Текст книги "Космическая метка (СИ)"

Автор книги: Анна Ведышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Я открыла рот, чтобы вдохнуть воздуха побольше. Меня только что обвинили в смерти жениха. Голова пошла кругом. Я не верила своим ушам. Глаза наполнились слезами.

Мужчины отвлеклись от животрепещущей темы и взглянули на меня. Старый обратился спокойным и рассудительным голосом, будто и не он был полон негодования несколько минут назад.

– Госпожа Сокия Анбас, как вы себя чувствуете?

Мои слезы ввели в ступор обоих. Мужчины всегда теряются, виня женские слезы. Только мой отец оставался равнодушен внешне к слабости моей либо матери. Что творилось у него внутри, я не знала. Но судя по тому, как часто он пытался пробить душевный канал до меня, Александр Дит полон волнения и гнева.

По всей видимости, планета Юма каким-то образом глушила любые внешние посылы. А связываться с отцом напрямую отсюда теперь стало опасно. Если меня обвиняют в смерти Иена (Губы снова задрожали, а слезы предательски скатились по щекам.), то стоило подержать язык за зубами и сперва разобраться в ситуации. Пока могу сказать только одно, я пешка в чьей-то игре.

Какую роль отвели Малику и не он ли кукловод, решать буду позже. Тем более от воспоминаний о поцелуи с ним, бросило в жар.

Мне стало стыдно. Я, как падшая женщина с Виты, еще не успела оплакать одного понравившегося мужчину, уже упала в объятия другому. Страшнее осознания того, что один старший брат другого.

Возможно, в Малике я увидела отражение Иена, оттого позволила себя поцеловать.

На меня продолжали пристально смотреть, будто читая часть моих мыслей. Но я точно знала, что это невозможно. Природа не наградила меня марианской короной, сделав похожей на землянку, но одарила способностью глушить любое ментальное воздействие, оттого в разговоре с отцом мне не требовалось амулетов.

– Все в порядке, – выдавила из себя я пару слов. Губы не желали слушаться, после сильней реакции на амелис. Этот ингредиент я узнаю в любом зельи.

Жестом мужчина, что выглядел моложе, предложил мне последовать за ним. Но встать не получилось с первого раза. В ногам была слабость, а в голове водили хоровод желтые звезды.

– Странно, она провела в лечебном блоке более семнадцати часов. Времени вполне достаточно для лечения тела…

Закончить тот не успел, поскольку был перебит коллегой.

– Но душу никто не лечит светом, только временем. – Он посмотрел на меня с отеческой заботой, отчего стало не по себе. Я вся напряглась, как зверь перед броском на врага.

– Отдыхайте! Вас никто не побеспокоит в ближайшие сутки!

Оба мужчины удалились, оставив меня в волшебной радужной комнате со своими мыслями. Но скучать долго не пришлось. В комнату буквально через пару минут вошел рыжий демон.

Малик великолепно держал лицо, ни одной мышцей не выражая ни волнение, ни презрение. Совершенно безразличное ко всему создание. Идеальная копия своего почившего брата.

Но как только дверь за Ан Брадосом закрылась, комнату окутала полнейшая темнота. Я испугаться не успела, потому что ощутила нежное прикосновение к руке и тихий шепот возле самого уха, который заставлял бежать мурашки по моей шее.

– Здесь слишком много ушей. Я уведу тебя. Ничего не бойся.

Завершил свою речь Малик легким касанием губами шеи. Вздрогнула.

И я поверила, слепо доверившись еще одному из рода Ан Брадос, что принесет мне эта наивность только предстоит узнать. Но рыжеволосый мужчина был единственным созданием, который испытывал ко мне хоть какие-то эмоции. Насколько настоящие стоило разузнать, но для этого я должна последовать за ним.

Малик

Маленькая леди ждала меня около колонны. Свет спускался с потолка, освещая ее изящную фигуру. Лицо казалось молодым, без морщин, что появились с годами. В глазах плясали огоньки, а взгляд был полон любопытства, словно у девчонки.

