Текст книги "Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ)"
Автор книги: Анна Варшевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13
– Ты ведь сознательно сказала это, ягнёночек, – мужчина не спрашивает, но я киваю, невольно облизав пересохшие губы.
Мы уже вышли из душного зала на свежий вечерний воздух, стоим, дожидаясь вызванного такси. И Даниил смотрит на меня так, словно собирается разворачивать долгожданный подарок, но медлит, чтобы протянуть удовольствие. А вот я начинаю нервничать. Вздрагиваю от резкого звука автомобильного гудка.
– Тебе холодно? – он быстро снимает с себя пиджак, накидывает мне на плечи.
– Нет, – качаю головой, не отводя от него взгляда. – Мне… странно.
– Агния, я надеюсь, ты не считаешь, что я могу заставить тебя делать что-то, чего ты не хочешь? – Даниил притягивает меня к себе, проводит одной ладонью по спине под пиджаком. – Спор был забавным, но если хочешь только целоваться – значит, будем целоваться, – хитро улыбается.
Невольно улыбаюсь в ответ, чуть-чуть расслабляясь в его руках.
– Правда, тогда я вскоре скончаюсь от спермотоксикоза, – наигранно печально вздыхает. – И на твоей совести будет смерть одного из лучших нейрохирургов страны. Представляешь себе заголовки утренних новостных пабликов?
– Тьфу на тебя, Игнатьев, – нервно смеюсь, не в силах сдержаться. – Болтаешь всякую ерунду.
– Не надо, ягнёночек, не называй меня по фамилии, – он нежно касается губами моего виска, обнимает сильнее. – Мне понравился тот твой вариант.
– Даня? – вскидываю на него глаза.
Мужчина кивает и целует меня уже в губы.
Господи, как же он целуется… Это что-то невероятное… Закидываю руки ему за шею, растворяясь в прикосновениях, сначала осторожных, но постепенно всё более и более настойчивых.
– Данечка… – выдыхаю ему в губы, когда он отстраняется.
– Ягнёночек, ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать, – слышу хриплый голос у своего уха. – Садись в машину.
Оглядываюсь и только тут замечаю, что наше такси уже подъехало. Даниил открывает мне дверь, сам обходит автомобиль и садится рядом.
Лучше бы я сказала то, что сказала, дома, мелькает у меня мысль. Я же успею снова себя накрутить, пока мы едем, разнервничаюсь, потом ляпну какую-нибудь глупость, и ничего у нас не выйдет…
– Тебе надо поменьше думать, ягнёночек, – раздаётся тихий шёпот.
Даня сдвигается, прижимаясь ко мне сбоку. Одну руку закидывает мне за плечи, другую… кладёт на бедро, совсем рядом с немного задравшимся подолом платья. Я вздрагиваю, но он ничего больше не делает. А вместо этого начинает шептать мне на ухо:
– Знаешь, что будет, когда мы выйдем из машины? Я начну целовать тебя, ещё не дойдя до дома. У тебя такие сладкие губы, это какой-то невероятный кайф – целоваться с тобой. На крыльце не удержусь и сдёрну вниз это чёртово платье, которым ты меня соблазняешь весь вечер, начну ласкать твою грудь. Это прекрасно, что на тебе нет белья, ягнёночек, мне ничего не помешает. Дико хочу узнать, какого цвета твои соски. Наверняка нежно-розовые, но я буду кусать и посасывать их, пока они не станут алыми. С твоей белой кожей это будет смотреться потрясающе…
То, что он говорит… Меня бросает то в жар, то в холод, низ живота тянет почти до боли. Мне и стыдно от этой своей реакции просто на слова, и не хочется, чтобы он останавливался, потому что одновременно со всё усиливающимся желанием меня сжигает жгучее любопытство.
– Уверяю тебя, мы не дойдём до спальни, – рука Дани, лежащая на моём бедре, сдвигается выше, пальцы начинают поглаживать кожу – на мне чулки, и когда он касается обнажённого тела там, где они заканчиваются, мы оба вздрагиваем. – Совершенно точно не дойдём, – продолжает хрипло мужчина. – Не в первый раз. Я просто подсажу тебя на комод в холле, задеру подол твоего платья до самой талии и буду ласкать тебя там языком, пока ты не начнёшь стонать…
Я с трудом сдерживаю стон сейчас, потому что меня уже начинает потряхивать.
