Текст книги "Замороженный король. Убить или влюбить? (СИ)"
Автор книги: Анна Соломахина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Угу, куда не кинь – везде без своевременной адекватной помощи несчастную беременную бабу ждёт печальный конец, это мы уже поняли. Как только не вымерли?
Тэк-с, пора выныривать из себя! Если мне не изменяет память, первые описания этого синдрома зафиксированы ещё во времена Гиппократа, но ключевой момент стал известен много позже: возникновение и прогрессирование преэклампсии непосредственно и неразрывно связано с беременностью и завершается вместе её окончанием.
Таблицу соответствия лабораторных и физических показателей для определения стадии, степени тяжести и риска выцарапывать из недр долговременной памяти – пустая трата времени. Главное – это тактика, известная любой современной медсестре, не говоря уже о врачах, но, скорее всего, недоступная в этом мире: стабилизировать и родоразрешать! Иных способов решения проблемы без летального исхода попросту нет.
Наконец, я отмёрзла и подняла глаза. Да, точно, типичные врачи. На меня, конечно, поглядывали с интересом, но особо не парились. Одна из женщин с покерфейсом отсчитывала капли из флакона темного стекла в мензурку. Вторая определяла положение, позицию и предлежание плода приёмами Леопольда-Левицкого. Хотя, вряд ли эти ребята здесь существуют. Ещё одно подтверждение, что мысль человеческая не очень-то зависит от личности, а называть изобретения по фамилии авторов годится только чтобы потешить тщеславие оных и задолбать студентов медицинских институтов и училищ. Или как там сейчас модно, университетов и колледжей. Третья пока просто стояла, сложив руку в «пистолет акушера», то ли готовилась, то ли просто машинально...
Страшные люди, в общем.
– Ваше заключение? – прозвучало в тишине.
– Преэклампсия, ориентировочно средне-тяжелая/тяжёлая степень без видимых неврологических расстройств.
Акушерка с «пистолетом» вопросительно наклонила голову.
Чёрт, придётся переводить.
– Тяжёлое неотложное состояние, сочетание высокого кровяного давления, выхода жидкости из крови в мягкие ткани, выхода белка́ в мочу. Если не пресечь, разовьются судороги, и она «уйдёт». Может уйти и без судорог. Причина тому – сама беременность, чтобы всё закончилось, ей нужно срочно родить. Чтобы смогла родить, ей нужно снизить давление любой ценой, а потом стимулировать родовую деятельность.
– А вы уверены, что причина – это беременность? Роды могут спровоцировать судороги. Тогда уйдут оба.
– Абсолютно. К тому же, если ничего не предпринять, они уйдут гарантированно.
Тут нашу беседу прервала жертва четверых коновалов. Женщина вскинула руки, прижав их к груди, начала судорожно хватать воздух ртом, издавая не то хриплый сип, не то сиплый хрип.
Ага, давай, шлифани острым коронарным синдромом, детка, ты же это умеешь, я знаю, не стесняйся! – набатом ударило по моей звенящей черепушке откуда-то из глубин межушного ганглия.
– Кивни если «да». Болит? Давит? Куда-то отдаёт? Куда?
Ну конечно, нижняя челюсть и левое плечо, классика. Жертва физиологического состояния, дарующего счастье материнства, посмотрела на меня мутными, полными отчаяния и страха глазами разного размера. Разного. Размера. Левый глаз светил на меня бездонной шириной зрачка, роговица выбухала, выдавая повышенное давление в передней камере глаза.
Я ж не офтальмолог!
Ага, всего лишь посланница бога с даром врачевания. Так, по крайней мере, представил меня Жрец местным акушеркам, прежде чем привести к ним.
На меня снизошло спокойствие удава Каа. Что ещё может произойти, собственно? Уже случившегося достаточно, чтобы творить всё, что в голову взбредёт, всё равно уйдёт, благодаря моему вмешательству или вопреки – это уже не важно.
