Текст книги "Космическая метка (СИ)"
Автор книги: Анна Ведышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Наше уединение прервал скрип открывающейся двери. На пороге стояла госпожа Анбас с несколькими крепкими мужчинами в черном одежде, которая терялась на фоне ярко-желтого платья в мелкий красный цветочек самой Аниты.
– Я смотрю вы смогли найти общий язык, – раздражение в голосе женщина не пыталась скрыть. Ее озлобленный взгляд не сулил ни мне, ни Иену ничего хорошего. Только одного я не могла понять, почему нас сразу не убили. Для чего рисковать и тратить время на разговоры. Ответ напрашивался сам собою. Железная леди промышляла разного рода извращенными пытками. Во вселенной много больных созданий, чей ум отравлен ядом безумия.
– Что ты хочешь, Анита? – отважился спросить госпожу Анбас рыжеволосый мужчина. При этом Иен слегка отстранился от меня, маневр практически не заметен с расстояния, которое разделяет нас и женщину с помощниками.
– Удовлетворить жажду мести. Мои страдания оказались напрасными, – она смотрела в лицо бывшему любовнику и продолжала обвинительную речь. Поток слов был полон боли и обиды. Я также не осталась без внимания.
– София Дит, вы ни в чем не виноваты. Ваше пребывание на планете совершенно неуместно и самым разумным решением было бы вернуть Вас отцу, дабы он отвел войска от границ спутниковой зоны Юмы. – радоваться преждевременно монологу Аниты я не спешила, потому что не верила, что так легко выкручусь из этой переделки. – Но! – Анбас перешла от вежливого обращения к простому, неофициальному, дабы подчеркнуть свое презрение к моей персоне, – Именно тебя защищает Ан Брадос, ценою собственного здоровья; именно ради тебя, он готов пожертвовать жизнь, дабы сохранить твое тело в чистоте; именно ты стала невестой трех мужчин, не прилагая абсолютно никаких усилий. Ты первоисточник всех бед, которые, как из рога изобилия, бурным потоком льются на нашу планету.
Ее безумные обвинения продолжались. В какой то момент женщина просто захлебнулась своим ядом и закашлялась. Красота, которой, как мне казалась, она блистала прежде покинула Аниту. Сейчас передо мной стояла больная старуха с бледным морщинистым лицом и горящими, как два факела, глазами.
А вот Иен выхватил только пару фраз из речи женщины и шепотом, посмеиваясь, спросил меня:
– Трех? Когда ты успела стать столь желанной? И кто мои соперники? – несмотря на шутливый тон, я чувствовала напряжение в голосе Ан Брадоса. Его осанка изменилась, мужчина весь подобрался, словно зверь, готовящийся к броску.
– Сорин Анбас – второй после тебя, кто пытался назвать меня своей невестой, – произнесла я достаточно громко. А Иен начал свою молниеносную атаку. Ногою он толкнул правого помощника Аниты в грудь. Мужчина опрокинулся назад и захрипел, хватаясь за ребра. Насколько я могла судить, коронным ударом Ан Брадоса был удар в грудь с довольно печальными последствиями, малой частью из которых являлись сломанные ребра.
Второму рыжеволосый кулаком в челюсть выбил пару зубов. Пока тот отхаркивался кровью, в руках Иена оказалась маленькая леди. Он приподнял женщину за шею над полом, так чтобы глаза их оказались напротив друг друга.
– Дорогая, ты немного ошиблась выбирая игрушку для развлечения, – от ненависти в голосе я вздрогнула. Иен действительно был чудовищем сейчас. Анита в ответ только открывала рот, пытаясь сделать глоток спасительного воздуха. И если бы не беззубый помощник, то Ан Брадос свернул бы женщине шею, но удар сзади по голове, заставил подкоситься ноги мужчины. Я бросилась на помощь, но была отброшена более сильным противником.
Женщина протирала платьем пол, оперевшись на стену и пытаясь глубоко вздохнуть. На шее горел след от ладони.
