Текст книги "Джейн Элиот (СИ)"
Автор книги: Анна Валентинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Я разослал твои визитные карточки по домам знакомых отца, и уже завтра нас готовы принять графиня Хейли-Картер, старинная приятельница нашей семьи.
Джейн выглядело очень мило и по домашнему в светло голубом атласном платье, отороченным белым кружевом. Она отдыхала после шляпного салона, где пришлось заказывать кучу шляпок и бутоньерок, а впереди было посещение лавки перчаток, и она торопилась насладиться покоем в гостиной, коротая время за беседой с человеком, вынужденным специально взять отпуск, чтобы исполнять женские прихоти своей новоиспеченной родственницы.
– Подумайте сами, как нас будут воспринимать люди, когда услышат слова «барон и баронесса Саунпорт»?
Джейн безудержно покраснела и выдавила:
– Как супругов?
– Умница, матушка. – съязвил молодой барон.
– Не называйте меня так.
– Поэтому я вас познакомлю с графиней, а она в свою очередь будет представлять все остальным, без связи со мной, в качестве вдовы моего отца. И вот еще. – пасынок вновь стал собранным и строгим. – Между близкими родственниками принято обращение на «ты». Так что придется нам сделать усилия и обращаться к друг другу по имени.
Джейн подвила вздох недовольства:
– Это так неприятно для тебя? Жалеешь, что согласился помогать, так я ненавистна?
Барон вздохнул, отвел глаза и еле слышно возразил:
– Наоборот, дорогая Джейн. Боюсь, что испытываю по отношению к тебе сильные чувства. Но, к сожалению, это не ненависть, хотя так было бы проще нам обоим.
Эти слова прозвучали так неожиданно, что Джейн не сразу поняла смысл сказанного. А когда догадалась – испугалась еще больше. За что ей такое наказание? Сначала герцог, потом Крайтон, барон хоть женился, а его сын на что надеется? При всем желании они не смогут связать себя брачными узами, а вот проживание в одном доме несет в себе нешуточную опасность, хотя с точки зрения приличий и ее репутации все было в порядке.
Барон искоса наблюдал за реакцией Джейн и его немало позабавил ее испуганный вид застывшего мышонка перед котом.
– А ты удивительная женщина, Джейн, – не смог удержаться он от сомнительного комплимента, – девять из десяти моих знакомых вдовушек кокетливо поправили бы прическу и стрельнули глазками. А ты реагируешь, как будто я захотел тебя убить.
– Поверь мне, пожалуйста, я меньше всего хочу, чтобы между нами были недопонимание и недосказанность. Мне импонирует твоя честность и прямота, но я очень хочу, чтобы мы оставались только друзьями.
Джейн едва нашла верные слова, чтобы выразить свои разбегающиеся мысли, а пасынок вдруг громко рассмеялся и с чувством ответил:
– Еще никто мне не отказывал так виртуозно и тонко. Конечно, дорогая матушка, мы будем друзьями, хотя какая может быть дружба между мужчиной и женщиной, бог его знает. – сказав это, он разом обрел серьезность и добавил, – Не волнуйся, я буду держать себя в руках и той безобразной сцены после похорон не повторится, даю слово чести.
Джейн незаметно выдохнула и неловко перевела тему:
– А как мне называть тебя?
– Какое из моих имен тебе нравится больше? Чарльз, Филлип, Джек?
– Тебя назвали как отца.
– Это три родовых имени, которые не меняются столетиями.
– Тогда – Чарльз?
Этот странный разговор с пасынком успокоил Джейн. Сын мужа оказался цивилизованным человеком и не стал пользоваться ее зависимым положением гостьи в его доме, как сделал другой человек. Она вздрогнула даже от воспоминаний о нем. Прошло больше года, как они расстались, а она все также дрожит от одного его имени. Как хорошо, что он живет в Каменном замке, за несколько сотен миль отсюда и их пути больше никогда не пересекутся!
