Текст книги "Счастье Ангела (СИ)"

Автор книги: Анна Верная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Но вот всему приходит конец. Любому даже самому стойкому терпению свойственно заканчиваться. Вот и моему пришел конец. Пора поставить точку. Сегодня и сейчас. Я терпеливо ждала семь лет, семь лет в ожидании признаний.

Семь лет недавно исполнилось и Есе. Даже на ее день рождения он опоздал. А ведь до этого никогда такого не было. Семь лет он хранит свою тайну, и скоро я узнаю ее.

глава 22

– Лер, что Еся делает? Смотри, она же явно проигрывает. Ее же почти бьют. Почему она никак не сопротивляется? Лер?

– Лин, спокойно. Еся лучше всех знает, что делает. В этот раз ей достались серьезные соперницы. Конкуренция большая. Все хотят занять первое место. Она меняет тактику на ходу, подстраивается, изучает соперника.

Черт! – не сдерживается подруга. – Она и правда очень сильно рискует. Опасно, Еся, очень опасно! – Леру тоже начинает трясти, она только и успевает поджимать губы и хмуриться. – Жаль здесь нельзя курить. Это то, что мне сейчас точно нужно.

Если сама Лера хочет курить, значит действительно она сильно нервничает. Курит Лера только в крайних случаях. И вот, кажется, сейчас как раз такой и есть.

– Я поседею на этих соревнованиях. – продолжает она. – Еська, Еська…

– Лер, я не могу на это смотреть. Им же по семь всего. Сколько раз говорила, что борьба не самый лучший выбор для девочки. Но разве можно ее отговорить. Зачем она так выкладывается?

Второе место в любом случае уже наше.

– Второе место, Лин, никогда не устроит нашу Есю. – отвечает, не смотря на меня Лера. А я вспоминаю Лику. Она точно также мне в лицо говорила, что никогда ее не устроит второе место. Оказалось, такая позиция у нее была не только в спорте.

– Пять, четыре, три. – начинает обратный отчет судья. Я не пойму, когда все успело только поменяться, но…

– Победителем снова становится Мальтова Есения! – кричит мужчина. А мы с Лерой уже все в соплях и слезах обнимаемся и кричим от радости. Не знаю, я испытываю такую гордость за нее, просто не описать словами.

– Этот ринг не видел девочки сильнее, чем Еся и такую же умную. Лин, у вас потрясающие гены. Ой, прости, я не про сестру твою.

– Все нормально, Лер. Как никак именно она Есина мать.

– Есина мать это ты. И никто больше. Не было твоей сестры. И все на этом. А Еська уже в семь как читать умеет, примеры только так решает. А все благодаря тебе. В школу пойдет через месяц, и там будет заниматься лучше всех.

Вот посмотришь. Наша Еська всем носы утрет, а сколько сердец разобьет про это я вообще молчу. Сразу видно, девочка наша красавица. За ней толпы ходить будут.

– Лер, даже думать про это не хочу. Тут бы эти соревнования хоть как – то пережить, про другое и думать не хочу.

– Кстати, ее папаша, дипломат этот гребаный, он вообще хоть раз пытался узнать про дочь, как она, как растет?

– Нет, ни разу. С его семьи, ты сама знаешь, только Миля одна любит Есю. Остальным плевать.

– Выразилась бы я на счет этой всей интеллигенции. Да образование не позволяет. Ты же с Раисой следите за моим лексиконом. Но все равно скажу, что он урод.

– Лер, у него уже двое своих детей, рожденных в браке с идеальной женой. Он уже и забыл, что у него еще есть дочь. Да и пускай так и будет. Марк полностью заменяет ей отца во всех смыслах.

Он столько сделал для нее, для нас, не каждый родной отец столько сделает.

– Ох, Лина, молчи про Марка. Какой мужик! Это же влажные мечты всех женщин в твоем фонде, а он только на тебя смотрит столько лет.

– Лер, перестань.

– Ладно, а где и правда наш… ладно мой мужчина – мечты?

– Мамочка, Лера! – Еся вовремя подбегает к нам. – Вы видели, я снова выиграла?

– Видели, Есь, все видели. – строго отвечает без тени улыбки Лера. – Но ты рисковала очень сильно. Мы еще вернемся к этому вопросу на тренировках. Но сегодня твой праздник. Заслужила и можно немного сладкого, совсем, правда, немного.