Не смотря на возраст, Анита Анбас сияла. Удивительная и завораживающая красота этой женщины притупляло чувство опасности. Анита, словно маленький беспомощный зверек, требовала защиты и заботы. Вот только у зверя этого были острые зубы и опасный дикий нрав.

Я не стал затягивать и сразу перешел к делу, спросив о назначении нашего свидания. Только вопрос мой показался Анбас смешным и нелепым.

– Малик, ты такой еще мальчишка! – промурлыкала женщина, а потом залилась смехом. Мне оставалось недоумевать ее радости.

– Ты знаешь, что случилось с Иеном на Марине? – смех резко прекратился. В глазах железной леди загорелось пламя злости. Она покинула светлое место и погрузилась в полумрак помещения. Столб света без нее осиротел, даря свое тепло колонне и мозаичному полу.

Анита всегда благоволила к брату. Кое-кто поговаривал об их романе, но доказать ничего не смог и лишился головы. Но это уже совсем другая история. Только вот слухи на пустом месте не рождаются. Как в подтверждение моих слов, госпожа Анбас заговорила.

– Я любила твоего брата, прекрасно понимая, что такую разницу в возрасте не одобрит ни один родовой дом.

Она перевела взгляд струящийся свет, протянула руку и несколько раз перебрала пальцами. Так любил делать Иен, когда волновался. Сейчас внимательно посмотрев на женщину, я увидел в ней не сильную и волевую особу, а разбитую и сломленную горем леди.

– Путешествие на Марину было отличным решением всех проблем. Иен женился бы на женщине без рода. Я приняла ее в свой дом, тем самым оставив возле себя. Совсем как твою невесту. – Тут Анита улыбнулась лукаво.

Ее рассказ заставлял задуматься над тем, что женщина желает получить за такую откровенность. Ведь мое воспитание и положение не позволит породить слухи и сплетни.

– Зачем вы рассказали мне об этом? – я искренне не понимал, что даст теперь мне знание о романе брата с ровесницей его матери.

На секунду мне показалось, что я видел адское пламя вместо женщине. Она пытала ненавистью, которая готова уничтожить любое препятствие на своем пути.

– Ты должен найти дочь Александра Дита! Не смотря все высокомерие и надменность, иммератор Марины имеет только одно слабое место – собственную дочь. Поговаривают, что девчонка сбежала в нейтральное пространство, свободное от политического влияния какой-либо империи галактики.

Теперь я прекрасно понимал, что задумала Анита. Месть страшна своим безумие и безрассудностью. Женщина говорила с горяча, что мне казалось странным, поскольку госпожа Анбас всегда отличалась холодным и точным расчетом. Неужели Иен был тем самым слабым местом в ее сердце. И возможно, император Марины не имеет отношения к смерти брата.

– В замен, – Анита выдержала паузу, обдумывая, чем заинтересовать такого мальчишку, как я. – я помогу тебе с твоей не настоящей невестой. Ведь ты желаешь оставить девушку возле себя?!

Надеюсь, тебе понятен посыл твоей мачехи в приобщении Сокии к моему роду. Валенсия любым способом старается убрать тебя с дороги. И ваш с новоиспеченной Анбас союз только на руку женщине. Власть над двумя родами – отличное приобретение с помощью ненавистного пасынка.

– Но… – я попытался возразить, но был остановлен поднятой ладонью железной леди.

– Не будь наивным! На Сокии метка Андос. Этот род не посмеет заявить права на девушку, поскольку нанесение метки было исполнено с нарушением. Вряд ли твой друг Сорин хотел бы отправиться на рудники с молодой женой.

– Я не думал на эту тему в таком ключе, полагая, что Кария стала помогать мне дабы обезопасить родовой дом, ведь я единственный оставшийся в живых наследник.

Анита рассмеялась, а я опустил голову. Правильно, есть еще Мила, дочь Валенсии от первого брака. И если раньше она не могла претендовать на родовой дом Ан Брадос, то в случаи, отсутствия иных наследников, может принять метку нашего рода.

– Но не факт, что метка Ан Брадос перебьет метку родового дома отца Милании.

В этот вечер железная леди много смеялась. Я говорил глупости, что заставляли даму улыбаться.

