355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Шульгина » Эхо поющих песков (СИ) » Текст книги (страница 2)
Эхо поющих песков (СИ)
  • Текст добавлен: 23 февраля 2020, 22:00

Текст книги "Эхо поющих песков (СИ)"


Автор книги: Анна Шульгина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2

В передних покоях свита развлекала себя ежедневными женскими шалостями. Пристроившаяся у окна юная прелестница с заметно округлившимся животом неторопливо вышивала золотыми нитками гобелен. Полотно было готово наполовину, но смысл его пока угадывался весьма приблизительно. Ещё три сидели вокруг молодого мужчины, лениво пощипывающего струны гитары под испытывающим взглядом пожилой дамы, зорко следившей за соблюдением приличий. Виданное ли дело – мужчина в будуаре незамужней королевы! На диванчике у самой стены две женщины средних лет играли в карты, больше занятые тем, чтобы незаметно строить глазки певцу, чем, собственно, игрой.

Тамила, неслышно появившись на пороге, обвела взглядом комнату и уже хотела попросить оставить её одну, когда прислушалась к песне:

– Она и в празднике, и в горе

Всегда наедине с собой,

В толпе бушующей, как море,

Или в степи от трав седой.

Никто не ведает, что скоро

Возложит тихо на алтарь

Судьбой назначенный тяжелый

И, может быть, кровавый дар.

Низкий голос порой опускался до царапающей хрипотцы, заставившей Тамилу поежиться. А может, не голос, а слова. Она не слышала их раньше, и после сегодняшних новостей песня показалась пророческой. Причем, настолько, что на пару мгновений перехватило дыхание.

– Так грустно, – вышивальщица отложила иглу и сквозь слезы посмотрела на певца. – Быть может, стоит изменить концовку? Пусть эта девушка будет счастлива. Хотя бы в песне, – это она добавила так тихо, что королева едва расслышала.

– Нет, не нужно ничего менять.

Стоило Тамиле произнести первое слово, как дамы вскочили, словно вспугнутые пташки, щебеча слова приветствия. Последним поднялся певец, продолжавший потихоньку перебирать струны:

– Почему, ваше величество?

– Они хороши такие, какие есть, – королева позволила увлечь себя к низкому креслу, стоящему у небольшого фонтанчика. Тонкий ручеек стекал по мозаичной вазе и терялся среди пышных цветов, выдавая присутствие лишь тихим журчанием. – Если вы измените концовку, песня потеряет свою прелесть. А героиня все равно вряд ли найдет счастье…

– Как пожелает моя королева. Может, исполнить что-то веселое? – он сел прямо на пол возле неё, едва не касаясь края синего шелка юбки, чем вызвал недовольное сопение у пожилой дамы. Его менестрель явно расслышал, но не отодвинулся, более того – дерзко подмигнул насупленной женщине.

– Нет, благодарю, – Тамила откинулась на спинку. – Я хотела бы остаться одна.

Фрейлины, только успевшие рассесться на прежние места, быстро поднялись и, приседая в поклонах, вышли. Только певец оставался неподвижным, будто ничего не слышал. Королева же его не торопила, отстраненно любуясь красно-золотыми искрами, рассыпаемыми солнечным лучом на его темных волосах.

– Лорд Кайт!

Это в нетерпении подала голос старая дама.

– Оставьте нас, леди Митра, – Тамила перевела взгляд на недовольно поджавшую губы блюстительницу морали. – Подождите пару минут в коридоре.

По глазам дамы было заметно, насколько она не согласна с приказом, но проворная служанка уже приоткрыла дверь, приглашая старшую фрейлину.

– Вы что-то хотели мне сказать?

Мужчина отложил гитару, сделал простой жест рукой, будто подбрасывал горсть песка, резко раскрыв пальцы, и у Тамилы на мгновение заложило уши.

– Всё настолько серьезно, что понадобился полог тишины?

– Магистр просил передать, что Совет что-то замышляет. Не поддавайтесь им и не принимайте поспешных решений.