– Я вылижу тебя всю и не остановлюсь, пока ты не кончишь мне на язык…
Хватаюсь за край его пиджака, тяну и комкаю, кусаю губы, чтобы как-то сдержаться. Что же он творит…
– И это будет только первый раз, ягнёночек, – его шёпот обжигает, губы почти касаются мочки уха. – Ты же помнишь, я обещал тебе два оргазма? Так вот, это был минимум, моя хорошая. Я не выпущу тебя из постели, пока ты не начнёшь рыдать от удовольствия и кричать моё имя снова и снова…
Господи, я уже прямо сейчас рыдать начну…
– Приехали!
Всё-таки вырвавшийся из меня стон, к счастью, заглушается голосом водителя.
– Спасибо! – Даниил помогает мне выйти – и хорошо, что помогает, ноги у меня как ватные, колени трясутся.
А потом… потом он просто начинает делать всё то, что только что мне обещал. Без верха платья я оказываюсь быстрее, чем успеваю хоть что-то сообразить.
– Ты прекрасна, – выдыхает мужчина, разглядывая мою обнажённую грудь, собравшиеся в твёрдые горошины на вечерней прохладе и от возбуждения соски. – Это что-то невероятное, лучше, чем я мог себе представить… Никогда не видел никого красивее тебя.
На крыльце Даня просто подхватывает меня под бёдра, поднимая на себя и заставляя обхватить его ногами. Я запрокидываю голову назад, потому что то, что он творит с моей грудью… Ну, в общем, очень надеюсь, что никто из соседей не решил выпить сегодня вечером чайку на свежем воздухе. Потому что мои стоны, наверное, слышны на весь посёлок.
– Немного не по плану, ягнёночек, – задыхаясь, сообщает мне Даня, отстранившись на секунду.
– К чёрту план! – выдыхаю с усилием. – Хочу тебя! Прямо сейчас!
Он, кажется, рычит, снова опуская голову к моей груди.
– Данечка… Прямо сейчас! – повторяю, уже чуть не плача.
Никогда… Никогда в жизни я так этого не хотела! Я же голос сорву…
Он понимает. Понимает, что я на пределе. И делает то, что я прошу. Действительно заставляя меня вскрикивать от резких, сильных толчков, каждый из которых словно усиливает подступающее удовольствие. Мне всё кажется, что вот оно, что вот сейчас всё закончится, но напряжение продолжает нарастать, не давая ни о чём думать. Я царапаю ему спину и плечи, то прижимаюсь губами к его губам, то откидываю голову назад, пока, наконец, его последнее движение не заставляет меня задрожать от невероятного, запредельного наслаждения.
Нас обоих потряхивает. Даня прижимается своим лбом к моему, мы оба дышим рвано, тяжело – я чувствую на лице его тёплое дыхание, он – наверняка так же чувствует моё.
– Ягнёночек, ты… охрененная, – выдаёт наконец мужчина, и я тихо смеюсь. – Нет, правда! Ты – самая офигительная, умопомрачительная и запредельно сексуальная девушка, которую я встречал в своей жизни. И если ты полагаешь, что мы сейчас спокойно разойдёмся по своим спальням – то ты глубоко заблуждаешься!
– Я не думала, что мы разойдёмся, – говорю низким грудным голосом ему в ухо и слегка прикусываю мочку, отчего он дёргается и явно непроизвольно издаёт короткий стон. – В конце концов, ты ещё должен мне оргазм.
Рот мне затыкают моментально – очередным поцелуем. Осторожно спускают на землю – точнее, на пол крыльца, потому что сексом мы занимались чуть ли не в буквальном смысле на перилах. Даня впопыхах поправляет на себе брюки и, не размыкая наших губ, затаскивает меня в дом.
– Иди сюда!
Я всё-таки оказываюсь с задранным платьем на комоде. И неожиданно смущаюсь. Совсем чуть-чуть.
– О-о-о, нет, ягнёночек, не вздумай! – его руки лихорадочно путешествуют по абсолютно недопустимым с ханжеской точки зрения местам, стягивают с меня бельё, и я выгибаюсь от резкого удовольствия, которое прошибает от его прикосновений.
– Что… не вздумай… ах!
