Текст книги "Мострал: место действия Иреос (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8 По следу

Проснулся я от нестерпимого желания чихнуть.

Открыл один глаз и увидел чье-то мохнатое ухо. Поскольку способность соображать еще не проснулась, у меня появилось желание хорошенько стукнуть обладателя уха, а уж потом разбираться: кто это такой, и зачем он размещает уши перед моим носом. Но этому плану не суждено было сбыться: я все же чихнул.

Видимо, испугавшись, ухо отодвинулось, и я увидел обладателя полностью. Это был Стип – один из волчат-близнецов. Другие малыши обнаружились тут же – они лежали вокруг нас с Гелой, образуя плотную такую меховую каемку.

Что-то не то. Что-то с детьми не так…

От того, что я проснулся, зашевелилась Гела, недовольно что-то пробурчала про котов, которые ненормальные и спать не любят и подгребла себе в руки ближайший комок меха, который нашла.

Им оказалась Ритен. Та испугалась, попыталась осторожно вылезти, на что ей сказали: «Будешь дергаться – побрею налысо…», – и волчонок испуганно затих.

И тут я понял, в чем именно дело: за ночь у всех малышей выросли зубы. Нормальная полная пасть зубов. Те, кто бодрствовал радостно ими клацали вокруг бодрствующего же Мита, который нарезал им вчерашнее мясо в миски.

Ритен завистливо на них поглядывала, и мне стало жалко девочку.

«Тера! Я знаю, ты не спишь! Разбуди Гелу!».

Тера всегда была умной кошкой, поэтому она сделала самое правильное в данной ситуации: «Гела! Крестьяне пытаются сжечь детей! Они оглушили Мита! Вставай немедленно!».

Гела и встала. Точнее, подлетела как ужаленная где-то на полметра, немедленно оказалась на ногах, в тот же миг на меня и ничего не понимающих детей и Мита опустились воздушно-водные щиты, потом в её руках появились легкие парные клинки, а в глазах решимость убивать. Я краем глаза заметил, что Ритен, стоящая отдельно от остальных щенков, тоже накрыта щитом.

Сильно. Вот от кого у меня эта привычка: сперва ударить, а потом выяснять, кто виноват.

Сон и негу снесло с её лица, я почуял запах скорого превращения.

И в какой-то момент все прекратилось: щиты с негромким хлопком лопнули, мечи вернулись на положенное им место, Ритен, наконец-то доползла до братьев, даже запах превращения рассеялся, будто и не было его совсем. Только решимость убивать в глазах Гелы никуда не делась.

– Кто это придумал? – грозно оглядывая всех собравшихся, спросила подруга.

Мит, видимо решив, что беда миновала, вернулся к разделке мяса и нанизыванию оного на ветки вперемежку с грибами, найденными, видимо, здесь же.

– Тера. Гела, так тебя будить придумала Тера. Это я её попросил – ты напугала Ритен, – поспешил внести ясность я. – Зато у детей зубы отрасли.

– Быстро. Я думала, больше времени потребуется, – задумчиво протянула Гела.

– Думала она, – фыркнул Мит, – боль-то у них я забрал, вот они и выспались спокойно. А когда лучше всего действует регенерирующая Магия?

– Во сне… – ещё задумчивее прошептала Гела.

Она стала изучать волчат очень внимательно. И тоже заметила зубы. И с каким-то нездоровым интересом уставилась на Балу.

– Ромуль, Балу сильно вырос. Ты не заметил?

Я тоже посмотрел на волчонка.

Действительно. Ещё вчера он был размером с меня, а сегодня уже в холке в два раза выше.

Балу тоже внимательно на себя посмотрел, весело тявкнул и со всего разлета налетел на Лэя. Точнее, он попытался это сделать, потому что в последний момент перед столкновением Лэй просто ушел в сторону, оттолкнулся от Риспа и оказался сидящим на брате.

Ого, маленький да ловкий.

Балу попытался ношу сбросить, и ноша сбросилась, но прямо на оскорбленного жизнью Риспа.

Рисп и Лэй начали кататься и возиться и зацепили Арина и Стипа. И вот так вчетвером продолжили кататься по поляне.

Морел мрачно взирал на происходящий бардак, Ритен сидела рядом с ним и испуганно косилась на нас, а Балу смотрел на них и явно терпел из последних сил. Потом, что-то решив для себя, повернулся и подошел к Ритен.

– Хочешь, я тебя покатаю? – Чуть басовито предложил он.

Ритен отказываться не стала, а залезла к нему на спину. И Балу со своей прекрасной ношей неспешно потрусил вокруг поляны, не углубляясь в лес.

– Зубы – это хорошо. Но скорость роста Балу – это странно, не находишь? – я запрыгнул на шею к Гелате.

– Что-то крутится у меня в голове. Ответ простейший, но не могу понять, – Гела продолжала задумчиво смотреть на детей.

– Надо двигаться, Гела, – Мит доготавливал мясо. – Сейчас закончу, позавтракаем и двинемся дальше, идет?

– Да, – Гела ненадолго задумалась. – Да, так и поступим.

Я принюхался – еда явно будет изумительной.

– Ближайший крупный город на расстоянии дневного перехода. До него заглянем в несколько деревень – там странное затишье. Никто не торгует, хотя сезон подходящий, ежегодные праздники отложены на неопределенный срок без объяснения причин. Нужно узнать в чем дело – может, сможем походя помочь, не задерживаясь особо, – сообщила собирающая сумки Гела. – Так что, сперва идем на юго-восток в деревеньку Денкор, население девяносто семь человек.

– Сперва ты идешь есть, а потом уж людей спасать, – сообщил Мит, выкладывая еду на огромный кусок коры.

Детям, наконец, раздали вожделенные миски с молоком и выдали такую же – как у нас – кору с мясом, а мы занялись планомерным уничтожением оленины с грибами, приготовленной на открытом огне.

– А где Мих? – поинтересовался я, только сейчас заметив отсутствие косолапого вестника проблем.

– Ушел на рассвете, но сказал, что мы ещё встретимся, – пожал плечами Мит.

– Вот радости-то, – фыркнула Гела.

Мы спокойно доели и так же спокойно двинулись в путь.

Я всю дорогу развлекал детей байками, а Гела задумчиво молчала.

Замыкал шествие Мит, который периодически что-то тихонько проговаривал. Балу попросил научить его охотиться, я сказал, что решать будет Гела.

В общем, все шло своим чередом.

Через три часа пути мы вышли к Денкору.

Поселение выглядело пустым. Нет, не так, было пустым.

Здесь не пахло людьми. Ни одного всегда сопровождающего жизнедеятельность запаха.

Гела явно тоже это заметила, но вслух ничего не сказала. Хуже всего то, что это заметили дети.

Ритен прижалась к Морелу, Арен и Стип каким-то странным образом сцепили хвосты, встав спиной друг к другу, Рисп и Лэй встали ближе к Балу. Но что удивительно – никто не скулил. Видимо, свое дети уже отскулили, вымаливая у людей пощаду.

– Всем оставаться здесь. Ромуль, отвечаешь за детей, – бросила Гела и пошла вперед.

Через несколько шагов не выдержала и призвала клинок и метательные ножи. Ещё через несколько шагов воздух над головой подруги задрожал и сгустился в призрака.

Гела с перепугу попыталась его разрубить.

А призрак в ответ заорал. Да так, что странно, как мозг через уши не вытек.

Дети заложили уши, но мужественно не сдвинулись с места, напротив, подобрались, как для прыжка.

А Мит просто отключил нам обоим слух.

Гела, похоже, такой подлости не ожидала и окружила всех щитами, но сама осталась стоять как была.

Вот идиот, этот Мит! Она же так и не восстановилась после потери крови.

И что делать?

Что за вопрос – ждать! Призраки убить не могут, но могут так себя вести – сам себе мозги вскипятишь.

Тут случилось неожиданное: с какого-то проулка вывернул ещё один призрак и тоже закричал. И ещё один, и ещё. Такое ощущение, что все жители города тут в таком странном виде.

– Мит, убери слух Гелате. Щиты уже дрожат – она не выдержит, – завопил я.

Повернул голову и увидел, как Ритен с перепугу, видимо, выставила под щитом Гелы свой. Пока что тоненький и почти прозрачный, но щит.

А потом Морел что-то ей сказал, и щит стал нормальным и плотным. Гела такие ставила с четырех лет – родители её рассказывали, а Ритен поставила первый, очевидно, раньше этого момента потому, что как только она взяла себя в лапы – щит стал ровным, матовым, правильной толщины. Причем, восставила Ритен его не на них с Морелом, а на всех щенят.

Морел торопливо раздавал указания, все слушали. В какой-то момент Ритен расширила свой щит, и они всей маленькой стаей побежали к стоящей полумертвой Гелате.

Лэй ударился всем телом о её колени, Гела рухнула назад, прямо на Балу, Рисп тут же встал третьим, и они втроем шустро побежали в нашу сторону.

Ничего себе!

Такие крохи – их не видно почти из-под Гелы – но несут, не сбивая темпа.

Ритен начала нахлестывать себя хвостом по бокам, а потом с силой ударила лапой по земле, взметнув облачко пыли. Пыль каким-то странным образом облепила ближайшего призрака со всех сторон, и Арен и Стип побежали на уже более-менее материального призрака, набирая скорость.

Прыжок, сцепились хвостами, раскручивая друг друга, удар Стипа, удар Арена, они расцепляют хвосты и приземляются чуть позади уже трескающегося призрака.

Морел сделал последний штрих: он всеми четырьмя лапами повалил призрака, и тот осыпался пылью. Дети развернулись и, очень резво перебирая лапами, побежали ко мне.

Все это произошло буквально за минуту, возможно, меньше, и все это время я отчаянно ругался. Я вспомнил все темные силы, какие знал, несколько раз повторился, придумал пару новых ругательств, а потом прибежали дети, и мы слаженно дали деру из деревни.

Пробежав немного по лесу, наткнулись на Мита, который отчитывал Гелу за безответственность: он со страдальческим лицом вопрошал, что он скажет Матери, если с таким ценным и редким по силе зооморфом что-то случится.

Я не выдержал и рассмеялся.

Только что наши хвосты спасли волчата. Хотя, не могу не признать – действовали они как взрослые. И если раньше Морел был бесспорным лидером, но я не видел в этом особой нужды – сейчас я невольно зауважал его. Ему несколько месяцев, а он спас опытных и взрослых нас.

– Что это за город? – задал самый логичный вопрос Мит.

– Денкор, я же говорила, – сообщила Гела.

– Спасибо, я понял. Будешь разговаривать – отниму эту способность. Лежи и испытывай чувство вины, – поднял бровь наш Золотой.

– Узнаем, что произошло – поймем, как бороться, – рассуждал я.

– Тут явно побывали некроманты. Это были проклятые души, – вставила Гела в ход моих мыслей.

– Я кому сказал…

– Откуда такая уверенность? Есть с десяток общих проклятий способных на такое, – перебил я Мита.

– И поэтому, здесь даже животных нет, и птицы не поют, а дети хоть и сидят невозмутимо, но вот-вот лужу наделают размером с Постонское море? Здесь тучи мертвой энергии, а призраки так себя ведут потому, что скованы эманациями собственной смерти, – с умным лицом выговорила Гела. – Теперь можно разговаривать?

– Если бы ты себя видела – не была бы такой бравой, – фыркнул Мит. – Ты по цвету на молодую траву похожа. Странно, что ты все ещё в сознании.

– Ну и что? И вообще, что за рвение стать лекарем? Дома такого не наблюдалось за тобой.

– Дома ты по два литра крови не отдавала, гениальная моя киса с запредельной насыщенностью.

Я переводил взгляд с Мита на Гелу и не мог понять: у них любовь, в которой они по дурости друг другу не признаются, или настолько близкая дружба?

– Хватит спорить. Надо что-то делать с этими людьми, – прервал нежный спор потревоженных гадюк я.

– Узнаем, как их убили, найдем тела. Проведем ритуал. Ладонор задолжал семье Ламины, уверена, подруга не обидится, а душам нужен покой, – изложила план Гела.

– А если ты ошиблась? – наморщился я.

– По способу смерти будет понятно – это-то не проблема. Проблема выяснить…

– Где Лэй? – прервал наши рассуждения Мит.

– Отправил его на разведку, – подал голос Морел.

Гела вихрем взлетела на ноги и гневно посмотрела на маленького лидера стаи.

– Ты хоть близко представляешь, что здесь произошло? – поинтересовался я. – А если Лэй наткнется на убийцу?

– Не наткнусь! – весело раздалось с краю поляны. – Я свидетеля нашел. Не ругайся, мама.

Гела села. Ну вот как стояла, так на зад и плюхнулась.

– Как ты меня назвал? – хрипло переспросила девушка.

– Если Вы против, леди Гелата…

– Нет. Нет, что ты. Просто не ожидала. Ты ж меня второй день знаешь…

– Главное, что не последний, – весело сообщил Лэй и подтолкнул вперед старого пса. – Это Руф. Он был сторожем при многодетной семье. Мы случайно старшую дочь его хозяйки развеяли, но он не против. Говорит: не должно быть так.

– Руф, расскажите, что случилось, – попросил Мит.

– Да подожди ты! – зашипела Гела. – Вы голодны? У Вас все в порядке со здоровьем?

– Мне восемьдесят в том году стукнуло. О каком здоровье ты говоришь? – невесело усмехнулся пес. – Но от обеда не отказался бы.

Все развили бурную деятельность.

Мит снова готовил, Гела осматривала вновь прибывшего на предмет увечий, невнятно бурча что-то про специальности и умения, полученные в Академии и Университете, дети резвились, а я и Морел мрачно на все это смотрели.

После того, как все поели, а Гела приобрела цвет сходный с нормальным, Руф начал свой рассказ.

Оказалось, что несколько месяцев назад сюда пришли люди. Они жили на местном постоялом дворе пару дней, потом ночью была яркая вспышка, а утром никто не проснулся.

Как люди выглядели, он не помнил. Помнил только брата с сестрой, похожих как две капли, и её смех, когда призраки начали бродить по деревне со следующей ночи и вопить.

Руф пытался поговорить с ними, и уверен, что они его понимают, но не могут ответить доступно.

Вот и весь сказ.

Похоже, Гела была права – это сильный некромантский обряд.

– Молодец, Лэй. Но вы остаетесь здесь. Ромуль, Руф, вы тоже. Присмотрите за детьми, – тихо сказала Гела. – Руф, где тела?

– Не получится, Гела. Лондор не поможет, пока не убедится сам, что это не наша работа, и мы не просим его заметать следы. Руф нужен, – уронил в тишину Мит.

Гела и сама это понимала. Я видел это по её мрачному, все ещё очень бледному лицу.

Ну вот куда она ломится?

В герои?

У нас подвода времени, мы на неделю раньше выдвинулись. Нет бы, отлежаться, прийти в себя…

Но она раз за разом изматывает себя до предела. Вот где пригодился бы её строгий брат, который, в случае чего, просто оглушил бы заклятьем и отволок спать.

– Пока все не подготовим, оставайтесь здесь. Я позову, – мрачно закончила Гела.

Они с Митом ушли, а мы остались с детьми и Руфом на поляне. Я решил, пока их нет, отвлечь детей и себя и поучить их охотиться.

У близнецов оказался настоящий талант. Размером чуть крупнее меня они слаженно двигались и безошибочно выбирали цель себе по зубам.

Риспу оказалась по нраву охота с ловушками: он ловко поставил ловец у кроличьей норы и принес к ужину пару кроликов.

Остальные с переменным успехом гоняли птицу, не давая лесу уснуть.

К вечеру мы сравнили результаты. Дети принесли несколько куропаток и двух кроликов, правда, кролики были почему-то живые. Рисп сказал, что не смог их задушить – совести не хватило, поэтому их решено было вернуть восвояси, предварительно извинившись.

Я принес среднего размера кабанчика.

Потом мы учились свежевать дичь.

Пробовали лапами перья выщипывать?

Я тоже – нет, но я обладаю Магией. Ритен тоже так решила и, уловив принцип, споро ощипала трех из пяти куропаток.

А вот с кабанчиком была целая песня. Ора учила, что легче начать от хвоста сдирать шкуру, если ты – кот и обладаешь когтями и Магией. Но дети-то – не кот. И когти у них были другие.

Поэтому Арен когтями вскрыл кожу вокруг шеи, тут же перемазавшись в свиной крови, а Балу, схватив зубами шкуру, стянул её с порося.

Я смотрел на это и не понимал механизма. Но и тут умница Ритен помогла братьям: она изнутри отделяла шкуру от мяса, потому она так легко отходила.

Потрошить с маленькими волчатами кабанов – ад.

Верите?

Арен и Стип умудрились залезть в тушу целиком, выбрасывая оттуда различные органы, которые Морел и Ритен изучали с неподдельным интересом юных садистов.

Рисп весело воевал со свиной кишкой, которая ещё днем была свежепообедовавшей, а Балу, глядя на брата, покатывался со смеху.

Вообще, странно, как маленький Балу умудрялся соизмерять свою силу?

Сколько ни наблюдал за детьми, ни разу не было заметно, чтобы более крупный и сильный Балу сделал кому-то больно или случайно слишком сильно стукнул.

Лэй обещал вырасти писаным красавцем: тонкий, изящный и при хорошем обучении – крайне опасный.

Ритен, которая по-прежнему жалась к Морелу, уже сейчас была редкой красоты девушкой.

Сам Морел в таком нежном возрасте имел хорошие задатки лидера, а вырасти обещал прекрасным воином – лежала у него к этому душа. Вообще, хорошие волки-воины в королевской гвардии ценились на вес золота.

Рисп проявил неожиданный талант к ловушкам и непрямым атакам. Если его обучить – такой, не двигаясь с места, многотысячную армию разнесет в клочья.

Арен и Стип – охотники от Етары. Их даже и учить-то не надо – сами все для себя разработают.

И главное: все дети четко определяли границы своих возможностей и никогда не лезли туда, где не справятся.

Морел настолько хорошо знал своих братьев и сестер, что всегда составлял планы действий, учитывая достоинства каждого.

И это в пятимесячном возрасте!

Что же будет, когда они вырастут?

От размышлений меня оторвал появившийся Мит.

– Руф, все готово. Мы вас ждем.

Тот кивнул мне, потрепал Балу и пошел за Золотым.

Я, не давая никому раскисать, с энтузиазмом принялся учить детей разводить огонь, не сжигая при этом усы.

Все учились в охотку, кроме Ритен. Она за прошедший день привыкла к нашему наличию, смирилась с ним, и оказалось задорной маленькой магически одаренной проказой. Поэтому, она посмотрела внимательно на нас всех, перевела взгляд на ощипанную куропатку, и та в секунду оказалась прожаренной.

Не понял?!

Даже Гела не всегда может мгновенно нагревать тела, а у неё насыщенность явно выше, чем у волчонка, пусть и перспективного.

Оказалось все просто: Ритен кипятила эту птичку с момента ощипывания, а сейчас просто дала последний импульс. А я уже, было, решил, что какая-то маленькая девочка, шутя, превзошла Гелу.

Вернулись взрослые. Уставшие и бледные, но абсолютно довольные. Сложно было объяснить, что именно ввело их в такой экстаз, но, наверное, все получилось.

Быстро съев предложенный ужин, Гела и Мит рухнули где стояли, предварительно наказав их не трогать, под страхом облысеть. И я снова среди дня остался наедине с ни чем не занятыми детьми.

И что делать?

– Что вы знаете об истории современного мира и результатах межрасовых войн? – мрачно поинтересовался я.

Почему мрачно?

Потому что тема, хоть и интересная, но многочасовая и, заведя разговор один раз, прервать его мне просто не дадут. Семь детских, не окрепших, и ничем не замутненных мозгов просто не смогут выпустить такую смачную тему. И в библиотеку мне их не отправить, за неимением оной. Так что придется рассказывать, пока язык не отвалится.

– Ничего. Откуда бы нам знать? – язва мелкая – Рисп.

– Тогда слушайте – пригодится, – и я начал свой рассказ.

– В начале времен на этих землях жили семь Богов, – начал я, подкрепляя свой рассказ иллюзией. – Каждый хотел создать свой мир, совершенный для каждого, и обустраивали они свои владения, по-своему ограничивая их между собой. На тех землях, где вы родились и сейчас находитесь жила Етара. Справа был Молин, слева Ареада. Етара первой оградила свои земли, потому что создания её были нежны и миролюбивы. Изгородь из чистейшей Магии выросла за одну ночь, отделяя её земли от всех прочих. Сами стихии благоволили своенравной богине, и в результате совместных экспериментов были созданы элементали стихий. Даже самая непокорная – Земля – согласилась помочь Етаре, матери Магических знаний. На её землях Магия помогала создавать такие прекрасные творения как единороги, здесь любое животное чувствовало себя комфортно и необремененно, никто не запрещал здесь вольно бегать, не ограничивал в еде и воде. Скоро животные обучились говорить подобно Матери своей, и настало самое мирное время. Спустя годы, а возможно – века, эльфы, гонимые отовсюду, добровольно пришли к Етаре и попросились пустить их, обещая ухаживать за её природой и помогать её творениям. В благодарность Етара создала особого, высшего элементаля Магии – Диоптриса – и наказала эльфам строго соблюдать его волю, так как Магия наградила его даром предвидения. Эльфы много лет выполняли наказ своей Богини, пока однажды не нашелся мятежный эльф. Он собрал сильнейших тварей на этих землях, тяготевших к пожиранию плоти, но соблюдавших договор о мире между тварями Матери одной. Диоптрис уже не мог ничего сделать – ему строго-настрого было запрещено вмешиваться в животное сообщество или влиять на принимаемые решения. Подкрепленный силами своей небольшой армии этот мятежный ворвался в только что отстроенный храм Богини Етары, Матери всякой твари, и разгромил его до основания, используя дарованную ему Магию. Уже стоя на обломках храма, он воздел руки к небу и произнес: «Имя мне – Волиниар, и воля моя такова: подчинитесь мне, или я уничтожу все, во что вы верите!». Подоспевшие к месту эльфы были опечалены и в порыве отчаянья вызвали к месту катастрофы шестерых элементалей: Уроин – элементаль от Воды, Серап – от Огня, Гашиса – от Воздуха, Митерел – от Магии, Везон – от Металла, Биякет – от Земли.

Как только я произнес имя элементаля от Магии – все мои слушатели повернули головы к спящему Миту. Я тоже, признаюсь, взглянул на него как-то по-новому, но собрался и продолжал:

– Элементали, увидев такую наглость, уничтожили мятежника на месте, Диоптрис был строго наказан младшими по званию, но старшими по возрасту соратниками. Все принимавшие участие в кровавой бане животные были изгнаны с земель Етары без права вернуться обратно. Мать простила Диоптриса, но лишила его Магии, сделав человеком и наказав мудро и справедливо править её землями в её отсутствие: она уходила на войну Богов. Много лет прошло со дня ухода Матери, и многие решили, что не увидят её никогда более, и лишь Диоптрис верил в возвращение и строго соблюдал наказ. За годы отсутствия Етары дома, на её землях разрослись города. Магия выделяла многих вне этих земель и указывала им путь к новому королевству Магии, и они шли, совершая своеобразное паломничество к землям Матери, к новому дому. И доходившие сюда чертили на барьере, возведенном Етарой, свои знаки, оставленные им Магией. И буде они действительно честным путем сюда прибыли – им открывали ворота, и элементали провожали их к месту поклонения – первому храму Етары, разрушенному отступником Волиниаром. Там они приносили клятву верности Матери и Магии и получали разрешение выбрать себе место в этих землях, чтобы начать строить свой новый дом. Годы шли, деревни становились городами, Маги развивались, получали новые знания. Диоптрис влюбился и нарожал наследников, и все они росли умницами и знали об истории, которую прошел и продолжал проходить их мир. Все население жило в мире, пока однажды не появился на стене знак создательницы. «Мать вернулась!», – восклицал каждый встречный. Диоптрис лично поспешил к месту знака, он был там меньше, чем через десять минут, но, распахнув проход, ужаснулся: была окровавлена и искалечена Мать. Её немедленно забрали домой, отвезли в самый крупный храм, расположенный в городе Рашуде, названном так в честь первого поселенца в этой части королевства. Лекари бились над сохранением здоровья Матери, но смогли лишь погрузить её в спасительный сон. И тогда обратились шестеро элементалей к Магии, и та наказала найти того, кто проклял их Мать, найти и уничтожить. Как только проклятие будет разрушено, Мать сама сможет восстановить свои силы и пробудиться ото сна. Элементали дружным строем собрались на поиски, но их не смогли отпустить в одиночку – пришли на выручку, и лошади, и собаки с лучшим нюхом, и ястребы, и змеи – королевы скал. И в таком немалом составе отправились они к месту войны Богов. И нашли там Мага-отступника по имени Воленрой, и ударили всеми силами своими по отступнику. Митерел один придержал удар, задержавшись в создании смертельного плетения сети жалящих пут, но позже пустил в полет заклятье, уничтожив отразившего предыдущие удары и не ожидавшего нового нападения Воленроя на месте. Обратился тот в пепел и подхватил его ветер Гашисы, предупреждая всех других: никто не властен над богами, и никому не дозволено отнимать Мать у детей её. Когда вернулись герои домой оказалось, что Мать уже очнулась и в подробностях знает о произошедшем. И в благодарность наградила она элементалей крыльями, излучавшими золотое сияние в солнечную погоду. А Магия – в награду за спасения первого творения своего – дала элементалям прекрасный эльфийский облик, бессмертие и умение понимать язык потоков Магии – щедрость её не знала границ. А Диоптрис выбрал имя для своего королевства: Иреос – несломленный…

Я распылил иллюзию и посмотрел на детей. Они сидели, открыв рты, под впечатлением от услышанного. Повернул голову – Гела с Митом тоже проснулись и внимательно смотрели на меня.

Гела все же очнулась.

– Так ты спас Етару, Мит? Видимо, мне нужно проявлять к тебе больше уважения? – с издевкой посмотрела она на несчастного Золотого. – А я и забыла эту историю.

Я, если честно, хоть и не забывал легенду Иреоса, но как-то не придавал значения именам элементалей.

– Может, все-таки, расскажете, что было у вас? – перевел тему я.

– Ничего не было. Начертили Вызов, сверху Мольбу, вложили Магии, появился Ладонор, просканировал память Руфа, показал, где тела и дал своей крови, чтобы пекту сделали для переноса на грань. Тела наказал похоронить, но этим уже элементали занимались, а не я.

– Теперь в деревне безопасно, только кто ж туда заселиться после такой-то истории? – уныло проговорил Руф.

– А кто тебе там нужен, Руф? Шел бы в соседнюю деревню. Наверняка и там есть многодетная семья, – предложил Мит.

– А и, правда. Тогда пойду я, – кивнул Руф и встал.

– Это, куда же? – встрепенулся Балу. – Дядя Руф, на ночь глядя? А вдруг волки?

– Да какие волки, малыш? Всех окрестных волков тут собрали, – усмехнулся старый пес и двинулся в лес.

– Предлагаю пройти этот город и устраиваться. Вечереет, но пару километров точно пройти успеем. – Глядя в лес, сказала Гела.

– Поддерживаю, – по обыкновению поддакнул я.

Мы снялись с места, благо, ничего собирать не нужно было, и двинулись вперед. Шли до поздней ночи, пока дети зевать не начали.

Они всю дорогу радостно скакали, поэтому, когда остановились, быстро съели остатки ужина, сами залезли в свою корзинку и тут же засопели.

Мы были обстоятельнее – создали защитный контур и только после этого последовали детскому примеру: смели последнюю еду и рухнули как стояли.

* * *

Следующее утро началось странно.

Что странного?

Странно то, что ничего не произошло.

Мы проснулись, Гела, уже бодрая и румяная, отмыла детей, я принес дичь, Мит – грибы, мы успешно все съели, наполнили фляги и двинулись вперед.

Ближайшая деревня в двух часах пути – Эревен. Нетипичное для этих мест название.

Там находилась самая большая эльфийская община. И каждый год в начале осени проходил большой праздник урожая. Но в этом году его решено было отменить – саранча уничтожила все посевы.

Внимание!

Вопрос: какая к вортам саранча посередь леса?

Вот и меня волновало это. Мы намеревались в темпе вальса найти создателя этого «вопроса», настучать по макушке и двигать вперед.

Население – в размере трех тысяч человек – тихо копошилось себе на своих огородах.

Ах, да. Забыл…

Ещё в деревне была магическая школа. Небольшая, но от недобора не страдающая. Вдоль границы она – единственная, и многие шли неделями, чтобы попасть на вступительные испытания.

И в этой школе было два, воистину, выдающихся Преподавателя: Неиргон – некромант, и Дестион – стихийник.

Угадайте, с кем мы хотели поговорить в первую очередь?

Не угадали. Гела надеялась разыскать знакомого животного целителя с целью определить, что же за щенки нам в дети достались.

Идею с волками отмели как несостоятельную: все наши питомцы подросли на ладонь за ночь, и сейчас уже приближались к волку-трехлетке размером, а Балу – так и вовсе на взрослого тянул.

По словам Гелы: ей плевать, но знать нужно. «Это может изменить ряд деталей в нашем путешествии…», – назидательно сообщили мне.

Первое, что я почуял, войдя в город – запах мяса. Он было везде. Похоже, зимой собирались жить тем, что успеют убить летом.

Непорядок – овощи нужны в рационе. Всем. Причем, многие животные напрямую интересуются наличием в рационе у людей и эльфов овощей – популяцию могут и истребить.

Мы с детьми озирались – из каждого дома шли такие ароматы, будто именно сегодня объявлен конкурс на лучшее мясо, главный приз в котором – помидор.

Гела целенаправленно шла по улице, будто уже бывала здесь прежде.

– Не я. Тера, – последовал ответ на мой не высказанный вопрос. – Когда-то она дружила с этим целителем и регулярно заставляла родителей возить нас сюда. Она его чует.

Мы свернули с главной улицы на улицу поменьше, потом – ещё поменьше, а в итоге оказались в небольшом тупике, в дальнем углу которого угадывалась дверь.

– Постойте здесь. Мит – за главного. Сам все знаешь.

Гела перекинулась, и к двери двинула уже Тера.

Несколько минут было тихо, потом раздался: «Цвенг…», приглушенный мат от Теры и очень громкий – от хозяина дома.

Оказывается, малолетние волки (условно – это волки) умеют краснеть.

Как трогательно…

Из двери вывалился небольшой шарик – хозяин дома увлеченно мутузил мою подругу и, кажется, я видел нож. Только собрался вмешаться, как Тера все же взяла себя в лапы и повалила человека на спину. Придавила плечи к земле и зарычала. Злобно так. Аж мороз по коже продрал.

Неужели чужак?

Не понял… Это что?

Они только что пытались друг друга убить, а сейчас в обнимку ржут?

– Ромуль, Мит, дети… Этот мой старый друг – Зунош. Он помесок гнома с гоблином, потому характер у него – нечто среднее между гномским похмельем и гоблинской вонью.

– Вот обласкала, – засмеялся Зунош. – А скажи мне, Тера, где ты взяла аж стаю магически одаренных волкодлаков?

Замолчали все. Тишина стала почти гробовой.

– Ты уверен? – все веселье с Теры сдуло.

– Да ты сама посмотри. Им и года нет, а выглядят как полноценные взрослые волки. Кормите-то хорошо, раз как грибы в дожди поперли. Оно и правильно, что убивать не стали – такая редкость эти детишки. Волкодлаков же всегда боялись – да и заслуженно – и поэтому, стало быть, не разбирали – какой разумный, а какой – нет. Вот и перебили всех почти. Знаю пару семей в Постоне – им там простор – да и все, наверное. Так, где ты их взяла? Они уже говорят?

– Нашла. Говорят. Нет, ты точно уверен? – Тера смотрела на детей в упор.

– Знаешь, что? Поговорю-ка я с Гелой. Ты ж не против?

Только сейчас я изучил нового знакомца. Невысокий, кустистая борода, увесистый живот. В толпе такого не пропустишь. Голос глубокий, поставленный. Руки, между тем, ухоженные и аккуратные. Не женские ручки, конечно, но и не гномовские лапищи. Явно дело свое знает и не допускает оплошностей.