Текст книги "Мострал: место действия Иреос (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Я резко проснулся – голова трещала, сна было недостаточно.

Спустился вниз, кликнул хозяина. Попросил холодного молока и оставшиеся бочки вернуть в трактир его силами. Быстро употребив предоставленное молоко, я побежал (буквально) к старосте, хотя давалось мне это дело тяжело. На бегу я вызвал Гелу и Мита, транслировав им, что нашел разгадку.

– Почему вы ушли с предыдущего места? – бесцеремонно влез я в разговор, ворвавшись к старосте в кабинет.

– Так нас погнали оттуда. Пришли двое, похожие как две капли воды, и сказали, что лучше нам убраться по добру по здорову. Мы не послушали, и они убили нашего транслятора. В итоге было решено сниматься. Несколько месяцев бродили, а потом… Будто сами Боги указали нам это место. Уж пару лет как мы тут. Земля добра и плодородна, а мы пусты, потому и не снимаемся – боимся…

– Гела, их отравили на празднике переселения. Заговором блокировки потоков… – начал, было, пояснять я подошедшим друзьям.

– Через ритуальный алкоголь, – прервала она меня.

– Точно.

– Вы можете что-то сделать с этим? – взволнованно спросил староста.

– Да, но праздник нужно повторить и с нашим алкоголем. На нем будет наш заговор.

– Не наш, а мой, – сказал молчавший до сих пор Мит. – Я посланник Богини, и никакие некроманты моей Магии не переплюнут.

– Согласна.

Гела и Мит поднялись.

– Мы все подготовим, а вы предупредите людей.

– Детей тоже нужно расколдовывать, – сообщил я.

– Это почему? – мрачно посмотрел на меня староста.

– Вода в колодце. Такие наговоры истощаются со временем. Если их не поддерживать. Неизвестный отравил еще и воду, чтобы не дать вам восстанавливать силы.

– Но… Зачем? – Шерет выглядел разбитым.

– Очень просто, – осенило меня. – Магия тянется к вам. К вашим телам. Здесь, наверное, самое обогащенное место. Гела здесь всего ничего, но уже почти полностью восстановилась – хоть ложкой Магию черпай. Тому, кто сделал это, нужны были огромные запасы сил.

Мы распрощались и двинули к постоялому двору.

До самых комнат все молчали, а я запоздало вспомнил, что творится в нашей. Уже приготовившись к выволочке, я вошел в идеально чистую комнату.

«Морел проснулся раньше всех и, вызнав у хозяина в какую сторону ты отправился, попросил привести комнату в порядок в обмен на полное избавление от одолевших его мышей…», – сообщила Тера.

Спасибо волчонку – спас мою шкуру. Странно, что Тера не заложила нас, ну да ладно, подумаю об этом потом.

– Им нужен новый транслятор, – сообщил я, устраиваясь на столе.

Мне все еще было плохо, но вовремя выпитое молоко облегчило мое состояние, и я мужественно не показывал никаких признаков мучившего похмелья.

– Нужен. Бери детей и займись. И организуй мужиков выкопать новый колодец, – сказала задумчиво хозяйка. – Мит, ты умеешь гнать брагу?

– Нет, – озадаченно ответили ей.

Гаденько хихикнув, Гела патетично изрекла:

– Самогоноварение для Слуг Золотой Нити, лекция первая.

Я похихикал и пошел смотреть, как там дети.

Дети чувствовали себя плохо, а конкретно, Лэй чувствовал себя очень плохо – ему было стыдно.

Я сообщил детям о полезности лечения трудом, и мы отправились в город.

В городе я нашел пятерых дюжих мужиков и рассказал о задачах.

Арен вызвался найти место для нового колодца, а Рисп – уничтожить старый.

Остальным я велел помогать рыть новый колодец, взял Ритен и повел ее делать транслятор. Его решено было поставить посреди города и запитать на местную Магию, коль скоро ее здесь всегда предостаточно. Ритен, как универсальной Магичке, нужно уметь делать такие вещи хотя бы потому, что на этой Магии построено очень много сложных заклятий.