Я забываю, что спрашивала, потому что в этот момент пальцы сменяются языком. И он в полной мере показывает, что имел в виду, когда говорил, что вылижет меня всю… Лицо у меня полыхает, стыд соединяется с непривычными ощущениями – потому что это мой первый такой раз. Слишком сильно. Слишком интенсивно. Я не могу сдерживать стоны, непроизвольно запускаю пальцы в волосы мужчины, тяну и дёргаю, наверняка причиняя ему боль, но он не реагирует, крепко сжимая мои ягодицы и не давая увернуться от мучительно-сладостных, то сильных, то нежных касаний.
– Давай, ласточка моя, покричи для меня, – с трудом улавливаю смысл слов, которые он произносит, отодвинувшись буквально на секунду.
Всё вокруг уже погружается в какое-то марево, я зажмуриваюсь. И, наверное, действительно кричу – не знаю и не понимаю, что со мной и как у него получается довести меня до такого состояния. Такое ощущение, что на какую-то секунду я просто теряю сознание.
– Иди сюда, моя сладкая, – меня спускают с комода, дрожащую и ещё не отошедшую от оргазма, который словно вибрирует во мне, растекаясь по каждой клеточке тела от кончиков пальцев на ногах до волос на голове. – Прости, я… не могу дальше сдерживаться. Это будет быстро, очень быстро, моя хорошая, девочка моя…
Еле разбираю срывающийся шёпот, пока меня разворачивают спиной и кладут мои руки на многострадальный комод, заставляя прогнуться в спине. И снова это безумное движение в такт, наполненность – такая, какой я никогда не ощущала – и удовольствие на грани экстаза. Снова, и снова, и снова…
Окончательно прихожу в себя я уже в постели. Незнакомой – это, видимо, спальня Дани на втором этаже. От поцелуев, которыми продолжают осыпать моё лицо, шею, верхнюю часть груди, да и саму грудь тоже не забывают.
У него что, женщины последние пару лет не было? Для описания всего происходящего на ум приходит только одно подходящее слово – дорвался.
– Дань, господи, ты что, киборг?! – спрашиваю, еле ворочая языком и тут же застонав от очередной ласки, которую хирург дарит поочерёдно каждому и правда искусанному до алого цвета соску.
– С утра вроде не был, – мужчина отрывается от моей груди, подтягивается повыше на руках и опускается на меня сверху всем телом.
– Ещё?! – выдыхаю еле-еле.
– Нет, ягнёночек, я просто так немножечко полежу, отдохну, а потом отстану, – хмыкает он и поступательно двигает бёдрами, снова проталкиваясь в меня.
Обхватываю его руками и ногами, оплетаю, как плющ – сейчас это уже не приступ безумной страсти, который только что срывал нам обоим крышу. Это медленное наслаждение, подкрадывающееся исподволь, заставляющее постепенно растворяться в ощущениях и дарить не меньше удовольствия, чем получаешь.
Когда всё заканчивается, я понимаю, что и сил у меня не осталось. Совсем. Всё, капец, финита ля комедия, тушите свет, сливайте воду. Впрочем, отпускать меня явно никуда не собираются. Даня продолжает прижимать к себе, то и дело касается губами то виска, то скулы, пропускает сквозь пальцы растрепавшиеся волосы, нежно поглаживает кожу везде, где дотягивается, и я, не выдержав долго, просто проваливаюсь в сон.
Глава 14
Будят меня вовсе не объятия и не поцелуи – а чёртов будильник в телефоне! Который мало того, что взрывается грохочущим роком, так ещё и вибрирует на тумбочке, как сумасшедший. Перекатываюсь по пустой постели, трясущимися руками подхватываю дьявольскую машину и выключаю музыку – слава богу, принцип во всех мобильных одинаковый. Откладываю девайс обратно на тумбочку, а сама откидываюсь на подушку и закрываю глаза, успокаивая колотящееся сердце.
Только сейчас разбираю, что из-за двери в комнате доносится шум воды. Значит, Даня в душ пошёл…
Голову невольно заполняют картинки прошлого вечера и ночи. Щёки начинают гореть, а губы невольно расплываются в наверняка идиотской улыбке. Хватаю свободную подушку и накрываю ей лицо. Как мне ему в глаза смотреть теперь?! У меня ведь просто сорвало крышу, я ему отдавалась, как… как… Вспоминаю, что мы творили, и, застонав, переворачиваюсь вместе с подушкой, теперь уже уткнувшись в неё лицом. Господи, как стыдно… Как я с ним теперь работать буду? А жить дальше? Что он вообще думает обо мне?
