Текст книги "Джейн Элиот (СИ)"
Автор книги: Анна Валентинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Все эти действия она неоднократно наблюдала у пансионного конюха, старичка преклонных лет, который, однако, был незаменим, когда требовалось запрячь двуколку для директрисы или пары учительниц, направлявшихся в город. Джейн, с ее природным любопытством и еще большим обаянием разрешалось иногда править лошадьми, в качестве величайшего исключения и по очень большому секрету. Она и не подозревала, что эти навыки ей могут пригодится и так скоро, в таким драматичных обстоятельствах!
Лошади послушно вышли на дорогу, и Джейн, усевшись на удобные козлы, зажала непослушные от волнения руками вожжи и тихонько стала понукать своих спасительниц. Лошадки быстро потрусили вперед, и она с облегчением оглянулась на дом на скалах, страшась увидеть погоню. Но все было тихо, и девушка поняла, что пока судьба благоволит ей.
глава 4. часть 3
Несмотря не предрассветный час – жизнь там не останавливалась ни на минуту и два почтовых дилижанса стояли наготове: один ждал разгрузки, а другой собирался отправляться через пол-часа в неизвестный Джейн, но очень далекий промышленный городок на севере королевства. Добираться туда предстояло около суток, и там не было никого из знакомых девушки.
Это особенно радовало в свете того, что герцог прочел все ее письма, и путь к подругам и даже тетушке был заказан. Джейн быстро договорилась о присмотре за лошадьми и экипажем герцога, и в последний момент, гладя бархатистую лошадиную морду вспомнила про злополучное ожерелье!
Как сказал ее похититель? «Я всегда буду знать, что ты чувствуешь, на каком расстоянии бы ты не была». Чувствуешь... Она не хотела, чтобы ее чувствовали, и не собиралась оставлять этот слишком дорогой подарок себе, ей ничего было не нужно от него, и даже память об этих двух днях она собиралась стереть из памяти раз и навсегда.
Покрутив в ладонях цепочку, она так и не нашла место ее соединения, на вид она была совершенно целостной, без очевидных стыков и узлов. Джейн вздохнула и с силой дернула ожерелье, в душе жалея портить такую красивую вещь, но сделала только хуже – цепочка впилась в нежную кожу на шее, но не порвалась. Следующие попытки привели к такому же результату. Отчаявшись избавиться от цепочки, она бросилась в экипаж, который мог тронуться в любую минуту.
Народу в него набилось порядочно, и Джейн мысленно поблагодарила себя за заранее опущенную на лицо вуаль. До обеда от почтовой станции отправлялась еще полдюжины экипажей и герцог с ног собьется, разыскивая ее. Или нет. Она с еле слышным вздохом облегчения откинулась на потертую спинку сиденья и перевела дух. Дилижанс тронулся, и девушка погрузилась в раздумья.
Он прочитает записку и забудет ее, как забыл всех своих многочисленных любовниц. А если нет? Слишком легко ей все удалось, слишком гладко все прошло, и вся эта видимая легкость опять напоминала ловушку. Но даже всесильный герцог не мог предусмотреть, что на скале вырастет именно сонник, и она будет знать про свойства этих цветов! А если он обо всем догадался и только подыграл ей? И сейчас поймает и отвезет в еще более зловещее место, где ее никто и никогда не найдет?
Обжегшись на молоке обмана, она дула на воду случайности и ловила себя на тревожном ожидании внезапной остановки и звука знакомого голоса. Каменный герцог должен был проспать до вечера, однако на сердце у Джейн было неспокойно. Она вспомнила, что он выпил всего пол чашки и, мало того, был магом! Неизвестно, как подействует на него эта трава!