– Сперва теория, малышка, – девочка (ну да – девочка, в холке на локоть меня выше) кивнула. – Трансляторы могут быть живыми – это люди с врожденным даром и очень сложной программой обучения, а могут быть искусственными. Чтобы создать искусственный транслятор, нужны камни нескольких пород, вообще, чем больше разнообразие пород, тем лучше. Поскольку мы тут на государственной службе, камни тоже будут государственные, – сказав это, я сделал запрос на выдачу камней у Университета (особый Магический вестник) и продолжил рассказ. – Обязательно наличие хотя бы двух пород: сверхпрочной – алмазы, рубины, криолиты или камни пустоши; хрупкой – лабрадориты, лиддиты, порфиры или любые кварцы. Отдельно от этого идет основа – традиционно берут гранит или мрамор, согласно предполагаемым объемам проводимости. Транслятор обязательно должен символизировать живое существо, а так как мы в городе посреди леса – выбирай: белка, лиса, волк или еж.

– Как ты сделаешь ежа из камня, дядя Ромуль? – хихикнула Ритен.

– Запросто! Иголки сделаю из металла – это не запрещено.

– Сделаем волка, тогда о нас тут никогда не забудут.

– Поверь, детка, они и так нас не забудут, – хмыкнул я. – Итак, кроме камней нужны серебряные нити, в них мы заложим заклятье, и они же будут проводить Магию. В сверхпрочные породы закладывается внешняя и хрупкая часть заклятья – везера. А в хрупкие породы закладывается направляющая часть заклятья – альетра. Иногда, когда транслятор перенапрягают, камни лопаются, и приходится их заменять. Но мы не дураки и камни возьмем хорошего качества.

В этот момент раздался громкий хлопок, и в трех метрах от меня появился мраморный куб достаточно большого размера, несколько крупных рубинов, алмазная россыпь, бирюзовые россыпи, пара кусков красного янтаря, моток серебряной нити и кусок белого кварца размером с меня.

– Отлично. Заодно научу договариваться с породой. Почти все породы отвечают на хорошее отношение, но некоторые – как алмазы – ценят силу. Другие, подобно рубинам – ласку. Некоторые, как янтарь – хитрость. Но так или иначе, с любым камнем можно договориться. Но иногда переговоры занимают слишком много времени, или камни по велению создателя не откликаются, тогда нужно искать другие варианты.

– Это как: не откликаются?

– Как создания василисков, например. Такие породы никогда тебе не ответят. Теперь смотри, – я отколол себе небольшой кусок мрамора. – Тебе нужно выйти с камнем на одну волну. Пробуй на большом куске, если что – еще выпишем, но мрамор податливый. Для этого магически улучши слух и зрение. Знаешь, как это сделать? – Ритен кивнула. – Отлично. Теперь постарайся рассмотреть движение частиц внутри мрамора. Видишь? Да, точно, именно они. А теперь ты должна услышать их. Слышишь? Движение? Молодец. Теперь, поздоровайся и объясни свои цели. Мысленно – вслух не поймет, – некоторое время мы помолчали. – И теперь, как можно точнее представь себе нашу будущую скульптуру.

Послышался треск и звук падающих камней.

Передо мной стояла крохотная белка, только не рыжая, а мраморная, я подумал и структурно сделал ей изумрудные глаза – получились как живые.

А потом я повернул голову…

Передо мной стояла еще одна Ритен, только более грубого цвета – не серебряная. Скульптура получилась очень точной и искусной – никто не сказал бы, что она сделана магически. При таких способах изготовления результат обычно получался довольно грубым и редко напоминал изначальную задумку. Этот же образец более всего походил на искусную работу лучшего мастера, работу, над которой он трудился всю свою жизнь.

– Принцип я поняла, можно попробую? – спросила Ритен.

Я кивнул и сел наблюдать.

Ритен серебряной нитью обвязала шею и передние лапы на манер украшения, сделала бирюзовые глаза, рубиновыми – когти, алмазной россыпью покрыла спину и уши, которые заискрились будто роса, из кварца она создала маленькую шестиконечную звездочку и поместила её между передних лап. Потом подумала и вынула её.

Я обратил внимание, что вокруг нас собираются люди и восхищенно смотрят на то, как творит молодая волчица.