Малодушно решаю сбежать к себе, чтобы не сталкиваться с мужчиной сразу, как он выйдет из душа. И даже делаю попытку спустить ноги с кровати. Но дальше этого дело не идёт.
– Ох, ма-ать моя женщина, – вырывается у меня стон. – Вот же зараза! Вот же… чтоб вам всем отсохло и повылазило!
Такое ощущение, что по мне ночью проехался каток. Болят даже те мышцы, названия которых я только учила для анатомии, но у себя их никогда не чувствовала.
Мои сдавленные ругательства прерывает такой ласковый и одновременно такой привычно-насмешливый голос, что я замолкаю на полуслове.
– Ну и что за вселенское страдание с утра пораньше, ягнёночек?
Поднимаю глаза на вышедшего из ванной хирурга. И невольно начинаю пожирать его взглядом. Мне ведь толком вчера не дали ничего рассмотреть. А посмотреть там ой как есть на что! Точнее, то самое «ой» прикрыто полотенцем, но всё остальное… чувствую, как во рту начинает скапливаться слюна.
Я озабоченная нимфоманка! Точно, вот прямо чокнутая – на всю голову!
– Ягнёночек, ты так на меня смотришь, что мне не по себе, – Даня хмыкает и подходит ближе, садится рядом со мной на край кровати, перекидывает мои ноги себе на бёдра и начинает разминать ступни, постепенно поднимаясь к икрам. Прищуривается, внимательно меня разглядывая, и я вспыхиваю под его взглядом.
– Ну вот так я и знал – стоит тебя одну оставить на пять минут, как напридумываешь себе такого, что мне потом этих тараканов две недели выводить, – мужчина вдруг резко опрокидывает меня на кровать, сам наваливается сверху. – Рассказывай, ягнёночек, что за мысли бродят в твоей прекрасной головке, что ты от меня прячешься и глаза отводишь!
Открываю было рот, но тут же закрываю и зажмуриваюсь, потому что – ну как ему объяснить!
– Ладно, давай я буду говорить, а ты соглашайся, – его руки уже начинают путешествовать по моему телу.
– А чего это соглашайся? – получается выдавить у меня. – Может, я не согласна!
– Поздно спохватилась, моя хорошая, – он склоняется к моей шее, ведёт губами по коже. – Ты ведь думаешь, как тебе теперь со мной работать, правильно? И как нам себя вести. И что будет дальше, – мужчина переходит на тон выше: – он со мной переспал, но ведь мы не встречались, а я пока ещё замужем, и вообще вела себя как… здесь надо подставить какое-нибудь подходящее, по твоему мнению, слово, ягнёночек, но у меня язык не повернётся. Вот только правда в том, что мы с тобой друг от друга с ума сходим, солнышко. И всё, что с нами происходит – естественное развитие событий.
Распахнув глаза, смотрю на хирурга. И как ему это удаётся? Он несколькими словами ухитряется повернуть всё так, что я уже думаю – и правда, чего я загоняюсь?!
Слегка толкаю его в грудь, и Даня, словно по наитию поняв, чего я хочу, перекатывается со мной вместе по кровати, оставляя меня сверху.
– На мне только полотенце, сладкая, – напоминает хрипло, правда, продолжая при этом поглаживать меня по бёдрам. – Лучше бы тебе вести себя поаккуратнее, если не хочешь продолжения.
– А с чего ты взял, что я не хочу? – слегка ёрзаю на нём и хитро улыбаюсь.
Плевать, что мышцы болят!
– Ягнёночек, мне… на работу вообще-то сегодня…
Ой, а чего это у нас голос вдруг стал пропадать? И дышим мы как-то слишком уж тяжело…
– Прекрасно, – киваю с энтузиазмом. – Я с тобой поеду. Но сначала…
Сдвигаюсь ниже и берусь за полотенце.
Целиком без одежды он выглядит удивительно… гармонично, другое слово на ум не приходит. Хотя вот древнегреческим Аполлонам – вершине красоты и гармонии – с их… кхе-кхе… пипирками до него не просто далеко, а как до луны.
– Знаешь, – слышу напряжённый, слегка задыхающийся голос и с трудом отрываюсь от зрелища, которое предстало перед моими глазами, чтобы посмотреть мужчине в лицо, – никогда не думал, что когда-нибудь буду так нервничать под женским взглядом. О чём ты размышляешь так сосредоточенно, можно узнать?
