Текст книги "Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ)"
Автор книги: Анна Варшевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Развод. Будьте моим бывшим, доктор
Анна Варшевская
Глава 1
Вот теперь я понимаю, что значит – день не задался!
А ведь как хорошо всё начиналось.
– Вы продолжайте, продолжайте, – складываю руки на груди и прислоняюсь боком к дверному косяку, глядя на своего мужа и медсестру нейрохирургического отделения, которую я прекрасно знаю. Именно она и позвонила мне полчаса назад со слёзной просьбой явиться на работу в свой законный выходной, потому что меня требует один из моих пациентов.
Немая сцена, достойная лучших подмосток столицы, случилась в подсобке, куда я забежала захватить пару листов бумаги, как назло закончившейся в ординаторской.
– Небольшой послеобеденный перепихончик? – уточняю у парочки, только что сливавшейся в порыве страсти прямо у полок с антибактериальным раствором для мытья полов. Очень символично.
– Боюсь показаться неоригинальной, но… давно ли это у вас? – смотрю на мужа с девицей, чья поза не оставляет шанса на случайность.
– Уже два месяца! – с вызовом сообщает мне Ирочка.
Нашла чем гордиться.
– И может, ты уже уйдёшь? – шипит эта «прости господи».
– Заткнись! – шипит на неё благоверный.
Змеиный клубок. Как мило.
– Котик, да ты что?! – ахает дурочка. – Ты же обещал! Клялся, что женишься, как только она даст тебе развод!
– А я, значит, не даю, – глубокомысленно киваю. – И туда не даю, и сюда не даю… давалка сломалась.
– Зай, ты всё неправильно поняла! – придурок, суетясь, натягивает на себя штаны.
– Да, конечно, я так и подумала, – отмахиваюсь от него и обращаюсь к Ирочке. – Дорогая, а ты не переживай. Дам я ему развод! Прямо сразу и дам! Сможете продолжать сливаться в экстазе сутки напролёт.
Счастье-то какое, что этот долбо…ящер сразу показал своё истинное лицо, а не когда у нас уже была бы совместная ипотека и двое детей.
– Солнышко, то, что ты увидела, это совсем не то! – путано заявляет козёл.
– Конечно, – киваю серьёзно. – У меня со зрением проблемы. Но это ничего, заявление о разводе на Госуслугах можно и слабовидящим подать.
– Никакого развода! – шипит благоверный. – Какой ещё развод?
– Обыкновенный, – пожимаю плечами. – Знаешь, такая бумажечка, которую получают в ЗАГСе. Ты-то, конечно, можешь прийти вместе с Ирочкой, сразу и заявление на регистрацию подадите, так ведь, Ирочка?
– Ну, конечно, – дурочка сияет улыбкой. – Котик, ну ты же видишь! Давно надо было сказать ей!
– Никакого развода ты не получишь, – рявкает мне «котик». – Ты что, не знаешь, кто мои родители?! Будешь улыбаться и делать, что я скажу! Иначе забудь о своей квалификации и защите кандидатской! Тебя даже на скорую фельдшером работать не возьмут, я позабочусь!
Даже не собираюсь отвечать на эти угрозы. Захлопываю дверь в подсобку, откуда тут же начинает доноситься визг Ирочки. Фу, кошмар, ну натуральная бензопила.
Вопрос вопросов: кто во всём виноват, и что с этим делать?
Кто виноват – понятно. Муженёк мой, который не сумел даже полгода после нашей свадьбы свой прибор в штанах удержать. А вот что мне делать?..
На секунду прислоняюсь к больничной стене на лестнице, куда успела выйти. Я так спокойно и хладнокровно реагировала, пока стояла там, в подсобке, но сейчас на плечи словно опускается невыносимая тяжесть. Больно, противно, тошно… Отвратительно!
Выпрямляюсь и заставляю себя встряхнуться. Не ты первая, не ты последняя, Агния. Выше нос!
Вызываю такси и еду домой… Точнее, в то место, которое было моим домом последние полгода, и из которого я должна срочно убраться. Не совсем правда представляю, куда. Но должна.
Добравшись до квартиры, где мы с Игорем жили вместе, бессильно опускаюсь на крохотный диванчик, стоящий в коридоре, оглядываю пространство, моментально ставшее чужим.