Ритен каким-то образом уговорила кварц и янтарь объединиться, и теперь внутри звездочки сияла красная сердцевина, что при нынешнем ярком солнце заставляло звезду светиться. Удовлетворенная результатом, девочка вернула звездочку на прежнее место и оглядела всю композицию.

Выглядело волшебно. Будто настоящий белый волк на рассвете оберегает звезду от всех напастей.

– Что теперь?

Вопрос на секунду загнал меня в ступор – статуя и так казалась волшебной.

– Теперь заклятье. Смотри сюда – начерчу схему.

Я стал быстро чертить когтем схему, попутно объясняя, что и когда нужно сказать, и куда развернуть потоки. Через полчаса Ритен, сосредоточенно сопя, выполняла мои указания по наполнению статуи Магией. И с каждой секундой волчица казалось все более и более живой.

– Вы где статую сперли? – озадаченно поинтересовалась подошедшая Гелата.

– Нигде, это Ритен выточила. Договорилась с камнями.

– Впечатляет. Никогда раньше не видела, чтобы настолько точно повторялась задумка автора.

Я смущенно задвинул свою округлую белку за себя.

Гела осталась наблюдать, а Ритен все колдовала и колдовала, отдавая этому городу частичку своей души.

Мы попросили принести воды и свежего мяса, понимая, что когда ребенок закончит – будет голодна как несколько волков.

Еще через час Ритен закончила, к этому времени собрался весь город. Все жители побросали свои дела и пришли смотреть на чудо. Невзирая на огромную толпу (даже не ожидал, что тут столько народу), царила благоговейная тишина. Даже обычно шумные дети молчали: то ли проникшись моментом, то ли просто потому, что все молчат.

Наконец девочка выдохнула и пошатнулась. Она неуверенно подошла к нам и, глядя только на мясо, спросила:

– Я справилась, мам?

А статуя светилась, приветствуя своих новых подопечных.

В этот момент воздух вокруг взорвался радостными и ликующими криками. Все жители просто впали в истерику: теперь у них есть транслятор – они больше не бесполезны.

А Гела присела перед Ритен и, придвинув к ней тарелки с едой, тихо ответила:

– Конечно, милая.

Вокруг не смолкали крики, горожане чествовали свою героиню, а Ритен ела. Сперва глотала, почти не прожевывая, потом поумерила аппетит, тарелку несколько раз наполняли заново, но голодный блеск в глазах не проходил. Наконец, она наелась, напилась и обратила внимание на людей.

Те на мгновение замолчали, и этого хватило для того, чтобы сообщить людям о вечернем празднике.

– Пойдем на постоялый двор. Надо отдохнуть до вечера.

А вечером был самый настоящий праздник. Люди гуляли и веселились.

Когда подошел черед Ритуала – Гела и Мит вынесли кубки с особым вином. Если быть точным, особые кубки с особым вином.

Чтобы получить эти кубки Миту пришлось смотаться в Ловос к одной знакомой Гелы – её муж кузнец, и он, как член местной гильдии, знает их секрет. При помощи таких кубков заверяли магические сделки. Когда кузнец услышал, сколько кубков надо, он чуть не поседел, но, подключив большую часть гильдии, они с трудом успели.

А вино Гела взяла из храма Етары, специально для этого праздника. Счета направили на имя Университета – не за свой же счет это все организовывать.

Ритуал прошел, как и предполагалось, а вот по его окончании лица всех жителей стали одухотворенными: наговор некроманта пал, и в них щедро полилась Магия. Все были благодарны нам, а особенно Геле и Ритен, и под конец праздника староста объявил:

– Мы избрали название для нашего нового города: Илеора – хранящая звезду.

Ритен зарделась, а Гела благосклонно кивнула.

Разошлись все под утро и весь следующий день без зазрений совести проспали.

Мы уже в полдень выдвинулись из Илеоры, надеясь до вечера попасть в какую-нибудь деревушку.

Все дети бурно обсуждали успехи Ритен, Мит был задумчив, а мы с Гелой костерили эту ситуацию на все лады: до нас с опозданием дошло осознание того, что придется писать отчеты по всем происшествиям во время путешествия.