Знакомство с графиней прошло гладко, Джейн понравилась эта седовласая дама, полная достоинства, но не спеси, а девушка, в свою очередь, пришлась по душе пожилой леди и она с радостью взяла ее под свою опеку. Теперь дни Джейн были наполнены визитами и гостями, и не было ни одного человека, который бы мог устоять перед ее красотой и немногословностью, сочетанием сколь редким, столь удивительным.
Вскоре о Джейн заговорили как об открытии нового светского сезона Мидлбрайта и на первом в ее жизни балу ее книжка была почти полностью заполнена желающими танцевать только с ней. И даже учитывая этот факт, девушка волновалась и не спала почти всю ночь накануне.
Почти целый день ее причесывали, одевали, шнуровали и утягивали, давая есть и пить только в мизерных дозах. Зато когда Джейн позволили подойти к большому зеркалу – она ахнула. В зеркале отражалась незнакомка, ослепительная и надменная, в золотом атласном платье с белыми кружевами, способная разбивать мужские сердца одним взмахом ресниц. Увиденное ее поразило – неужели из робкой провинциальной дочери священника она смогла стать вполне светской дамой, выглядящей не хуже родовитой знати? Значит, она способна пережить хотя бы один светский сезон, а потом жить как захочется?
Джейн робко улыбнулась сама себе и вышла из дома к экипажу, около которого в нетерпении ожидал Чарльз Саунпорт. Он не изменил военному мундиру своего полка – красному с белыми позументами и выглядел, как всегда, подтянуто и строго. Его реакция была предсказуемой – он улыбнулся и с величайшей нежностью поцеловал ее руку в перчатке.
– Дорогая Джейн, весь Мидлбайт падет к твоим ногам.
– Мне не нужна вся столица, достаточно будет парочки-другой поклонников для вида, – рассмеялась Джейн, изящно прикрываясь веером, как ее учила в своем время миссис Уотерхейт.
– Да ты прирожденная кокетка, матушка! – поднял брови барон.
– Только не сболтни такое на балу, сынок!
Джейн настолько осмелела и вошла в образ кокетки, что хлопнула его свернутым ввером по руке.
– Осторожнее с веером, Джейн. Этот жест выдает заинтересованность дамы в партнере.
– Боже мой, я совсем забыла про язык веера.
Джейн слегка расстроилась, поняв, что флирт не для нее, но потом вопряла духом, вспомнив, что ей никто и не нужен.
Бал давали по поводу помолвки второго сына Шерстяных герцогов с третьей дочерью Угольных. Молодая чета стояла на вершина огромной белокаменной лестницы и принимала поздравления, а Джейн, поднимаясь под руку с бароном не могла наглядеться на сдержанную роскошь дворца и многочисленную разноцветную публику.
Первый танец был отдан барону; который сумел немного приободрить и поддержать. Следующие несколько часов Джейн веселилась и танцевала от души, не чувствуя усталости. После очередного вальса она разыскала глазами Чарльза в толпе и направилась к нему, понадеявшись, что сейчас сможет отдохнуть, однако, чем быстрее она шла, тем ощутимее чувствовался холодок между лопатками, как будто чей-то чужой взгляд сверлил ее спину, не давая покоя.
Когда она дошла до барона, это давящее чувство стало столь невыносимым, что она, ни о чем не думая, опять легонечко хлопнула веером по плечу пасынка, в ответ на его комплимент, и видя его округлившиеся глаза, запоздало вспомнила, что этот жест означал повышенную симпатию к собеседнику.
Вот дура! – обругала она саму себя, а в следующий момент ее мысли были прерваны невыносимо тягучим, низким и таким знакомым голосом:
– Барон, познакомьте меня с вашей спутницей.
Она застыла, не в силах поверить очевидному. Не оборачивайся, не оборачивайся,
– умоляла она саму себя, – пусть все это окажется страшным сном! Видимо она стояла столбом неприлично долго, потому что недоумевающий Чарльз просто мягко повернул ее лицом к собеседнику и взял под руку.
– Ваша светлость, позвольте вам представить вдову барона Саунпорта – мисисс Джейн Элиот. Джейн – это его светлость Глейд Джонатан Уорд герцог Голладжер Каменный.
