Текст книги "Космическая метка (СИ)"
Автор книги: Анна Ведышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Если желаешь убедиться в смерти брата, можешь проследовать в семейный склеп и взглянуть на его тело. А лучше проследуй к озеру душ!
– Зачем? Если Иен лежит на холодном камне? – удивился я совету отца.
– Узнать семейную тайну, которую ты так жаждешь раскрыть. Возможно, дух брата раскроет твой потенциал. – загадочно произнес Нивер Ан Брадос.
Я трусил. Перед глазами стояла картина десятилетней давности. Пинер на белых простынях с бледным лицом и закрытыми глаза, которые он больше никогда не сможет открыть. Зареванная Валенсия в обнимку с Нивером, у которого дрожат губы и руки. Даже Мила постарела. Красивое молодое лицо и руки старухи. Позже я узнаю, что она пыталась воскресить брата, использовал хентерийские техники. Женщину вовремя остановили, но в наказание ее руки сморщились и посерели.
Я задыхался от боли и осознания собственной глупости. Юнец, что оставил семью в самый страшный момент. Возможно, будь я в академии смотрящим на испытании кругов, смог бы спасти брата. Этого мальчишества мне не простят. И я начну делать еще большие глупости. Итогом вылечу из академии, растеряв былые связи.
Рукою проведя по створкам дверей, что вели в семейный склеп, я так и не отважился их открыть. Время утекало, как песок сквозь пальцы, а я продолжал стоять перед резным каменным входом.
– Малик?! – послышалось позади меня. Мать впервые за долгие годы улыбнулась искренне. Она действительна радовалась моему появлению. А может, за собственными обидами я не замечал ее истинного отношения?!
– Здравствуйте, Валенсия! – в ответ прошептал я. Женщина приблизилась положила руку на двери, вторя мне, и толкнула их, открывая.
– Смотри! – крикнула мачеха, – смотри! – повторила она со злостью.
Повернул голову и увидел Иена лежащим на белом камне. Обрядовые одежды не покрывали тело, голый торс блестел от масла. Под ребрами не затянувшийся шрам от удара ножом, как и говорил Сорин, Иена убили точным ударом.
– Мила помогла вернуться брату на Юму. Не знаю, каким образом ему удалось обмануть Дита На Марине, убедив в собственной гибели, – проговорила Валенсия и подошла к спящему вечным сном сыну.
– Прости! – все, что я смог вымолвить, глядя в глаза полные слез. Женщина редко сдерживалась и любила выплеснуть эмоции на окружающих, как впрочем и я свои обиды. Воспитание Валенсии дало свои плоды.
– Я старалась не разделять Вас, мальчиков, на своих сыновей и отпрыска Карии. Она хорошо служила старому Армару, даже слишком хорошо. – со вздохом добавила Валенсия. – Но когда Нивер добавил Кария к моему имени, я словно помешалась, выплескивая всю свою боль на твои плечи и калеча неокрепшую психику. Понадобились годы и смерть Пинера, чтобы я осознала, как нуждаюсь в своих мальчиках. Теперь ты один – надежда семьи и ее погибель одновременно.
Женщина протянула мне медальон, что хранила долгие годы. Символ семьи первого мужа Айна Ан Брамана птица с опущенной головой, но распущенными крыльями. Непонятно, готовиться она к атаке или смиренно ждет исхода сражения.
Слов не требовалось. Я поблагодарил Валенсию, поцеловал тонкую руку и отправился в Алманские горы навстречу с Александром Дитом. Остается только надеяться, что он выполнит свое обещание. Цель моя не изменилась. Пусть ее достижения станет другим. Надеюсь, мне поможет душа Иена.
София
С каждым моим шагом настроение отца менялось. Рассматривая меня Александр Дит выглядел обеспокоенным. От былого задора и надменности ничего не осталось. Тревога поселилась в глазах отца, распуская свои черные щупальца по всему телу. Оттого при первом прикосновении император Марины вздрогнул. Погладил мою спину и прошептал сам себе, обнимая дочь.