– Отец Милы мертв. Влияние его дома ослабло на теле женщины. Она пока не выбрала спутника жизни, а значит свободна от любого влияния, кроме материнского.

В моей голове рождались одна мысль за другой. Я не мог уследить за их бешеным танцем, теряясь в собственных рассуждениях. Одно четко прослеживалось, у каждого из нас своя цель. Валенкия Кария желает власти, Анита – мести, а я, глубоко вздохнув, опустил голову, не зная, чего хочу от этой ситуации. Отец всегда говорит, ищи выход из любого самого сложного положения самостоятельно, не доверяя никому свою жизнь и честь. Я уже совершил ошибку, полагаясь на двух женщин и втянув в неприятности третью.

Анита больше не стала рассуждать, развернувшись и не прощаясь, покинула меня.

Малик

Через несколько дней был дан прием, на котором отец решил окончательно убрать с дороги род Андос. Пешка с Марины должна сыграть свою роль. Вот только отец даже не рассчитывал, что произойдет в этот вечер. Моя пропащая душа металась между долгом перед семьей и симпатией, которую я испытывал к Софии. Странное и обезоруживающее чувство.

Вспомнился вечер, когда я увел девушку за собой, перед самым разговором с Анитой Анбас.

Моя рука вспотела, и дрожь охватывала тело от одной мысли, что марианка со мной рядом, что это наивное создание может принадлежать мне, стоит только пожелать. Звездное притяжение, что согревало мою душу, охватило и сердце Софии. Я чувствовал эту магию в каждом ее робком взгляде, в легкой улыбке и в сбивчивом дыхании. Девушка горела так же ярко, как и я сам. Пугающее безумие, что родилось между нами, заставляло меня сходит с ума от мысли, что вскоре это пьянящее чувство раствориться в моей собственной лжи.

София казалась мне чистым невинным созданием, которое попало в круговорот интриг и борьбы за главенство родовых домов. Официально власть на планете принадлежала императору, а на самом деле была сосредоточена в руках нескольких семей, имеющих древнюю историю. И именно, они были вершителями судеб. Впереди решение о жизни Софии…

– Куда мы направляемся? – мягкий полушепот ворвался в мои рассуждения и сбил с мысли о завтрашнем дне. – Вы отпустите меня? Я хочу домой!

Я опешил и резко остановился, отчего девушка врезалась в мою спину. Груз, лежащих на моих плечах, стал еще тяжелее. Ведь отпускать девушку никто не собирался. Более того ее ждет осуждение и порицание, ведь она невеста одного рода, а метку имеет другого. По закону, раскрытый обман не грозит наказанием ни нашей семье, ни семье Андос. Другое дело, что Сорин нарушил несколько международных законов, в том числе и основной нашей системы: никогда не вступать в контакт с чужими расами, чтобы их запечатлеть, по простому нанести метку.

София смотрела на меня своими большими глазами. В полутьме они казались черными озерами, что не имеют дна, оттого вода в них выглядит еще темнее. Я специально выбрал тайные коридоры, навряд ли марианка запомнит лабиринты, посетив их единожды. А мне будет проще скрыться от посторонних глаз и ушей. Вот только услышав ее слова, я вдруг понял, что сам не знаю, зачем тащу ее за руку. Рассказать и попытаться объяснить необходимость жертвенности постороннему существу не имело смысла.

– Малик, – позвала меня девушка, обжигая словами словно пламенем.

– Никогда не смей называть меня по имени! Только в семье и без посторонних можно позволить себе такую роскошь.

София улыбнулась, она искренне не понимала, кого я опасаюсь в одиноком коридоре.

