Текст книги "Космическая метка (СИ)"
Автор книги: Анна Ведышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Это невозможно, – сказала я, не веря происходящему.
– Пусть будет так, госпожа моего сердца! – ответил Иен и коснулся губами носа. Нежность, с которой он дарил мне свои ласки, завораживала и расслабляла. Я теряла себя, полностью подчиняясь каждому движению и шагу. И только, когда черная вода обожгла мои ноги, я очнулась. Оттолкнула Иена и сделала шаг назад.
– Ты согласна пойти со мной? – позвал мужчина, протягивая руку. А я поняла, что готова последовать за ним в мир без боли и страха, в котором нет отчаяния и предательства близких и дорогих людей. Вот только он сам являлся одним из виновников моей боли. Наверное, именно эта мысль и отрезвила меня. Я покачала головой в знак несогласия, а Иен улыбнулся своим мыслям. Чем ввел меня в замешательство.
– Она не согласна! – прозвенел в тишине возглас отца. Я оглянулась и увидела искаженное, полное негодования лицо Александра. Видимо, мужчина больше не намерен играть и плести интриги, используя при этом членов собственной семьи.
Обида кольнула, словно стальнною иглою, я не сдержалась и протянула руку старшему Ан Брадосу.
– Я согласна! – довольно громко озвучила. Хотелось, как маленькой девочке, сделать наперекор отцу, несмотря на опасность, которой себя подвергала.
Иен широко улыбнулся и со словами:
– Да будет так! – стал отступать, погружаясь в озерную воду.
Потом мужчина поднес палец к губам, тем самым советуя не рассказывать о произошедшем между нами.
– Постой! – закричал Малик в отчаянии. – Скажи, как мне получить твои способности?
Иен замер на месте, задумался. Несколько раз повернулся голову то вправо, то влево, поднял и опустил плечи, словно разминая затекшие мышцы. Странное действие для того, кто лежит мертвый в родовом склепе.
– О каких способностях ты говоришь, братец? Уж не желаешь ли ты получить силу Ан Брадосов?
– Мне не ведомо, как называется способность распределять свою энергию так, чтобы сконцентрировать на определенном органе; возможность самоисцеляться, если рана незначительна, и погружения в летаргический сон.
Старшего брата рассмешила наивность, с которой Малик преподносил свои вопросы.
– Ты глуп! Малик, тебе не дано стать таким же как я. Твои силы куда более могущественнее, чем можно представить. Оглянись! – Иен говорил с кривой улыбкой и завистью.
– Само твое рождение принесло много горя и слез перемешанных с радостью и счастьем. Отцу, потому что умерла возлюбленная. Но потом он был счастлив. Нашел свое призвание. Матери, потому что родился еще один наследник рода, который мог изменить прежний уклад жизни.
Мне, потому что потерял себя, превратился в бездушного монстра. Но ты, брат, словно луч в кромешной тьме, помог Ниверу залечить душевную рану. Валенсии – найти отдушину в твоем воспитании. И научил меня снова улыбаться, тайком, когда никто не смотрит. Ты собрал вокруг себя совершенно разных созданий. Посмотри, сам Александр Дит стоит за твоею спиной! Какую еще силу ты желаешь получить?
Иен становился с каждым произнесенным словом все прозрачнее и прозрачнее, пока вовсе не исчез. Вместе с ним меня стало засасывать космическое пространство вокруг. Погружение в пучины небытия оказалось болезненным, жизненные силы стремительно утекали из моего тела, а душа приближалась к мертвому озеру. Вот только сияющей души старшего Ан Брадоса, что еще недавно манила меня за собой, я не видела.
– Софилия! – крик отца раздался над самым ухом, оглушая. Мужчина выдернул меня из лап смерти, отдавая взамен часть своей жизни.
