Текст книги "Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ)"

Автор книги: Анна Варшевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

Агния

«Чем она лучше меня? – Всем».

Эти слова бесконечно вертятся в моей голове.

До сих пор я не осознавала, как сильно повлияла на меня измена Игоря. Да, бывший муж оказался сволочью и козлом, но… наверное, практически у любой женщины, даже самой уверенной в себе, нет-нет да и проскользнёт мысль, что же с ней не так, если ей изменили. Любая будет невольно задумываться. Сомневаться. Сравнивать себя с соперницей.

Только теперь я поняла, насколько, оказывается, мне было важно стать для кого-то первой во всём. И самое невероятное, что этим кем-то стал Игнатьев. Даниил. Даня. Данечка.

Я едва успеваю забежать в палату, когда слышу, как Инна подходит к двери. К счастью, она затормозила, чтобы что-то ещё сказать хирургу. И к счастью пациент в палате на ИВЛ – то есть, дай бог ему здоровья, конечно – но представляю, как бы я выглядела перед пациентом в сознании.

Заставляю себя вчитаться в записи медсестры, отследить показания мониторов. Кстати, всё стабильно. Стабильно тяжело, но это лучше, чем могло бы быть.

Мне удаётся быстро взять себя в руки. И даже никак не показать, что я всё слышала, когда Даня спустя буквально минуту находит меня в палате. Вроде бы, получилось вести себя так, что хирург ничего не заподозрил.

Уже когда едем домой, я понимаю, что вообще-то, хотела бы услышать и признание в любви… Но на него нужно отвечать тем же. А я пока не готова. Не уверена, что люблю. Влюблена – да, пожалуй. Химия между нами – ну тут, как говорится, без комментариев. Но любовь – это ведь не только химия.

А пока я смотрю на мужчину снизу вверх, поглаживая его по ногам и постепенно поднимаясь выше, и наслаждаюсь тем пожаром, который вижу в его глазах. Потому что его реакция на меня заводит сильнее, чем что бы то ни было.

– Агния… – он вздрагивает, когда я берусь за ремень его брюк. – Ягнёночек… тебе же неудобно…

– Ты знаешь, что ты невероятный мужчина? – спрашиваю его с улыбкой. – Кто ещё в момент, когда ему собираются сделать минет…

Даня резко вдыхает на этом слове, стискивает зубы, а я договариваю:

– …будет думать о том, что партнёрше неудобно!

– Я просто… – он явно не может подобрать слова.

Нам и правда, наверное, лучше продолжить в доме. Отстраняюсь, и мужчина немного расслабляется.

– Как насчёт душа? – спрашиваю у него.

– Да, – Даня кивает. – Пойдём.

Помогает мне выйти из машины, и я чувствую, как подрагивают у него пальцы.

В ванной я уворачиваюсь от его объятий.

– Я хочу сама тебя раздеть, – смотрю на него. – Можно?

Даня сглатывает и кивает. Останавливается в центре просторного помещения – мы поднялись в душевую в его спальне. Я подцепляю первую пуговицу на его рубашке у самого горла, расстёгиваю, затем вторую – и целую открывшийся кусочек кожи. Следующая пуговица – ещё один поцелуй. И дальше, пока не спускаюсь до самого живота – к тому времени мужчина дышит уже с трудом.

Расстёгиваю манжеты, вытягиваю рубашку из брюк, тяну один рукав, заходя к нему за спину, второй. И прижимаюсь к обнажённой спине, по которой перекатываются мышцы.

– Ягнёночек, ты меня убьёшь, – слышу хриплый шёпот.

– Ну что ты, – спустившись вниз, касаюсь губами ямочек на пояснице над слегка сползшими, низко сидящими брюками, он в очередной раз вздрагивает, а я немного ехидно добавляю: – Как я могу уничтожить цвет отечественной нейрохирургии!

– Издеваешься, да?

– Немного, – обхожу его и тянусь к ремню.

Спустя несколько секунд смотрю на полностью обнажённого мужчину и меня саму накрывает. Даня явно замечает, что со мной происходит, перехватывает инициативу, и мне остаётся только плавиться под его поцелуями. В итоге сделать мне толком ничего не позволяют. Он доводит меня своими ласками до исступления, заставляя цепляться за его плечи и стонать под напором его силы. А когда всё заканчивается, выносит меня из душа на руках.

