Текст книги "Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ)"

Автор книги: Анна Варшевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Ты не меняешься, – мама окидывает меня взглядом с головы до ног, и я понимаю, что это не комплимент моей внешности.

– И не собираюсь, – пожимаю плечами.

– Почему ты не сказала, что подала на развод?

– А зачем? – смотрю на неё внимательно. – Чтобы услышать от тебя очередное «я же тебе говорила»?

– Агния, как ты не понимаешь?! – всплёскивает руками мама. – Семейная жизнь – сложная вещь! Нужно уметь находить компромиссы, нужно…

– Хватит, мама, – перебиваю её. – Я не хочу это слушать. Жизнь на самом деле очень проста, не надо её усложнять. С каких пор ты встала на сторону моего бывшего мужа, который, как выяснилось, регулярно мне изменял? Игорь же тебе не нравился.

– Это был твой выбор, – пафосно заявляет мать. – Я его приняла!

– Так приняла, что практически со скандалом ушла со свадьбы и разговаривала со мной через губу последние полгода? – уточняю скептически. – Что изменилось, а, мам?

– То, что моя дочь живёт непонятно где и непонятно с кем, и это при живом-то муже, работает в какой-то дыре и не хочет даже выслушать человека, который давал ей возможность нормально зарабатывать и строить карьеру, раз уж своих способностей на это не хватает! – выпаливает мать. – Я же предупреждала тебя, что медицина – это не твоё! Но ты упёрлась!

И вот так всегда…

Бесполезно что-то говорить…

Отворачиваюсь, потому что увидела в конце коридора Ксению Владимировну. Машу ей и торопливо иду в сторону адвоката. Боль в груди адская, уголки глаз пощипывает, но я иду с прямой спиной.

– Агния! Что за манера, уходить, когда с тобой разговаривают?!

– Алевтина Константиновна? – из-за какого-то угла выворачивает Игорь. – Что случилось?

Фу, меня сейчас стошнит от этих интонаций в его голосе. Показное уважение, фальшивая улыбка, преувеличенная вежливость… Просто материться в голос хочется! А ещё мне тошно от того, что я понимаю: бывший как-то подготовился к суду. И у меня нет ни единого предположения, что он задумал. Надеюсь, что хотя бы его папочки тут нет.

Моего свёкра действительно в суде не оказывается, и слава богу, а то это уже был бы какой-то цирк с конями. Ксению Владимировну я предупредила, что готовится какая-то подлянка. Адвокат на это невозмутимо заметила, что пусть они сначала сделают гадость, а там посмотрим. Информации у нас всё равно нет.

Вместе с Игорем появляется и его адвокат, тот самый Андрей Славин, который мне звонил. С Ксенией Владимировной он здоровается спокойно, можно даже сказать, уважительно, как равный с равной, и без эмоций, в отличие от моего мужа, который не преминул прошипеть что-то непечатное себе под нос.

Я сажусь туда, куда мне говорит адвокат, и смотрю прямо перед собой. Не хочу ни видеть никого, ни слышать… Думаю только об одном: скоро всё это закончится, и я уйду отсюда. Выбегу прямо на улицу, где возле выхода из этого здания меня дожидается человек, который меня любит. Человек, которого люблю я. Тот, кто всегда поддержит и поможет. Среди моих «родственников» в зале суда таких нет.

Появляется судья, всё идёт, наверное, как обычно в таких ситуациях. Во всяком случае, мой адвокат спокойна. Нам задают вопросы. Игорь что-то там заливается соловьём, но когда до меня доходит очередь, просто говорю, что была измена, примирение невозможно и я хочу развод.

Воспринимаю всё каким-то ненастоящим, словно мы все тут марионетки и каждый должен доиграть свою роль до конца. И вскидываю глаза, испугавшись, только когда на вопрос судьи о разделе имущества Игорь, паскудно улыбнувшись, заявляет:

– Ваша честь, здесь есть одна проблема.

Кивает своему адвокату и садится, а тот спокойно встаёт. Смотрю на него подозрительно. Ксения Владимировна говорила, что Андрей Славин – хороший юрист и неплохой человек. Но меня напрягает уже одно то, что он на стороне моего мужа.