Не из-за глаза, конечно, но это как показатель градуса звездеца. Острый приступ глаукомы с болевым синдромом по форме «сердечной маски», как осложнение гипертензии у женщины, которой явно меньше сорока лет. Похоже, Тарр отличается «искромётным» юмором. Хорошо, что я успела хоть что-то узнать о местной медицине из уст и чемоданов Варгуса и Бернулли!
– Клинок! Чашу! Меры по обеззараживанию! Сердечный эликсир в тройной дозе! Мочегонные в тройной дозе! Противосудорожные приготовить! Вызвать Варгуса – знаете такого? – получив утвердительный кивок, продолжила: – Мужа тоже вызвать. НЕМЕДЛЕННО!
Прости меня, девочка, но анестезии не будет. Хотя, подозреваю, тебе сейчас на это начхать. Сознание уже изменено, чай не оперативное родоразрешение по Пфанненштилю затеяла, не сорвёт мозги. ТУДА я точно не полезу даже под страхом сожжения на костре, тупо потому что не умею. Совсем.
Скорость выполнения была поистине акушерской!
Уже отворив левую поверхностную височную вену, я поняла, чего мне действительно не хватает в этой ситуации. Родного щитка, верой и правдой защищавшего моё лицо от фонтанов гноя, крови, а иногда и рвотных масс. Потрёпанного и мутного, но в государственном здравоохранении новое закупают взамен только распавшемуся на части. Вот и как теперь оценить объём кровопотери?
С меня стекает примерно 155-й миллилитр, ага, 156-й...
А хотя ладно, в глаза же не попало, ранок на лице нет, остальное ерунда. В принципе, фонтанчик очень быстро погрустнел и опал, чай, не лицевая артерия, научившая меня однажды не забывать надеть щиток.
Прижала.
По лицу заскользила влажная салфетка, аккуратно стирая боевую роспись. Вторая салфетка очищала лицо пациентки, шея и грудь которой бесшумно накрылись чистой пелёнкой. Отработанный материал летел в таз на высокой треноге. Под правой рукой стоял столик со свежим материалом. Я почувствовала, будто вернулась в родную операционную, какие чудесные девочки! Только игл не хватало, но скоро придёт Варгус и решит эту проблему. А если не придёт, то и без них обойдусь.
В пациентку вливались эликсир за эликсиром, лицо потихоньку меняло цвет свежего помидора на просто поросячий. Эх, жаль не могу повторно пропальпировать глазные яблоки, сравнить внутриглазное давление в динамике до и после. Хотя почему не могу, очень даже могу!
– Прижми. Чашу с антисептиком, – о, и латынь стали понимать, чудеса!
Хотя, тут особо вариантов не было, и так по ситуации понятно.
Омыв руки, я обхватила по очереди через закрытые веки левый глаз, затем правый, покатала. Есть динамика! Значит дело всё-таки не в проходимости Шлёммова канала[1], а просто в высоте давления. Хотя, с нормальным оттоком водянистой влаги, переднюю камеру бы не раздуло. Ну, если не ослепнет, значит, молодец, офтальмолог из меня ещё хуже, чем акушер. Сейчас глаз был скорее моим тонометром, чем объектом спасения.
Впрочем, у них же волшебные камушки тут имеются, а пациентка – не простая смертная.
– Добавить обезболивающий эликсир в дозировке, как на среднюю травму. Просто жидкость пока не давать. Судно...
– Уже подложено, заполнено наполовину.
– А ты оптимистка! – усмехнулась я.
Мне ответила нейтральная полуулыбка, как обычно реагирует человек с хорошим самообладанием на непонятное высказывание. Потом объясню шуточку, в более спокойной обстановке...
Хм, а жертва-то наша розовенькая, дышит ровно. Как там пульс? Частит, конечно, но не сильно. Глаз потихоньку перестал напоминать рисунок из учебника по офтальмологии. На такой эффект я даже не рассчитывала.
Пока я возилась с оценкой состояния, ассистентка терпеливо ждала указаний. Ну да, я же первый номер, и тактика вся на мне, даже если у второго есть своё мнение. Мой поворот головы был моментально замечен.
– Сколько ещё сливать?
– Пожалуй, хватит, – вынесла я вердикт, заглянув в чашу. – Неизвестно, сколько ещё потеряет при родах.