– О том, что древние греки вряд ли взяли бы тебя натурщиком, – улыбаюсь ему.
– Я вот даже не знаю, счесть это комплиментом или… м-м-м!
Он сгребает в кулаки и так смятую простыню, потому что я, решив немножко сменить тему, опускаюсь ниже и касаюсь губами прямо… ну, в общем, где надо.
– Я тут поняла кое-что, – отрываюсь от нежной кожи и снова гляжу на него, – мне, оказывается, нравится, когда мужчина разговаривает со мной в процессе! Все эти милые пошлости, которые ты говорил… Это жутко заводит! Кто бы мог подумать, правда?
Кладу руку на пульсирующую плоть, сжимаю и поглаживаю.
– Д-да? – Даня смотрит на меня расширенными глазами, тяжело и быстро дышит через приоткрытый рот.
– И мне наверняка понравится, если мужчина будет стонать, – кидаю на него хитрый взгляд. – Ты вчера просил меня покричать, тебе не кажется, что сегодня твоя очередь?
– Сомнительно, – он качает головой, кривит губы в слабой усмешке. – Не думаю, что… О боже!
В этот раз к губам я подключаю язык.
– Уверен? – тихонько дую на самое чувствительное место, потом поглаживаю кончиком языка и с удовлетворением слышу сдавленный стон.
– С тобой я уже… ни в чём не уверен… ягнёночек, – через паузы выдыхает он.
– И правильно, – шепчу и наконец обхватываю его губами полностью.
Опыта у меня нет совершенно. Такой вид секса всегда казался мне каким-то грязным, что ли. Поэтому все шутки и намёки бывшего муженька на эту тему я игнорировала. Но сейчас… Сейчас всё по-другому. Потому что я ловлю невероятный кайф от того, что Даня в этот момент полностью в моих руках. От того, что его удовольствие зависит от меня – и я хочу ему это удовольствие доставить! Очень хочу!
Опасения, что я могу сделать что-то не так, оказываются напрасными. Во всяком случае, если судить по реакции мужчины. Потому что простыню в самый драматический момент он сжимает с такой силой, что она всё-таки рвётся! А потом тянет меня на себя и целует так, что все мысли из головы разлетаются в мгновение ока.
– Ягнёночек мой… девочка моя… – снова переворачивается со мной вместе, подминая под себя. – Как же я тебя… от тебя схожу с ума!
Я не успеваю понять, что это была за оговорка. Даже не слышу толком и не могу сосредоточиться, потому что он тут же идёт в атаку, заставляя меня вскрикнуть, а затем протяжно застонать. Обнимаю его, чувствуя под пальцами гладкие перекатывающиеся мышцы.
– Данечка… – выдыхаю в настойчивые губы. – Ещё… Ещё!
– Сейчас, моя хорошая, – он заставляет поменять позу, закидывает мои лодыжки себе на плечи, складывая меня чуть не пополам, и двигается так быстро и сильно, что мне остаётся только подчиняться – и почти рыдать от острого, прошивающего всё тело блаженства. И кричать его имя. Как он и обещал мне вчера.
– Уверена, что хочешь поехать со мной на работу? – спрашивает Даня некоторое время спустя. Мы уже отдышались и теперь лежим в обнимку. – Я бы предпочёл остаться с тобой здесь, ягнёночек, но мне пора. Если ты со мной…
– Да, с тобой, – разворачиваюсь в его руках, целую, куда дотягиваюсь – в подбородок. – Мне нужно дооформить медкнижку, и в архив ещё сходить, и пора закрывать больничный. Я уже явно здорова, – улыбаюсь ему, а вот хирург хмурится и мрачнеет.
– Что? – отодвигаюсь, смотрю на него удивлённо.
– Агния, слушай, – начинает он медленно, – не подумай только, что я собираюсь как-то тебя ограничивать или требовать чего-то. Не собираюсь. Но… может быть, ты всё-таки устроишься ко мне на полную ставку и не будешь работать на скорой?
– Здрасьте, приехали, – сажусь, растерянно глядя на него. – С чего вдруг?
Мужчина тоже подтягивается и садится, откидываясь на спинку кровати. Одной рукой поправляет мне растрёпанную прядь, откидывая её с плеча, а другой в это время стягивает одеяло, которым я прикрывалась.
