Текст книги "Замороженный король. Убить или влюбить? (СИ)"

Автор книги: Анна Соломахина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Кстати, а он симпатичный. Конечно, я не особо разглядела его в том безудержном сиянии, но форма тела и глаза впечатлили. А уж какое у него чувство юмора! Он так смеялся над моими шутками, отчего мне было очень лестно.

Вот каким должен быть мужчина, а не этот отморозок!

Впрочем, о чём здесь думать, когда я провалялась практически сутки в беспамятстве после общения с демиургом. Не про меня этот парень, а жаль.

После того, как я со вкусом помылась и выплыла в спальню, закутавшись в чистую простынь, меня ждал приятный сюрприз: платье оказалось готово. То самое зелёное для выхода. Оно лежало на кресле тщательно выглаженное и невероятно красивое. Его даже не сильно портил огромный размер, особенно если не зацикливаться, что этот размер теперь мой.

Хорошо, что это всё временно!

– Надо собираться, через два часа начало музыкального конкурса, – недовольно пробурчала Эрилла. – Гранд дама уже в курсе, что ты проснулась, но зайти не может – некогда. Приказала принести тебе еды и подготовить к выходу.

Стоило горничной заговорить о еде, как мой бездонный желудок тут же заурчал. Да так громко, что даже неловко стало.

– Благодарю за информацию, – коротко ответила горничной и принялась сушить волосы полотенцем.

Интересно, это только мне досталась такая наглая прислуга, или все простолюдинки страдают? Но самое странное, я совершенно не хотела с ней конфликтовать. Да, она смешная в этом чепце, да, грубоватая и в то же время какая-то правильная. Да, точно, мне понятна её логика, я согласна, что при таком короле обычным девушкам на отборе делать нечего, всё равно их выгонят. Только нервы себе портить. С другой стороны, я – вовсе не Жардетта, дочь грузчика и швеи. Но ведь она об этом не знает.

Поэтому пусть ворчит, лишь бы дело своё делала, хотя, на это мне жаловаться не приходилось. Она отлично прибиралась, аккуратно обращалась с моими волосами и одеждой, блюла мою нравственность.

Да-да, и это тоже! Она прикрыла мою грудь в декольте кусочком кружева, потому что, как оказалось, она слишком из него выпирала. Да, лучше такую мощь действительно спрятать, иначе не миновать сердечного приступа у короля. Как подозреваю, вовсе не от эстетического восторга.

Глава 13. Хранитель

Коннарт ван Хоннар

Его Величество король Моривии был страшно зол. Он не сдержался и вместо того, чтобы просто опознать тех девиц, которые собирались грязно играть, и на вечернем совещании сообщить об этом гранд даме, сделал выговор лично. Не сказать, чтобы великий промах, но это ломало его стратегию общения с «невестами». Коннарт желал выглядеть холодно и беспристрастно, держать дистанцию, но…

Во всём виновата эта пресловутая Жардетта!

Она каждый раз лишает его равновесия, причём даже тогда, когда находится в своей комнате, а он в своей.

В эту их встречу он в очередной раз попытался её разгадать. Выбить из колеи своим замечанием и строгим взглядом, но девица, в отличие от него, сумела удержать лицо. Нет, она точно не простолюдинка и не дочь грузчика! Таких вершин искусства выдержки достигают годами упорных тренировок. А учитывая, что он не обычный человек, а король, которого априори боятся и уважают, особенно при личной встрече, то остаётся только поаплодировать её выдержке.

Вот только аплодировать почему-то хотелось весьма неприличным способом. Ладонями по попке. Не той, которую видели все, а той, кою он наблюдал вчерашней ночью. Донаблюдался – спать потом не смог.

Уйдя от невест, король вернулся в спальню и принялся трясти флакон с успокоительным. Три капли вместо положенных десяти – насмешка над его состоянием. Что же сделать? Посмотрев на просвет, Коннарт увидел, что флакон не полностью пуст, но как же добыть остатки?

Позвав камердинера, он изложил проблему.

