри тоже, должно быть, видит в людях больше хорошего, чем плохого, и охотнее готов дружить, а не враждовать.

Гавэр же был достаточно прост в общении, любил пошутить, поесть, повеселиться, живо интересовался всем, что беспокоило Джая, Далиса или Мираю. Лорд Типас, несмотря на не очень привлекательную внешность, располагал к себе людей. Но порой, под проницательным птичьим взглядом Типаса, Далис чувствовал себя так, словно грудина его вскрыта, и все органы видны... Гавэр все подмечает, мотает на ус, делает выводы. И Далис был уверен, что лорд, проведя столько времени в этом доме в их компании, может рассказать о нем, о Джае или о Мирае такие подробности, какие и им самим не известны. И это было неприятно, несмотря на всю приветливость Гавэра.

– Ты так и не решился?.. – спросил однажды Типас в своей убийственно неожиданной манере задавать сложные вопросы. Джая и Мираи дома не было, они прогуливались по набережной перед ужином. А Гавэр заявился один, без супруги и намного раньше, чем обычно.

– На что?

– Сказать ей правду.

– Мирае?

– Да.

– А я должен?..

– Если не ты, то кто?

– Ерунда, Гавэр. Глупости! Ей совсем не нужна эта правда. Особенно сейчас. Пусть ждет ребенка в покое, в безмятежности. Она счастлива! Счастлива, по-настоящему! И кем я буду, разрушив это ее счастье?

Он помолчал, злясь на Типаса за его вопросы и на себя за свои ответы.

– Я думал, что ты уже оставил попытки лезть ко мне в душу и учить меня жить, а также выпытывать об Астри.

– Какого же его имя на самом деле?.. – Гавэр говорил, улыбаясь, перескакивал с темы на тему, увлеченно разглядывая при этом лютню Мираи, которую та оставила на столике в гостиной, и на первый взгляд казалось, что он относится к разговору легкомысленно, но Далис знал – это далеко не так.

– Сам у него спроси. Вы ведь почти друзья. Он расположен к тебе. Будь с ним откровенен, как со мной. Джай любит, когда с ним говорят прямо...

– Джай!.. – обернулся Типас, и глаза его победно сверкнули.

– Смарг тебя побери!.. – Далис проговорился. Он назвал имя Джая вслух перед посторонним человеком... Такого не было с ним раньше... никогда не было...

Далис в отчаянье закусил губу, и обессиленно откинулся на спинку кресла.

– Я просто смотрю на вас и удивляюсь, и тебе и ему, – как ни в чем ни бывало продолжал Гавэр. – Ты беззаветно предан ему – он принимает это как должное. И совершенно игнорирует твои чувства. Твою боль. Он ведь должен был догадаться за эти семь лет, что ты влюблен в Мираю. Мог бы что-то сделать...

– Что? Что он мог сделать? Делиться со мною ею? Или уступить ее мне? Здесь выбор Мираи.

– Ее ли? Свободный это выбор?

– А что такое свободный выбор, Гавэр?..

– Это выбор, когда правда известна. Если правда скрыта, то выбор свободными быть не может, потому что ложь исказила его.

– Ты философствуешь. А жизнь – это совсем другое...

– Скажи ей правду. Пусть узнает все о нем. И то, что он ей лгал. Скажи, и тогда выбор будет честным и, по-настоящему, свободным.

– Я не могу... – выдохнул Далис. – Джай – мой друг. Его я знаю больше ста лет. Он и я – мы прошли через... столько всего...

– А что значит для тебя Мирая?..

"Она – мой воздух, – ответил Далис мысленно. – Она – мой свет. Она – огонь моей души!.."

Вслух он ничего не произнес, так как спасительным поводом скрипнула входная дверь – вернулись Джай с Мираей.

2

– Лорд Типас... – кивком приветствовал Гавэра Джай.

Войдя, он едва успел преобразовать Дар в потоки Целителя. Типас пришел раньше, чем обычно.

– Как ваше здоровье? Как здоровье леди Ингир? – Мирая сегодня весь вечер светилась словно солнце, и ему было тепло от нее.

Гавэр с завидным аппетитом уничтожал засахаренные фрукты в вазе, которые с таким трудом достал для Мираи Джай, но при этом так открыто по-мальчишески улыбался, что сердиться на него было сложно. Можно найти еще этих цукатов, тем более, что Мирая не очень их любит, предпочитая свежие фрукты.

– Как раз из-за здоровья леди Ингрит я пришел сегодня так рано... – вздохнул в ответ Типас. – Хочу украсть вашего мужа – она нуждается в исцелении. Вы не в обиде на меня за это, леди Мирая?