Герцог проснулся ровно через двенадцать часов после побега Джейн в холодной воде и сразу все понял. Чертовка смогла его провести! Каким-то непостижимым образом она сбежала, предварительно его усыпив. Скорее всего, в чае была какая– то трава и хвала богам, он спал не очень долго. Он ощутил как ярость холодная и расчетливая медленно заливает его сердце. Еще никто с таким упорством не пытался сбежать от него, и это приводило в бешенство! Сжав зубы, он вылез из ванной, не замечая, что оставляет мокрые следы на полу и не торопясь одеваться, одним взглядом осмотрел беспорядок в вещах -саквояж был открыт, и не хватало дорожного платья и шляпки. Она захватила письма и, разумеется, деньги.
Как хорошо, что он не успел их спрятать, по крайней мере, Джейн не придется в первые несколько дней, пока он ее не найдет, скитаться без еды и жилья. Он прочел записку: «Не ищи меня» было написано изящным легким росчерком пера. Глейда скрутил неожиданный и острый приступ животной ярости и страсти, и на абсолютно холодной кухне он вдруг ощутил, что желание обладать ею становится неудержимым. Он скомкал письмо. Когда он найдет ее – пощады не будет! Он привяжет непокорную Джейн к кровати и пока не удовлетворит все свои желания – не отпустит.
Но в этот день удача была не на его стороне. Пока старая лошадь, которую ему выделили слуги, доковыляла до ближайшего города, пока он узнал расписание почтовых дилижансов – прошел весь день, и Джейн могла уехать куда угодно. Ему пришлось вернуться в замок и подойти к поискам беглянки более тщательно.
Пока дилижанс ехал до ближайшей станции, Джейн успела забыться длинным и тяжелым сном. Перекусив в таверне во время очередной остановки, она не ощутила никакого прилива сил, постоянное ожидание наказание за побег, изматывало не хуже отсутствия нормального сна и еды. Еще полдня и она, наконец, прибудет туда, где ее никто не знает и где слишком много жителей, чтобы ее можно было сразу найти.
Саутфорд не понравился Джейн. Слишком большой и шумный, много людей, экипажей и повозок и слишком узкие улицы, не вмещавшие потоки пешеходов и всадников. Как только она вышла из почтового экипажа, разминая затекшие ноги и руки, запахи и звуки огромного города набросились на нее со всех сторон. Дома выше трех этажей уходили ввысь, люди слишком быстро двигались по сравнению с ее родным городком, вокруг царила суета из чемоданов, тележек, экипажей и карет.
Однако времени на раздумье и растерянность у нее не было, поэтому Джейн гордо выпрямилась и, подозвав извощика, приказала довезти ее до главного собора. Где еще, как ни там в вечерний час можно было застать священника, который подскажет, как ей можно действовать. Рекомендательные письма у нее в порядке, деньги есть, а главное – она хочет и должна жить дальше, забыв об этом греховном эпизоде е жизни, который мог перечеркнуть все, чего она с таким трудом добилась.
Собор был величественен и подавлял своей мощью. Впервые за свое короткое бегство она задумалась о том, правильно ли поступает, ища работу сразу, а не переждав какое-то время. А вдруг эти страстные и невозможные ночи оставили неизгладимый отпечаток на ее лице и теле, и теперь каждый может узнать, что она распутница?
Джейн помотала головой, отгоняя наваждение, и решительно потянула на себя тяжелое кольцо входной двери. Она обычная девушка, которой нужна лишь работа, и никакие силы мира не смогут ей помешать найти ее и честно выполнять свой долг.
Вечерняя молитва уже подходила к концу, когда она тихонько присела на темную дубовую скамью позади всех. Уже позже, вспоминая этот невероятно насыщенный день, Джейн не могла понять, откуда взялась в ней смелость обратиться к полному седовласому священнику с просьбой и согласиться беседовать с кучей пожилых строгих дам из попечительского совета городской школы для девочек. Пока те, поджав губы и бросая на Джейн заинтересованные взгляды исподтишка, внимательно изучали ее рекомендательные письма, она чинно пила чай со священником и его женой. Отношение к ней поменялось на более благосклонное, когда она рассказала, что осталась сиротой очень рано, воспитывалась тетушкой и обучалась в пансионе при монастыре.
Однако окончательное решение смог принять только глава попечительского совета
– мистер Крайтон, почетный член Саутфорда, владелец ткацкой фабрики и джентльмен. Здешние попечительские дамы буквально молились на него, а Джейнон сразу не понравился. Лощеный и самоуверенный мужчина, возрастом старше ее как минимум лет на двадцать, тяжело и неприятно смотрел на нее маслянистым взглядом, и она нутром ощутила, что с ним могут быть проблемы.
Так и было. Жить ее устроили при школьном здании – одноэтажном и приземистом, с толстыми каменными стенами и узкими окнами, похожими на бойницы. Крохотная комнатка вмещала в себя только кровать и письменный стол с умывальником, а обогревалась от общей печки, выходящей и в классную комнату тоже. Ученицы должны были приступить к учебе только в августе и были по преимуществу из семей не богатых, и даже бедных и обучались за счет средств города. После уроков им полагался горячий обед, состоящий из похлебки и куска хлеба, и, по словам единственной прислужницы при школе, миссис Памберли многие девочки ради этого пресловутого обеда и учились.
Преподавать она должна была математику, письмо, чтение и рукоделие с шитьем. Ограниченный набор навыков не мог радовать, но на все недоуменные вопросы Джейн она получила ответ, что даже в таком виде эта школа – великая возможность для девочек стать грамотными и найти работу не только на фабрике мистера Крайтона, где и так работало пол-города.
Весь последний месяц лета она смиренно готовилась к новому учебному году, знакомилась с городом и главное, пыталась забыть безумные два дня, которые ей пришлось пережить по милости Каменного герцога. Он не нашел ее и уже вряд ли искал и она благодарила судьбу за эти маленькие цветочки, так мужественно выросшие на скале. Днем она была слишком занята, однако ночью в голову лезли непрошенные мысли и чувства, а воспоминания будили ее проснувшуюся чувственность, и Джейн подолгу не могла уснуть, слушая свое глупое сердце, которое не хотело успокаиваться.
Несколько раз она получала весьма настойчивые приглашения от мистера Крайтона посетить его дом, но каждый раз упорно отказывалась, пока ее не навестила мисс Крайтон – его жена. Худенькая и нервная особа, мать пятерых детей, она произвела на Джейн гнетущее и тяжелое впечатление. Во время традиционного чаепития она сухим и ровным голосом, не глядя на Джейн, предложила стать той гувернантской у ее дочек, с хорошим жалованьем и бесплатным проживанием в их доме.
Джейн разобрала злость.
– Как вы можете приходить ко мне с таким предложением? – как можно спокойнее спросила она, хотя ярость выплескивалась из нее удушливыми волнами, имея в виду совсем не обучение девочек.
Дама впервые проявила проблеск эмоций и посмотрела на Джейн абсолютно пустыми холодными глазами.
– Разве вы впервые получаете такое предложение при вашей красоте и положении?
– высокомерно поинтересовалась она, тоже намекая не на работу гувернантки.
Джейн стойко выдержала словесный удар и отпарировала:
– Такие предложения порочат только тех, кто их делает.
– А вы? – дама посмотрела в упор, – Что вы отвечаете в таком случае?
– Я отвечаю, что слишком занята на своей работе и не заинтересована в подобных предложениях, – бойко соврала Джейн, так некстати вспоминая глаза герцога. «Если меня вообще спрашивают хоть о чем-то, а не волокут в кровать» – мысленно добавила она.
– В таком случает, я не советую вам оставаться с моим мужем наедине, и разрешите откланяться.
Миссис Крайтон встала и взяла сумочку, давая понять, что разговор закончен.
– В таком случае, я опасаюсь, что лицо мистера Крайтона рискует пострадать от постороннего предмета. – также встала Джейн.
Миссис Крайтон удивленно посмотрела, но не нашлась, что ответить, а дома впервые за последние годы со злорадством наблюдала, как вытягивается у мужа лицо при известии об отказе новой школьной учительницы переехать в их дом.
глава 5. часть 1
Началась осень. Джейн с головой окунулась в работу стараясь выполнять свои обязанности профессионально и тщательно. Ей было интересно будить в простых и незамысловатых детских душах любовь к чтению и письму, а в минуты, когда у них получался ровный стежок и правильно связанные петли на чулке, она гордилась собой, стараясь не сравнивать уровень знаний этих учениц с бывшими. Ее почти все устраивало в новой жизни, кроме, разумеется, визитов мистера Крайтона, который пользуясь своим положением главы попечительского совета школы, приходил чуть ли не каждую неделю.
Его действия никогда не выходили за рамки приличий, но Джейн не нравились эти частые визиты, маслянистые взгляды и незаметное постороннему взгляду тщательное прощупывание ее фигуры. По совету его жены она старалась не подпускать его близко и не оставаться наедине, но однажды в классной комнате, где проходили занятия, забился воздуходув, и печка стала нещадно дымить. Ей пришлось отпустить учениц по домам и вызвать миссис Памберли, а потом вместе с ней дружно выгребать золу и сажу. Несмотря на надетый фартук и косынку, она перепачкалась и вспотела, поэтому, когда в очередной раз в класс заглянул Крайтон, такой респектабельный в дорогом костюме и цилиндре с перчатками, она разозлилась до невозможности.
Отправив помощницу выносить весь мусор, она решила без обиняков выразить настойчивому ухажеру свое негодование.
– Мне не нравятся ваши частые визиты, мистер Крайтон. Я считаю, что появляясь здесь, вы компрометируете мое честное имя и рискуете опорочить и свое. -высказала она давно накипевшие слова.
Этот старый хорек усмехнулся, и сделав несколько шагов, оказался почти вплотную к ней.
– Я рад, что вы правильно расценили мои появления здесь, мисс Элиот, и хочу сказать, что мне тоже надоело ходить вокруг да около. Я намерен взять вас под свое покровительство и честно говоря, меня не интересует, нравится вам это, или нет. Такая красивая женщина как вы, достойны блистать в обществе, и я обеспечу вам тот образ жизни, для которого вы рождены.
Его толстые пальцы ловко схватили ее бледное от напряжения лицо и он попытался поцеловать ее, за что получил звонкую и хлесткую пощечину. Он отреагировал мгновенно, заломив ее руку за спину так, что от боли у Джейн выступили слезы.
– Отпустите меня, подлый негодяй! – сквозь зубы прошипела девушка.
– Не раньше, чем ты поймешь, что меня надо слушаться и относиться с уважением.
Сейчас будет тебе уважение, – подумала разозленная девушка и свободной рукой схватила со стола книгу, оставленную ученицей, и с чувством вмазала ею по плечу
хама.
– Что здесь происходит? – донеся властный голос от дверей.
Рука Крайтона разжалась, он быстро сделал шаг назад и скроил постнострадальческую мину, а потом через силу криво улыбнулся и с преувеличенной любезностью отозвался:
– Дорогой барон, у нас состоялся крайне неприятный разговор с новой учительницей нашей городской школы для девочек. Она плохо выполняла свои обязанности, и печь в классе засорилась.
– А я и не знал, что в обязанности учителей входит уборка и отопление классов. Насколько я помню, в расходных накладных предусмотрено жалованье для помощницы, которая обязана всем этим заниматься.
Загадочный голос, так напугавший Крайтона, приблизился, и Джейн узрела еще одного представителя местной аристократии Саутфорда. Он был моложе и выше чем Крайтон, но весь седой и двигался с трудом, опираясь на трость. Хотя лицо его более приятным и вызывало больше доверия, чем лицо Крайтона, Джейн недружелюбно сверкнула глазами и вредным голосом добавила:
– И в данный момент учительница вместе с помощницей вместе устраняют эту маленькую неприятность, а ей всеми силами стараются помешать.
На эту реплику ей не ответили, барон молча стоял и пораженно не сводил с нее глаз, смотря прямо в лицо и не пытаясь мысленно пройтись по изгибам ее фигуры, как делали многие до него. Он просто любовался ею, не таясь, не извиняясь и не скрывая своего восхищения.
– Крайтон, представьте меня вашей собеседнице. – обратился он к фабриканту, не поворачивая головы.
Тот с раздражением, которое даже не пытался скрыть, процедил:
– Барон, позвольте представить вам мисс Джейн Элиот, учительницу нашей школы, мисс Элиот – это барон Саунпорт, самое влиятельное лицо нашего округа, член Верхней палаты Брейтана и один из богатейших помещиков графства.
Представив их друг другу, Крайтон быстро откланялся, не скрывая своей злости, ушел. Джейн опять осталась наедине с мужчиной и такая ситуация начинала ей надоедать.
– Мы не закончили с уборкой, поэтому я прошу прощения за свой неуместный внешний вид, – как можно вежливее намекнула она на неожиданность его визита.
– Вы прекрасны в любом облике, – как зачарованный ответил барон и опять надолго замолчал.
Джейн не знала, как реагировать на такое искреннее и в то же время почтительное восхищение. Он смотрел на нее не со страстным желанием обладать, как герцог, и не похабно-похотливым отношением как Крайтон. Это было почти чистое беспримесное восхищение ее красотой, которое было так непривычно Джейн и она не знала куда прятать глаза и как себя вести. Неловкое молчание прервала миссис Памберли, шумно обрадовавшись визиту барона. Ее восклицания и охи разбили интимную атмосферу, которая начинала смущать девушку и она почти с облегчением попрощалась с бароном и вышла из класса.
Ночь она провела почти без сна. Восхищенное лицо немолодого барона напомнило ей другие глаза того, кого она хотела забыть. Но стоило ей закрыть глаза и лечь на простыни, как она начинала слышать низкий и вкрадчивый голос: «я оказался прав, моя маленькая гордячка. Ты будешь делать то, что я захочу» и ощущать его руки на себе. Иногда томление разбуженной плоти было так велико, что она почти плакала, тоскуя о ласках и объятьях герцога. В эти минуты она осознавала, что если бы герцог нашел ее сейчас и приказал идти с ним, она бы пошла за ним безропотно и обреченно, настолько велико было ее желание еще раз почувствовать его руки на своей груди и губы на коже.
Утром она твердо пообещала себе, если барон присоединиться к Крайтону и тоже будет преследовать ее, она будет искать место в пансионе при монастыре. И хватит с нее похотливых самцов!
Впоследствии она не раз вспоминала о своих мыслях и горько усмехалась им. Да, барон стал заходить так же часто, как и Крайтон, но почему-то его визиты не так раздражали Джейн. Она с горечью признавалась себе, что на фоне других самовлюбленных самцов барон смотрелся выигрышно и благородно. Он ни разу не позволил себе ни намека на что-то большее, чем простое внимание, был всегда вежлив и корректен. Каждую неделю он неизменно встречал ее у ворот школы и провожал до церкви, где она пела в церковном хоре, а после службы, также учтиво и почтительно провожал обратно домой.
Она уже почти все знала о нем от вездесущей миссис Памберли – барон был болен неизлечимым пороком сердца, рано овдовел, взрослый сын стал военным и уехал, а барон стал жить уединенно и замкнуто, не то по причине нелюдимости, не то и вправду доживал последние дни. Джейн и сама частенько замечала, что ходить ему тяжело и нарочно замедляла шаги, думая, что он не видит. Поначалу они почти не разговаривали, а Джейн упрямо молчала, не желая первой начинать разговор.
Но постепенно барон разговорил ее, аккуратно и ненавязчиво расспрашивая об учебе в пансионе, друзьях и тете. Она отвечала сдержанно, справедливо полагая, что все эти разговоры между ними, и прогулки ни к чему хорошему в глазах местных кумушек не приведут. Она всячески старалась дать понять барону, что не хочет излишнего внимания к своей персоне, но тот лишь молчаливо улыбался и продолжал рассказывать о своих путешествиях в дальние жаркие страны, где сердце замирало от восторга и невысказанных слов.