– Перерыв, ягнёночек, – устраивается вместе со мной на кресле.

Мы оба в полотенцах, только у него оно еле держится на бёдрах, а меня он закутал почти целиком. Утыкаюсь ему в шею, вдыхая запах чистой разгорячённой кожи.

– Как насчёт того, чтобы поесть и поговорить? – слышу над собой.

– О чём? – целую его в ямочку между ключицами, и мужчина поёживается.

– О разном, – хмыкает и отстраняется, пытаясь заглянуть мне в глаза. – О прошлом, настоящем и будущем.

– Что говорить о настоящем? – усмехаюсь и прижимаюсь к нему теснее. – Вот я, например, в данную конкретную минуту сижу у тебя на коленях и слезать не планирую. Как тебе такое настоящее?

– Самое лучшее, – он тихо смеётся. – Мне очень нравится. А прошлое?

– Хочешь прошлое пообсуждать? – всё-таки отодвигаюсь и ловлю его взгляд. – Серьёзно? У нас с тобой не то прошлое, которое приятно вспомнить, тебе не кажется?

– Совсем ничего не было, что хотелось бы вспомнить? – он смотрит как будто немного виновато.

– Может, и было, – задумываюсь, потом пожимаю плечами. – Но не вижу смысла копаться в воспоминаниях. То, что прошло – в прошлом, пусть там и остаётся.

– Я тебя обожаю, ягнёночек, – Даня внезапно целует меня, прихватывает то нижнюю губу, то верхнюю, жадно ласкает языком, прижимает к себе сильнее. – Сил никаких нет рядом с тобой… – шепчет лихорадочно. – С ума меня сводишь…

Останавливается так же резко, как и начал, сжимает губы, словно заставляя себя молчать, касается моего лба своим, а я тяжело дышу, сбитая с толку этим напором.

– Остаётся только будущее? – говорит негромко, тоже дыша через рот.

– Может, мы сначала поедим? – всё-таки уточняю у него. – Это тоже будущее. Ближайшее. Ты наверняка голодный.

– А ты?

– И я, – киваю и, отстранившись, подтягиваю на себе сползшее полотенце.

– Отпускать тебя не хочу, – Даня стискивает мою талию под толстой тканью.

– Так я же и не уйду никуда, – улыбаюсь ему.

– Обещаешь?

Что-то в его взгляде и в тоне голоса заставляет меня задуматься над вопросом всерьёз. И спустя очень короткое время я понимаю, что…

– Обещаю, – говорю тихо и твёрдо, глядя мужчине прямо в глаза.

Мгновение словно останавливается. Сейчас, казалось бы, самый естественный момент, чтобы признаться друг другу в любви, но… кажется, мы оба не готовы. И оба одновременно переводим тему:

– Ужин? – спрашиваем хором.

– Мы с тобой мыслим в одном направлении, ягнёночек, – усмехается Даня, и я с облегчением смеюсь.

– Просто нам обоим надо поесть.

Неловкость, накрывшая нас минутой раньше, улетучивается без следа. Даня заказывает какую-то доставку из ресторана поблизости – мы оба предпочитаем мясо, поэтому никаких проблем с выбором у нас нет. Я режу салат из завалявшихся в холодильнике овощей. Спокойно обсуждаем какие-то дела, то и дело меняя тему… Очень по-семейному, вдруг приходит мне в голову.

– Радость моя, надеюсь, ты уже наелась, потому что я не хотел портить тебе аппетит вопросами, – Даня откидывается на спинку стула, когда мы заканчиваем ужинать. – Думаю, сейчас подходящее время, чтобы вернуться к будущему и спросить: когда ты собираешься разводиться?

– Уф-ф, для этого вопроса нет подходящего времени, – невольно кривлюсь. – До еды – аппетит потеряю, после – тошнить начнёт.

– Давай чай тебе приготовлю, – сочувственно кивает мужчина. – И вообще, я для тебя тут где-то шоколадку покупал… – лезет в шкаф и достаёт плитку какого-то явно дорогущего шоколада. – Вот, подсласти себе пилюлю.

– Да ты ж мой хороший! – растроганно улыбаюсь и, перехватив его за руку, тяну к себе, чтобы поцеловать.

– Господи, если б я знал, как мало тебе надо для счастья, – смеётся хирург.

– Увы, одной шоколадкой тут не обойтись, – от души чмокнув его в губы, отпускаю, и, подтянув к груди ноги, утыкаюсь в колени подбородком.