Помедлив несколько секунд и не дождавшись продолжения, Тамила присмотрелась к лорду. Это для других он менестрель и обаятельный шут, развлекающий королеву и её фрейлин. Те же, кто более внимателен, рассмотрели и выправку, и быстрые точные движения, выдававшие умение обращаться не только с музыкальными инструментами, но и с оружием, и до невозможности ловкие руки. Такие бывают только у карманных воров и магов. Любимый и самый талантливый ученик главного королевского чародея практически неотлучно находился при королеве. Разве что традиционную мантию магов сменил на менее привлекающее внимание придворное платье.

Но что хотел этим сказать старый интриган? Не верить никому? Это и так понятно. Или же Дарий пока не уверен в своих предположениях, но заранее хочет настроить Тамилу против дяди? В любом случае, к его словам стоит прислушаться, советы чародея редко бывают бесполезными.

– Я благодарна магистру Дарию за заботу, но его слова слишком расплывчаты и двусмысленны. Как и его отсутствие на Совете, которое уже породило множество слухов. – Заметив, что лорд Кайт набирает в грудь воздуха, чтобы выступить в защиту учителя, королева взмахнула ладонью. – Довольно! Я вас услышала. Передайте магистру, чтобы он пришел сегодня на закате в мои покои.

Судя по тому, как резко кивнул посланник, ответ его не устроил, и Тамила решила немного сгладить неприятное впечатление от разговора:

– Благодарю за песню, пусть она печальна, но красива. И символична.

– Я бы хотел, чтобы ваше сердце было наполнено радостью, а не печалью. – Поскольку руки королева ему не подала, лорд Кайт, встав на одно колено, поцеловал подол платья. – Простите за принесенные дурные новости.

– Вам не за что просить прощения, тревожные новости будут всегда, а вот талантливые менестрели встречаются редко. – Она поднялась и, пройдя мимо застывшего мага, остановилась у незаконченного гобелена. – Что вам напоминает эта работа?

Теперь и лорд Кайт приблизился, пристально рассматривая вышивку.

– Не знаю что это, но оно настолько жуткое, что можно вешать на границе для отпугивания врагов. Хотя, есть и положительная сторона – когда леди Лита вышивает, она молчит.

Тамила, припомнив вечно щебечущую и довольно бестолковую леди Литу, не выдержала и рассмеялась:

– Вы чудовище. Не смейте порочить умственные способности моих фрейлин и ступайте прочь, мы и так нарушили всяческие нормы приличий.

– Сплетни придают жизни определенную остроту, – маг склонил голову и сделал скользящий шаг назад. – Не смею больше утомлять своим присутствием.

Легкие шаги за спиной, и вот уже такое привычное и родное ворчание:

– Вот ведь прохвост, а? Так и норовит остаться с вами наедине.

Тамила снова улыбнулась, но теперь широко, искренне.

– Нянюшка, вы придаете слишком большое значение обычному флирту, – королева обернулась к той самой пожилой леди. – Он позволяет немного развеять скуку.

– Вот и пусть бы чего хорошего спел или рассказал, а то только гадости всякие сочиняет.

Леди Митра, которая приходилась молочной сестрой матери Тамилы, уже давно должна была отправиться на покой. И здоровье подводило, да и просто нужда в присутствии няньки давно отпала. Но королева не могла отпустить последнюю ниточку, связывающую с детством. Совершенно не рационально и во многом эгоистично, и все же хотелось пусть на несколько минут, но оказаться в детстве. Когда главная беда это испачканное в вишневом соке платье, а любую проблему можно устранить, всего лишь пожаловавшись отцу.

– Вдохновение материя тонкая, оно неподвластно нашему желанию, – Тамила чуть приподняла руки, облегчая доступ к застежкам платья. – Я устала, немного посплю.

– Конечно, сейчас позову служанок, – горячие пальцы, распустившие шнуровку, исчезли, сменившись зычным криком. – Вы куда пропали, бездельницы?

Королева поморщилась от громкого звука, позволив дорогой ткани наряда стечь на пол, рассеянно кивнула удаляющейся нянюшке и повернулась к тут же подскочившей горничной:

– Распусти волосы.

– Присядьте, моя госпожа.

Тамила в зеркале наблюдала, как легкими проворными движениями служанка убирает заколки, удерживающие корону. Касаться её было запрещено всем, кроме королевы, поэтому дождавшись, когда девушка расплетет сложные косы, Тамила сняла золотой обруч, украшенный тринадцатью диантами. Такой легкий, почти неощутимый в руке, и такой тяжелый… Многие душу бы отдали за обладание этим украшением, но мало кто знал, что проблем и горя корона приносит больше, чем счастья.