– Видите ли, жена моего клиента заявляет, что делить им нечего, так как в браке ничего приобретено не было, – начинает Славин. – Но вот какое дело – несколько месяцев назад мой клиент вместе с женой подарили её матери квартиру…

– Тихо! – вцепляется в мою руку Ксения Владимировна, сидящая рядом со мной. – Тихо, не возражай, – повторяет негромко. – Разберёмся.

Я уже подорвалась вскочить с места, уже рот открыла, чтобы во всеуслышание обвинить бывшего муженька вместе с его адвокатом во вранье, но успеваю захлопнуть его и прикусить язык. Вопросительно смотрю на своего адвоката, та сжимает губы и еле заметно качает головой.

– Потом, – произносит одними губами, и я слегка киваю.

Стараюсь сидеть спокойно, но меня просто разрывает на части от злости. Ах, он, тварь… Скотина… Это ж надо ухитриться – задним числом обстряпал сделку, всё провернул. Через мать решил идти, гадёныш, знает, как она мне мозг выносила. А мама-то каким местом думала, когда соглашалась на эту афёру?! И зачем ей ещё одна квартира?

А Андрей, глядя на судью, продолжает:

– Так вот, деньги на эту квартиру полностью давал мой клиент. У него есть подтверждения: выписки из банков о снятии наличных в определённые дни, переводы денежных средств на счёт его жены.

Смотрю на появляющуюся на лице Игоря издевательскую улыбку, и хочется плюнуть. Судья обращается за подтверждением или за чем-то таким к самому бывшему, и тот, снова встав, говорит:

– Повторю ещё раз, ваша честь, как уже говорил: развода я не хочу. Во-первых, люблю жену, а измена была случайно и только один раз. Во-вторых, даже если она будет настаивать, сначала нам нужно решить вопрос насчёт этих денег. Поэтому я прошу об отсрочке, ваша честь!

Из зала суда я выхожу быстрым шагом. Естественно, нам дали отсрочку. Вот только не столько для дурацкого «времени на примирение», сколько для решения финансовых вопросов.

– Мама!

Вижу мать, и решительно иду к ней. Меня окликает Ксения Владимировна, но я не реагирую. Мне просто нужно посмотреть в глаза женщине, которая меня родила – и предала сейчас.

– Какого хрена, мама?! – останавливаюсь перед ней.

Мать охает.

– Да как ты разговариваешь?! Постыдилась бы…

– Я ещё и не так поговорю сейчас, – цежу сквозь зубы. – Что за квартира в подарок? Какие деньги? Ты вообще понимаешь, во что ввязалась?! Эти двое – мой так называемый муж и свёкр – через тебя перешагнут и не заметят, если им понадобится! Это ведь не только Игоря идея, наверняка Валерий Павлович постарался!

– Агния, да ты должна благодарна быть, что тебе не позволили сделать такую глупость! – взрывается мать. – В ноги им кланяться! Сама из себя ничего не представляешь, а туда же, возомнила себя незаменимым специалистом!

– Ты меня не слышишь, – качаю головой, мне сейчас даже плевать, что она ни во что не ставит меня, как медика. – Я спрашиваю тебя, что за квартира? Откуда этот подарок?

Мать на секунду отводит глаза, но затем снова твёрдо смотрит на меня.

– Игорь сказал мне, что это ваш с ним подарок. На мой юбилей.

– У тебя день рождения ещё через полгода, – сжимаю челюсти.

– Так такие подарки и делаются не к дате, а в целом, – она пожимает плечами.

– И ты хочешь сейчас меня убедить, что ничего не знала? Что Игорь просто пришёл к тебе… когда кстати? Месяц назад? Два?.. И просто сказал: «Мы с Агнией дарим вам квартиру»? Серьёзно, мама? – смотрю на ней скептически. – И что, у тебя все документы есть на это жильё?

– Я там сейчас живу, в этой квартире, – мать нервно облизывает сухие губы, смотрит мне за спину.

– С какой стати? – подозрительно прищуриваюсь. – Ты что, переехала? Что с той квартирой, где ты жила до этого много лет? Она же была твоей собственностью…

– Алевтина Константиновна её продала, – раздаётся за моей спиной голос моего муженька.