– Но все равно я же выиграла. Главное, достижение цели. Твои же слова. – смеется и копирует Леру Еся. – Мам, а где дядя Марк? Его что нет? Он не пришел посмотреть на меня? Я его так ждала. Ему что совсем не интересно?

Еся по очереди смотрит на нас с Лерой, но ответа ни у кого нет. Марк снова внезапно пропал. В этот раз даже не попрощался. Есины соревнования он ни разу не пропускал. И если честно, я понятия не имею, когда он вернется.

– А ну хватит грустить. – Лера умеет быстро брать себя в руки. – Твоя мама дала твоему дяде важные поручения по работе. Их нельзя никак перенести. Поедем отмечать вместе, позовем всех твоих друзей, а потом и мама с работы приедет. А там может и дядя успеет еще. Давай, Есь, некогда нам с тобой грустить. Такой праздник!

Я благодарно киваю Лере. У меня и самой дел по горло. Даже суток не хватает, чтобы все решить. Хоть до сих пор переполняет и греет душу Есина победа, мысли все только о Марке. До офиса доезжаю на автомате. Надо собраться, взять себя в руки, у нас очень много проектов.

– Ангелина Алексеевна! – встречает меня у входа помощница. – Извините, что так резко. Но нам оборвали уже всю линию с Подольска. Сорвалась встреча с инвесторами, и к тому же мы еще и не предупредили никого заранее.

Должен был поехать вместо вас Марк Олегович, мы еще месяц назад все обговаривали. Но он даже не предупредил, что не будет присутствовать. Мы бы отправили кого – то другого. Хотя в подобных случаях предпочитают встречаться с кем то из руководства, или с вами или с Марком Олеговичем.

Не хорошо получилось. Вы же понимаете, как мы подрываем нашу репутацию…

– Я все поняла, Яна. Спасибо, что все сообщила. Я улажу все. Задержусь сегодня допоздна.

– Но у вас же семейный праздник. Все уже в курсе на счет победы вашей дочери. Наши общие поздравления вам.

– Спасибо, но… Сегодня придется все таки задержаться. Принеси мне все документы по филиалу в Подольске.

Да, что же это такое. Марк ну почему именно сейчас? Что же с тобой такое? Телефон его выключен. Мне тоже он не прислал ни одного сообщения. Тревога окутывает все тело. Но не даю панике овладеть собой.

Дел куча, завал полнейший. Никогда не думала, что заниматься благотворительностью так сложно. Но то и дело поглядываю на телефон в надежде дождаться звонка от Марка. Хорошо, хоть за Есю не переживаю.

Моя девочка в самых надежных руках. Лера организовала у нас настоящий детский праздник. Пригласила детей из сада, из спортивной школы. Им хорошо, весело, не до меня. Лера уже отчиталась, прислав несколько фото с праздника.

– Лина, привет. – в кабинет просто вламывается без стука Марк. По привычке хочет поцеловать меня в щеку, но я отклоняюсь… В первый раз не обнимаю его и даже не смотрю.

– Понял. Да накосячил сильно. Прости, но были обстоятельства и я…

– Марк! – подрываюсь с места так, что кресло отлетает в сторону. – Эти обстоятельства длятся уже семь долгих лет. Знаешь, я долго молчала, старалась не лезть. Много чего передумала, но всему приходит конец.

Поставь себя на мое место. Как бы ты поступил, если бы я пропадала на целые месяцы? А? Что молчишь? При этом бы отключала телефон, а потом, как ни в чем не бывало, говорила, что все в порядке.

Я так больше не могу, Марк. Прости. Но если мы и дальше вместе, ты мне все расскажешь. А если нет… – не могу закончить фразу, губы и голос дрожат. Потому что очень боюсь услышать его ответ.

– Если ты собираешься предать меня, как и Олега, то лучше убирайся из нашей жизни. Навсегда. Не заставляй Есю привыкать к тебе, а потом страдать. И меня не мучай. Мне есть кого сейчас терять.

Марк мигом подходит вплотную и сильно, очень сильно стряхивает за плечи.

– А теперь повтори все, что мне сейчас сказала. Все дословно, только глядя мне в глаза. Это кого я должен предать? Тебя и Есю? Да? Я не ослышался? Вот ты какого обо мне мнения? Да? Этого я заслужил?

Да, я хоть раз заставил тебя сомневаться в себе? После всего, что было, у тебя еще мысли такие возникают. Да я ради тебя и Еси убью, не моргнув. Да я себе обе руки отрежу, чем что – то вам обеим сделаю.

Как? … Как, твою мать, ты только могла подумать, что я могу вас предать? Блядь, Лина. Ты умеешь землю выбивать под ногами.

– А что мне еще остается думать! – убираю его руки и отхожу подальше. Не могу на него смотреть. Потому что делаю больно нам обоим. Но Марку больнее в сто раз больше. – Ты и Олега предал, а клялся ему в верности.

А кто я тогда по сравнению с любимым братом? Кто мы с Есей для тебя? Так расходный материал. Так всегда Олег говорил о других, кто ему мешал. Может ты соскучился по прежней жизни, а мы тебе мешаем.

– Заткнись, Лин! – не сдерживается Марк. – Не смей говорить о брате. Я его очень любил и до сих пор… Не было ни дня, чтобы я не сгорал в своем аду. Мне пришлось его предать по многим причинам. И настанет тот час, когда я буду держать перед ним ответ.

Но как ты, твою мать… Как, блядь, ты… Могла усомниться во мне? Никто нам не делает больнее, чем те, кого мы так любим, Лин.

– Марк!

– Молчи, Лин. Лучше молчи. Знаешь, мне было бы легче, если бы ты это сказала все со злости. Но ведь ты и правда поверила в то, что я могу вас кинуть или предать.

Марк прикрывает глаза и грустно, сквозь боль усмехается:

– Наверное, я и правда это все заслужил. – еле слышно говорит он.

– Марк! – хочу возразить, но входящий звонок Марку не дает ему продолжить.

– Да. – отвечает он собеседнику. – Прямо сейчас что ли? Я понял. – сбрасывает он вызов. Я уже знаю, что последует дальше.

– Тебе нужно срочно уехать. – подтверждаю свои мысли вслух.

– Я бы очень хотел, чтобы тебе было не все равно. Но теперь я ведь предатель.

Марк быстро покидает кабинет, оставляя меня одну. Правда ненадолго, почти следом заходит Яна, рассказывает что – то, но я совсем ее не слушаю.

– Ян, ты, кажется, недавно купила новую машину?

– Да. – сразу улыбается и начинает тараторить характеристики своей покупки.

– Ян, это очень все интересно, но можешь одолжить мне свою машину. Очень надо.

– Конечно. – протягивает она мне ключи, дает еще какие – то наставления, но я уже бегу на парковку.

– До конца дня меня нет ни для кого, ни с кем не соединяй.

Девушка так и стоит, не понимая ничего. Я и сама не знаю, что делаю, когда еду в чужой машине следом за Марком. Видно, как сейчас он небрежно водит, нарушает правила, как и я. А еще он явно в своих мыслях, так как совсем не замечает за собой слежку.

– Куда же ты так торопишься? – задаю сама себе вопрос. Хорошо трасса за городом перегруженная, и меня не сильно заметно в потоке машин. Но осторожный Марк, не будь потерянным сейчас, точно бы заметил меня, еще с того момента, пока мы не покинули пределы города.

Приезжаем мы за город, никогда ранее здесь не была. Но насколько помню, здесь был заброшенный участок. Но сейчас все огорожено деревьями, внутри небольшое здание. Даже мыслей нет никаких, куда он меня привел.

Марк не заезжает внутрь, но охранники здороваются с ним, улыбаются, пропускают внутрь. Не медля ни секунды, выбегаю следом за ним. Охранники тут же встают стеной передо мной.

– Марк! Марк! – кричу пока он не скрылся за углом. Его мощная фигура замирает, останавливается и медленно поворачивается. Взглядом он показывает мужчинам, чтобы меня пропустили на охраняемую территорию. Но сейчас он очень злой и серьезный. Нет ни капли тех чувств, которых я видела в нем раньше. Дышит он надрывно, ладони сжаты в кулаки так сильно, что заметна каждая вена на них.

– Лина! Какого хрена? Ты что следила за мной?

– А если и так, то что ты мне сделаешь? Пристрелишь здесь и сейчас? Я не уеду отсюда пока не получу все ответы. Что это за место? Кого ты прячешь здесь? Кого? Я уже и не знаю, что думать? Может быть Олег жив? Да? Да скажи ты уже! Сколько можно всех мучить? – вцепляюсь в его рубашку и выкрикиваю каждое слово ему в лицо.

– А теперь послушай меня внимательно, Лин, хотя бы раз просто послушай. И не вмешивай сюда брата. Не мели бред. – берет он мои руки в свои. И даже немного смягчается. – Возьми свою аппетитную задницу, посади ее в тачку и езжай домой. Мы встретимся позже, обещаю, даю слово.

И я все тебе расскажу, клянусь, Лин, все. Только сейчас уезжай. Прошу тебя.

– Нет, ты опять обманешь. Никуда я не поеду и с места не сдвинусь. Если и уедим, то только вместе и вдвоем. Ты понял меня! – кричу еще сильнее.

– Да, что же так все сложно! Лин…

– Дядя! Дядя! – детский голос не дает ему закончить фразу. Лицо Марка вмиг меняется. Мы оба поворачиваемся и смотрим на ребенка возле нас.

– Я увидел тебя в окне и выбежал на встречу. Я уже по тебе соскучился. – улыбается мальчик.

За свою жизнь я видела не раз, как плачут ангелы. Видела, как они умываются кровавыми слезами. Как небо потом целыми днями умывалось этими же слезами. Но сегодня… Сегодня заплачут все. Я не помню, как оказалась перед малышом на коленях. Только сейчас смотрю в его детские глаза.

Он такой бледный, такой худенький, темные мешки под глазами, ручки исколоты от уколов, которых, видимо, было очень не мало. В ладошке у него вставлен катетер для капельниц. Я и слова сказать не могу, просто мычу и глотаю слезы. Он такой худенький, сильно. Я точно знаю сколько ему лет, знаю и как зовут.

У них с Есей разница в пару месяцев. По росту они одного возраста, но вот по весу… Я боюсь, что мальчик просто мое видение, мой мираж, что он сейчас исчезнет. Я дотрагиваюсь до его личика, до его губок.

– Дядя, а почему тетя стоит на коленях и плачет? – Марк стоит молча, ничего не отвечает.

– Вам плохо? – малыш серьезно смотрит на меня. – Почему вы стоите на земле? Вы испачкаетесь и сотрете колени. Не плачьте… пожалуйста.

Мой Руслан вытирает мое лицо и слегка улыбается. Я не выдерживаю и притягиваю его к себе, но плачу еще сильнее.

– Ты… Ты… Так похож на него. Только глаза… Глаза у тебя мои...

глава 23

Первая… Вторая… Третья… Десятая… Я уже не считаю сколько их. Сколько пощечин я отвесила Марку. Всю злость, всю ярость, которых никогда ранее не испытывала, все вложила в каждый удар.

Мы уже достаточно долго у нас дома. И кроме моих ударов по лицу, мы ни сказали друг другу ни слова. Марк не сопротивляется, даже не уворачивается, стойко стоит и терпит. Когда сил бить его по лицу нет, я просто колочу кулаками по его груди.

А потом падаю на пол без сил и пытаюсь только не закричать. Несмотря на хорошую шумоизоляцию, за стенкой дети. Дети. Боже, я до сих пор не верю. Не верю, что мой сынок, мой Руслан жив.

Все это время жил где – то, с кем – то и без меня. Я смотрю на свои дрожащие пальцы. Они до сих пор помнят его кожу, такую холодную. Мой маленький. Я сразу взяла его за руку и молча повела к машине.

Думала тогда, не знаю чем. Но все, чего хотелось, это увезти, забрать его. Но и там Марк, как всегда, вмешался. Сказал, что сначала Руслану нужно снять катетер и только тогда уже ехать куда – то.

Да и за руль он не дал мне сесть, усадил нас на заднее сиденье своей машины и повез домой. Всю дорогу я прижимала к себе самое ценное сокровище. Малыш, наверное, так испугался, что почти не разговаривал.

А еще я понимаю, если бы Марка не было рядом, у него могла бы начаться истерика. Ведь именно Марк для него любимый дядя. Не нужно быть очень умным, чтобы понять насколько он привязан к нему.

Дома праздник уже завершился, и все гости разъехались по домам. Но стоило Есе только увидеть Руслана, как она без вопросов подошла к нему и стала знакомиться. В отличии от Руслана, который только и успевал молча смотреть по сторонам, Еся во всю уже с ним знакомилась и увела в свою комнату, чему я была рада.

Клавдия ничего не понимала. Но зато Тамара видела моего сына не первый раз. Может быть она и не знает, что именно я его родная мать, но она знала моего мальчика гораздо раньше меня.

Марк резко поднимает меня с пола и усаживает на диван, а затем в руки насильно вставляет полный стакан с алкоголем.

– Успокоилась! – даже не спрашивает, а грубо отвечает. – А теперь возьми и выпей все до дна.

– Да пошел ты! Я тебя убить готова! Был бы пистолет…

– И что? Выстрелила бы? – подходит он вплотную. – Не переживай, у тебя будет еще такая возможность. Извини, в последние годы не ношу с собой ствол, но в бардачке есть. Как только расскажу все, принесу его тебе, можешь и грохнуть меня, сопротивляться не буду.

А сейчас пей! – Марк первый одним глотком опустошает свой бокал.

– Хочешь меня споить? – грублю ему.

– Даже и не думал. У нас дети еще не спят. Никому из нас нельзя нажираться и показываться перед ними в таком виде.

– У нас… У нас дети?

– Да, Лина! Именно у нас. И ты не ослышалась! Но сейчас тебе нужна анестезия. Если потом захочешь и передумаешь меня убивать, можем ночью, как дети уснут, напиться до беспамятства. Но это все потом.

Я тоже выпиваю залпом противный напиток, но даже не морщусь. Не чувствую ни вкуса, ни запаха.

– Ты мне все расскажешь. – поднимаю голову и смотрю на него. – Все и с самого начала. И я не знаю, что должно произойти, чтобы я тебя простила.

– Я то расскажу все, но не знаю, готова ли ты все это услышать… И начать, ты права, нужно с самого начала.

Семь лет назад…

Марк.

Это какой – то нескончаемый ад. Адом я считал свое детство, считал, что хуже в наших жизнях уже ничего не произойдет. Но то была только лишь легкая разминка. На брата, которого обожал, боготворил, сейчас смотреть даже не могу.

И убить его не могу, и просто даже разговаривать не могу. Да просто находиться рядом в одном помещении уже невыносимо сложно. Руслан… Наш малыш, которого все так ждали… Его нет, он ушел. Боль такая сильная, что невозможно даже дышать. Каждую ночь стоит только закрыть глаза, я вижу Лину всю в крови в той проклятой комнате.

Марина ее спасла. Вернее ее тело. Прежней Лины уже никогда не будет. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы она захотела жить. А еще я точно знаю, понял наконец то, что чувствовал все последние годы.

Лина та самая единственная женщина в мире, которую я люблю. Когда это произошло не знаю, может на том показе. Или уже, когда увидел ее в нашем бордеде. Но осознание и полное понимание пришло только сейчас.

Лина не просто подруга или сестра, жена брата. Лина любимая моя женщина. Женщина, которая никогда не станет моей. И дело не только в Олеге. Олег… До сих пор не представляю, как он смог поднять на Лину руку, избить ее до такого состояния.

Мы даже в больнице, находясь сутками возле ее палаты, почти и не разговаривали. Стали совсем чужими… И другими. Та проклятая ночь изменила полностью нас, навсегда. Держу путь в свою городскую квартиру, нужно немного привести себя в порядок и снова к Лине в больницу.

В отличии от Олега нас с Эрной она хотя бы спокойно слушает. Хотя каждому из нас с большим трудом дается это общение. Но мы держимся с Эрной ради Лины. Чего только стоило уговорить ее начать есть.

Мои размышления прерывает входящий. Я бы легко сбросил его, но звонили с больницы. От таких звонков ничего хорошего ждать не стоит. Но и не ответить тоже не могу.

– Марк Олегович. – встревоженный голос. Я молчу, но шумно дышу. Мысли все о Лине, когда уезжал с ней было все нормально, но относительно нормально, насколько может быть у нее в таком состоянии.

Но рядом с ней брат. А значит может произойти все, что угодно. Олега может сорвать из – за любой хрени.

– Вы меня слышите? – чуть громче повторяет врач.

– Слышу. – но сам думаю, не приведи ему сказать мне хреновые новости.

– Вы еще случайно не уехали? Марк Олегович, это очень срочно. Если вас нет в больнице, то вам нужно срочно приехать…

– Что – то с Линой? – не выдерживаю я.

– Нет, нет. С ней все без изменений. Это касается другого. Но это не телефонный разговор. Вы нужны здесь и сейчас и это срочно. И еще… Вы должны подойти ко мне один. Ваш брат не должен быть в курсе.

– Еду. – быстро сбрасываю вызов и разворачиваю тачку в обратном направлении. Мне похер на сигналы водителей. Голос у этого мужика был встревоженный. Если бы я так не был занят состоянием Лины, то мог и раньше заметить, что вел себя доктор довольно странно, особенно в последние дни.

Но мне совсем не было до этого дела. Это не с Линой. Но блядь, с кем тогда. Что за ебучие тайны. До больницы долетаю за каких – то десять минут, с такой же скоростью оказываюсь и в кабинете врача.

Ему нужно убедить меня, что не зря заставил меня нервничать. А иначе я его прям тут грохну. Нервы мои тоже уже не к черту. Вместо быстрого рассказа док покидает кабинет и показывает взглядом идти за ним.

Блядь, он явно испытывает мои последние нервы. Стараюсь дышать ровно, молчанка не моя любимая игра, да и пальцы уже поглаживают холодный металл. Наверное, в чем – то я все равно похож на брата.

Есть и свои плюсы, разбираться без долгих объяснений.

– Ну и куда ты меня привел? – спрашиваю у мужика, как только останавливаемся. Не сразу смотрю по сторонам. Он снова показывает в сторону. Мы стоим за стеклом, а за ним… За ним только одна кроватка с единственным ребенком.

И в этот самый момент моя жизнь переворачивается, взрывается, меня бомбит. Не могу связать мысли, и хорошо врач вовремя начинает говорить.

– Это ваш племянник, Марк Олегович.

– Как?… – дотрагиваюсь пальцами до стекла, а самого трясти начинает. Голос подводит, а в глазах щипит. Проклятое стекло мешает прикоснуться к своей частичке. Сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Марина спасала жену вашего брата. Это было ее главным приоритетом. Ребенок, когда достали его, не дышал совсем. Реабилитологи делали все, что могли. И это чудо. Но малыш задышал.

Но все жизненные показатели были очень слабыми. Если кратко, с такими не выживают. А тем более не живут. Дальнейшие обследования тоже показали не радужную картину.

– Почему брату не сказали про его сына?

– Вы это серьезно? Да мимо него даже страшно пройти. Никто не хочет получить пулю в лоб. Да еще и неизвестно, как он отреагирует на такие новости. Будет ли рад? Что, наверное, вряд ли в данной ситуации.

У нас тоже есть семьи, родные и быть застреленным никто не хочет.

– Слушай меня внимательно. Я сутками почти не сплю и плохо соображаю. Давай по – порядку. Почему мой брат должен быть не рад?

– Посмотрите внимательно на ребенка. Ничего не замечаете? Объясню подробно. Ваш племянник не должен был прожить и двух суток. Но вот уже больше двух недель, как он дышит, с трудом, но дышит.

Его вес на сегодня всего полтора килограмма. И это максимум, что мы можем сделать. Мы до сих пор не подобрали ему смесь. Все обследования, которые смогли сделать в нашей больнице, а также заключения наших специалистов совсем неутешительные.

У мальчика множество диагнозов. Конечно, их еще нужно подтвердить. Но… В подобных случаях некоторые родители даже пишут отказ от таких детей. Возможно, их тоже можно понять. Что касается конкретно вашего племянника…

– Руслан.

– Что?

– Его зовут Руслан.

– Что касается Руслана… Прогнозы разные. По одним он не проживет и больше года, по другим максимум до трех лет. Но во всех случаях… При всех обстоятельствах даже при самом лучшем уходе он будет недееспособным.

Он никогда не сможет разговаривать, есть и хоть как – то себя обслуживать и…

– А теперь ты меня послушай внимательно. – хватаю его за халат. – Мой Руслан выжил, когда никто и не надеялся, выжил, когда ему и суток никто не давал. Это я услышал от тебя и понял.

А дальше засунь все свои диагнозы в задницу себе. Понял! Мой брат сможет нанять самых лучших врачей, которые только есть на всей этой планете, выстроить своему сыну целый больничный комплекс с лучшей аппаратурой.

Руслан не только выживет, но и будет разговаривать, ходить и бегать. Я сам расскажу брату о сыне. Послезавтра его жену выписывают, готовьте все ваши документы. Никто не откажется от него.

И еще. Пулю в лоб ты мог получить и не от моего брата. Тебя только спасает, что вы спасли жизнь ребенку. – отталкиваю его от себя и бегу к Лине и к Олегу с радостной вестью.

Это чудо, что Руслан выжил. Именно он нас снова всех и соединит. Снова сплотит. Он вернет Лину к жизни. Убираю прочь все заключения докторишки. Мы костями ляжем, но поставим на ноги нашего мальчика.

Так я действительно думал, пока… Пока не дошел до палаты Лины. Брат был внутри, прижимал ее к стене и грубо разговаривал. Но не его тон меня сейчас волновал, а то, что именно он рассказывал Лине.

– Хочешь узнать о моем милосердии, тогда выслушай, как именно погибла моя сестра, а потом и мать.

Только при упоминании о Вики я остановился в проеме двери. Никто меня не замечает, что идет мне на пользу. Олег рассказывает все подробности того проклятого вечера. Я всегда считал, что Олег обнаружил Вику не намного раньше меня, и она уже была мертва.

Но правда оказалась другой. Правда оказалась убийственной. Каждое его слово забивает гвоздь в гроб. В наши с ним могилы. Я смотрю на спину брата, но братом с этой секунды его считать не могу.

Он не дал Вике не единого шанса. Ни одного. Посчитал, сам решил, сам все сделал своими руками. Вика никогда… Никогда бы так не поступила ни с одним из нас. Она бы и босиком по снегу несла бы каждого из нас на себе, но не бросила.

И это мой любимый старший брат? Тот, на кого я ровнялся. Ведь я только ради него пошел в это дерьмо, чтобы быть рядом с ним. Вспоминаю наши клятвы на могиле Вики. Как давно и как недавно это было.

Только вот не брат он мне больше. А убийца нашей сестры. Вот поэтому он и не ездил годами к ней на могилу. А наша мать… Какой бы она ни была, но она нас родила. Он и ее безжалостно…

Мое присутствие наконец замечают. Только на минуту сталкиваемся с Олегом взглядами. Этого достаточно. Достаточно, чтобы и ему и мне принять свои решения. Разворачиваюсь и бегу к врачу.

В памяти мелькают и другие воспоминания. Ведь Олег больше всего на свете не признавал слабость. Всех наших парней, раненных, которых не могли поставить на ноги, Олег лично убивал.

Помню, как раз выпивая с ним, он сам признался, что сам себя пристрелит, но никогда не станет овощем или инвалидом. Он никому ведь никогда не давал шанса. Если даже его и не было. Он сам вершил свое правосудие, считал, что оказывает услугу.

Вот и сейчас не известно, как он отнесется к известию о сыне. Даст ли ему этот шанс? Проверять я не хочу. Он сам во всем виноват. Но теперь у меня свои цели в жизни. И я сдохну, но подниму Руслана, чего бы мне это не стоило.

Вбегаю в кабинет к врачу, подлетаю к нему, вынимаю пушку и представляю к его голове. Такие методы гораздо быстрее доходят нежели простые разговоры и даже бабки.

– Значит, слушай и запоминай. Про ребенка ни одна душа знать не должна. Ни брат, ни его жена. Ты меня понял? Кивни, если так.

Док только успевает испуганно моргать.

– Пацана я заберу послезавтра, тогда же переведу на твой счет круглую сумму, чтобы молчать было легче. С них сам решишь кому сколько отдать. Хватит на всех. Если каким то образом мой брат узнает о сыне, я буду знать, что утечка идет от вас.

И разбираться не буду. Найду всех и пристрелю. Кто там у тебя, говоришь? Семья, родные… Значит есть, кого терять. Готовь все, у вас два дня.

Покидаю кабинет и еще даже не представляю, какая борьба ждет меня впереди. Борьба каждый день. Сложная, изматывающая. Война, которую нельзя проиграть. Потому как цена проигрыша жизнь.

Жизнь самого дорого для меня человека на свете.

глава 24

Наши дни…

– Ты все равно не имел права скрывать от меня сына. Кто ты вообще такой, чтобы забирать ребенка от матери? – я уже даже не кричу, просто захлебываюсь в слезах. Пытаюсь, правда пытаюсь понять мотивы Марка, но не могу.

Семь лет… Семь долгих лет от прятал, скрывал от меня моего мальчика. Приезжал, успокаивал, поддерживал во всем. Но лгал, смотрел в глаза и обманывал каждый раз, год за годом.

Он же видел, как я страдала, сколько рыдала от бессилия. Да что говорить. Ведь именно Марк меня спас тогда на крыше больницы, когда жить совсем не хотелось. Видел все мое отчаяние и молчал.

– У меня не было выбора, Лина. – твердо заявляет Марк. – Более того скажу честно, если бы время повернуть назад, я бы не сомневаясь и не раздумывая, поступил бы точно также. Но это ведь не вся история, только самое начало.

Изначально, как и сказал, я не собирался скрывать от вас правду. Но после признания Олега на счет матери и Вики… Я долго думал, размышлял, взвешивал все за и против. И за то, чтобы открыться Олегу, не было ни единого плюса.

Даже если и предположить, что изначально он бы обрадовался сыну, то уже в скором времени пришло бы разочарование. Терпение не самое лучшее качество, которым обладал Олег. Вернее в его характере оно вообще отсутствовало.

Взять хотя бы тебя. Он не стал тратить время, чтобы ты привыкла к нему. Просто захотел и взял. А видя своего ребенка каждый день плачущим от боли… Знаешь, Лин, я никогда не думал, что дети это настолько тяжело.

А больной ребенок, это просто… Ты себе уже не принадлежишь. Все свои планы, свой режим, все ты подстраиваешь только под одного единственного человека. Сколько раз казалось, что ты в очередном тупике.

Что никто в целом мире не может тебе ничем помочь, хоть стреляйся, ори, только толку с этого. Олег бы не смог смотреть на Руслана в том состоянии, в котором он был первые годы. Пусть не своими руками, но…

Марк прикрывает глаза и снова опустошает целый бокал.

– Даже если бы я каждый день присылал армию бойцов охранять Руслана, брат бы мне отсылал их головы обратно. Даже не уверен, что он бы мне позволил круглосуточно находиться с ребенком.

И не только мне, но и тебе. Он всегда был жутким собственником и делить тебя даже с его собственным сыном, он бы не смог. А зная твой характер, ты бы ни на секунду не отходила от него.

Олега бы не устроил такой расклад. Ты нужна была ему вся. Все твои чувства, мысли, он хотел владеть всем. Чем больше думаю над этим, тем сто раз понимаю, что был прав. Да и взять тебя, Лина.

Тебе было бы не до Еси. Ты бы даже вряд ли задумывалась, чтобы вернуть ее себе.

– Это не так! – не могу скрыть возмущение. Даже представить не могу, что в моей жизни не было бы моей малышки. Я и дня уже не представляю без нее.

– Это так, Лина. Это сейчас ты так говоришь. А в итоге было бы по – другому. Да и Олег бы никогда не стал париться и помогать тебе забрать племянницу. Ему не нужен чужой ребенок. Да и с твоей сестрой не стал бы разбираться. Ему было бы точно не до нее.

Так что, будь уверена, Еся бы до сих пор жила бы в том интернате, а Лика бы продолжала над ней издеваться.

И с годами все сильнее и больше. Ты бы не встретилась ни с кем из своих родных. Не основала бы своего фонда. Не реализовалась, как сильная женщина. И не помогла бы стольким женщинам.

Но хуже всего, что и Руслана ты бы не сберегла от Олега.

– Ни один фонд не стоит моего сына.

– Я тебе озвучил все так, как было бы. И ты бы не жила, Лина. Но и мы не жили с Русланом. Мы выживали. Каждый день боролись с ним за жизнь. Ты хотела услышать все. Так вот слушай.