Очень и очень много отчетов.

Глава 10 Тайна белой полоски Или скелеты из шкафа Гелаты Карцера

Следующие несколько дней прошли абсолютно никак.

Мы шли по лесу к следующему городу Данотику. Название города осталось для меня загадкой – перевести его на Божеское значение не удалось, но, возможно, основателю просто нравилось это слово.

Наместником от короля в городе была женщина по имени Аликор. Я лично не знал точно её расовой или семейной принадлежности, но она производила впечатление более чем надежного человека. Невысокого роста, довольно крупная, с красно-рыжими волосами и яркими карими глазами, она всегда производила на меня впечатление. Она была «Вселяющей жизнь». Так называли тех, кто умел, отдавая частичку своей души, возвращать чужие с того света.

Путь от Илеора занял шесть дней.

По пути мы спалили упыриное гнездо, просыпали широкую тропу через болото, хорошо напугав распоясавшихся кикимор, встретили еще пару разумных медведей и познакомились с одним из местных леших.

Очень вредным оказался старичок – не хотел нас пропускать. Но за хлеб и склянку с лекарством от подагры, неизвестно как оказавшуюся в нашем запасе, он нас не только пропустил, но и вручил опознавательный знак-веточку, чтобы те лешие и прочие мелкие духи, что встретятся на нашем пути, не трогали нас.

Следующим встреченным нами зверем была первая в моей жизни разумная кукушка. Она сообщила, что до Данотика меньше пешего дня и попросила о помощи.

Оказалось, что Ринна – так звали птичку – решила опровергнуть миф об их материнстве и идти против стереотипов. Она свила себе гнездо и отложила яйца. Вечером уснула, а кладка пропала.

– Как она из-под тебя могла пропасть? – поразился Мит.

– А я вот, и сама не знаю. Вы мне и расскажите. Вы же тут Маги, – трещала она.

Надо сказать, что более всего манерой речи напоминала она не кукушку, а сойку – очень много и быстро говорить, обычно, их прерогатива.

Мы пошли к гнезду и Рисп учуял запах Магии. Такой же, как в том городе-призраке. Все озадачились: зачем кому-то могут понадобиться кукушиные яйца не знал никто, догадок было мало, и было решено попытаться пойти на запах Магии.

Пришли мы, как уже водится, к телепорту. Это становится традиционным знаком неприятностей. Каждый раз, когда мы идем на запах Маги, в итоге мы приходим к телепорту, и точки выхода ведут не куда-то там, а в замок Эмиральс.

Поскольку именно туда мы и двигались, мы пообещали Ринне разобраться.

– Зачем могут понадобиться кукушиные яйца? Тем более что в природе, а не у таких специфичных экземпляров как эта, их очень сложно найти, – размышлял вслух я.

Но вот показался город.

Чтобы попасть к нему нам нужно было пройти между довольно немаленьких полей со злаковыми. День шел к вечеру, а Гела все ускоряла шаг – явно торопилась в город.

– Куда ты так несешься? – тихо шепнул я, сидя у нее на шее.

– Нужно попасть в город до заката. Обязательно, – напряженно ответили мне.

Я решил пока не задавать вопросов, но уже ясно видел, что закат сегодня будет ранним, и мы не успеем до него в город.

Еще через час в ярком закатном зареве Мит, глядя на выдохшихся, но мужественно не снижающих темпа детей, поинтересовался у Гелы: не можем ли мы заночевать в поле, на что получил довольно резкий ответ:

– Когда угодно, но не сегодня.

И Гела продолжила быстро шагать вперед.

Скоро стемнело, и я почувствовал слабость в движениях девушки. На безоблачном звездном небе уже красовалась луна, а Гела с каждым мигом все слабела.

Я опешил, сообщил о проблеме Миту и слез с ее плеча.

– Мы должны попасть в город. Аликор ждет меня, – вяло сказала моя хозяйка, перед тем как провалиться в беспамятство.