– Что значит продала? – у меня начинает шуметь в ушах.

– Ай-яй-яй, стыдно не знать такие простые вещи, – издевательски шутит Игорь, обходя меня и становясь напротив. – Но сейчас всё просто, Агния. Твоя мама и моя тёща живёт в подаренной ей квартире, а деньги от продажи своей жилплощади вложила… в акции, да, Алевтина Константиновна?

Мать кивает и расправляет плечи. Господи, ещё и акции какие-то… И почему-то мне кажется, что этих денег моя родительница больше не увидит. А квартира… за квартиру мне придётся выплачивать огромную сумму, иначе матери негде будет жить… Просто прекрасно. Такими темпами развод нам затянут на годы.

– Агния, пойдём отсюда, – слышу негромкое и не сразу понимаю, что это не мой адвокат.

Меня обнимают за талию знакомые крепкие руки.

Глава 22

Даниил

Сижу в машине, откинувшись на сиденье и уставившись невидящим взглядом в окно. Жду. Попросил адвоката Агнии, Ксению Владимировну, скинуть мне сообщение, как только заседание закончится. Своего ягнёночка я знаю – она же до последнего будет упираться и стараться быть сильной и независимой.

А мне хочется, чтобы она могла позволить себе быть слабой. Чтобы понимала, что я решу любые проблемы. Из себя вывернусь и обратно ввернусь, если понадобится.

Прикрываю глаза и усмехаюсь сам себе. Какой же я влюблённый идиот. Счастливый идиот. Если б не хотел так придушить Свиридова – наверное, даже поблагодарил бы его. Стоит только представить, что мы с Агнией могли бы и не встретиться… что у меня могло и не появиться второго шанса… Сердце в груди замирает. И это не фигура речи. Просто перестаёт биться – и всё тут.

Страх потерять её никуда не делся. Наоборот, приобрёл какие-то пугающие формы. В тот момент, когда она узнала, что я делал заказ «на неё» в агентстве… Дьявол, я думал, мне конец. Трясло меня так, что не знал, куда себя девать. А потом то её признание в любви. Как я на колени перед ней не свалился в тот же самый момент – совершенно не понимаю.

В очередной раз проверяю мобильный – пока пусто. Ничего, вот разведётся она с этим слизняком, и всё-таки уговорю её выйти за меня. Губы трогает улыбка – на секунду представляю Агнию в белом платье… а потом без него. Ох, ягнёночек… Невольно ёрзаю на сиденье.

Звук входящего сообщения заставляет дёрнуться.

«Всё так, как мы и подозревали».

Вот говнюк!!!

Выскакиваю из машины. Агнии сейчас понадобится поддержка.

Уже на входе в суд вижу, что моя малышка разговаривает с женщиной в возрасте. Это, видимо, и есть её мать. И судя по лицу Агнии, ничего хорошего та ей не говорит. Бывают же кукушки… Хотя что далеко за примером ходить, моя почти такая же.

О, а вот и муженёк нарисовался! Надо уводить оттуда девочку, а то ей сейчас все нервы вытянут. А мне снова придётся сдерживаться, чтобы не дать кому-нибудь в морду.

– Агния, идём, – подхожу к ней со спины, обнимаю, стараясь не прижимать слишком сильно.

– Всё-таки ты добился своего, да, Игнатьев? – хмыкает Игорь, и у меня просто руки чешутся съездить ему под подбородок, чтоб ни один челюстно-лицевой не помог. – Что, так и не смог смириться с тем своим проигрышем?

Позвоночник на секунду прошивает сотней ледяных иголочек. Агния ведь не подумает, что… Не подумает же?!

– Кажется, Игорь, проиграл всё-таки ты, – слышу негромкое и в первую секунду не верю своим ушам.

– Да с чего бы вдруг, ты же за меня замуж вышла! – выпаливает Свиридов, и только потом до него доходит, что его поймали в примитивнейшую ловушку.

– Значит, не только знал, но и участвовал? – Агния смотрит на бывшего мужа, наклонив голову набок.

Тот теряется на мгновение, но Агния уже отворачивается от него ко мне.

– Пойдём, – вымучивает из себя улыбку, и я, найдя глазами Ксению Владимировну, киваю на выход.