– Расскажи, что нового во дворце, Сола.

С личной служанкой королева не была подругой, да это и невозможно, слишком разное положение. Вместе с тем и жизнь ей не осложняла. Позволяла многие вольности, за которые знатные дамы давно велели бы высечь. И пусть рабство было отменено ещё прадедом Тамилы, положение слуг высокородных господ от этого практически не изменилось.

– Повариха разругалась с главным посыльным. Из-за чего точно, никто не знает, но говорят, что его сына видели с её дочерью, – тихий голос Солы не раздражал, как и бережные пальцы, мягко массирующие виски. – В саду кто-то оборвал клумбу с сиреневыми тюльпанами, садовник в ярости. А ещё говорят, что войска Ориса стоят у самой границы, у них там учения. Наверное, врут.

Про учения Тамила знала, как и про то, что тюльпаны оборвал тот самый сын посыльного, только предназначались они не дочке поварихи, а совсем другой даме, занимающей куда более высокую должность. Именно такой букетик сегодня красовался в прическе одной из фрейлин.

Королева вздохнула про себя – казалось бы, дворец огромен, штат прислуги и просто прихлебателей, постоянно проживающих здесь, почти неисчислим, но слухи здесь те же, как в самой захудалой деревне. Разве что чуть разнообразнее, дороже и с легким налетом придворной таинственности.

– А ещё говорят, что дочь поварихи беременна, – служанка перешла на шепот, делясь самой последней и свежей сплетней.

– Ммм… Скажи, а как ты защищаешься от беременности? – Тамила сняла тяжелую серьгу и в отражении посмотрела в глаза горничной. О её интрижках она знала, но, пока всё находится в рамках приличий, не считала необходимым как-то вмешиваться.

– Госпожа, это большой грех! – Про грех королева тоже знала, но взгляд не отвела, и Сола продолжила. – Есть такие травки, если каждый день заваривать их и пить, ничего не будет. А можно купить уже готовое зелье, но оно дорогое. И готовится несколько дней, зато потом достаточно едва ли не капли. – Щетка размеренно скользила по волосам, приглаживая пряди, переливающиеся темным атласом. – Знатные дамы заказывают сразу большой флакон, зелье долго сохраняет действие.

– И где его готовят, ты, конечно, не знаешь?

Невыразительно-смуглое личико горничной расцвело румянцем, и девушка быстро замотала головой, едва заметно улыбаясь.

Тамила потянулась к стоящей на столике шкатулке. Тяжелая крышка откинулась, и мягкий свет рассыпался сотнями бликов на содержимом.

– Сегодня же закажешь отвар. – На стол легла тяжелая золотая монета, за которую можно было купить не только зелье, но и совесть травницы. – Если кто-то случайно узнает, скажешь, что для себя. – Вторая монета легла рядом с сестрой. – А если проболтаешься сама, велю вырвать тебе язык. Ступай.

– Вы молоды и оттого порой легкомысленны. – Ладони королевского чародея, не касаясь кожи, рисовали круги и овалы над телом королевы, лежащей на кушетке. – Дорога же длинна и небезопасна, и я не вижу веских причин, чтобы так рисковать. Морской воздух действительно полезен, но не настолько, чтобы бездумно подвергать опасности вашу жизнь.

Совершив полный круг, руки соединились напротив груди, усиливая давление на медальон. Диант начал медленно краснеть, разжигая спрятанную глубоко внутри огненную искру в пожар, заполнивший весь камень. Нагретый медальон уже ощутимо жег кожу, но Тамила молчала, не шевеля даже кончиками пальцев. Эта процедура давно стала неприятной и все же жизненно необходимой, без которой королева давно должна была умереть. Магический камень не давал проникнуть яду в сердце, сдерживая отраву и вынуждая постоянно находиться вблизи Дария – только он знал, как правильно настроить медальон. Да и разряжался он всё быстрее, теперь такую процедуру приходилось проводить каждые семь дней.

– Королева не может постоянно сидеть в столице, народ должен видеть правительницу.

– Народу гораздо больше нужна живая правительница, чем возможность регулярно её видеть. Вы можете не прислушаться к моим советам, и я подчинюсь. Однако остаться вместе с вами на побережье не смогу – дела требуют присутствия в столице.