К наступившим холодам ей за счет школы справили теплое пальто с шляпкой и меховые ботинки, ее ученицы стали делать успехи в изучении грамотности и она сочла своим долгом добавить в программу немного истории и географии. По ночам ее уже не терзали сладкие воспоминания о страсти герцога и собственных стонах в его объятьях, и она, наконец, поверила, что он не стал ее искать, и вздохнула свободно.
Мистер Крайтон незаметно исчез из ее жизни, а внимание и восхищение барона щедрым бальзамом проливалось на ее израненное сердце. Она поняла, что жизнь продолжается, и она сможет своими силами зарабатывать себе на хлеб, и даже написала тетушке и миссис Уотерхейт письма с известиями, что у нее все в порядке, не скрывая своего обратного адреса.
В один из зимних вечеров, когда снег кружился в воздухе, а на улицах один за другим зажигали газовые фонари, они с бароном привычно прогуливались по тихой набережной Саутфорда и он вдруг буднично и просто пригласил ее к себе в гости.
Джейн не поверила своим ушам. Неужели барон, как и все остальные, посчитал ее доступной добычей и посмел пригласить незамужнюю девушку в свой дом?
Видя ее реакцию, он усмехнулся и осторожно сжал ее руку:
– Поверьте, Джейн, если бы я мог вас желать и изнывать ночами, не в силах побороть свою страсть, я был бы счастливейшим из смертных. Но, увы, моя давняя болезнь не позволяет мне чувствовать то, что должен чувствовать мужчина, видя вас. Мне остается лишь смиренно любоваться вашей красотой, не претендуя на большее.
– Мне приятно слышать ваши искренние слова, барон. – Джейн даже не стала отнимать свои пальцы, – Но вы должны знать, что простая девушка, не обремененная богатыми родственниками и сама зарабатывающая себе на хлеб, должна быть особенно осторожна в вопросах своей репутации. Поэтому я не смогу бывать у вас в гостях, да и эти продолжительные прогулки также не идут на пользу нам обоим.
– Хорошо, – после непродолжительной паузы сказал барон, – давайте сделаем так, чтобы у нас был повод проводить вместе время.
Джейн решительно не понимала о чем идет речь и высказала вслух свое недоумение.
– Я делаю вам предложение, мисс Джейн Элиот и смиренно жду вашего согласия.
Она окаменела, забыв как дышать и не веря только что услышанным словам.
– Вы делаете мне что? Я не ослышалась?
– Вы все правильно услышали, мисс Джейн. Я предлагаю вам руку и сердце и все мое состояние, если конечно, вам это интересно.
– Я совершенно ничего не знаю о вашем состоянии, но мне кажется, что вы делаете весьма опрометчивое и поспешное предложение. Вы ничего обо мне не знаете и...
Барон перебил сбивчивую и растерянную речь девушки и мягко улыбнувшись, приложил ее руку к своей груди. И хотя на Джейн были перчатки, а барон был одет по погоде – в теплое пальто и длинный шарф, она ощутила жар его слов и теплоту сердца.
– Я знаю, что вы очень умная и добрая девушка, а еще гордая и очень самостоятельная. А поете как ангел. Мне этого достаточно.
– Может я просто вам спою? – пыталась все свести к шутке, Джейн.
– Я очень хочу наслаждаться твоим голосом каждый день и быть единственным обладателем такой привилегии, – барон взял ее вторую руку и сжал в своей сильной ладони. – Не спеши с ответом, и подумай как следует, я тебя не тороплю.
Сказав это, он легко поцеловал ее в лоб и любезно проводил до крыльца школы.
Легко сказать «подумай как следует». Барон явно совершал ошибку, предлагая руку и сердце ей, девушке не родовитой и бедной. С другой стороны, у него уже есть наследник и разве он не может второй раз жениться по любви?
