Текст книги "Джейн Элиот (СИ)"
Автор книги: Анна Валентинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Герцог рассмеялся и, проведя ладонями по ее спине, снял злополучный пеньюар и стал ласкать руками ее грудь, бережно, но при этом ощутимо захватывая ее разом затвердевшие соски пальцами. Джейн выгнулась от наслаждения, невольно подставляя грудь под его ладони, вцепилась руками в плечи и оказалась сидящей вплотную на его бедрах, ощущая твердую преграду между их животами.
– Мы только начали, моя дорогая, – он ласкал грудь, целуя при этом ее шею и плечи,
– дальше будет еще интереснее.
Вдоволь наигравшись с ее грудью, он до предела выгнул ее за поясницу назад и стал с удовольствием целовать и лизать твердые холмики, только что побывавшие в его руках. Джейн казалось, что она плавится в этих умелых объятьях, судорожно хватаясь за его руки, а он, услышав ее еле слышные стоны, удовлетворенно улыбнулся и захватил в плен губы, по хозяйски захватывая ее язык, заставляя девушку приникать к нему всем телом, чтобы продлить страстный поцелуй. Не давая ей опомниться и продолжая постоянно целовать, почти без притока воздуха, он смело дотронулся пальцами до ее самого чувствительного местечкам между бедер, уже зная, как она среагирует на эту интимную ласку.
Джейн опять подчинилась этому буйству плоти, покорно отдаваясь поцелую и остальным мужским ласкам. Когда герцог раздвинул складки ее лона и проник пальцем глубже, она на мгновение напряглась, боясь почувствовать боль, но ощущения были совершенно иными. Совсем, совсем иными. Словно все ее нервы оголились и сосредоточились там, внизу, с трепетом ожидая еще более глубокого проникновения. Когда Глейд стал двигать пальцем внутри нее, она не удержалась и простонала прямо во время поцелуя, не обращая внимания на самодовольные глаза герцога. Восхитительные ощущения, идущие снизу, захватили ее целиком, и мужчина, увидев это, не стал оттягивать неизбежное, а одним мощным движением насадил ее на свой напряженно торчащий член.
Джейн ахнула – ей показалось, что внутри нее все опять порвется, таким непропорционально огромным ее телу ощущался его орган. А герцог сам едва удержался от стона – она так тесно стиснула его со всех сторон, что хватило бы нескольких движений, чтобы он кончил.
Замерев на мгновение, он лихорадочно стал ласкать ее грудь и целовать губы, еле сдерживаясь на грани удовольствия и пытки наслаждением. А Джейн, отвечая на его поцелуи чувствовала, как глубже и теснее проникает внутрь тела его орган и как все стенки вокруг него начинают гореть и ритмично пульсировать. Она сделала непроизвольное движение бедрами, еще теснее охватывая его, и герцог, не выдержав, перевернул их обоих и дал волю своей страсти. Девушка, лихорадочно отвечая на его ласки, до предела согнула ноги, и ощутила как внутри нее взрывается фейерверк ослепительного наслаждения, не виданного ею раннее. Последние движения Глейда она воспринимала как подарок, целуя его плечи и руки.
Когда все было кончено, Джейн лежала неподвижно, не веря, что настолько кардинально могут отличаться ощущения от одних и тех же действий. Буквально полчаса назад она рыдала от боли, а сейчас готова снова и снова целовать мужчину, вознесшего ее до небес. Она не удержалась и ласково провела пальцами по мощным плечам, благодарно принимая на себя всю тяжесть тела своего любовника.
Любовника! Джейн, кажется, поняла, откуда взялось это слово. Конечно же, от слова «любовь». И любовь не платоническая или стыдливая девичья, – а вот такая
– грубая, зримая, бесстыдная и волнующая. Которая возносит на вершину блаженства, и дарит незабываемые ощущения.
Герцог, не размыкая объятий, сумел лечь набок, освободив Джейн от тяжести, и уже привычным жестом устроил ее на своей груди. На этот раз девушка не сопротивлялась, и, обняв его, тут же уснула.
глава 3. часть 3.