Но не это настораживало больше всего. И даже не то, что дети, будто заводные, при помощи и страховке Ритен погрузили Гелу на спины, как в городе-призраке, и резво потрусили к угадывающимся в темноте городским воротам…

Через три четверти часа мы стояли и активно тарабанили в дверь.

Я уже думал, что никто нам не откроет, но младший охранник все же подошел к двери.

С чего я взял, что младший? Он пока еще боится и не орет на ночных визитеров благим (и не очень) матом.

Но скоро вышел старший и уж, было, намеревался захлопнуть окошко перед нашими носами, как Мит выдал:

– Нас ждет Аликор, – за окошком засопели, но не закрыли. – Точнее, не нас, а эту девушку. Перед тем, как потерять сознание, она велела прийти в город и встретиться с городской главой.

– Как зовут девушку?

– Гелата Карцера, дочь леди Аристы Карцера и лорда Келтвана Карцера, выпускница Херленской Школы Магических Искусств и студентка Радиторского Университета Магии, – привычно отрапортовал я.

За дверью задвигались и быстро её открыли.

– Нас предупредили, что вы можете появиться и ночью. Мы проводим.

Провожал нас как раз молодой дозорный, который разговаривал с нами в первый раз. Мы быстро шли по улицам, а я попросил идти сперва на постоялый двор, а уж потом будить Аликор и сообщать ей о состоянии Гелы – может хоть наместница что-то знает.

Разместив Гелату на уютном и каком-то домашнем постоялом дворе, отдав серебряный за то, чтобы рядом с ней постоянно находилась служанка, мы двинули в дом главы города. Я точно не знал, где живет Аликор, зато знал юноша: там же, где и работает, но в другом крыле.

Добрались мы довольно быстро.

Слуга провел нас в гостиную, из которой вела лестница на второй этаж, и попросил подождать.

Мы расселись по креслам и стали осматриваться. Уютно и умеренно: небольшой чистый камин, пушистые и такие же чистые ковры, удобная мягкая мебель и книжные шкафы вдоль стен. Два больших окна говорили о том, что днем здесь очень светло.

Рассеянно бродя взглядами по корешкам книг, я пытался сообразить или припомнить хоть что-нибудь, что прояснило бы ситуацию.

Женский визг со второго этажа ворвался в мой внутренний мир неожиданно, а когда я все-таки включился в происходящее – я обнаружил себя в толпе своих товарищей, бегущим по лестнице.

Крик издавала служанка, которая пришла будить госпожу Аликор в её спальню.

Ворвавшись в помещение, мы обнаружили распахнутое настежь огромное окно, разбросанные по полу вещи и разобранную постель. Посреди этого хаоса стояла бледная как полотно служанка и тяжело дышала.

Мит взял девушку под локоток – повеяло Магией – и вывел её из комнаты.

– Рисп! – раздался холодный голос Морела.

Рисп стал нюхать и, донюхав до окна, высунулся в него. Потом подумал, и в него вышел.

Я перепугался, в два прыжка оказался у окна и обнаружил стоящего на земле в паре метров от стены дома молодого волкодлака, вынюхивающего что-то на земле.

– Телепорт, – сообщили мне.

– Даже проверять не хочу, куда он ведет, – тихо пробормотал я.

Наказав слугам молчать, дабы не сеять преждевременную панику, мы отправились на постоялый двор. Мит остался, чтобы опросить всех – мало ли что и кто мог видеть или слышать.

Сидя рядом с бессознательной подругой, я костерил себя на все лады, пытаясь придумать, что делать: Аликор исчезла, Гела внезапно заболела, лекаря приличного сыщем только утром.

И что теперь делать?

Детей я накормил и отправил спать.

– Никто ничего не знает. Днем ничего подозрительного не было, Аликор никому ничего не говорила и не выглядела обеспокоенной, – сообщил вошедший Мит. – Утром осмотрим кабинет. Где дети?

– Спят. Я им в воду сонного отвара подлил, – отозвался я.

– Что будем делать? – глядя на Гелу с тревогой в глазах, поинтересовался Золотой.

– Ждать. А что остается? Одна из них – Гела или Тера – придет в себя.

Сон не шел, ночь близилась к рассвету.

Я все думал и думал, но ничего хотя бы мало-мальски стоящего в голову не пришло.