– Я не леди, – улыбнулась она. – Нет, конечно. С Ингрит мы подружились, и мне очень жаль, что она заболела. Но Астри поможет. Поторопитесь, не хочу, чтобы Ингрит страдала от болезни, хотя бы минутой дольше, чем этого требует преодоление расстояния до вашего дома. Она в замке или в городе?

– В замке. Но у меня быстрые кони. Для тебя, Астри, я тоже приготовил лошадь, – ухмыльнулся Типас.

Джай обнял на прощание Мираю, кивнув Далису и прихватив плащ, вышел за ним из дому.

Лошади и в самом деле были прекрасными животными, выведенными в западных степях, длинноногие, с грациозными шеями, широкой объемистой грудью и короткой ровной спиной, обе гнедого окраса. Типас, торжествующе улыбаясь, поглядывал на реакцию Джая.

– Она твоя!.. – сказал он, когда Джай влез в седло и почувствовал, как охотно повинуется конь легкому движению его колен.

– Кто?

– Кобылка – Тасия! Ты можешь дать ей любое другое имя.

– Тасия?.. – Джай потрепал животное по шее. – Имя подходящее... За что такая щедрость?

– Просто дружеский жест. Не спеши отказываться, вначале проедься.

– А я и не отказываюсь, – усмехнулся Джай, – я с легкостью принимаю подарки, и с легкостью их дарю.

– Тем более, что подарок от чистого сердца.

Гавэр располагает к себе, он весел, умен, щедр. Такой человек мог бы стать его другом. Но нужны ли ему друзья? Глядя на Далиса, можно сделать вывод, что его друзья не очень-то счастливы. Далис хочет уйти, пойти своей дорогой, но не может. Страдает, стал раздражителен и зол на него... Но выбор должен сделать сам Далис, а не Джай. Пусть решает, как лучше...

Лошадь была великолепна, легко пускалась с места в галоп, обладала мягкой плавной поступью, а уж вышколена была так, словно ее готовили для кавалерии. Они выехали из Тиниси, и на начинающих зеленеть с полноправным приходом весны долинах у берегов Тасии-Тар, Джай смог в полной мере насладиться ездой.

К замку лорда Типаса вела хорошо утоптанная широкая дорога, по которой, при таких лошадях, можно было добраться до страдающей от болезни леди Ингир меньше чем за час, но Гавэр не только не спешил – он сбавил шаг, и Джаю пришлось сделать то же самое, поравнявшись с ним.

– Не волнуйся, с леди Типас все в порядке, – сказал вдруг Гавэр, сворачивая на узкую тропку, ведущую в дубовую рощицу за холмом. – Просто хотел, чтобы ты поехал со мной. Ты бы не поехал, не придумай я благородной причины.

– А какова причина на самом деле? – Этот человек не переставал удивлять Джая, но он надеялся, что Гавэром движет лишь бесшабашность, озорство, желание развеяться, разнообразить скучную жизнь провинциального аристократа, а не злой умысел. Джай тоже когда-то был таким...

Дар Пророка рассказал бы больше о непредсказуемом лорде, но Джай не мог воспользоваться этой Силой при Видящем. Да и никогда не приносила ему пользы возможность заглядывать в души людей, знать их прошлое, а особенно – будущее. Он знал будущее Тейшира, вернее один из вариантов будущего, но изменить так и не смог. Вероятность события зависит от выбора, выбор от характера, а характер, то, что меняется очень редко и с большим трудом.

– На самом деле?.. – Гавэр весело рассмеялся и, пришпорив коня, оторвался от Джая, достигнув первых величественных дубов уже через пару минут.

Джай едва сжал колени, как Тасия стрелой понеслась за ним. Как же давно не чувствовал он себя таким беспечным и таким свободным... Глупо все это. Глупо. Он давно не мальчишка, более того, он, скорее всего, старше любого из живущих ныне людей. Ему бы остановиться, нахмурившись, пожурить Гавэра за обман о болезни жены, затем повернуть коня и вернуться к Мирае, которая сегодня сияет, как солнце, и так же тепла и прекрасна.

Лорд скрылся за деревьями, а тропинка, петляющая меж высоких стволов, привела Джая к неглубокому ручью с кристально чистой водой. Гавэр уже привязал лошадь к дереву и деловито извлекал из седельной сумки бурдюк, пару кожаных стаканов, и еще что-то завернутое в льняную ткань, как оказалось позже – хлеб, сыр и мясо. Он обшарил взглядом поляну, довольно ухмыльнулся, заметив подходящее поваленное дерево, положил приготовленные угощения на траву, поднял ствол и подтащил его ближе.

