Текст книги "Эхо поющих песков (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Пролог
Южный ветер принес отголоски зноя Великой Пустыни в Кальдор. Он овевал раскрасневшиеся лица, душным потоком заглядывал в окна, шевелил занавеси. В его дыхании слышались стоны крошащихся камней и шепот красных песков. А ещё он был вестником больших перемен. Вот только расслышать предупреждение мог лишь один человек.
Принцесса Тамила вскинулась на постели, обводя знакомую комнату испуганным взглядом. Может, показалось? Тишину послеполуденного времени разбавляли только далекие голоса переговаривающихся стражников на башне да тихий посвист певчей птицы. Птичку подарил Тамиле отец, наказав ухаживать и не обижать. Как и любое распоряжение родителя, это она исполняла в точности.
Закрытые ставни не давали солнечным лучам проникать в комнату, но все же полной темноты не было. Зато отчетливо ощущалось что-то странное. Неправильное.
Страшное.
Нет, наверное, все-таки приснилось. Да и сидящая в углу на узком диванчике няня дремала, уронив подбородок на грудь и едва слышно похрапывая.
Шумно переведя дыхание, девочка откинулась на шелковую подушку, приятно холодящую кожу. Чтобы с новым порывом ветра вскочить и, запутавшись в подоле длинной рубашки, едва не упасть с высокой кровати.
– Нянюшка, беда!
От крика девочки дородная женщина в пестром платье мгновенно проснулась и бросилась к постели. Из-за двери прибежали ещё две, словно срисованные с первой. Густо нарумяненные щеки и подведенные черным глаза, темные волосы, забранные в косы с обилием разноцветных лент и драгоценных заколок. Пышные складки придворных платьев из многочисленных слоев ткани. Они всегда напоминали Тамиле кукол с фарфоровыми лицами и до нелепости яркими нарядами.
Заохали, запричитали, всплескивая руками и стараясь успокоить плачущую принцессу. Ни веселая песенка, ни сладости, ни обещания любимых игр не помогали. Девочка продолжала всхлипывать, растирая слезы по лицу.
– Папа… Папочка!
Добиться чего-то более понятного не получилось. Придворный лекарь, спешно вызванный встревоженной свитой, только покачал головой и посоветовал не пугать ребенка перед сном страшными сказками. Потом потребовал стакан воды, в которую капнул из пузырька. Тягучая жидкость нехотя растворилась, оставив в воздухе приторный запах, от которого зудело в носу.
С трудом уложив ставшую вялой, но такую же печальную девочку, придворные разошлись, только няня тихо пела, поглаживая густые черные пряди. Она ещё не знала, что спустя несколько часов примчится на взмыленном коне посланник. Как не знала о потоках грязи и камней, обрушившихся ночью на горный перевал. Он смел не только неосторожных путников, но и одну из самых неприступных крепостей, оплот лучших стражей границы. То, перед чем пасовали вражеские воины, оказалось легко разрушено силой разгневанной природы. Принц Калеб, сын и гордость правящего рода, как раз достигший возраста, достаточного для поступления на службу, должен был принести присягу на грядущем закате. Те же слова в том же месте до него произносили отец, дед, прадед и ещё несколько поколений правителей. И сам Калеб, и его отец, король Алек, с нетерпением ждали, когда принц станет не просто юным воином, а сделает ещё один шаг по дороге признания официальным наследником трона. Нетерпение было столь сильно, что они решили поторопиться и прибыть в крепость на день раньше…
Няня пела колыбельную и гладила волосы девочки, не зная, что это уже не просто спящий ребенок, а королева Гарета – великого государства у подножья Темного хребта, последней преграды на пути песков Великой Пустыни.
Королева, которой едва минуло пять лет.
Глава 1
пятнадцать лет спустя
Звук шагов то приближался, то удалялся, и только это помогало ориентироваться в пространстве. Алое зарево под веками слепило, лишь ненадолго давая рассмотреть собравшихся. Два десятка опытных царедворцев и она – никому не выгодная и, по сути, абсолютно бесполезная правительница.
Каждого из них она знала едва ли не с рождения. С момента коронации так уж точно.
Как и этот зал – богато украшенный и совершенно безликий. Ведь в нём не проходили официальные приемы, не велись переговоры с представителями других держав, он не был призван поражать и угнетать великолепием. Нет, просто комната, в которой раз в несколько дней собирается верхушка государства. Просто комната, всецело магически защищенная от прослушивания, просматривания, пронюхивания и ещё Богиня ведает чего.
– Засуха в западных провинциях продолжается, велика вероятность, что часть урожая погибнет.
Голос главного в Совете прозвучал совсем рядом, отчего она едва не вздрогнула, но смогла сдержаться. Не стоит так отвлекаться во время обсуждения экономических вопросов. Часть того самого урожая уже пропала, только не от засухи, а в хранилищах наместника западных провинций. Королева сохранила отсутствующее выражение лица, не дав губам изогнуться в горькой усмешке.
Министры и советники зашептались, создавая ровный и почти убаюкивающий фон. Если бы ещё обод короны так не давил на виски… Изящная и с виду почти невесомая, она каленым железом стиснула голову, будто прожигая кожу и сжимая череп. От боли на языке разливался соленый привкус, такой знакомый и ненавистный.
С того дня, как королеву отравили, прошло уже почти два года, но исцелить её никто так и не смог. Яд медленно, очень медленно подбирался к сердцу, ледяным дыханием сковывая пальцы и губы. Добела вымораживая кожу нежного лица, давно стерев со щек даже призрак румянца. Разве что волосы остались все такими же черными и густыми, единственная радость, оставшаяся от постепенно исчезающей девичьей красоты. Даже глаза, темно-карие, бархатные, выцвели до янтарного. Как у дикой степной кошки, осторожной и очень опасной, убивающей жертву одним движением мощных челюстей. В отличие от кошки, королева Тамила была почти бессильна. И бесправна. Она, дочь правителя, одного взгляда которого боялись и жаждали, давно стала декорацией парадного зала.
Столь же ценная, как инкрустированные драгоценными камнями стены, последняя представительница некогда многочисленной правящей династии Гарета. Единственная, в чьей крови ещё сохранялись крохи древнего благословения Богини. Та, кто слышит голос песков. И они отвечали ей.
Насколько ценная, настолько же неугодная как своим придворным, так и народу.
– Ваше величество, все в порядке? – глухой, чуть хриплый голос раздался уже совсем близко, и глаза пришлось открыть.
Глава Совета, первый министр. Её дядя. Сколько же ему лет? И сколько тайн хранится в голове, увенчанной седыми, но все ещё не поредевшими волосами? И хочет ли она когда-либо узнать эти тайны? Заманчиво… И очень опасно.
– Да.
Спекшиеся губы только слегка шевельнулись, но едва слышный ответ словно стал сигналом, по которому совещание возобновилось. Шуршание бумаги, легкий шорох тканей дорогих нарядов, скрип пера. И чей-то пристальный, почти физически ощутимый взгляд, от которого захотелось поерзать. Но на троне не ерзают, поэтому Тамила медленно и внимательно осмотрела каждого из присутствующих.
Кто-то торопливо отводил глаза, делая вид, что не заметил королевского внимания, кто-то, наоборот, отвечал легкой улыбкой и полупоклоном. Пока взгляд не остановился на предпоследнем слева мужчине.
Таул Хетт.
Довольно молодой и удивительно нескладный, сутулый и со слишком длинными руками, военный министр не отвел глаза. И не стал раскланиваться, как и участвовать в деланно оживленном обсуждении. И он, и Тамила знали, что оно ведется исключительно для королевы. И только до тех пор, пока она не покинет комнату. Зачем расстраивать впечатлительную нездоровую женщину кошмарами большой политики?
– Что с обнаружением лагеря северян? – Она слышала чуть скрипящие нотки в собственном голосе, и все же не могла не спросить. Это не та угроза, от которой можно отмахнуться.
Равномерный гул вновь стих и, судя по дружному вздоху, все головы повернулись в сторону трона. Проверять не было ни малейшего желания, она и так прекрасно знала, что выразят лица. Одни не скроют недовольства и доли презрения, тут же скрытые поспешно натянутой маской подобострастия. Где это видано, чтобы женщина, пусть и королевских кровей, лезла в дела армии?! Другие тихо фыркнут в легкой досаде. Третьи и совсем примолкнут лишь из следования протоколу, пережидая момент редкого всплеска интереса Тамилы к делам государства. И вознесут молитвы, чтобы эти всплески были как можно реже – у министров есть более важные проблемы, нежели просвещать витающую в облаках королеву по поводу состояния дел страны. Лишь бы приказы вовремя подписывала да показывалась на балконе дворца, опровергая очередной слух о своей кончине. Слухи эти в последнее время становились всё настойчивее, волнуя простой люд. А когда народ волнуется, он прекращает работать и начинает думать, вот это уже и вовсе никуда не годится.
– Наша разведка работает день и ночь, но лагерь пока не обнаружен.
Едва слышный смешок с правой стороны. Кажется, там сидел главный казначей. Наверное, припомнил суммы, регулярно выделяемые на тренировку разведывательных групп, и не смог сдержать чувств. Казначеем королева была довольна. Конечно, он воровал, но в пределах разумного, пресекая попытки других неравнодушных запустить обе руки в казну. Одна ещё куда не шло, но две это уже перебор.
– Мы предполагаем, что они скрываются где-то в отрогах Темного Хребта, – добавил Хетт, чуть помедлив.
Королева все же позволила себе усмехнуться одним уголком губ, но кивнула. Едва заметно, дав понять, что он был услышан, но без излишней благосклонности. Такие кивки носят едва ли не первостепенную важность в арсенале царствующих особ. И иногда она от души ненавидела протокол и просто все правила, запрещающие напрямую спросить – чем заняты его подчиненные, если уже не первую неделю не могут выполнить довольно простое задание?
«Где-то в отрогах Темного Хребта»…
Это она могла предположить и без разведки. Вряд ли северяне умеют дышать под водой, поэтому в глубинах моря их искать бессмысленно. Прибрежная коса не так велика, чтобы полторы сотни вооруженных чужаков смогли больше месяца жить там, не привлекая внимания. Пересечь её не так сложно, но в тех местах, где проходили дороги, усиленные патрули, а выжить в пустыне… Если они вошли в неё, о проблеме стоит забыть – пески не отдают законную добычу.
Пользуясь тем, что Совет, не дождавшись продолжения, вновь сосредоточился на обсуждении текущих вопросов, Тамила подняла глаза вверх. Не с целью молитвы, хотя и это не повредило бы, а чтобы увидеть потолок. Один из её предков распорядился выложить на нём карту.
Кальдор, как и положено столице столь значимого государства, сиял крупным изумрудом. Чуть поодаль, буквально на расстоянии ладони, расплескалась бирюза Закатного моря. На самом деле до него почти неделя пути верхом. Вдвое дальше до одного из немногих перевалов через Темный хребет, ведущих к границе. До той границы и вовсе на четверть пальчика, узкая полоса по правому берегу Расхи. Берущая начало среди исполинских скал хребта, она, постепенно замедлялась, становилась глубже и темнее, но оставалась всё такой же ледяной. Говорят, даже в самый сильный зной воды настолько холодны, что их не рискуют преодолевать вплавь даже контрабандисты.
На карте Расхи вилась тонкой сапфировой ленточкой, то сужаясь до нитки, то внезапно расширяясь ярко-синей кляксой. Не доходя до нижнего отрога хребта, река резко забирала на восток и уходила в хризолитовые степи Ориса. Конечно, на самом деле степь была обычной, но мастер предпочел именно этот камень.
Тамила никогда не видела степь. Разве что слышала песни о теплом ветре, качающем колоски трав, и табунах лошадей, диких и стремительных, тенями скользящих над сизыми волнами ковыля. От этих песен на душе становилось горько и светло одновременно.
Но так было до прошлой зимы. В самом конце сезона засухи, когда зной уже отступил, а холодные дожди ещё не превратили дороги в болото, ко двору прибыл новый посол Ориса. Прежний, немолодой, но весьма уважаемый как друзьями, так и врагами, уже не мог так же эффективно справляться с узаконенным шпионажем. Тамила хорошо знала его – высокого и крупного, с непривычно раскосыми темными и очень умными глазами. И до сих пор жалела, что он не остался в Кальдоре. Пусть и в роли почетного заложника, казнить его она не позволила бы. А ведь именно это произошло с его преемником, когда тот вручил свиток с личной печатью Марука, короля Ориса.
Как потом сказали лекари, именно в этой печати был вплавлен крохотный хрупкий сосуд с ядом. В первые мгновения после того, как печать была сломана, Тамила ничего не ощутила. Разве что непривычно потяжелел и стал обжигающе-горячим медальон белого золота с крупным диантом. В тот момент она была слишком занята соблюдением придворных церемоний, чтобы вспомнить, за что диант так ценят не только маги, но и просто осмотрительные люди – он реагировал не только на чары, но и на яды. А потом… Четыре дня бреда и непрекращающейся лихорадки, во время которых королева была на грани жизни и смерти. Четыре дня постоянной агонии, странные видения, голоса давно умерших. Жрица, которой она рассказала об этом, сказала, что Тамиле очень повезло – услышать голоса мертвых и не пойти на их зов почти за гранью возможного.
Отравителя так и не нашли. Нет, естественно им объявили того посла, имя которого она уже и не вспомнит. Тем более что он попытался скрыться, когда Тамила потеряла сознание, и был убит на месте. Его сопровождающих после допросов в течение нескольких часов выслали не только из столицы, но и из Гарета. А через месяц из Ориса вернули их собственных послов. Некоторых даже целиком. Король Марук всегда был не в меру горяч и скор на действия.
С усилием заставив себя оторваться не столько от карты, сколько от собственных невеселых мыслей, Тамила для пробы чуть качнула головой. Она была тяжелой, но тягучей болью не отозвалась. Значит, приступ прошел. В последнее время они становились всё сильнее и продолжительнее. Удивительно, но можно привыкнуть даже к боли. Особенно, когда выбора всё равно нет.
Тамила молча поднялась, и все присутствующие мгновенно последовали её примеру.
– Благодарю. Если появятся новости о северянах, немедленно доложить.
Хетт коротко кивнул, пусть и без особого удовольствия.
Тридцать шагов до почти неприметной двери, за которой можно снять корону и вдохнуть полной грудью. Маску же держать придется до конца дней, она уже будто приросла к лицу, стала настолько же естественной, как и вымуштрованная осанка. Держать спину прямо её учили жестким корсетом, в котором было просто невозможно ссутулиться. Сдерживать эмоции королева научилась сама и намного быстрее – во всем дворце едва ли наберется десяток человек, которым небезразличны её чувства.
Затылок жгло от направленных в него взглядов, и все же с шага она не сбилась, не ускорилась и не оглянулась. Всё равно ничего нового не увидит. Но, если поспешит, есть шанс услышать что-то интересное.
Служанка вскочила с низкого стульчика и поспешила согнуться в поклоне, мимоходом бросив из-под ресниц острый взгляд на королеву.
– В храм. И побыстрее.
– Как прикажет моя госпожа.
Ковер заглушал звук шагов, но не до такой степени, чтобы застать врасплох стражников, охранявших личный храм правителей. Хотя ей ни разу ещё это не удавалось, сколько ни старалась. Вот и сейчас стояли навытяжку, не сводя глаз с противоположной стены. Разве что едва-едва колеблющиеся блики света на нагрудных доспехах в такт дыханию давали понять, что это живые люди, а не статуи.
– Жди здесь, никого не впускать.
За тяжелые двери с металлическими заклепками она шагнула одна, не оглядываясь, чтобы проверить, исполнила ли служанка приказ.
На пару мгновений замерла, давая глазам привыкнуть к освещению.
Факелы горели только у алтаря, подсвечивая его жутковатым алым пламенем. Скрещиваясь и вылепляя из теней страшный и в то же время прекрасный лик Богини. Тонкие губы поджаты, будто в попытке сдержать гнев, в глубоких глазницах танцуют блики огня, усиливая эффект направленного взгляда.
По углам же таилась непроглядная темнота, но она не была зловещей. Во всяком случае, не для Тамилы – ещё ребенком она исследовала все помещения дворца. Тайными ходами он был изрыт, как ветхий сельский дом мышиными норами. Некоторые из этих ходов были едва ли не более людными, чем парадные лестницы. На то было основание – их и планировали для прислуги, чтобы та не оскорбляла своим видом взгляд господ. Другими пользовались намного реже, и все же отсутствие пыли и грязи на полу наводило на определенные мысли.
Тамила, быстро коснувшись лба и губ раскрытой ладонью в знак преклонения перед божеством, скользнула в одну из темных ниш. Голый камень источал холод, вот-вот грозящий выступить влажной пленкой. Подавив брезгливость, королева уколола палец вынутой из прически острой шпилькой и коснулась крохотного углубления в верхней части ниши. Подождала пару мгновений и решительно толкнула стену. Та бесшумно отодвинулась, распахнув непроглядные объятия тайного хода.
Дворец уже давно освещался магическими светильниками, но даже вне стен храма королева не рискнула пользоваться таким – вблизи алтаря они перегревались и сгорали. Иногда и взрывались в руках того, кто рискнул принести в святилище изобретение магов. Да и в факеле необходимости не было – не отнимая ладони от каменной кладки, Тамила отсчитала десять шагов, держась левой стены. Резкий поворот в провал бокового коридора, а теперь только прямо, всё так же считая про себя. К лицу прилипло что-то, подозрительно похожее на паутину, и королева с трудом подавила вскрик. И даже удержалась от того, чтобы попытаться её убрать – в такой темноте она могла потерять ориентацию. Это не страшно, выход всё равно найдет, но тогда потеряет время.
Судя по тому, что дискуссия была в самом разгаре, а следующим её пунктом будет уже рукопашная, Тамила услышала не всё. Потому старательно прильнула щекой к теплому дереву. Тот, кто создал дворец и защитил его от постороннего вмешательства, одну лазейку всё же оставил. Но только для того, кого сам дворец признает хозяином. К сожалению, специальная полупрозрачная пластина, через которую можно было ещё и наблюдать, располагалась слишком высоко, до неё Тамила просто не дотягивалась.
– … ультиматум!
В этот момент заговорило сразу несколько человек, и королева досадливо поморщилась, не сумев разобрать, о чём они говорят. Неужели так трудно делать это по очереди, ведь неудобно же подслушивать!
– Боюсь, министр Хетт прав. – Главе Совета не пришлось перекрикивать остальных, они просто замолчали, стоило ему произнести первое слово. – Выбора действительно нет, есть только его иллюзия.
– Согласиться на условия северян – самоубийство, – казначея трудно было не узнать, его чуть скрипучий тенор сверлом ввинтился в уши королевы. Похоже, он приблизился к стене, за которой притаилась Тамила. – Отказаться от него – тоже.
– Вы, как всегда, излучаете оптимизм. – А вот к низкому голосу Хетта пришлось прислушиваться, стараясь не упустить ни единого звука.
– Моя работа в том, чтобы не было путаницы с финансами, оптимизм не по моей части. А в нынешних условиях его и вовсе нет.
– Мне неприятно соглашаться с подобным, но это так. Северяне настроены слишком серьезно, они не отступятся.
– Но у нас есть армия. И маги! – Тамила не разобрала, кто это сказал, но тоже затаила дыхание в ожидании ответа.
– Маги уже сейчас отошли в сторону и ждут, чем всё закончится. – Гнев Главы не нужно было даже слышать, он ощущался в воздухе, будто тонкий аромат дыма. – Разве главный королевский чародей принял приглашение и пришел сегодня?
Магистра Дария действительно не было. Это сразу заметила Тамила, это отметили все остальные. И сделали выводы. Кто знает, насколько правильными они были, однако отсутствие того, кто всегда стоит по левую руку от престола, было красноречивым.
Именно маги первыми потеряли как веру в королеву, так и терпение. Последнее месторождение диантов было открыто более шестнадцати лет назад, и вот-вот грозило истощиться. И Тамила, не прошедшая инициацию в красных песках, не могла ничем помочь – она не видела драгоценных жил, как то было дано её отцу. И ещё более двадцати поколений правителей до него. Поэтому разочарование магов королева понимала, но… Разве мало им было дано? Свобода от налогов и широкие права, которыми не обладали чародеи ни одного другого государства. Обязанность же была только одна – в случае войны помочь армии.
Колени мелко дрожали, а уставшие ступни уже заледенели на каменном полу, но Тамила не шевелилась, смутно догадываясь, что за послание пришло от северян.
– Я держу армию в постоянной готовности, но на это нужны деньги и провиант, – министр Хетт чуть возвысил голос, чтобы заглушить тех, кто высказывал недовольство магами. – И надолго нас не хватит. Но и соглашаться нельзя.
– Нельзя, но придется. Мы примем их предложение, и конунг северян станет супругом нашей королевы.
– Но их наследник…
– Наследника не будет. Вы сами видели, в каком состоянии королева. Беременность убьет её. Нам же тем временем нужно подготовиться к войне.
В храм Тамила возвращалась быстро и была внешне совершенно спокойна. Разве что стиснутые добела пальцы выдавали гнев. Она всегда знала, что выйдет замуж за того, кто будет наиболее удобен и выгоден Гарету, но правитель северян… Это начало конца. Даже она, малосведущая в политике, это понимала. Как понимали и министры, но тогда почему согласились?! И почему это согласие дал тот, кто клялся защищать престол и оберегать тогда ещё совсем юную королеву?
Стена ниши снова беззвучно отодвинулась, пропуская Тамилу в святилище. Там всё оставалось по-прежнему – сумрачно и пугающе. Разве что один из факелов за алтарем почти догорел, уменьшив круг света и перекосив лик Богини, сделав ещё более гротескным.
Пока меняла факел, королева судорожно пыталась понять – что теперь делать? Отказаться? Она не имеет на это права. Принудить никто не сможет, но её отказ будет означать только одно – начало войны. И министр Хетт прав, без помощи магов и союзников война будет проиграна. А такой участи, как разграбление победителями, Тамила своей стране не желала.
Велика вероятность, что её поставят в известность накануне бракосочетания. Болезнь ни для кого не секрет, и она прекрасно понимала, министры втайне надеются, что этот союз не просуществует долго. Даже сам факт того, что она сможет понести, весьма сомнителен, иначе брак организовали бы ещё два года назад, в надежде, что перед смертью королева все-таки произведет на свет наследника. Но ни один лекарь не гарантировал, что она проживет достаточно долго, чтобы родить ребенка. Поэтому Совет не стал рисковать, все же лучше подготовиться к официальной передаче власти в их руки, чем в самом ближайшем времени получить труп королевы, а ещё здравствующего свежеиспеченного короля, продвигающего на ключевые посты своих покровителей.
Как же ошибались придворные, ведя тайную междоусобную войну в попытке сосватать в правители своих наследников! Эта игра велась давно. Так давно, что Тамила и сама не помнила её начала. Сначала партнеры по играм, потом, когда она вступила в девичество и могла присутствовать на официальных мероприятиях, кавалеры и поклонники. Кто-то был примерно её возраста, многие гораздо старше. Но ни один из них не получил одобрения Совета. Просто потому, что едва ли не каждый его член настаивал на кандидатуре собственного сына, брата или племянника. Юная королева же знала, что любовь понятие пусть и эфемерное, но опасное. Никто не позволит выйти замуж за того, кого она выберет сердцем, есть гораздо более значимые причины брака. Поэтому старалась держать дистанцию от жаждущих внимания, не обольщаясь красивыми жестами и написанными в её честь стихами. К слову сказать, в большинстве случаев стихи были довольно убоги. Разве что лорд Кайт был талантливым поэтом, но он предпочитал соблазнять своими виршами придворных дам, не метя в фавориты королевы. За это Тамила его уважала особенно.
Шелковые юбки не защищали от стылого камня, щедро поделившегося холодом с распростершейся перед алтарем королевой. Как и не стали преградой для выбоин пола, которые Тамила прекрасно ощущала коленями. Но она не шевелилась, лежа ниц перед ликом Богини молча и отстраненно. Наверное, в этот момент стоило вознести горячую молитву, идущую от сердца, или попытаться откупиться от уготованного обещаниями щедрых даров. Или принесенных в жертву дев. Хотя кровавые жертвоприношения широко не практиковались уже больше двух веков, для Тамилы не было секретом, что происходит на алтаре главного храма Гарета перед важнейшими событиями. И пусть умирают на нём приговоренные к смерти преступники или же юные девушки из числа послушниц, которые сами умоляют о высочайшей привилегии взойти на алтарь, сути это не меняло.
Пальцы рук окончательно заледенели, как и лоб, прижатый к камню, и Тамила поднялась, понимая, что больше ей здесь делать нечего. Уже давно Богиня не снисходит к молящимся с советом или утешением, давая своим детям самостоятельно решать проблемы.
Решение у Тамилы было. Крайне спорное и неоднозначное. А при ближайшем рассмотрении так и вовсе самоубийственное, но другого выхода она просто не видела. К сожалению, осуществить его в одиночку она никак не могла, а посвящать в планы других слишком опасно, но придется рискнуть.
Королева тяжело вздохнула, разминая холодные руки, и в последний раз поклонилась лику, когда сзади чуть скрипнула дверь.
– Я просила не беспокоить.
– Не сердись на слуг, они пытались исполнить твой приказ, – шорох тяжелой ткани мантии придавал голосу Главы Совета жутковатое звучание. – Но не могли не пропустить меня.
– Рада видеть вас, дядя Видар, – Тамила медленно повернулась и одарила вошедшего слабой улыбкой. В ней не было и намека на то, что королева чувствовала после подслушанного разговора. – Что привело вас в храм?
То, что старший брат покойного отца был не особо религиозен, знали все. И это подогревало слухи о разладе между родственниками.
– Я тревожусь за тебя, – с немыслимой для другого фамильярностью Видар коснулся ладонью щеки юной королевы. – Ты бледна сегодня.
– Спасибо, я в порядке. Просто устала.
– Тебе нужно отдохнуть. Может, нам съездить на побережье? Морской воздух порой творит чудеса.
– Боюсь, в моем случае для чуда одного только воздуха мало, – Тамила отступила на шаг, пристально глядя в глаза дяде. Тот сохранял вежливую заинтересованность, ни единым жестом не выдавая принятого решения. – К тому же в сезон бурь путешествие к побережью будет для меня слишком опасным.
Древняя кровь правителей притягивала песчаные бури, это знали все. Как и то, что женщина не пройдет посвящение. Было несколько попыток, каждая из которых закончилась фатально – ни одна из наследных принцесс не выжила. Поэтому, в случае, когда наследника мужского пола не было, приходилось ждать целое поколение.
– Я поговорю с Дарием, он обеспечит безопасность кортежа. Езжай, дорогая, быть может, море вернет румянец на твои щечки.
Значит, брачный обряд предполагается провести практически сразу за подписанием договора. Это плохо, потому что времени практически не остается. Но отказаться будет слишком подозрительно, поэтому Тамила едва заметно пожала плечами:
– Быть может, вы правы… Почему Дария не было на заседании Совета?
– Он прислал сообщение, что вынужден пропустить из-за какого-то важного эксперимента. Ты же знаешь этих ученых, они все немного сумасшедшие, а уж когда наукой занимается маг! – Видар со смешком отмахнулся. – Если я ещё не успел окончательно утомить своим присутствием, может, проводить тебя в покои?
– Я всегда рада вашему вниманию, – она положила ладонь на локоть царедворца. – После моего ухода было что-то интересное?
– Да что может быть интересного в рутинном заседании, те же проблемы, те же вопросы.
Стражи за дверью прибавилось, теперь там стояло не двое, а четверо воинов. И тщетно пытающаяся подавить лукавую улыбку служанка. Заметив взгляд госпожи, девушка тут же потупилась и низко поклонилась, ожидая приказа королевы. Тамила промолчала, лишь дала едва заметный знак следовать за собой.
Дядя Видар развлекал её ничего не значащим разговором, в смысл которого она даже не пыталась вникнуть, односложно отвечая и улыбаясь через равные промежутки времени. Этого оказалось достаточно, во всяком случае, удивления или тревоги во взгляде Главы Совета заметно не было. Дорога до королевских покоев показалась непривычно короткой, хотя и проходила едва ли не через половину дворца. Чудесные залы и богато украшенные лестницы, коридоры с целой галереей портретов ушедших правителей, которые поражали впервые попавших сюда, стали привычными и почти незаметными за долгие годы. Роскошная тюрьма, бывшая для королевы домом и местом бессрочного заключения.
Двери покоев охранялись ещё более тщательно, чем храм – стражники подчинялись только самой Тамиле. Хотя на этот счет она не питала иллюзий, скорее всего, с тем же усердием они передавали отчет о каждом её шаге Совету.
– Благодарю за приятную беседу, – королева слегка поклонилась и протянула руку для прощального поцелуя.
– Благосклонность моей королевы лучшая награда, – сухие губы на мгновение коснулись ледяных пальцев. – Позвольте откланяться, дела не ждут.
– Ступайте.
Дядя Видар был одним из тех двоих, кому наедине позволялось говорить с Тамилой без подобострастия, на людях же они свято соблюдали этикет.
Глубоко поклонившись, Глава Совета стремительно удалился, провожаемый безмятежным взглядом племянницы.
