Текст книги "Развод. Не простить измену (СИ)"
Автор книги: Анна Томченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 41
Я резко обогнула Виктора и реально побежала. До спальни. Влетела в неё. Прижалась спиной к двери и провернула задвижку. Сердце стучало уже в горле, желая выпрыгнуть. Пульс звучал в висках, а осознание, что я только что ляпнула Виктору медленно наступало.
Боже. Я назвала его мудаком.
Я назвала Виктора мудаком.
Какой кошмар.
Я отшатнулась от двери и растерянно осмотрела комнату. Как слепая прошлась вдоль и села на кровать. Уперлась взглядом в собственные колени. И тут со стороны коридора послышались тяжёлые шаги.
Я задержала дыхание в надежде, что Виктор пройдёт мимо моей спальни, но один чёткий удар и дверь отлетела к стене. На косяке повис остаток задвижки. Виктор не стал стоять на пороге и шагнул внутрь комнаты почти со звериным рыком спросил:
– Это я то мудак?
Я не знаю зачем подскочила и с ногами влезла на кровать. Встала посередине и вместо того чтобы извиниться выдала дерзко:
– Ещё какой! – мой голос вместо предсмертного хрипе звучал звонко и остро.
– Повтори маленькая избалованная негодница! – рыкнул Виктор и шагнул к кровате. Я растерялась и видимо из желаниях защититься подхватила подушку и бросила ею в Баженова. Почти попала если бы он не отмахнулся.
– Вы злой, невоспитанный, резкий…
– Не останавливался, девочка! – крикнул Виктор, делая ещё один шаг в мою сторону, а я, ошалев от паники, спрыгнула с кровати и постаралась обогнуть Баженова со стороны шкафа. – Ну же давай! Ты столько молчала. Целых три дня!
– Да молчала! Но не переживайте ещё помолчу! – призналась я в запале и поняв, что по полу Виктор меня быстрее настигнет и скорее всего придушит, снова залезла на кровать. – Мне не привыкать вечно подстраиваться под таких как вы, сильных и…
– И мудаков? – провоцируя меня, уточнил Виктор и, схватившись за изголовье кровати, попытался до меня дотянутьсЯ.
– Да! – совсем обезумев крикнула я и спрыгнула с противоположного края. Дернулась к двери, и Виктор видимо решил со мной поиграть, потому что я даже успела выскочить в коридор и пробежать пару шагов прежде чем голос позади стал приближаться.
– Что же ты прерываешь разговор! – донёсся до меня голос Виктора. – Ты же так три дня страдала от одиночества. Вот мы говорим.
– Вы на меня орете! – крикнула я, выбегая в зал.
– И ты оказывается тоже жто умеешь делать, Анют! – с сарказмом сказал Виктор и почти славил меня за запястье, но я обежала диван и направилась к кухне. – И выглядим мы с тобой сейчас как итальянская супружеская пара, а если ты об меня ещё что-нибудь разобьешь…
Я не знала кто кого больше провоцировал, но выходило что я заводилась сильнее, а Виктор наоборот успокаивался и начинал надо мной смеяться. От его покровительственного тона, от издёвок меня совсем накрывало, и я не могла здраво рассуждать.
– Я не хочу об вас ничего бить! – призналась я, пробежав вдоль гарнитура и устремляясь к коридору. Виктор просчитал и этот шаг, поэтому я рискнула оказаться схваченной если бы не выдвинутая сантиметров на пять бутылочница, об которую Виктор и запнулся.
– А придётся… – с угрозой протянув Виктор, потирая колено и разворачиваясь ко мне. – Ты же хотела поговорить. Вот! Мы говорим.
– Мы орем! – заметила я и снова подхватила из шкафа свою куртку. Куда я собиралась бежать, непонятно, но ясно одно, Виктор меня специально бесил.
– Ну что поделать если это единственный формат общения, когда я могу тебя воспринимать без изжоги, – заметил Виктор и я поняла, что его голос был слишком близко. – Ты же такая, мать твою, правильная, что так и хочется испортить!
– Что испортить? – я замерла с курткой в руках и обернулась к Баженову, который спокойно стоял на границе с кухней.
– Говорю ж глупая, – вздохнул он уже полностью спокойный. – Кого, Анют.