– Вот из-за этого, – осторожно обводит кончиками пальцев почти рассосавшуюся гематому.
– Но всё уже прошло, – непонимающе перехватываю его руку, переплетаю наши пальцы. – В чём дело, Дань, ты можешь нормально сказать?
– Дело в том, что я за тебя боюсь, – выдаёт он, поднимая на меня глаза.
– Но… – неуверенно улыбаюсь, глядя на него. – …почему? То есть, я понимаю, случается всякое – но наша работа в принципе не предполагает, знаешь, офисного спокойствия. Я сознательно шла в эту профессию, Дань. Думаю, ты тоже.
– В профессию ты шла сознательно, но не предполагала ведь, что окажешься почти в буквальном смысле слова на передовой, – он сжимает челюсти, молчит секунду. – Тебе повезло в этот раз. А что будет, когда на очередном вызове на тебя кинется наркоман в ломке с ножом в руках?
– Ты прекрасно знаешь, что такое может случиться с любым, не только с врачом скорой, – пожимаю плечами.
Он хочет что-то сказать, но останавливается. Сильнее сжимает мои пальцы, поглаживает мне рёбра, продолжая глядеть на бледные, уже еле заметные жёлто-зелёные следы на коже.
– Дань, – зову его наконец, – давай так. Я… не уйду со скорой до развода. А потом мы поговорим на эту тему.
– Не доверяешь, – качает головой хирург.
– Дело не в этом, – повторяю его жест. – Всё слишком быстро. У меня жизнь с ног на голову встаёт который раз за пару месяцев. Скорая, как ни странно, стала моим островком надёжности и стабильности, понимаешь? Это было первое хорошее, что случилось со мной после всей той гадости, в которую меня окунули – я ведь уже думала, что не смогу найти работу. И теперь мне хочется хоть чего-то постоянного.
– Будет у тебя постоянное, – немного непонятно отвечает мне Даня, но прежде, чем я успеваю спросить, что он имел в виду, продолжает: – Хорошо, ягнёночек, я тебя понял. Попрошу только об одном – пожалей мою нервную систему. Пиши мне во время дежурств. После каждого вызова.
– И ночью? – улыбаюсь от абсурдности этой просьбы.
– И ночью, – упёртым тоном сообщает мне хирург. – Убьют – домой не возвращайся! – шутит мрачно. – Сначала реанимирую, а потом сам придушу!
– Всё-таки извращенец, – качаю головой и слезаю с постели.
– Отшлёпаю! – доносится до меня.
– Да-да, я уже поняла! – фыркаю и иду приводить себя в порядок.
От того, что он за меня переживает – ведь переживает же, правильно? – становится как-то тепло на душе. Это настолько мило, что, пока собираюсь, на губах то и дело появляется дурацкая улыбка.
– Ягнёночек, ты когда за руль сядешь? – хирург дожидается меня у выхода из дома.
– Э-э, ну… – пожимаю плечами, нервно прикусываю губу.
– Ты же права сама получала? – подозрительно спрашивает Даня.
– Конечно, сама! – отвечаю возмущённо.
– Отлично, тогда давай, садись за руль – будешь сегодня у меня водителем.
Очень хочется поныть и попросить отложить это на какой-нибудь другой день, но я понимаю, что начинать и правда надо – и чем раньше, тем лучше. Поэтому, вздохнув, беру протянутые мне ключи и иду к машине.
Мужчина садится рядом, пристёгивается. Больше всего я переживаю, что он сейчас будет давать какие-нибудь советы или злиться, но Даня на удивление спокоен – достаёт мобильный и тут же с сосредоточенным видом начинает отвечать на сообщения.
За всю дорогу я слышу от него только пару фраз, когда он подсказывает, в какой ряд лучше перестроиться. Ни слова не говорит, когда я пропускаю нужный съезд, а потом десять минут ищу место для разворота. Не ведёт и бровью, когда чиркаю дном машины по какому-то кривому бордюру – зараза, и кто их делает такими высоченными?! И когда, припарковавшись, я слегка бьюсь багажником о столбик парковки, потому что не рассчитала расстояние, единственное, что от него слышу:
– Для первого раза – просто отлично, ягнёночек.
Разжимаю пальцы, снимаю их с руля и смотрю на него в полном офигении.
– Я поняла, – качаю головой, сдерживая ехидную улыбку. – Ты в меня по уши влюблён.