Больше медлить маленькая леди не стала. Она вынула из-под платья короткий нож, который крепился на подвязку. Аккуратное, но опасное оружие, с которым Анита умела обращаться.
Помощник схватил меня, заламывая назад руки, но поворачивая к своей госпоже и лежащем на полу Иену. Анита не спешила, она наслаждалась собственным могуществом. Страшная и беспринципная особа, которая готова смести любые препятствия на своем пути.
Сначала Анбас провела самым кончиком лезвия по шее мужчины, слегка царапая ее. Но не позволяя крови начать свой бешеный бег. Медленно передвигаясь вниз, Анита вспорола рубашку Иена. Потом замахнулась и ударила в самое сердце.
Я закричала, проявляя невероятную сил и вырываясь из лап беззубого. Руками отшвырнула железную леди к противоположной стене и наклонилась над раненым мужчиной.
– Ты не сказала, кто третий? – похрипывая, произнес Иен. Его губы посинели, а лицо покрылось белой пленкой.
– Малик. На его щеки алеет подарок от меня, – в слезах ответила я, пытаясь рукою закрыть кровоточащую рану. Но кровь, как река вышедшая из берегов по весне, продолжала разливаться и напитывать мое платье, оттого оно меняло свой оттенок на красный.
– Не самый удачный выбор! Уходи… – в последний раз улыбнулся мужчина. И когда в глазах померк блеск, Иен А Брадос перестал дышать.
– Нет, пожалуйста, Иен! Иен, прошу тебя, не умирай, Иен! – Я рыдала, склонившись над телом жениха. Не понимая, что он своим броском открыл мне путь к спасению. Ведь Анита лежала неподвижно у стены, а растеряный и бестолковый помощник без хозяйки не мог предпринять никаких решительных действий относительно меня.
Я не помню, как покидала красную комнату, которая от крови она стала рубиновой. Ступеньки мелькали под босыми ногами. Казалось вверх их расположилось бесконечное множество. Слезы мешали смотреть. Я упала, разодрав руки. Но быстро поднявшись, продолжила путь. Его смерть не должна быть напрасной. Мне необходимо выжить.
В голове набатом звучало только одно имя, а в душе выжженная пустыня с планеты счастья Айрин. Кто только придумал такое нелепое названия для мертвой земли, что наполняли чудовища. Даже растения на поверхности имели зубы.
Оставалось сделать пару шагов и выбраться из холода подземелья, но тонкая женская рука небольшого размера дернула меня вниз. Я полетела по ступенькам, теряя сознание.
В темноте я видела свечение звезд. Пестрые и узкие хвосты комет указывали мне дорогу к черному озеру душ. Где спиною ко мне стоял мужчина со сломанными крыльями.
– Что случилось, отец? – спросила я первое пришедшее на ум. Здесь не было боли и предательства. Только бесконечное вечное спокойствие и тишина вселенной. Именно, сюда должна отправиться душа Иена, как только тело пожелает расстаться с ней. Совсем скоро, совсем скоро.
– Их сломало защитным барьером планеты.
Отец долго будет восстанавливаться, ведь произошедшее в небытие на прямую влияет на состояние в реальном мире. Вот только получить телесные повреждения практически невозможно. Александр Дит и тут отличился.
– Как мне найти тебя, моя принцесса? – мягким тоном спросил мужчина. Он наклонил голову набок и продолжил свою речь.
– И что так расстроило мою дочь?
– Иен Ан Брадос мертв, – я видела, что император Марины хотел возразить и поведать, что данная информация для него не новость. Но я остановила его поднятой вверх ладонью.
– Я в плену у Аниты Анбас. Она убила помогающего мне Иена.
Отец пошел рябью, словно сигнал терялся. Через мгновение я стояла одна у самой кромки черной воды. Говорят, это место имеет для каждого свой оттенок. Мама увидела красоту синего космоса, ее хентериская подруга – черное месиво звезд, ну а я движение жизни, ведь любая звезда – это душа. Когда ее век заканчивается, она возвращается в озеро. Именно, эти следы я наблюдала перед собою. Для меня космическое пространство представляло собою росчерки на черной бумаге.