Виктор медленно развернулся к кухне. Загремел чем-то. Я уперлась взглядом в пол и снова убрала куртку в шкаф. Дурдом какой-то. Надо было разораться в ночи, чтобы перестать рычать на меня. Виктор очень странный.
– Чай будешь? – крикнул он из кухни, и я по инерции чуть не вжала голову в плечи, а потом опомнилась и ответила:
– У себя попью, чтобы вас не доставать!
Виктор что-то уронил и резко вышел из кухни, подбрасывая лимон в ладони.
– Не заводи меня снова… – протянул он глухо. – Иначе никуда ты не улетишь, а максимум…
Тут Виктор умолк, что-то прикидывая в уме, а потом напрягшись, вернулся в кухню и снова стало что-то греметь. Я покачала головой и, сходив себе в спальню, вместо свитера натянула одну из гостевых футболок. Вернулась и села за стол к Виктору. Он задумчиво размешивал в чашке травяной какой-то безумно ароматный чай и я, не выдержав и вспомнив, что мне терять уже нечего спросила:
– А для кого вы заказываете картины? – я притянула свою кружку за ручку и присела напротив Баженова.
– Для себя, – сварливо отозвался он, звеня ложечкой по бокам кружки.
– И прячете, чтобы никто не увидел? – прищурила я глаза. Нет я не нарывалась, но просто если уже хуже быть не может, то можно смело надеяться на лучшее.
– Ой ну что ты за заноза… – фыркнул Виктор. – Прямо пока не узнаешь не успокоишься, да?
– Виктор, давайте честно, – я отпила чай. – Вы ни разу не похожи на ценителя, и я сомневаюсь, что вы постоянно смотрите блоги художников в соцсетях и просто мой понравился больше чем остальные.
– А ты ни разу не похожа на своих ровесников, потому что уже поняла бы почему я заказываю картины, рассказывал ведь…
– Мама была художницей… – не забыла я. – И вы таким образом поддерживаете память о ней?
– Я таким образом делаю что-то хорошее… – хмуро признался Виктор. – Ты же понимаешь, что я не среагировал бы на просьбы Стаса, если бы не понимал, что ты оказалась в ситуации похожей на мою с матерью? Тоже с ребёнком, тоже одна… А моей матери было люто тяжело. И никого у нее было кто бы помог.
Виктор резко замолчал, снова не желая вдаваться в подробности своей жизни.
– Она давно ушла? – спросила я тихо.
– Мне восемнадцати не было, – признался Виктор. – После ее смерти я и подался во все тяжкие, непроверенные схемы, люди сомнительные и понеслось…
Виктор покачал головой и отхлебнул чая. А я зачем-то протянула руку и ткнулась кончиками пальцев в его ладонь.
***
– Я не понимаю, Толь!
– Олесь, я…
– Чего тебе со мной не хватало?
– Они для меня ничего не значат, Лесь, – Толя сделал шаг ко мне и протянул руки. Я дёрнулась от него, словно боялась прикосновений.
– Зачем они вообще были? – закричала я и сама дёрнулась к мужу. Ударила ещё раз его в грудь.
– Олесь, ты не понимаешь. Это просто секс. Разный. По-разному. Но люблю я тебя…
По телу прошла дрожь, словно все мышцы враз сократились и зазвенели от напряжения. Я выгнулась в руках мужа и заплакала в голос. Ноги не держали меня. Мне было пипец как больно. Настолько, что я не понимала, что творю.
Я сначала пыталась зацепиться пальцами, а потом отталкивала мужа. Прикусила ему запястье, на котором так и остался шрам. Поцарапала шею.
– Ненавижу… – крикнула я, когда меня отпустила истерика. Я толкнула мужа в грудь и сделала шаг назад. – Ненавижу!
Глава 42
За пять дней до нового года Виктор позвонил мне и спросил безразлично:
– Чем планируешь заниматься вечером?
Мы за прошедшее время смирились с существованием друг друга и почти больше не рычали. Он не каждый день приезжал, а если все же вечером мы встречались, то Баженов делал скорбное лицо и звал меня гулять.