Едва забрезжили первые лучики рассвета, перед нами возникла Тера.

Вполне материальная и очень грустная.

– Ромуль, ты знаешь, что происходит?

– Откуда бы? – язвительно отозвался я.

– Гела умирает. И ей нужна Магия. Я не знаю, где взять концентрат – у нас в запасах его нет, – печально сказала пантера.

Магический концентрат – это очень редкий природный элемент. Несколько месторождений есть в нашем королевстве и в других регионах, но он стоил баснословных денег. Семья Гелы вполне могла себе это позволить, но чтобы найти такую роскошь иногда уходят годы, а у нас, судя по появлению Теры, остались часы.

– Как на счет моей крови? – предложил Мит.

– Плохая шутка, – злобно ответила кошка.

– А я не шучу.

– Мит. Ты хоть понимаешь, что будет, если ты отдашь нам кровь. Хоть пару капель? Ты понимаешь, что мы узнаем буквально все о тебе. Твоя жизнь станет частью нашей памяти, и мы всегда, каждую секунду будем знать, что с тобой, и где ты. А после твой гибели мы сможем взять твой мятежный дух буквально в рабство…

– Знаю, Тера. Все я знаю. Но раз появилась твоя проекция, значит, Гела при смерти. А моя кровь может помочь.

Решительно задрав рукав и достав кубок из сумки, Мит щедро нацедил туда крови. Рана срослась, а Мит уже наклонился над девушкой с кубком. Кровь медленно залилась в рот, мы оба смотрели большими глазами, а Тера подошла к кровати и тихо сказала:

– Я не проекция.

И исчезла.

В моей голове роились мысли, и была среди них одна – особо вертлявая – но я точно знал, что именно она все и объяснит. Что-то происходит, а поскольку такие случайности не случайны – будем ждать.

Раннее утро уже вступило в свои права, и к нам пришли дети. Они сели ровным полукругом вокруг кровати Гелы, Мит сидел в кресле. Периодически он вставал и поил Гелу своей кровью.

Я лежал у её головы и щедро вливал в нее свою Магию. Не знаю, имело ли это смысл, но я просто не знал, что еще сделать. В какой-то момент я стал отчаиваться и уже собирался создавать вестника Марку, но тут Гела открыла глаза и захрипела.

Мит выругался и побежал за водой. Вернулся он через минуту, ругаясь на себя за то, что не подумал об этом раньше.

– Где Аликор? Вы нашли её? – первым делом спросила Гела, когда напилась.

– Она пропала. Думаю, не больше, чем за пару часов до нашего прихода. Прямо из своей спальни, и рядом с домом есть следы свежего телепорта, – ответил Мит.

В глазах у Гелы полыхнуло что-то странное, но пропало.

– Гела, что происходит? – настойчиво спросил я.

– Вот и минули сто одиннадцать лун, – тихо почти прошептала она.

Сто одиннадцать лун!

Вот оно!

Гела – не зооморф!

Как я раньше не догадался. Ведь, ни её родители, ни брат, ни другая ближайшая родня, с которой я знаком, не имеет второй души. Тера – часть её собственной души, и приходила к нам она сама – не проекция.

– Мама, а можно подробности? – мрачно пробасил (и когда только голос сломался!) Балу.

– Точно, – поддакнул Стип.

– По морде лица Ромуля видно, что он все понял, а мы – «еще маленькие», как ты любишь повторять, – это Арен, язва мелкая.

Я все-таки соорудил вестника Марку тайком от Гелы. Он один из лучших теоретиков, с которыми я знаком и, возможно, сможет что-то придумать.