Слово «любовь», даже произнесенное мысленно, напугало ее. А есть ли любовь? Барон не сказал ни слова о любви, лишь выразил столь привычное восхищение ее голосом и умом. А нужна ли ей его любовь? Разве у мужчин любовь не сопряжена с физической страстью и разве барон может любить ее, не испытывая желания? А может он испытывает определенные желания, но не может их реализовать в силу своей болезни?
Голова Джейн распухла от вопросов без ответов и она не спала ночи напролет. Тогда как все вокруг были заняты подготовкой к Рождеству, заворачивая шишки и орехи в золоченую бумагу для украшения елки и репетируя рождественские гимны, ей приходилось прилагать усилия для того, чтобы казаться милой и веселой. Она не хотела выходить замуж, ни за барона, ни за кого бы то ни было! Ей нравилась самостоятельность, нравилось, что она сама распоряжается своей жизнью.
Но выйдя замуж за барона, она сможет раз и навсегда решить свои финансовые проблемы и стать уважаемым членом общества. Может быть, он разрешит ей создать свою собственную школу для девочек, а еще лучше – пансион, как у мадам Коринды. Радужные перспективы вдохновляли, но ей до смерти не хотелось строить свою жизнь на меркантильной основе, выходя замуж только по расчету.
Тем временем приближался праздник, и, хотя барон ничем не выдавал своего ожидания, и Джейн никому не обмолвилась о его предложении, окружающие стали поглядывать на нее с многозначительными улыбками, а дамы из попечительского совета с хитрыми взглядами везде развешивали ветки омелы.
Впервые ей было так трудно праздновать Рождество вдали от родных и друзей, под грузом не принятого решения и неясного будущего. В сочельник ее пригласили в дом главы попечительского совета мистера Крайтона, но на этот раз она могла не бояться за свою репутацию – у него в доме собрался цвет высшего общества Саутфорда. Большая высокая ель по потолок, игрушки на ней из золота и фарфора, разноцветная стеклянная мишура и маленькие огни свеч под хрустальными колпачками – все это возрождало надежду на благополучный исход ее ситуации.
И как только она посмела надеяться что барон забыл о своем предложении или даже передумал, как увидела свисающую с мощной разлапистой ветки маленькую коробочку с надписью ее имени. С бьющимся сердцем она сорвала ее, заранее зная, что увидит там. Прелестное колечко с россыпью мелких сияющих камней в форме сердца предназначалось ей.
– У тебя было достаточно времени подумать? – барон вошел неслышно и остановился недалеко от нее. Он был в черном бархатном фраке со сверкающей белизной рубашкой и искусно повязанным шелковым платком. Поднятой бровью он выразил свое недоумение ее наряду – обычному форменному учительскому платью.
Джейн пожала плечами, не желая объяснять барону почему у нее не было больше платьев, кроме тех, что сшили в Саутфорде. Она честно ответила:
– Я так ничего и не решила.
– Значит, я тебе, по крайней мере, не противен, раз не получил до сих пор отказ – проницательно догадался барон.
– Вы даже нравитесь мне, точнее я уважаю вас и могу беседовать часами.
– Мы можем беседовать в моем доме, сколько понадобится, и о чем ты пожелаешь. И при этом ты будешь более подобающе одета.
Лучше бы он этого не говорил!
– А... А если тебе захочется... И ты сможешь... – Джейн никак не могла выговорить свой главный страх.
Барон подошел совсем близко и снова, как месяц назад, взял ее ледяные руки в свои.
– Клянусь памятью моих родителей и здоровьем сына я не притронусь к тебе, если ты этого не захочешь, – просто произнес он клятву о том, что Джейн мучило больше всего.
Это оказалось решающим. Джейн вновь решила поверить мужчине, надеясь, что в этот раз все окажется не так плохо.
– Я согласна! – выговорила она и зажмурилась от собственной смелости.
глава 5. часть 2.
Что она делает? Доверяет свою судьбу мужчине, которым верить нельзя ни на грош? А что, если он окажется деспотом или зверем? А если все его слова -ложь и он здоров как бык?
– Что тебя тревожит? Почему ты не можешь поверить в то, что я хочу жениться на тебе и совершенно чист в своих намерениях?
– Я хочу верить тебе, – Джейн проклинала свою косноязычность, так не вовремя проснувшуюся, – но в моей жизни был момент, когда я недооценила хитрость и коварство мужчин и дорого за это заплатила.
– Моя дорогая, все страдания позади. Я уверяю тебя, ни словом, ни взглядом не укорю тебя, каким бы темным не оказалось твое прошлое.
Джейн слабо улыбнулась.
– Мои грехи не такие уж и темные.
На минуту она вспомнила Глейда, его улыбку, когда он смотрел на нее обнаженную на столе, прежде чем... Она крепко зажмурила глаза и сладкая минута воспоминай прошла, она посмотрела в лицо человеку, кому собралась вверить свою судьбу. Совершенно седой, с белесыми бровями и ресницами, он скорее был симпатичным, чем красивым. Но с ним было спокойно и надежно, как в раннем детстве с тетушкой. Может быть, это и есть настоящие причины для брака? Уважение и одинаковые интересы, совместные прогулки и завтраки, и, конечно, раздельные спальни, как это принято у аристократов.
Пока она думала, барон надел на ее палец кольцо, полюбовался игрой камней при свете свечи, и наклонился, чтобы поцеловать. Джейн машинально ответила на ласковый и неспешный поцелуй и подумала, что не так все страшно, как казалось раньше. Она это выдержит и станет сильнее и взрослее.
После Рождества события помчались с удивительной быстротой. Дату свадьбы назначили на конец зимы, и это страшно напугало Джейн. Она предполагала, что от помолвки до свадьбы должно пройти не меньше года, но лечащий врач барона объяснил ей, что у того нет столько времени, и она расстроилась еще больше. Зато весь городок гудел. Миссис Крайтон лично нанесла визит Джейн с подарком к помолвке – необычайно изящным кулоном. А попечительский совет в полном составе собирался петь в церкви на их венчании.
Этой свадьбе предстояло стать главным событием зимы Саутфорда, и Джейн, хорошенько подумав, пригласила тетю с мужем, справедливо полагая, что она порадуется за нее. Она уже не таилась и не скрывалась от предполагаемого преследователя – даже если до Каменного герцога дойдет известие о ее свадьбе, он ничего не сможет сделать. Она перелистнет эту страницу своей жизни и будет существовать дальше. От чрезмерного страха и волнения ее спасала работа – она продолжала обучать девочек, исправно выполняя свои профессиональные обязанности.
А барон развил бурную деятельность – портнихи городка работали не покладая рук, дополняя скудный гардероб Джейн всевозможными нарядами для дома, для прогулок, для балов и выездов. Самый главный – свадебный наряд шили не здесь. Барон заказал его в столице, и Джейн казалось, что там должно быть что-то необыкновенное.
Действительно – свадебное платье оказалось сказочным. Лиф, скроенный по фигуре, с прелестным кружевом тонкой работы, был скромным и открывал не больше, чем положено молодой невесте. Тонкую талию подчеркивал новомодный корсет из костяных пластинок, а пышная юбка из бело-жемчужного атласа волнами струилась по всей длине и мягко спадала на пол.
Джейн подняла растерянные глаза на жениха. Тот, презрев традиции, с улыбкой смотрел на ее наряд, а потом нахмурился.
– Такой красоте необходимо свое достойное обрамление, – и легко достал из маленькой продолговатой коробки удивительное роскошное ожерелье с серьгами.
Джейн повернулась к зеркалу, и только увидев за своей спиной барона с драгоценностями, вспомнила про другое украшение. Цепочка, подаренная герцогом, была так легка и незаметна, что девушка порой забывала о ней, как и в этот раз. Она растерянно потрогала украшение и посмотрела на ожидающего барона.