– Сейчас, Ваше Величество, – пожилой мужчина принёс миниатюрную воронку – как раз подходящую для узкого горлышка бутылька, аккуратно налил туда немного воды, взболтал флакон и с поклоном подал его своему сюзерену.

– Благодарю, – Коннарт вылил полученный раствор в стакан, который продолжал сжимать в руке, добавил туда воды и залпом выпил.

По телу тут же пробежала приятная волна привычного холодка.

«Наконец-то! Надо не забыть взять новую порцию, когда Раттард вернётся, иначе… Жаль, что утром я об этом не вспомнил», – посетовал про себя король.

Отобедав в гордом одиночестве, Коннарт понял, что засыпает – сказывалась бессонная ночь. Приказав камердинеру разбудить его сразу, как только появится Раттард, он прикорнул на застеленной кровати, к счастью, без сновидений.

– Ваше величество, просыпайтесь! – пробуждение было слишком ранним.

Казалось, что он только-только сомкнул глаза, но солнце, почти опустившееся за горизонт, явственно говорило о том, что прошло довольно много времени.

– Раттард прибыл? – был первый вопрос, который задал Коннарт своему личному слуге.

– Да, он просил передать, что ждёт вас в лаборатории.

Король тут же поспешил к выходу, совершенно забыв, что после сна его волосы и одежда приобрели довольно непрезентабельный вид. Ему было не до этого – так сильно он жаждал разоблачения Жардетты! О, как он волновался, гадая, прибыл ли сюда Хранитель, нашёл ли время и желание для помощи. Так себе ощущение для короля – не иметь возможность приказать человеку, ведь все Хранители стоят куда выше любого правителя любой земли.

Потому что они – избранники Источников Материи. Острова, на которых те находятся, не подчиняются ни одному государству, ибо служат магии и мировому равновесию. Сотрудничают – да, но не более того.

Только переступив порог магической лаборатории, куда был допуск только у него, помимо собственно Раттарда, он облегчённо выдохнул. Посреди комнаты стояла высокая тонкая фигура, казавшаяся полупрозрачной. Белоснежная кожа сияла в сумерках, серебристые волосы казались сотканными из света далёких звёзд.

– Добрый вечер, – поздоровался король с Хранителем. – Благодарю, что не оставили нашу проблему без внимания.

– Доброго здравия, Коннарт ван Хоннар, доброго здравия. – Мужчина без возраста слегка наклонил голову. – Раттард буквально поразил меня рассказом о вашей аномалии. Не терпится взглянуть на ту, которая смогла в одиночку разрядить один из сильнейших артефактов, что я когда-либо создавал. Вижу, вас она тоже выбила из равновесия.

Король сначала не понял, почему Хранитель оглядел его фигуру, задержавшись на волосах, и лишь спустя несколько секунд сообразил, что выглядит абсолютно неподобающе своему монаршему статусу.

Драх, во всём виновата эта девица!

Разумеется, он не стал судорожно приглаживать пальцами волосы и оправлять одежду, о нет, он решил, что за всё это отыграется на той, кто скрывается в облике Жардетты. Кстати, у него же возникла гениальная догадка на этот счёт!

– Меня посетила одна идея, как вы думаете, возможно ли взять чужое тело напрокат?

У Хранителя даже лицо вытянулось.

– Я совершенно точно уверен, что дева далеко не простолюдинка, и в то же время все доклады говорят, что Жардетта – дочь портового грузчика и швеи, описание внешности и одежды полностью совпадают.

– Это попросту невозможно, – категорично отрезал Хранитель. – Я читал в одном из древних трактатов о попытках переселения души из старого тела в молодое, но для этого требуется слишком много Материи. Более того, сама душа после такого обряда не сможет попасть ни на перерождение, ни в помощники Бога. После окончательной смерти она развеивается, теряя право на бессмертие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Коннарт потрясённо смотрел на этого воистину великого мага и молчал. Раттард же согласно кивнул, мол, так и есть.

– Именно поэтому мы вас и позвали, – выдал главный маг Моривии. – Потому что магическое зрение показывает, что тело Жардетты – не иллюзия, а вот артефакт проявил совсем другую суть.