– Ну! Отобедаем! – громогласно провозгласил Типас, отряхивая ладони одну об другую. Затем взглянул на солнце, клонящееся к закату: – Нет! Отужинаем!

Джай уселся на ствол, сложил ноги крест-накрест, принял от Гавэра кожаный стакан с вином, и прикрыл глаза, вдохнув запах сырой весенней земли, распускающихся дубовых почек, молодой травы, в которой своей буйной юностью спешил расцвести каждый сорняк, казавшийся в такую пору благородным цветком.

– Ужин не самый изысканный, зато вкусный! – Гавэр отпил солидный глоток в половину кружки и отправил в рот кусок жареной на вертеле телятины, которую предусмотрительно захватил с собою на эту запланированную им прогулку.

Джай ухмыльнулся, наблюдая за его аппетитом, снова прикрыл веки.

– Расслабься, Астри! – вдруг весело посоветовал Гавэр.

– Я давно не был так расслаблен, – ответил Джай, не разлепляя век.

– Я не о теле, а о Даре...

На этот раз глаза все же пришлось открыть. Джай уставился на Гавэра, тот обезоруживающе открыто улыбался.

– Ты постоянно напряжен, изображая Целителя.

– Изображая?.. – осторожно спросил Джай.

– Да. Именно изображая. Ты не только Целитель! Отпусти Дар – позволь взглянуть!

– Ты хочешь увидеть процесс исцеления? – Джай насторожился, но старался вести себя непринужденно, как вел бы Целитель, который ничего не знает о Даре Видения. – Для этого нужен больной.

– Нет! Я хочу увидеть все!

– Ты говоришь загадками.

– Да разве для тебе это загадка? – расхохотался Типас, придерживая подрагивающий при этом свой немаленький живот. – Ты – можешь делать огоньки, ты можешь видеть, как я, ты можешь исцелять и, мне кажется, еще много чего возможно для тебя! Как это называется?

Джай знал несколько способов, как убедить Типаса в том, что он обычный Целитель, но перебирая варианты, он вдруг плюнул на все эти способы и спросил:

– Чем я себя выдал?..

– Ничем! – обрадованно воскликнул собеседник. – Это я настолько проницателен! И очень любопытен! Любопытство – моя слабость, а порой и моя сила. Я купил твой огонек. А ты ведь догадываешься, откуда я знаю, что огонек именно твой?

Джай кивнул – след Дара заметен Видящему.

– Я узнал обман Далиса, когда он прикидывался Мастером Меча, заметил твою иллюзию, а потом я видел тебя, когда ты вышел из повозки перед гостиным двором "Доблесть". Ты тогда не думал, что за тобою наблюдают, и не маскировался. Не волнуйся только, что я кому-нибудь расскажу о тебе. Да мне и не поверят...

– И много ты увидел?

– То, что никогда не забуду! Восхитительную картину!..

– На что это похоже? – Джай всегда мечтал задать этот вопрос. Сам он не видел своего Дара, на это невозможно взглянуть в зеркало. Видящие встречались ему и раньше, но до сих пор он удачно обманывал их. Не считая того случая, произошедшего с ним в юности, когда Джай еще не знал о себе ничего. Видящая Айса смотрела на него так, будто он – воплощение всех ужасов, созданных Штамейсмаром... Айса была не в своем уме, но ее округлившиеся глаза и перекошенное страхом лицо научило тогда Джая скрывать свой Дар...

– На радужный камень Советника! – Гавэр ответил быстро, не задумываясь, значит, еще раньше нашел подходящую ассоциацию.

Джай видел однажды один из радужных камней, происхождение которых оставалось загадкой даже для него. Любоваться переливами и сполохами всех цветов радуги в этом то ли произведении искусства, то личуде природы можно было бесконечно. И если его, Джая, Дар так выглядит для Гавэра, но не удивительного, что тот горит желанием еще раз взглянуть. Только чего тогда испугалась Айса?

Был еще шанс не поддаться на провокацию Гавэра, перевести все в шутку, придумать что-то и доказать, что перед ним обычный Целитель... Но, похоже, Джай нашел еще одного друга, которому позволено будет знать больше других. Джай отпустил Дар.

Гавэр уставился на его солнечное сплетение, вытаращив глаза, глуповато улыбаясь, и застыл. Джай же изучал Гавэра, он осознано отказался от фиолетовой мглы Пророка, что хотела рассказать ему что-то о Типасе, он узнает все, что нужно при помощи глаз и чувств обычного человека, не отягощенного столькими проявлениями Силы.