– Не страдай так, Алёнушка, – Даня включает чайник и присаживается напротив. – Ну что там тебе нужно, заявление в суд подать? Адвоката найти? У вас есть совместно нажитое имущество, которое нужно делить?

– Нету у нас никакого имущества, – бурчу недовольно. – Уже дал бы просто развод этот козёл – мне от него больше ничего не надо.

Заявление я подала, пока сидела на больничном – благо, для этого нет необходимости бегать по судам, всё делается онлайн. Но судя по угрозам свёкра на том приёме, просто так мне уйти не дадут. Понятия не имею, как они планируют это провернуть – максимум, что в нашем случае возможно, это назначенный судьёй срок на примирение до трёх месяцев. Объясняю это всё Дане.

– Тогда так, – он задумывается. – Есть у меня один знакомый, который наверняка может посоветовать хорошего адвоката. Давай я с ним свяжусь и узнаю. Потому что, скажу честно, в этом отношении опыта у меня никакого. И не хотелось бы его получать.

– Можно задать тебе личный вопрос? – я поднимаю на мужчину глаза и вижу, что он немного напрягается, но тут же отвечает:

– Ягнёночек, после того, что между нами было, я просто обязан… э-э-э… ответить на любые личные вопросы. Ну, что такое? – видит, как я мнусь, и с улыбкой уточняет: – Ты хочешь спросить, нет ли у меня случайно двух неадекватных бывших и пары-тройки внебрачных детишек?

– Двоих в Пензе и одного на Камчатке? – фыркаю, но тут же вздыхаю. – Дань, ну как так, вот ответь мне? Ты классный мужик, я бы даже сказала, шикарный мужчина, при должности, при деньгах, без особых тараканов…

– С чего ты взяла? – Даня довольно улыбается. – Может, они просто тщательно шифруются.

– Неважно, – отмахиваюсь от него. – Твои возможные недостатки с лихвой компенсируются многочисленными достоинствами…

– Я сейчас умру от смущения, – он закрывает лицо руками, косится на меня из-под ладоней. – Ты серьёзно?! Не ты ли говорила мне ещё совсем недавно, что я невыносим со всеми своими шуточками и прочим…

– Времена меняются… – отвечаю туманно. – Но можешь мне поверить, любая женщина в твоём случае будет подозревать подвох. Вот и мне любопытно, он есть?

– Кто?

– Подвох, – взмахиваю рукой. – Ну, там… я не знаю… может, ты скрытый мазохист. Или раз в полгода спускаешь состояние в казино. Или любишь смотреть по выходным тупейшие американские комедии, что, конечно, само по себе уже диагноз…

Даня хохочет. Смотрю на него, улыбаясь. Офигеть, какой он красивый, когда смеётся.

– Нет, ягнёночек, ничего настолько криминального, – успокоившись, качает головой мужчина. – Но… признаюсь тебе по секрету, один подвох всё-таки есть.

– Да?! – я загораюсь любопытством. – Какой?!

– Не скажу, – Даня качает головой и улыбается.

– Ну, так нечестно, – надуваюсь.

– Ягнёночек, – мягко говорит он, тянет меня на себя, устраивает на коленях и нежно касается губ, – ты узнаешь, я обещаю… Но чуть позже. Поверь мне, этот подвох… как бы так сказать, он неплохой. Для тебя – точно неплохой.

– Раз ты так говоришь… – тяну скептически. – Ладно, так уж и быть, поверю.

Он прижимает меня к себе сильнее, и я уютно устраиваюсь у него на груди. Как же хорошо…

– Ягнёночек?

– М-м-м?

– Ты что там, спишь уже?

– Нет ещё, – сдерживаю зевок. – А надо бы. На дежурство завтра.

– Фу, чёрт, я и забыл, – слышу недовольное и улыбаюсь про себя. – Милая, ты же помнишь, о чём я тебе говорил? Сообщения. От тебя. После каждого вызова! Иначе…

– Что? – спрашиваю со смешком.

– Лучше тебе не узнавать, – говорит он мрачно. – Но я серьёзно, Агния!

– Ох! Ты назвал меня по имени! – отстраняюсь и смотрю на него, нарочито расширив глаза. – Всё точно очень серьёзно!

– Агния!

– Ладно, Даниил Антонович, – складываю руки на груди. – Будут вам сообщения.

– Нет, радость моя, не надо, не зови меня так, пожалуйста, – он снова тянет меня к себе. – Ты же понимаешь, что я не собираюсь тебя контролировать? Я просто переживаю.

– Я понимаю, Дань, – легко целую его. – Спать хочу, – еле сдерживаю зевок.

– Идём, – он тянет меня за собой.

– Куда? – растерянно оглядываюсь. – Моя спальня там.

– Только не говори мне, что собиралась спать отдельно, – угрожающе тянет мужчина.

– Э-э…

– Никаких «э-э», ягнёночек! Ты спишь со мной – и точка!

– Звучит многообещающе, – хмыкаю довольно.

На самом деле мне приятно. А когда я устраиваюсь под одеялом, и хирург притягивает меня к себе, обнимая – становится совсем прекрасно.

Правда, утро наступает слишком быстро. И пока я, душераздирающе зевая, ползу в ванную умываться, бодрый как огурчик Игнатьев уже готовит завтрак.

– Несправедливо, – бурчу недовольно, спустившись на кухню. – Почему ты выспался, а я нет?!

– Солнце моё ясное, просто женщине нужно больше времени для сна и восстановления, чем мужчине, – назидательно отвечает мне Даня, ставя передо мной тарелку. – Ты что, нормальную физиологию прогуливала в универе?

– Просто этот мир для жаворонков, а не для сов, – ворчу, хмуро уставившись на омлет с овощами. – Я столько не съем.

– Сколько съешь – столько съешь, – Даня обнимает меня за плечи и целует в макушку. – Чаю выпей. С шоколадкой.

– Знаешь, ты стал бы идеальным отцом, – подпираю щёку рукой и смотрю, как он кладёт себе завтрак. – Ты вообще весь какой-то идеальный. Аж до тошноты.

– Тебе гадость какую-нибудь сказать, чтоб полегче стало? – мужчина садится напротив меня. – Хотя нет, не проси, не могу я тебе гадости говорить.

– Я же и говорю, такой идеальный, что аж тошнит, – качаю головой.

– Я понял, радость моя, с утра тебя лучше не трогать, – ухмыляется хирург.

– А я предупреждала! – беру вилку и начинаю есть.

После завтрака кое-как собираюсь и выхожу во двор.

– Ягнёночек, давай я не буду сегодня мучить тебя вождением, – Даня открывает мне дверь своей машины. – Садись, подброшу тебя до работы.

– Спасибо, – улыбаюсь ему, настроение чуть-чуть поднимается.

На подстанцию мы добираемся быстро – рано ещё, пробок на дорогах нет.

– Так, милая, – хирург тянется и целует меня на прощание. – Сообщения! После каждого…

– …вызова, я помню, – договариваю за него, закатывая глаза.

– Радость моя, ты меня доведёшь, и я тебя отшлёпаю, вот честное слово! – грозится мне Даня.

– А с чего ты взял, что мне это не понравится? – шепчу ему на ухо и не могу сдержать улыбки, глядя на ошарашенное выражение на лице мужчины.

– Господи, дай мне сил… – стонет он, уткнувшись лбом в руки, лежащие на руле.

Я прыскаю со смеху и, отправив ему воздушный поцелуй, вылезаю из машины. Вытаскиваю мобильный и пишу первое из сегодняшних сообщений: «Хорошего дня, милый». Добавляю смайлик с поцелуйчиком, сую телефон в карман и торопливо иду к станции – и оказываюсь там очень вовремя.

Глава 18

– Агния Станиславна, – официально обращается ко мне Владислав, – отлично, хорошо, что вы уже пришли.

– Всё в порядке? – спрашиваю его одними губами, уже понимая, что что-то не так.

– Позвольте вам представить, – старший быстро округляет глаза, подавая мне знак, и называет какой-то очередной что-то-там-контролирующий-надзор. – Приехали проинспектировать работу нашей подстанции! – выдаёт дебильно-довольным голосом.

С трудом сдерживаюсь, по взгляду старшего понимая, где и в каких позах он предпочёл бы наблюдать тех проверяющих. Очень хочется закатить глаза так, чтоб обратно не выкатились. Все проверки в нашей благословенной стране настолько оторваны от реальности, что страшно делается. То ли за реальность, то ли за страну. Только за проверяющих не страшно – эти как тараканы, всегда выживут.

Растягиваю губы в идиотской улыбке, подражая старшему, и поворачиваюсь к двум… фифам, по-другому и не скажешь. И даже тот факт, что одна из них мужского пола, не делает его менее фифой.

– Добрый день, – здороваюсь с ослепительно белыми халатами. – Прошу прощения, мне нужно подготовиться к смене.

Быстро линяю, пока не успели задержать, но спустя пять минут Влад меня перехватывает.

– Агния, ты прости, но я их к тебе в бригаду поставлю.

– Ах ты ж… – еле сдерживаюсь, чтобы не выматериться. – Что, других не нашлось?

– Во-первых, других они запугают, а на тебя где сядут, там и слезут, – устало говорит старший. – А во-вторых… есть у меня подозрение… уж извини, что я так… но, похоже, они по твою душу пришли.

– М-мать их так, – прикусываю губу. – Бешеного ежа им всем в штаны!

– Короче, мысленно мы все с тобой, – поднимает сжатый кулак Владислав.

– Знаешь, что? – я хитро прищуриваюсь, оглядываюсь и тихо говорю ему: – А давай-ка приблизим их к полям брани? Пусть глотнут, причастятся, так сказать, духа народного, м-м?

Влад сначала недоумённо смотрит на меня, а потом расплывается в прямо-таки сатанинской улыбке.

– А давай! – быстро кивает и идёт к диспетчерам.

А я, ухмыльнувшись, иду проверять укладку своего набора. Влад явно всё понял и подберёт для нас такой вызов, чтоб отбить у товарищей инспекторов всю охоту что-то там проверять.

Фифы сначала достают меня вопросами по поводу последних санпинов и всех тех инструкций, которые, не жалея бумаги, выпускают для нас пачками. Но это я всё знаю так, что ночью разбуди – не просыпаясь расскажу. Не зря на больничном проверяла и перепроверяла себя по всем официальным документам, прям как спинным мозгом чувствовала, что понадобится.

Ну а когда на мою бригаду поступает первый вызов, белые халаты, естественно, забираются в машину. А между тем стоило бы уточнить, что за вызов там пришёл. Потому что «мужчина, примерно тридцать лет, без сознания, на скамейке в парке, вызвал прохожий» – это почти наверняка либо бомж, который прикорнул на лавочке после пузыря с собутыльниками, не думая, что сердобольные граждане решат вызвать ему скорую, либо передоз.

В этот раз оказывается передоз. И после ампулы налоксона пациент выдает нам такую… хм… эвакуацию желудочного содержимого, что долетает даже до белых халатов. Я-то отскочить успеваю, рефлексы и практика. А вот фифы не успевают.

Ну надо же, думаю флегматично, усаживаясь обратно в машину – пациент благополучно пришёл в себя, послал нас на три буквы и свалил в неизвестном направлении – оказывается, эти товарищи из …надзоров тоже умеют материться.

Собственно, первый выезд «в поля» оказывается для инспекции и последним. Сближаться с народом они явно не хотят. И я с чистой совестью пишу Дане сообщение, что первый вызов прошёл с минимальными потерями.

Дальше сутки проходят… ну, я бы сказала, штатно. Бабульки с давлением, сердечный приступ, рассечённая в драке бровь. Исправно сообщаю хирургу обо всех своих перемещениях – у него явно не всегда получается мне сразу отвечать, но когда получается, я каждый раз невольно улыбаюсь. Даня умудряется то подбадривать, то шутить на какую-нибудь тему, то просто присылает всякие смайлики, и это до того мило, что уровень розового сиропа у меня в мозгах зашкаливает.

К окончанию смены утром следующего дня я, естественно, еле шевелюсь. Ещё и после больничного входить в рабочий ритм трудно. Вернувшись в последний раз на подстанцию, устало размышляю, приедет за мной хирург или вызвать такси и написать Дане, что быстрее доберусь сама, чтобы не напрягать его. Проверяю мобильный и вижу пропущенный вызов. Номер незнакомый, так что чёрт с ними. Но не успеваю отложить телефон, как снова поступает звонок, и цифры те же.

– Слушаю, – отвечаю, еле сдерживаясь, чтобы не зевнуть.

– Агния Станиславна, – раздаётся в динамике холодный голос, – это адвокат вашего мужа.

Весь сон у меня как рукой снимает. Чёрт подери! К разговорам с адвокатом я не готова! Сболтну ещё что-нибудь не то, а он потом на суде это как-нибудь вывернет… Наверняка ведь записывает наш разговор!

– Представьтесь, пожалуйста, – стараюсь говорить спокойно и равнодушно.

– Славин Андрей Андреевич, – так же спокойно отвечает мужчина. – Агния Станиславна, я звоню вам с очень простым вопросом: вы по-прежнему хотите развода?

– Да, – отвечаю твёрдо.

– Даже при том, что ваш муж настаивает на обратном и стремится к примирению?

– Примирение в нашем случае невозможно, – отрезаю уверенно.

– Я вас понял, – в трубке шелестят какие-то листы. – Должен вас предупредить, что если в браке было приобретено какое-то недвижимое имущество, оно считается приобретенным совместно и по умолчанию делится пополам при отсутствии наследников первой очереди. Вы можете сказать что-то по этому поводу?

– Мы ничего не покупали, – меня начинают охватывать оч-чень нехорошие предчувствия.

– Что ж, хорошо. Первое судебное заседание по вашему делу назначено через неделю, сообщение о месте и времени вам придёт, – адвокат быстро прощается, и в трубке раздаются короткие гудки, а я растерянно смотрю на замолчавший телефон.

– Это «ж-ж-ж» неспроста… – тяну задумчиво.

– Солнце моё, ты что, мёду захотела?

Вздрогнув, быстро поворачиваюсь и расплываюсь в улыбке.

– Медвежоночком звать не буду, – Даня в два шага оказывается возле меня и обнимает. – Больно длинно получается. Да и не похожа ты на медвежонка.

– Ты что здесь делаешь? – странно, но в его руках я моментально расслабляюсь, откуда-то сразу появляется уверенность, что всё будет хорошо.

– Ай-яй-яй, как грубо! – цокает языком мужчина. – А где поцелуй? Где признание, что ты по мне скучала? Я тут, можно сказать, лечу встретить её с работы, отвезти домой, чтоб мой ягнёночек не моталась на такси, а она мне «что ты здесь делаешь»…

– Хорошо, хорошо, виновата, исправляюсь, – тянусь к его губам, но поцеловаться нам не дают.

– Кхе-кхе, – в дверях стоит Владислав. – А другого места вы не нашли?

Выражение лица Дани в этот момент мне очень не нравится, так что я торопливо представляю мужчин друг другу. Заодно и упоминаю, что Владислав – близкий знакомый моей лучшей подруги.

– Жених, – поправляет меня Влад, и я застываю с открытым ртом.

Ну Сашка, ну конспираторша!

– Поздравляю, – кисло реагирует хирург и тянет меня за руку на выход.

– Только не говори, что ревнуешь! – выдёргиваю свою ладонь у него, когда мы оказываемся возле машины, и складываю руки на груди.

– Ягнёночек, не беси меня, – Даня открывает мне дверь.

– О, вот как, уже «не беси», – хмыкаю, не торопясь залезать внутрь. – А ещё вчера было «с ума от тебя схожу». Такими скоростями мы с тобой и недели не продержимся!

– Прости, – он снова подходит, притягивает меня к себе. – Правда, прости. Просто сначала я разозлился, что он нам помешал. И ревновал… немного! А потом…

– Что потом? – поднимаю на него глаза.

– Ягнёночек, можно я не буду отвечать? – мужчина обнимает меня крепче и целует в макушку. – Не хочу, чтобы мы ссорились.

– Да мы и не ссоримся, Дань, – смотрю на него и укоризненно качаю головой. – Это же просто разговор. Людям вообще это свойственно, знаешь ли, общаться словами через рот.

Он хмыкает.

– Можно я займу твой рот чем-нибудь поприятнее? – целует меня, всё сильнее и сильнее, не давая даже вздохнуть, и отпускает через несколько минут, ошарашенную, с шальной улыбкой на распухших губах и без единой мысли в голове. – Садись, ягнёночек, отвезу тебя домой. Тебе надо выспаться, а мне – на работу.

По дороге, собрав в кучку мозги и вспомнив о своих подозрениях, вываливаю Дане всё про звонок адвоката.

– Разберёмся, – обещает хирург. – Я списался со своим знакомым, поедем за консультацией к адвокату завтра, после твоей смены в госпитале.

– Вечером? – удивлённо поднимаю брови.