– Именно поэтому я и пришёл, – отозвался Хранитель. – Где сейчас находится эта аномалия?

Все тут же взглянули на часы, которые показывали десять часов вечера.

– Судя по времени, должна готовиться ко сну. – В голосе короля явственно звучало сомнение.

Ибо от этой девицы он ожидал чего угодно, но только не послушания. И он оказался прав, ведь ищейка, которого вызвали для доклада, сообщил, что Жардетта ещё не возвращалась из Храма, куда её увёл Жрец.

Нет, ну какова…

Дабы не терять время даром вся троица двинулась к Храму, предварительно накинув плащи с капюшонами, чтобы не привлекать внимание. Телепортом они добрались до городской ратуши, а оттуда пришлось идти пешком, ибо ни один маг, даже самый сильный, не способен преодолеть защиту божьего дома.

Жрец не в счёт, тот может перенестись туда откуда угодно, но только если случай действительно крайний. И он, конечно же, не преодолевает защиту, ибо вся его сущность пропитана божественной искрой особой силы. Она-то и позволяет ему иногда творить настоящие чудеса, а также перенести её носителя туда, где она была получена.

Жрец ждал их у порога, словно знал, что они придут. Он таинственно молчал, лишь махнул рукой вглубь Храма, приглашая войти внутрь. По его губам скользнула лёгкая улыбка, которую он поспешил скрыть. Нет-нет, он не собирался говорить им о том, что Тарр лично беседовал с ней, ибо это не его тайна. Единственное, что он себе позволил, это внимательный взгляд в сторону Хранителя.

Глаза в глаза.

Хранитель дураком не был никогда, разве что в совсем юном возрасте, потому лишь молча моргнул в ответ и пошёл дальше. Пред его глазами предстала удивительная картина: на алтаре лежала огромная девушка, явно погружённая в магический сон. Это было видно по её слишком бледной коже и мареве, окружавшем тело.

Впрочем, это территория Тарра, возможно, он ошибся.

– Что случилось, почему она здесь и почему спит? – задал вполне закономерный вопрос Коннарт.

– Бог призвал её сюда, а зачем – то мне пока не ведомо, – развёл руками Жрец. – Она не приходит в себя вот уже три часа.

– Есть повод волноваться? – Королю стало не по себе от мысли, что с девой могло произойти что-то плохое.

Нет, он хотел лично раскрыть её суть и, если понадобится, наказать. О способах он предпочитал сейчас не думать, потому что на краю сознания мелькнула далеко не приличная мысль. Коннарт даже головой тряхнул, чтобы прогнать её, ибо не дело это.

– Нет, она в порядке, просто сильно устала, – поспешил заверить Жрец. – Сейчас её лучше не будить, если вы, конечно, не желаете ей зла.

– Она обязательно должна оставаться в Храме? – спросил Раттард, явно нервничая.

Он прекрасно понимал, что в божьем доме некоторые заклинания могут не сработать, а то и вовсе исказиться. Нет, не для этого он зазывал сюда Хранителя! Им нужно полноценно осмотреть её, и при этом ничего не должно мешать.

– Нет, конечно, лучше всего вернуть её в свою комнату, – Жрец говорил это, не опасаясь за девушку, ведь в ней сидела искра такой силы, что ничто не способно причинить ей вред.

Даже в таком состоянии.

Но говорить об этом он не спешил. Он и сам не понимал, с чего бы Тарру покровительствовать такой странной девице, но принимал божью волю без лишних вопросов.

– Хорошо, тогда лучше её перенести, – постановил Коннарт, а потом осёкся.

Как же это сделать? Телепорт из Храма не построить, руками её не вынести, разве что вызывать грузчиков с носилками, вот только не хотелось ему афишировать перед горожанами столь пикантную ситуацию.

 Положение спас Хранитель. Оказалось, что даже в Храме он мог применять некоторые виды магии, в том числе левитацию. Донеся её до выхода, а за порогом и вовсе укутав пологом невидимости, он спас положение. Возле ратуши (разумеется, её задней части, где народа практически нет) Раттард вновь открыл телепорт прямиком в спальню… короля.