Гела вздохнула и начала свой рассказ:

– Мои с братом родители очень много путешествуют по миру. И в самые интересные (но не самые безопасные) путешествия иногда брали нас. Как-то в архипелаге на юге Постонского моря мы высадились на остров-вулкан. Он как раз должен был начать извергаться, и родители хотели вывезти всех, кого успеют. С помощью птиц оповестили всех, и постепенно люди, нелюди и звери стали стекаться к берегу. Целая флотилия забирала их и увозила. Работа спорилась, мы с братом посильно помогали, проникшись важностью ситуации. В какой-то момент я увидела мечущуюся пантеру, она была в панике. Марк помогал погрузить большую семью каких-то мелких зверьков, и я решила его не отвлекать. Подойдя к зверям, я поняла, что именно так пугало мать. Шестая, самая младшая из детенышей еще не начавшая говорить, сломала лапу, пока они бежали. Она плакала, остальные дети пищали, уговаривая её немного поднатужиться, а мать боялась брать её в зубы: при каждой попытке поднять девочку лапа нещадно болела. Я еще не умела обезболивать (да я и сейчас не особо-то умею) и, не задумываясь, предложила провести ритуал, о котором читала как раз пару дней назад. Называется он «ритуал Побега». Побег предполагается от Ладонора, а сам ритуал состоит в переселении души из умирающего тела в другое. Но, как и всякий подобного толка ритуал, он многого требует, и часто Ладонор лично приходит, чтобы сообщить свои условия. Вот и в нашем случае – я еще не закончила формулу, а передо мной уже мерцал Проводник. Он сказал, что согласен отказаться от души маленькой пантеры. Но взамен хочет часть моей души и все мои силы до капли едва минет сто одиннадцать лун. Я согласилась, потому что смотреть на страх и панику в этих мордах просто не могла. И, поверьте, я ни на секунду не пожалела об этом за все прошедшее время. Сам процесс переселения неприятен и крайне болезнен. Получается так: чтобы принять в себя новую душу, ты отрываешь от себя кусок своей и меняешь его местами в теле, которое умирает. Сперва – боль от разрыва и невыносимое чувство тоски и утраты, потом – боль от вселения и приращения новой души, а потом финальный аккорд: невыносимая боль от смерти. Ты чувствуешь каждый миг смерти части своей души. Причем, это очень больно для обеих частей этой спайки. Потом еще несколько недель ты чувствуешь себя разбитой и подавленной, но когда ты впервые слышишь робкий голос спасенной тобой души – боль отступает. Именно в эту секунду – не раньше. Магия создает спасенной душе новое тело. Не секрет, что душа не всегда соответствует телу, в котором живет, и в домашнем гусе может жить огромный охранный пес. Но в нашем случае душа полностью соответствовала пантере. А еще такой ритуал неизменно оставляет след на обоих телах. У меня это небольшой тонкий шрам на лодыжке, у Теры – белая полоска на хвосте.

– А Аликор… Она Светлая, – продолжала ровным голосом моя хозяйка.

– Кто? – озадачился Балу.

– Фея Света, их называют Светлыми, – удивленно ответила Гела.

– Я потом вам про фей расскажу, – пообещал я.

– Так вот. Аликор – Светлая, а ты, Ромуль, прекрасно знаешь, насколько ценна их кровь. За ними ведется охота среди Магов, особенно, обращающих Магию во зло. Однажды, когда мы были в доме Ламины на каникулах, мы с Орой нашли Аликор в лесу. Израненную, потерявшую большую часть крови. Она просила только спрятать её, чтобы ей можно было спокойно умереть. Мы нашли лешего и попросили его запутать следы от места нашей встречи, а Светлую дотащили до гостевого домика в поместье. Позвали Лэм, и именно в тот миг, когда она увидела израненную Светлую, Ламина и приняла решение стать Целителем. Она поставила себе задачу: изучить организмы и болезни всех рас насколько это вообще возможно. Сама Ламина происходит из семьи фей-защитниц, а принятое ею решение в корне изменило её судьбу. Потому-то она так и сильна в защитных заклинаниях – Судьба подарила ей Естественный Дар не при рождении, как чаще всего бывает, а в награду за её решение. И поэтому она столько учится – её объемы не сравнить с нашими. Пока что она преуспевает и, думаю, продолжит в том же духе. Так или иначе, несколько бессонных ночей, а затем и несколько недель посменных дежурств сделали свое дело – Фея Света встала на ноги. И рассказала, что уже несколько лет за ней гоняются, и вот, наконец, поймали. Леший докладывал, что несколько раз он едва успевал сбить ищеек с пути. Они шли на запах крови, а он смывается только с годами. Несколько дней в библиотеке, и я нашла заклятье, маскирующее не человека и его запах, а кровь и её отличительные черты. Распознаешь, только если в лужу ткнешься. Это было самое сложное заклятье на тот момент из всех, что мне доводилось создавать и, главное, для него нужно было хранилище из точного сплава металлов.