Интересно, кстати – мать Агнии быстро замолчала, стоило только Игорю подойти. Не держат ли они её на крючке каким-то образом?

Решаю поговорить об этом с адвокатом чуть позже. А пока усаживаю свою девочку в машину, втискиваю в ледяные руки стакан-термос с чаем и достаю шоколадку.

– Давай, моя хорошая, тебе нужно сейчас, – поглаживаю её по закаменевшим плечам. – Ну, сделай глоток. Вот так, умница!

Агния слегка расслабляется только через пару минут. Откидывает голову назад, на подголовник, переводит взгляд на меня.

– Откуда ты появился так быстро? – слабо улыбается.

– Мне Ксения Владимировна написала, – говорю честно.

Мы с адвокатом только кивнули друг другу. Она уже уехала в агентство, но я знаю, что они сейчас будут делать: собирать всю информацию. Мы с Агнией заедем туда чуть позже – я обо всём договорился заранее.

– То есть ты уже в курсе, – плечи у неё опускаются.

– Без подробностей, – качаю головой. – Ксения Владимировна подозревала, что Игорь готовит какую-то хрень. То ли она с адвокатом его как-то связывалась, то ли информацию какую-то заранее нарыли. Расскажешь?

Агния тяжело вздыхает, делает ещё глоток чая и кратко обрисовывает ситуацию.

– Ну… могло быть и хуже, – признаю честно. – В такой ситуации за тобой остаётся половина стоимости приобретённого жилья, за которую вам и придётся судиться. Вообще говоря, удивлён, что Игорь с папочкой не придумали какую-нибудь более изощрённую схему. А так… создаётся впечатление, что они просто тянут время.

– Это им прекрасно удаётся. Мне и такой схемы за глаза хватает, – мрачно отвечает она. – Как бы там ни было, речь идёт о моей матери. И о том, что ей негде будет жить в случае чего.

Как по мне – и хрен бы с этим. Может, до мамочки быстрее бы дошло, что она творит. Хотя… до таких людей не доходит. Но вопрос не в матери, а в том, что Агния переживает.

– Мы со всем разберёмся, – обещаю ей.

Надо отвлечь её сейчас. Есть, конечно, прекрасные и приятные способы, но вряд ли она для этого в настроении. Чуть позже. А пока…

– Радость моя, а ты помнишь, что у тебя через три дня выступление на конференции?

Судя по растерянно вытянувшейся мордашке, не помнит.

– Ну вот, я тебе напоминаю, – улыбнувшись, тянусь, пристёгиваю её ремнём безопасности и хмыкаю: – Теперь не сбежишь. Поехали!

– Куда? – голос какой-то странный, испуганный что ли, не понимаю.

– Как куда? Готовиться к твоему выступлению! А ты что подумала? – пристёгиваюсь сам, завожу машину и выезжаю с парковки.

– А как же… – она оглядывается через плечо на здание суда.

– Ягнёночек, забудь пока, – прошу её. – Дату следующего заседания вам назначили, адвокат своё дело знает, да и сотрудники детективного агентства зарплату не за красивые глаза получают…

– Ты это утверждаешь, как опытный заказчик? – уточняет она ехидно, и у меня начинают гореть уши.

– Любимая, я же извинился…

– И что? – Агния хмыкает. – Я тебе это до пенсии припоминать буду!

– Если так подумать, это неплохая новость, – справляюсь с приступом стыда и кидаю на неё искоса быстрый взгляд.

– Да? Почему? – она с любопытством смотрит на меня.

– Значит, ты планируешь встречать старость вместе со мной, – по губам расползается довольная улыбка, которую у меня не получается сдержать. – Замуж выйдешь за меня?

– Уф-ф, Игнатьев! Ты опять!

– Не опять, а снова, – фыркаю в ответ.

Ничего-ничего, милая, рано или поздно всё равно скажешь «да».

– Так, а где я буду готовиться к этому чёртову выступлению? – Агния переводит тему.

– Во-первых, не «я», а «мы» будем готовиться, – поправляю её, сбрасывая скорость и сворачивая на дорогу, ведущую к госпиталю с задней стороны, она мало используется, и здесь можно срезать путь. – Я обещал тебе помочь, помнишь?