Гуляли мы в основном в парке с катком. Иногда выбирались в центр посмотреть на новогоднюю иллюминацию и купить имбирных пряников в пекарне. Один раз посетили художественную галерею. Виктор ходил по выставке в видом профессионала, и я даже терялась от его въедливого взгляда. Не вязался у меня его суровый образ с искусством. Но в целом мы притерлись и старались бережно охранять наше хрупкое перемирие. Поэтому от звонка Виктора я немного растерялась, но все же ответила спокойно:
– Монтировать видео для курсов… – я отложила эскиз и посмотрела в окно на заметенный снегопадом город.
– А не хочешь с друзьями моими познакомиться? – спросил Виктор и замолчал, видимо, осознавая, что и кому он только что предложил.
– А вы же спросили из вежливости, да? – помогла я Виктору избежать конфуза, но в трубке послышался рваный выдох больше похожий на рык.
– Нет, из разнообразия, Анют, – выдал Виктор, и я заподозрила неладное. – Просто скажи хочешь немного отдохнуть, пообщаться с людьми и потанцевать в платье?
Какое мне платье и танцы если я беременна? Но с другой стороны не больная же…
– У меня из платьев только ваши футболки… – протянула я и встала с пола. Я как обычно рисовала у себя в спальне на подоконнике, используя его вместо стола.
– То есть остальное вопросов не вызывает? – уточнил Виктор.
– Ну в принципе нет.
– Тогда жди, сейчас все привезут и помогут с вашими бабскими штуками. В семь будь готова.
И бросил трубку.
Я с сомнением покосилась на мобильный. Но когда через пару часов в дверь позвонила та женщина, которая сидела вместо секретаря в кабинете Виктора, я поняла, что он не шутил.
– Марфа, – холодно сказала женщина и протянула мне на руках кофр с платьем. За ней мельтешила молоденькая шатенка с кейсом в одной руке и какой-то коробкой в другой. – Мы пройдём.
Не спросила, а просто сказала Марфа. И отодвинула меня с дороги.
– Виктор Алексеевич приказал привести тебя в порядок, поэтому не будем тянуть, времени катастрофически мало. И будет ещё меньше если ты не поторопишься.
Девушка оказалась визажистов и парикмахером в одном лице. Марфа носилась по квартире, кому-то звонила. Приезжали курьеры.
– Не слишком ли много суматохи для обычной встречи с друзьями? – спросила я в воздух и визажист поджала губы, потому что я мешала ей делать макияж.
– С такими друзьями и врагов не надо, – огрызнулась Марфа и спросила коротко: – Кому кофе сварить?
Визажисту как и мне было не до кофе. Марфа пожала плечами и прошла к кофру с платьем. Расстегнула его, проверяя что-то и отошла. А я увидела его.
Белое. С легким розоватым оттенком как будто пудровое вечернее платье. Короткое спереди, но с длинным шлейфом позади. И без каких либо лямок или рукавов.
Эмоции затопили меня. Родной муж, человек, которому я отдала всю себя, обрядил меня в платье не сильно морально устойчивой девицы, а мужчина, который знал меня пару недель выбрал платье как для королевы.
Я поморгала, чтобы прогнать слёзы, и визажист снова нахмурилась.
– Так, а в каком кофре шубка? – ходила по залу Марфа, и от звука ее голоса мы с девушкой обе вздрагивали.
Через пару часов у меня были уложены волосы в пышные локоны, а на лице образовалась маска величия. Макияж сделал своё дело и подчеркнул выгонные мои стороны, глаза скулы и губы. Марфа вытащила платье и помогла мне одеться. Тонкая ткань струилась под моими пальцами, а оборачиваясь назад, я видела как переливался розовым серебром шлейф.
– Ты до машины шлейф придерживай, – ворчала Марфа, застёгивая длинный ряд перламутровых пуговиц у меня на спине. Я кивала аккуратно и боялась пошевелиться. А потом меня поставили перед зеркалом и я потеряла дар речи. Хотелось навсегда отпечатать этот образ в памяти. Лёгкий, утонченный, благородный.
Дверь квартира открылась, и на пороге появился Виктор, который оглядел беспорядок учинённый тремя женщинами и хмыкнул. Потом перевёл взгляд на меня.
Я расширенными от паники глазами следила за его реакцией и не могла понять чего ожидала увидеть. Восхищение, восторг, страсть?
Зачем мне все это?