– Очень неожиданно узнать, что столь молодая и прекрасная женщина – и уже вдова. Я знал вашего мужа, кажется, в последние несколько лет он был тяжело болен? Разумеется, вам пришлось нелегко.
Герцог говорил слова, приличествующие ситуации, но в его темных и холодных глазах помертвевшая Джейн прочла совершенно другое: «убежала и вышла замуж, но это не помогло тебе скрыться от меня». Она не могла оторвать взгляда от того, кого пыталась забыть весь этот год, но стоило услышать его голос, как все прежние страхи и сомнения вернулись. Он почти не изменился – только волосы стали длиннее, в них появились седые прядки, и лицо стало похоже на маску – красивую, но неподвижную, и от этого, пугающую. От страха и волнения в ее глазах потемнело, и она была вынуждена еще сильнее опереться на пасынка, что тот, разумеется, почувствовал и снова удивленно посмотрел на нее.
Тем временем герцог коротко кивнул головой и вкрадчиво предложил:
– Разрешите пригласить вас на танец, миссис Элиот, – голосом выделив ее девичью фамилию и намекнув, таким образом, что в статусе вдовы она вернулась к своему исходному состоянию и фамилии.
Находясь в полубессознательном состоянии, Джейн не могла выдавить ни звука, но ощутив угрозу совместного танца, ощутила, как страх скручивается спиралью в животе.
– Извините, барон уже пригласил меня, сожалею, – выдавила она и вцепившись мертвой хваткой в Чарльза буквально вытащила его на середину зала.
– Зачем ты так демонстративно отказала герцогу? – пасынок был в недоумении и не пытался это скрыть.
– Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем, – Джейн готова была разрыдаться прямо посреди танца, так велико было ее напряжение, – я себя очень плохо чувствую и хочу домой.
– Как скажешь.
Не на шутку встревоженный барон не стал продолжать танец, и быстро вывел мачеху в большой коридор к открытому окну. Джейн выглядела совершенно измученной – бледной и вялой, а ее руки были холодные как лед.
– Должно быть это от свечей, подыши воздухом и тебе станет легче.
Джейн, не удержавшись на ногах, уткнулась головой ему в грудь и вцепилась руками в мундир:
– Пожалуйста, давай уедем отсюда, я тебя прошу.
– Какая милая сцена!
Все тот же голос. Как она могла подумать, что ей опять удастся убежать? Все безнадежно и бесполезно, однако ей все еще было страшно посмотреть герцогу прямо в глаза и она еще сильнее уткнулась в грудь пасынка.
– Я смотрю, барон, вы даром времени не теряли и умеете утешить свою мачеху, разумеется, по родственному.
Чуткое ухо Джейн уловило нотки бешенства, которые стали проскальзывать в его словах.
– Не отвечай ему, Чарльз. – пробормотала она, а герцог не унимался:
– Не так много прошло со времени смерти отца, но это не важно, когда рядом такой желанный и привлекательный трофей.
– Что вы имеете в виду? – барон не верил своим ушам. Он только раз пересекался с Каменным герцогом при личном знакомстве пару лет назад и не мог понять, почему это почти незнакомый человек вдруг стал говорить столь возмутительные вещи.
– Я говорю о том, что баронесса после смерти мужа переключилась на молодого наследника, что вполне естественно, учитывая ее зависимость от мужчин.
Совершенно потеряв голову от ужаса, Джейн зажала рот Чарльзу, боясь, что сейчас тот ответит что-то непоправимое, но лишь ухудшила ситуацию. Герцог язвительно хмыкнул, показывая глазами барону, что он прав. Пути назад не было. Тот решительно отстранил Джейн и бросил хлесткое:
– Сударь, вы подлец.
Джейн вздрогнула как от удара и умоляюще посмотрела на барона.
– Чарльз, не надо!
Глейд зло рассмеялся и процедил:
– Я пришлю своих секундантов завтра на рассвете. Стреляться будем на револьверах. Всего хорошего.
Глядя в спину удаляющегося герцога: Джейн в отчаянии шептала:
– Негодяй: подонок. Как он мог!
– Ничего не понимаю. – Чарльз недоуменно мотал головой, слишком ошарашенный свалившимися событиями, чтобы рационально мыслить, – почему он стал оскорблять тебя, увидев первый раз в жизни. Его репутация завзятого бабника... – он осекся и вспомнил, что не один, и такие вещи при дамах не говорят.
На Джейн было страшно смотреть. Она беззвучно плакала, глядя ничего не видящими глазами вслед ушедшему призраку из прошлого, а потом порывисто взяла Чарльза за руку:
– Прости меня, пожалуйста, это я во всем виновата! Тебе не следовало вообще с ним разговаривать. Зачем ты оскорбил его?
Барон изменился в лице:
– Он сказал гнусность, как я по-твоему должен был реагировать? Разве не отец доверил мне заботиться о тебе? Я твой единственный близкий человек в этом городе, и не позволю, чтобы твою честь порочили, пусть даже это сам Каменный герцог.
– И что же теперь будет?
Чарльз усмехнулся и невесело пошутил:
– В лучшем случае вместо дуэли меня арестуют за оскорбление одного из пяти магов королевства, в худшем – завтра я встречусь с отцом на небесах, и славный род Саунпортов прервется, не оставив следов на этой земле.
– Как ты можешь говорить об этом так легко? – Джейн опять заплакала, умоляюще глядя на него.
– А что еще мне остается? Каменный герцог стреляет лучше всех в стране, и шансов остаться в живых, практически нет. Надо прожить остаток своей никчемной жизни не жалуясь и не скуля, – он с усилием потер шею, чувствуя, что остаток ночи будет посвящен наиболее подходящему случаю занятию -пьянству. – Поехали быстрее домой.
Когда они возвращались домой по темным улицам города, между ними повисло тяжелое молчание. Джейн усиленно придумывала причину, по которой дуэль не должна состояться, а Чарльз думал, как найти слова, чтобы его утешить свою молоденькую мачеху. Ей не везет на мужчин, отец умер, а его сына скоро убьют
В особняке барона Джейн, наконец, решилась. Если Чарльза убьют из-за нее – она никогда не простит себе это. Нужно было действовать. Однако пока служанка помогала ей снимать громоздкое платье, расшнуровывала корсет, разбирала сложную прическу и расчесывала длинные локоны, прошло слишком много времени, и когда она в домашнем белом платье спустилась в гостиную, Чарльз был банально пьян.
Любой разговор был сейчас бесполезен, но Джейн все-таки попыталась:
– Чарльз, послушай меня, пожалуйста, я страшно виновата перед тобой.
Тот, сидевший, до этого неподвижно, невесело рассмеялся и ответил:
– Ты виновата лишь в том, что родилась такой прекрасной и чарующей и сводишь всех мужчин с ума в радиусе ста миль. И даже великий и ужасный Каменный герцог, наотрез отказывающийся жениться вновь, не устоял перед твоей красотой.
Джейн опешила, а он продолжал:
– Я понял причину его злости, он подумал, что мы с тобой любовники. Так сказать, выдал мое желаемое, за свое действительное.
Девушка его перебила, переспросив:
– Разве Глейд уже не женат?
Чарльз, не заметив ее оплошности с именем герцога, ответил:
– После того страшного пожара, в котором погибла его безумная жена, он наотрез отказывается снова связать себя узами брака. Даже сам король не смеет настаивать, помня, чем закончилась история с дочкой Золотых герцогов.
Джейн затаив дыхание, слушала откровения пасынка. Значит, пока она была в бегах, в личной жизни герцога произошли изменения. И не похоже, что сейчас у него была какая либо пассия, иначе он бы так не реагировал на ее появление. И нее появляется шанс убедить другую сторону конфликта.
Она поднялась с кресла и нежно поцеловала пасынка в лоб.
– Уже целуешь меня как покойника? – Чарльз похлопал ее по руке.
– Прости меня, ты очень хороший. Прощай. – Джейн легко вышла из комнаты.
– Прощай, моя прекрасная мачеха. Не плачь обо мне, – донеслось ей вслед.
Джейн все предусмотрела. Она надела темный атласный плащ с капюшоном, поймала городского извозчика и приказала вести к особняку герцога, адрес которого она легко узнала у дворецкого. Она уже почти не боялась, наоборот, ее душила злоба. Именно теперь, когда она обрела надежду на спокойную жизнь и какое-то подобие семьи, ему нужно разрушить все, что она с таким условием создавала. По его вине все это началось, а расплачиваться должен ни в чем не повинный человек, ее пасынок! Как не справедлива жизнь!
Окна особняка светились, несмотря на поздний вечер, и она была уверена, что герцог не спит. И даже не удивилась, когда открывший дверь дворецкий, без доклада своему хозяину, проводил ее в гостиную. Герцог далеко не глуп и мог предвидеть ее действия, поэтому она не таясь, сняла плащ и посмотрела на себя в зеркало. Красота, бывшая ее проклятием, станет спасением для ее семьи.
В комнату неслышно вошел герцог, и Джейн ощутила его всеми фибрами своей души. Не желая оттягивать неизбежное, она резко обернулась и в упор посмотрела на своего мучителя. Тот скривил губы в приветственной улыбке и ее на миг посетило тоже самое ощущение, что и на балу – на нее смотрела красивая и притягательная, но маска, за которой притаился хищный зверь.
Она расправила плечи и шагнула ему навстречу, время страхов и колебаний прошло, настало время действовать.
– Какой сюрприз! Не ожидал встретить в моем скромном жилище прекрасную вдову, баронессу Саунпорт. – язвительный голос герцога ударил по ее оголенным нервам.
– Не лги! Ты прекрасно все рассчитал. Зачем тебе понадобился этот спектакль на балу?
Глейд удивленно поднял брови, отдавая дань смелости Джейн, и неспешно прошел мимо нее на диван, где вальяжно расположился. Он ждал ее прихода. Вспышка бешенства на балу, когда она демонстративно отказала, настолько поразила его самого, что ссора с молодым бароном только на время притушила пожар ярости. И сейчас он разгорался снова.
– Если бы ты не сбежала год назад от меня, твой пасынок остался бы жив и здоров. Видишь, к чему приводят необдуманные поступки.
Джейн разбирала злость и отчаяние.
– Значит, это я виновата в том, что тобой овладела похоть и страсть? Я жила обычной спокойной жизнью гувернантки, а ты разрушил все, что я так тщательно создавала! Откажись от дуэли!
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Почему я должен отменять дуэль?
– Барон ни в чем не виноват и ты это знаешь.
– Он обнимал мою женщину.
– Нельзя убивать его только за это!
– Интересная логика, – герцог сделал вид, что задумался и тут же тряхнул головой, – Он все равно мне не нравится.
Джейн сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладони, и эта боль немного отрезвила ее. Она сделала выдох и попыталась немного успокоиться.
– Хорошо. Что я могу сделать, чтобы барон не погиб?
Глейд хищно улыбнулся.
– Ты начала задавать правильные вопросы.
Джейн почувствовала, как быстрее забилось сердце. Игра началась. Она сделала несколько шагов вперед, подходя вплотную к герцогу.
– Как я смогу загладить свою вину?
Герцог запрокинул голову, и только молча посмотрел на нее, а Джейн показалось, что она зашла в клетку с хищным зверем. И он может растерзать ее в любую минуту, а может и пожалеть, если она будет правильно себя вести и не делать резких движений.
Она сделала еще маленький шажок и уперлась в диван. Герцог был настолько близко, что она не удержалась и провела пальцем по его подбородку.
– Почему у тебя такое неподвижное лицо? – рассеянно спросила она, – такое ощущение, что разговариваешь с маской.
По огню, который полыхнул в его глазах, она поняла, что сделала неверное движение, и хищник ее сейчас сожрет. Чтобы опередить его и больше не колебаться, она решительно поцеловала Глейда в плотно сомкнутые губы. С таким же успехом она могла поцеловать холодный и бездушный камень. Ни ответного движения, ни какой либо реакции. И если бы это было год назад, она бы растерялась и не знала что делать. Но она повзрослела за этот год.
Если герцог не хочет облегчать ей задачу, она поступит по-другому.