В этот момент дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел чуть бледный старший брат моей Гелы. Очень похожий на сестру, разве что ростом примерно как Мит, с короткими темными волосами и ослепительными голубыми глазами, точь-в-точь как у их матери. Он был одет в нежно-бежевую мантию, из-под которой торчали полосатые брюки.

Интересно: откуда он в таком виде примчался?

Озадаченно посмотрев на нашу компанию, он решил с этим разбираться потом и проследовал к кровати.

А Гела ненадолго замолчала, устраиваясь на коленях Марка поудобнее и продолжила:

– Я озадачила Марка, тот – знакомого гнома, но мы получили результат: тонкий и изящный браслет, который плотно крепится на руку. Я десять часов на продувающем осеннем ветру в поле его зачаровывала, но когда закончила – оказалась довольна собой и миром: леший прискакал, едва мы надели браслет на руку фее, и сообщил, что ищейки сбились. Марк, которого пришлось посвятить в подробности, при помощи родительских связей устроил Аликор сюда, где она быстро добилась высот, а за счет своего Естественного Дара она смогла окружить город почти непроницаемой защитой.

Её браслет был запитан на меня, причем, заклятье весьма энергоемкое. То есть для моего наполненного резерва ничего особенного, но когда минуло сто одиннадцать лун – Привратник выкачал из меня весь резерв до капли, как и обещал. Это срок традиционный в сделках с ним. Я надеялась добраться до города раньше, чем это случиться, чтобы вы могли защитить Аликор. Даже предупредила её, но мы не успели. Потому что я промедлила. И теперь нужно её найти.

– Тебе только воевать сейчас, мелкая, – съехидничал Марк.

– Я же не умираю, – мрачно ответила Гела. – Такой товар, как кровь светлой феи, в таком дефиците, что ещё пара недель у нас есть. Так что отлежусь, и просто телепортом отправимся туда. А потом, от Эмиральс – обратно.

Голос Гелы вновь слабел, она опять проваливалась в беспамятство. А у кровати снова появилась Тера. Теперь полностью материальная.

– Магия выполняет твою клятву, Гела, – тихо прошептала Тера. – Гела поклялась, что если будет умирать – даже последними крупицами Магии освободит мое тело, чтобы моя душа не погибла вместе с ней. – Пояснила она ещё тише ничего не понимающему мне.

Голос её под конец дрогнул.

И тут ужасная истина догнала и меня!

Гела, действительно, умирала, причем, её клятва выпивала из нее последние крохи Магии, которые должны были сохранить ей жизнь.

Я судорожно стал отдавать ей свои силы, но этого явно было мало.

Марк тоже отдал ей львиную долю резерва, а теперь просто усыпил её.

– Но почему? Ведь резерв не может быть пределом насыщенности! – еле сдерживая рвущиеся на волю чувства, кричал я.

– Не может. Но его можно искусственно догнать почти до предела насыщенности. Как у нас с Гелой, – ответил Марк, нежно гладя сестру по голове.

– И каким же образом? – хрипло осведомился Мит.

– Пытками.

Последнее слово тяжело упало в гробовую тишину комнаты.

Дети, не отрываясь, смотрели на обмякшую девушку. Ритен мелко трясло, глаза Морела стали пустыми.

Неожиданно Ритен вскочила, подошла к Гелате и положила на неё лапу (я почувствовал прорву Магии, которую Ритен передала Геле).

– Мама, не смей умирать, пока я не вернусь.

И не сказав более ни слова, выскочила в окно.

У меня уже не было сил пойти посмотреть, все ли с ней в порядке. Я лежал на хозяйке и понимал, что такая клятва потребует много Магии, и на восстановление не хватит того, что мы отдали – нужно намного больше. Но того, что дала Ритен, хватило на полтора часа. Потом дыхание девушки стало прерывистым.