Но Виктор все же заглушил все своё вечное недовольство, улыбнулся, глядя на меня и склонил голову к плечу. Прошёлся от лица вниз, медленно спустился взглядом к ногам в миниатюрных туфельках на высоком каблуке.
– А украшения, Марф? – вдруг холодно спросил Виктор и все очарование момента растаяло.
– Все со мной Виктор Алексеевич, – заверила Марфа и присвистом отхлебнула кофе. Виктор кивнул и, пройдя к своей спальне, коротко бросил: – Через полчаса выезжаем.
Но через полчаса психующий Виктор все ещё любовался женским переполохом. Я забыла сходить в туалет, а поскольку платье было длинным сделать это быстро не получилось и ходила я туда вместе с Марфой, которая по брюзжанию и вредности была подстать Виктору.
И мы не успели с украшениями, поэтому Виктор сам принялся выбирать комплект. Привезла их Марфа несколько. Баженов остановился на наборе из белого золота с сапфирами. Тонкая подвеска с капелькой, которая ложилась в ложбинку груди, длинные серьги и немного пафосный броский браслет.
– Этот оплатишь, – велел секретарше Виктор и приблизился ко мне. Я приподняла волосы и позволила Виктору застегнуть на мне подвеску. Горячие пальцы задели шею возле волос, и по коже побежали мурашки. Я прикрыла глаза, приказывая себе успокоиться. Но Виктор все заметил и насмешливо хмыкнул, и я, чтобы не казаться совсем глупой спросила то, что беспокоило меня весь вечер:
– Вы ведь меня ведёте в качестве эскортницы на вечер, да?
***
Милые мои, с наступающим Новым годом! Пусть год дракона принесёт только хорошее, искреннее и самое настоящее. Пусть у каждого случится своё маленькое персональное чудо. Пусть год будет наполнен улыбками и скуп на горе.
Пусть все будет хорошо.
С праздником, дорогие! Здоровья вам и вашим близким, счастья в ваш дом, любви и благополучия.
А ещё хороших историй.
С любовью, Аня.
Глава 43
– Ну думаю в качестве будущей жены будет поспешно, – едко отозвался Виктор то ли обидевшись на мой вопрос, то ли просто пребывая в дурном расположении. – Ты ещё замужем.
– Хорошая шутка, – натянуто подвалила я. – Но на встречи с друзьями, с которыми врагов не надо обычно не приводят близких. А вот сопровождают как раз наёмные девушки.
– Марфа! – рявкнул Виктор на всю квартиру.
– Виктор? – вскинула бровь его помощница. – Ещё скажите я не права.
– Даже если и права, ты не должна распускать язык, – прошипел Виктор и всунул мне в руки остальные украшения. – А ты, Анют, не обращай внимание на ее стервозный характер.
– Так увольте меня за мой характер, – безразлично бросила Марфа, и я поняла, что Виктор сам выбирал себе такую секретаршу, чтобы почти как теща.
– Уволю, когда сына поставишь на ноги, – фыркнул Виктор и потянулся за короткой шубкой. – Так все здесь прибрать, окна приоткрыть, ключи консьержу отдать. Марфа, до завтра.
Виктор подхватил меня за локоть и сжал тёплыми пальцами, развернул и накинул на плечи шубку цвета колотого льда. Мы вышли к машине, и Виктор, о Боже, точно что-то сдохнет, помог мне разместиться на заднем сидении. Авто тронулось, а Баженов тут же нырнул в мобильный. Я смотрела как за окном пролетал город и усмехалась сама себе. Дурная у меня жизнь.
– И все же почему вы меня пригласили? – спросила я, не глядя на Виктора.
– Это все Марфа дурь тебе наплела, – выдохнул Баженов, и я кожей ощутила его взгляд у себя на лице. – А вообще просто пригласил, потому что ты скучаешь, с ума сходишь от одиночества и бла-бла-бла…
Водитель подавился смешком, но Виктор только вскинул бровь.
– А что за друзья? И куда мы едем? – не отставала я, хотя знала чем чревата моя настойчивость.
– Да кто-то из коллег по работе, кто-то просто знакомый, но тебе будет нормально. Ты не деревенская дурочка, и муж у тебя достаточно состоятельный был, тебе не привыкать к таким мероприятиям…
Я хмыкнула, потому что такие мероприятия я посещала редко. Отчасти потому что никого особо не знала, а ещё мне просто было скучно обсуждать с женщинами либо кто как переделал лицо, либо что можно поиметь с промашки супруга.