Тот, несмотря на эликсир, был в бешенстве (похоже, гормональном). Да, внешне он это никак не показал (нервный тик не в счёт), но внутри всё пылало от возмущения.

– Прости, Коннарт, но у неё в спальне может быть служанка, а заклинание блокировки памяти слишком энергоёмкое.

Король выдохнул. Снова вдохнул и опять выдохнул. Главный маг был прав. Нет, серьёзно, это у него что-то совсем нервы расшалились.

– Не забудь дать мне новый флакон успокоительного эликсира, – процедил он сквозь зубы.

Как бы ни был Раттард удивлён, обсуждать этот вопрос при Хранителе он не стал. Потом, когда они останутся наедине.

– Хорошо, Ваше Величество.

Пока одни обсуждали пикантные детали, Хранитель времени зря не терял: он достал из складок белоснежной хламиды флакон с эликсиром и выпил его, дабы усилить свой и без того проницательный взгляд.

То, что предстало его глазам, казалось невероятным. Во-первых, сияние, несомненно, божественной искры, которое, в отличие от Бернулли, не ослепило его, но заставило слегка прикрыть веки. Во-вторых, истинный облик, видимый им безо всяких дополнительных артефактов, поверг его в глубокий ступор.

Дева оказалась ослепительно прекрасна.

Возможно, сыграл сильный контраст с телом Жардетты, возможно, тому виной сияние искры и личной ауры девушки, но он не сдержал изумлённого вскрика.

– Не может быть!

Но всё это оказалось цветочками по сравнению с теми нитями, которые он случайно уловил, когда переводил взгляд с девушки на короля. Связь. Тонкая, но крепкая. Пока едва видимая.

Судьба? Да, похоже на её нити, которыми она связывает Предназначенных. Пока они слишком слабые, возможно потому, что оба пока не приняли эту связь, а то и вовсе о ней не знают. Но стоит ли об этом говорить?

И как, драх побери, так получилось, что тело одно (причём тело реальное), а истинная суть другая? Не иначе, как божественное вмешательство имеет место быть. Другого объяснения попросту нет, ибо на душе не видно никаких пятен. Она не проклята, а значит, это не был обряд переселения.

Да, сложно. И безумно интересно!

– Крепись, девочка, – прошептал Хранитель прежде чем повернуться к королю и магу.

Ибо он прекрасно знал, кто такой Коннарт ван Хоннар, и как тот относится к женщинам. Лично присутствовал несколько лет назад на суде, где рассматривалось дело о насильственном браке его сестры. Несостоявшимся из-за вмешательства морского дракона.

Да, та ещё история вышла.

– Она благословлена Тарром, – Хранитель тщательно подбирал слова, стараясь обрисовать картину максимально обтекаемо. – Её случай – уникальный. Это точно не обряд по переселению души, она не проклята. Большего мне знать не дано – то тайна вашего Бога.

Изрёк и исчез. Телепортировался обратно на Мидр, пока ему не успели задать лишние вопросы, а также, чтобы дотошно всё записать и хорошенько обдумать. Ибо такой феномен встретился ему впервые.

Король же с магом остались с проблемой один на один. Какими путями и способами они доставили Жардетту в её комнату – история, о которой они никогда никому не расскажут. Потому что не по чину им таким заниматься, но выхода не было.

Следующий флакон с успокоительным эликсиром они распили вместе. Нервы стали у обоих ни к драху.

Глава 14. Алло, мы ищем таланты

Елена-Жардетта

Из комнаты я выходила, как революционер на баррикады. В том смысле, что в случае чего готова была отбиваться от нападок, прикрываясь именем Бога. В конце концов, не я виновата, что столько проспала!

Сам музыкальный конкурс меня тоже изрядно волновал, ибо благословение божье – это хорошо, но мне медведь на ухо наступил. На оба уха. Как пить дать провалю!

А мне нельзя сейчас покидать дворец, у меня план нарисовался. Вообще, лучше всего было бы попросту поговорить с королём насчёт медицины. Спокойно сесть, обсудить, наметить план действий. Думаю, если он реально заинтересован в процветании своего государства (а я совершенно точно слышала, что он радеет за справедливость и развитие), то он должен согласиться на моё предложение.