Джай встречал раньше таких людей, как Гавэр. Прост по-юношески, хотя ему уже перевалило за сотню. Он навсегда останется мальчишкой, любопытным до безобразия. Он всегда будут совать свой нос, куда не следует и искать приключений на свою голову. Непоседливый, веселый, харизматичный, располагающий к себе и, наверняка, добрый. Крупные полные люди, подобные ему, реже оказываются хитроумными интриганами, чем поджарые и низкорослые. У него пытливый взгляд, в котором светиться недюжий ум. Он разгадал секрет Джая на раз-два, а такое редко кому удавалось. Хотя... на этот раз сам Джай очень быстро сдался, раскрывая тайны, удивительно быстро.

Наконец Гавэр выдохнул, встрепенулся, помотал головой, словно большой пес, отряхивающийся после купания в реке.

– Так как же это называется?! – воскликнул он. – Какой Дар в тебе основной? Целителя? Лазурные потоки доминируют...

– Это потому, что я чаще других их использую в последнее время.

– А боевой Дар?

Джай кивнул.

– И Оружие?! Меч или лук?

– И то и другое.

– На равных?.. – Гавэр искренне удивлялся.

– Да.

– Только не говори, что и Разрушением ты можешь пользоваться...

– Могу.

– Как!? КАК?! Огонь и остальные стихии... А строительство?..

– Я возводил дома, замки, башни...

– Музыка?..

Джай снова кивнул.

– И те картины ты можешь рисовать... те, в которые, кажется, шагни – и войдешь внутрь?.. Я видел шедевры Художников Силы...

– Если бы Художник Силы работал вместе с Мастером Перемещений, то его картины, в самом деле, могли бы перемещать.

– Не может быть? И ты способен нарисовать такую картину?

– Да.

– А какой же Дар в тебе основной? Огонь?.. Огонь превосходит все остальное. Он должен быть главным.

– Нет, не огонь...

– Тогда какой?

– Какой я пожелаю.

– Не может быть? И какие Пути еще подвластны тебе?

– Все... какие есть на свете... – Джай сказал это с грустью.

– Ты Мастер Путей! Это же несовместимо... Исцеление и Дар Смерти, и Строительство и Разрушение!..

– Созидающий свет и разрушающий меч, вложил в мои руки Мастер Судеб, – усмехнулся Джай.

– Легче спросить чего ты не можешь?.. А, в самом деле, чего ты не можешь?

– Летать... – Джай улыбнулся, затем продолжил печально, задумчиво и искренне: – Всегда мечтал парить в небе, как птица, но не мог. Могу падать, при падении перемещаясь у самой земли, чтобы не разбиться... но это не то... парить не могу... родился без крыльев...

– Да у тебе такие крылья, что любая птица позавидует! Таких возможностей, как у тебя, ни у кого нет, и не будет никогда! – Гавэр вновь расхохотался, его могучая грудь вздымалась как кузнечные меха, из глаз выступили слезы, и сквозь смех он сказал, – Вот стоишь ты – за спиной крылья, в одной руке меч разрушения, а в другой свет созидания, и ноешь: «Летать я не умею!».

Джай представил себе эту картину и тоже рассмеялся.

Они смеялись долго, весело, беззаботно... Солнце скрылось за деревьями, на поляну опустился сумрак. На Джая накатило озорное настроение, он создал светильник и повелел тому зависнуть над их головами, освещая и их, и лошадей, и поваленное дерево на котором они сидели, и остатки ужина, и улыбку Гавэра – широкую, на все лицо. Тот проследил глазами за светильником, высоко задирая голову, затем вновь уставился на Джая.

– А зовут тебе как? Ты же не Астри! Точно не Астри Масэнэсс!..

Джай помолчал, изучая лорда. Когда он назовет свое имя, Гавэр по-настоящему станет еще одним его другом. Другом, за которого он готов будет отдать жизнь. Другом, который будет нести на себе бремя его тайны.

– Для друзей я – Джай.

– Джай!.. А это имя тебе подходит. – Что оно означает? Это междуморское?

– Да... Означает? Ветер... Кажется, так... Особый ветер, который приходит в Междуморье с весной, он так часто и так резко меняет направление, что кажется будто дует отовсюду и сразу, он приносит и тепло с юга, и холод с гор, и запах моря... обоих морей... и цветов, что растут в долине, когда он прилетает в Междуморье, там начинается время гроз...