А ведь свой заслуженный выходной я планировала провести с большой пользой – лежать на диване, смотреть очередную серию медицинского сериала и возмущаться про себя, какую чушь они снимают.
Да-да, я из тех, про кого говорят «мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус». С медицинским образованием и почти дописанной кандидатской развлекаться просмотром «Доктора Хауса» и иже с ними – большинство коллег меня бы не поняли. Но в профессию я шла по призванию, и даже свободное время предпочитала отдавать занятиям с медицинским уклоном.
– Так, хватит, Агния! – говорю сама себе вслух. – Потом будешь страдать!
Быстро прохожу в комнату, вытаскиваю свой чемодан и начинаю кидать туда самые необходимые вещи. Их у меня не так уж много. К одежде я равнодушна, ко всяким побрякушкам – тоже. Ноутбук вот только забрать обязательно, да пару отдельных жёстких дисков, на которых продублирован весь собранный мной материал для кандидатской диссертации.
Нахожу все документы, которые у нас с Игорем хранились в одном месте, достаю свой паспорт, права и всё остальное. Заодно, подумав, забираю свидетельство о браке. Нечего ему здесь делать. Не знаю, как это – разводиться, но допускаю, что эта бумажка там понадобится.
Встаю посреди холла, проверяя, ничего ли не забыла. Надо поторопиться. А то прискачет сейчас благоверный, ещё уехать не даст нормально.
Так, и всё-таки, куда ехать? К маме? Меня даже передёргивает, когда представляю, что первое, что она мне заявит, будет «я же тебе говорила».
Да, мама не одобряла наш брак с самого начала. Говорила, что я ещё наплачусь. Но мне казалось, что такое случается с кем-то другим, никак не с нами! Ведь мы с Игорем так любим друг друга!
Сдерживаю желание плюнуть. Ладно, в гостиницу пока поеду. Берусь за ручку входной двери, и тут у меня требовательно звонит мобильный.
Вот ведь гад, качаю головой. Уже матери своей нажаловался! Потому что звонит никто иной как моя драгоценная свекровушка. Сначала думаю не брать телефон, а потом решаю, что нечего пластырь от болячки по миллиметру отрывать. Лучше уж сразу.
– Слушаю, – нейтрально говорю в трубку.
– Агния, ты что придумала?! – раздаётся требовательный голос.
– И вам здравствуйте, Любовь Петровна, – отвечаю спокойно, а потом кладу мобильный на комод.
Раз уж меня отвлекли, надо кое-что сделать прямо сейчас. Достаю ноутбук под аккомпанемент доносящихся из трубки тирад.
– …всегда была такой… где твоё воспитание… не мог так поступить… ты никогда не понимала… нужно быть…
– Да-да! – говорю громко, параллельно включаю ноут.
Ну и где тут это делается? Захожу на сайт госуслуг, пишу электронному помощнику, мне выдают нужную ссылку.
– …никто не застрахован… мудрее… ты же женщина…
– Вы абсолютно правы! – вставляю в поток слов, подтверждая данные своего паспорта.
Ну что, вроде бы всё? Да, всё! Нажимаю на кнопку, и заявление улетает на рассмотрение. Через месяц как минимум одному из супругов предлагается прийти и подтвердить, что он и правда хочет развестись.
– Агния, что ты молчишь?! – раздаётся из динамика, и я подхватываю мобильный, а ноутбук сую обратно в чемодан.
– Любовь Петровна, вы абсолютно правы, – повторяю ещё раз. – И я, как мудрая женщина, даю вашему сыну свободу. Заявление на развод уже отправлено. Ни на что не претендую, целую, обнимаю, надеюсь, никогда больше не встретимся!
С чувством выполненного долга сбрасываю звонок и отправляю свекровь, свёкра и почти-бывшего мужа в чёрный список. Ну вот, теперь и в гостиницу можно.
В небольшом и недорогом отеле, который я выбрала только потому, что от него до больницы добираться по прямой всего полчаса, мне дают самый обычный одноместный номер. Чемодан затаскиваю самостоятельно, скидываю обувь и тяжело опускаюсь на край кровати, а потом ложусь прямо в одежде, свернувшись в клубочек.