– А во-вторых? – она явно уже совсем пришла в себя после идиотского суда и улыбается мне так, что все мысли как-то разом разлетаются из головы.

– Во-вторых… – повторяю медленно. – Во-вторых… чёрт.

– Любимый, ты бы притормозил, – веселится Агния, хотя мы и так ползём уже чуть не двадцать километров в час. – Нельзя одновременно смотреть на меня и на дорогу.

Съезжаю к обочине в какой-то заросший кустарником карман – повезло ещё, что он тут есть – и дёргаю свою малышку к себе, еле отстегнув ремень.

– Скажи ещё раз!

Чёрт, я же веду себя как кретин…

Но, похоже, Агнию это не особенно волнует. Потому что она, поёрзав, устраивается на мне удобнее – приходится закусить язык, чтобы сдержать чуть было не вырвавшийся стон – и обхватывает ладонями моё лицо.

– Любимый, – тянет медленно, почти касаясь своими губами моих.

Сжимаю тонкую талию, немного давлю сверху на бёдра, прижимая к себе сильнее. Это… просто… охрененно… Даже сквозь одежду… Млять, Игнатьев, ну ты же не юнец в пубертате… Но если она продолжит так тереться о меня, мне грозит опасность опозориться прямо здесь и сейчас.

– Радость моя… – хриплю с трудом, – …не двигайся! Пожалуйста…

– А что ж ты меня к себе перетащил? – Агния хитро улыбается.

– Не подумал… точнее, не предвидел последствий, – откашливаюсь, сдерживаясь из последних сил.

– М-да, последствия тут грандиозные, – она сдвигается и всё-таки выбивает из меня стон. – Знаешь, я никогда не занималась этим в машине. Мне любопытно, это и вправду так неудобно, как рассказывают?

– Кто… рассказывает? – с трудом соображаю, потому что её пальцы уже спускаются за ремень моих брюк.

– Ну, не знаю… где-то слышала, – Агния, глядя мне прямо в глаза, расстёгивает пуговицу и тянет вниз молнию. – У тебя был такой опыт?

Мотаю головой, словно у меня внезапно язык отнялся. Господи боже, это просто… просто…

Меня встряхивает, когда она касается обнажённой кожи. Единственное, чего я сейчас хочу – это оказаться внутри неё. Плевать, что нас могут увидеть! Подхватываю её под попку, заставляя приподняться. Слава всем богам, мой ягнёночек сегодня в длинной юбке. Я просто сдвигаю в сторону кружевное бельё и опускаю её на себя.

Стонем мы оба и в голос.

– Подвигайся, – выдавливаю, еле владея собой, – покажи, как тебе больше всего приятно.

Щёки у неё вспыхивают ярким румянцем. В чём-то Агния осталась ещё очень невинной и не слишком-то опытной, и это возбуждает до такой степени, что дыхание перехватывает. Я вижу, что она прислушивается к себе и к своим ощущениям, слегка меняет положение тела и охает, прикрыв глаза. Вот оно… то самое… Перехватываю инициативу и начинаю двигаться сам.

– Да… Да! – она упирается ладонями мне в грудь, удерживая равновесие, стонет, заводя меня до предела. – Данечка, ещё… пожалуйста, ещё, сильнее!..

С рычанием стискиваю её ягодицы, продолжая двигаться внутри. Толчок, ещё… и Агния, вскрикнув и задрожав, прижимается ко мне сильнее, а у меня в ту же секунду просто темнеет в глазах от крышесносного оргазма.

– А говорили… неудобно… – выдаёт любимая, еле переведя дыхание.

Невольно начинаю смеяться, хотя воздуха тоже не хватает.

– Как же я тебя люблю, – выдыхаю с паузами, пытаясь отдышаться.

– Надеюсь, нас никто не видел, – Агния не отлипает от моей груди, да и я не хочу её отпускать.

– Пусть завидуют молча, – качаю головой.

– Ты ещё и эксгибиционист? – весело фыркает она мне в шею. – Сколько нового я о тебе узнаю…

– Это те, которые по паркам плащи распахивают перед собачницами? – хмыкаю, поглаживая ей спинку. – Нет, моя хорошая, таким я не увлекаюсь.