Остается только надеяться, что отец слышал мои последние слова.
Яркий белый свет резал глаза. Обнаженная я лежала на железном столе, привязанная толстыми плетеными веревками на пиратский манер. Руки плотно прилегали к телу, но кистями я могла пошевелить.
– Рада снова видеть тебя, дитя. – Анита пугала меня своим спокойным ровным тоном гораздо больше, чем когда захлебывалась гневной тирадой.
– Что вы хотите сделать со мною? – я спросила в надежде потянуть время, только оно у меня и оставалось.
Анбас раскладывала блестящие инструменты на стоящем чуть поодаль маленьком столике. Рядом расположился длинный стол вдоль всей стены. На нем находилось множество различных склянок, банок, трубок и приборов, больше походивших на экспонаты древней лаборатории, тех времен, когда варили зелья и читали строчки в надежде получить невозможное. Невежды, которые отдали свои жизни, ради нелепых экспериментов. Хотя, вселенная дала им все ответы, просто они не желали признавать очевидное.
– Думаешь, что поддерживает молодость моей кожи? – спросила и тут же сама себе ответила женщина. Ее не интересовало мое мнение. – чужая жизнь, помимо крови и костей с кожей, у каждого из нас имеется энергетическая оболочка, кто-то называет ее душою. Хотя, – она посмотрела на меня, беря со стола склянку с зеленой жидкостью, – тебе, думаю, это известно. Хентерийцы научились отбирать жизнь у одних своих детей и одаривать ею других, тем самым отбирая самых сильных и способных. Вижу и это тебе известно.
Я не слушала дальнейшее рассуждение маленькой леди, поскольку знала, что она собралась сделать со мной. Ей необходима энергия, дабы сократить и повернуть вспять свои биологические часы. Заряд жизни от другого существа, который предполагает полное испитие жертвы. Те душа не сможет переродиться, поскольку будет использована, как батарейка для другого создания.
По сути тоже самое проделала моя мать с цвергом. Но она в отличии от Аниты спасала собственную жизнь, не желая причинить боли другому существу. Только сейчас, на пороге уничтожение, я поняла Марину. Ее переживания и замкнутость, груз вины вечно будет лежать на ее плечах. А еще боль, что причиняла единственная дочь своими обвинениями и упреками.
– Прости, мама! – прошептала я матери, даже не надеясь, что она узнает о моем раскаянии.
Анита сделала шаг, по направлению к моему железному ложе, замешкалась и вернулась к своему столу, добавляя капельку в колбу. По комнате расплылся сладковатый запах амелиса.
– Так будет вкуснее! – улыбаясь, произнесла госпожа Анбас. В ней будто жили две совершенно разные личности: одна – степенная и порядочная леди, готовая прийти на помощь подруге Валенсии Ан Брадос; вторая – безумная одержимая женщина, которая забирает чужую жизнь дабы продлить свою молодость.
– Пей! – Анита не настраивала, но сияющие в ее руке инструменты с изогнутыми ручками говорили о намерении, сломать мне пару зубов, дабы влить опасный напиток.
Глоток и я погружаюсь в сладкую негу, что дарит обманчивое чувство блаженства. Глоток и мир перед глазами плывет яркими красками, дыхание замедляется, а рядом стоящая женщина начинает читать древние тексты, призывая мое душу следовать за ней.
Я стала сгустком чистой энергии, облетела вокруг своего тела и услышала призыв, что исходит от женщины. Но вдалеке раздавалась куда более манящая песня озера душ. Я потянулась к спокойной черной воде, но паутина слов Аниты встала на пути. Метания не принесли пользы, я только сильнее увязала в липких нитях.
Вот только когда женщина занесла руку со сверкающим кинжалом, чтобы разорвать связь тела с энергетической оболочкой, в комнату ворвался кровавый император Марины. Словно в подтверждение своей славы, его биомеханический костюм пропитался алой жидкостью из тел, тех кто посмел преградить ему путь.