Храбриться легко, когда знаешь, что у тебя хоть кто-то есть за спиной. А у меня никого нет… Всхлипываю, и слёзы начинают течь сами собой. Наплакавшись, встаю, тащусь в душ, затем снова ложусь, включив на ноутбуке какой-то дурацкий фильм, чтобы в номере не было так тихо – и сама не замечаю, как засыпаю.
Будит меня стук в дверь. Какого чёрта, кого принесло в такую рань? Протираю глаза, смотрю на время и подскакиваю. Уже почти девять утра!
Стук повторяется.
– Да иду я… – вылезаю из кровати и открываю.
– Добрая Агния Станиславовна? – интересуется у меня молодой человек в какой-то незнакомой форме.
– Да, – киваю растерянно.
– Экспресс-доставка, получите, – мне протягивают плотный картонный конверт, в котором отправляют документы. – И распишитесь здесь! – он подсовывает мне бланк и ручку.
– Я ничего не заказывала, – говорю неуверенно. – От кого это?
И как только меня так быстро нашли здесь? Хотя вряд ли это такая уж проблема, я же пользовалась паспортом при регистрации.
– Не имею возможности знать, – вежливо говорит парень. – До свиданья, хорошего дня.
– И вам, – рассеянно киваю, закрываю дверь и торопливо вскрываю конверт.
Внутри какая-то официальная бумага. Подпись, печать… Сажусь на кровать, вчитываясь в формулировки, а потом медленно опускаю документ. Уведомление о расторжении срочного трудового договора… За три календарных дня до увольнения, без отработки…
Значит, из больницы меня выгнали. Неудивительно, если вспомнить, что главный врач там – папочка Игоря. Интересно, на что они рассчитывают? На то, что я приползу обратно и буду умолять, чтобы мне разрешили вернуться?
Вздыхаю. Я любила эту больницу. Проходила в ней практику, заканчивала интернатуру, стала ординатором… С другой стороны, сталкиваться в коридорах с бывшим и его пассией – то ещё удовольствие. Так что может оно и к лучшему.
Через три дня я забираю из кадрового отдела больницы свою трудовую, до предела возбудив любопытство сидящих там сотрудниц и не ответив ни на один наводящий вопрос. А потом начинаю искать работу.
– Агния Станиславовна, я не сомневаюсь в вашем опыте и компетентности, – осторожно говорит мне начмед уже третьей по счёту клинической больницы. В предыдущих двух местах меня даже не приняли. – Но, к сожалению, мы не сможем взять вас на работу.
– Вы можете назвать причину? – до этого момента я злилась, а теперь вдруг успокоилась. Или силы кончились, не знаю. – Хотя нет, не называйте. Я сама скажу. Эта причина – Валерий Павлович Свиридов? – называю имя своего свёкра.
– Не совсем, – аккуратно отвечает заместитель главврача. – Видите ли, мы не можем не реагировать на… некоторые слухи.
Что ещё за слухи?!
– Сволочи! Чтоб вас всех диареей прошибло подальше от унитаза! – меня душит гнев всё то время, пока спускаюсь от начмеда и выхожу из больницы.
На улице зябко ёжусь под пронизывающим ветром, добегаю до подземного перехода и ныряю в метро, чтобы не мёрзнуть.
– Аморальна и жестока! Я им покажу аморальную и жестокую! – зло бурчу себе под нос.
Понятно, что обвинить меня в чём-то конкретном – нужны доказательства, которых у моего бывшего и его семьи нет. Но они и не обвиняют. Как я только что сама убедилась – достаточно слухов. В любой больнице шепнул на одном углу – на другом повторили уже с такими леденящими кровь подробностями, что только и остаётся удивляться человеческой фантазии.
А спустя ещё неделю мне становится понятно, что если я продолжу ходить по собеседованиям, то все эти «подробности» вырастут до размеров такого снежного кома, что меня просто задавит.
Как же быстро можно подорвать доверие к человеку. Даже мои старые знакомые и коллеги, некоторых из которых я считала друзьями, прятали глаза, когда я проходила мимо в очередном отделении, куда пыталась устроиться, и не отвечали на мои сообщения. Правда, не все – но тех, кто не повёлся на слухи, можно на пальцах одной руки пересчитать.
– Агния, послушай доброго совета, – говорит мне Витька – а на самом деле Виктор Кузьмич, анестезиолог, с которым мы когда-то вместе учились в первом меде, – тебе надо уехать на какое-то время. Сейчас, пока вокруг тебя вся эта круговерть, чем больше ты стараешься доказать, что ты не верблюд, тем меньше тебе верят.
– Я знаю, Вить, – вздыхаю устало.
Последние несколько дней вымотали меня не столько физически, сколько морально. Но я продолжала надеяться, пока не раздался звонок на мобильный и мой научный руководитель, под чьим «надзором» я собирала материал для исследований и писала диссертацию, не сообщил мне, что, к сожалению, он вынужден отказаться от дальнейшей работы со мной.
Единственный плюс, который во всём этом имелся – мне больше не придётся терпеть сальные взгляды и сексистские шутки заслуженного профессора и академика. В остальном… В остальном очень хотелось пореветь. И разбить что-нибудь хрупкое – желательно, об голову бывшего мужа.
– Слушай, всё уляжется, – Витя смотрит на меня сочувственно. – Найдут другой повод для сплетен, подробности сгладятся. Нужно немного переждать.
– Да, – киваю, отводя глаза. – Да, ты прав.
Вернувшись в гостиницу, перебираю свои немногочисленные пожитки. Проблема ещё и в том, что мои накопления постепенно тают, да и было у меня их не так уж много. Поэтому нужно что-то решать, и побыстрее. Покусывая губы, завариваю себе чай, залезаю с ногами в неудобное гостиничное кресло. Хорошо хоть чайник здесь есть, можно не тратиться на такую ерунду.
Мобильный начинает вибрировать, но мне не хочется ни с кем разговаривать. Опять либо гадостей каких-нибудь наслушаюсь, либо фальшивого сочувствия. Но звонок упорно продолжается и, глянув мельком на экран, я торопливо беру трубку.
– Ганька, привет! – раздаётся в динамике весёлый голос. – Опять занята под завязку?
– Привет, Сашка, – невольно улыбаюсь, слыша голос подруги.
Мы дружим со школы, и, пожалуй, сейчас это единственный человек, которому абсолютно до лампочки все слухи обо мне – в основном потому, что Саша не имеет к медицине ни малейшего отношения.
– Куда пропала? – возмущается подруга. – Вот уже две недели от тебя ни слуху, ни духу.
– Саш, я… с мужем разошлась, – выдавливаю из себя.
В трубке воцаряется молчание, а потом эмоциональная Сашка выдаёт:
– Вот козёл-переросток!!!
Фыркаю сквозь навернувшиеся слёзы.
– И почему ты ещё не сидишь у меня на кухне, спрашивается?! – продолжает она. – Мы должны срочно перемыть кости ему и всей его семейке высокомерных снобов!
Да, Саше они тоже не нравились. Хотя от свадьбы она меня не отговаривала. Только обещала, что всегда будет на моей стороне.
– Саш, я… – начинаю было, но подруга не даёт договорить.
– Ничего не хочу слушать! Давай, садись на ближайшую электричку – и ко мне!
До Саши я добираюсь быстро. Вроде пара десятков километров от столицы – а какая разница с большим городом. Воздух чистый, красота. Правда, под ногами колдобины.
– Ну, давай, рассказывай, – заварив мне чай и разрезав торт, Сашка садится напротив.
Спустя пару часов, после того как я успеваю поплакаться подруге в жилетку и от души налопаться сладкого, она заявляет:
– Слушай, ну я всегда подозревала, что твой с-с… – сжимает губы, явно не желая материться, – но чтобы так! Что ты делать собираешься? Нельзя спускать это на тормозах!
– Саш, у меня сейчас нет никаких душевных сил с ними бороться, – устало качаю головой. – Я только работу найти хочу. Но, видимо, для этого мне нужно на Камчатку ехать, – шучу грустно.
– Ну зачем на Камчатку, – подруга задумчиво барабанит пальцами по столу, а потом уверенно кивает. – Мы тебе поближе местечко найдём! И ещё дадим твоему бывшему прокашляться!
Глава 2
Конечно, мы с Сашкой треплемся до самой ночи. Подруга умудряется меня растормошить, и мы хохочем, как ненормальные, обсуждая планы мести бывшему и его семейке.
Я, как врач, выдвигаю варианты с использованием медикаментов – от виагры до слабительного, можно одновременно. Сашка моя – товарищ куда более кровожадный, так что предлагает процарапать на машине Игоря, с которой он сдувает пылинки, определение её владельца. Причём уверяет меня, что делать это надо непременно на латыни, он ведь всё-таки тоже врач, а надпись «penis vulgaris» через весь капот будет смотреться весьма элегантно.
Естественно, вечером подруга меня никуда не отпускает.
– С ума сошла, по электричкам шмонаться после двенадцати ночи! – возмущается, доставая из шкафа комплект постельного белья и шустро заправляя диван в гостиной. – Даже не думай! Ложись и отдыхай, у меня завтра выходной, сходим с тобой куда-нибудь, развеемся!
Я уступаю подруге – мне наконец полегчало, словно распрямилась сжатая все эти дни внутри тугая пружина. За это и люблю Сашку – она, словно маленький генератор, заряжает оптимизмом всех вокруг, кто попадает в поле её действия. Вот и теперь, устроившись в постели, я размышляю, что всё не так уж плохо. Здорова, руки-ноги-голова на месте, есть друзья. Где жить и на что питаться – тоже найду, ну и не стоит отчаиваться!
– Гань, с утречком, – приветствует меня Саша, когда я, проснувшись, вползаю на кухню, – слушай, тут такое дело! Я звякнула одному знакомому, он старший врач на станции скорой помощи, она тут у нас в двух шагах…
– С каких это пор у тебя такие знакомые появились? – удивляюсь, протирая глаза.
– Ну-у, – подруга мечтательно улыбается, – случайно познакомились, то-сё, ну сама знаешь, как оно бывает…
– Честно говоря, не особо, – улыбаюсь, – но ты продолжай, продолжай!
– Короче, – Сашка отворачивается к плите, и я успеваю заметить мечтательную улыбку на её лице, – у них не укомплектован штат! Сама понимаешь, от нас все в столицу рвутся. Ну что тут ехать, сорок минут на электричке – и ты на месте. А там и зарплаты, и… да что я тебе рассказываю!
Согласно киваю. Действительно, можно и не рассказывать.
– В общем, на слухи ему плевать с высокой колокольни, – пожимает плечами подруга. – Он готов тебя взять хоть прям щас!
– Так это же замечательно! – я старательно улыбаюсь, задавливая в себе любые печальные мысли.
Трансформация из без пяти минут кандидата наук во врача скорой помощи на периферии – дело болезненное. Но кто сказал, что всё в этой жизни легко? А в моей ситуации не выбирают!
– Ну и прекрасно! – Саша улыбается, но тоже немного неуверенно. – Слушай, я понимаю, эта работа не для такой как ты…
– Глупости! – обрываю её решительно. – Работать – не стыдно! Никогда не была заносчивой гордячкой и не собираюсь становиться. Разрешаю тебе первой дать мне в лоб, если когда-нибудь я посмею заявить, что слишком хороша для какой-то работы, – расправляю плечи.
– Вот это моя девочка! – Сашка протягивает мне сжатый кулак, и я легонько бью по нему своим. – Тогда завтракаем и выдвигаемся. Владик сегодня как раз дежурный.
Владик? Похоже, моя подружка влюбилась.
– Надеюсь, документы у тебя с собой, – Саша расставляет на столе тарелки с яичницей и нарезанными овощами.
Киваю, садясь завтракать. Я действительно таскаю с собой папку с документами – сейф в моём гостиничном номере сломан, а оставлять паспорт и всё остальное просто в чемодане мне страшно.
Владик оказывается здоровенным мужиком – косая сажень в плечах, обтянутых готовым треснуть по швам медицинским халатом. Подруга рядом с ним, как воробышек рядом с голубем. Но я замечаю, какой взгляд мужчина кидает на неё, и мне становится немножко, самую капельку, завидно. И вправду любовь…
– Так, Агния… Станиславовна, – басит он, – давайте, что у вас там!
С каждым прочитанным листом моего личного дела брови у него поднимаются всё выше. Я меланхолично думаю, дотянут они до кромки волос или нет.
– Я что-то не совсем понимаю, – врач откидывается на спинку обшарпанного стула. – Что вы у нас забыли?!
Поджимаю губы, но тут вмешивается Саша, которая умолила, чтобы её пустили вместе со мной.
– Влади-ик, – тянет укоризненно, – ну я ж тебе говорила, Агния по семейным обстоятельствам вынуждена сюда приехать!
– Да я помню, – врач качает головой. – Но у меня же вакансия фельдшера! Это же… ну кто гвозди будет микроскопом забивать?!
– Микроскоп не против, – говорю шутливо, но тут же стараюсь придать своему тону серьёзность. – Я согласна на фельдшера!
– Офигеть! – выдаёт мужчина эмоционально. – Ну, раз так… Вижу, медосмотр вы недавно проходили, это хорошо, заново не нужно будет ничего сдавать, мы вас быстро оформим. Если получится завтра выйти, буду очень признателен, – пожимает плечами. – У меня двое на больничном, ездить некому.
– Завтра, – киваю ему.
– Ох, как здорово! – выдаёт Сашка, и врач невольно улыбается, глядя на неё. – Так, Владик, мы тогда побежим! Агнии надо помочь вещи перевезти, да и вообще!
Подруга действительно едет вместе со мной в гостиницу, помогает собраться, изо всех сил отвлекает от тоскливых мыслей.
А на следующий день я являюсь на подстанцию ранним утром.
– Пришла всё-таки, – встречает меня Владислав Николаевич.
Сашка мне вечером про своего «Владика» все уши прожужжала. Но я за неё только рада, и собираюсь немного приглядеться к мужчине – надеюсь, он достоин моей подруги.
Видимо, предательство Игоря ещё долго будет аукаться – мне теперь все представители мужского пола кажутся кобелями и гадами.
– Пришла, – улыбаюсь старшему врачу смены.
– Ну и отлично, – он машет рукой, – идём на подстанцию, сейчас оформимся и познакомлю тебя со всеми.
Собираюсь пройти вперёд, но тут врач меня останавливает.
– Слушай, тут такое дело, – он хмурит брови. – Ты на скорой вообще работала? Практика может или ещё как?
– Нет, – качаю головой, – не пришлось как-то.
– Ясно, специфики не знаешь, – кивает. – Ничего, разберёшься, но тогда я тебя сегодня младшей в бригаду поставлю. Старший за бумажки все отвечает, и вообще ответственность на нём. Я это тебе говорю заранее, чтоб недопонимания не было. А то обидишься ещё, что тебя, такого специалиста… – улыбается.
– Да ну не говорите вы глупостей, – отмахиваюсь. – Я же сказала, что согласна на работу, на что обижаться-то?!
– Ну и славненько, – с облегчением кивает Владислав. – Как немного освоишься, переведу тебя повыше. Надеюсь, хоть одну дополнительную ставку врачебную дадут нам, – хмурится, раздумывая. – И давай на ты, что ли.
Киваю, и мы наконец проходим внутрь. Всё выглядит примерно так, как я и ожидала. Обшарпанные стены, полупустые помещения, комната отдыха для врачей с немного облезлым диваном, парой столов, на одном из которых закипает электрический чайник, и разномастными стульями.
– Неужто пополнение привёл, Владислав Николаич? – крепкий мужчина средних лет протягивает старшему врачу руку.
– Ага, знакомьтесь, Агния Станиславовна – Иван Петрович, – представляет нас Владислав друг другу. – Иван Петрович, сегодня старшим в бригаде, Агнию Станиславну к тебе поставлю, в курс дела введёшь, так сказать.
Врач морщится, но тут же, спохватившись, говорит мне:
– Это я не вам, Агния Станиславна. Нормально всё.
– Конечно, – улыбаюсь спокойно.
– Так, – Владислав кидает быстрый взгляд на часы и кивает мне. – Идём, быстренько сам тебя оформлю и внесу в график, смена через час начинается. И форму выдадим.
Через час я, уже переодетая в синюю форму со стальными светоотражающими вставками, возвращаюсь в комнату отдыха.
– Садись, Агния Станиславна, чайку попьём, – гостеприимно приглашает меня Иван Петрович. – Поела хоть с утра? А то иной раз бывает, к вечеру только перекусить успеваем.
– Большая загрузка? – уточняю, наливая себе кипяток в чашку.