– Все слишком далеко зашло. Риск неоправдан. – и потом добавил уже вслух, – Давай вернемся домой, София?!
– О каком риске вы говорите, отец? – встревожено спросила, но ответа не услышала.
Странный намек Александра заставил задуматься, оттого я не сразу обратила внимания на подошедшего Виктора. Рядом с отцом мужчина казался еще бледнее и невзрачнее. Как нашаливший ребенок, он понурил голову и согнул спину.
– Приветствую! – одной фразой унизил императора Юмы Дит, не обозначив ни титула ни имени Виктора. В глазах последнего загорелся нехороший огонь, а рот изогнула кривой линией в подобии улыбки.
Мужчина кивнул в ответ и пригласил нас в тронный зал, который не отличался помпезностью и красочностью в отличии от такого же помещения на Марине. Пастельные тона тканей на окнах и спинок стульчиков, что расположились по периметру комнаты, казались скромными. Светло-коричневый пол блестел помытый и очищенный, как перед важной встречей. В нем отражался свет, льющийся с потолка, на котором отсутствовали ангелы, лепнина и какие-либо украшения. Простый белый холст с множеством лампочек в золотой оправе больше напоминал потолок на военном космическом корабле, где все устроено для комфорта и экономии пространства.
– Зеркальное отражение?! Неужели только такого вида комнаты достоин император Марины, прибывший на Юму с визитом?! – голос отца был полон негодования и злости.
Что значит фраза про “зеркальное отражение” я благоразумно спрашивать не стала, поскольку видела настроение мужчины и подрагивающие кончики белых крыльев. Напряжение нарастало.
– Я побоялся, что вам захочется разрушить еще одну прекрасную залу, помимо родового дома Анбас, – попытался отшутиться Виктор, но Дит перебил его на полуслове.
– За покушение на жизнь моей дочери ваше государство еще ответит. А сейчас я бы хотел прекратить всякие игры и поговорить со всеми вашими советниками. – раздраженным тоном произнес Дит и указал совсем не по-светски указательным пальцем в цветную стену. Она была единственным ярким пятном в этом сером помещении.
– Как пожелаете, – проговорил с наслаждением император Юмы, будто именно к этому велся весь разговор.
Мужчина сделал несколько пасов рукой, описывая круг, потом притопнул и снова вытянул ладонь вперед. Перед кистью возникла виртуальная панель.
– Доступ император. Отмена зеркального отражения. – после этих слов Виктора Лан Финреса стены задрожали, потолок пошел рябью.
Вокруг нас загорелось золотое кольцо, которое начало медленно сужаться, подталкивая делегацию к телесному контакту. Отец приобнял меня за талию, распуская крылья и закрывая от локтей офицерского состава. Вокруг Виктора свет повторял огненный круг.
Мне показалось, пол раскололся в месте соприкосновения со светом. Та его часть, на которой мы стояли, приподнялась над основой, что закрутилась, как планеты вокруг Солнца, и опустилась вниз. Наверх поднялся уже нарядный пол выкрашенный в ярко-красные цвета с вкраплениями фиолетового и белого подобно небу на Юме.
Потолок зазвенел богатой хрустальной люстрой ручной работы. На восьми плафонах рассказывались разные истории: любви первых созданий на Юме, появлению космической метки через прикосновение, откровенные и военные сцены. Они светились ярким желтым светом, отражаясь на полу и придавая помещению загадочности.
Стены повернулись лицевой стороной, оголяя свое яркое нутро. Каждая имела различный оттенок, как и дождь на Юме. В горах он пропитывается цветом отравляющего воздуха, и чем дальше от них, тем прозрачнее вода.
Вместе с самой чистой стеной на глаза показался золотой трон на небольшом в три ступени постаменте. Справа и слева расположились два ряда стульев, на которых сидели советники. Несколько ближних стульев пустовало, одно место должен занимать Малик Ан Брадос, который, по словам Кресана, обвинен в подлоге и измене короне. Самый дальний стул занимал отец Сорина, создание неприятное и мнительное. Чем ближе место, тем больше прислушивается к мнению данного советника император.