Я открыла глаза и ужаснулась. Мой правый бок был разодран металлической конструкцией разрушенной платформы. Но боли не ощущалось. Вокруг царила разруха и хаос. Александр взволнованный и бледный держал мою голову на свои коленях. Я знала, что отец сохраняет мою жизнь, забирая с помощью силы эмпата мою боль и пытаясь затянуть разорванные жизненные потоки. У мужчины скривилось лицо, напряжение нарастало. И чем меньше сил оставалось у Дита, тем сильнее накатывала боль. Перед тем, как провалиться в черную бездну, наполненную вязкой и липкой паутиной небытия, я взглянула на затягивающуюся дыру в куполе над головой и подумала, что через секунду сила отца перестанет быть ему доступной.
– Ты вернулась? – взволновано спросил Малик. Он продолжал лицезреть в одиночестве озеро душ. Глаза наполнились ужасом, ибо мужчина не ведал, как покинуть космическое пространство и вернуться в реальный мир.
В воде, словно рыба плескалась. То тут то там возникали и лопались пузыри, расходясь кругами. Их мало волновали чужие страхи и волнения. Голоса умерших становились отчетливее, что являлось плохим знаком. Души манили, обещая ласковые объятия и вечное умиротворение. В какой-то момент я поняла, что сопротивляться не больше сил, и последовала за прекрасный пением, которое исходило из озера.
– Постой! Стой, София! – звал Малик. Но его голос растворялся в множестве других. Чувства боли, обиды, страдания и радости покинули меня. Остался только покой. Я замерла над озером в ожидании, когда закончится мое время, и я смогу стать каплей в прозрачной воде.
– Не так быстро, дорогая! – передо мною возник Иен. Его прекрасное суровое лицо и надменный холодный взгляд рождали, казалось, забытые чувства. Озерная вода забурлила. Умершие злились, желая поскорее получить новую собеседницу.
– Ты должна вернуться! – приказал Иен строгим голосом, касаясь моей руки.
– Зачем? Я ощутила частичку покоя, который обещали мне души предков. Это прекрасно! Хочу остаться навсегда в озерной воде! – говорить получалось с трудом. Голова кружилась, разумно мыслить не получалось. Минуты жизни истекали.
Впервые в глазах Иена отразился испуг. Руки мужчины задрожали, словно он не был частью мертвого мира. Ан Брадос притянул меня к себе, наклонился к уху и прошептал:
– Я вернусь! И ты не смей умирать!
А потом поцеловав в висок, с силой оттолкнул от себя. Белый сверкающий поток вышвырнул мою душу подальша от озера, зацепив при этом и Малика. Очнулась я уже на платформе в объятиях страдающего Александра. Нет, слез не было на его щеках, но глаза сверкали в предвкушении истерики.
Отец убитый горем не сразу заметил, что я пришла в себя. А когда понял, что дыхание дочери восстановилось, перестал сам делать вздохи, боясь спугнуть видение.
– Это я! – смущенно и морщась от боли, произнесла и закашлялась.
Дит испуганно начал ощупывать мое лицо, целовать и пачкать. Одежда императора, руки и губы покрылись слоем грязи смешанной с кровью. Подо мной образовалась красная лужа. А вот место, куда упала балка и прошила мое тело насквозь затянулось, оставив ужасно некрасивый храм. Такой не подобает иметь дочери императора.
– Как такое возможно? – спросил, подошедший к нам Виктор. Он выглядел не лучше. Потрепанная одежда: окровавленные брюки и порванная на груди рубашка, что показывала кусок голого тела, на котором красовался перевернутый цветок – символ богов и знак почета в военной академии.
– Ее спас мой брат! – поднимаясь, произнес Малик. На нем в отличии от остальных не было и царапины.
Александр выругался, как любят это делать падшие с Виты. Общение по молодости с Карланисом оставило заметный отпечаток на привычках и манера отца.
– Почему мы можем дышать нормально, ведь воздух отравлен? – в голове вдруг возник резонный вопрос.
– Пока мы находились у озера душ, кто-то дистанционно перепрограммировал платформу. Она рухнула на чистой земле, свободной от ядовитых паров. – поведал Вик, пытаясь реанимировать сломанное оборудование.