Разумеется, оно будет далеко от брачного. Пусть женится на какой-нибудь высокопоставленной фифе, а я скромненько налажу систему здравоохранения. Может, Тарр Судьбу неправильно понял? Может, тут моего профессионального таланта не хватает?

– Надо же, явилась – не запылилась, – раздалось чьё-то шипение, едва я переступила порог музыкальной комнаты, куда меня проводил вчерашний «лакей».

Оглянувшись, узрела ту самую грымзу, которая убила своей каретой Жардетту. Кулаки автоматически сжались, захотелось применить их по назначению. Еле сдержалась.

– Наконец-то! – воскликнула гранд дама, спеша мне навстречу. – Садись, не стой столбом.

В её взгляде явственно читалось беспокойство. Она дёрнула меня в сторону, пристроив на одну из кушеток. Спрятала за спинами остальных девиц от короля, восседавшего в роскошном кресле у дальней стены.

Судя по его отмороженному виду, чхать он хотел на наши музыкальные таланты.

Вот и как с ним заговорить, если к нему не подобраться, ведь даже сейчас его сопровождает несколько охранников? Это во-первых, а во-вторых его холодный вид никак не добавлял мне оптимизма.

Впрочем, скоро мои мысли сменили направление, ибо в центр большой и в то же время уютной комнаты вышла первая претендентка. Она чинно села на стул, слуга подал ей какой-то струнный инструмент наподобие лютни, все замерли в ожидании. Симпатичная мелодия полилась со струн, тонкие пальцы так и порхали, нагоняя на меня тоску.

И внушая комплекс неполноценности.

Потому что даже в своём нормальном обличии, имея развитую мелкую моторику, я никогда не умела играть. Только оперировать. Ну и шарфик связать, да.

Единственное, что меня хоть немного успокоило – это тонкий, неестественный голос девы. Она пела слишком манерно, слишком напряжённо, чтобы от этого можно было получить удовольствие.

Не Адель.

Впрочем, как и я сама, но, как мне кажется, у меня бы точно лучше получилось. О, точно, буду петь! Потому что, глядя на инструменты, которые стояли, лежали на столах и висели на стенах, я поняла, что ловить тут нечего. Вот если бы был хотя бы бубен…

Вообще, я конечно не великий специалист в музыке, но разглядела, что вон тот полированный ящик явно напоминает фортепиано. А на стене висит нечто похожее на гитару, на одном из столов расположилась скрипка, а на подставке средних размеров арфа. Возможно, формы немного другие, но в целом всё довольно узнаваемо.

Девушки шли одна за другой, демонстрируя довольно бойкую игру, а порой и вполне симпатичный вокал. Песни в основном были о любви, о страданиях, о сердечном томлении и прочих ужасах полового созревания. Б а н а л ь щ и н а. Никакой жизненности как у того же Васьки. Как вспомню последний его опус, так слезу пустить хочется, а не вот это вот всё. Кажется, он тогда на мелодию Расторгуева слова положил:

Отчего так в ОРиИТ ИВЛы шумят?

Для чего ЭКГ мониторы снимают?

Для чего у больных ЦВКшки стоят?

Кто работает, тот понимает.

Почему инсулин через инфузомат?

Отчего пациент ацетоном воняет?

Не ответит никто – все в коме лежат.

Только шумно они придыхают.

Ааанаболизм при агонии стал угнетён,

И зрачок не сужался от света.

А Чейн-Стоксом дышал пациент горячо,

Стал он серо-землистого цвета[1].

Вот это я понимаю текст! Причём написано не только для прикола, а потому что врачи – не роботы. Нам тоже нужно выплёскивать свои эмоции, переживания, пусть спасение жизней для нас – рабочая рутина. А у этих куриц всё сердце сжимается от трелей соловья.

Не от того оно сжимается, не от того. В жизни есть куда более важные вещи, чем надуманные страдания бестолковых девиц.

После того, как закончились аристократки и прочие богатейки, репертуар резко поменялся. Стало куда веселее: пошли более ритмичные мелодии, а уж темы начались. Люнетта выдала бойкую песенку о горце, ради которого героиня песни была готова повесить его обидчика на сосне, лишь бы тот смог вернуться обратно в деревню. Ардетта и вовсе отлично сыграла на дудочке, подражая пению птиц.

Вот это по-нашему, вот это жизненно, пусть и не про медицину. От этого хотя бы настроение поднимается, и жить хочется.

Совершенно неожиданно наступила моя очередь. Оказывается, все уже отыграли и отпели своё, осталась одна я. На лице короля явственно промелькнуло любопытство, тогда как до этого он сидел ледяной статуей самому себе. Так, о чём я там думала до того, как принялась брюзжать на бестолковых девиц? А, поговорить я хотела. Что ж, давно пора!

– Ваше Величество, – я изобразила местный реверанс, вышло даже почти правильно.  – Мне бы хотелось обсудить с вами один важный вопрос. Тет-а-тет.

О, сколько эмоций я успела считать с него, пока красивое лицо вновь не приобрело застывшее выражение. Там было и потрясение от моей наглости, и любопытство, и даже страх мелькнул. Впрочем, сейчас он снова вернул свою отмороженность и холодно ответил:

– Нельзя нарушать установленный регламент.

Мне показалось, или он надо мной издевается? Как пить дать! Явно понял, что в музыке я профан, вот и решил поставить меня в неловкое положение. Что ж, будет ему песня!

– Простите, что осмелилась его нарушить, – не удержалась от сарказма.

В голове всплыла одна отличная песня, которую я бы с удовольствием реализовала на деле. Пару строк так точно.

Прочистила горло, собрала волю в кулак и начала. В конце концов, мелодия у песни простая, не требующая великих вокальных данных.

Песен ещё не написанных сколько?

Скажи, кукушка, пропой.

В городе мне жить или на выселках,

Камнем лежать или гореть звездой; звездой.

Начав петь, я вдруг почувствовала, что гортань слушается меня, словно петь – это моё естественное состояние. Странно, что-то я не припомню в воспоминаниях Жардетты, что она этим часто занималась. Нет-нет, это нечто явно новое для нас обеих.

Солнце моё, взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак.

И если есть порох – дай огня.

Вот так…

Конечно же, я не удержалась и под легендарные слова таки сжала свой кулак. И многозначительно посмотрела на короля, мол, есть в тебе огонь, солнце моё? Хотя, у кого я спрашиваю – у глыбы льда? Или всё-таки нет? Кажется, в его взгляде мелькнуло очень даже горячее чувство. Вряд ли большой симпатии, но хоть какая-то эмоция.

А потом Остапа понесло. То ли из-за драйва, то ли по привычке, ведь в последнее время я слушала эту песню в исполнении Полины Гагариной, а не Виктора Цоя, но я запела выше. И что самое удивительное – у меня получилось!

Кто пойдёт по следу одинокому?

Сильные да смелые головы сложили в поле, в бою.

Мало, кто остался в светлой памяти,

В трезвом уме, да с твёрдой рукой в строю, в строю…

Ух, как я, оказывается, могу! Похоже, без Тарра дело не обошлось – вон как мелодия льётся, да так горячо, так проникновенно, аж у самой мурашки по рукам поскакали. А уж как засверкали глаза короля, распаляя меня ещё больше. Заставляя вновь и вновь повторять удивительные выверты Полины, которые она привнесла в эту воистину легендарную песню.

Да, особо олдскульным ценителям не нравится её интерпретация, а вот мне очень даже. Прямо в бой хочется после того, как её послушаешь.

Где же ты теперь, воля вольная?

С кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь?

Ответь!

Хорошо с тобой да плохо без тебя.

Голову да плечи терпеливые под плеть, под плеть!

Ты, Солнце моё, взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак.

И если есть порох – дай огня!

Вот так.

Последнюю строчку я так провопила, что в окнах треснули стёкла. Упс, кажется, я перестаралась.

Остолбенели все. И участницы, и гранд дама, и охранники, и король. Кстати, а лысого мага почему-то не было, интересно, куда он подевался? И Жреца не видно.

Сделав в очередной раз местный реверанс, я скромно удалилась на своё место. Так и подмывало вновь напроситься на тет-а-тет, но рисковать не стала. Пусть сначала в себя придёт, регламент соблюдёт, раз уж жить без него не может. А потом можно и снова напомнить о себе, хотя вряд ли он обо мне забудет после такого эффектного исполнения.

– Эмм… – Паталла нарушила общее молчание. – Итак, это была последняя участница – Жардетта. Ваше Величество, хотелось бы услышать ваши замечания. Возможно, вы захотите выделить кого-нибудь из конкурсанток, кто произвёл на вас сильное впечатление.

Король молчал. Он лишь вцепился в подлокотники своего роскошного кресла так, что пальцы побелели, и смотрел куда-то внутрь себя. Губы сжались в тонкую нить, всё тело напряжено, того и гляди взорвётся. Я буквально видела, как начинает булькать крышечка на закипающем чайнике его самообладания.

– Последняя, – выдавил он спустя некоторое время.

Было видно, что он отчаянно борется с эмоциями. По лицу пробежало что-то вроде судороги, взгляд впился в меня, словно хотел убить.

– Жардетта, – он сглотнул и вновь продолжил: – проходит дальше, по остальным решай сама.

Коллективный потрясённый вздох был ему ответом. О, как оскорбились те, кто выступал первыми, а уж как изумились простолюдинки! Паталла держалась, как бравый солдат на поле боя. Она мигом сориентировалась, отсортировала совсем уж никчёмных, причём из всех прослоек общества, и отправила всех с Богом по комнатам. Готовиться к ужину.

– Жардетта пусть останется, – проронил король, заставляя всех замереть.

И вновь вздохи, шепотки, косые взгляды в мою сторону, а потом… тишина.

– И о чём ты хотела со мной поговорить, незнакомка? – Король встал, извлёк из кармана какой-то флакон, откупорил. – Вообще, его в воде разбавлять надо, но не досуг сейчас.

С этими словами он лихо глотнул прямо из горлышка, закашлялся, потому что влилось в него явно больше нужного, скривился и… осел на пол, словно резко опьяневший человек.

Ё-моё! Только к какому-то конструктиву дело пошло, и снова форс-мажор! Так, срочно щупать пульс и узнавать, чем он там нахлебался. И врача кудрявого позвать.

[1] Горячая новинка, буквально пару дней назад мне прислали сей опус. Авторство то же.

Глава 15. Передоз

– Чёрт, это платье не приспособлено для сердечно-лёгочной реанимации, – пробурчала я, поводя плечами и готовясь к экстриму. – Хорошо, хоть без корсета и лишних украшений. Ладно, соберись, тряпка, ты врач!

Я резко выдохнула, настраиваясь на рабочий режим: чёткий, спокойный, без лишних соплей. Серёжек и колец на мне не имелось, значит, зацепиться будет нечем. А с платьем я как-нибудь справлюсь.

– Вызвать врача или лысого мага, а лучше обоих, – выдала оторопевшим стражникам.

Сама при этом взялась за короля и уложила его ровно, как требуется по инструкции. Принялась работать.

– Вялость, сознание спутано, нарушение координации движений, урежение дыхания, бледность кожных покровов, холодные конечности, холодный липкий пот, – проговаривала по привычке, ибо охранникам эта информация была без надобности.

Убрала шейный платок, расстегнула все пуговицы на камзоле и рубашке, ослабила брючный ремень. Ничего не должно сдавливать его дыхание.

Встряхнула за плечи и громко, чётко спросила:

– Слышите меня? Как вас зовут?

– К-ко-ко, – невнятно пролепетал король, мутный взгляд которого мне совершенно не нравился.

– Что было во флаконе? – спросила я уже у охранников.

Те пожали плечами, мол, не в курсе.

– Это успокоительный эликсир, – подал кто-то голос.

Я мазнула взглядом, улавливая, что к нам присоединился какой-то пожилой мужчина. Не Бернулли. А жаль.

– Как часто он его принимает? – обратилась уже к нему, понимая, что с Коннартом каши не сваришь, как и с охраной.

