Текст книги "Счастье Ангела (СИ)"

Автор книги: Анна Верная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Я не смогу, отец, просто не смогу. Я собирался если и жениться, то только на Еси. Только ей одной надеть на палец свое кольцо. Я всегда хотел, чтобы у меня было не так, как…

– Как у нас с твоей мамой.

– Я отказываюсь, пап. Мы найдем других врачей. Он не единственный. Я люблю Есю, пиздец, как сильно. Я вытащу ее. Не будет никакой свадьбы и фиктивного брака.

– Если и правда любишь ее, должен принять правильное решение. Единственное, самое верное решение.

– Я не отдам ее в руки этого… Не понятно кого. И вообще, отец, у нас с тобой совершенно разные представления о любви. Ты говоришь, что любил за свою жизнь только Ангелину. Но, знаешь, что…

Я бы никогда не смог так, как ты. Любить женщину и позволять касаться ее другому мужику. Знать, что она спит с ним, что другой, а не ты ласкает ее…

– Хватит! – теперь я разбиваю уже пустую бутылку об пол. – Что ты знаешь о нас? Что? Ты и понятия не имеешь, что тогда творилось? Что творили братья Борцовы. Особенно отец Руслана.

Мне было, что и кого терять. У меня был ты и твоя мама, был долг, в конце концов тысячи людей, задействованных в деле. Да, я не мог всех бросить в пекло из – за любви. Не смог. Признаюсь.

Но это не трусость. Если бы я был, как ты один, действовал бы по – другому.

– Конечно! Лучше сидеть у себя в кабинете и корчиться от боли, зная, что твою любимую трахает другой и делает ей ребенка.

– Илья! – мой кулак зависает в миллиметре от лица сына. – Не доводи до греха! Лучше иди отоспись, ты пьян.

Быстро отворачиваюсь и закуриваю сигарету. Ему сейчас точно нужно уйти. Немедленно. А иначе… Иначе мы набьем друг другу морды, но так и не сдвинемся с места.

– Иди в гостиную, постели себе. – говорю, не смотря на него. – Завтра утром съездим к Еси. Ты должен быть в форме.

– Я уйду, отец, уйду. Только вот от себя не уйдешь. Чтобы ты не говорил, но я не поверю, что ты любил Ангелину сильнее, чем я люблю Есю.

Илья уходит, напоследок сильно хряпая дверью.

– Это разная любовь, сын. И мы все разные. – отвечаю, зная, что мой ответ так никто и не услышит.

глава 65

Снова между сыном и мной стена, еще выше, чем раньше и намного толще. Он наотрез отказывается принять предложение Феликса. А я… А я черт возьми совсем не знаю, что делать дальше.

Нутро молчит, совсем ничего не подсказывает. Мысли и все крутится только вокруг Лины и сына. Илья молчит все утро и всю дорогу до больницы к Еси. Мы с ним и словом не обмолвились, словно опять вернулись туда, где были почти что чужими друг к другу.

Также молча выходим из тачки. Илья идет чуть впереди. Даже рядом со мной никак не хочет. Стоит только зайти на этаж, где лежит Еся, сразу слышим шум, ругань и крики. Крики нашей девочки.

Оба, не договариваясь, срываемся с места и бежим к Есиной палате. Судя по количеству персонала, собралось почти все отделение.

– Отошли, блядь, от нее. – рявкает Илья. Сейчас он не мой сын. Сейчас он Молот, готовый все крушить и всех убивать. Я не присутствовал ни на одном из боев сына, лично не видел его в деле. Только лишь короткие съемки для меня и ничего больше.

А сейчас я по его виду вижу, он готов к атаке, готов защищать свое от всех. Даже эту толпу разложить для него вовсе не проблема.

– Ей нужно срочно вколоть снотворное. – пытаются достучаться до нас врачи. – Ей все хуже и хуже. Чтобы ей не дали, ничего не подходит. От лекарств ей только хуже. Такое у нас впервые.

Мы уже кормим ее с пластиковой посуды. В последний раз она пыталась вилкой себя проткнуть. В рот тоже нужно постоянно что – то вставлять. Она уже не раз пыталась прокусить себе язык.

У нас другое отделение, не предназначенное для таких пациентов. И наш персонал к таким буйным совсем не подготовлен. Мы лечим не настолько серьезные расстройства.