Платформа представляла собой искореженную и сломанную пополам посудину с торчащими во все стороны металлическими балками Мы остались в живых чудом. Правда, для двоих из нас, оно носит конкретное имя.
Глава 12. Предательство ходит рядом
Малик
Иен спас девушку, пожертвовав своей своею силой. Я видела, как брат отдал частичку души, дабы София могла вернуться в мир живых. Слишком неразумно для того, кто недавно еще звал девушку окунуться в озеро душ. Иен играл и плел интриги до тех пор, пока марианка не оказалась в опасности. Я не мог поверить, что жизнь иномирянка окажется так дорога для старшего сына из рода Ан Брадосов.
– Что случилось? – поинтересовался Виктор, осматривая мое тело на наличие повреждений. И удивляясь отсутствию таковых. Мужчина уже успел обвешаться браслетами из амелиса, внутренняя часть которых имела шипы. Острые концы впивались в кожу и ранили нежную структуру, отравляя организм ядом амелиса.
Я покачал головой, делая вид, что не знаю и не ведаю о произошедшем.
– Нас выбросило какой-то волной, – пояснила София, сохраняя секрет Иена в тайне. Потом девушку украдкой глянула на меня и приподняла в удивлении свои черные брови.
– Космическая метка исчезла, – закричала девушка и указала на мою щеку пальцем. Странная принцесса своими манерами, а вернее их отсутствием, порой вводила меня в полнейший ступор.
– Разберемся позже! – хмурясь, сказал Александр. Он оглядывался по сторонам, словно чувствовал чье-то присутствие. Волнение отца Софии передавалось и мне. Уверен интуиция не подвела императора Марины, и скоро нас ждет неприятная встреча.
Покидать разбитую платформу оказалось делом нелегким, словно преодолевать скалистый спуск. Сломанные изогнутые в причудливые формы металлические балки над головой шатались, готовые в любой момент сорваться и придавить своей тяжестью одного из тех, кто осмелился дотронуться к их шаткой конструкции.
Александр Дит оказался прав. Как только ноги коснулись земли, нас окружила императорская охрана, которая была настроена довольно враждебно. Об этом говорило направленно и взведенное с характерным звуком оружие. Для выстрела достаточно небольшой провокации.
Я знал, что вместе с марианцем легко раскидаю шестерых созданий, с последним, надеюсь, справятся Виктор и София. Необходимо привлечь внимание к своей персоне.
– Сорин сказал, что Император пылал гневом, ведь его обдурила глупая и неразумная женщина, большинство из которых недостойны даже звука голоса мужчины, – желчь плескалась изо рта с гнусными словами, а наигранный смех вызывал отвращение.
Александр быстро сообразил, для чего я устроил спектакль. Отбросил в сторону одним порывом свою дочь и снес пару голов краем крыльев. Интересно, насколько прочные его перья?!
Практически одновременно бросился в бой и Виктор, чего я не ожидал от мужчины. Молниеносно он раскидал по сторонам четырех созданий, применив элементарные техники боя: удар в солнечное сплетение, удар по коленям, а потом лицом об ногу, удар с ноги в грудь и кувырок через себя с последующим удушающим броском.
У оставшегося – выбил из рук оружие и заломил руку за спину, при этом. Никто из охраны не посмел открыть огонь по императору Марины. Не думаю, что мужчину боялись. Скорее всего Александра приказали взять живым.
София поднялась с травы, отряхнулась и по-детски фыркнула, глядя на отца. При этом губки сложила бантиком, а глазами смотрела из-под бровей хмуро.
– Кто предал нас? – спросил Александр, а я не желал знать ответа, поскольку хотел верить в дружбу.
– Андос! – ответил охранник.
Я прикрыл глаза, испытав чувство глубочайшего разочарования. Толкнул охранника, пытаясь выместить на нем свою злость. Мужчина упал на колени, покачнулся и руками уперся в землю. В яростном порыве нанес ему удар по ребрам, который заставил охранника крутануться и упасть навзничь, и, ударившись головой о землю, потерять сознание.