– Ну слава богу, – прыскает Агния и со вздохом отстраняется. – Помоги пересесть…

Мы отлипаем друг от друга, поправляем бельё и одежду, я снова завожу машину, но прежде чем тронуться с места, ещё раз целую свою девочку.

– Дань, мне любопытно… – начинает она невнятно, потому что оторваться от её губ у меня сил не хватает.

– Любовь моя, когда ты говоришь «любопытно», меня начинают терзать смутные сомнения, – всё-таки отпустив своего ягнёночка, выезжаю на дорогу.

– Ты помнишь, у нас с тобой как-то был разговор на тему подвоха? – Агния смотрит на меня внимательно, а я действительно вспоминаю…

Чёрт. Да, был у нас такой разговор.

– Ты ещё сказал, что у тебя нет ни бывших жён, ни внебрачных детей, потому что есть подвох. И что этот подвох для меня не плохой, – она наклоняет голову к плечу. – Скажешь, что это такое?

Ну… в любви ведь я уже всё равно признался. Хотя тут… это всё равно что положить ей на ладонь своё сердце и дать в другую руку скальпель. С другой стороны, к чему сомнения? Агния никогда сознательно не причинит боли другому человеку. А я прекрасно понимаю, что жить без неё уже не смогу.

Торможу на госпитальной парковке и паркуюсь, а потом поворачиваюсь к своему ягнёночку. Она молчала всё это время, не мешала, и мне сложно представить, что за мысли бродят сейчас в этой красивой головке.

– Подвох очень простой, моя хорошая, – начинаю медленно. – Я однолюб. Влюбился в первый и единственный раз много лет назад. И все остальные по сравнению с той девушкой были суррогатом. Не теми и не настоящими. Поэтому всем своим женщинам я сразу говорил, что ничего серьёзного между нами быть не может.

У неё вытягивается лицо, и мне становится одновременно и грустно, и смешно. Неужели так до сих пор и не верит, что она – та самая для меня?

– Но… – Агния прикусывает губу.

– Поэтому если захочешь меня убить, – продолжаю с наигранным сарказмом, – просто скажи, что ты от меня уходишь. Этого будет вполне достаточно.

Пауза, которая повисает между нами, кажется мне бесконечной. Я осознаю, что мои последние слова – самая что ни на есть наглая манипуляция. Отчаянная попытка обвинить её заранее в том, что она делать и не собирается – лишь бы не дать шанса действительно попробовать это сделать.

– Дурак ты, Игнатьев, – вдруг хрипло говорит Агния, и я вижу, что глаза у неё медленно наполняются слезами.

Какой же я… засранец.

Подаюсь вперёд, тяну её к себе, глажу по волосам, по шее, стираю слёзы.

– Прости меня, прости… да, я дурак, и… сволочь, и… я просто так тебя люблю, что с ума схожу, милая, хорошая моя… не плачь, пожалуйста!

– Я не плачу, я злюсь, – всхлипывает Агния. – Это ж надо быть таким идиотом! Ты что, всё время держишь где-то там у себя в сознании мысль, что я тебя брошу?! И кто из нас кому не верит?!

Застываю от растерянности, челюсть невольно ползёт вниз. А она ведь… права, чёрт побери!

– Дошло, да? – шмыгает носом мой ягнёночек. – Ты меня оскорбляешь этим своим недоверием! И как, интересно, я должна соглашаться на твоё предложение о женитьбе, если ты мне не веришь?

– Э-э-э…

Что-то такого выверта я не ожидал. Это ж надо было так угодить в собственноручно вырытую яму…

– Ух, как я на тебя сейчас злюсь! – она складывает руки на груди и прищуривается.

– Солнышко, – спрашиваю неуверенно, – а… что нужно сделать, чтобы ты перестала злиться?

– Вопрос интересный, – Агния уже слегка улыбается. – Я подумаю.

– А поцеловать тебя можно? – мне тоже уже хочется улыбаться, но делаю смиренный и виноватый вид.

– Нет пока, – она решительно мотает головой.

– То есть я наказан?

Всё, я уже не могу сдерживать улыбку.

– Вот именно! – любимая выходит из машины. – И вообще, кто-то говорил, что нам готовиться к конференции нужно? Вперёд!