В комнату требовательно постучали, а потом раздался знакомый голос:
– Это я – Варгус.
– Входи, чего топчешься, – нетерпеливо поторопила его я. – Мне твои иглы срочно нужны. Ты же с чемоданом?
– Но он ведь мужчина… – одна из акушерок неуверенно взглянула на дверь.
– Да, – раздался нужный мне ответ.
– Долой дискриминацию по половому признаку! – провозгласила я таким тоном, что больше мне глупых вопросов не задавали. – Иди сюда, дело есть!
Дверь резко отворилась, в комнату влетел одетый во всё стерильное Варгус, радуя меня своим видом безмерно.
– Я не сильно задержал вас, прелестные дамы? – обаятельно поинтересовался лекарь, пристраиваясь в дальнем от роженицы углу и открывая свой волшебный чемоданчик.
Да уж, не зря говорят, что степень иронии в юморе шагает бок о бок с интеллектом. Без тени фальши назвать прелестными дамами залитых кровью тёток, совершающих зверские деяния над беременной женщиной – это высший пилотаж!
Не переставая говорить, Варгус явил то, чего я так ждала. Хм, и даже больше того! Беседа о сортах шовного материала не прошла даром. Тонкая и гладкая шелковая нить уже была заправлена в иглу.
Нет, этот человек мне определённо нравится! Куда лучше Бернулли! Тот наверняка бы грохнулся в обморок от нашего вида. Одним словом – королевский лекарь, привыкший полагаться в основном на магию.
– А ещё... Я не уверен, что мне удалось сделать именно так, как нужно...
На предметный стол лёг иглодержатель. Почти неотличимый от оригинала, который я не зря пыталась максимально точно излить из памяти на эскиз.
– Великолепная работа! Добавить обезболивающего! – скомандовала я анестезиологу.
Акушерзиологу... Анестешерке... В общем, сообщение дошло по адресу, и было исполнено. Ещё раз убедившись, что сливать крови больше не стоит, заняла место у операционного поля, ассистентка сместилась к изголовью.
– Инструмент и шовный материал обработаны? – спохватилась я.
– Конечно, всё готово к употреблению.
Одиночный узловой шов лёг, как по маслу. Я посмотрела на свою «бригаду» и поняла, что последнее их всё-таки проняло.
«А что, так можно было?» – читалось в глазах оторопевших женщин.
Ну да, они-то, в отличие от Варгуса, не знали, что это такое и для чего предназначено.
– Можно, если осторожно, – усмехнулась я в ответ на немой вопрос.
Вот уже и без слов друг друга понимать начинаем. Ну что ж, с боевым крещением нас!
– Шаделла, – представилась одна из женщин. – Главная акушерка.
– Валотта, – подала голос та, которая непосредственно мне ассистировала, – помощница.
– Беридда, – назвалась последняя, всё ещё держа флакон с каким-то эликсиром в руках. – Травница.
– Моё истинное имя – Елена, – после всего пережитого я не могла им врать. Да и смысла особого не видела. – Жардетта – это так…
Ну, вот и познакомились.
Но расслабляться, конечно, было рано, победа над взбесившимся беременным организмом была временной, основная битва ещё впереди! Надо заставить её рожать, вот прямо сейчас. Потому что повторения этой свистопляски не переживёт либо она, либо я, либо обе... Да и не для того старались, чтобы просрать все меры... А за глазами надо понаблюдать, не нравится мне эта глаукома в двадцать лет, или сколько ей там... На вид лет двадцать. Да ещё и так быстро разрешившаяся, что-то здесь нечисто…
Мои размышления прервало появление Милессы.
– Явился граф Сакланский.
– Спасибо, Милесса, – ответила я довольным тоном.
Хотя, удовольствие мне предстояло сомнительное. Выйти бы живой потом, когда граф узнает, зачем именно его позвали, впрочем…
– Девочки, у вас есть эликсир для стимуляции родов?
Судя по растерянным взглядам, тут такое не практиковали. Естественный процесс же, само выйдет.
– Варгус? – он был моей последней надеждой.
Призрачной, но я должна была спросить.
– К сожалению, – развёл тот руками. – Магией тоже не смогу помочь – нет разработок на эту тему.
Что ж, я сделала всё возможное, чтобы лишить супруга психотравмы. Подам ему мысль максимально жёстко, чтобы понимал: это не прихоть непонятной бабы, а суровая необходимость. Условие, при котором есть шансы выжить его жене и ребёнку.
– Всем покинуть комнату. Графа пригласите сюда.
Нет, ну а как я ещё могу стимулировать роды? Окситоцин? Ага, щас, по карманам пошарю, где-то завалялся. Между шприцом и линеаматом. А в соседнем методичка заодно, толку от препарата без знания дозировок. Амниотомия? Му-ха-ха, держите меня семеро, где моя пулёвка?! Нет уж, даже если бы она была, тыкать в амниотический пузырь острыми предметами я, пожалуй, воздержусь. Местных средств тоже не имеется, так что высокий статус и, наверняка, немалый капитал здесь бесполезен.
Ну, Тарр, ну подсуропил!
– Кккак? Вввот пряммо... – граф то краснел, то бледнел, то потел.
Предложение прервать воздержание и предаться плотским утехам прямо здесь и сейчас рвало все шаблоны приличий, кои ему втолковывались сызмальства.
– Именно прямо здесь и прямо сейчас, в целях стимуляции родов. От этого зависит жизнь вашей супруги и вашего же ребёнка, – в пятнадцатый раз терпеливо объясняла я трясущемуся графу.
Супруга его, кстати, отнеслась к этой новости спокойно и с пониманием. Наверное, после всего, что ей пришлось пережить, это казалось наименьшим из зол. Да и злом-то это не назовёшь, особенно, если тётенька с огоньком...
По сути, я ведь про неё ровным счётом ничего не знаю!
Наконец, мне удалось кое как заручиться добровольным информированным согласием пациентки и её супруга, убедиться, что моё, кхм, назначение понято верно и всерьёз. Паника из глаз графа, конечно, до конца не исчезла, но он же, в конце концов, мужчина, пусть возьмёт себя в руки!
Или с чего он там начнёт…
А, ладно, присутствовать при этом я всё равно не буду. Надо бы, конечно, в целях контроля состояния графини и своевременного оказания неотложной помощи, в случае чего, но тогда у них точно ничего не получится, да и, подозреваю, крик её супруга будет слышен за десятки километров вокруг.
Мои размышления по дороге из комнаты были прерваны именно таким криком, какой я себе и представляла. Сорок пять секунд, он, случаем, в советской армии не служил? Забежали мы все вчетвером почти одновременно, хотя стартовали с разного расстояния. Да уж, подготовка персонала тут – ГТО и не снилось!
– И чего мы так орём?– вежливо поинтересовалась я у графа. – Слишком хорошо?
– Н-н-н-н, а-а-а… – конструктивно изложил свой ответ граф.
Наши сомнения развеяла без девяти часов счастливая мать, заорав куда мелодичнее и тише своего супруга.
Ясно, напугался, бедолажка, наступившего желаемого эффекта. Тут нервы мужчины окончательно не выдержали, но мы были к этому готовы. Фиолетовое вопящее лицо графа заткнули каким-то эликсиром (подозреваю, местным аналогом фенобарбитала или диазепама) и выдворили будущего отца наружу под белы рученьки Милессы, которая тоже оказалась на поверку женщиной крепкой и телом и психикой. Твердой хваткой она увела несчастную жертву ироничного бога и его изобретательной избранницы.
Надеюсь, Варгус примет удар на себя, мужчина всё-таки.
Обернувшись, я увидела, что, в принципе, здесь уже особо и не нужна. Эти доктора знали своё дело туго, а я что, я так, рядом постою, посмотрю...
– Как быстро раскрывается, вы только посмотрите! – восхитилась Валотта, которая помощница.
– Добавь капель, – это уже главная – Шаделла – отдала приказ травнице.
Беридда невозмутимо взялась за очередную склянку, стоявшую на столе.
Надо же, как быстро я запомнила их необычные имена! Вот что совместный труд делает – объединяет!
Схваточный период протекал стремительно, видимо, организм мобилизовал последние силы и наконец-то решил выжить. И это вопреки моим надругательствам!
Сейчас, когда режим «действуй, а не сопли жуй» отпустил, до меня начало доходить осознание градуса везения в произошедшей ситуации. Эликсир, успокаивающий сердце, оказал гипотензивное действие, но не подавил родовую деятельность, как любой, уважающий себя β-симпатолитик. И не дал эффекта рикошета, который был довольно вероятен, с учётом дозировок.
Видимо, всё-таки другой механизм действия.
Мочегонное действовало очень эффективно в условиях нарастающей почечной недостаточности, будто это жестокий и беспощадный петлевой диуретик, но признаков главного побочного эффекта – гипокалиемии, верными спутниками которой были всё те же судороги и нарушения сердечного ритма, так и не возникло.
То ли местная фармакология базируется на совершенно других механизмах, то ли женский организм – настолько непредсказуемое явление...
Несмотря на головокружительный успех, я полностью отдавала себе отчёт в том, что действуй я с помощью наших, земных средств по той же тактике, то, с высокой долей вероятности, просто добила бы тётеньку. Немного утешало то, что разрезая матку без наркоза или спиналки, а также десятка гемаконов с эритроцитарной массой в запасе, я бы сделала это куда быстрее. В смысле добила бы быстрее.
Легче, впрочем, от этого не становилось.
«Доиграешься ты однажды в божью посланницу», – прошептал внутренний голос.
«Я обязательно изучу всю матчасть, Бернулли скоро должен учебники подогнать», – поклялась самой себе, на чём шиза утихла, а я вернулась в мирской бедлам.
– Скоро головка опустится, а воды до сих пор не отошли, – пробормотала под нос Шаделла.
– Тужься чаще-е, – командовала Валотта. – Да не лицом!
Роды шли, я пыталась быть полезной хотя бы в роли помощницы (мне было стыдно просто изображать мебель после того, как эти девочки выложились по полной в ходе моих экспериментов), но уж очень всё быстро протекало для первородящей молодой барышни.
– Ыррхааа! – старалась графиня.
– Давай-давай-давай-давай! – раздавался универсальный клич акушерок во всех мирах и измерениях.
Всё закончилось… неожиданно. После очередного боевого клича команчей, которые исторгала из себя роженица, прямо в лицо Шаделле вылетел снаряд, пойманный в лучших традициях топовых баскетболистов! Снарядом оказался плод, окружённый так и не разорвавшимся амниотическим пузырём, в народе именуемым «рубашкой». Эта дамочка, решила нас сегодня добить из своей, очевидно, отлично простимулированной пушки, да простят меня Куско, Пфанненштиль и иже ними...
Какие там девять часов, мы ещё и отдохнуть успеем!
Потом Варгус, видимо, приведший в сознание ошалевшего графа и договорившийся с ним о дополнительной медпомощи, восстанавливал разрывы и лечил глаз с помощью магических камешков. Пили чай с пряниками, поговорили за жизнь, а к вечеру я вернулась во дворец, чтобы узнать, что приглашена на королевский ужин…
Вовремя, я как раз собиралась рассказать королю о детских играх в отбор. Не о родах же говорить, право слово.
[1] Шлёммов канал – анатомическое образование сосудистой оболочки глаза, представляющее собой окружность в основании передней камеры глаза, в которое происходит отток жидкости из этой камеры. Глаукомой называется повышение внутриглазного давления из-за нарушения оттока.
Глава 25. Метод
Коннарт ван Хоннар
На сегодня у Коннарта было расписано столько дел, что он рисковал остаться без обеда. За завтраком они с Раттардом обсудили порядок действий, чтобы получилось максимально эффективно.
– Дева, которая пропитала ковёр настойкой любистока, пусть пока занимается поэзией, – постановил Коннарт. – Накажем её позже, как и графиню Коппоту, сейчас главное – выяснить, кто именно стоит за покушением. Не думаю, что Ламбраский пошёл на такую авантюру в одиночестве. Он для этого трусоват.
– Вчера ночью ищейки нашли того слугу, через которого был передана настойка, сейчас они работают над слежкой за бароном, – отчитался Раттард.
Под его глазами были тёмные круги, свидетельствовавшие о бессонной ночи, король тоже не сиял свежестью. Оба они спали около четырёх часов, потому что нужно было как можно скорее успеть всё: переговорить с безопасниками и ищейками, раздать им указания, посоветоваться с парочкой министров, и самое главное решить: в открытую действовать или повременить, не ворошить осиное гнездо.
Пока постановили не понимать шум, чтобы не вспугнуть остальных заговорщиков. Пусть все думают, что покушение не состоялось по техническим причинам. Хорошо, что Раттард успел перехватить графиню, которую отстранили от отбора, до того, как она села в карету! Сейчас она заперта в башне, ибо некогда с ней разбираться – есть дела более срочные.
– До обеда надо успеть переговорить со всеми, чьи дочери посмели явиться на отбор не девственными, – хмуро проговорил король, хотя и сам не верил, что это физически возможно.
Нет, конечно, если обед состоится вечером, то он справится. Вероятно.
– Хочешь прощупать почву? – Раттард закончил с яичницей и извлёк из кармана флакон со стимулирующим эликсиром.
Себе. Королю он такое предлагать не стал – нельзя нагружать его организм сверх той меры, которую он сможет выдержать сам. Только общеукрепляющее, ничего больше.
– Да, думаю, при таких обстоятельствах они будут более чем разговорчивы, – кивнул Коннарт.
Одним залпом он выпил укрепляющий отвар, который назначил ему Варгус. Воспоминание о нахальном лекаре заставило его поморщиться.
– Можно к тебе? – Неожиданно из потайной двери впорхнула Феалла. – Приятного аппетита.
Коннарт был рад сестре, и даже не удивлён тем, что она воспользовалась именно этим ходом. После её давешнего побега стало очевидно, что она знает куда больше, чем он думал.
– Спасибо, а что не через парадную дверь? – король встал, шагнул к Феа, чтобы взять у неё парочку исписанных листов – они с Карвелом набросали несколько идей, чем могут помочь в данной ситуации. – Я приказал охране впускать тебя ко мне в любое время суток.
– Я помню, но захотелось приключений, – она игриво подмигнула брату. – Кстати, если что, мы с Карвелом уже позавтракали и готовы к бою.
– Хм, – задумался король, просматривая список их способностей. – А вы своим драконьим чутьём можете отличить правду ото лжи?
– Я не всегда, а Карвел – да, – Феалла с любопытством пробежалась по списку дел, лежавшему на краю стола. – Да, весёленький тебе предстоит денёк.
– Я обязательно напою их эликсиром правды, но подозреваю, что многие могли подготовиться.
– Без сомнений, – откликнулся Раттард. – И я даже знаю, где они закупают антидот.
– Ничего, ты знаешь, как я умею говорить с людьми, если меня сильно разозлить, – Коннарт даже суставами пальцев хрустнул, словно готовился лично набить всем мо… лица.
Раттарду это настроение совершенно не понравилось. По-хорошему, ему бы остаться, да никак нельзя – слишком много неотложных дел: решать вопрос магической слежки, переговорить с рядом людей и прочее, и прочее. Как никогда маг почувствовал нехватку личного помощника, но с тех пор, как предыдущий отказался продлевать контракт, более того, встал на сторону принцессы, он не мог никому доверять.
О том, что он сам не тот человек, к которому люди испытывают симпатию, ему и в голову не приходило. Ведь он – сильный маг! Его обязаны почитать и уважать, а не смотреть снисходительным взглядом, как некоторые, попавшие в этот мир самым невероятным образом.
Впрочем, пусть работает, ему полезно.
– Ты планируешь допрашивать вместе с палачом? – поинтересовался маг.
– Думаю, это ускорит процесс, один его вид будет способствовать откровенности, – констатировал король. – Что уж говорить о пыточных инструментах, которые он с собой принесёт.
Раттард немного успокоился, ведь главный королевский палач – человек спокойный и, как ни странно, не любящий излишних зверств. Своим настроем он может уравновесить Коннарта. Впрочем, несмотря на вынужденный отказ от успокоительных, король неплохо себя держал. При условии, если рядом не обреталась Елена.
На неё он реагировал слишком остро, и с этим надо было что-то делать.
– А ты не против обзавестись одной большой, но очень милой зверюшкой? – Улыбнулась Феалла, сверкнув трансформировавшимися глазами. – Пусть все думают, что ты сумел найти и договориться с самим морским драконом. И теперь он, то есть я, будет вальяжно лежать за твоей спиной в кабинете и создавать непередаваемую атмосферу искренности.
Коннарт задумался. В словах сестры была правда, вот только как отреагирует на это Карвел? Ведь драконы держат факт своего существования в секрете.
– Сейчас у него и спросим, – ответила Феа на высказанное сомнение.
То, как его сестра мысленно позвала мужа, поразило Коннарта до глубины души. Он и не подозревал, что у них такая сильная связь! В который раз за последнее время он посетовал, насколько был неправ по отношению к Феалле.
Как и следовало ожидать, Карвел оказался против. В ответ он предложил спрятаться в тайной нише и проследить, насколько правдивы будут ответы. Этот вариант Коннарта более чем устроил, разве что Феа с сожалением пожала плечами.
Ей сегодня как никогда хотелось пошалить.
Когда Карвел и Феалла заняли наблюдательную позицию, а палач многозначительно встал справа от амарантового стола, Коннарт открыл шкаф, в котором выстроилась батарея флаконов с зельем правды. Они всегда были у него под рукой.
– Посмотрим, будет ли от этого прок, – пробормотал он сам себе, взял один флакон, поставил его на тот край стола, где будет сидеть его собеседник. – Позовите гостя!
Отдав приказ, король сел и принял максимально холодный вид. Впрочем, опыт у него был колоссальный, да и Елены рядом не было, ведь именно она, как никто другой, имела уникальное свойство моментально выводить его из равновесия.
После первой беседы, которая больше напоминала театр одного актёра, Коннарт усомнился в том, что доживёт до вечера. Граф Арпалл юлил, как мог: всячески уверял, что не знал о беспутстве дочери, молил о прощении, а потом божился, что ни о каких недовольствах правлением Коннарта слыхом не слыхивал. И даже палач его не вразумил, правда, тот пока ничего не предпринимал, просто многозначительно стоял.
В его словах оказался один процент правды. Один, несмотря на выпитый эликсир! По крайней мере, так утверждал Карвел, Феалла была с ним полностью согласна.
– Он точно принял антидот, даже я почувствовала тонну фальши, которую он источал, – принцесса брезгливо наморщила нос.
– Значит, будем разговаривать с ним по-плохому, – философски рассудил Коннарт и приказал страже вернуть гостя в кабинет.
Дело шло медленно. Да, некоторые приёмы сработали, наконец-то из Арпалла полилась правда, вот только не сказать, что там было много полезной информации. Как выяснилось, он имел к новым порядкам ряд претензий, но ни в чём серьёзном замешан не был. Так, по мелочи, пусть и не очень приятной королю.
– Следующий! – крикнул Коннарт страже, когда удовлетворился, наконец, ответом.
И вновь повторилось то же самое.
Ну не в пыточную же всех отправлять! В конце концов, время не резиновое, чтобы им разбрасываться, тратя драгоценные часы на выбивание таких сакраментальных тайн, как любовь к фарэллским морским ежам. Вещь редкая и неимоверно дорогая, а ещё запрещённая в Моривии из-за небольшого наркотического эффекта.
И именно сей факт вызывал у того же Арпалла нелюбовь к правящему королю, так и не доросшую до каких-либо серьёзных действий. Покупка контрабандных ежей не в счёт. Разве что имена поставщиков записали, дабы после передать ищейкам.
Дело грозилось затянуться. И именно тогда, когда предстояло столько работы, что некогда было тянуть драха за хвост.
– Кажется, Феа была права, надо заводить «зверюшку»,– вздохнул Карвел. – Но я отнюдь не в восторге от этой идеи. Много лет мы держали факт нашего существования в секрете, потому что рано или поздно люди начнут за нами охотиться. Особенно маги.
– Будем брать с них клятву о неразглашении после того, как Коннарт всё из них вытянет, – пожала плечами Феа. – Ты магически её закрепишь, и нет проблем.
Карвел задумался.
– Я готов заплатить за растрату Материи, нам и впрямь стоит ускориться, – поддержал брат свою сестру.
– Да дело не в этом, – отмахнулся Карвел. – Мы, драконы, немного по-иному её преобразовываем. Тут другое… Ладно, можешь отправлять палача домой, я согласен.
После того, как Феалла в своём, несомненно, ослепительном облике расположилась вдоль стены, как раз за спиной Коннарта, дело пошло веселее.
Граф Даррэнтон буквально остолбенел, когда вошёл в королевский кабинет. Он не мог поверить своим глазам, даже протёр их, думая, будто у него начались галлюцинации. Это вам не палач, которого пусть и боялись, но не настолько, как неведомого монстра.
– Проходи, присаживайся, угощайся эликсиром, – холодно и в то же время с нотой ехидцы проговорил Коннарт. – Не бойся, это прекрасное создание тебя не тронет. Разумеется, если ты будешь говорить только правду.
– К-кто это? – граф выполнил все указания беспрекословно.
– Мой новый помощник. – Король держался великолепно.
Конечно, ему и самому до сих пор было непривычно, что Феалла теперь умеет трансформироваться в морского дракона, но что поделать? Главное, что сейчас это более чем вовремя.
– В первую очередь я хочу узнать причины, по каким ты отправил на отбор порченную дочь, – начал Коннарт со стандартного вопроса.
Правда, в данный момент его меньше всего это волновало, куда важнее было выведать, кто настроен против власти короля, но, как истинный педант, он приступил с самого начала.
Конечно, Коннарт и без того знал, что северные графства всегда мечтали о суверенности, а на юго-востоке творятся тёмные дела. Точнее творились, королевская гвардия совместно с ищейками успешно справлялись, периодически уничтожая то одну банду контрабандистов, то другую. Валлия, один из самых крупных портовых городов юга – настоящий рассадник любителей обойти закон. Да и Ромия, что на Востоке Моривии, требует периодической чистки.
Даррэнтон был как раз из графства, стоящего между Ромией и Валлией. Наверняка он знает куда больше, нежели захочет добровольно рассказать. Точнее он наверняка о многом бы попытался умолчать, не будь в кабинете Феаллы. Пришлось бы долго и муторно допрашивать с помощью палача. Сейчас же у него не было выбора, ибо сильный страх пронзил его от плешивой макушки до самых мозолистых пяток.
– В-вы не понимаете, – сбивчиво говорил граф. – Невозможно иметь хороший доход, если соблюдать все законы. Прибыль получается совсем маленькая. Мы вынуждены идти на сделки с контрабандистами, особенно в тех случаях, когда вопрос касается запрещённых товаров.
Тот факт, что его дочь потеряла невинность задолго до начала отбора, он действительно не знал. Да и выяснили этот вопрос куда быстрее, чем детали получения сверхприбылей ушлыми моривийцами.
– А какой доход вы считаете приемлемым? – Коннарт сузил глаза, подсчитывая, насколько сильно раздулась людская алчность, ведь на самом деле налоги не были непосильными.
Он лично вместе с министром финансов всё просчитывал. И не один раз.
– С… – граф запнулся, глянул на драконицу, которая демонстративно зевнула, почуяв, что тот собирается солгать, и решил не рисковать. – Триста процентов.
– Однако… – протянул Коннарт. – Ну, у вас и аппетиты.
С тех предприятий, которые принадлежали короне, он имел куда меньше. И считал это нормальным, в отличие от некоторых подданных.
– Это всё из-за женщин! – в отчаянии воскликнул граф. – У них такие аппетиты, что впору идти по миру с протянутой рукой. То им шелка, то бриллианты подавай, а то и вовсе – омолаживающие эликсиры. На одну косметику уходит столько, сколько я трачу на свою одежду, обувь и содержание конюшен.
