Текст книги "Развод. Не простить измену (СИ)"
Автор книги: Анна Томченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 8
К полуночи мои слёзы кончились, и я бесцельно бродила по студии, спотыкаясь о стулья и рассматривая огни ночного города. Такая глупость, но у меня на работе даже не было ничего, чем можно было бы укрыться. Маленький диванчик на полтора метра у входа у стены и декоративные подушки. Я накинула на себя куртку и села, прижавшись спиной к спинке. Надо будет посмотреть какую-нибудь квартирку в аренду. Или лучше комнату, может быть.
Я не знала. Мысли крутились вокруг Антона и Аллы. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны я была даже благодарна Алле, что открыла глаза, а с другой…
Черт. Это невыносимо больно – осознавать предательство двух близких людей.
Я так себя загрузила, что не поняла, в какой момент сползла по спинке и, поджав ноги к груди, задремала.
Утро разбудило меня в начале восьмого. Солнце сильно светило в окна и заставляло щурить глаза. В утренних лучах моя картина была ещё красивее, чем вчера, когда я ее снимала. Я не удержалась и вытащила телефон заснять, как бликовала вода на орхидее.
Торговый центр начинал работу с десяти утра, но сотрудники приходили к девяти и готовили магазины к открытию. Моими соседями были студия макияжа и магазин декоративной косметики из Кореи. Поэтому с одной стороны была такая же самозанятая девочка, а с другой вполне себе ответственная сотрудница, которая протирала полки и витрины уже сейчас.
Я выглянула в коридор и, закрыв на ключ студию, выбралась в туалет. Это безумно унизительно – чистить зубы в сортире торгового центра щеткой, которую купила двумя этажами ниже в супермаркете. Но я справилась. На обратном пути я купила большой стаканчик горячего зелёного чая, единственное, чего не хватало в моих покупках, и снова вернулась к себе.
В начале десятого в соцсеть пришло сообщение от заказчика, что курьер выехал ко мне. Я понятливо кивнула, отправила смайл с большим пальцем и пошла доупаковывать картину.
Внешне казалось, что я вполне нормально себя чувствовала, но только механические, какие-то мелкие, действия не давали мне упасть на пол и разрыдаться от боли.
Курьер как обычно оставил на столе конверт с гонораром. Я улыбнулась серьезному парню, но, наткнувшись на холодный взгляд, спрятала подальше своё дружелюбие. Когда картина покинула пределы центра, я устало выдохнула и села на стул, спрятав лицо в ладонях. Просидела минут десять, уговаривая себя собраться и найти квартиру, а то зубы чистить в туалете первый день только нормально, а потом ещё и в душ захочется сходить. Я встала и подхватила конверт. Открыла и пересчитала пятитысячные купюры.
Черт. В конверте было на десять тысяч больше, чем я просила за готовую работу. Я подумала, что, скорее всего ошиблись или неправильно поняли, и, открыв приложение, написала в чат, что сумма больше. Мне долго ничего не отвечали. Даже не было видно, прочитал ли собеседник сообщение, но потом пришла короткая фраза: «На чай», и я успокоилась.
К обеду у меня было три варианта квартир разной стоимости, но и обшарпанности тоже. С одним владельцем мы договорились на вечер, другой готов был показать в конце рабочего дня и только самая перспективная, через несколько улиц от торгового центра, назначила встречу на завтрашнее утро. Я собиралась приступить к свободной работе, картине, которая найдёт заказчика в сети, но меня прервали на этапе чистки палитры.
Антон стоял за дверью студии и медленно, согнутыми пальцами, стучал по стеклу. Я прикрыла глаза, приказывая себе успокоиться и не реагировать. Мне показалось, если я достаточно долго буду игнорировать мужа, то он уйдёт, но Антон показал все своё коварство и открыл дверь своим ключом.
– Могла бы и встретить, – недовольно произнёс муж и, не дождавшись от меня реакции, прошёл к мольберту. Встал у меня за спиной. – Все ещё дуешься?