Да, это было существенной проблемой. И чем дольше Тамила думала об этом, тем яснее понимала, что из столицы отправляют не её, а Дария. Без королевы город проживет, а вот столь длительное отсутствие главного чародея может привести к неприятным последствиям.

– Я подумаю над вашими словами, – королева, опираясь на протянутую руку, села и на мгновение замерла, пережидая дурноту – от резкого движения закружилась голова. – Скажите, что магам известно о северянах?

– Многое. Что именно вы хотите узнать?

Теперь она хорошо видела чародея и всматривалась, словно рассмотрела в первый раз. Он казался застывшим. Наверное, такое впечатление от неестественно молодого лица. Тамила прекрасно знала, что ещё в те времена, когда её отец был даже не наследником престола, а всего лишь вторым сыном правителя, Дарий уже был магистром. Да и с тех пор, как она сама была ребенком, он практически не изменился. Разве что добавились искры седины в темные волосы, и появились заломы возле уголков губ.

– Я хочу знать их предания, понять их веру. Мне известно, что они поклоняются Ратусу, богу войны, но с чего пошел их народ?

– Желаете услышать страшную сказку на ночь? Извольте.

Тамила уселась удобнее, движением руки приказав чуть приглушить светильник. Урона своей чести она не опасалась – взамен Солы, отправившейся по поручению госпожи, у двери на низкой скамеечке над вышивкой дремала вторая служанка – темнокожая Мати, дитя далекого южного народа. Десять лет назад её маленькой девочкой привезли в подарок юной королеве.

– По преданиям северян, их народ произошел от свирепых хищников, живущих у моря, почти всегда покрытого льдом. Испокон веков половину жизни они проводили в обличии человека, вторую же были зверями. Эти звери огромны, как гора, могучи, как ураган, и белы, как снежные вершины Темного хребта. Однажды они прогневали Ратуса, отказавшись подчиняться его воле и признавать за бога, и тот проклял весь род. Лишь раз в год на короткое время, когда над горизонтом появлялось солнце, они становились людьми и обретали разум. Остальное же время эти гиганты бродили по мертвым ледяным пустошам, убивая и пожирая друг друга, пока не оказались на пороге гибели. Тогда они пали на колени перед Ратусом и поклялись слепо подчиняться его воле, обращая в свою веру другие народы. Взамен их бог обещал дать человеческое обличие и душу. За предательство же в тело человека вселял дух зверя, и тот убивал каждого, кого видел. Неважно, воин ли это, женщина или новорожденное дитя.

Слушая приглушенный голос мага, Тамила прикрыла глаза, пытаясь представить ледяную пустошь. Но не получалось – в Гарете снег был довольно редок, разве что в горах. Как это – пустыня, в которой снег вместо песка? Где нет суровых пылевых бурь, зато всё живое сжигают снежные бураны. И где бродят огромные белые звери, настолько жестокие, что на глаза им стараются не попадаться даже собственные соплеменники.

– За несколько веков они поработили весь север, пока более двухсот лет назад не пришли войной на Гарет. Объединившись, Гарет и Орис смогли не только отстоять себя, но и разбить основное войско северян, отбросив их далеко за Закатное море.

Эту часть истории королева знала хорошо, до сих пор сохранились песни тех лет о страшном сражении, в котором пал каждый второй, а пески великой Пустыни сомкнулись над войском северян, навсегда похоронив захватчиков. Судя по тому, что места той битвы назвать наверняка никто не мог, выдумки в этом было все же больше, чем реальных фактов.

С тихим шорохом в комнату вошла Сола и, заметив чародея, мгновенно согнулась в глубоком поклоне. Придремавшая же под тихий разговор Мати пару секунд бестолково хлопала большими и темными, как спелая вишня, глазами.

– Я утомил вас, – сказал магистр Дарий уже другим, более привычным голосом. – Вам сейчас нужно отдохнуть, а не задумываться над древними сказками, в которых правды чуть меньше, чем нет совсем.

– И все же я благодарна вам за заботу и приятную беседу, – подчеркивая испытываемое к гостю уважение, Тамила не только поднялась, но и лично проводила мага до двери. – Наверное, вы правы, и с побережьем пока лучше подождать. Вместо этого я на несколько дней уединюсь в храме. Тишина и покой святого места как нельзя лучше способствуют размышлениям.