Я протянул руку и коснулся ее щеки. Бархатистая нежная кожа мягко отдавал свое тепло прохладным рукам, наполняя все тело жаром. Девушка попыталась отстраниться. Я видел, насколько она напугана моими действиями, но вместо того, чтобы отстраниться, притянул марианку к себе и поцеловал. Легкое касание губ вызвало бурю в моей пропащей душе. Я резко отстранился и даже сделал шаг назад. София, как кукла, похлопала глазами. Потом взгляд ее стал более томным, в ответ мое сердце забилось сильнее. Впервые я задумался, что девушка не так проста, как желает казаться. Эта мысль холодной волною охладило разум. Я посмотрел внимательно на марианку. Сейчас она не казалась мне безумно привлекательной и манящей. Красивая женщина, которая умеет себя преподать, не более. Потому вместо собственных покоев вернул ее медблок с мыслью о том, что за бешенное воздействие девушка оказывает на меня. Возможно ли, что она делает это специально?!

Теперь я готов встретиться с писарем, ведь у меня накопилось множество вопросов, на которые я не знал ответа.

София

Звездное притяжение, которым наградила меня мать, дало осечку. Я сразу поняла, что очарование на Малика больше не действует, как не действовало на его брата Иена. Может, дело было в моем неумении управлять данным даром.

Наше начавшееся путешествие по тайным коридорам закончилось ничем. Я запомнила каждый поворот, по которому меня вел Ан Брадос, код которым он открыл тайный лабиринт, но половина пути явно мало для побега.

Связь с отцом так и оставалась недоступна. Я пыталась кричать и шепотом звать императора Марины, но атмосфера планеты, словно густой кисель, обволакивало мой сигнал и гасила его на пол дороги. Оставалось ждать подвоха от сложившейся ситуации, ведь я уже повела себя наивно, доверившись одному Ан Брадос. Ситуация с лабиринтом была первой каплей перед предстоящим дождем с грозою.

Глава 4. Рубашка без рукава

Малик

Ложась в холодную постель я развернул захваченный из библиотеки писарем специально для меня трактат. История о родовых домах: Андос и Ан Брадос. Кресан никогда не делал ничего просто так, мужчина всегда преследовал какую-то цель. Безуловно, ту, что принесет ему выгоду. Какой толк был в древнем писании, я так и не смог понять. Но последовал совету и прочитал на ночь историю о великой любви, что и без древних бумаг передается из уст в уста по-разному в наших двух семьях. Род Андос утверждает о подлоге, а род Ан Брадос рассказывает прекрасную историю.

"Когда-то давно жили два брата-близнеца Андос – Веран и Шилан. Верану-старшему сыну и наследнику рода пророчили великую роль в жизни всей Юмы – восхождение в императоры. Шилан должен был стать просвещенным в хранители тайн, попросту в библиотекари. Почетная роль писаря, что может стать важнее императора, будь у него на это сила и воля…"

Строчки растворялись, я отбросил тракт и задумался о том как сильно желал видеть Сокию своею, но долг перед родом превыше плотских желаний. Любовь быстро проходит. Да и я не Малия, хотя пытался перекрыть метку Сорина. Сильнейшем в нашем роду был Иен (я слабое звено, так как только наполовину с древней кровью), но он уже мертв. А с Сорином нас разделяет лишь возраст и опыт.

Заснуть в ночь перед приемом мне так и не удалось.

В главном зале собралось множество родовых домов, в том числе новоявленная родственница Сокии. Анита была мрачна, словно грозовая туча. Состояние дамы соответствовало моему. Да и марианка нервничала, не зная как правильно себя вести.

После появления Сорина, София побелела. Презирая все правила приличия, юнец пришел в рубашке без одного рукава, демонстрируя всем и вся свою косметическую метку.

В этот самым момент я осознал, что проиграл. Когда Сокия перестала быть Софией, я проиграл. Когда мать позволила Сокии выпить напиток жизни, чтобы вступить в род Анбас, я проиграл. Когда Сорин с легкостью отдал мне девчонку с Марины, я проиграл. Ведь я выполнил всю грязную работу. У семьи Андос не было нужных связей и возможностей. А наш род слишком древний, чтобы кто-то мог отказать нам в помощи. Очевидно, закон Андос обошли с помощью древних трактатов. А ведь старый писарь меня предупреждал, жаль я не стал его слушать.

Осталось только вспоминать вечер и разговор с Кресаном Ан Пауисом.