Платформа, на которой мы стояли, медленно опустилась. Александра Дита со мною взяли в плотное кольцо, а Виктор Лан Финрес проследовал к трону. Советники приподнялись со своих мест, приветствуя своего императора и одновременно косясь на опасного гостя.
Зеркальное отражение в доме Аниты Анбас помогло скрыть следы ее преступления, обмануло моего отца и сделало из меня сумасшедшую от пережитой боли девушку.
Попыталась обратиться к отцу и замерла на полуслове. Мужчина был в ярости. Я видела его пылающий взгляд, полный злости. Сжатые в кулак руки и расправленные крылья, что немного расширили круг, который образовали офицеры охраны.
– Что за игры, Лан Финрес? – Александр продолжал унижать императора Юмы некорректным обращением. Но тот на удивление оставался спокоен. Маска глупого и трусливого создания слетела с его лица, но тяжелым грузом легла на плечи.
Виктор хотел показать свое превосходство в данной ситуации над самим кровавым императором Марины, он сможет ли он удержать высокую планку и соответствовать славе моего отца?!
– Господин Александр Дит вы обвиняетесь в пособничестве врагам государства, разрушении родового дома и нанесении увечий членам родового дома Анбас, незаконном посещении закрытой планеты Юма и нарушении межгалактического законодательства.
Ваша дочь обвиняется в шпионаже и создании неблагоприятной ситуации на планете Юма, а также в разжигании розни между родовыми домами и их членами.
Из-за нее я потерял замечательного советника Малика Ан Брадоса, – без всякого сожаления в голосе закончил свою обвинения Виктор Лан Финрес. Не зря он стал императором с таким властным и жестким голосом.
Отец напугал меня своим злым смехом. На публику он веселился, но я стояла близко и видела, как дрожат в панике руки. Несуразный мальчишка, что желал повторить славу Александра, напугал его.
– Что происходит? – прошептала мужчине, останавливая истерический хохот.
Дит наклонился к самому моему уху и еле слышно ответил:
– Если Виктор открыто обвиняет, не боясь гнева императора Марины, значит либо совсем обезумел либо имеет связи в межгалактическом совете.
Теперь устроить истерику захотелось мне. Другие галактики давно мечтали убрать с пути кровавого императора, но боялись гнева его последователей. Виктор заручился серьезной поддержкой раз ведет себя столь опрометчиво. Безусловно технологии Юмы уникальны, но врядли способны противостоять мощи Марины.
– Вариант с помешательством мне больше по душе, – прокомментировала отца
– Согласен!
Вот только развязка не была столь красива, как слова Виктора. Под ноги полетела дымовая шашка с усыпляющим газом. Офицеры отступили, а над нами образовался купол, который не давал газу распространиться по тронному залу.
Очнулась на мягком пледе с коротким ворсом, который оставил легкий красный след на щеке. О времени нахождения в данном помещении рассуждать не могла, голова шла кругом. Пару раз я прикладывала гудящую голову на плед. И только появление императора Виктора заставила встать и высоко поднять голову.
– Что Вам от меня нужно? И почему я разлучена с отцом? – строгим голосом спросила мужчину.
– Я могу предложить несколько вариантов развития событий. – перешел сразу к делу Лан Финрес, – Первый, вы становитесь моею женою и сохраняете свою жизнь. Ваши порочные связи с членами семей Андос и Ан Брадос меня не волнуют. Тем более, как только Малик пересечет порог своего дома, его голова покинет тело.
Второй, вместе с отцом вы будете уничтожены в рамках межгалактического законодательства. Я знаю, что империя Марина редко соблюдала этот свод правил, как впрочем и Юма, но вы находитесь на моей планете, оттого я свободен в своих решениях.
Третий, а возможно и четвертый вариант я слушать не стала.
– Какой из перечисленных вариантов сохранит жизнь Александру Диту? – спросила императора.
В ответ тот неоднозначно пожал плечами.
– Мне необходимо время на размышление, – проговорила я, а потом, вспомнив о подсказке старого писаря, добавила, – и я люблю почитать.
– Императорская библиотека полностью в вашем распоряжении, дорогая, – стальным голосом ответил мужчина. Сейчас он выглядел совершенно по-другому. Худоба, казалось, делали мужчину более высоким. Глаза светились и торжествовали, а бледные губы наполнились цветом. Гордое и знающее себе цену создание, что смогло взять в плен самого кровавого императора.
После того как Виктор покинул покои, не раздумывая, я отправилась в библиотеку, в надежде увидеть спасителя. Но стеллажи, которые взмывали вверх и были наполнены книгами и свитками со всей галактики, встретили меня пыльными полками. Удивляло то, как закрытая планета смогла раздобыть столь ценные сокровища.
– Армара Ан Брадос был тем еще пиратом. Он выискивал ценности в самых отдаленных уголках вселенной и привозил их на Юму. В своих поисках мужчина лишился пары ребер, которые не удалось восстановить даже хентерийским девам, и семьи, что считала Армара безумцем, одержимым жаждой открытий, – шурша страницами в открытой книге проговорил мужчина, который стоял в тени.
– Я читала об этом создании. Его имя принадлежит векам, благодаря огромному любопытству, – ответила знакомому голосу.
Сорин сделал шаг и показал свое уставшее и бледное лицо. Под глазами залегли синяки, а понурые плечи сделали мужчину приземистым. В душе сразу зародилось беспокойство. Я ринулась навстречу, но Андос отступил обратно в тень.
– Ты обвешана маяками, как военный корабль оружием. Лучше сохранить прежнее расстояние, чтобы не оказаться потом в тюремном блоке, – разъяснил Сорин, останавливая мой порыв.
Я поджала губу и рассердилась на свою глупость.
– Что с отцом? – этот вопрос волновал сильнее других.
– Александр пребывает в скверном расположении духа. Пару раз разрушал стены камеры, теперь сидит в клетке с электрическими решетками. Опасная штука.
В ответ улыбнулась, потому что прекрасна знала такими игрушка отца не удержать. Если он позволил пленить себя, значит существует какой-то план.
– Виктор предложил мне стать его невестой, – сказала Сорину, тот даже книгу выронил.
– А вы, принцесса, весьма популярны на нашей планете. Родовые метки окружают Вас. Правда, есть несколько странностей, – оговорился мужчина, дожидаясь моего вопроса, каких именно?
– Во-первых, то как ты получила мою метку. Я прочитал множество книг, использовал самые старые связи и изучил запретные фолианты. Нигде нет сведений, что можно поставить метку на создание с другой планеты, не имеющего общей с тобой крови.
– Но как же метка Малика? – удивилась я. Прежние рассуждения о возможности нанесения космической метки на мое плечо сыпались песком под ноги. И оттого рождалась загадка о том, каким образом я поставила метку на Ан Брадоса.
– Раньше рассуждали о грехах наших предков, но планета была совершенно недоступна для связей с другими цивилизациями. Торговля велась через роботизированную технику. Шилан изменил порядок, но вылетали с Юмы только фанатики, обожающие свою Родину.
– К чему сейчас эти слова? Мы теряем время. – начала раздражаться я. Меня мало волновала порочность созданий, которые раньше жили на Юме. Хотя, что таить, она и сейчас мне безразлична.
– Ты не слушаешь меня! – разозлился Сорин, повышая голос. Послышались стальные нотки. – Существует только один способ обмануть природу – использовать ее дары. Вспоминай, что пила перед тем, как оказаться на старом шаттле.
Я перебрала все, пытаясь вспомнить особо событие. Поцелуй с Иеном и особо чувство охватившей меня эйфории. Потом резкое разочарование, словно действие сладкого наркотика прекратилось.
– Иен, – дрожащими губами, прошептала я. Неужели он во время поцелуя, опоил меня чем-то?! Но самое страшное, что во дворце на Марине редко, что важное происходит без ведома Александра Дита.
Голова закружилась, а ноги стали ватными. Я пошатнулась, хватаясь за ближайший стеллаж. Книги посыпались на голову. Сорин ринулся ко мне, но тишину уже разбавляло цокание офицерских сапог.
– Сокия, будь здесь завтра в десять часов утра. – напоследок бросил мне беловолосый мужчина и скрылся за грязными полками.
А я встречала императорскую охрану в окружении разбросанных книг и полных слез глаз.
Этой ночью я видела разрушенные стены родового дома Анбас. Сверкающие и полные злости глаза Аниты. Ее руки были покрыты золотой пленкой, а губы зеленым маслом, которое должно вернуть молодость женщине.
Обнимал маленькую леди и смеялся надо мной Иен, из груди которого сочилась черная кровь, словно его гнилая душа покидала испорченное тело.
Я резко поднялась с подушки, дрожа от ужаса. Комнату освещал один фонарь, что висел за окном и практически не дарил света. Полумрак добавлял страха.
Руки тряслись, а лоб покрыла испарина. Пройдя к резному комоду напротив кровати, взяла стакан, наполнила его и подняла глаза, взглянув в зеркало, которое занимала практически всю стену. В отражении стоял Иен Андос и внимательно наблюдал за каждым моим движением.
Время остановилось, я боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть наваждение. Только звон стакана, что выпал из ослабевших рук, и разбился, привел меня в чувства. Но образ мужчины по-прежнему находился в комнате.
– Иен?! – позвала я, не веря своим глазам.
– Тсс, – произнес мужчина, поднося указательный палец к губам.
Я даже тряхнула головой, но Ан Брадос не исчез, как и не сдвинулся с места. Нас разделяли ровно восемь шагов, от стенки до стенки. Я считала расстояние от скуки, сидя взаперти шесть дней и семь ночей после путешествия в имперскую библиотеку. Теперь книги я читала с электронного табло планшета.
Иен выглядел бледным и болезненным. Левое плечо было слегка опущено по сравнениею с правым. Я протянула и положила руку на место, куда ударила ножом Анита. Мне необходимо убедиться, что мужчина реален. Убедиться, что это именно он, а не хорошо сделанная копия. И такое бывало в моей жизни. Друзья оказывались плохими куклами.
От прикосновения мужчина не поморщился, только шагнул назад. Это был не Ан Брадос! Кто-то другой принял личину, что заставляла мое сердце биться сильнее. Первым испытанным чувством стала злость, а потом пришла обида. Но я решила сыграть в игру, которую предложил незнакомец.
– Как ты выжил? – спросила у клона Иена.
В ответ тот покачал головой. Значит, голос скопировать не удалось. Меня это радовало. Не знаю сдержала бы я слезы, услышав знакомые холодные нотки.
– Поняла, – прошептала, вставая чуть ближе к мужчине, – говорить опасно!
От мужчины исходил сладкий приторный запах парфюма. Очевидно, он скопировал тело, но забыл про голос и собственный аромат.
– Напиши! – протянула электронный планшет мужчине. Экран в двенадцать дюймов осветил прекрасное лицо, показывая серые глаза, но я сделала вид, что не заметила данного промаха.
“Что сказал Сорин?” – появилась незамысловатая запись.
“Велел согласиться на предложение императора” – соврала я. Уголки губ лживого Иена приподнялись в еле заметной улыбке.
Мужчина пальцами нарисовал следующие слова, из-за которых я чуть не залепила ему пощечину. Только осознание того, что в этой игре на шаг впереди, остановило меня.
“Мы должны консумировать брак!” – горячие руки легли мне на бедра, а губы потянулись за поцелуем. Тут я не сдержалась и ударила по лицу. Пощечина вышла знатная, звон нарушил тишину момента.
Мужчину удар не отрезвил, он, словно похотливая девка с Виты, облизнул губы в предвкушении и устремился ко мне. Страх сковал тело, несколько важных секунд я не могла пошевелиться. Оттого оказалась в объятиях незнакомца.
– Пустите! – закричала, но ни один из охранников не пришел мне на помощь. Гнева своего господина они боялись больше, чем потери собственной чести, ведь оставили женщину в опасности. На Марине за такое отрубали пальцы. Таким созданиям не протягивали затем рук для приветствия.
Мужчина схватил меня за волосы и резко оттянул назад голову, причиняя невыносимую боль. Я закричала, но только эхо полупустой комнаты раздалось в ответ. Чуть развернувшись, мне удалось ударить высокое создание по шеи, отчего незнакомец ослабил хватку. Я не растерялась и выдрала клок рыжих волос. Но даже в полутьме было заметно, как они теряют яркость и становятся серыми, как все вокруг.
В голове возникла безумная мысль, которую озвучила вслух.
– Виктор, остановитесь! – крикнула мужчине, окончательно вырываясь из цепких рук.
– Умная девочка, разоблачила императора! – с улыбкой произнес Виктор.
– Зачем Вы делаете все это? – поинтересовалась у мужчины.
– Мне не нужна была Марина с ее громадным флотом и мощью. Я желал только сравняться с великим императором Александром Дитом. Встать рядом с ним на одну ступень. Но родовые дома мешали открыть границы Юмы, живя старыми традициями и порядками. Тогда Анита предложила отличное решение. Использовать одного из рода Ан Брадос. Она хотела чтобы на Марину отправился Малик, но я видел несколько фотографий в холле. Рядом с Иеном женщина казалось светилась от счастья. Мне не нужны любовники рядом с будущей императрицей.
Я не слушала дальнейшего рассуждения, прекрасно понимая к чему ведет Виктор. Он стал постепенно уничтожать родовые дома, отлучать старых советников от должностей и привечал молодых бунтарей, вроде Малика.
Перед глазами всплыло лицо Аниты Анбас. Она с таким же больным наслаждением причиняла мне боль.
– А вы похожи! – сказала надменно, ожидая нужной реакции.
Император остановился, пытаясь понять о ком речь.
– Иен не слишком умен, раз попался в мою ловушку на Марине! Взрыв не разметал его кости по взлетной платформе, но отправил душу в черное озеро– с полной уверенностью произнес Лан Финрес.
Я покачала головой в знак отрицания. Не желая переубеждать императора в том, что не он виновен в смерти Иена.
– Я говорила про Аниту, вашу невесту. У нее на руке имелось такое же кольцо.
Но стремительный бросок императора Марины, который не смогла предугадать, повалил меня на пол.
Виктор горел от ярости. Маска Ан Брадоса слетела и облачила гнилое нутро мужчины.
– Ты расплатишься за то, что сделал твой отец! За смерть Аниты!
Но Александр не убивал женщину, оставил ее безрукой и сохранил жизнь. Кто же тогда закончил ее мучения?!
Малик
– Власть развращает! – произнес Кресан Ан Пауис, обращая взгляд на ближайшее дерево. Кроны клонились под тяжестью плодов, а листья потерялись на фоне их желтизны. Мужчина протянул руку, срывая ближайший фрукт, и заговорил с будущим императором.
– Смотрите, эппил – красивый вкусный на первый взгляд, манящий к себе ароматом плод, но ядовитый внутри. Достаточно одной капли, чтобы отправиться в озеро душ, – советник тяжело вздохнул, – так же и Анита – прекрасна внешне, но с гнилым нутром и жестоким сердцем. Не зря женщину называют железной леди.
– Замолчи! – Крикнул в сердцах Виктор. В глазах заблестел опасный огонек ненависти. Именно, в этот момент решилась судьба будущего писаря.
Кресан попытался образумить влюбленного, но слова теряли свой смысл перед нанесенной обидой.
– Любовь ослепляет! Вы еще не стали императором, а попали во власть вседозволенности и чужого влияния, – заключил Ан Пауис и, кинув под ноги собеседнику эппил, попытался удалиться.
– Ты! Никогда не смей так обращаться с императором! Я возвышусь! Слава Александра Дита померкнет и падает перед перед моими ногами безродной землей! – в полной уверенности говорил Виктор Лан Финрес. А советник умирающего правящего императора только посмеялся.
– Ты молод и горяч! Оставь Аниту в любовницах и правь мудро! – меняя интонацию и степень уважения, переходя от “вы” на “ты”, проговорил Кресан. – Подобные мысли не сделают тебя великим созданием, разве что великим глупцом!
На этом разговор прервал офицер средних лет, что нес дозор возле покоев нынешнего императора. Мужчина сообщил печальную новость:
– Картер Ан Брамис мертв! Преемником объявлен Виктор Лан Финрес.
На лице юноши сияла победная улыбка, а Кресана охватил ужас осознания, что он воспитал чудовище и собственными руками проложил тому путь к трону, ежедневно, начиная с первого дня болезни, внушать Картеру мысль о талантливом управленце из небогатого, но древнего рода.
Я смотрел вслед уходящему новому императору с тоскою. Весь разговор Кресана и Виктора подслушивал, сидя в кронах и наслаждаясь прекрасным сладко-горьким ароматом дерева эппила. Что ждет планету в руках неразумного создания?!
– Слезай уже, Сорин! – проворчал советник. После разговора с Лан Финресом мужчина словно потерял несколько десятков лет и состарился. Уголки губ опустились, с лица исчезла былая легкость и радость. Кресан осунулся, плечи опустились. Он погрустнел.
– Я вырастил чудовище, – вполголоса произнес Ан Паиус, – но боюсь, за этот грех придется расплачиваться всей Юме.
Сорин закончил свой рассказ, а я откинулся на кресло капитана корабля Андоса. Оно тоже поскрипывало.
– Почему весь твой корабль в таком плачевном состоянии? – спросил, пытаясь отвлечься от тяжких мыслей. Раньше я считал Виктора Лан Финреса разумным и благочестивым созданием, которое способно изменить прежний уклад жизни, открыв границы, и возвысить государство.
Сорин рассмеялся:
– Странно, что сейчас тебя волнует старое корыто, а не заточение Александра Дита под стражу. Когда император Марины вернется к себе домой, думаю, Юма перестанет существовать.
Андос прав. Навряд ли кровавый господин простит нашему миру такое унижение.
– Честно говоря, я не понимаю, как Виктору удалось пленить столь опасное создание. Тем более поговаривают, что Дит эмпат, – начал я свое рассуждение и был перебит Сорином.
– Не забывай о силе купола над головой. Он гасит любые эмоционально-телепатические связи, – мужчина вдруг стал предельно серьезен и сконцентрирован.
– Что случилось? – напрягся я, видя меняющееся настроение Сорина.
– Ты проверял жизненные потоки Иена, когда заходил в склеп? – спросил неожиданно друг.
– Нет! Появилась Валенсия Кария и отвлекла меня от намеченного плана, – мрачнее произнес я.
– Твой старший брат идет в тюремный блок!
Я раскрыл широко рот и распахнул глаза, не веря тому, что только что услышал. сердце охватило странное чувство радости и тревоги. С одной стороны, Иен мог решить все проблемы, что я создал, облегчив мне существование. С другой, он заберет все внимание и славу себе, которые я мог бы получить в итоге удачного разрешения опасных для семьи вопросов. Я испытал чувство досады.
Экран связи с Андосом резко погас, я остался сидеть в полном одиночестве и тишине, которую нарушал звук и вибрация от мотора корабля. Они успокаивали расшатавшиеся нервы.
Иен – загадочный и опасный противник. Нерушимая и непробиваемая скала, вершину которой венчает снежная холодная шапка. Он всегда на шаг впереди. На несколько кругов в военной академии, во внимании и любви матери и брата Пинера. Я вел с ним борьбу, в которой всегда проигрывал, поскольку Иен никогда не противопоставлял наши жизни и значимость в жизни рода. Он существовал в своем собственном закрытом мире, который наполняли радость и боль. Казалось, его мало волновали чужие переживания, но когда погиб младший брат, я впервые увидел блестящие на щеках слезы.
Вдруг вспомнился разговор с отцом и его исповедь. Нивер влюбился в простую улыбчивую девушку, о судьбе которой ничего не ведал. Желал уйти из семьи, но положение в обществе не позволило сделать глупость. Дед – старый романтик – всячески подталкивал сына к необдуманным действиям, недолюбливая Валенсию. Одно то, что он притащил Карию в дом и сделал личной служанкой говорило о многом.
Армара Ан Брадос сильно переживал смерть марианки. Он не вернулся из одного из последующих путешествий. Ошибка пилота при посадке в разведывательном экспедиции. Но отец не верил отчету, считая гибель Ан Брадоса не случайной.
В этой непростой и запутанной историей юный Иен стал жертвой первой любви, отцу и деду некогда было утешать разбитое сердце и потухшую душу. Брат остался один со своим горем. Оттого я познакомился с уже новым созданием, которое имело разрушенные мечты, что превратились в холодность взгляда, несмотря на их красный цвет, и безразличный нрав, который на деле оказался фальшивой маской.
Мне казались странными слова о том, как сильно привязалась Валенсия к младенцу, ко мне.
– Смотря как искренне названная мать радуется твоим успехам, я полюбил ее. Незаметно она стала дорога моему сердцу, вот только ее не смогло простить обид. Злость годами пожирала душу. Валенсия превратилась в строгую и надменную особу с истеричным характером. Я сделал женщину таковой, мне и расплачиваться.
Отец посмотрел на меня с печалью в глазах и добавил:
– Я думаю, что твоя космическая метка возникла в итоге схожей крови! Вот только голову Кария никогда не венчала костяная корона, как у жителей Марины. Впрочем, как и у твоей бывшей невесты.
Только сейчас вспоминая разговор в кладовой, я переосмыслил сказанное отцом. Кария была не так проста, как пыталась показаться. Точно так же, как и София с ее особым даром – звездным притяжением и родством с кровавым императором.
София
Я кричала и звала на помощь, борясь с мужчиной на гладком холодном полу. Удары сыпались, как из рога изобилия. Виктор вел себя словно обезумевший зверь, который пытается сохранить жизнь, убив охотника. Вот только я не желала свежего мяса.
Император приподнялся надо мной, сел сверху, удерживая руки коленями и со всей силы ударил наотмашь. Дикая боль пронзила голову, и на несколько секунд я выпала из реальности. Прийти в себя помог император, который старательно развязывал штуровку на груди у платья. Зверь ослабил свою хватку, увлекаясь разделыванием добычи.
Правой рукою я нашарила осколок стекла от разбитого стакана, и со всей силой воткнула его в горло Виктора. Мужчина вскочил, прикрывая ладонью рану. Но кровь бурным потоком сочилась наружу. Император метался по комнате, пытаясь звать офицеров охраны, но отчего-то те не отзывались на мольбу своего господина. Виктор попытался второй ладонью прикрыть струящуюся кровь, но рана оказалась слишком глубокой.
Осколок стекла полетел на пол, а покрывало, которым я укрывалась перед ночным пробуждением, в руках мужчины. Белая ткань быстро пропиталась кровью. Император захрипел, заваливаясь на бок возле кровати.
А я смогла наконец подняться. Голова кружилась. Руки тряслись от ужаса. Первым делом, я убедилась, что император Юмы все еще жив. Я долго боролась с желанием, оставить в таком состоянии и удалиться, но здравый смысл победил. Мне не хотелось усугублять свое шаткое положение.
Ко всему прочему, я прекрасно понимала, что Александр Дит выберет для Виктора Лан Финсера достойное наказание, и осколок покажется прекрасным стеклянным цветком. Этот факт подогревал мою израненную душу и немного заглушал боль.
Я прошествовала к гардеробу, вызвала старого ржавого робота, задачей которого была сортировка одежды и поднятие того или иного предмета на второй ярус.
Поскрипывая, словно старик, что ругается на расшалившуюся детвору, робот вышел из гарберобной комнаты. Простой т6, состоящий из двух балок ног и манипулятора торса, выполнил все мои указания беспрекословно.