– Так чего ж ты хочешь, мы на весь город и десяток посёлков вокруг единственная подстанция, – пожимает плечами врач. – Местная больничка одна, в Москву транспортировкой мотаться приходится, как чего тяжёлое случается. Есть правда чуть подальше у нас тут ведомственный госпиталь. Но туда в крайнем случае направляют, сама понимаешь. Военные – ребята суровые, к себе не больно-то пускают, всё по регламенту.
Мы беседуем ещё какое-то время, пока селектор на столе не издаёт отчётливый хрип.
– Бригада два, машина десять, на вызов, два-десять, на вызов.
– Попили чайку, – вздыхает Иван Петрович. – Ну чего, подъём, что ли? Где там планшет?
Достаёт новенький девайс и показывает мне:
– Видишь, планшеты нам недавно выбили, до этого всё по старинке катались. Ну и чего там в восемь тридцать утра? Естественно…
– Что? – уточняю, накидывая куртку – на улице прохладно.
– Да что-что, – вздыхает врач, – возраст ноль, неизвестный, сидит на лавочке, генерала Максимова, дом восемь. Наш клиент.
– А что по этому адресу? – интересуюсь, потому что он явно в курсе.
– Алкомаркет, – пожимает плечами Иван Петрович.
Водитель уже ждёт нас во дворе, докуривая сигарету.
– Здорово, Петрович, – пожимает руку врачу и с восхищением смотрит на меня. – Ух ты, красота какая? Как тебя зовут, красавица?
– Агния Станиславовна, – киваю, невольно улыбаясь.
– Боже ж ты мой, а я Михаил, будем знакомы!
– Поехали, Миш, – Иван Петрович открывает машину.
– Ну поехали, что ли, чего там?
– К магазину на Максимова.
– Эх, – водитель отбрасывает сигарету. – Началось в колхозе утро…
У магазина на лавочке действительно обнаруживается лицо без возраста и явно без определённого места жительства.
– Ну что, доброго утречка, на что жалуемся? – Иван Петрович подходит к мужчине, я иду за ним.
– Да я сюда шёл, – начинает рассказ пациент, – да по пути равновесие потерял, малость зацепился вот, – показывает разодранный, потемневший от крови рукав.
– Куда торопился, спрашивается? – философски уточняет врач, осматривая рваную рану предплечья. – Так похмелиться надо было? Магазин всё равно с десяти только работает! Вставай давай, поехали.
– А тут чё, нельзя, что ль, бинтом замотать?
– Он ещё и возмущается, – качает головой Иван Петрович. – Поехали, говорю. Промыть надо и зашить.
– Да на мне всё как на собаке, начальник, – ноет пациент. – А то ж я обратно к открытию не успею, набегут и дешёвое разберут сразу! Давай отказ напишу! Ты мне только бинт дай, я потом сам в травму схожу.
– Ну на тебе бинт, – врач протягивает ему стерильную упаковку.
– Вот спасибо, начальник, по-братски, ну давай, пошёл я.
Мужичок шустро сбегает с лавки в неизвестном направлении, я провожаю его ошарашенным взглядом.
– И что, правда сходит? – спрашиваю у Ивана Петровича, пока мы загружаемся обратно в машину.
– Куда?
– В травму?
– Может, сходит, может и нет, – пожимает плечами врач и связывается с диспетчером. – Мариночка, пациент убёг, его опохмел гораздо больше волнует. Поехали обратно, Миш, – кивает водителю.
До подстанции мы доехать не успеваем, приходит вызов на давление у семидесятилетней бабули. Пообедать действительно удаётся только во второй половине дня, после ещё двух давлений, аварии на трассе и температуры с тошнотой у ребёнка. Ночь проходит относительно спокойно, но под утро, в четвёртом часу, снова поступает вызов на неизвестного на лавочке.
– Да вот же зараза, – Иван Петрович хмурится, – это же Прапор.
– Кто? – смотрю на него недоумённо.
– Да наш местный бомж, – вздыхает врач. – Он всегда в этом месте тусуется. Ну поехали, чего там. Миш, заводи давай.
– Куда? – зевая, уточняет водитель и после того, как Иван Петрович называет адрес, стонет: – опять к Прапору?! Да сколько можно-то?
– А вот сейчас возьмём и в ведомственную свезём его, – машет рукой врач. – Он оттуда шёлковый возвращается. Может, хоть пару недель скорую вызывать не будет. Поехали!