– Никому нельзя доверять! – в поддержку проговорил Виктор, наблюдая за жестокость, с которой я избивал невинное создание, что выполняло приказ, – особенно тем, кого считаешь близкими друзьями.
Хотелось возразить, рассказать, что и никогда не считал Сорина своим другом, но поймал себя на мысли, что мальчишка покорил мое сердце прозорливым умом и взыскал доверие, несмотря на межродовые распри.
Пока мое внимание занимало раздумье о дружбе, Александр начал стаскивать с императорских охранников сапоги, на которых были вышиты синие узоры. Помню, сам носил подобную обувь. Гордился. Ведь она как символ нашей планеты. Мечта, которую Юма не способна осуществить – голубое небо с плывущими белыми облаками.
Император Марины удрученно вздохнул. Крылья не помещались под облегающую форму.
– Как раньше удавалось скрывать белое оперение? – поинтересовался, глядя с любопытством на безуспешные попытки Дита надеть чужую рубаху.
Мужчина зарычал, рванул ткань и бросил, психуя, на землю. Потом перевел взгляд в мою сторону и пояснил:
– Омаса обеспечила сына специальным биомеханическим доспехом, который прижимал крылья вплотную к телу, не доставляя дискомфорта.
Взгляд стал отрешенным, а голос наполнился печальными нотками, но император быстро взял себя в руки и скомандовал продолжить путешествие. По плану, необходимо добраться до военного крейсера, на котором прибыла личная императорская охрана. Захватить судно и попытаться покинуть планету в момент, когда начнется обновление купола. Звучало просто, но на деле все оказалось нелегко осуществить.
Во-первых количество членов охраны, состоявшей из семи человек, заметно поредело. Во-вторых, мы разнились по росту и фигуре, в отличии от подобранных мужчин охраны. Оставалось только надеяться, что невероятное захват в плен Александра Дита подорвет бдительность бывалых вояк.
Я шел справа, слева Виктор, между нами император Марины, прикрывал широкой спиною дочь. На фоне отца София казалась совсем маленькой и хрупкой, как та женщина, которую около озера душ девушка называла матерью.
– Сокия, – обратился к замечтавшейся марианке. Та споткнулась и, не заметив, что Александр остановился, воткнулась ему в спину. Растерявшись не знал стоит ли спрашивать. Суровый взгляд Дита не сулил ничего хорошего.
Выбранное время не самое лучшее для расспросов. Понурив голову, покачал ею из стороны в сторону, стараясь притупить свое любопытство.
– Ну спрашивай уже! – рассердилась София. Девушка не любила недосказанностей.
– Почему матерью ты называла землянку?
София переглянулась с отцом, улыбнулась. Когда я подумал, что сильно сглупил спросил об этом, девушка ответила:
– Потому что около озера душ видна истинная суть созданий.
Пояснение разожгло страшное любопытство. До самого крейсера не мог успокоить разбушевавшийся разум, который подкидывал одну за одной фантазию. То я видел, как Александр влюбляется в простую земную девушку, тайно жениться на ней, а хентерийка Мара помогает влюбленных скрыть секрет, выдавая себя за жену Дита. То Марина меняет лики, как Тени цвергов, превращаясь то в хентерийку, то в землянку.
Не заметил, как перед глазами возник военный крейсер. Совершенно уродливый искореженный в битвах зверь широко раскрыв пасть приветствовал нас. Около расположился лагерь с военными, среди которых я заметил знакомые лица. Главнокомандующим на крейсере, как выяснилось, являлся давний знакомый семьи Ан Брадос Кон Анот, который учился вместе с Иеном в военной академии и являлся одним из немногих другом брата. Создание верное государству, но ненавидящее императора и его свиту в лице советников из родовых домов. Создание, которое мечтало по-молодости, как и Иен, изменить планету к лучшему.
Кон заметил странную делегацию издалека, потому что первым приблизился к нам и одним взглядом понял, что произошло.
– Пойдемте! – приказным тоном велел Анот, стреляя глазами. По нелепому взгляду я понял, что мужчина готов рискнуть карьерой и помочь в осуществлении опасного плана. Возможно вид беглеца Дита с переодетой дочерью родило в его душе надежду на смену прежних устоев и власти.
Внутри корабля ситуация в корне поменялась. Кон Анот сменил выражения лица с благодушного на озлобленный и отдал приказ схватить самозванцев и доставить к императору. Потом подошел ко мне и прошептал у самого уха:
– Иен лишил меня возможности перейти на следующий круг. Ты ответишь за его недальновидность!
Я устало опустил глаза, теряя всякую надежду.
Сидя в электрической клетке, которые использовали для перевозки крупных диких животных, размышлял о том, как долго еще смогу сопротивляться судьбе. Прутья мерцали, предупреждая о смертельной опасности, а мне казалось они отсчитывают последние часы моей никчемной жизни. Подвешенные под потолок клетки вызывали неприятные ассоциации с возможным будущем.
В суматохе, что случилась после падения платформы, совершенно позабыл, что теперь Александр Дит приходится мне двоюродным братом, что открывает безграничные возможности для осуществления многих прежних фантазий. Безусловно престол на Зене – планете небесных жителей – я занят не смогу, ведь рожден подобным своему отцу, бескрылым. Да и насколько я помню, стать во главе планеты может только белокрылый мужчина. Но! Почем и уважение обеспечены, как и шепот за спиною. Правда, теперь, это все просто размышления, которым не суждено осуществиться.
– Малик, о чем ты думаешь? – спросила, сидящая в соседней клетке, София.
– О судьбе! – предельно честно ответил девушке и поднял голову.
Сокия пыталась сыграть робкую и застенчивую принцессу. Ту, которой она никогда не была. Кокетливая улыбка не сходила с розовых пухлых губ. Глаза наполнились блеском и очарованием, но печаль с тоскою виднелись в них. И как бы не старалась приободрить легкостью и непринужденным разговором марианка, я ощущал тягучие нотки боли в голосе.
– Хватит! – рассердился на девчонку. Вскочил и заметался, словно зверь, по клетке.
Хотелось кричать, крутишь все вокруг или рвать на себе волосы, но изменит ли лысая голова нынешнего положения?! Злость и досада перемешались и жгучим клубком кололи где-то в районе ребер.
– Твоя одежда! – закричала София, вскакивая в подвешенной клетке и указывая на меня пальцем.
Рубашка, края которой расходились каскадом к низу, загорелась. Очевидно, я прижался к одному из прутьев. Затушил одежду, уселся на пол и стал размышлять, как мог остаться жив при соприкосновении с высоким напряжением металлических палок.
– Иен наполнил нас с тобой какой-то силой. Там у озера. Я чувствую, как в теле горит инородное тепло, – ответила на вопрос София, который произнес вслух, задумавшись.
А я, совершенно обезумев, схватил голыми руками электрические прутья. Темнота и боль. Когда очнулся, Сокия сидела зареванная в молящейся позе и просила Марину не оставлять своих детей в беде.
Хохот наполнил ангарный багажный отсек. Я не мог остановиться. Иен отдал свою мощь ради спасения ничтожного брата и ничего не значащей для него девушки. Одной из многих, которых он только использовал для осуществления своих целей.
…“Неужели ты влюбился старший Ан Брадос?”
Любовь всегда приносит надежду, даже если она чужая. В душе запылал уголек, который разжигал давно потухший костер стремлений. Пламя пожирало обиды и прежнюю тоску, даруя радость нового начала.
Мысль, выломать решетки и удрать, трусливо поджимая хвост, родилась в душе, но угасла, глядя на то какими глазами смотрит София. Дорожки слез не успели высохнуть, а краснота только начала наполнять растерянный взгляд. Брови причудливо изогнулись дугой в удивлении. Смех напугал девушку, а вид опаленной на руках кожи шокировал.