Мы подъехали к кованым воротам какого-то особняка. Виктор вскинул бровь, наблюдая, как я всматривалась во все вокруг, а потом почему-то тихо, словно боялся, что его кто-то кроме меня услышит, сказал:
– Ты невероятно выглядишь, Анют… – он прищурил глаза, следя за моей реакцией, за моими расширившимися глазами, а потом улыбнулся. Я приоткрыла рот, но ни звука из него не вырвалось. Я так привыкла, что Виктор обычно недоволен, что просто растерялась, но все же нашла силы вымолвить:
– Спасибо, Виктор, вы тоже. И я очень благодарна вам за приглашение.
Я с замиранием сердца ждала, когда по лицу Виктору пробежит тень недовольства, но не дождалась. Баженов продолжал улыбаться, а потом помог мне выйти из авто и, положив мою ладонь себе на локоть, повёл по лестнице.
Мероприятие было закрытое и очень ламповое, если так можно сказать про сияющих от изобилия камней и драгоценных металлов женщин, мужчин в дорогих костюмах и с ленивым взором. Я спокойно гуляла взглядом по залу, Виктор с кем-то здоровался, с кем-то что-то обсуждал, но я немного вошла в роль недалекой куклы и просто мило всем улыбалась.
Играла живая музыка, я прислушивалась, узнавая мелодии Шопена. Виктор назначал встречи.
Вечер настолько отличался от того куда меня притащил Антон. С Виктором было все иначе. Какое-то благородство, возвышенность. Но все разрушила подошедшая к нам в середине вечера пара. Немного полноватый мужчина с маслянистым взглядом и хрупкая девушка с гримасой недовольства.
– Виктор, а ты новенькую девочку в свет вывел? – слащаво уточнил мужчина и прошёлся по мне взглядом. Я постаралась скопировать выражение лица Виктора, такое надменное. И судя по затухшей улыбке мужчины у меня вышло.
– Девочку, как ты выразился, – холодно произнёс Виктор. – Никуда не надо было выводить. Она здесь не в первый раз.
Девица ещё больше скуксилась и, оттопырив нижнюю губу, спросила:
– Так вот почему ты со мной не хотел видеться, новую игрушку себе нашёл? – на ней было платье цвета слоновой кости, которое создавало иллюзию будто бы она голая. Рука Виктора на моей талии стала жёстче, и мужчина, заметив это, произнёс смешливо:
– Ника, глупышка, не создавай скандал. Виктор будет недоволен…
По взгляду было понятно, что Виктор уже недоволен, а я с прискорбием поняла, что имела честь встретиться с любовницей Баженова. И я ей не понравилась. И вообще я для неё соперница. Хотя какая я соперница с разводом, беременностью и скорым отъездом.
Остаток вечера я ловила на себе яростные взгляды Ники и под конец, совсем устав от такого пристального внимания, просто перестала обращать на это внимание. Но почему-то настроение все равно испортилось, и Виктор, заметив это, спросил:
– Хочешь домой?
Я только кивнула.
Ближе к полуночи мы уехали. В машине я пригрелась и стала дремать. Но голос Виктора вдруг вырвал из сна.
– А ты не хочешь увидеть, где я храню твои картины? – и взгляд такой лукавый, как будто Баженов что-то задумал. Я прищурила глаза в ответ и, помедлив, кивнула. Виктор усмехнулся и обратился к водителю. – Едем не в квартиру.
Машина пролетела поворот к дому и выехала на мост, который вёл за город. Я стала ёрзать на сидении и все чаще ловила прицокивание языком от Виктора. А потом не выдержала:
– Ну хоть намекните, Виктор, – взмолилась я.
– Сейчас сама все увидишь. Осталось полчаса.
И эти полчаса длились вечность. Поэтому когда машина въехала в освещенный двор загородного дома, я чуть ли не подпрыгивала от любопытства. Виктор снова помог мне выбраться из машины и, придерживая за талию, повёл к двухэтажному дому. На ступеньках я подскользнулась и упала бы, если бы не Баженов со своей стальной хваткой. Он прижал меня к себе и последние три ступеньки пронёс почти на руках. А я почему-то смутилась и постаралась сгладить свою неуклюжесть легким покашливанием, чтобы разрядить обстановку.
Когда за нами закрылась входная дверь, я сразу же почувствовала аромат корицы и сдобной выпечки. Дом пах уютом, и до меня медленно доходило, где Виктор ночевал, когда не оставался в городе.
Я расстегнула шубку и почти стянула ее с плеч, как по коридору послышались быстрые шаги, а потом из-за поворота вылетела девочка с криком:
– Папа! Папа! Ты все же украл для меня принцессу! – и при этом малышка цепко посмотрела на меня.
Глава 44
– Маруся, – начал Виктор, но девочка с визгом и криком развернулась обратно и на весь дом прозвучал детский голосок:
– Бабуля! Папа все же украл мне принцессу! Она самая красивая! Идём быстрее смотреть на неё!
Я просто потеряла дар речи. То есть вообще. У меня даже все мысли исчезли из головы и только пустота звенела внутри.
У Виктора есть дочь?
А если она побежала звать бабулю, то получалось это теща Виктора, потому что матери у него не было. То есть…
– У вас дочь… – глупо сказала я, не заметив, что так и стояла с приспущенной с плеч шубкой.
– У тебя тоже будет, – ответил Виктор, подходя ко мне и забирая верхнюю одежду. – Хотя возможно сын. Сколько там времени осталось до узи?
– Не помню… – ошарашенно выдала я, хлопая глазами, а Виктор в это время скинул с себя пальто и повесил в шкаф.
По коридору раздались шаги и детский громкий голосок. Я с расширенными от шока глазами, наблюдала, как из-за поворота появилась сначала малышка, темноволосая и жуть до чего чудесная, как девочка с картинки с пышными непослушными волнистыми волосами и тёмными глазами. Носик приподнятый на пухленьком личике добавлял внешности какой-то кукольной красоты. А следом за ней как на буксире появилась степенная тонкая женщина возраста моей мамы только полностью седая. Было видно, что она следила за собой, волосы сияли как платина, глаза не потеряли природного блеска, а руки ухоженные и с матовыми ноготками телесного цвета были отдельным видом эстетического оргазма. Женщина немного смущённо шла за девочкой. Домашний тонкий спортивный костюм подчёркивал хрупкость фигуры, а глаза смотрели спокойно.
– Ба! – кричала малышка. – Ба, смотри настоящая принцесса. На ней платье принцессы!
– Маруся… – тихо и укоризненно произнесла женщина. – Некрасиво тыкать в девушку пальцами.
Женщина прижала к себе малышку и остановилась, не давая девочке скакать как козочке вокруг нас с Виктором. Но ребёнок оказался против и, вырвавшись, подлетел к отцу и чуть ли не с разбега угодил в тёплые объятия. Виктор, сидя на корточках, прижал к себе дочь, уткнулся носом ей в волосы и погладил по спине. Девочка как заведённая старалась вырваться и снова посмотреть на меня, а я одеревенела от шока.
– Виктор, мальчик мой, – улыбнувшись, произнесла женщина. – Представь нас своей гостье.
– Анюта, сестрёнка моего друга, – ответил Виктор, все же выпустив дочь из объятий и встав возле меня. Девочка оббежала меня вокруг, и я почувствовала как за шлейф дёрнули. Обернулась и увидела как Маруся, присев на корточки, приподняла ткань и рассматривала ее на свет. – А это моя тёща, Евгения Васильевна…
– Анечка, здравствуйте, – подошла ко мне Евгения, протягивая руку. – Можно просто Евгения.
– Рада знакомству, – выдохнула я, сжимая пальцами тёплую ладонь Евгении.
– А эта маленькая разбойника, – тёплым и веселым голосом сказал Виктор и шагнул мне за спину, поднимая дочь на руки. – Моя дочь, Маша. Но для домашних она Маруся.
Девочка зарделась и вздёрнула носик, показывая сразу свой нрав. Избалованная. Единственная. Любимая.
Я с теплом и каким-то невыразимым счастьем смотрела на Виктора, который прижимал к себе дочь и на душе становилось нереально хорошо. Как будто я обрела или просто дотронулась до чего-то волшебного.
И сразу же поняла почему Виктор так раздражался, когда приезжал ко мне и был вынужден со мной водиться. У него семья, а он обязан был со мной няньчиться. Совесть сразу же стала меня грызть.
– Что же мы в коридоре стоим? – первой опомнилась Евгения. – Идемте с зал. Я на стол накрою.
– Мам, – позвал Виктор. – Анюте бы переодеться, а то мы сразу с приёма…
– Да, да, – отозвалась Евгения уже по пути. – Сейчас поставлю ужин разогреваться и сразу же подберу что-нибудь.
Мы прошли в зал, и я ощутила себя не в своей тарелки, потому что не знала куда деться от внимания и от резкой перемены всей ситуации.
– Папочка, – заговорщицки позвала темноволосая лисица. – А Анечка с нами навсегда останется? Ну пожалуйста пусть навсегда. Я ей комнату свою покажу и…
– Марусь… – Виктор опустил дочь на диван. – Аня с нами ненадолго, ее родственники ждут в другой стране, поэтому давай сразу договоримся, что ты не будешь капризничать…
– Ненадолго это на сколько? – не обратила Маруся внимание на последнее уточнение Виктора.
– Это до новогодних праздников… – ответил Виктор и посмотрел на меня с улыбкой. Я кивнула в ответ, стараясь как можно точнее запомнить Виктора-отца, из которого малютка дочь можно сказать веревки свивала. Он вообще не был на себя похож. Абсолютно другой человек. Из него как будто вытащили все время натянутую пружинку и он вдруг перестал хмуриться и злиться.
– Я так не играю! – заявила Маруся и плюхнулась на диван. Сложила ручки на груди и надула щеки.
– Маруся… – протянула Евгения, выходя в зал. – Мы же с тобой говорили о твоём поведении…
Маша в один момент перестала хмуриться и снова стала похожей на ангелочка. А Евгения, поманив меня за собой, вышла в коридор. Я кивнула Виктору и проследовала за ней. Маша подскочила на диване и проводила меня взглядом. Я обернулась и подмигнула ей. Девочка разулыбалась.
На втором этаже в своей спальне Евгения застыла перед шкафом с вещами.
– Анечка, сейчас. Выберу что-то новое. Платье домашнее подойдёт? – она обернулась ко мне и посмотрела с улыбкой.
– Мне очень неловко, но Виктор не предупредил, что мы не вернёмся в город… – промямлила я, ища ответ на вопрос куда делась ее дочь, мать Маруси.
– Все в порядке, деточка, – отмахнулась Евгения и вытащила с вешалки платье-халат из синего хлопка. Передала мне. Я заметалась, глазами ища возможность, чтобы переодеться, но Евгения поняла меня без слов. – Идём, провожу тебя в спальню. А на Виктора не обращай внимание. Мужчина. Он иногда не понимает элементарных вещей.
Она так по доброму отзывалась о Баженове словно он тоже для неё капризный мальчишка, которого ещё воспитывать и воспитывать.
Евгения проводила меня в одну из гостевых спален и предложила располагаться и пользоваться всем чем надо. Я красноречиво осмотрела своё платье, понимая, что если уж помощница Виктора его на мне застёгивала, то расстегнуть его сама не смогу. Евгения поняла без слов и предложила свою помощь, за пять минут разоблачив меня и оставив переодеваться.
Я спустилась в зал через несколько минут, за которые Виктор успел стянуть пиджак, а ещё искупаться в дочерней любви. Маруся как ласковый котёнок жалась к Виктору.
– Нет, Марусь, Анюте надо к брату и не будем больше об этом, – сказал Виктор дочери как раз перед тем как я зашла в зал. Евгения заметив меня, тут же позвала к столу, но я не была фанаткой ночных перекусов, поэтому ограничилась одним чаем. Маруся все больше с открытым ртом прислушивалась к мерному течению разговора чем кушала, а когда Евгения спохватилась, что малышке давно пора спать, то скорчила такую недовольную моську, что сразу стало понятно чья она дочь.
Я встала из-за стола и стала убирать посуду, Виктор читал что-то в телефоне и ещё допивал свой чай. Когда со второго этажа перестали доноситься звуки, я тихо спросила:
– А где мама Маруси?
И Виктор замер, не донеся до рта чашку с чаем.