На губах чародея на мгновение мелькнула усмешка, умело прикрытая благосклонной улыбкой:

– Такая набожность делает вам честь, моя королева.

Подождав, когда в коридоре полностью стихнут шаги Дария, Тамила переглянулась с Солой и, уловив, как та на секунду утвердительно опустила ресницы, отошла к окну, невидяще глядя в подступающую темноту. На почти черном небе ярко выделялась россыпь звезд, далеких и холодных. Быть может, они казались такими из-за излишне свежего воздуха, от которого королева зябко передернула плечами. На них тут же легла тончайшая шаль, сотканная так искусно, что в холод грела, а в жару дарила прохладу.

– Мати, можешь быть свободна. – Темнокожая девушка молча поклонилась и, не разгибаясь, спиной вперед вышла из комнаты. – Принесла?

– Да, госпожа. Утром до еды две капли. Только умоляю, спрячьте подальше. Если кто-то найдет у вас это зелье…

– Перелей во флакон из-под духов и поставь на туалетном столике среди других. Меньше всего бросается в глаза то, что стоит на виду. Постой!

Она протянула руку, и в ладонь лег нагревшийся в кулаке служанки пузырек темного стекла. В нем булькала и переливалась какая-то жидкость, на вид похожая на не очень чистую воду. Откупорив и осторожно понюхав, Тамила только укрепилась в подозрениях – содержимое ничем не пахло.

Не дожидаясь приказа госпожи, Сола капнула на ладонь немного зелья и слизнула. На секунду скривилась от неприятного вкуса, а потом пожала плечами:

– Похоже на чуть забродивший сок. Я уверена в травнице, но все же не будем рисковать – сегодня не принимайте его, подождем до завтра.

Тамила кивнула и, сняв с мизинца перстень с темным непрозрачным камнем, протянула Соле:

– Ты всегда была верна мне, возьми в знак признательности. И собери вещи – завтра на рассвете мы покидаем дворец.

– Как долго мы будем отсутствовать? – спрятав подарок в довольно скромный вырез платья и с чувством поцеловав тонкую руку госпожи, девушка подняла преданный взгляд.

– Несколько дней, но не стоит брать много вещей, мы едем в храм.

Дождавшись, когда служанка, укрыв госпожу мягчайшим одеялом, вышла из спальни, Тамила тихо встала и переложила кое-какие вещи в небольшую шкатулку, которую поставила на столик у кровати. А потом перелила немного зелья в специальный перстень. С помощью такого украшения удобно травить сотрапезников, но сейчас Тамиле было важнее обезопасить себя всеми способами. В конце концов, хватит и булавки с отравленным кончиком, особым образом вставленной в прическу так, чтобы даже случайно не оцарапать королеву.

После уже набирающего жар городского утра прохлада каменных стен храма пробирала до костей.

Королеву никто не встречал, но это не удивляло – ради такой мелочи жрицы от повседневных дел не отрывались. Что Тамилу радовало, можно перевести дух, спокойно вознести молитву и просто постоять с закрытыми глазами, не ощущая себя комедианткой на праздничной ярмарке.

Теплая накидка не спасала от стылого воздуха, пропитанного благовониями, и Сола дерзнула коснуться плеча королевы:

– Госпожа, идемте, вы так простудитесь.

Закончив про себя слова приветствия Богини, Тамила молча кивнула и, не дожидаясь провожатых, направилась в жилое крыло храма. Она хорошо ориентировалась в длинных неосвещенных коридорах, ведь именно сюда надлежало отправиться ненаследной принцессе, когда у приемника престола родится первенец. Но не сложилось, брат умер, не достигнув брачного возраста.

Две встретившиеся королеве жрицы склонили головы, однако более выраженными знаками уважения не побаловали. Это тоже не удивляло – служительницы Богини не имели подданства, над ними не властен суд Гарета, как и любой другой страны. У них только одна Госпожа, и только Её воля и слово имеют силу. Храмы также считались ничейной территорией, что крайне не радовало правителей, однако возражать никто не спешил, события почти трехвековой давности ещё не истерлись из памяти – прапрапрадед Тамилы велел разрушить свежеотстроенный храм, кстати, тот самый, в котором сейчас находилась королева. Но исполнить распоряжение правителя не успели, той же ночью от землетрясения в руины обратилась половина Кальдора, включая бОльшую часть дворца. На храме же не появилось ни единой трещинки. Намек был ясным и донельзя прозрачным, и больше возражений по этому поводу не возникало.