– Если ты больше не хочешь меня целовать, зачем тогда приглашал на танец? – промурлыкала она и легко, едва касаясь, провела рукой по длинным волосам, – зачем устроил сцену ревности у окна? – ее пальчик коснулся его нахмуренного лба и попытался расправить морщины, – зачем вызывал на дуэль моего пасынка? – палец легко прошелся по прямому носу, и будто случайно задел упрямо сжатые губы.
Вот так. Джейн с удовлетворением заметила, что бешенство из глаз ушло, уступив место холодному любопытству. Быстро, пока Глейд не передумал, она развязала шейный платок и расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, но и здесь ее постигла неудача, он легко отвел ее руку и снова изучающе уставился на нее.
Да что же это такое! Она и так чувствует себя на редкость паршиво в роли соблазнительницы, а ей еще и мешают! Если он больше не испытывает к ней чувств, к чему он все это затеял?
Однако не только она одна испытывала сильные эмоции. В установившейся тишине она чутко уловила учащенное дыхание герцога и поняла, что не ошиблась в своем поведении.
Она позволила себе чуть улыбнуться и стала медленно расстегивать крючки на домашнем платье, специально сшитом так, чтобы его можно было снять без помощи служанки. С каждый сантиметром открывающейся плоти она ощущала, что воздух между ними искрит от напряжения. Когда Джейн расстегнула последний крючок, она не стала снимать платье, разрешив ему свободно скользить по телу от малейшего движения.
– Если больше не хочешь меня, можешь прогнать, – шепнула она ему на ухо, наклонившись так, чтобы волосы закрыли и ее и его лицо.
Ответа она не дождалась и, отодвинув воротник рубашки, поцеловала его ямку у ключицы. Чуть заметная дрожь стала ей ответом.
– Но ты не сделаешь этого, я права? – она провела кончиком языка по плечу и позволила себе встать на диван коленями, плотно зажав мужчину между ними. Она догадывалась, что при этом движении платье распахнулось слишком откровенно, но не сделала ни единого движения, чтобы что-то поправить. ЕЕ грудь оказалась прямо перед лицом Глейда и он непроизвольно облизнул губы.
В ответ на это она обняла его за шею и стала целовать лоб, нос и щеки, избегая только губ. Не упрямся, – стучало ее сердце, – сдайся мне, молю! И герцог не выдержал. Он властно провел руками по ее бедрам, животу и положил ладони на грудь, накрывая большими пальцами соски. Всего лишь от одного движения пальцев они затвердели и поднялись, а Джейн непроизвольно выгнулась и простонала. Слишком долго никто не касался ее груди, чтоб она могла равнодушно это воспринимать.
– А ты изменилась, – хрипло выдавил герцог.
– Я же была замужем, – не думая ответила она и поняла, что опять сделала неверное движение и хищник настороженно приготовился к прыжку.
Глейд резко отпустил руки.
– Тогда ты знаешь, что нужно делать дальше, – он зло выдохнул ей в лицо и быстро расстегнул брюки.
Джейн, закусив губу, отчаянно смотрела на возбуждение герцога и понимала, что этот путь она должна пройти до конца. Она приподнялась, позволив верхушке затвердевшего члена пройтись по ее влажным складочкам, направила его рукой и резко насадила себя всю длину. Был больно. Почти как в первый раз. Даже слезы выступили на глазах. Она отчаянно посмотрела на Глейда и увидела в его глазах блеск торжества. Чтобы не смотреть на это, она закрыла глаза и вспомнила ванну, которую они принимали вдвоем. Его ласки и поцелуи, ее реакцию на это и через какое-то время почувствовала, что боль утихла, а вместо этого появилось чувство наполненности и напряжения.
Чтобы облегчить это ощущение она сделал движение бедрами, но легче не стало, а напряжение только усилилось. Тогда она обхватила его шею и стала объезжать дикого хищника так, как хотела она – неторопливо, прислушиваясь к своим ощущениям и реакции. Под конец, когда сладкая спираль узлом закрутилась в животе, и была готова распрямиться, она опять поцеловала Глейда в губы и захватила в плен его язык. Их одновременный оргазм был мощным и сокрушительным – жидкий огонь полыхал на языках и стекал вниз, к месту соединения их тел.