– Там без вариантов, специалист загружена, так что хорошо хоть такое время нашлось, – пожимает плечами Даня. – Сегодня отсыпайся, я буду поздно, завтра с утра вместе на работу. В первой половине дня у меня плановая, пойдёшь ассистировать, а потом, если ничего экстренного не будет, сядешь за свою диссертацию до вечера. Я, кстати, так и не посмотрел, что ты там уже наваяла, покажешь на днях обязательно.

– Слушаюсь, товарищ начальник, – со смешком открываю дверь машины – мы уже подъехали к дому.

– Маленькая вредина, – шепчет Даня, не давая мне выйти и снова целуя.

В итоге из автомобиля я вылезаю на подкашивающихся ногах. Вот даже целоваться он умудряется так, что… ух!

Заползаю в дом, принимаю душ, чуть челюсть не сворачивая постоянными зевками, и падаю спать – всё-таки у себя в комнате! Во-первых, на второй этаж идти далеко, во-вторых, без Дани в его спальне мне слишком пусто.

Высыпаюсь до упора и, проснувшись, какое-то время просто лежу, уставившись в потолок. Что-то жизнь у меня закрутилась с такой скоростью, что не всё получается осознавать…

Философские размышления, к счастью, прерывает звонок подруги. Очень вовремя!

– Ах ты, поганка! – поднимаю трубку. – У тебя уже, значит, жених есть, а я ни сном, ни духом!

– Ой! – Сашка теряется. – А откуда ты?..

– Вот тебе и ой! Влад твой сегодня просветил, – расплываюсь в улыбке. – Сашунь, я так за тебя рада!

– Ганька-а, – тянет она, – я такая счастливая, ты не представляешь! И, между прочим, я сейчас звонила тебе как раз чтобы рассказать! Владик предложение только позавчера сделал!

– Ладно, реабилитирована, – я не могу перестать улыбаться, даже слёзы на глаза наворачиваются.

– Свидетельницей будешь на свадьбе? – спрашивает подруга.

– Что за вопросы, конечно, буду!

Мы ещё какое-то время треплемся, а потом я потихоньку выползаю на кухню. Пока Дани дома нет, кормить меня некому, и живот уже подводит от голода. На скорую руку делаю себе яичницу с помидорами и, подумав, составляю заказ в ближайший продуктовый гипермаркет.

Хорошо, что сейчас везде есть доставка! К тому времени, когда поздно вечером появляется уставший хирург, я уже успеваю потушить мясо с картошкой и запечь овощи в духовке.

– Моя ты хозяюшка! – поев, Даня отодвигается от стола. – Спасибо, всё было безумно вкусно, милая! Прости, но я еле на ногах стою… Пойдём спать, а?

– Иди, – целую его и улыбаюсь. – Я скоро приду, уберу тут.

– Плюнь, я завтра с утра встану и уберу всё, – он зевает.

– Иди уже, – подталкиваю его к выходу. – А то стоя заснёшь.

Хирург действительно отрубается ещё до того, как я поднимаюсь в спальню. Устал, бедный… Я осторожно ложусь рядом, обнимаю его одной рукой и сама спустя некоторое время тоже засыпаю.

Утро начинается уже совершенно привычно. Даня кормит сонную меня завтраком, мы вместе едем в госпиталь. День несётся по накатанной колее – утренняя плановая операция проходит штатно, и я как раз заканчиваю писать протокол, когда мне передают, что меня хочет видеть главврач.

К кабинету начальства я, отложив все дела, иду сразу.

– Агния Станиславна, вы мне нужны вот по какому делу, – с места в карьер начинает главный. – Через десять дней состоится конференция. Программа была заявлена давно, но один из докладчиков по личным причинам не сможет выступить. По моей просьбе в список включили вас.

Ох, чёрт! У меня сжимается в солнечном сплетении, как всегда было в университете перед экзаменами.

– Вы ведь говорили мне, на какой стадии сейчас находятся ваши исследования, – Глеб Евгеньевич смотрит строго. – Времени хватит, чтобы подготовить краткий доклад. Это нужно сделать обязательно, Агния Станиславна – на конференции будут представители нескольких зарубежных кафедр, научно-исследовательского института. Я на вас рассчитываю.

Сглотнув, киваю. Выбора мне, ясное дело, никто не предоставляет. Наверняка главврач мосты наводит с иностранными коллегами, вот и хочет им «кость» подкинуть в моём лице.

В отделение возвращаюсь слегка на нервах. Даня, узнав о поручении главного, старается меня успокоить – обещает, что поможет с подготовкой доклада, и утверждает, что переживать мне нечего.

– Тебе легко говорить, – нервно перебираю истории болезней в его кабинете. – У тебя таких выступлений сотня была. А я…

– А ты – молодой перспективный специалист с актуальной темой, – Даня отбирает у меня папки, складывает в стопку. – Всё будет в порядке, ягнёночек. Никто тебя там не съест. Поехали, нам уже к адвокату пора!

– А куда мы едем? – уточняю с любопытством, уже сидя в машине. – Это что, какая-то контора? Или частный специалист?

– Вообще-то это агентство… – Даня кидает на меня искоса взгляд. – детективное и юридическое, они в разных направлениях работают, и специалистов у них много действительно неплохих.

Ничего не понимаю в юристах, но когда вижу адвоката, которого посоветовали Дане, то еле успеваю придержать отваливающуюся челюсть. Ксения Владимировна, как она представилась, выглядит прямо… монументально! И разговаривает так же, низким голосом, правда, очень красивым.

– Я немного переживаю, – говорю ей, рассказав всю свою ситуацию. – Как-то насторожили вопросы того адвоката, который мне звонил.

– Как вы сказали, его зовут? – уточняет юрист.

– Андрей… Славин вроде, – отвечаю неуверенно.

– Славин, Славин… Славина я знаю, – задумчиво постукивает ручкой по папке Ксения Владимировна. – И вообще-то, он не только специалист отличный, но и человек неплохой, насколько, конечно, адвокат может быть таким, – усмехается. – Ладно. Без конкретной информации утверждать что-то я не берусь. Свяжусь со Славиным… Если никаких подвохов не будет, то и проблем быть не должно. Но будьте готовы, что первое заседание ни к чему не приведёт. При таком активном сопротивлении мужа вам почти наверняка дадут как минимум месяц на примирение.

Вздохнув, киваю. Это я уже и так поняла. Ксения Владимировна обещает, что придёт на судебное заседание, а если вдруг вскроются какие-то косяки, то привлечёт других спецов из агентства и возьмётся за дело всерьёз, после чего мы прощаемся.

– Милая, мне надо зайти к знакомому, подождёшь меня минуту? – Даня как будто немного нервничает.

– Конечно, – пожимаю плечами. – Я здесь побуду.

Остаюсь в холле, а хирург сворачивает в один из коридоров. Я подхожу к какому-то стенду на стене, просто чтобы зацепиться взглядом и убить время, но спустя буквально минуту слышу у себя за спиной:

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Оборачиваюсь и вижу улыбающуюся молоденькую девушку. Симпатичная такая, темноволосая, и смотрит очень доброжелательно.

– Нет, спасибо, я только что от юриста, просто жду своего спутника, – улыбаюсь ей в ответ.

– А-а, ясно, – она кивает. – Хорошо, если вдруг возникнут какие-то вопросы, обращайтесь, я Алина, секретарь Полкана Богатырёва, руководителя агентства.

– Очень приятно, я Агния, – представляюсь сама.

– О, так вы… Агния Добрая? – Алина словно теряется, но тут же снова улыбается.

– Откуда вы знаете? – мне не нравится, как на секунду дёргается в сторону её взгляд, под ложечкой начинает посасывать.

– Простите, мне нужно идти… – девушка оборачивается на выход.

– Подождите, Алина, – прошу её тихо. – Вы ведь не в первый раз услышали моё имя?

– Простите, – она повторяет так же тихо. – Я не имела права…

– А Даниила Игнатьева вы знаете? – спрашиваю наобум и вижу, что она вздрагивает.

Что за чёрт?!

– Алина, послушайте, – начинаю негромко, – у меня сейчас очень сложный период в жизни. События валятся, как снежный ком, всё встаёт с ног на голову… И вранья вокруг стало как-то слишком много. Пожалуйста, вы… можете меня понять, как женщина женщину?

Она вдруг слабо усмехается.

– Да, пожалуй, могу.

– Откуда вы обо мне слышали? – спрашиваю её.

– Некоторое время назад агентство выполняло заказ, нужно было собрать о вас всю информацию, – тихо, почти на грани слышимости выдаёт Алина.