Старик ждал меня в тот же зале, что и Анита, они словно сговорились. Место выбрано не случайно, ведь тут сложно обманывать – атмосфера напитана специальными молитвами. Ложь будет сразу чувствоваться. Но с писарем очень сложно разговаривать. Он редко говорит прямо, используя все больше намеки.

– О, мой мальчик, ты быстро! Неужели девушка не захотела продолжить общение? – голос Кресана сочился ядом. Мужчина был недоволен проваленным заданием. И в том его правда.

– Я прошу прощения…

– Остановись! Не нужно лишних слов. Ты юн, глуп и наивен. Оглянись, вокруг тебя океан возможностей и край бездны. Сейчас ты стоишь над пропастью на шатком мосту.

Я задумался, о чем говорит мой наставник. Но смысл ускользал от моего понимания, слишком размытыми являлись слова.

– Что вы хотите сказать, господин писарь? – уточнил я в надежде услышать разъяснения.

– Ответ на поверхности, посмотри внимательно кто есть кто. Ты доверился созданию, что рубит один конец веревки, на котором твой мост. С другого конца стоит смерть. Тебе нужно вернуться к началу путешествия и оглядеться. Чем скорее ты это сделаешь тем лучше.

Только сейчас я понял, что имел в виду Пауис. Валенсия рубила концы к отступлению. Сорин стоял на другом берегу и был моей смертью.

Вот только что имел в виду писарь, советуя мне вернуться к началу путешествия и на кого обратить внимание, на кого внимательно посмотреть?! И зачем он дал мне, на прощание трактат о Шилане и Вероне?!

Мать сияла, она видела ситуацию с самого начала в нужном русле. Она не простила позора, что я нанес роду, и предпочла уничтожить собственными руками. Ибо я сын, рожденный от другой женщины, но принятый родовым домом. Маленькая тайна нашей семьи стоившая моей настоящей матери жизни.

Валенсия Кария вообще не умела прощать. Она не простила моему отцу своего нового имени, ведь в первом замужестве была Валенсией. Отец решил разбавить имя и дать ему мягкости, прибавив Кария – имя, принадлежавшее моей настоящей матери, означало на Юме белые перья… Но рано или поздно все тайное становится явным. Носить имя той, кого ласкали уста любимого мужа. А Валенсия действительно когда-то давно была влюблена в отца. Она не смогла простить и, наверное, я ее понимаю. Вот только от осознания мне не легче.

– Сокия, запечатленная моя, иди ко мне, – обратился Андос к моей бывшей невесте.

Девушка вздрогнула и поглядела на меня. Глаза были полны отчаяния. Я отвернулся в надежде закончить этот спектакль без лишних эмоций.

В своих мыслях я видел, как София пересекает зал и подает руку Сорину. Злость, сожаление, горечь и ненависть наполнили сердце. Я перехитрил сам себя в этой игре.

Из раздумий меня вырвал робкий голос марианки.

– Малик, что происходит? Чья я невеста? – девушка пребывала в полном недоумении.

Шах и мат. София погубила меня, назвав по имени. Она унизила меня перед рядом крупнейших родовых домов, спросив чья она невеста. А это значит, что оправдавшись перед властью незнанием законов со стороны марианки – создания с другой галактики, я открою ее маленькую тайну и заговор нашей семьи. Что загубит весь дом Ан Брадос и лишит нас не просто частички Бра, и и, возможно, головы. Кария торжествовала. Ведь пребывание племянницы Аниты Анбас в нашем доме вполне возможно перед подготовки к свадьбе с родом Андос. Но слова Сокии открыто говорили о нашем несостоявшемся союзе. Позор, который можно было бы обыграть моей меткой на плече девушки, но я не смог ее нанести. Никчемный сын великого рода.

– Сокия Анбас, вы дочь рода Анбас и невеста рода Андос, я рад был нашему знакомству. Прошу вложить руку в запечатлевшего вас сына рода Андос.

София

Я стояла ошеломленная словами Малика. Он только что отдал меня в руки рода Андос, недостойную их великого дома. Меня, дочь императора Марины, наследницу планеты крылатых жителей и земли небесных облаков Зены, использовали как тряпичную куклу.

Злость из маленького уголька разгоралась черным пламенем. Искры вспыхнули в моих глазах. В висках запульсировало, а дыхание сбилось. Хотелось превратиться в крылатую охмару с Четвертой планеты и своим огненным дыханием уничтожить большую часть великого рода Ан Брадос. Я представляла, как расправляю свои крылья, где вместо перьев ядовитые иглы, и дарю их Малику подобно сбрасывающему листву дереву. С последней иглой уйдет боль, вот только охмара никогда не остается без своего колючего оперения.

Но я марианка, а не галактическое животное, потому память обо мне будет недолгой. Семья Ан Брадос рассчитали все с самого начала, вот только Андос его переиграли. Рыжий демон, заставляющий мое сердце биться сильнее, проиграл, как только засияла космическая метка на плече Сорина.

Я сделала несколько глубоких вдохов, но так и не смогла успокоиться.

– Будь ты проклят! – произнесла в сердцах, и со всей злости ударила Малика по щеке. Ладонь горела, а буря продолжала нарастать в моей душе.

Ан Брадос дернулся, закрыл щеку рукою и посмотрел с презрением. Я последовала к Сорину, не оглядываясь. Теперь моя судьба в его руках. В голове начали рождаться страшные планы о мести благородному дому. Но безмятежное лицо нареченного немного отрезвило.

– Не может быть, – произнес Андос, посмотрев через мое плечо. На улице мужчины возникла ехидная улыбка. Но меня странная реакция не удивляла. На смену гневу и злости пришла апатия.

– Космическая метка!

– Древняя метка!

Раздавалось то тут, то там. Разговоры начавшиеся с шепота переходили постепенно в гул. Что сподвигло Сорина двигаться быстрее. Мужчина схватил меня под руку и потащил на улицу. Мы вышли через главные двери дома. Меня всю трясло. Андос, обративший наконец на мое состояние внимание, соизволил спросить:

– Успокойся! Ан Брадос все такие. Способны только использовать и манипулировать другими созданиями, – и тут же добавил, – Из какого ты дома?

– Анбас, – ответ прозвучал на автомате.

Сейчас мне не хотелось даже анализировать произошедшее. Меня снова предали. В ушах звенели голоса, а воспоминания об Иене будоражили кровь. Именно сейчас я вспомнила о той глупости, что совершила. Свою улыбку и чувство безграничного счастья, а потом пропасть отчаяния и трусливый побег, что привел меня на эту проклятую планету. Всей душою я желала вернуться к отцу.

Хотя чего я ждала, ведь с самого начала знала, что являюсь разменной монетой. Наверное, это свойственно всем девушка делать из демона принца и ждать, когда тот тебя спасет. Но я, словно простолюдинка, погрузилась в реку лжи и обмана дважды. Ни воспитание, ни положение, ни советы матери и наставления отца не помогли мне разглядеть истину за пеленою нежных чувств.

Мое упадническое настроение мало волновало Сорина. Мужчина рассуждал на темы не волнующие мою душу и сердце.

– Анбас – новый род, не более тысячелетия. Запечатлеть сына рода на себя может только более древний род. Ваш род, девушка, явно древнее жителей Юмы. Мне чертовски повезло, – ухмыльнулся Сорин. – Жаль только марианцы больше не могут с нами контактировать.

Мужчина осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

– Рассказывай! – в моем голосе больше не чувствовалось мягких ноток. Я, как натянутая тетива для лука, готова выпустить стрелу в любой момент. Тем более когда часть рассуждений спутника мне непонятна, следует уточнить информацию. А уж убиваться о несостоявшейся любви буду потом. Тем более это со мной не впервый раз.

Наверное, взгляда хватило, потому что дальше Андос начал печальное повествование о расторжении мирных соглашений между империей Марина и закрытой галактической системой во главенстве планеты Юма.

По словам Сорина, император Марины приказал уничтожить корабль, на котором в срочном порядке, после исчезновения принцессы, покинул планету Иен Ан Брадос – старший сын дома.

Со стороны Юмы предъявлено обвинение в убийстве и нанесении оскорбления древнему роду.

Со стороны Марины выдвинуто обвинение в похищении девушки, поскольку с Юмы исходили слабые сигналы. Но вот характер и элементарную визуализацию такой связи доказать даже сам император не смог, либо не захотел.

– Хватит, – мой голос прозвучал странно тихо, по щекам катились слезы. Мой дом, мой мир смогу ли я увидеть когда-нибудь газа отца или почувствовать тепло рук матери. Суть рассказа Андоса мне стала ясна после слов о невозможности доказать нашу семейную связь. Император никогда ничего не доказывал. Он действовал силой. Значит, объявлена война.

Вот только один момент мне не дает покоя. Как Александр Дит мог отдать приказ об уничтожении корабля моего жениха, если возможно предполагал, что там могу быть я. Не все так гладко, как рассказывает Сорин.

Меня больше не впечатляли деревья, красота зелено-голубого неба с оранжевыми всполохами. Я не слушала, что говорил мне Сорин. Он действительно был мальчишкой, что играл своею жизнью, не задумываясь о последствиях. Андос смотрел на меня недоуменно. Принять свою участь и скитаться из рук в руки, я не собираюсь. Значит, необходимо действовать так, чтобы остаться на плаву и дождаться, пока отец заберет меня с Юмы.

Состояние прострации еще долго не отпускало меня. Я ходила по коридорам старого дома Андос, натыкаясь на служанок, которые именовали меня не иначе, как “госпожа”, и чеканили поклоны. В доме рыжего демона такого не было. Да и слуг там почти не наблюдалось, теперь я могу это объяснить только своим присутствием и чужой меткой на руке.

В дом рода Андос приходили многие. Сорин демонстрировал меня, как диковинную игрушку, выставляя на показ наши метки. Это было и грустно и смешно одновременно. Мое желание не имело для него и его семьи особое значение, главное, насолить и опозорить род Ан Брадос. Эта вражда мне казалась детской и собственно не имеющем отношение к ныне живущим. Но два дома настолько увязли в обидах, что перешли грань отделяющею свет от тьмы. Вот только сами они этого увидеть уже были не в состоянии.

Я время от времени посылала сигнал отцу, но он оставался без ответа.

Со временем я стала приходить в себя, ибо любое создание так устроено – забывать со временем все плохое, запрограммировано на жизнь.

Я заметила, что метка на руке стала бледнее. Со временем она почти пропала, Андос приходилось ее подкрашивать. Я безропотно позволяла им делать это, внимательно изучая их дом и отыскивая тайные ходы. Смешным оказалось узнать о том, что дом Андос и Ан Брадос, как отражение друг друга. Даже тайный лабиринт оказался в одном и том же месте дома. Да и пройденная мной половина пути вместе с Маликом оказалась такой же, как и тут преодоленная в одиночестве. У меня много времени, чтобы отыскать вторую половину.

Злость постепенно угасала, в душе оставалось лишь опустошение и тоска.

В эту ночь я увидела свой привычный мир. Отца с распущенными крыльями и взлохмаченными волосами, мать лежащей на правом крыле и себя, маленькой девочкой – на правом. Яркий солнечный свет освещал наши лица, наполненные радостью и любовью друг к другу. Но вдруг, словно черным мазком картинку перечеркнули, краски поплыли и размазались, смешиваясь и становясь грязно-серыми.

Воздух вокруг меня наполняли ядовитые газы, а я продолжала идти, увлеченная только болью от сознания того, кто повинен в уничтожении прекрасного девственного мира. Империя Марина и ее кровавый господин нес свое бремя, уподобившись собственному отцу. Он стал тем, кем не желал быть, дабы спасти жизнь той, кто теперь называется моей матерью. Возможно, именно поэтому наши отношения никогда не были идеальными.