Пробуждение любовников столь же сладко, как и засыпание. Джейн сквозь легкую утреннюю дрему, когда почти уже проснулась, но пытаешься поймать за хвост такой интересный сон, ощущает спиной жаркие мужские объятья. Не давая ей вырваться из плена сна, мужские руки нежно, но уверенно ласкают ее везде – от кончиков груди до коленок, ставших вдруг необычайно чувствительными. Потом раздвигают и сгибают ее ноги, и сзади в ее тело врывается большой и твердый орган. Он входит очень туго и почти болезненно, но почти мгновенно ее тело приспосабливается к этому вторжению, наполняется влагой и принимает в себя и тесно обхватывает вокруг. Толчок, еще толчок. Пальцы почти жестко стискивают грудь, вызывая возбуждение еще и там, на крепких тугих сосках. Хочется выгнуться в этих руках и Джейн покорно уступает своему желанию. Толчок, еще толчок. Жар, идущий снизу, разгорается во всем теле, и девушка бессознательно поворачивает лицо к герцогу, прося, ища поцелуя. Толчок, еще толчок. Глейд убирает влажные запутавшиеся волосы с шеи и жадно целует, всовывая язык почти полностью. Толчок, еще толчок и Джейн подчиняется древнему как мир ритму, раскрываясь ему навстречу, как цветок раскрывается навстречу дождю. Бедра сливаются воедино, уже не разобрать где мощные мужские и нежные женские – все подчинено буйному неистовству плоти. И уже когда кажется, что не выдержишь, сломаешься и не дождешься финала, наступает оргазм, мощный, бурный. Как поток он смывает все мысли, противоречия и сомнения. Оставляя лишь чистый восторг и благоговение перед страстью, незамутненной и первородной. Страсть искупает все, ради страсти живет все вокруг и Джейн – не исключение.
Когда успокоилось бешено бьющееся сердце, и выровнялось дыхание, Джейн как будто очнулась ото сна. Странного, дикого, но греховно прекрасного.
– Что это было? – шепотом спросила она.
Герцог все также лежал сзади ее, обнимая за плечи.
– Страсть.
Он не стал переспрашивать и делать вид, что не понимает вопроса.
– Я увидел страсть в твоих глазах еще тогда, на лесной тропинке. Только ты сама не понимала и не ощущала ее.
Джейн так удивилась, что повернулась лицом к любовнику, уже не стыдясь своей и его наготы.
– Ты хочешь сказать, что уже тогда мы могли бы испытать эти удивительные чувства?
–Да.
Этот короткий и исчерпывающий ответ так ее поразил, что она надолго задумалась, машинально наблюдая, как герцог встает и мощно потягивается, а утреннее солнце освещает его превосходное сложенное тело, без капли жира, мощные рельефные мускулы, длинные ноги и даже...
Тут Джейн не выдержала и быстро закрыла глаза. Созерцать заднюю часть мужчины было выше ее сил, хотя эта задняя часть была вполне себе симпатичной
– подтянутой и упругой. Ее внезапно опалила краска стыда, когда перед мысленным взором пронеслись все ее поступки и телодвижения. Она бесстыдно отдавалась мужчине, стонала под ним и даже кричала. А еще...
– Ты женат! – эти слова вырвались сами собой, когда она осознала всю глубину своего падения. Джейн распахнула глаза, заново оценивая своего совратителя.
Глейд успел накинуть рубашку, доходившую ему до середины бедра, и умыться водой из серебряного кувшина.
– Откуда ты знаешь? – не удивляясь, почти равнодушно спросил он.
– Ее высочество принцесса Изабелла просветила меня, – прошептала Джейн, хотя первый раз она услышала о жене герцога из уст леди Агаты Уотерхейт. Но источник сведений сейчас был не важен.
– Мне никогда не нравились болтливые женщины. – также равнодушно и неторопливо заметил герцог, говоря вроде бы о принцессе, но намекая на Джейн.
– Значит, ты не отрицаешь этого?
Девушка не обратила внимая на намек и гнула свою линию. Для нее крайне важно было услышать хоть что-нибудь, что могло оправдать поступок герцога.
Тот выпил вина, оставшегося от ужина, и стал небрежно собирать на поднос все остатки вчерашней трапезы.
– Я не собираюсь отрицать очевидного. Но я не вижу, чтобы это, каким-то образом касалось тебя.
– Я стала твоей любовницей!
Джейн старалась унять волнение, которое разгоралось в груди, но отчаяние все равно прорывалось в ее голосе.
– Да, мы стали любовниками. Не понимаю, какое отношение к этому имеет моя жена?
– Ты настолько не уважаешь семейные узы, что смеешь заводить любовницу при живой жене?
Слова, которые прорвались сквозь косность мысли Джейн, как нельзя более точно охарактеризовали ситуацию, в которой она оказалась. Глейд в два прыжка оказался рядом с ней, и, не церемонясь, прижал ее к кровати.
– Не смей мне указывать, как я могу поступать!– прорычал он. – На это не осмеливается даже король, который, вкупе с Золотым семейством однажды надавил на меня. Почему бы и нет, подумал я, и уступил столько мощному союзу из короля, моего отца и Золотых герцогов. Да и невеста была не из робких девиц. Она уже знала почти все, что мужчина может сделать в постели и некоторое время нам обоим нравилось развлекаться вместе.
На этих словах Глейд согнул ноги девушки и вошел в нее одним мощным рывком. Джейн, не ожидая этого, коротко простонала и вцепилась в его плечи.
– Мы с ней долго развлекались вдвоем, потом к нам в постель стали добавляться мужчины и женщины, с попеременным успехом.
От таких скабрезных подробностей Джейн покраснела, но удивительным образом испытала возбуждение и всем телом откликнулась на движения герцога.
– Потом она занялась оргиями, которые мне были не так интересны, как ей. Она стала устраивать скандалы, требовать внимания, ее истеричные выходки стали выходить за рамки приличия и вскоре она сделала первую и последнюю попытку убить меня.
Этот лихорадочный монолог Джейн слушала вполуха, занятая в основном своими ощущениями. Ее тело живо отзывалось на привычную ласку, и она уже предчувствовала наступление кульминации, которую подстегивали жаркие и греховные слова герцога.
– С тех пор ни одна женщина не занимала мои мысли настолько, чтобы я мог отказаться от своей свободы поступать, как мне вздумается.
С этими словами он рывком поднял ноги Джейн вместе с бедрами, закинул на плечи и жестко довершил начатое, бесстрастно наблюдая как она кончает со стонами и возгласами удовольствия.
– Ты животное! – бессильно вымолвила Джейн, когда смогла отдышаться от этого внезапного нападения.
– Я мужчина, который сделал тебя женщиной и тебе это понравилось. – жестко поправил ее герцог, поднялся с постели, захватил поднос с посудой и вышел.
Он был прав. Она несла не меньшую ответственность за происходившее в этом доме. Ей нужно было бросать работу, девочек и леди Агату и бежать без оглядки на другой конец страны, как только он уехал из Фидлторна. Она поддалась на соблазн великосветской жизни, захотела отщипнуть кусочек блеска, которого никогда не было в ее жизни, и поплатилась за это своей честью. В их случае любовники были не от слова «любовь». А от слова «страсть». Порочная страсть.
Прочь из этого дома! Джейн одолела такая паника, что она, набросив злополучный пеньюар, бросилась к окну и распахнула его. Увиденное ошеломило и остановило ее порыв. За окном шумел бесконечный, огромный и равнодушный ко всем людским страстям океан. Волны разбивались о скалы, которые врастали в берег как нерушимые столпы мироздания, а утреннее солнце отражалось в темной глади воды и матовом блеске камней. Это было не то место, из которого можно было сбежать. И хотелось бы бежать. Как ни странно, вид волн, разбивающихся о камни, завораживал и давал силу, ни разу до этого Джейн не видела такого будоражащего душу зрелища.
Вернувшийся с завтраком герцог застал Джейн стоящую у распахнутого окна, и отрешенно глядящую вдаль.
– Опять замышляешь побег? – проницательно догадался Глейд. – Тут можно разбиться, если ты не умеешь летать.
– Здесь очень красиво, – восхищенно промолвила девушка, не отрывая взгляда от моря. – Где мы?
– В моем убежище. Когда мне надоедает весь этот великосветский шум, я приезжаю сюда и смотрю на море. Как ты сейчас. – он поставил поднос на столик, подошел к ней и взял за подбородок. – Такая прекрасная после нашей ночи. – он обвел пальцем контур ее губ и мягко поцеловал, – такая загадочная несмотря ни на что.
У Джейн подкосились ноги, и закружилась голова. Один только поцелуй этого бессовестного мужчины делал ее беспомощной и готовой на все. Она прильнула к нему, отвечая на поцелуй и забывая обо всем. Добившись такого покорного отклика со стороны девушки, герцог самодовольно улыбнулся и усадил ее в кресло.
Джейн пораженно смотрела на красивый серебряный чайник, чашки из тонкого фарфора, толстый кусок сливочного масла в светло-зеленой масленке, маленькую горку аппетитных круассанов с джемом в плетеной корзине, и большую тарелку нарезанной ветчины с яйцами и зеленым горошком.
– Вы же не сами это готовили? – удивленно выдохнула она.
– Нет. Здесь живут слуги, – коротко ответил Глейд, накладывая ветчину и яйца к себе на тарелку. – Но им строго настрого велено не отпускать гостей из этого дома. Вам понятно?
Джейн не выдержала этих намеков и спросила с надеждой:
– Разве вы не собираетесь меня отпустить рано или поздно?
Герцог неопределенно хмыкнул и наложил еды на ее тарелку.
– Скорее поздно, чем рано. Ешь, чтобы не жаловаться, что я уморил тебя голодом.
Джейн не устроил такой уклончивый ответ, но спрашивать дальше она не решилась, справедливо полагая, что так ей позавтракать не удастся. Завтрак был вкусным, но чем больше ел герцог, успевший за время своего отсутствия полностью одеться в брюки и рубашку, тем более неловко чувствовала себя она. Джейн до сих пор была в одной ночной рубашке, кружевной и изысканной, но совершенно не подобающей для завтрака в присутствии мужчины. Пусть даже и любовника. Хотя, что она знала о жизни с любовником?
Ведомая своими мыслями, Джейн покраснела и с трудом дожевала кусочек ветчины.
– Я могу переодеться в мое платье? – робко спросила она.
– Нет. – последовал категорический отказ.
– Но почему? Вы потеряли мой багаж?
– Я не хочу больше видеть на вас это уродство.
– Но это мои единственные платья! Я не могу все время ходить голой! – Джейн сама не заметила, как перешла на крик.
– А это было бы неплохо!
Спор с герцогом закончился так же внезапно, как и начался – он подхватил ее на руки и отнес в постель.
– Мне надоело с тобой спорить. – прошептал он, развязывая ее рубашку, – есть гораздо более интересные занятия, ты не находишь?
– Я не хочу...– слабо запротестовала Джейн, сама не понимая, чего она не хочет – чтобы герцог продолжать целовать ее, как целует сейчас, или чтобы отпустил ее на все четыре стороны.
Однако протестовать было уже поздно. Жадные и настойчивые губы Глейда целовали ее грудь, а она сжимала руками его голову и стонала, поощряя его смелые ласки. Все сделалось бессмысленным и неважным. Страсть затопила их обоих с головой и она, сама того не сознавая, отдавалась ей со всем пылом невинности и безрассудства, отбросив всякие сомнения. Герцог, видя такое нетерпение и пыл красавицы, сам стал нетерпеливым и грубым. Он перевернул ее на живот, поставил на колени, расстегнул брюки и резко вошел в ее тесную и трепещущую плоть.
Ощущения от этого тесного плена были такими острыми, что Глейд застонал, впервые осознав, что не может сдерживаться с Джейн. Именно с этой девушкой ему хотелось выпустить наружу того зверя, который всегда жил в его душе. Он быстро прислонил ее к изголовью кровати и, будучи не в силах сдерживаться, стал бешено вколачиваться в упругое и податливое тело. А девушка, цепляясь из последних сил за единственную опору, стонала от невыносимого наслаждения, которое с каждой минутой становилось все более изощренным и пронзительным. Последние несколько толчков завершили начатое, и она без сил повалилась на кровать, чувствуя невыразимое блаженство, грозящее разорвать ее изнутри.
Она не ощущала тяжести герцога, который выплескивал в нее последние судороги страсти, не давая шевельнуться и вздохнуть. Когда все было кончено, и ей позволили повернуться набок, она смогла отбросить влажные волосы с лица и посмотреть на Глейда. Тот лежал с закрытыми глазами, которые тотчас открыл и внимательно посмотрел на свою возлюбленную. Зацелованная, с красными искусанными губами, грудью с твердыми сосками и плоским животом, который он неутомимо ласкал и целовал – она лежала покорная и побежденная им. Окончательно признавшая его. Его Джейн.
– Ты сводишь меня с ума. – прошептал он, сам не веря тому, что скажет. – Еще ни одна женщина не действовала на меня так, как ты.
– Тс-с-с! – Джейн приложила пальчик к его губам, который он тут же лизнул и всосал внутрь. – Не надо ничего говорить.
Иначе она снова начнет думать и поймет всю горечь своего положения, – подумала она. Сейчас ей хочется ощущать чистое и беспримесное блаженство, разливающееся истомой во всем теле. Блаженство от ласк и нетерпеливых движений ЕГО. Только его. И никого более.
– Надеюсь, теперь я заслужила теплую ванну? – игриво спросила она.
– Как хочешь, дорогая. Я думаю, ванна не помешает нам обоим.
Он застегнул брюки и подал ей руку. Но как только Джейн попыталась встать с постели, тут же повалилась обратно.
– Тебе больно? – спросил герцог, с удивлением замечая нотки тревоги в своем голосе.
– Ноги не слушаются, – смущенно прошептала Джейн, – я слишком долго провела в кровати, – и тут же покраснела, осознав, что она делала в ней.
Глейд вздохнул и легко поднял ее на руки.
– Я не знал, что ты такая хрупкая. Судя по твоим гимнастическим трюкам на замковой стене, ты способна на очень многое.
Он крепче прижал девушку к себе и проговорил на ушко, мгновенно меняя тон с любезного на угрожающий:
– Не вздумай больше убегать от меня. Я не хочу приковывать тебя цепями к скале.
Прижавшись к любовнику Джейн не хотела думать, что в этой угрозе было правдой, а что – шуткой. Она вообще боялась думать. Она хотела только чувствовать, и в данный момент – ощущения чистоты ей явно не помешали бы.
глава 4. часть 1.
Спустившись на первый этаж, Глейд усадил ее на стул и стал совершать непонятные манипуляции с несколькими медными блестящими трубами над ванной. В них что-то захрипело, забулькало, и через минуту полилась вода! Это был тот самый водопровод, о котором она слышала краешком уха в пансионе и вот увидела его наяву. Она украдкой посмотрела на герцога – тот потрогал набирающуюся воду, и ни капли не смущаясь, стал раздеваться. Джейн во все глаза смотрела на это неспешное действо, но когда он почти снял рубашку – очнулась.
– Что ты делаешь?
– А на что это похоже? – совершенно спокойно спросился он.
– Ты раздеваешься на кухне! Среди бела дня!
Все вместе, да и по отдельности просто не укладывалось в ее голове. Можно быть голым в постели, но ванна – это гигиена и чистота, прежде всего, зачем нужно раздеваться ему, если мыться будет она?
– Что ты намереваешься сделать?
К этому времени Глейд разделся полностью, и Джейн едва успела зажмуриться, чтобы ненароком не увидеть уже его... переднюю часть тела. Раздался тихий всплеск воды, и она, не открывая глаз, обреченно пожаловалась:
– Это была моя ванна!
Негромкий смешок долетел до ее ушей.
– Здесь хватит места для нас обоих.
Она помотала головой. Ни за что. Это уже ни на что не похоже! Она никогда не думала, не слышала, и даже не читала, что мужчина и женщина могут вместе мыться.
– Хотя бы открой глаза. – голос герцога потеплел и стал медовым.
Она приоткрыла один глаз, а второй открылся уже сам. Напротив нее, наполовину погруженный в воду, лежал самый красивый мужчина в мире. Глейд откинул голову, наслаждаясь теплом, смуглые длинные руки с чуть заметными голубоватыми венками спокойно лежали на бортиках ванны. На мощной груди поблескивали капельки влаги, стекавшие тоненькими ручейками по рельефному животу вниз.
Джейн сглотнула и отвела глаза.
– Я ни за что не сяду в ванну вместе с вами.
– С тобой. – мягко уточнил герцог, – мы стали более близки с некоторых пор, странно, что ты все еще зовешь на меня на «вы». Чего ты боишься?
– Это не прилично! – пискнула Джейн, снова осмеливаясь посмотреть в его сторону,
– Такого просто не должно быть.
И всего остального тоже не должно быть, – подумала она следом. Это все сказка, морок, мираж, который скоро пройдет. Однако герцог был так красив в своей бесстыдной обнаженности, что она не смела возражать дальше и настаивать на чем-либо
– Между мужчиной и женщиной, разделивших постель, не может быть ничего неприличного, Джейн. – он немного привстал: – Тебе помочь?
– Нет! – слишком поспешно и громко возразила она. – Не вставай! – Она была не готова увидеть его полностью обнаженным. Глейд ухмыльнулся, явно догадываясь о ее сомнениях и страхах. – Я сама.
Джейн дрожащими руками развязала сорочку и, неуклюже сняв ее, быстро залезла в ванну, расплескав воду. Она постаралась сесть на другой конец ванны, но, конечно же, сразу почувствовала его прикосновение. Поерзав, в поисках удобного положения, и задев ногой его живот, она погрузилась в воду по шею, и еще больше смутилась и покраснела. А этот хитрый негодяй только наслаждался ее замешательством.
– Я уже видел все, что ты так тщательно пытаешься скрыть. – напомнил он.
– Я не хотела ничего показывать! – упрямо возразила Джейн, ощущая, как его руки захватывают ее в капкан и подтягивают к себе. – Отпусти меня!
– Мы же хотели мыться, ты помнишь?
– Ты будешь меня мыть?
– Почему бы и нет.
Глейд ловко усадил девушку спиной к себе и стал медленно водить по плечам маленьким кусочком мыла. И лучше бы он этого не делал. Пораженная Джейн узнала, насколько чувственными и дразнящими могут быть, казалось бы, обычные действия. Она затихла в его руках, больше всего на свете боясь расслабиться и откинуться на его грудь, ощутить всей поверхностью кожи ту мощь, что она успела заметить до этого. А герцог не унимался. С плеч он перешел на спину, тщательно намылил тонкие изящные руки и почти незаметно перешел к груди. Джейн и ахнуть не успела, как мужские пальцы накрыли ее соски и стали ласкать круговыми движениями, якобы в целях чистоты.
Это уже не мытье. Совсем не оно, – хотелось сказать ей, но ни звука не могло вырваться из ее пересохшего горла. Ей вдруг очень сильно захотелось, чтобы Глейд не останавливался и мыл ее всю, трогал, где захочет и как пожелает.
– Как тебе ванна? – почти промурлыкал этот большой и хищный зверь, целуя ее в шею.
Джейн сглотнула и невнятно пробормотала:
– Мне нравится.
– А так нравится?
Рука герцога скользнула ниже по ее животу, а губы властно захватили ее рот, целуя сильно и страстно. Джейн ответила на поцелуй, покорно разжимая губы и отдавая свой язык на откуп его языку. Тем временем, его рука нашла самое чувствительное местечко на теле девушки и с силой нажала всей ладонью так, что Джейн выдохнула со стоном удовольствия непроизвольное «Да»!
– А так? – его палец стал медленно описывать круги вокруг маленького узелка плоти, в котором сейчас сосредоточились все ее ощущения.
– Да! – уже внятно и не колеблясь, ответила она.
Она снова переживала удивительное блаженство в руках этого мужчины. Теплая вода лишь усиливала эффект, бедрами она ощущала его степень возбуждения, и отклик ее тела был таким же пугающе знакомым. Ничто не могло удовлетворить ее кроме его ласк.
– Глейд!