– Дважды в день, но в последнее время куда чаще, – в голосе мужчины слышалось искреннее беспокойство. – Десять капель на стакан воды.

– Ясно, – кивнула ему, вспоминая, что в этот раз «отморозок» обошёлся без воды. И количество капель не считал. Дебил! – Значит, мы имеем дело как с накопительным эффектом, так и с критической дозой. Налицо явный передоз, отчего угнетение ЦНС. Открыть все окна. Быстро! Нужен свежий воздух.

И так взглянула на охранников, что сразу двое бросились выполнять, третий натужно потел, держа камешек связи около виска. Судя по всему, никто не «брал трубку».

Куда все подевались, когда они так нужны?!

И тут у короля мелко задрожали руки и губы, а потом пошла рвота. Слабая, указывающая на плохую динамику со стороны вегетативных рефлексов.

Повернула его голову набок, чтобы рвотные массы не попали в дыхательные пути, лихорадочно огляделась в поисках хоть чего-нибудь подходящего для промывания желудка. Без этого явно не обойтись.

 Учитывая, что вокруг были лишь музыкальные инструменты, о зонде, капельнице, не говоря уже о сорбентах, можно даже не мечтать. Единственное, на что можно рассчитывать – это уголь вон из того камина, который надо растолочь и смешать с водой. Но как вводить, когда он лежит безвольной тряпкой? Сам точно не выпьет.

Засада!

Когда рвота закончилась, прижала пальцы к сонной артерии – оценить пульсовую волну. Точные цифры артериального давления без тонометра я сейчас не узнаю, но это и не нужно, главное – состояние в динамике.

Так, напряжение пульса слабеет, силы, чтобы прекратить пульсацию артерии я приложила совсем немного, хотя с этим телом трудно ориентироваться – оно слишком мощное. Ладно, опыт всё равно не пропьёшь. Ослабила нажим пальцев. Наполнение пульса тоже фиговое, значит объем сердечного выброса резко снижен, частота дыхания падает с каждым вздохом, кожа и вовсе посерела. По шкале ком Глазго сопор.

Так и до остановки кровообращения недолго!

– Поднимите ему ноги! – отдала приказ вернувшимся от окон стражникам. – Быстро!

– Как? – не поняли они.

– Вверх, чтобы столбом стояли! – Сначала займёмся сосудистым тонусом и саботирующим дыхательным центром, а потом уже с желудком будем разбираться.

Если в этом ещё останется необходимость...

– Нашатырь есть? – Видя растерянный взгляд пожилого мужчины, поняла, что термин ему неизвестен. – Что-нибудь с аммиаком. Вонючее!

Дедок принялся судорожно шарить по карманам, но толка было ноль. Помощь пришла, откуда я особо не ждала – один из охранников протянул пузырёк, от которого так разило, что я сразу поняла – сойдёт.

Оторвала от королевской рубашки кусок ткани, смочила его аммиачной смесью и принялась протирать кожу вокруг носовых апертур, верхней губы и височные области. Потом провела жесткий массаж рефлекторных точек головы: ушных мочек, за углами нижней челюсти, заодно прикидывая хват поудобнее для тройного приёма Саффара[1]. Стало лучше, но не намного.  Пульс оставался редким, слабого наполнения и напряжения, дыхание поверхностное, редкое.

Да где же эти маги, дери их черти?!

Ни черти, ни маги не отзывались на мой призыв, а передо мной встал непростой выбор: нужно остановить всасывание препарата, удалив из желудка его остатки, но для промывания придётся изменить положение тела на противоположное текущему. То есть  поднять торс и голову. Если сейчас опустить ноги, можно просрать положительный эффект от стимуляции гемодинамики ради потенциально бесполезного действа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Состояние до конца не стабилизировано, уверенности в том, что сердце не остановится, никакой нет. Так же есть опасность рефлекторной остановки дыхания при промывании желудка. Да и как промывать, чем? По-хорошему, дексу бы сюда с эпинефрином, ну кофеин на крайняк, а не вот этими вот танцами с бубном заниматься...