Дорогу заволокло туманом, но я продолжала в него углубляться, не страшась смерти и надеясь найти живой нетронутый войной уголок. Я плакала, растирая по лицу слезы, но руки отчего-то были в крови. Алые капли стекали с них на опустошенную землю. Мне хотелось кричать, позвать на помощь, но губы отказались меня слушаться. Я могла только мычать, не произнося ни звука. Ужас ледяной волною накрыл меня с головой. Дыхание сбивалось, не хватало кислорода. Перед глазами мир поплыв, и только рыжие волосы, словно пламя свечи можно было разглядеть впереди. Мой последний вздох, и темнота космического пространства распахнула свои объятия. Только сладость губ и горечь амелиса то возвращали меня в реальность, то снова погружали в небытие.

Я открыла глаза, а надо мной нависал Сорин. Мои щеки горели, а губы растрескались. Мужчина перестарался, пытаясь отобрать мое тело у липкого сновидения. Сейчас Андос тряс меня за плечи, причиняя боль и заставляя окончательно проснуться.

– Отпусти, – наконец смогла нормально вздохнуть и скинуть со своей кровати незваного соседа. – Что ты здесь делаешь? Кто позволил тебе войти в мою комнату?

Сорин был недоволен моими правдивыми замечаниями. На что рассчитывал мужчина, попавший в комнату названной невесты?! Навряд ли я ошиблась в своих рассуждениях.

– Скоро ты не сможешь выйти из дома. Отсутствие метки сразу заметят. Хотя есть два варианта решения данной проблемы: первый связаться с одним нашим общим знакомым, второй – попробовать нанести мою метку снова на твое тело.

На мой хмурый взгляд, Сорин добавил:

– И не спеши отказываться. Поверь, это в твоих интересах.

Одно я точно поняла, что являюсь куклой в играх за власть. Убежав из собственного дома, я попала еще в более запутанную систему ценностей и жестоких интриг. Мне не сулило ничего хорошего ни игра Малика, ни внимание Сорина. Но злость на первого до сих пор не остыла в моей душе, потому я позволила Андосу поцеловать меня. Его обветренные и потрескавшиеся губы не дарили ни тепла и нежности. Сухое прикосновение привело к непредсказуемому результату. Старая метка мужчины вообще исчезал с плеча. Теперь мое тело было снова девственно чистым.

– Значит, – Сорин с нежной улыбкой вздохнул. Будто обрадовался результату нашего поцелуя, – Рыжий демон прав, ты отличаешься от нас.

Сорин всегда тепло отзывался о Малике, что меня несколько удивляло. Я решила сменить тему.

– Почему ты так хорошо отзываешься об Ан Брадосе?

– Ты думаешь, что тогда, на Марине, он дал мне уйти из-за нерасторопности?! О, нет! Мы могли бы стать друзьями, если бы наши дома не враждовали.

Увидев оживление в моих глазах, юноша продолжил.

– Не смотря на возраст, учились мы вместе. С Маликом случилась странная история перед поступлением в военную академию. Несколько лет он провел на Земле. Это планета, которую… – мужчина осекся под моим внимательным взглядом. Я марианка и именно моя империя повинна в гибели целой цивилизации.

– Поступление в академию не дает ни титулов ни родов, но помогает выбрать наиболее приспособленных, развивает силу, ум и жестокость в тех, кто не сломается под напором тренировок. Молодых обучают так, чтобы они могли выжить в любых обстоятельствах. Не говорю об интригах.

За пару лет до окончания курса к нам перевели рыжего паренька. Цвет глаз явно после посвящения.

Посвящением называют основное испытание, что проходит адепт перед выпуском. Но с Маликом все было сложнее. Он специально проваливал одно испытание за другим, отвратительно учился и будто искал смерти. Но боги любили его и берегли.

Я не знаю, что случилось на посвящении в первый раз, но Малику позволили повторить испытание. Парень сопротивлялся, говорил, что если в первый раз не смог – значит такова воля создателей. Я всегда смеялся над ним, пока он не помог мне победить. Вышло совершенно случайно. Мы взяли стрелы одного цвета. Я промахнулся, а он попал в яблочко. Стрельба не мой конек. Малик сказал, что промазал. Надеялся, что его отпустят. Не вышло. Так мы стали общаться. К выпуску почти лучшими друзьями стали, пока не пришло время прощаться. На пороге академии дружба и закончилась.