Комната для гостей, в которой всегда останавливалась Тамила, продолжала радовать глаз благородной скромностью – узкая кровать, в мягкости сравнимая разве что с базальтовой плитой, шкаф, в который влезет не больше двух нарядов, стул и столик с кувшином и тазиком для умывания. Тусклый свет, едва пробивающийся сквозь мутное стекло крохотного окна под самым потолком, более радостным эту картину не делал.

– Ох, госпожа, надо было взять с собой перины и одеяла, это недопустимо, чтобы королева спала на такой постели, – Сола с заметным ужасом потрогала кровать. Самой ей предстояло устроиться на полу у ложа госпожи, что тоже не вдохновляло – тот был каменным и ледяным настолько, что ступни мерзли даже сквозь обувь.

– Это и так лучшая комната храма, имей уважение к хозяевам, – Тамила, не дожидаясь помощи служанки, расстегнула плащ и бросила его на спинку стула. – Я к верховной жрице, устраивайся пока.

– Было бы где устраиваться… Да в склепе уютнее, чем в этом каменном мешке!

Под тихое, но исполненное чувства негодования бормотание Солы королева вышла в коридор и на секунду замерла, глубоко вдыхая запах обители.

Эти стены казались застывшими и негостеприимными практически для любого, но только не для неё. С самого раннего детства Тамила помнила и любила их. Королевские дочери становились жрицами в разном возрасте. Кто-то в глубоком детстве. Другие уже в девичестве. А она попала сюда в младенчестве, после того, как королева Линара умерла родами, дав жизнь дочери. Безутешный король отправил новорожденную вместе с кормилицей в храм, чтобы ничто лишний раз не напоминало об утрате. Во дворец юная принцесса вернулась только через три года, когда верховная жрица объявила волю Богини – Тамила должна расти и воспитываться в кругу семьи, вернувшись в лоно храма только после рождения своего племянника.

Ноги сами несли королеву к одному из молельных залов в самом сердце храмового комплекса. Здесь не бывали случайные люди, он предназначался только для служительниц Богини, но и препятствовать Тамиле никто не спешил, признавая право находиться здесь.

– Приветствую, дитя.

Несмотря на то, что эха в обители не было, тихий голос донесся сразу со всех сторон. Королева не стала оглядываться в поисках источника, упрямо направляясь к цели – стоящей у алтаря рослой женщине. Темное одеяние, ниспадающее с плеч до самого пола, делало её ещё крупнее и внушительнее.

– Долгих лет милости Богини.

Тамила замерла, не дойдя несколько шагов до алтаря. Подсвеченная пламенем факелов фигура медленно повернулась, давая рассмотреть худое костистое лицо с длинным носом и излишне острыми скулами. Верховная жрица Маара не блистала красотой, зато от неё исходила сила и спокойствие.

– Ты вернулась… Ты всегда возвращаешься. Что на этот раз привело тебя, дитя?

– Меня привела беда, помочь в которой сможете только вы.

Жрица внимательно осмотрела Тамилу, подошла и коснулась её ладони.

– Руки совсем холодны… Если бы я только знала, как спасти тебя, сделала бы это, не задумываясь, но увы. Мы молимся день и ночь, и все же Она не дает нам подсказок, как победить этот яд.

– Я знаю, – поддавшись порыву, королева погладила кончиками пальцев щеку верховной жрицы. – Но говорю о другой беде.

– О какой же?

– О моем замужестве.

Ответ жрицу явно удивил. Настолько, что та позволила себе усмехнуться, пусть даже и на пару мгновений.

– Не думала, что ты боишься супружеских отношений. Разве не в них смысл жизни женщины? – она указала рукой на дверь, незаметную на первый взгляд.

– Меня не страшат ни замужество, ни супружеское ложе, ни муки деторождения, – королева приняла приглашение и прошла в небольшую комнату, обставленную все с тем же смиренным аскетизмом. – Меня не устраивает тот, кого выбрали в мужья.