Улыбаясь собственным мыслям, я попробовал перераспределить бешеную злость в активную энергию. Исторический курс об этих умениях изучался в академии на предмете о забытых знаниях. Наискучнейшие занятия, на которые заставлял ходить Иен. Теперь стало ясно зачем.
Кожа на руке зарастала, а злость постепенно покидала душу, оставляя чувство опустошения. Отдача от использования особых способностей Ан Брадоса оказалась тяжкой. Нет, испытать физической боли не пришлось, а вот пустота внутри расползалась, словно масляное пятно на поверхности чистой воды.
Клетки пошатнулись, крейсер зашел на посадку, которая выдалась чрезвычайно неприятная, будто Кон Атон специально желал насолить брату некогда закадычного друга.
Лживый Виктор лично вышел встречать беглецов и разыскиваемого советника. На лице отражалось презрение, но стоило охранникам вывести настоящего императора Юмы, мужчину охватил страх. Глаза забегали, судорожно ища выход из опасной ситуации. Руки, которые держали какие-то бумаги, задрожали. Листы россыпью полетели на красивую дорожку, укрывая красные камни словно снегом.
Александр Дит презренно фыркнул, провоцируя Виктора сделать ошибку. Но вызвал обратный эффект, мужчина тряхнул головой, приводя мысли в порядок и велел собрать разбросанные приказы о нашей казни.
Он не стал долго размышлять о способе умерщвления. Для марианца с дочерью – веревка на городской площади. Так делали столетия назад, а ныне такая смерть символ позора и унижения. Для меня ссылка на рудники, что подобно долгому и мучительному удушению, ведь отравленный воздух горных высот не позволит дожить до старости. Видимо, Виктор трусил перед бунтом родовых домов, который мог подняться в случаи недостойного наказания для сына Ан Брадос.
А вот Вик из компании смертников выбивался.
– Вас, Викториан, – впервые прозвучало имя того, кто выдавал себя за императора, – мы казним немедля!
В следующее мгновение он выхватил оружие у одного из подчиненных и выстрелил в упор. Я сам от себя не ожидая подобного порыва, бросился наперерез смертельному лучу. Ярко– красный огонь прожигал тело, разрывая энергетические связи внутри. Он поглощал жизнь на пути своего следования.
Перед глазами пронеслось воспоминание, когда вся семья собиралась писать картину. Сидя на коленях отца и в обиде поджимая губы, я впервые почувствовал собственную неправоту, но признавать отказался. Возможно, будь времени чуть больше, смог простить себя и стать достойным сыном рода Ан Брадос.
Тело встретилось с холодным камнем, заливая его алой кровью. Душа трепыхалась, желая поскорее покинуть остывающее тело, но сила, которой поделился со мною Иен не позволяла ей сделать глупость. Энергия начала перераспределяться по телу, собирая последние отблески эмоций и воспоминаний о доме, чтобы затянуть частично нанесенный телу урон.
София
Малик закрыл Вика от выстрела, пожертвовал собственной жизнью. Не могла поверить в произошедшее и первые несколько секунд стояла, как вкопанная в землю, не шевелясь и боясь сделать вздох.
Одно мгновение и мир изменился. Капризный и избалованный мальчик лежит у моих ног, заливая кровью разбросанные листы и каменную дорожку. Бумага напитывается кровью, а мои глаза слезами. Создание, которое похитило принцессу Марины и окунуло в водоворот интриг соседней галактики, направляется к озеру душ.
Пусть мое сердце принадлежало Иену, но Малик стал дорогим и важным, как родной брат. Настоящему некогда уделять внимание взбалмошной сестре, что сбегает из дома на умирающую Землю.
Именно, Малик спас и чуть не убил меня десять лет назад. Но если бы не он, у меня не осталось времени, что подать сигнал спасения отцу.
Вик первым бросился к телу Ан Брадоса, а я продолжала наблюдать за происходящим, как в замедленной съемке. Второй выстрел попал в плече мужчине и отбросил назад. Лицо скривилось от боли, а уста произнесли страшные слова:
– Самозванец! – закричал Вик в порыве гнева, – требую проверки живой водой!
Император попытался завершить начатое, но один из охранников выхватил оружие и преклонил колено, протягивая пистолет обратно.
В библиотеке Андосов находилось множество книг о культуре, древних обычаях и обрядах, один из которых прошла сама, когда вступила в род Анбас. Но проверка живой водой – опасное мероприятие для самозванца.
Копиры, подобные тому, что встретился у озера душ, существовали издревле на Юме. Они являлись коренными жителями планеты. Пришельцы, которые ассимилировали Юму столкнулись с тем, что копиры принимали облик родных и близких, занимая их место. От блеклой копии, которая не могла разговаривать и связно мыслить, опираясь на инстинкты подобно животному, создания эволюционировали до простого общения и возможности размножаться, вступая в связь с пришельцами. Проблема начала выходить за рамки обычного недоразумения. Решение – страшный геноцид.
Но несмотря на полное уничтожение коренного населения, самые древние рода на планете имеют частичку крови копиров. Полоски с материалом. запечатаны в хранилище близ императорской библиотеки.
После глотка живой воды, по легенде с капелькой из озера душ, состав крови меняется. С помощью специального анализа цвет сравнивают с образцами в хранилище. Чем темнее зеленый оттенок крови, тем более древнюю историю имеет род. Тем он ближе к копирам. Бледные тона принадлежат поколению детей, которые появились на свет благодаря грехам родителей, такие как Малик.
В древности обряд проходить боялись, потому что слишком близкое родство с коренным населением Юмы, являлось поводом для казни. Так избавлялись от врагов и соперников.
Минули тысячелетия. Времена поменялись и теперь чем темнее зелень в крови, тем больше вероятность родового дома занять правящую верхушку на Юме.
Сомневаюсь, что лживый император пойдет на подобное. Несмотря на родство с Лан Финресом, кровь Виктора разбавлена. Сразу будет понятно к какому приблизительно роду можно отнести нынешнего правителя. Разбавленная кровь уменьшает так называемую древность.
Члены императорской охраны уважали старые обычаи, потому повели себя столь непочтительно со своим господином.
Малика уносили на руках двое мужчин, один из которых держал за руки, другой – за ноги. Никакой нежности и заботы к уважаемому сыну рода Ан Брадос, словно мужчины с каменными лицами транспортировали биологический мусор.
Хотелось крикнуть им след, обругать, а потом расплакаться. Душу разрывали на маленькие кусочки отчаяние и боль. Кажется, они никогда меня не покинут.
Но принцесса должна держать лицо, и так достаточно сплетен ходит вокруг моей персоны.
Путь до тюремного блока не запомнила. Перед глазами стояла пелена. Сейчас казалось, что я в западне, из которой нет выхода. Ко всему прочему правый бок безумно болел. Из-за случившегося совершенно позабыла о недолеченной ране.
С каждым шагом боль становилась невыносимее. В какой-то момент споткнулась и полетела на синюю дорожку с желтой полосой посередине. Перед глазами замаячили ноги в сапогах покрытых толстым слоем пыли. Промелькнувшая мысль о неряшливости хозяина угасла вместе со следующей вспышкой боли, которая больше не накатывала время от времени, а ярко пульсировала внутри тела.
Чувство защищенности и спокойствия родилось, когда отец взял меня на руки. Александр бежал. Меня нещадно трясло, а сбивчивое дыхание марианца грело шею. Полумрак небытия звал за собой. Манил спокойствием и легкостью, обещая долгожданную встречу. Вот только я помнила слова Иена, и не могла откликнуться на призыв из озера душ.
– Он вернется! – прошептал в бреду и ощутила тепло медицинской капсулы.
Когда очнулась, испытала ужас. Александр выместил весь гнев и страх на императорской страже. Пол блестел от разбрызганной крови, по углам лежали в неестественным позах тела. Посередине комнаты переливался радужным светом пистолет с полным зарядом, которым не успели воспользоваться. Сам император сидел напротив на полу, облокотившись на стену и задрав голову. На крылья застыла запекшаяся кровь. Глаза отец закрыл. Не понятно дремал он или охранял лечение непутевой дочери.
– Папа, – прошептала с дрожью в голосе. Раньше никогда не видела, чтобы император Марина вел себя столь агрессивно. Ярость, судя по обстановке, хлестала через край.
Александр открыл глаза, которые налились кровью от усталости. Перья над очами потускнели, а начиная от клюва по щеке и заканчивая на ухе, размазалась чья-то кровь.
– Софилия, давай вернемся домой!
Впервые наблюдала отца в столь упадническом настроение. Он словно потерял веру и всякую надежду на положительный исход дела.
“Да, мы в западне. Но нужно выжить! Столько бы смертей не принесла наша борьба.” – подумала и задохнулась от страшных мыслей. Следовала наконец признаться самой себе, что собственное здоровье и жизнь всегда ближе. Я не герой и воин, готовый отдать свою жизнь за сомнительную идею.
Малик. Создание, что своею смертью выиграло для нас время. А каков итог в игре с лживым императором решать только нам самим.
– Я думаю согласиться на предложение Виктора! Никто из рода Ан Брадос не сможет защитить нас от нападок. Остается только породниться! – произнесла, взглядом указывая наверх.
Предложение заставило дергаться левый глаз отца. Но осмыслив сказанное, мужчина улыбнулся. Мимолетно взглянул на камеру, правильно истолковав мой намек.
– Ты права! Виктор не посмеет убить собственную жену. Ему просто не позволят. Безусловно тебя ждет золотая клетка на Юме, но даже такая жизнь лучше казни. Моя судьба не так важна, как твоя, моя девочка! – голос сочился фальшью и наигранностью. Александр не умел врать. Но, думаю, Виктор нам поверит.
По три тысячи двести восемьдесят пятому закону галактики, который подписывал еще дед предыдущего императора, родственников жены нельзя казнить. В случае, подозрений в измене государству, их велено передавать совету галактики, который решает дальнейшую судьбу заговорщиков. Виктор попадется в ловушку и будет вынужден отпустить Дита с планеты. Остается надеяться, что лживый император не так умен, как наш дуэт.
Не прошло и пары минут, как в медицинский блок, который отец забаррикадировал двумя лечебными капсулами, ворвались члена императорской охраны. Виктор клюнул в ловушку.
Наряд, что выбрал для меня Виктор, по меркам Марины, выглядел весьма вульгарно. Я стеснялась оголенных плеч и прозрачной ткани, которая показывала тонкие изящные ноги до колена. Грязно-розовый цвет дела наряд нелепым.
Внимательно посмотрев на себя в зеркале, подумала, что платье с чужого плеча. По цветовой гамме, длине и смелости композиции оно прекрасно подошло бы Аните Анбас, нежели Софии Дит.
За рассуждениями, не заметила, как позади кто-то встал.
– Дорогая, вы прекрасны в этом платье! – обнимая сзади и касаясь губами шеи, произнес император. Я вздрогнула. Неприятный и опасный мужчина вызывал отвращение.
Вывернуться из крепкого захвата не удалось. Я смогла только повернуться лицом к лицу с будущем мужем. С последней нашей встречи Виктор постарел, не смотря на недолгих срок разлуки. Удивительно и странно. Ко всему прочему шрам на шеи, которым я одарила императора в прошлую встречу, отливался белизной. Даже с использованием современных разработок и лечебных камер невозможно так быстро восстановить кожные покровы. Первый год края раны должны быть красными.
– Смотрю, вы удивлены, дорогая, – с ехидством произнес Виктор и потер шею, выпуская из объятий.
Вздох получился слишком громким, и вызвал смех мужчины. Хохот эхом прогулялся по комнате и вернулся, раздражая слух. Вместе с ним ко мне ринулся император. Мужчина наклонился к лицу и, слегка улыбаясь уголками губ, произнес:
