Текст книги "Мострал: место действия Иреос (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Привет, Зунош. Осмотришь детей? Мы их в норе нашли, и я абсолютно не уверена, что у них все в норме.

– Да. Зайдем в дом.

Дом по-гномовски добротный. Просторный и не захламленный.

Зунош познакомил нас с женой Белиндой. Милая гномка с угольно черными волосами и разливистым голосом.

Нам накрыли на стол, за неспешной беседой выяснили: откуда у нас эти дети. Детям дали свежего мяса. Правда, Мит не выдержал и на всякий случай проверил едва ли не каждый кусочек.

– Извините.

– Да все мы понимаем, – весело отозвалась Белинда. – Я бы тоже нервничала, зная о людском слабоумии.

– Рассказывай, Гела. Какими судьбами. Не говори, что протащилась через все королевство, чтобы со мной повидаться.

Рассказывал в основном я.

Зуноша сильно заинтересовала история Денкора. Он долго и подробно выспрашивал обо всем, что происходило.

Дети честно молчали и ждали, пока их спросят.

Потом Гела с детьми и Зуношем удалилась в смотровую, а я стал выспрашивать у Белинды, что произошло с посевами в этом году.

Я выбрал нужного человека для расспросов: Белинда как раз работала в поле, когда налетела саранча. На мой недоуменный взгляд она пояснила, что полем называют выкошенную поляну, обработанную для засева и поддерживаемую эльфийской Магией.

Оказалось, что никто не уверен, что это была именно саранча. Скорее рой крупных зеленых искр. И они не пожирали, а выжигали поле. Похоже, мы были правы – это Магия, а не природа.

– Дядя Ромуль?

Я аж подпрыгнул.

– Рисп. Что такое? – малыш смотрел на меня как-то обеспокоенно.

– Морел сказал идти к тебе. Я чую запах этой Магии. Я знаю, где её источник.

«Тера. Мы с Риспом идем на поиски. Присмотри за остальными…», – бросил я мысленно. Утвердительный рык в ответ.

– Веди.

Мы вышли из дома, свернули в сторону центральной площади, не доходя до нее, повернули к окраине и вскоре вышли из города.

Шли какое-то время по лесу, пока не вышли на огромную, размером с реальное поле, поляну. Похоже, это и есть то поле, о котором говорила Белинда.

И действительно, везде были следы как от упавших искр.

Рисп уверено шел вперед, периодически вертел головой, но не останавливался. Ровно на середине поляны он встал и начал копать. Когда закопался так, что только уши торчали, он победно тявкнул и вылез из ямы.

Я опустил голову.

Ого!

Да тут целый склад, правда, не очень мощных магических артефактов.

Сильно!

Похоже, хотели наслать, и саранчу, и огненный дождь, и засуху. Вот и получилась огненная саранча, впитывающая влагу. Ора всегда говорит мило-занудную вещь: Магия в руках дурака – беда королевству. Вот вам и пример.

Я поднял это дело левитацией и понес в сторону города. Рисп мелко семенил за мной, попутно косясь на летящие за нами предметы.

До дома добрались как раз, когда начала спадать жара.

– Гела, смотри, что Рисп раскопал, – мы вошли через окно. Невежливо, зато практично.

– Прелесть какая, – мрачно прокомментировала подруга. – В смысле, раскопал?

– Рисп учуял чужеродную Магию и пошел на запах. Мы давно у него это заметили, – Морел подошел и сел рядом с креслом Гелы.

– Чужеродную… По отношению к чему?

– По отношению к чему надо? Некромантию – в общем фоне, вредилки, вроде этих – в природе, запах Магии, сотворенной эльфом – в толпе людей. Чужеродную – по отношению к общему фону, – Морел смотрел на Гелу.

– Значит, такой у тебя дар, да? – весело заключил Зунош.

– День идет к концу. Наведаемся в местную Школу? – Мит вышел откуда-то с кухни.

– Да. Ромуль, остаешься с детьми. Если что не так – сразу зови нас. Идем.

Гела с Митом ушли.

Я снова остался с детьми. И чем занять семь любопытных разумных маленьких волкодлаков?

– Дядя Ромуль, а расскажи ещё про мир, – Ритен притащила себе одно из маленьких мягких одеял, которые держал дома Зунош для своих мохнатых пациентов.

Вот, я ж говорил?

– Тогда усаживайтесь все – повторять не стану.

Дети споро натаскали себе одеял, какое-то время возились там, а потом семь носов повернулись в мою сторону.

– Вот еще одна история, – и я опять начал рассказывать.

– Молин всегда был веселым Богом. Его чувство юмора радовало всех, но Молин никогда не мог быть серьезным. Такими же стали и дети его. Легкие на подъем, они, шутя и с танцами, строили собственные города, легко справлялись с врагами и считали, что стены им ни к чему – хватит и условной границы. Но другие народы не воспринимали их всерьез, как и другие Боги не видели смысла прислушиваться к Молину. Молин старался, совершал великие дела, но никто так и не увидел таланта в молодом Боге. Когда началась Первая Война Богов, в поддержку своим компаньонам он создал железных воинов – вортов. Они не знали страха и боли, не ведали любви и пощады и легко крушили все на своем пути. Именно за их счет боги Нити смогли победить в войне, и все как один изменили свое отношение к Молину. Но тот уже испытал себя и понял: пределы силы устанавливаешь только ты сам. Молодой Бог отстранился от остальных и ушел в эксперименты. Веками он создавал для себя и своих детей новый мир. Совершенный. И дети его стали помогать отцу своему в этом начинании. Они, так же как и Молин, учились создавать, созидание стало единой целью у детей и Бога. Прошли века с Первой Войны Богов. Край, отведенный Молину, стал поистине прекрасным, жить там было комфортно, хотя Магией он пропитан не был. Но вот, настал день: Молин влюбился в смертную девушку Ильмину. Она была прекрасна, как заря, свежа, как ночь, но душа её была темна, как воды в расщелине Жирота (кто не в курсе – эта расщелина находится в Постонском море и содержит в себе самую глубокую точку на Мострале). Ильмина польстилась на могущество нового поклонника и ответила на его ухаживания. Но когда речь зашла о подыскивании преемника для передачи божественных сил – Ильмина воспротивилась этому и ушла. Своенравный Молин не смог стерпеть обиды и жестоко растерзал возлюбленную. Легенда гласит, что с той самой секунды, как душа Ильмины отправилась за Грань, Молин – Молодой Бог – испытывал её боль всегда. После этого сердце Молина зачерствело и почернело, и вслед за отцом дети его стали жестче. Много лет шли масштабные внутренние войны на той земле, пока ворты – первое творение Молина – не пришли к смертным и не восстановили порядок. С тех пор все войны идут без кровавых жертв, а буде кто-то нарушал запрет вортов – он немедленно и жесточайшим образом наказывался. Во время Второй Войны Богов Молин перешел на сторону врага, потому что он уже не хотел давать жизнь. И та боль, которую испытывал он сам, позволяла ему мучить своих жертв самыми страшными способами. После Второй Войны Богов Молин – Молодой Бог, Изобретатель, светлый и легкий – стал Богом Боли. Сейчас из памяти многих уже стерлась эта история, и никто не помнит, как все началось, и насколько виноваты перед Богами смертные. Но смертные выбрали для королевства название: Ленсон – потерявший свет…

Я смял усилием мысли картинку и посмотрел на детей.

Они смотрели на то место, где только что было два лика Молина: до любви к Ильмине, и после её потери. Это были разные сущности, одна из которых поглотила другую.

– А почему он так близко это воспринял? – у Ритен подозрительно задрожал голос.

– Чтобы Бог мог быть рядом со смертным – он должен найти себе замену и отказаться от всего. А на это сложно решиться.

– Глупость это! – мы все непонимающе уставились на Морела. – Любовь. Глупость это. Можно сделать столько всего, если не тратить время на эти глупости.

– Посмотрю на тебя, когда влюбишься, – показала язык Ритен.

– Эй, дети! Идем, посмотрим вашу насыщенность, – в комнату заглянула Белинда.

Я удивился, но ничего не сказал и последовал, куда пригласили.

Вышли мы на задний двор. Довольно большой и зеленый. А посреди двора – плац, размерами почти не уступающий армейскому.

– Это иллюзорная площадка. Становитесь на неё, она создает ситуацию, а вы ее решаете, но с помощью Магии, разумеется. Вопросы? – Зунош стоял, прислонившись к дереву.

– Это опасно? – меня всегда интересует конкретика.

– Ты же здесь. Не опаснее, чем то, что они проделывали в Денкоре.

Я подошел поближе и уселся на пень.

Дети с опаской двинули в площадке. Как только лапа последнего оторвалась от земли – их отделила плотная прозрачная завеса.

– Они тебя не слышат и не видят, а ты их слышишь, – пояснил старый лекарь.

Вдруг откуда-то появились семь непрозрачных шариков.

– Когда они закончат – шарики разлетятся соответственно насыщенности и предрасположенности.

– Почти как при приеме в Школу.

– Точно, – хмыкнул Зунош.

Постепенно на площадке стали появляться тени, которые медленно оформлялись в людей.

– Площадка видит их память? – удивился я.

– Они ж прятать её пока не умеют.

Значит, логично предположить, что это те люди, которые им зубы вырывали. Только на этот раз они не в лесу. Площадка создала им город. То есть, чтобы избежать проблем, нужно действовать очень осторожно.

Они и действовали: Ритен полопала им ремни и пояса в брюках. Просто и эффективно, а дети дали деру.

Потом картина перенеслась в лес: они стали выглядеть совсем крохами, рядом двое взрослых волкодлаков ругаются между собой. Причем, самец крупный даже для своего вида, как Балу, а самка, наоборот, гибкая и изящная, Лэй растет точной её копией. А у Ритен точно такой же нос.

Морел кивнул, Балу потопал к папе, Лэй – к маме, остальные остались сидеть плотным кругом, оставив Ритен в центре. Балу и Лэй пытаются что-то сказать, но родители их не слушают, тогда Лэй обходит маму сзади, цепляется за её хвост и по хвосту переползает на спину, а Балу, не мудрствуя лукаво, просто прыгает отцу на лапу.

Не ожидавшие такой подставы родители осеклись на полуслове.

Тогда Лэй закрыл глаза и прошептал что-то вроде: «Ты будешь спокойной…», а Балу пристально посмотрел отцу в глаза. Как хищник, гипнотизирующий свою жертву перед атакой.

Родители тут же успокоились и продолжили беседу на совсем другую тему, а довольные дети вернулись к своим.

– Ты глянь: и размеры им не помеха.

Потом они оказались в другом лесу. Уже своего нормального размера.

Две девочки с бешеной скоростью убегали от хохочущих псин. Отвратные твари, должен отметить, почти несокрушимы, самый верный способ – просто их взорвать изнутри. Но это довольно сложно.

Тут не растерялся Рисп: он нашел ближайший камень, тявкнул ему что-то свое, сильно ударил лапой, выбивая искру когтями. Повернулся к Ритен, та взглядом отправила камень в полет, псина на лету его сожрала и через секунду взорвалась. Остальные притормозили, девочки воспользовались кратной форой.

Балу выскочил перед оставшимися псинами и начал планомерно и с удовольствием переламывать тварям шеи.

Где и как они учились?

Откуда такие знания?

Зунош восхищенно присвистнул.

Смена обстановки: дети на скале. Рядом гнездо гигантского грифа, около которого случайно оказалась Ритен. Гриф на неё нападает, а она, недолго думая, нарычала на него. (У вас на Земле это, кажется, называется ультразвуком).

Гриф, не ожидавший такой подлости, сбился с крыла, и вместо того, чтобы клюнуть мелкую волчонку, упал на скалу.

А тут Арен и Стип снова сцепились хвостами, раскрутили друг друга и обрушились на грифа.

Кажется, ему было больно.

– Сейчас последняя должна быть.

Картина подернулась туманом.

Дети оказались в круглом зале с гобеленами на стенах. Какое-то время они озирались, а потом все вместе резко припали к полу. Что-то происходило, но я не мог понять – что.

Первым не выдержал Рисп – он заскулил. Я понял: это сильное ментальное воздействие.

Морел, видя, что ситуация выходит из-под контроля, пересилил себя – я видел, как тяжело ему это далось – встал и медленно пошел в неясном направлении. Я даже не сразу понял, что он собирался сделать.

Он подошел к единственному выделяющемуся квадрату на полу и, вложив изрядно Магии, ударил по нему двумя лапами. Пол в месте удара пошел мелкими трещинами и осыпался пылью. Дети одновременно опали на пол, а Морел продолжал смотреть на деяние лап своих.

Через несколько секунд дети вновь стояли на том же плацу, только теперь посреди него красовалась трещина. Морел виновато посмотрел на трещину и сел на неё сверху, чтобы было меньше видно.

От сферы в углу платформы отделилось семь прозрачных пузырей, которые полетели к детям. При подлете очередного пузыря к очередному носу, пузырь менял цвет соответственно условному цвету Магии, которая преобладала в данном щенке.

Напротив Морела гордо висел нежно-лимонный шар – Магия разрушения, неучтенная стихия.

У Риспа красный – стихийник, с превалирующей Магией огня.

Лэй – жемчужный шар, с Магией ментальных воздействий. Целый факультет в нашем Университете.

Арен и Стип – два зеленых шара разных оттенков, это Маги Етары, природные Маги. Те, кто думают, что природа только плющом обвить может – очень заблуждается.

Балу – кислотно-фиолетовый пузырь. Природный хищник и победитель награждается своей особой Магией – убеждение крови, кажется. Это – искусство, и такие Маги должны уметь оставаться спокойными и держать себя в руках. Их Магия практически универсальна.

И у нашей молодой леди Ритен пузырь переливался всеми цветами радуги, даря свет во все стороны. Животный универсал. Вот уж, правда, редкость.

И насыщенность довольно внушительная, и у всех вместе, и у каждого по отдельности.

Я смотрел на них и не понимал: как эти реликтовые дети могут быть реликтовыми во всех отношениях?

Видимо, Ритен стало скучно: она подула на свой шарик, и у всех они превратились в таких же радужных бабочек. Красота.

Что ж нам делать-то с этими чудо-детками?!

– Идем, дети. Будем учиться читать и писать, пока ваша Гела гуляет где-то, – сказал подошедший Зунош.

Вот только, я детей неизвестно с кем не оставлял. Я, естественно, пошел за ними.

Оказались мы в просторной светлой комнате с окнами во двор. На полу были разложены удобные большие подушки, рядом стояли невысокие столы, на них лежали браслеты для письма и несколько книг.

– Белинда все подготовила. Тут я не один магический выводок выучил грамоте – сам воздух пропитан знаниями с малышами, – Зунош получал удовольствие, находясь в этой комнате.

Дети преданно вылупились на нового учителя и выразили готовность к новым знаниям. Интерес к ним в нашем детском саду, стоит отметить, был просто драконий. Они впитывали все, сортируя на хорошее и плохое по ходу пьесы, подобно губкам. Никто не мог их за это осуждать – родители не успели рассказать им ничего о современном мире, и дети сами добирали, что могли. Отовсюду, откуда получалось.

Я прошелся вдоль полок и, увидев книжку «Магия ментальных воздействий. Как объяснить молодому телепату, что он только что слышал?», не смог удержаться. Более бредового названия у книги я ещё не видел, поэтому пролевитировал её к себе на предмет изучения.

Улегся на подушку в углу и открыл книжку. Краем уха я слышал, как Зунош вдохновенно начал рассказывать:

– Поскольку большая часть животных не обладают противопоставленным пальцем – для письма были разработаны специальные браслеты. Они магически транслируют движение ваших когтей на указательных пальцах правой или левой лапы, оставляя магический след черного или синего цвета, соответственно цвету браслета. Мы будем учиться писать и читать то, что пишем.

И не менее вдохновенно начал рассказывать детям об алфавите, особенностях написания и произношения каждой буквы, даже обещал рассказать про языки общения Богов, если будет время.

Я углубился в чтение. Написан был сущий бред, хотя моменты просветления у автора наступали, кое-что дельное можно вынести. Но детям показывать нельзя – совсем.

– А я сказала: нет! Это не твои дети, и ты не смеешь тащить их на поимку неизвестного маньяка!

Крик Гелы ворвался в мой мир, вырвав меня из чужого шизофренического бреда.

– Им же надо учиться. Вот и будет им практикум, – устало ответил Мит.

– Если я сказала, что они никуда не идут, значит, они остаются с Зуношем! А ты приглядываешь за всеми и не даешь детям разнести дом, ясно тебе?! Ромуль! Идем!

Я удивился, но спрашивать не стал. Просто вернул книжку на место, встал и пошел к хозяйке.

Мит стоял с лицом великомученика, а семь пар глаз внимательно на него таращились.

– Так, дети! Не отвлекаемся. В рунописи всех видов Магии используются… – бодро продолжал обучение Зунош.

Он вообще казался мне неутомимым. То есть, если бы дети были способны слушать его круглосуточно – он бы так и рассказывал. Ему нравилась возня с нашими детьми, Белинда тоже была от маленьких волкодлаков в восторге, я был не против.

Мит остался в доме и тут же пошел на поиски Белинды, преследуя цель разжиться новыми рецептами и поделиться своими.

– Что узнали? Куда идем?

– В школе мы обнаружили запах. Такой же, как от тех вещей, которые нашел Рисп. Нужно найти источник и проверить. А Мит начал зудеть: мы должны взять с собой детей, им нужно учиться действовать. Да ему нельзя доверять никого младше семисот лет! – снова завелась Гела.

– Тогда тебя с ним оставлять тоже нельзя… – попытался начать рассуждения я.

– А это не нас с ним, это его с нами оставили, – послышался в моей голове голос Теры.

– Он меня ещё учит! В конце концов, миссия закончится, и он отвалит на свои небеса, а я останусь тут с детьми! Поэтому, только я и буду решать, как мне воспитывать моих детей!

– Тера, что случилось?

– Мит сказал Геле, что она неправильно воспитывает детей, и обучать их должен он сам. Гела и распалилась.

– Красота, блин. А откуда про предметы узнали?

– Мне Морел сообщил. Мы с Лэем внутренний канал наладили – я теперь всегда в курсе. А Лэй умеет считывать впечатления от увиденного – он и передал. Вот и опознали.

Н-да. Все новые и новые глубины. Многое я пропускаю. Ну, да ладно.

Мы тем временем дошли до школы.

На воротах стоял мужчина, человек, одарен Магией Честности. Полезно, с одной стороны, а с другой стороны – в бою не спасет.

– Мы студенты группы помощи Университета Радитора, я – Гелата Карцера, это мой спутник – Ромуль. Мы должны выяснить некоторые обстоятельства дела гибели урожая, – скучно сообщила Гела, доставая жетон студента.

Охранник посмотрел на неё очень внимательно, потом на жетон. Тоже очень внимательно. И открыл калитку.

– Ромуль, ты помнишь запах? – Гела внимательно смотрела по сторонам.

– Помню.

Я принюхался, призвал своё обоняние и учуял его. Едва заметная тонкая ниточка. Не из подвала, как ожидалось, а из одной из трех башен, причем, откуда-то из-под крыши.

Ну мы и пошли. Чтобы народ не пугать – пешком.

Хотя…

Кому какое дело может быть до летающего кота и девушки в городе, где есть магическая школа? Кто придумал эту чушь, что мы кого-то напугаем? Наличие детей определенно не идет Гелате на пользу – она стала занудой.

Под самой крышей, где обычно селятся птицы, нашлась комнатка. Даже не комнатка – чулан. И, наверное, мы бы не обратили на него внимания, если бы не стойкий запах Магии.

Неправильной.

Во всей школе пахло Магией детской, немного неумелой, с примесью веры в чудо, а здесь явно работал человек, который точно знал, что делал. У этого чуть иной запах.

Недолго думая, мы открыли двери в этот чулан и обнаружили небольшое святилище вредящей Магии.

Какая прелесть.

Древние фолианты, свечи из жира разных животных, простые, но эффективные компоненты, артефакты. Ничего сверхопасного или серьезного, но в таких количествах может сильно повредить королевству.

Так, а это что за запах…

Очень похоже на одного старого знакомого. Надо бы поискать.

Мы пошли по следу вниз по лестнице через прямую галерею в соседнюю башню и спустились до жилого этажа, судя по всему, преподавательского. Я ткнулся носом в тяжелую дверь, из-за которой доносился тот же запах Магии, что бил в нос в чулане.

– Сломать или постучать? – деловито поинтересовалась Гела.

– Мы же приличные Маги. Сломаем, а потом постучим, – я задумчиво смотрел на дверь, думая, как Гела от неё избавится.

Не мудрствуя лукаво, Гелата просто её распылила. Не знал, что она изучала Культ Разрушения (позже объясню).

Дверь осыпалась кучкой пепла к нашим ногам, явив зрелище достойное миллионов: Маг в куцей мантии сидел над тремя косточками на полу и пытался накачать их Магией. При этом он прикусил кончик языка и почти не дышал. Выглядело более чем достойно. Но запах Магии был неоспорим.

– Что вы делаете? – Гела растерянно смотрела: то на косточки, то на Мага.

– Амулет от саранчи, – отрывисто пролаял Маг.

– Нормально так. Сам вызвал, а теперь сам от неё и спасать собрался? – я вообще перестал что-либо понимать.

– Это не я. То есть… Я. Но случайно. Я не хотел.

Мужчина взвыл и схватился за голову.

– Иди за Митом. Нужно его успокоить, иначе, информацию не получим, – Гела мрачно смотрела на Мага, не особо понимая, что происходит. – А ты сиди тут. И хватит выть, в конце концов.

Я развернулся и потрусил куда послали.

Пока бежал по вечернему уже городу обдумывал глупость ситуации. Если подумать: попали в путешествие, которое нежелательно, нашли стаю реликтовых зверей, которых нужно обучать и за ними смотреть, заботиться о своевременной кормежке и не давать влипать в истории, ищем некроманта, моего мучителя, хотя и прошлого, с целью его спасти, а сейчас я иду в дом к гному, чтобы вытащить оттуда нашего личного Ангела, чтобы он помог нам разговорить немного ненормального Мага.

И куда глупее, расскажите мне?

Пока размышлял о нашей с Гелой тяжкой судьбине – дошел до дома Зуноша. Зашел туда через окно, стукнулся к Миту в спину.

Он удивленно оглянулся.

– А Гела где?

– Ждет тебя в школе. Иди на крики боли и запах ярости пантеры – не ошибешься.

Мит хмыкнул, пожал плечами и пошел в школу. Тоже через окно. Ни дети, которые продолжали старательно писать что-то в тетрадках, ни Зунош, ходивший между ними со строгим лицом, на перемены в комнате никакого внимания не обратили.

Но вот, дети закончили, и Зунош вернулся на свое место перед ними и продолжил:

– В Божьих рунах есть много сложных правил, причем, каждый Бог пожелал писать их своим языком для своих детей. С веками эти знания изглаживались из памяти, и сейчас жрецы, владеющие рунописью, ценятся на вес золота, а простолюдины – вроде меня – предпочитают молчать о своих знаниях: так жить спокойнее. Я и вам, дети, не советую светить свои знания в этой области.

Я пожал плечами и отправился на кухню с целью узнать, что на ужин, когда он будет, и не нужна ли помощь. Оказалось – нужна: Белинда уже битый час ходила вокруг небольшого теленка, и не знала с какой стороны к нему подступиться.

Я, не особо напрягаясь, располосовал его шкурку так, чтобы можно было её обработать на кожух, и стащил (пришлось в размерах увеличиваться) её с бывшего хозяина. Потом создал воздушное лезвие и отделил все необходимые части для готовки.

Хозяйка смотрела на меня в немом восторге. Я скромно вилял хвостом, доедая спертый кусок телячьей шеи.

Как же хорошо и прекрасно, когда есть целый зверь, от которого можно отгрызать по кусочкам с разных мест…

Я решил Белинду не покидать: дети все равно в надежных руках, и не думаю, что они решат куда-то смыться. Белинда рассказывала о некоторых подопечных, которых довелось воспитывать им с мужем.

Например, однажды к ним приблудилась маленькая виверна. Сперва хотели её добить, но она так смотрела…

В общем, женское сердце Белинды растаяло, и детеныш остался с ними. Без малого четыре года её растили как любимого кота, а потом малышка выросла и в спешном темпе покинула родительский дом. И все было бы логично (или трагично?), если бы не крохотный факт: в голодные времена дитятко прилетало в отчий дом с целью покушать. Зунош ругался, а Белинда безропотно кормила.

А потом виверна притащила на воспитание своих детенышей.

Так те оказались одаренными! Стая говорящих, плюющихся Магией, виверн!

Делать нечего – перебьют же. Зунош взялся их учить, шесть лет не давал спуску, обучил всему, чему смог. Детки выросли и успешно упорхнули в Ловос на государственную службу.

Сейчас каждый из воспитанников Зуноша и Белинды – начальник стражи в своем городе, причем, преступники до того их боятся, что целыми гильдиями уходят в соседние государства.

А в Ловосе в некоторых городах появились две новых улицы: улица Учения и переулок Учителя.

Правда, очаровательно?

Особенно если знаешь, что это в твою честь.

Остаток телячьей шеи был успешно разделан на крупные куски и разложен по глубоким мискам.

– Детям, – пояснила хозяйка.

– А не крупноваты ли куски? – с сомнением воззрился на них я.

– В самый раз! Надо зубы обточить, а то начнут грызть что и кого не попадя.

Я об этом, естественно, не подумал, поэтому смущенно опустил усы к лапам.

Ещё через некоторое время был накрыт стол. Похоже, у гномов привычка: накрывать ужин так, чтобы стол ломился. Боюсь даже и представить, как же должен выглядеть праздничный гномий стол.

«Тера! Где вы ходите? Тут ужин готов!», – послал я сигнал.

«Да тут мы уже… Почти…», – пришел быстрый ответ.

В дверь действительно постучали. Я вопросительно глянул на Белинду и, получив утвердительный кивок, пошел открывать.

За дверью, ожидаемо, стояли Мит и Гела с голодными глазами и уставшими лицами.

Я молча сдвинулся с прохода, и Гела, что странно, сразу ломанулась в умывальню.

Что это с ней?

– Так вот. Тот Маг. Он – недоучка четвертого года обучения местной школы. Его обидел начальник пашни по весне, когда все практиковали бытовые применения Магии, он и сделал амулет саранчи. Где только сведения откопал – они давно изъяты из местных библиотек. В положенный срок амулет сработал, а Маг давно уже не сердился. Он перепугался, попытался ситуацию исправить, но по неопытности напортачил. Вот тебе и результат. Снимали его магические пологи вдвоем, еле справились. На полях снова прорастают всходы – до холодов должны успеть, – быстро рассказывал Мит. – А на Гелу обрушился весь выводок от проклятий – отмывается.

– И никаких темных вредителей? Просто… Обиженный жизнью недоучка?

– Именно, – иронично изогнув брови, подтвердил Мит.

Вот так номер. Ожидал я, конечно, многого, но не такого.

– Ужин! – возвестили из столовой.

Я развернулся и потопал ужинать.

Гела присоединилась с небольшим опозданием, но как раз вовремя, чтобы умилиться, наблюдая за рвущими мясо волчатами.

Красота, блин.

– Завтра утром выдвигаемся. До следующего города два дня перехода, по пути несколько деревень, – сообщила Гела.

– А до крепости? – осведомился Мит.

– Две недели по прямой через лес. Но нам по прямой не светит, так что, месяц-полтора добираться будем.

Мы разошлись по комнатам.

Правда, Ритен пошла спать с Гелой, заявив, что хочет женского присутствия, а эти мальчишки уже достали.

Да пожалуйста!

Втроем мы улеглись на огромную кровать, и когда я уже почти уснул – услышал тихий шепот Ритен:

– Мам, ты же нас не бросишь?

Я явственно почувствовал, как прерывисто вздохнула Гела, тоже прошептав:

– Куда ж я от вас теперь денусь?..