Весь этот поток быстрых слов мы слушаем с Ильей, пока Есю одновременно держат несколько медсестер, а врач пытается сделать спасительный укол. Вблизи сильно заметно, как Еся поменялась внешне.

Спутанные, влажные волосы, взгляд расфокусирован, огромные темные мешки под глазами, почти что черные, искусанные в кровь губы, на щеках следы от ногтей, которые не успели еще зажить.

Да и ногти обкусаны до мяса. А еще Еся сильно похудела, очень сильно. Уже за такой короткий промежуток времени в ней уже с трудом узнаешь ту красивую и веселую девочку, какой она была еще совсем недавно.

Еся бросает взгляд то на меня, то на Илью. Укол ей все – таки делают не с первой попытки. Я чувствую, как хренова сыну, как он с трудом дышит, как ему тяжело дается каждый вдох. Видеть в таком состоянии ту, кого так сильно любишь, равносильно аду, даже еще хуже.

– Есь. – с трудом узнаю голос сына. Настолько ему больно сейчас. Самого скручивает на узлы.

На секунду Еся перестает мотать головой из стороны в сторону и смотрит только на Илью. Ничего не произносит, только молчит. Но из глаз по ее щекам одна за одной текут слезы. Илья хочет подойти и обнять ее, но Еся неожиданно для всех отбивается и кричит со всех сил.

Просит не подходить. Но это не просьбы, это мольба. От криков и плача она сильно закашливается до рвоты.

– Есь, это же я. – на лице сына тоже вижу эти предательские слезы. – Я. – повторяет он. – Я тебя люблю, Есь. Так сильно люблю. Тебя одну только люблю. Навсегда. Я вытащу тебя, Есь. Клянусь.

Они оба смотрят друг на друга со слезами на глазах, и я понимаю, что они мысленно прощаются с друг другом. Больно, как же больно.

Сын быстро разворачивается и пулей выбегает из палаты. И не только он. Бежит прочь от себя, от любимой. Только нет того места, где можно спрятаться. По себе знаю.

– Сынок… Илюш. – догоняю его прямо возле тачки. – Посмотри на меня, сынок. – обхватываю его лицо двумя ладонями. Но он и не думает смотреть на меня. Смотрит прямо, совсем не моргает.

– Пап. – также и отвечает, словно не мне. – Что ты там вчера говорил? Нужно жениться? Я готов. Когда? Сейчас?

– Подожди, Илья. Нужна девушка и…

– Есть такая, охотно согласится.

– Тогда нужно подготовиться.

– Это к матери. – перебивает Илья. – Я сам ей наберу, ничего объяснять не буду по телефону, скажу, чтобы вылетала первым же рейсом из Швейцарии.

Каждое слово у него настолько отточено, хотя понимаю каких усилий требуется, чтобы сказать такое вслух.

Илья сам садится за руль и с визгом трогается с места.

Лина.

Наконец этот бесконечный кошмар закончился. Или еще не совсем? Возвращаться в реальность было очень тяжело и очень больно. Приходилось всему практически учиться заново. Заново ходить, заново говорить.

Каждый шаг давался с огромным трудом и с такой же сильной физической болью. Но я знала, что мне нужно, как можно быстрее встать на ноги. Я не осталась в той комнате со своей семьей.

Не смогла. Не хотела. Знала, что нужна здесь. Любимый был постоянно рядом, с того самого момента стоило только открыть впервые глаза. Никогда не видела в нем столько и радости и страха одновременно.

Страха, что снова может меня потерять. Мы, наверное, час смотрели молча друг на друга, не моргая. Влад очень боялся ко мне прикоснуться. Как будто может ненароком навредить мне. Но каждое его прикосновение словно возвращало мне утраченные силы.

Всего пару дней, как я пришла в себя, но все равно тело плохо еще слушалось, было словно деревянное, не мое. Но не это совсем меня беспокоило.

Моя доченька. Моя Есения. Руслан с Марком тоже были рядом, как только пришла в себя. Врачи не разрешали долго им находиться со мной. Но всем этим мужчинам нельзя говорить слово нельзя. Они просто не знают этого значения.

Было видно насколько накалены отношения между Марком и Владом. Но каждый из них держался как мог, прятал свои истинные эмоции. Только и могли, что молча прожигать друг друга взглядом и им же и испепелять.