– Что, моя дорогая? – он остановился, опять страстно целуя ее. – Что ты хочешь?
Это было трудно сказать словами. Она потянулась к его губам, но он уклонился, требуя ответа.
– Скажи это! Скажи вслух!
Джейн задыхалась, сгорая от жажды посреди воды. Но это была жажда иного рода. Ей хотелось... хотелось, чтобы он не спрашивал ни о чем, и делал то, что она недавно пережила в кровати и не единожды. Она снова упрямо потянулась к нему, но он дразнил и не давал желаемого, заставляя озвучить свои переживания.
– Тебя! Я хочу тебя! – не выдержал Джейн. – Сделай же что-нибудь!
Иначе я взорвусь прямо здесь, в ванной – успела мысленно закончить она.
– Как скажешь, дорогая!
Герцог не стал больше медлить, и немного приподняв, насадил ее, наслаждаясь ощущением тесноты и громким стоном, вырвавшимся из ее уст. Тихий плеск воды, ее вздохи, скользкая и чувствительная кожа, восхитительное трение ее бедер, ощущение шелковой нежности груди – все это возбуждало его настолько, что довести до оргазма и себя и девушку было не сложно. Всего несколько движений, сначала медленных, а потом резких и сильных и Джейн бессильно, в последних судорогах удовольствия, упала в его объятья и затихла, не веря, что только что опять испытала знакомые чудесные ощущения. Оба молчали, понимая, что слова бессильны что-либо выразить. Она лежала на его груди, а герцог молча целовал ее влажные волосы, не желая думать и анализировать свои чувства.
– Полотенца? – как ни в чем ни бывало спросил Глейд после минутного молчания.
– Да, пожалуй, – нехотя отозвалась Джейн.
Как вести себя после занятий любовью? Как смотреть на мужчину, который, не смотря на дикую всепоглощающую страсть, остается таким же чужим и холодным, как и был до этого? У влюбленных, а тем более женатых, все проще. Сначала долгие разговоры, потом поцелуй в щечку и помолвка, потом целомудренные поцелуи в саду, в тени жасминовых кустов, свадьба и первая брачная ночь. Терпеливый жених и краснеющая невеста, ночь, благословенная обществом и родителями, уверенность в завтрашнем дне...
Джейн очнулась. Ничего этого у нее не будет никогда. Всю свою будущую жизнь она обменяла на ночь удовольствия в руках бездушного и надменного герцога. Который даже не любит ее, и никогда не женится.
– Полотенце, – любовник успел за время ее раздумий встать из ванной, обернуться простыней и теперь стоял, ожидая ее.
Она поднялась уже без сомнения и лишнего смущения. Герцог стал бережно вытирать ее, не упуская случая поцеловать изящные плечи. Он на мгновение задержал руки на бедрах, и Джейн вновь почувствовала исцеляющее жжение и тепло внутри. Эти движения и поцелуй тут же отозвались в ней мгновенной вспышкой удовольствия и, отстранившись, она внимательно посмотрела на него.
– Что ты со мной сделал? Почему я так реагирую на тебя? Это какая-то магия? Герцог самодовольно ухмыльнулся и обнял, повернув спиной к себе.
– Это называется секс. Красивая женщина всегда привлекает внимание, но в тебе я нашел еще и страсть. – он опять длинно поцеловал ее ямку перед ключицей, – ты была предназначена мне и только мне, – он плотно прижал ее к себе, захватывая в плен грудь и делая соски мгновенно твердыми и чувствительными.
Джейн ощутила, как мысли разбегаются в разные стороны и по телу разливается истома.
– Разве можно заниматься любовью так часто? – задыхаясь, спросила она, тщетно пытаясь отнять его руки от своей груди.
– А для чего еще нужны красивые девушки? – искренне удивился герцог отбросил ее полотенце, и завел себе за шею ее руки. – Ты была создана для удовольствия.
– Я не хочу стать очередной игрушкой в твоих руках! – простонала Джейн, оказавшись без всякой, пусть даже эфемерной защиты. – Отпусти меня, пожалуйста!
– Ты уже стала игрушкой! – прозвучал беспощадный приговор, и Джейн вздрогнула как от удара кнутом.
– Нет!
Это не правда! Она просто поддалась искушению. Не выдержала наплыва незнакомых чувств и эмоций. Но этот морок ненадолго, и когда герцог наиграется ею... Наиграется? Неужели она действительно стала игрушкой?
Неожиданно для себя Джейн вцепилась в его волосы и больно дернула:
– Я не твоя игрушка! И никогда не буду ею!
– Вот ты как заговорила! – после секундного замешательства герцог убрал ее руки и кинул на большой деревянный стол, навалившись сверху.
Джейн дернулась изо всех сил, но тщетно – она была придавлена надежно, животом вниз, без какого-либо намека на свободу движений.
– Ты будешь делать только то, что скажу я! Это понятно? – проговаривая это, герцог развел ее ноги и жестко придвинул бедра к краю стола.
– Нет! – голос Джейн прозвучал приглушенно, и она повернулась лицом к окну.
– Я не слышу!
Похолодевшая девушка ощутила, как Глейд прижимается к ней обнаженными бедрами – он тоже успел сбросить простыню.
– Я не твоя рабыня, ты не можешь мне приказывать! – упрямилась она. Ей почему то казалось очень важным доказать свою правоту. Сохранить хотя бы видимость независимости и права на решение.
– Ты хорошо подумала? – с этими словами герцог резко ввел пальцы в ее плоть и сделал несколько движений. Она всхлипнула – ощущения были настолько острыми, что слов больше не осталось. – А что ты думаешь теперь? – мужчина вынул пальцы и нащупал маленький чувствительный бугорок слегка пониже и стал ритмично его натирать.
Девушка молчала, изо всех сил пытаясь не стонать, но тело предавало ее – она непроизвольно выгнула бедра под его рукой и еще шире расставила ноги.
– Я знаю, тебе нравится. – склонившись над ней, прошептал на ухо герцог и прикусил мочку. – Ты маленькая упрямая бестия, но я умею убеждать. Теперь ты будешь умолять меня о близости.
Все это время он продолжал ласкать ее внизу, а Джейн уже сама двигала бедрами при каждом движении пальцев. Она чувствовала приход того маленького взрыва, который всегда следовал за мужскими ласками и все тело напряглось в ожидании финала. Но герцог внезапно убрал пальцы и потребовал:
– Проси!
Джейн разочарованно простонала, но выбравшись из вязкого и темного возбуждения, приглушенно выдохнула:
– Нет!
– Упрямая девочка! – прошелестело над затылком и девушку мгновенно перевернули и привязали руки к столу ее же брошенным пеньюаром.
Герцог стоял над обнаженной и связанной Джейн, и темные глаза его горели чистой и беспримесной жаждой страсти. Он легонько коснулся пальцами кончиков ее грудей, и она дернулась – любое, даже самое легкое прикосновение сейчас отзывалось мукой неудовлетворенного желания. Он прекрасно это видел и темный и ненасытный зверь в его душе рычал от удовольствия. Склонившись, он медленно подул на сосок, облизнул его, и девушка громко застонала – его язык вызвал разряд молнии в теле. Когда он лизнул другой сосок и всосал его в рот, ее снова пронзили судороги:
– Не надо больше... Прошу!
Удовольствие было на грани пытки, и Джейн отчаянно балансировала над этой пропастью, всей силой воли заставляя себя не говорить дальше, хотя больше всего на свете ей хотелось умолять о продолжении.
– Я понял, о чем ты просишь. – лицо герцога оставалось невозмутимым, а глаза полыхали огнем и Джейн даже показалось, что она услышала тихий горловой звук.
Он провел дорожку из поцелуев вниз по животу, и вскоре потрясенная Джейн ощутила его язык там, где перед этим были его пальцы!
– Нет!– отчаянно крикнула она. – Этого не может быть! Так нельзя!
Но язык герцога уже начал свое восхождение к тайне сладострастия, быстро описывая круги вокруг маленького красного узелка, сочившегося влагой. Девушка закричала, не в силах больше терпеть эти пытки, волна возбуждения охватывала ее, а герцог снова оторвался и устремил взгляд на Джейн:
– Скажи это, я приказываю!