Когда последние спазмы сотрясали ее тело, руки Джейн ослабли, и она безвольно рухнула на герцога. Он обнял ее, что есть силы прижимая к себе, и не давая отстраниться, хотя она и не помышляла о подобном.
– Ты была очень убедительна, – прошептал Глейд ей на ухо, когда дыхание обоих выровнялось. – И я подумаю над твоим предложением.
Он легко поднял ее на руки и отнес на второй этаж в спальню. Джейн, ошеломленная силой собственной страсти, не сопротивлялась и почти сразу уснула. А он лег рядом и еще долго смотрел на нее спящую, не желая поверить в случившееся. Наказание, которое он планировал, превратилось в награду. И как это произошло, он понять не мог.
Всю ночь ей снились кошмары: убитый барон на земле и герцог, стоящий рядом с ним с окровавленными руками. Во сне она почему брала их и кровь струилась по ее пальцам и платью, оставляя страшные пятна на белом шелке. Успокоилась она только под утро, тяжелым сном без сновидений, темным и бездонным как безлунная ночь.
Утром Джейн проснулась поздно и сразу поняла, что все проспала – шторы в спальне, куда она попала неведомыми путями, были раздернуты, вторая половина кровати, где, предположительно спал герцог, была небрежно закрыта одеялом. Она села на постели и застонала. Что случилось, пока она спала?
Герцог проснулся внезапно, как будто почувствовал, что время пришло. Он посмотрел на Джейн, которая сладко спала на его плече. Как же он был зол тогда, год назад, когда она усыпила и сбежала! Готов был ее убить, если бы поймал сразу. И даже сейчас, спустя год, ему хотелось сжать руки на ее хрупкой шейке и сжимать, смотря в ее глаза, безмолвно умоляющие его о пощаде. Он усмехнулся и провел пальцем по голубой венке на нежной коже рядом с витой золотой цепочкой, совсем невесомо, чтобы она не проснулась. Только благодаря этому вовремя сделанному подарку, он знал, что она жива и здорова. И если она должна страдать, то исключительно по его воле и желанию.
Его не обманул ее вчерашний напор, она была по-прежнему неискушенной в постельных делах, не смотря на свое мнимое замужество с тяжело больным человеком. Несмотря на это, объявившийся пасынок бесил его неимоверно. Неспроста он крутится вокруг прекрасной мачехи.
Глейд осторожно вынул руку и положил голову Джейн на подушку. Пускай еще поспит, пока он разберется с делами. С их делами. Он улыбнулся и подумал, что в первый раз после того огненного кошмара ему хочется жить. Неужели эта крошка, возомнившая себя опытной куртизанкой, снова сможет развеять его скуку? Посмотрим. Он еще не наказал ее как следует за побег. Все удовольствие еще впереди.
Он спустился вниз в гостиную уже одетый во все черное и собранный, как никогда. Секунданты и врач, предупрежденные несколько часов назад, уже прибыли и ждали в экипаже. Еще бы, кто мог возражать Каменному герцогу, которому вдруг вздумалось поиграть в дуэль, как простому смертному.
В доме барона еще все спали, и его помощникам пришлось долго звонить в дверной колокольчик, прежде чем им открыл сонный и недоумевающий дворецкий. ОН и предположить не мог, что могло понадобиться двум превосходно одетым джентльменам в такой ранний час, когда даже солнце еще не взошло, и Мидлбрайт был весь погружен в туман.
Разбудив молодого хозяина, он никак не мог ему втолковать, что его почему-то ждут незнакомые люди. А когда до барона дошел весь смысл его невнятных восклицаний, его как будто окатило ведром холодной воды. Дуэль! Зачем он пил всю ночь? Любому же понятно, перед дуэлью нужно иметь трезвую голову и твердые руки. Хотя, если вспомнить, с кем он будет стреляться – становится понятно, что все предосторожности тщетны. Какая разница, как погибнуть -трезвым или с похмелья?