Но, что их всех объединяло, так это не желание рассказывать, что с Есей. Два дня и все одно и то же. Ты еще очень слаба, тебе нужны силы и с Есей все в порядке, она вместе с Ильей. Только вот я чувствую ложь.

Вижу, как у троих бегают глаза, как они все боятся посмотреть мне в лицо. А еще мое материнское сердце выскакивает из груди от боли. Потому что я ощущаю, чувствую боль моей девочки.

Но в таком состоянии я совсем бессильна. Больше всего полегчало, когда слово взял сын и уверил, что с его сестрой все в порядке. Просто ей нужно время прийти в себя после случившегося, что она занимается с хорошими специалистами, и когда нам обоим станет легче, мы обязательно сразу же встретимся.

Сложно было не заметить, как все мужчины сильно осунулись, как сильно устали. Бесконечные тяжелые дни и бессонные ночи сделали свое дело. Хотелось так сильно обнять каждого, но сил этих было еще крайне мало.

– Влад. – спрашиваю, когда остаемся вдвоем. – Вы же меня не обманываете? Если бы с Есей…

– глушу горечь, не могу произнести эти слова вслух.

– Лин, правда с ней все хорошо. Верь мне, пожалуйста. Она в надежных руках. Правда. И правда в том, что я тебя так сильно люблю. – прижимается он к моему лбу. – Если бы я тебя снова потерял и в этот раз…

– Влад, – оставляю еле ощутимый поцелуй в самом краешке его губ.

– Лин, я бы сдох сразу. Мне не жить без тебя. Я тебя очень… очень люблю. Давно и сильно люблю.

– Я честно… Я стучала, но в ответ тишина. Так что извините меня.

Мы оба поворачиваемся в сторону двери и замираем. Я от удивления, Влад – скорее от неожиданности. В проеме стоит… Ксюша. Мама Ильи и бывшая жена Влада. Она совсем не смотрит на бывшего мужа, но не отводит глаз от меня.

В ее взгляде много чего. Сожаление, боль, тоска, но нет и близко схожего с ревностью и ненавистью.

– Мои поздравления с прошедшей свадьбой явно опоздали и не к месту. – голос у Ксюши совсем не дрожит. Но только я вижу, что у нее до сих пор ничего не перегорело. До сих пор еще болит, очень сильно.

Она очень красивая женщина. Даже кажется стала еще красивее, еще сильнее.

– Белов. – только сейчас она смотрит на мужа. – Так и знала, что ты выглядишь именно так как сейчас. Я принесла чистые вещи и немного домашней еды. Сходи отдохни. А мы с Линой поболтаем о своем о женском. Давай, давай уже.

Влад смотрит только на меня, и я слабым кивком даю сигнал, что все в порядке. Ему и правда нужно отдохнуть. Ксения почти выставляет его за дверь. Только сейчас, оставшись вдвоем, она присаживается на край кровати и наконец сбрасывает с себя маску безразличия.

Идеальный макияж, правильные черты лица. Ксения само совершенство, мечта многих мужчин. Но на ее безымянном пальце нет кольца.

– Я, как и говорила тогда, не выйду больше ни за кого замуж. – замечает она, куда смотрю, и слабо улыбается.

– Лин. – начинает она, но я перебиваю.

– Ксюш… Ты совсем не изменилась. Годы совсем тебя не изменили.

– Тебя тоже, Лин.

– Смешно было бы, если бы не так грустно, учитывая в каком я сейчас состоянии.

– Это ни на что не влияет. Ты до сих пор очень хорошенькая. – присаживается ближе и заправляет прядь волос мне за ухо. От нее тот же аромат духов, какой был в нашу единственную и последнюю встречу.

А что касается меня. – усмехается Ксюша. – Так это отличные салоны, дорогущие процедуры и много бешеного секса, желательно с теми, кто моложе тебя.

– Ты его еще любишь. – утверждаю, смотря на нее. Улыбка быстро покидает ее красивое лицо, а в глазах много боли, которая ни капли не уменьшилась за столько лет.

– Так. – быстро она берет себя в руки. – Я же приехала не себя обсуждать. Я бы еще раньше прилетела, но Илья мне категорически запретил. Новость о тебе облетела всю Европу. Но вестей о тебе больше не было.

Видно, что специально не дают официальной версии. Я и сама перепугалась сильно. Ты хоть видела лицо, кто стрелял, сможешь описать его? Ты же понимаешь, что Влад лично найдет эту мразь и на куски порвет.

Лин, тебе плохо? Что с тобой? Прости не следовало мне так агрессивно. Давай я врача позову.

Нет, Ксюш. – едва успеваю подхватить ее за руку. – Не надо никого звать. Просто посиди со мной. Не уходи!

глава 66

– Лина, ты так меня напугала. – тихо говорит Ксюша с слегка покрасневшими глазами. Берет меня за руку и продолжает:

– Ты же обещала мне… Обещала, что сделаешь его счастливым, что вы оба будете счастливы. Ты дала слово. И… Ты не сдержала его.

– Мы не могли быть тогда вместе. Слишком многое и многие были против нас. Мы бы не смогли…

– Нет! Смогли бы! Ваша любовь смогла бы! Вы оба виноваты! Оба! – у Ксюши появляется первая слеза на щеке, отражая всю ее боль. – Ты даже не представляешь, как он жил все эти годы, как страдал. Он от всех ушел, все бросил и убежал.

Если бы с тобой… Если бы ты сейчас надумала отправиться на тот свет, я клянусь. Я даю тебе слово, я бы тебя и на том свете нашла и спросила бы по полной! Ты поняла меня? – обнимает она меня крепко, не дожидаясь моего ответа.

– Помнишь, ты спрашивала меня тогда. – поглаживает она мою спину, тогда как я просто положила ей свою голову на плечо. С ней так легко, так спокойно. – Смогли бы мы стать подругами?

– Да. Ты ответила, что только если в другой жизни. – вспоминаю нашу последнюю встречу.

– Я думаю, мы могли бы пересмотреть этот момент сейчас. – Ксюша немного отстраняется и смотрит мне в глаза. – В конце концов нам с тобой еще внуков общих воспитывать. Но для начала поженить наших детей.

Вот как бывает в жизни. Илья полюбил твою дочь. Разве это не судьба? Кстати, ты хорошо воспитала Есю. Она – настоящее чудо, другой такой нет.

– Еся рассказывала, но без подробностей, что вы виделись в Лондоне. Я и представить тогда не могла, чей Илья сын, и кто его родители.

– Да, мы познакомились… Ммм. Как бы сказать, при очень интересных обстоятельствах. – смеется она. – Я прилетела внезапно повидаться с сыном. Но это был, конечно, же повод. Я поняла, что Илья встретил девушку, и у него очень серьезно.

Но, что и стоило ожидать. В нем же сплошные гены Белова. По телефону ничего не рассказывает. Вот я и нагрянула неожиданно. Еще и в его квартире остановилась. Стоило только раз глянуть на сына, и все стало понятно.

Мой мальчик влюбился, по – настоящему и очень сильно. Естественно он оставил меня без подробностей, более того сказал, что и знакомить нас пока не собирается. Помню, убежал с утра на пробежку, а потом тут же следом стук в дверь.

Я еще подумала, наверное, забыл что – то ключи там или телефон. А тут прямо с двери на меня фурия в виде Еси. Чуть в глаз от нее не получила. Еще и волос чуть не лишилась. Даже не представляешь, каких мне сил стоило объяснить ей, что я его мама, а не девочка для утех.

Потом мы очень долго с ней смеялись. Я сразу решила для себя, что ни за что не приму другую невестку. Только Есению. Так это я еще не знала, кто ее мама.

Кстати, а где сама Еся? Я и Илью еще не видела.

При упоминании дочери в груди еще сильнее запекло. И это совсем не связано с ранением. Стараюсь дышать ровно, ничем не выдавать своей нервозности. Ксюше совсем не нужно знать, что произошло с нами.

Но если бы она только знала, что я и сама не видела дочь с того самого дня. Дня, когда она держала пистолет и хотела выстрелить себе в голову.

– Знаешь, Лин, я уже столько себе надумала пока летела в Россию. Меня Илья буквально выдернул, сказал, чтобы прилетела первым же рейсом и трубку положил, ничего не объяснил.

Он вообще какой – то странный стал за последние месяцы. Но это и понятно, учитывая все, что случилось. Просто он сам почти не звонил мне, а если я дозванивалась с сотого раза, то наши разговоры длились не больше минуты и это в самом лучшем случае.

Я чуть не поседела пока не увидела тебя сейчас. В голову такие мысли лезли от самых тревожных до самых радостных. И если с тревожными все уже понятно. В смысле с тобой все более менее в порядке, то значит… – Ксюша загадочно подмигивает.

– Вдруг наши дети, Лина, решили пожениться?

– Ксюш…

– Нет, но ты только подумай. Я вот была бы совсем не против, даже наоборот. На всякий случай я даже привезла новый наряд из Милана. Мы и тебя, как королеву, оденем. Если честно, я бы очень хотела их свадьбы.

А больше внуков. Понимаю, Еся еще слишком молода. Но мне так хочется понянчиться с малышами. Не знаю, как ты, а я еще той бабкой буду. Я только баловать, на большее и не гожусь. Я же всегда хотела много детей, но… – опускает Ксюша голову. – Прости, Лин. Я не хотела затрагивать эту тему.

– Все в порядке, Ксюш. Но я не думаю, что у них все идет к свадьбе. По крайней мере сейчас.

– Тебе что – то известно? – пристально вглядывается в мое лицо.

– Не больше твоего. – отвечаю честно. Я и понятия не имею, что происходит там снаружи. Все, что я успела узнать совсем немного касаемо дочери и больше ничего.

– Меня даже Илья не встретил в аэропорту, прислал водителя. А такое впервые. Сын всегда при любых обстоятельствах встречал меня лично. Мало того, снял мне квартиру. Но это все мелочи. Его телефон до сих пор не отвечает. И здесь их обоих тоже нет.

– Зато весь холодильник на квартире забит продуктами. Значит могу предположить, что здесь я нужна ни на один день. Так на скорую руку и приготовила еды, чтобы привезти Владу. Пусть поест и отдохнет. Еще и пару рубашек по пути в магазине купила. Ты только не ревнуй, Лин. Я все делаю от чистого сердца без каких – то там скрытых мотивов.

– Ксюш, я даже и не думала о таком. – честно признаюсь.

– Ну раз так, то давай тогда и тебя приведем в порядок. Сейчас я помогу тебе помыться, а потом… – Ксюша снова коварно улыбается. – А потом я причешу тебя, сделаем тебе прическу, оденем во что – то лучшее, чем это. – показывает она на мою больничную одежду.

– Ну и как же без легкого макияжа. Я же тоже к тебе не с пустыми руками.

Только сейчас замечаю, что и правда до сих пор возле двери стоят несколько больших пакетов, доверху чем – то набитыми.

– Ну так, что, давай по – тихоньку начнем и будем ждать долгожданных вестей от наших детей.

Есения.

Уже пару дней, как меня перевезли в очередное новое для меня место. Они еще не оставляют надежды вытащить меня. Только вот к их несчастью вытаскивать уже некого. Я ни раз и ни два пыталась прекратить свое жалкое существование.

И каждый раз меня снова и снова возвращали обратно. Назад в этот нескончаемый кошмар. Кошмар из множества голосов, боли и непроглядной темноты. Если бы мне дали нож, бритву, лезвие, стекло…

Мне плевать каким именно способом уйти. Главное больше никогда не просыпаться.

– Ты уже познакомилась с врачом? – присаживается рядом с кроватью на корточки брат. Ему только и позволили меня сопровождать и попрощаться.

Я видела какого – то мужчину, но совсем не помню его лица. Абсолютно никаких воспоминаний. Помню он со мной даже разговаривал, что – то спрашивал, сам проводил до своей камеры.

Да именно камеры и это моя новая тюрьма. И мне все равно, кто меня будет охранять и какие еще методы применять в надежде вернуть меня к жизни. Я не только лица, я и голоса не помню этого врача.

Для меня давно уже все безликие, а мир окрасился в серый цвет, других красок в нем больше нет. Я не слышу пение птиц, смеха детей, ничего. Я в своем котле, в своем собственном аду и каждый день пребывания в нем уничтожает и разрывает меня все сильнее.

Но зато не знаю как, но за несколько недель впервые я спала эту ночь без кошмаров. Может быть мне снова что – то вкололи? Наверное, так и есть.

– Сестренка! – гладит меня брат по голове. – Я пришел попрощаться.

– Попрощаться? – если были бы силы, я бы устроила ему настоящий допрос, но их нет даже на то, чтобы просто удивиться. – Ты возвращаешься в Лондон?

– Нет! Я, как и ты, взял отпуск на год. Я улетаю, Есь. В Тибет. На сколько, не знаю. Мама пришла в себя, она с Владом. Ты, я уверен, тоже в надежных руках. Феликс – лучший в своем деле, он точно тебе поможет. Я даже не сомневаюсь.

– Феликс?

– Твой лечащий врач, Есь.

– Понятно. – равнодушно отвечаю я. Феликс так Феликс, мне без разницы. Все равно ни он, ни кто – то другой мне не поможет. Оптимизм брата совсем не разделяю, но ему об этом не говорю. Но зато единственная хорошая новость, что мама наконец пришла в себя.

Руслан очень кратко и поверхностно рассказал о ее самочувствии. Самое главное, что маме предстоит очень длительная и тяжелая реабилитация, которая неизвестно сколько займет по времени. И что Влад ее собирается увозить из города, как только ей разрешат перелеты.

– Почему Тибет?

– Сам не знаю, Есь. Душа туда тянется. Хочу что – то изменить в себе. Больше в нашем городе не могу оставаться, не вынесу там находиться. Все и так напоминает о ней.

– Ты об Але? – можно было и не спрашивать. Брат так и не рассказал, что еще успел тогда натворить, когда узнал свою правду.

– Руслан, ты же знаешь, что всегда можешь мне все рассказать. Я всегда на твоей стороне. Хотя сейчас из меня еще тот слушатель. – странно, но я пытаюсь изобразить подобие улыбки, но выходит совсем обратное.

– Что ты сделал тогда, брат?

– Ничего особенного? – подрывается с места брат и прикрывает глаза. – Ничего особенного. Просто доказал, что я всего лишь сын своего отца.

– Ты… – запинаюсь. – Ты Але доказал? Ты ее…? – не могу и не хочу вслух это произнести, тем более поверить, что мой братик, любимый, добрый, младший брат способен на такое, особенно в отношении Али, той, которую любит с самого детства.

– Все, Есь, не бери в голову, я разберусь. Думай только за себя, и сама быстрей возвращайся к нам. Феликс обещал, что тебя точно можно будет забрать через год. Я думаю, к тому времени уже смогу вернуться обратно.

И еще… Есь, любые посещения и визиты к тебе запрещены. Так нужно для лечения.

– Так сказал этот Феликс?

– Да.

– Знаешь, только за это он уже мне немного нравится. Для всех лучше будет не встречаться со мной. Хотя ты и так улетаешь неизвестно насколько, маму Влад заберет, остается только дядя. Но и ему получается тоже нельзя со мной видеться.

– Сестра, так надо. Когда тебе станет лучше, ты сможешь нам позвонить. В любом случае дядя всегда будет руку на пульсе держать. Ему тоже рекомендовали именно Феликса. Он с Владом буквально на день разминулся.

Дядя тоже собирался встретиться и пообщаться с Феликсом, прежде чем тебя привозить сюда.

– Но раз я тут, то могу предположить, что и дядю все устраивает. Только мне одной плевать. Мне все равно, Рус.

– Возможно это и хорошо, что тебе сейчас на все плевать Есь. Потому что есть еще кое – что, что ты должна узнать и лучше будет, если ты узнаешь все от меня.

Есь… – брат, как будто воздуха набирает, как можно глубже. – Я улетаю сразу после свадьбы. Свадьбы Ильи.

глава 67

Свадьба Ильи. Моего Ильи. Два слова, услышанные от брата. Два слова, способные разделить, разрезать не только душу, но и тело пополам. Это шутка, мои галлюцинации. Нет, я, наверное, сплю и это мой новый кошмар.

Но нет, это не сон. Но правда в том, что это еще один мой личный кошмар. Я впиваюсь в кожу ногтями и чувствую боль, а лучше бы ничего. Тогда была бы хоть малейшая вероятность, что я в очередном бреду. Смотрю на брата, не моргая, как и он на меня.

Чего он от меня ждет? Что хочет услышать? Какую реакцию ожидает? Илью я не видела уже несколько дней. И хоть я давно уже и потеряла счет времени, все равно моим ориентиром во тьме был мой Илья. Мой. При этом слове ощущаю только горечь. Одну лишь горечь.

Это даже не контрольный выстрел. Это последний гвоздь в крышку моего гроба. Мои похороны. Теперь это точно конец для меня. Илья, который в последний свой визит, смотрел на меня со слезами на глазах и говорил почти по слогам, проговаривая каждую букву.

Я люблю тебя. Только тебя. Я вытащу тебя, Есь.

А потом он убежал, именно убежал. Убежал, чтобы уже не возвращаться. Перед глазами наша первая встреча, наши бешеные противостояния в самом начале, борьба, в которой каждый хотел показать, кто главный.

Борьба, в которой мы оба заведомо проиграли, стоило только лишь однажды взглянуть друг на друга. Потом уже и наши первые поцелуи, первые объятия, первые прелюдия.

Я хочу, чтобы ты был не только моим первым. Я хочу, чтобы ты был единственным…

Сколько раз я ему говорила эти слова. Много… Много раз.

– Есь…

Я уже и забыла, что брат рядом со мной. Я не плачу, при нем – нет. Но знаю, стоит ему выйти за дверь, и… Я утону в своих слезах. Даже не знаю, откуда им еще взяться. За эти два месяца, кажется, я проплакала столько, сколько хватит на несколько жизней.

– Кто… – голос предательски дрожит, но я продолжаю смотреть в глаза. – Рус, кто… она?

– Есь!

– Я. Спросила. Кто. Она. – проговариваю каждое слово.

– Лариса.

Прикрываю глаза. Стоило ожидать. Она всегда была рядом с ним, а в прошлом у них были отношения.

– Когда… Когда свадьба?

Вижу, как Руслан не желает мне ничего говорить, приходится вытягивать с него каждое слово.

– На этих выходных. – вздыхает брат.

– То есть уже послезавтра. Быстро они. Правильно, зачем тянуть? Сколько можно нянчиться с бракованной?

– Есь! Я, блядь, нихуя не понимаю. Илья молчит, просто ставит перед фактом, что в субботу женится. Пригласили полгорода гостей, еще немало приедет их родни и знакомых. Журналисты, фотографы, всех, кого можно, известили.

Эта блядь, Лариса уже во всех своих соц сетях похвасталась. Только ленивый не знает, что у Белого младшего в субботу свадьба. Есь, я правда в ахуе.

– Ты стал сильно материться. Еще недавно ты и слов таких не знал. Ты тоже перестаешь быть хорошим мальчиком.

Игнорирую все, что он говорил о Ларисе, просто пропускаю сквозь себя. Брат и правда так никогда не выражался. Вывод – один. Мы просто оба безвозвратно потеряны. Нет больше тех детей.

Есть двое взрослых людей, которые уже успели получить свою персональную порцию боли.

– У меня просто нет других слов, Есь. Думал, хоть как – то со спокойной душой смогу уехать, но спокойствие это точно не для нас. К тому же я буду еще и свидетелем.

– Будешь. – уже почти ровно отвечаю я.

– Я не могу иначе, сестра. Илья мой лучший друг. Я многим ему обязан, ты и сама это знаешь.

– Знаю. – ухмыляюсь я. – Забавно, брат. Ваши отцы были врагами, любили одну женщину, а вы с Ильей лучшие друзья. Просто насмешка судьбы.

– Есь, так бывает. В жизни и не такое случается. Ты хочешь ему что – то передать.

Делаю глубокий вдох и на одном дыхании произношу:

– Пусть будет счастлив.

И никогда не попадается мне на глаза.

Но в слух последнюю мысль не произношу. Говорят от ненависти до любви один шаг, но оказывается и от любви до ненависти тоже. Будь счастлив Илья Белов. Так как всегда и хотел. В палате я уже давно одна.

Люди приходят и уходят. Феликс постоянно рядом, постоянно разговаривает со мной. Оказывается, я ему что – то еще и отвечаю. А еще наивно надеюсь, что свадьбы не будет. Наивные мечты такой же наивной девочки.

Они разбились, стоило только увидеть фотографии с его свадьбы, на которых везде до жути счастливое, некогда любимое лицо. А рядом с ним, переплетая пальцы, уже его красивая жена в не менее шикарном платье. Идеальная свадьба идеальной пары. Я думала это конец, думала, что все пройдет. Но это было только самое начало. Начало нечеловеческих испытаний, боли и борьбы. Борьбы каждый день за свое счастье и за способность заново поверить и полюбить…

Марк.

-Ты точно не поедешь провожать маму? – интересуется Руслан, пока я молча смотрю в окно.

– Она будет тебя ждать, ты же знаешь. – не унимается Рус. – Неизвестно, когда вы увидитесь в следующий раз. Маму выписали, но врачи запретили ей городской климат, отдавая предпочтение морскому.

В конце концов и меня уже не будет в городе. Еси тоже. Еще и тебя. Ты должен проводить ее.

Прикрываю глаза. Почему же так все сложно?

– Ты сам хоть не передумал лететь в свой Тибет? – не то, чтобы я был против, скорее ошарашен внезапным решением племянника.

– Нет, не передумал и не передумаю. Свадьба наконец прошла, завтра можно вылетать.

– Сука! – матерюсь смачно, вспоминая о свадьбе Белова. – Получается, что папаша, что сынок с одного поля. – усмехаюсь про себя.

– А он же мне понравился, Илья этот. А он, как и этот… Побоялся трудностей и в засаду. Все по папочкиному сценарию. У него хороший учитель.

– Нет! – хмурится Рус. – Здесь что – то другое. Не знаю, что именно, но что – то все равно не сходится.

– Да что не сходится, сынок? Я видел фотки с этой ебучей свадьбы. Видел, как он женушку свою в засос целует. Видео пересмотрел раз двести. Зацепиться не за что. Что – то не пахнет там безразличием или что парня прям вынудили жениться.

Белову младшему сколько? Двадцать пять – двадцать шесть? С Есей он не спал. А что нужно здоровому молодому парню? Вот он и потрахивал кого – то на стороне. А потом и женился на своей же сучке.

– Ты же свечку не держал им? Может у них с Есей и было что – то.

– Я тебя умоляю. Моя девочка бы мне все рассказала. И это тоже. У нее нет секретов от меня.

– Все взрослеют, дядя, и однажды становятся взрослыми. А секреты… Секреты есть у всех.

Проглатываю ком в горле. Да с секретами и тайнами у нас все очень сложно.

– Все равно. Он точно такой же, как и его ублюдок – отец. Была бы моя воля я бы ему морду набил, но руки марать не хочу. А за Еську я бы его и грохнул. Ты тоже хорош. Мог бы и не пойти на это… торжество.

Мало того, что пошел, так еще и свидетелем согласился.

– Несмотря ни на что, дядя, он мой друг. И я многим ему обязан. Он не раз доказывал свою дружбу. Илья не тот человек, для которого это все пустое.

– Знаешь, я открою тебе секрет. В свое время мой брат, твой отец, тоже считал Белова старшего своим лучшим другом. Но теперь мы знаем, что из этого вышло. Поэтому извини, но я не разделяю совсем твое преданное отношение к нему.

Все – таки в тебе не мало генов досталось от матери. Она тоже считает, что дружба, честь превыше всего.

– А ты бы хотел, чтобы во мне было больше ваших генов? Борцовских? – пристально смотрит на меня Рус. Но ощущение, что ему в этот вопросе абсолютно не важно мое мнение.

– Рус… Сынок. – собираюсь с мыслями. – Мы так и не поговорили о твоем отце. Сначала ты был в больнице, потом с мамой все это случилось. И под конец и с Есей. Если у тебя… Если ты…

Твою мать, пытаюсь выразить мысль, а не хера не получается. Ни одно слово сказать не могу.

– Ты бы хотел поговорить о своем отце? – выдаю быстро.

Руслан долго смотрит прямо мне в глаза и молчит. Первый раз совсем не понимаю его мыслей.

– Я понимаю, ты злишься на меня и есть за что. Надо было. Наверное, надо было и уже давно…

Черт, язык заплетается, хотя ни грамма алкоголя не принял.

– И если ты злишься на меня, я и это полностью принимаю и…

– Вот. – Руслан что – то протягивает мне.

– Что это? – смотрю то на паспорт, то на Руса.

– Это ответ на твой вопрос на счет обид и прочего на тебя.

Почему – то именно сейчас пальцы начинают так сильно дрожать. Хрен знает, что там увижу или прочту. После Тибета уже и удивляться нечему. Я, взрослый мужик, которому скоро полтинник, который убивал и не раз, сейчас боится в руки взять обычный паспорт. Чувствую, если возьму его в руки, моя жизнь окончательно разделиться пополам.