– Ты об этом спрашиваешь, как будто нечаянно выкинул мой эскиз, а не сделал с моей подругой ребёнка! – вспылила я, вставая со стула.
– Не преувеличивай! Ты как маленькая! Как будто реально верила, что у такого мужчины как я не может быть слабостей, – Антон поставил пакет из фирменного магазина одежды на стол и сложил руки на груди.
– Слабости это перебрать за просмотром футбола, а ты реально накосячил! – рыкнула я, обойдя стол и выискивая на нем один из эскизов.
– И я реально виноват перед тобой, но зачем ты все усложняешь. Зачем ушла из дома? Сидела тут всю ночь, желая привлечь внимание! Вот, смотри привлекла, я приехал! – чуть ли не скороговоркой выдал Антон, а я задохнулась возмущением.
– Так можешь уезжать! – позволила я и отвернулась к холсту, нанося на него грунт кисточкой. Антон выбил у меня из рук банку и дёрнул за предплечье на себя. – Отпусти!
Я хотела ударить Антона по груди рукой, но он перехватил мое запястье.
– Ань, ну прекрати! Ну хватит! Ты моя жена, ты меня устраиваешь, я дорожу нашей семьей, хоть по мне это и незаметно. Мне важна ты, как мать моих детей…
– А что ты их с подругой моей сделал тогда? – вызверилась я, стараясь вырваться. Антон отпустил мою руку, и я отшатнулась от него.
– Бес попутал. Вообще не планировал. Вот само вышло. Тем более эта стерва только и ждала момента, когда я не в себе буду!
Антон отвёл от меня взгляд, и я растерялась. Зачем он мне врет? Ведь бес попутать мог один раз, а не систематически.
– Антон, я не буду с тобой, я сегодня подам на развод, – смело выпалила я, и муж вдруг повернулся ко мне спиной. Уставился в окно.
Минуты потекли. Я не знала, чего ожидать от мужа, и была до глубины души растеряна. Мне было больно смотреть на его прямую спину затянутую в офисный костюм, на его слегка волнистые волосы, зачесанные назад.
– Я не хочу этого… – сказал Антон коротко. – Я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Дай мне время. Я заберу Дениса, и все станет как прежде…
Антон медленно обернулся ко мне, и я, не выдержав, бросила в него палитрой с засохшей краской.
– Ты себя вообще слышишь? Ты понимаешь, что мне предлагаешь? Закрыть глаза, проглотить твою измену, так ещё и растить нагулянного сына! Да ты в своём уме?
Мой голос срывался. Я не хотела продолжения разговора. Мне было противно от всего этого.
– Уходи… Антон, не делай только хуже, а просто уходи… – попросила я, разворачиваясь к мольберту.
Антон хмыкнул.
– Хорошо. Я понимаю, тебе нужно время, но у меня просьба…
Я замерла, не в силах справиться с шоком, после всего он ещё о чём-то меня просить вздумал?
– Сегодня встреча с инвестором, Виктором Баженовым, – продолжил Антон. – Мы на ней должны появиться вместе. Как счастливые супруги. Платье я тебе привёз, макияж сама решишь, квартира ждёт тебя…
Я растерянно посмотрела на фирменный пакет и шагнула к столу, на котором он стоял. Антон точно рехнулся, если думал, что я окажу ему такую услугу.
Я зачем-то потянула платье из пакета и удержала пальцами лоскут ткани бронзового цвета, который мне едва прикрывал бы задницу. Я хлопала глазами, не понимая, что за шлюший наряд мне привёз муж.
– Ты должна очень понравиться Виктору. От его инвестиций зависит дальнейшая работа моей главной компании… – голос Антона стал мягким, вкрадчивым.
До меня с трудом доходили слова мужа. Пазл никак не складывался, и я спросила самое очевидное:
– Ты меня что, под него подложить решил?
Глава 9
Слова вырвались из горла клокочущими звуками. Я просто сама не могла поверить в то, что только что ляпнула. Но это первое, что приходило на ум при взгляде на платье, которое очень непритязательные жители Калифорнии назовут бикини. И Антон хотел, чтобы жена бизнесмена, семьянина появилась в этом наряде на вечере у инвестора?
Нет. Он однозначно меня решил вместо шлюхи использовать. А что, раз матери для ребёнка любовницы не получилось, пусть хоть так пользу принесу.
Мои губы затряслись. Я медленно свернула в комок платье и швырнула его обратно в пакет.
– Ань, ты опять все выворачиваешь, – устало сказал Антон и почесал мизинцем левую бровь. – Это всего лишь платье…
– Для шлюхи… – сдавленно сказала я, глядя в одну точку.
– Да причём тут это? Ты все переворачиваешь, из всего создаёшь проблему! – зарычал Антон, и у меня по коже прошёлся мороз. Ненавижу. Задушить хочу собственными руками за то, что унижал меня все время.
– Я должна понравится инвестору в этом? – тихо без эмоций сказала я и приподняла пакет с платьем.
– А что такого? Хорошее платье… – Антон как будто глумился надо мной. Не осознавал всего масштаба унижения и неприязни.
– Для девочки по вызову… – отрезала я. – А если противиться стану, опять таблеточками от головной боли угостишь?
Антон шагнул ко мне, сдавил плечи.
– Ты что несёшь? – спросил он, приближаясь так близко, что его дыхание с ароматом кофе коснулось меня.
– Очевидное… для чего я тебе на этом вечере? Что, решил раз нечего с меня не взять, так для партнёров подойду? Это тебе Алла подсказала?
Лицо Антона побагровело. Глаза затянуло бешеным блеском.
– Или ты с ней такое проворачивал уже? – мне казалось я потеряла весь страх, инстинкт самосохранения отключился, и я несла все, что думала. – Она не подходит инвестору? Потасканная, наверно, уже?
Антон оттолкнул меня к мольберту, видимо, сам испугавшись своей реакции. Я обняла себя за плечи, на которых остались отпечатки его пальцев.
– А зачем ты ее притащил к нам в дом? Ей мало того, что ты уже купил ей? И машины мало? И… – мой голос звучал так безжизненно словно я и не была жива. Словно из меня всю жизнь вытянули эти двое чудовищ.
– Я продаю ее дом. Мне деньги нужны на бизнес и инвестор… – холодно признался Антон и умолк, недоговорив.
– Ага, значит у Аллы забрать недвижимость, а меня решил заставить поработать девочкой по вызову? – все не могла успокоится я и наверно, довела Антона, потому что он налетел на меня, его пальцы впились мне с талию, почти до боли сминая кожу, а голос прошёлся по нервам:
– И думать забудь о таком! – зарычал Антон. – Ты моя! И я любому глаза выжгу если только кто-то обратит на тебя внимание. Ты думаешь развод даст тебе свободу?
Глаза Антона стреляли молнии и блестели почти как грозовое небо.
– Да ты навсегда останешься моей. Я с любого шкуру спущу если только пойму, что он кто-то больше чем друг… – Антон сжимал меня все сильнее в своих руках. Под его рубашкой ходила прерывисто грудь словно он бежал стометровку.
– Ты не имеешь никакого права… – прошипела я. – Ты предал меня. Ты нарушил святость нашего брака!
– Я имею все права на тебя! – резко рыкнул Антон, и я, не выдержав, взмахнула рукой. Секунда на раздумье, и моя ладонь влетела в щеку мужа со звонким звуком, который разлетелся по стенам студии.
– Ты ничего не имеешь! – чуть ли не по слогам произнесла я. – Ты потерял все своё влияние на меня, мое к тебе уважение как только предпочёл другую. И не просто другую, а мою подругу. С которой я все детство вместе, с которой я за одной партой сидела, с которой…
Слова кончились, а мы как два зверя смотрели неотрывно друг на друга, готовые растерзать.
– Ты никто мне. От твоих желаний или намерений ничего не зависит. Мне плевать на них, – стояла я на своём. – Мне плевать на тебя.
Я все же сказала это. Я выдала всю боль, которая саднила на душе. Но Антона это никак не останавливало. Он продолжил сжимать меня своими руками, и от близости этой меня подташнивало. В голове всплывали картинки того, как он вот этими губами целовал мою подругу, как этими руками он сжимал ее в объятиях.
Чувство тошноты становилось все отчетливее, и я забилась в руках мужа, стараясь разорвать прикосновение.
– Все сказала? – холодно уточнил Антон, не отстраняясь и не обращая внимания, как я лупила его по предплечьям, желая освободиться. – А теперь ты выслушаешь меня…
Антон наклонился к моему лицу, приблизился к уху и шёпотом, который сдирал с меня казалось, что кожу, признался:
– Ты моя собственность. С первого взгляда, с первого поцелуя, с первой ночи. Это я имею на тебя все права. И юридически и морально. Я твоя первая любовь, твой первый мужчина и только я могу решить, что между нами все кончено…
От этих слов я задохнулась. Антон рассуждал как законченный тиран. Ему словно нравилось подчёркивать то, что он везде и во всем был у меня первым. Как будто таким образом он ставил принадлежность, печати.
Я холодела. Мое сердце ритмично отбивало поминальную мелодию. Дыхание прерывалось. А ладони вспотели.
– И ты будешь делать так, как я скажу и что я скажу, – подвёл черту Антон. – Скажу прыгать, ты спросишь как высоко, скажу просить, ты уточнишь на коленях или со сложенными руками. Прикажу…
Я ударила мужа в грудь. Антон разжал руки, наблюдая как по моему телу прошлась дрожь, а потом, как я согнувшись пополам пыталась отдышаться, смириться с тем, что муж чудовище. Антон удостоверился, что я прекрасно его поняла и бросил мимоходом:
– И если ты не появишься сегодня на вечере, можешь попрощаться со студией. Я как арендатор помещения вышвырну тебя с голой задницей. Даже кисточки свои собрать не успеешь.
***
– Ты унижал меня своим пренебрежением. Ты заставлял меня сомневаться в том, насколько я хороша. Ты делал все возможное, чтобы я почувствовала себя непривлекательной. Не только для тебя, но и для любого мужчины.
Мой голос дрожал. Я смахивала запястьем с лица капли слез и не понимала, почему мне важно было все это Толе высказать. Я словно старалась исповедоваться перед концом.
Нашей с ним жизни.
– Лесь, я ведь тебе объяснял, – произнёс Толя. – Ты же вот любишь бананы. А если будешь их есть каждый день? Тебе они надоедят. Вот и твоё тело мне надоело.
Глава 10
За Антоном захлопнулась дверь, а я согнулась пополам пережидая очередной всплеск тошноты и паники.
Чудовище.
Ну ничего. Мы ещё посмотрим кто будет прыгать и ручки складывать. Посмотрим.
Через сорок минут я стояла в подъезде дома брата и с остервенением давила на дверной звонок. Стас как будто специально проверял меня на прочность и долго не открывал, а открыв, сложил руки на груди и вскинул бровь. На брате был костюм, видно на обед приезжал, и я вовремя успела.
– Привет, – сказала я рассматривая Стаса и замечая что родственник за два года изменился. Появилось небольшое пузико, которое не скрывала рубашка. А в волосах несколько прядей седины. Ему же всего тридцать. Меня тоже через четыре года ждало вот это? Или я красивая, а он умный у нас в семье?
– Здравствуй, – холодно сказал брат и встал в дверях, не планирую меня пускать внутрь.
– Нам надо поговорить… – начала я, намекая, что подъезд не лучшее место для разговора, но брату было наплевать. Он кивнул и приготовился слушать. Я поджала губы и несмело начала: – Я развожусь с Антоном.
Стас не изменился в лице, не дёрнулся и не выказал никаких чувств.
– У него ребёнок с Аллой. Развод давать он не хочет. Угрожает, что сольёт видео нашей личной жизни в сеть перед твоими выборами, – выпалила я на одном дыхании, так и не поняв и не рассмотрев реакцию Стаса. – Сегодня он приехал ко мне в студию и сказал, что ему надо познакомить меня с инвестором. Привёз наряд и надавил, что я должна очень сильно понравиться этому человеку.
Наконец на лице Стаса проступило брезгливое удивление. А в следующий момент он хлопнул у меня перед лицом дверью. Я растерянно посмотрела на железной, покрытое идеальной краской темно-кофейного цвета, полотно и не знала, что делать. Пока я стояла и пыталась трактовать такое поведение, как ответ, дверь снова открылась, и Стас вышел из квартиры в пальто и с портфелем для бумаг.
– Поехали, – коротко бросил брат, и я, едва поспевая за его размашистым шагом, побежала следом.
У Стаса не было водителя и, он сев за руль, завел авто. Я упала на пассажирское сиденье, пристегнулась и смущённо сказала:
– Я скучала…
– А я нет, – бросил Стас, выезжая с парковки. Я поняла, что ничего не изменилось. Стас по-прежнему был недоволен, осуждал мой выбор и вообще…
И вообще я настоящая дура и идиотка. Зачем-то я поехала к брату, ожидая хорошей реакции на мое решение о разводе. Он вообще недоволен, что ему приходилось слушать что-то про Антона.
Стас припарковался у офиса и вышел из машины. Я старалась не отставать, потому что у меня пропуска никого не было, и к нему на этаж я бы потом никак не попала.
Когда мы зашли в кабинет Стас сбросил с плеч пальто и сел в своё кресло, я села в кресло для посетителей напротив.
– Я понимаю, что не надо было приезжать, но мой развод затронет скорее всего тебя, – сказала я, приглядываясь к брату и замечая теперь не только седину, но и потухшие глаза. – Я знаю с какой осторожностью ты относишься к своей репутации…
Брат молчал. Это самая его противная черта характера. Он всегда использовал этот грязный приём, чтобы выбить собеседника из колеи. Такая форма морального насилия.
Я не хотела устраивать скандал. Честно, не хотела, потому что мы и так два года толком не виделись и не общались и ещё потому, что мне отчаянно требовалась помощь Стаса. Он же по сути единственный близкий мне человек. Родной.
Стас сцепил руки в замок. Упёрся в них подбородком и спросил:
– Чего ты хочешь от меня? – его голос прозвучал устало. Я совсем не понимала, почему от брата исходила такая горечь и отчаяние. Надо было, наверно, сначала Лизе, его жене, позвонить, узнать как дела.
– Помощи, – тихо призналась и посмотрела на свои руки. На запястье правой остался след краски цвета охры. – Ты умнее, сильнее, хитрее и мудрее. Я не знаю, что делать с разводом, который поставит под удар твою карьеру. Я не могу остаться с Антоном, ты должен меня понять.
Губы Стаса сомкнулись и превратились в прямую линию. Что-то ему не понравилось в моих словах.
– Ань, а ты меня поняла, когда я говорил, что Антон дерьмо, а не человек? – холодно уточнил брат. Он встал из-за стола и прошёлся вдоль окна. Обернулся ко мне. – Ты хоть раз услышала меня?
Я покачала головой. Коса волос упала с плеча на грудь. Я могла бы сейчас расплакаться и сказать, что любила мужа, поэтому ничего не видела, но Стас в такое не поверит. Он решит, что я просто затыкала рот и закрывала глаза.
– Ты хоть понимаешь, что произойдёт если сейчас вступить в открытую конфронтацию с Антоном? – Стас обошёл стол и встал возле моего кресла. Наклонился ко мне, чтобы не кричать. – Он сейчас на подъёме. У него одна сделка за другой. У него сейчас очень опасные игры. У него крупные инвесторы.
Я понимала, что Стас мне точно не поможет. Просто потому, что не видит в борьбе победы, а значит мудрее вообще избежать боя.
– И под одного из них он хочет меня подложить как шлюху, – печально усмехнулась я, запрещая себе плакать. Нельзя. Не время. Никому я не нужна со своими страданиями. Даже брату.
Стас наклонился ещё сильнее ко мне и с печалью в голосе произнёс:
– Ань, не будь дурой. Вернись к мужу, ребёнка его воспитывай, под инвестора ляг…
Глава 11
Я открыла рот от шока. Мое зрение потеряло четкость, я просто смотрела на Стаса и не понимала почему он так со мной?
– Прости… – медленно сказала я и попыталась встать. Одеревеневшее тело не поддавалось. Я была шокирована не меньше, чем вчера когда увидела мужа с подругой. – Мне не стоило вообще приезжать…
Я шагнула в сторону и развернулась к двери. Детская злая обида душила меня. Словно мы со Стасом снова у бабушки в гостях и он опять меня обижал, обзывая мелочью пузатой.
От слез в моих глазах я мало что разбирала перед собой. Просто когда налетела на дверь, поняла, что надо дёргать за ручку, но застыла от окрика брата.
– Это первый вариант! – голос совсем огрубел словно брат собирался меня отчитывать, и я вздохнув замерла. Даже плечи опустила. – Второй. Собирай вещи и беги от него.
Стас как топором Рубил фразы. Голос хлыстом проходился по спине.
– Третий, Аня! – рявкнул брат. – Собирай вещи, разводись, и не беги. А езжай к этому инвестору и посмотри на него. Если он понравится тебе, то столкни лбами мужа и этого мужика.
Я затравленно через плечо посмотрела на брата, который так и стоял у стола, сложив руки на груди.
– Четвёртый. Делаешь все то же, что и в третьем, только возвращаешься к мужу и его любовнице. Лезешь в документы мужа. Находишь любой компромат и после столкновения обнародуешь.
Стас просто дьявол во плоти. Глаза блестели.
– А ты… – я облизала губы. – Стас, что ты бы сделал на моем месте?
– Вообще бы не выходил замуж, Ань.
Стас оттолкнулся от стола и прошёл к своему креслу. Упал в него и дёрнул ящик стола. Вытащил пачку сигарет.
– Стас, – позвала я брата, потому что во всех вариантах меня смущало одно. – Почему ты все это предложил? Твоя карьера пострадает.
– Электорату плевать кто кого трахал, – Стас затянулся табачным дымом и откинулся на спинку кресла. Посмотрел в пустоту и медленно произнёс: – Я снял свою кандидатуру, у Лизы онкология…
На меня словно небо упало.
Стас запустил в волосы руку и растрепал причёску. Я качала головой не в силах поверить, что такое случилось. Стас и Лиза с университета вместе. Уже больше десяти лет. У них настолько хороший и крепкий брак, что я не могла вообще предположить, что такая беда заглянет в их дом. Они же планировали беременность. Лиза как раз проходила обследования всякие.
Стас курил и ни обращал на меня внимание. Я медленно приблизилась. Не знала просто что в таких случаях надо говорить. Я присела на корточки возле кресла брата и потянулась обнять. Схватилась руками за шею, прижалась и разрыдалась. Стас гладил меня по спине. Я слышала как он туго сглатывал слюну. Но он держался.
– Родной мой… – всхлипнула я. – Что теперь будет?
Время растянулось и я не могла понять как долго мы молчали.
– Ничего Анют не будет. Нам рекомендовали лететь в Израиль. Я выставил все на продажу, да и немного этого всего было. Чиновникам ведь нельзя вести предпринимательскую деятельность, – тихо говорил Стас. А я утирала запястьем слёзы и не могла поверить что такая беда случилась. И я ничем не могла помочь брату.
Из офиса Стаса я вышла в начале пятого. Состояние было как будто меня через мясорубку пропустили. Все тело ломило, а желудок опять пытался вывернуться наизнанку. Я не могла ничего кроме совета попросить у Стаса, узнав о том, что произошло у него в семье. Бедная Лиза…
Я резко застегнула молнию на куртке и под пронизывающим ветром пошла к остановке. Черт. Все так через попу. Как вообще такие хорошие люди как Елизавета сталкиваются с подобным?
Я утёрла нос запястьем и прыгнула в подъехавший автобус. Когда до места встречи с риэлтором оставалось меньше получаса, я позвонила. Мне сказали точный адрес.
Квартира была в типовой пятиэтажке на первом этаже. Однокомнатная. Со старым обшарпанным санузлом, на который смотреть то было страшно. Я почему-то вспомнила рассказы девочек с учебы про общагу.
Если не вертеть носом, если засунуть брезгливость в попу, то этот вариант подошёл, но я не стала давать окончательный ответ, а поехала ещё по одному адресу.
Здесь дом девятиэтажным, относительно недавней постройки, пятнадцать лет. Окна выходили на проспект и хотя это считалась однокомнатная квартира, но у неё все равно была гостиная и столовая совмещенные и отдельная маленькая спальня на девять квадратов. Свежий, но дешёвый ремонт впечатлил меня намного сильнее, и я приняла решение арендовать эту квартиру.
Пока заключали договор и вносили оплату, после которой от моего гонорара осталась четверть, пока мне объясняли все про парковку и систему наблюдения, пока я выпроводила болтливую хозяйку, время пришло к семи и я поехала в студию. Надо было начать собирать вещи.
Торговый центр был заполнен народом, ноябрь со своей чёрной пятницей притянул шопоголиков и теперь лифтов было на дождаться. Я развернулась и пошла через служебный ход.
Бросать студию не хотелось, но я понимала, что Антон исполнит своё обещание. Первыми в коробки, которые остались ещё с переезда, я погрузила краски и смолу, самое дорогое. Потом пришло время гипса и наполнителей. Инструменты я собрала в корзину, где раньше лежала вся мелочевка от карточек до печатей. Случайно нашла коробку с готовыми подарочными конвертами.
Я металась по студии, не представляя, как это все завтра утром буду вывозить. Грузовое такси надо будет заказывать.
Желудок сосал, и я с запозданием вспомнила, что кроме завтрака ничего не ела, но потом. Сначала переезд.
От голода голова кружилась, и я все чаще садилась передохнуть. В один из таких перерывов в дверь студии постучали, но поскольку я никого не ждала, то проигнорировала этот момент.
Стук повторился.
Я нехотя поднялась с диванчика и прошла а двери. Открыла. На пороге стоял Артур, водитель Антона.
– Анна Сергеевна, здравствуйте. Распоряжение от шефа…
– Доставить меня на вечер? – с затаённым страхом уточнила я, но Артур покачал головой и двое в костюмах, как будто из службы безопасности, прошли в студию.
– Шеф приказал выбросить все ваши вещи и освободить его помещение…
Я похолодела. Нервно дёрнулась к карману джинс. Антон совсем чокнутый, даже времени на переезд мне не дал. Я не успела набрать мужа, как коробки, которые я уже собрала пинками стали выбрасывать из помещения.
– Осторожнее, – попросила я со слезами в голосе. Артур аккуратно придержал меня за локоть и признался, пряча глаза:
– Нет, Анна Сергеевна. Вас никто не услышит. Шеф приказал сделать так, чтобы вам… чтобы вы плакали… Поучить жизни.
***
– Это исключено, потому что после всего, что я увидела, мы не будем женаты.
Тим опустил меня на землю как раз возле машины. Усмехнулся. Взмахнул ладонью, кладя ее на мою шею. Придавил к окну авто.
Горячее дыхание изо рта в рот и злые слова, что ударили больнее чем пощечина.
– Ты моя собственность! Или напомнить, что я сделал для тебя и где твое место?