Одним взмахом металлического крыла, он отрезал занесенную для удара руку женщины, вторым – отбросил ее прочь от моего ослабленного тела. Нити державшие меня рядом с Анитой лопнули, и я устремилась в синеву космоса. Впервые он блистал для меня своими красками. Озеро душ казалось прозрачным и чистым, манящем в свои тихие спокойные воды.
Боль резкая и пронзающая вернула меня толчком назад в тело. Надо мною нависал отец с испуганными, полными отчаяния глазами. Он прижал меня к себе, раскачивая, словно маленькую девочку, и поглаживая волосы.
Сладко-горький привкус амелиса на губах перебивал терпкий аромат антидота – веаленисткой сайганки. Ее сухие цветы полностью поглощают яд амелиса, но пыльца убивает гораздо быстрее голубого цветка со звезды Айрин.
– Иен мертв! – я захлебывалась слезами, не в состоянии ясно поведать о случившемся. Только сейчас придя в себя на ступенях у входа в родовой дом Анбас, я ощутила всю боль потери. Душу разрывала на части, а тело ломало в агонии.
– Он давно умер! – парировал Александр. Его недавний нежный порыв перечеркнула эта фраза, сказанная с нотками гнева. Возможно, отец таким образом пытался привести меня в чувства, но вызвал еще больший всплеск эмоций.
– Но он помогал мне! – я пыталась настаивать и рассказать отцу о произошедшем, но он не желал слушать. Императора интересовало только возвращение на Марину.
– Ты была совершенно одна, нет никаких следов пребывания посторонних рядом с тобою. – непреклонный, строгий и невозмутимый отец потянул меня за руку, пытаясь перехватить за талию. Я сопротивлялась, чувствуя необходимость самолично убедиться в словах Александра, поскольку была шокирована заявлением императора Марины, а больше тем, что впервые он не захотел узнать о том, что случилось.
– Хорошо, – сдался мужчина, – пошли!
Мы проследовали к той самой комнате, где стены должны почернеть от запекшейся крови. Но помещение сверкало своей чистотой и порядком. Я задрожала, не понимая как такое возможно. Нервно дергаясь, прошлась по комнате, отыскивая хоть малейший намек на существование Иена. Его не было. Грусть и одиночество пустой комнаты. Неужели Ан Брадос мне приснился. Я не желала верить в подобное. Кто-то играл моим разумом.
– Ты убедилась в смерти своего жениха? Или необходимо предоставить разлагающееся тело, – отец был жесток, он не выбирал слов.
Больше не будет слез. Я переживу горе внутри себя, потому что оно не волнует моего родителя.
Мы покидали дом безумной железной леди, не ведая что судьба готовит нам новую встречу.
Возле выхода из дома, нас ждала военная делегация, от которой отделился одетый в советники мужчина и томным приказным тоном сказал:
– Вы не можете покинуть Юму без разрешения императора.
Глава 9. Император в гневе
Малик
На пороге родительского дома я услышал шум, напоминающий вибрацию. Такое предупреждение довольно часто раздавалось над родовыми домами, дабы уберечь лучшую часть населения от гибели. Но бесконечно обманный сигнал об надвигающейся опасности отучил бояться.
Юму защищал специальный энергетический купол, который являлся гарантом безопасности. При внешней атаке энергия пульсировала и шла рябью, создавая характерный шум. Но сейчас я мог наблюдать всполохи ярко-зеленого сияния, которое отвечало за сохранность самого купола. Изменение цвета не самый хороший знак. Значит, императору Марины надоело ждать ответа от Виктора и он перешел к решительным действиям.
Локальный прорыв не нанесет особого урона всей планете, но вымотает нервы императорской стражи с инженерной службой, которой придется восстанавливать поврежденный участок. Есть еще один маленький нюанс, если дыру не залатать в течение девятнадцати часов, то она начнет разрастаться.
Небо переливалось то всеми оттенками зеленого, то снова становилось красно-фиолетовым. Время стремилось к вечернему закату. Я видел однажды что-то подобное на Земле, после дождя. Люди называли разноцветную полосу света радугой. Завораживающая красота.
Сорин встал рядом, прекрасно понимая кто виновник невероятного оттенка небес. Марианский император не любит долго ждать.
– Как думаешь, у нас много времени?
– Оно закончилось, как только Александр Дит нанес первый удар по куполу, – сделал я заключение. Внутри душу коробило, ломало от осознания своей беспомощности. Я прекрасно понимал, к чему ведет такое развитие событий. И мог только надеяться на благоразумие Виктора Лан Финреса.
Перед поместьем Аниты выстроился военный кордон нашего молодого императора. И не мудрено. Левая часть родового дома Анбас была полностью уничтожена, туда приземлился марианский корабль. Еще три облюбовали вековой сад, полностью уничтожив скульптуры с тысячелетней историей, которые привозили госпоже Анбас поклонники со всех концов вселенной. Ими она чрезмерно гордилась. Теперь красивые обломками устлана земля, вокруг родового дома.
На ступенях сидела София в объятиях собственного отца. Только сейчас я смог разглядеть насколько она похожа на родителя. Подойдя чуть ближе, я услышал крик девушки. Разобрать удалось только имя старшего брата Иена.
Александр Дит выглядел ужасно. Его механический костюм пропитался кровью, а белые крылья потрепались, часть перьев была выдрана с корнем, на пустых местах загустели черно-алые комки. Лицо белое, как накрахмаленные простыни, застыло маскою, ни единой эмоции я не мог разглядеть с разделяющего нас расстояния.
Офицер, рядом с которым я оказался, однозначно дал понять, что ни мое имя, ни должность советника не смогут переубедить его нарушить приказ: не пускать посторонних на место нападения марианцев.
Вдруг София поднялась. Я смог увидеть неприлично короткое платье. Оно скорее подошло бы Аните, чем принцессе. Цвет не красил, делая лицо более бледным. А кружева выглядели нелепо.
Девушка взяла под руку отца и они проследовали, вместе с парой мужчин в форме личной императорской охраны Марины, обратно в дом маленькой леди.
Боюсь, моя судьба решена. Сейчас я могу выиграть несколько минут, чтобы покинуть опасное место. Но ноги не позволяют телу сделать шаг. Где-то глубоко внутри себя, я продолжаю надеяться на ласковый взгляд Софии. Только он способен изменить сложившуюся ситуацию и дать мне шанс на спасение собственной жизни и чести родового дома.
– Держи! – Сорин протянул мне продолговатый серебряный ключ, почти таким же я включал управление своего корабля.
– Что это значит? – удивился я, неожиданной щедрости Андоса.
– Однажды ты помог мне пройти ступень на кругу в военной академии, теперь я пытаюсь расплатиться с тобой, – ответил мужчина.
– Моя жизнь не слишком дорогая цена теперь, – парировал я, совершенно отчаявшись.
– Но она все, что у тебя остается. А пока ты жив, способен изменить расстановку сил в империи, не зря же Кресан Ан Пауис назначил тебя советником. А наставник Хагсам Пул потратил столько сил в твое обучение.
С этими словами, Сорин развернулся и покинул мою компанию. Я с грустью сжимал нагревшийся в руке ключ, сожалея только об одном, что не попытался пойти против семьи и стать Андасу другом.
Только оказавшись в корабле Сорина, я наконец смог здраво мыслить и, поглаживая светящиеся кнопке на стартовой панели, расслабиться. Не ставший мне другом Сорин невзначай дал отличный совет, мне остается только им воспользоваться.
Я нажал красную, затем синюю кнопку. Корабль мягко приподнялся над землею. Последний луч помахал мне на прощание, и светило скрылось за линией горизонта, оставляя после себя черные облака. Темнело на Юме быстро, с заходом солнца.
Плавным нажатием рычага, я устремил космический корабль вверх, дабы скрыться от чужих глаз.
Я отправлялся туда, где свет встречался с тьмою. На самый край земли в буквальном смысле этого выражения. Военная академия располагалась в гористой местности, на разломе пусанского континента. Те, кто не смог выдержать тяжелых тренировок и позора для своей семьи встречались с глубиной Синей бездны, которую окружали отравляющие леса. Листва одних деревьев была коричневато-черная, других фиолетовая. Стояли и зеленые красавцы, но их прекрасный вид был обманчив.
Именно они выделяли ядовитые споры, что распространялись опасными облаками по всей планете. Но концентрации для отравления было не достаточно. Дождь разбавлял яд, выливаясь на землю сиреневым потолок и окрашивая растительность в соответствующий оттенок. Но только не здесь. Вокруг все пестрело и завораживало красками.
Я отыскал в ящике под креслом, на котором сидел, черную пластиковую маску. Отряхнул от пыли и надел. Но она отказывалась прилегать полностью к лицо. Осмотрев конструкцию, я заметил маленький скол на выпуклой стороне внешнего края. Боги смеялись надо мной. Без маски я потеряю сознание через двадцать, максимум тридцать минут. Пришлось снять широкую ленту с руки, что повязал после драки с Сорином, и обмотать лицо вместе с маской. Действовать необходимо быстро. Вот только наставник не любит спешки.
Серые вырубленные прямо в скале массивные стены академии не радовались моему приходу. Они были, как и век назад, холодны и степенны. Подступы к зданию никогда не охранялись, мало находилось дураков, что пожелают насладиться ядовитым воздухом и опасным соседством. Я поднял глаза, она по-прежнему сидела на склоне и наблюдала за приходящими в гости. Марюса. Птица с двумя головами в песочном оперении. Бессменный охранник ворот в академию.
Подойдя поближе, я заметил образовавшуюся черноту плесени на выпуклом рисунке огромных, в три моих роста, дверей. Поговаривали, что Хагсам Пул потерял былую хватку и не так бушует, как во времена обучения Иена. Стоило бы войти без стука и проверить насколько правдивы рассказы про старого вояку. Но не самые приятные воспоминания о днях обучения в академии отучили меня от дерзости.
Стук вышел глухой. Марюса встрепенулась, гаркнула, осмотрев меня своей левой головой и затихла. Повезло. Правая – всегда отличалась особой агрессивностью даже к нем, на которых стоит печать военной академии. Особое вещество, что вводили в кровь, давало возможность беспрепятственно, в обход грозного охранника, попадать в учебные стены. Секрет был прост. Цветы крамера, который растет на Пятой горе, успокаивали марюсу. Вот только добытчики цветов не всегда возвращались в свои семьи. Больно много сородичей птицы обитали по соседству.
Двери распахнулись, впуская внутрь. Меня встретила тишина. На время испытания кругов академия опустела. Крикни и твой голос эхом отзовется, нарушая покой тысячелетнего сооружения.
Я проследовал вперед по сводчатому коридору, что имел полукруглую форму. Повернул направо, к преподавательскому крылу. Даже здесь не слышалось разговоров. Я напрягся.
Желанная дверь была приоткрыта. После полутьмы коридора меня ослепил свет от огромного окна во всю стену кабинета Хагсама Пула. Наставник сидел в широком темно– синем кресле и раскачивался, на манер маленького ребенка.
Мое появление заставила мужчину удивиться.
– Я слышал, как марюса поприветствовала входящего, но увидеть среднего сына Ан Бардоса никак не ожидал, – сказал вставая Хагсам и подавая мне руку.
Невысокий мужчина в военной форме академии внимательно смотрел на меня своими зелеными глазами. Он один из немногих, кому удалось сохранить их цвет после прохождения испытания кругов. Рукопожатие было все таким же крепким. Вот только взгляд излучал усталость.
– Здравствуйте, наставник! – я попытался не выдал своего страха. Я боялся и одновременно уважал это создание.
– Я тебя слушаю, Малик, – мужчина радовался моему приходу, что чувствовалось на физическом уровне, и успокаивало.
– Я хочу узнать поможете ли вы мне в сложной ситуации, – моя наглость не имела границ, но просить помощи или совета было больше не у кого.
– Твой старший брат, как впрочем и младший, отличались особым умением концентрировать собственные эмоции и перераспределять их по телу силовыми волнами, обогащая тело, но калеча при этом душу. А что есть в тебе полезного для нашей империи? И какой прок мне помогать недостойному сыну?
Я опустил голову, понимая правоту наставника. Я не вышел в высший круг, учась в академии; не смог удержать принцессу Марины и опозорился; теперь на кону стоит моя свобода и честь рода. И Хагсаму Пулу, видимо, известно гораздо больше, чем я могу предположить.
– Сила взамен эмоциям. Пинер был силен сам по себе. Использование данного дара погубило его. Он сгорел, перенасытившись силой.
Холодность Иена – это выбор, который он сделал дабы стать сильным и могучим воином. Он использовал свою силу с умом до тех пор пока эмоции не захлестнули разум. – слова наставника всегда имели двойное дно, но пока суть ускользала от меня. Я не был так умен, как Сорин, что видит истину за пеленою слов.
Я вдруг вспомнил наш разговор с братом, когда тот забирал меня с Земли. Иен был опечален, как и я, смертью Пинера, оттого дал волю эмоциям. Слова брата звучали с тоскою.
– Любовь роскошь для меня, – сказал с печалью в голосе Иен, опираясь на перила балкона, – роскошь, которая доступна немногим. Мне некогда игра в ее сладкие игры.
Теплый воздух раздувал волосы брата, бросая отросшую челку на лицо. В лучах гаснущего светила локоны казались ярко-красными, словно языки пламени. А огонь в глазах добавлял образу мрачности. Опасный, дикий и холодный снаружи, он весь горел внутри себя. Безумный танец эмоций, что Иен глубоко таил в своей душе, однажды вырвется наружу, разрушая все преграды на своем пути.
Наверное, он сам не знает насколько эмоционален. Как пылает его взгляд, когда разговор затрагивает что-то личное; как смягчается лицо, когда он улыбается; и как завораживает его искренний смех. Однажды появится та, что сможет разглядеть все это за маской холодного монстра. Главное, чтоб не было слишком поздно меняться.
Я вздохнул, переводя взгляд на окно. Скоро рассвет. Я так долго добирался сюда, что потерял счет времени. А сейчас слышу рассуждения о силе духа брата и вспоминаю единственный раз, когда он позволил себе быть слабым.
Но сейчас эта история и рассказ о могуществе брата были совершенно не к месту. Я искал союзников, дабы суметь сопротивляться решению императора Виктора.
– Вы могли отказать, не унижая меня, – я обиделся, как делал когда-то детстве. Опустил голову, поджимая нижнюю губу, при этом испытав огромное чувство разочарования собою. А Хагсам Пул поцокал языком и помотал головою с отрицанием.
– Ты всегда существовал в своем мире. Избалованный и залюбленный ребенок, что не смог простить отцу исчезновение матери. Капризный и трусливый мальчишка, который ревновал мачеху и манипулировал ее вниманием. Озлобленный и недальновидный юноша, который не желал обучаться в академии и открыть для себя огромные перспективы. А они у тебя были и есть до сих пор. Только ты не хочешь их увидеть. Даже сейчас ты вернулся в младенчество. Твое поведение не приемлемо!
Я попытался извиниться, что наставник перебил, не желая слушать моих доводов.
– Иен, Пинер, Сорин – тебя окружали сильные личности, к которым ты смог найти подход – в этом твой главный талант. Ты вырос из обид и упреков, находясь в стенах академии. Но вернулся к прежним привычкам, побывав дома. Я не стану помогать недостойному сыну. Найти себя и снова обретешь силу! Тогда и возвращайся, воины академии встанут на твою сторону.
Я стиснул зубы и, молча, кивнул в знак согласия. Хагсам прав. Я расклеился, упустил важную деталь о происхождении Софии и стою на пороге погибели. Хотя, я мог скрыться, сбежать с планеты, как делал в юности, но на кону честь рода.
– Мне, как старшему из сыновей Ан Брадос придется взять ответственность за собственную глупость.
Наставник рассмеялся. Впервые за весь разговор он выдал эмоции на сморщенном лице.
– Старший говоришь?! Иен один раз умирал в академии, дабы сбежать домой. Но там его ждало разочарование.
– Разве такое возможно?! – я был удивлен сказанной фразой.
Наставник промолчал. Развернулся и отошел к своему столу, который расположился рядом с окном. Через широкое резное стекло, куда украдкой пытались пробраться первые лучи светила, были видны Алманские горы. Их серые вершины никогда не меняли своего настроения. Хагсам был подобен этим скалам крепкий и “нерушимый”.
– Что случилось с братом во времена обучения в академии? – решил узнать я, в надежде, что на этот вопрос получу ответ.
– Этот вопрос задай своему отцу и матери, – ответил мужчина, загадочно. Потом подумал, почесал подбородок и добавил:
– Или позови нового родственника, пусть заглянет в озеро душ и отыщет ту, что повинна в ненависти к тебе Валенсии.
– Кого? – спросил я и сам не знал, о ком именно хочу узнать.
Больше наставник разговор продолжать был не намерен. Он, устало, потер щеку, давая мне явный намек, и отвернулся. Я простоял около получаса, но больше не услышал ни звука от господина Пула.
У самого выхода я услышал удивительную фразу от старика:
– Поговаривали, что Иен встретил девушку. Но это только слухи, правда они не рождаются на пустом месте.
Дышать становилось труднее. Отравляющий воздух обжигал легкие, забирая с каждым новым глотком дни моей жизни. Я буквально вполз в звездолет Сорина. Голова шла кругом. Я видел то звезды, окутанные белесой пеленой на темно-синем фоне. То серый потолок корабля с кабелями и трубами. Сорин отвратительный хозяин своему боту. То снова проваливался в космическое пространство.
– Иди сюда! – настойчивый приказной тон в голосе звал к своему хозяину. Перед собою я наблюдал прекрасное создание с мраморным лицом, словно древняя скульптура. Бог с белыми перьями и красивыми крыльями парил в воздухе. Зрелище завораживало.
Я так был глуп и не понял сразу, что должен поговорить с Александром Дитом, когда наставник потер лицо, указав на мою щеку с космической меткой. Вот только какое отношение император Марины имеет к моей матери, или господин Пул говорил о мачехи Валенсии?!
– Я нашел тебя по исходящему от дочери следу. Пришлось сформировать его в нить, заплетая вместе множество сетей. Нелегкая работа для создания, чьи силы на исходе, – произнес император со вздохом.
Я не мог понять злиться Александр или нет. Лицо его не выражало никаких эмоций. Каменная маска наподобие той, которой украшают лицо в дни маскарада. Праздник холодных лучей и восковых ликов, за которыми невозможно понять кто друг, а кто враг, учил находить нужных людей, отбрасывая цветную мишуру лживых улыбок.
– Что вы хотите? – банальный вопрос удивил мужчину. У него слегка приподнялась левая бровь. Но император быстро взял себя в руки, только я успел заметить перемены в настроении.
– Уничтожить все, что связывает Софию с этой планетой и вернуться на Родину – моя единственная цель, – сказал Александр спокойно, но я ощутил вибрацию. На меня пытались воздействовать.
Я слышал, что император обладает даром импата, как большинство его сородичей с планеты небесных жителей Зены. Дед рассказывал нам, мальчишкам, о прекрасной голубо-белой планете с парящими городами. И их чудесных и гостепримчивых жителях. Вот только слава кровавого господина, отца Софии, никак не вписывалась в добрую сказку старого Ан Брадоса. Как и блокировки в моей голове, которым научил меня наставник в военной академии.
– Вы не боитесь причинить дочери вред, оборвав нить связи? – я играл вслепую, не надеясь зацепить чувства такого опасного противника. Да и о свойствах космического пространства около озера душ я имел лишь общие представления. Способен ли Дит уловить здесь мои истинные эмоции?!