Барон помотал головой, послушно надел то, что ему дал слуга, и спустился вниз, к ожидающим его секундантам. Его собственный экипаж был уже готов и до место дуэли – обширного городского парка на окраине он ехал один, погруженный в невеселые думы. Он вспомнил, что забыл составить завещание и теперь все его состояние отойдет ближайшему родственнику по мужской линии – двоюродному племяннику, которого он видел всего два раза в жизни.
Его разобрала злость к самому себе. Надо было не вино пить, а ехать к нотариусу и хотя бы часть денег завещать Джейн! Ей и так будет нелегко после смерти сразу двух Саунпортов. Когда он вышел из экипажа, герцог стоял рядом – молчаливый и зловещий. Он кивнул секундантам, и те открыли два совершенно одинаковых ящика из красного дерева, где лежали по паре пистолетов, красивых и неумолимых и в своей неизменной смертоносности.
– Предоставляю вам стрелять первым, учитывая мои способности. – герцог вслед за ним взял второй пистолет.
Чарльз ничего не ответил, угрюмо думая, что умереть на минуту позже не такая уж и великая привилегия. Даже при все желании ему не попасть в герцога – его успехи в стрельбе были средними, он всегда больше уделял внимания верховой езде. После команды секундантов дуэлянты разошлись, и когда барон обернулся – фигура противника тонула в тумане. Все равно. Он выстрелил почти не целясь, и герцог даже не шелохнулся. Ну что ж. Значит, это была судьба. ОН опустил пистолет и закрыл глаза, спокойно ожидая своей участи.
В следующее мгновение его обожгла резкая и невыносимая боль, и он упал на колени. Правая рука повисла плетью и горела таким адским пламенем, что он застонал сквозь зубы, схватился за нее и тут же отнял пальцы – они окрасились ярко-алым цветом. Сквозь охватывающую все тело боль он поднял глаза – к нему неслышно подошел герцог и присел рядом.
– Я пощадил тебя только потому, что остался единственным мужчиной Джейн. Не смей больше подходить к ней ближе, чем на пять метров, иначе следующая дуэль закончится смертью.
Смысл слов почти не доходил до его затуманенного сознания, но следующее действие герцога он запомнил хорошо, тот рывком снял его сюртук, разорвал окровавленную рубашку и уверенно приложил к ране ладонь. Барона пронзила резкая боль и он потерял сознание, а герцог спокойно сказал подбежавшему доктору:
– Можете перевязывать, рана не опасная, я все почистил.
Потерявшего сознание барона увез его экипаж, а герцог отправился домой, где его ждала Джейн Элиот. Он был уверен, что на этот раз она не сбежала.
глава 6. часть 3
Джейн не находила себе места – прошло несколько часов, а герцога все не было. Ее терзали страшные мысли, а что, если барон убит и Глейд сейчас вернется, и спокойно скажет об этом, вытирая окровавленные руки о белое полотенце. И что делать тогда ей? Как жить с этим горем? Или лучше не жить? Холодок побежал по спине, но она не успела додумать эту страшную мысль, в спальню быстрым шагом вошел герцог. Она быстро окинула его взглядом и зацепилась за деталь – белоснежный платок в руках, измазанный кровью.
Все прежние страхи разом накинулись на нее, заставив побледнеть от ужаса и закрыть рукой рот, который рвался в безмолвном крике. Герцог, правильно истолковав ее телодвижения, устало съязвил:
– Волнуешься за своего пасынка? Не хочется быть роковой вдовой, убивающей всех мужчин на своем пути?
Девушка молчала, слишком взволнованная, чтобы говорить.
– Я прострелил ему руку, рана не опасная, и жить он будет долго и счастливо, только без тебя.
Джейн почувствовала такое громадное облегчение, что не обратила внимания на окончание фразы. Она перевела дыхание, которое сдерживала из последних сил и неожиданно для самой себя расплакалась. Герцог не стал ее утешать, и пока девушка всхлипывала, налил воды в стакан и дал ей, отстраненно глядя на ее уныло опущенные плечи и катившиеся по щекам слезы.