– Он выказывает тебе неуважение?

– Мы даже не знакомы.

– Мало какую деву радует мысль стать женой незнакомца, – Маара протянула Тамиле небольшую чашу, исходящую ароматным паром.

– Это конунг северян.

Чаша полетела на пол, брызнув в стороны осколками и горячими каплями, усеявшими темными пятнами как подол одеяния жрицы, так и юбку королевы.

– Как – конунг северян? – Некрасивое лицо побледнело так сильно, что Тамила придвинулась ближе, готовясь если не подхватить упавшую жрицу – на это всё равно не хватит сил, – то хотя бы не позволить разбить голову о каменный пол. – Совет что, сошел с ума?!

– Боюсь, они просто не видят другого выхода, – заметив, что терять сознание Маара передумала, королева отошла к такому же тусклому окну, как в её комнате, разве что расположенному чуть ниже. Во внутреннем дворике было пусто и серо – ни единого деревца или цветка, только пыльные камни. – Или не хотят видеть. Северяне где-то рядом и выжидают момент для удара. У нас нет времени искать союзников, и они это знают.

Жрица некоторое время помолчала, обдумывая слова бывшей воспитанницы и возвращая нормальный цвет лица.

– В прошлый раз их победили только объединенными силами, сейчас это невозможно.

– Пока да.

– Пока? Что-то желающие встать плечом к плечу в бою с северянами не выстраиваются в очередь.

Тамила поморщилась от горькой иронии в голосе Маары и упрямо покачала головой:

– Я просила помощи, а не попыток уверить, что всё закончится плохо.

Маара совершенно непочтительно и неподобающе статусу фыркнула, вот только веселья в этом было мало:

– И что придумала наша маленькая королева?

– Найти себе мужа, который сможет защитить Гарет от северян. И который сможет стать королем после моей смерти. Ох, оставьте! – она нетерпеливо взмахнула рукой, когда жрица попыталась что-то сказать. – За два года никто так и не смог создать противоядия, сомневаюсь, что оно вообще существует. Мне осталось не так долго, чтобы тратить это время на бессмысленные слезы и сожаления. Не думаю, что способна родить дитя, значит, на мне род прервется. Я не хочу, чтобы после моей смерти началась новая война – за власть. А если моим мужем станет конунг северян… Вы прекрасно понимаете, чем это грозит.

Жрица понимала, оттого едва заметно кивнула, прохаживаясь по комнате. Молча и сосредоточенно. Королева с видимым равнодушием наблюдала за этим движением, лишь пару раз поморщившись, когда подошвы туфель Маары с хрустом давили осколки чаши.

– Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы не допустить этого, – жрица резко остановилась, отчего подол темного наряда вихрем закрутился вокруг её ног. – Чего ты хочешь?

– Нужно, чтобы вы перенесли меня к тому, кто подарил это.

Тамила вытащила из-за высокого ворота платья простой шнурок с подвеской в виде небольшой фигурки. Степная кошка хищно щерила полупрозрачные зубы, припадая на передние лапы. Рука того, кто вырезал её из пожелтевшей кости, была тверда и искусна, передав потрясающее сходство с оригиналом.

– Красиво… – жрица, не дотрагиваясь до подвески, внимательно посмотрела в глаза королевы. – Кто он?

– Савар из рода Уртов.

– Посол Ориса?! Это ещё большее безумие, чем брак с конунгом!

– Бывший посол. Не спорю, это действительно похоже на безумие, – королева ещё раз взвесила на ладони подвеску. – Но мы одной веры, и для Ориса северяне представляют не меньшую опасность, чем для Гарета.

– Орис слишком далеко от побережья, а северяне сильны на море, – Маара упрямо покачала головой. – Марук не станет помогать.

– А я и не собираюсь обращаться за помощью именно к нему.

– Наследный принц женат.

– Долгих ему лет и плодовитой супруги, – Тамила нетерпеливо отбросила за спину лежащую через плечо косу. – Второй его сын маг, и наш брак невозможен.

– А третьему едва-едва исполнилось шесть лет. Или вы собираетесь замуж за самого короля? Он как раз недавно овдовел. Кажется, в пятый раз…

– В шестой. И нет, я не планирую становиться королевой Ориса. Мне нужен тот, кого называют правой рукой правителя – Итар Мариф.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю